CC BY
49
ПСАЛМЫ В ПОЭЗИИ ДЖОРДЖА ГЕРБЕРТА
А.Г. Волкова
Христианская поэзия вследствие своей ориентации на Священное Писание прочитывается в библейском контексте. Особенно важными, значимыми для поэтов всегда были два библейских текста — Песнь Песней Соломона и Псалмы Давида как два образца ветхозаветной лирики. Актуализация ветхозаветных текстов, их этики и эстетики связана с духовным явлением Реформации (и Контрреформации) в Западной Европе: «Активное обращение к Псалтыри вновь начинается на Западе с XVI в. — эпохи Реформации, когда внимание к иудейским, раннехристианским памятникам обостряется в связи с пересмотром, «перерешением» вопросов догматических, религиозно-нравственных, церковно-практических»1. Мартин Лютер особо обращал внимание не только на нравственный, но и на поэтический аспект сборника песнопений, приписываемого царю Давиду: «Лютер, бесспорно, обладал незаурядным литературным талантом. Считая ветхозаветные псалмы высшим достижением поэзии, он не только переводил их на немецкий язык, но и создавал по их подобию духовные песни и гимны, получившие распространение в протестантских кругах... В отличие от гуманистов, высоко ценивших поэзию языческую, Лютер восхищался поэзией ветхозаветной. Именно псалмы для него — зерцало подлинного благочестия, олицетворение живой жизни Церкви»2.
Псалмы породили особый жанр в европейской (в том числе и русской) литературе — жанр переложения псалмов. Кроме того, язык и образность древней иудейской поэзии повлияли на язык европейской религиозно-философской лирики, осмысливающей отношения человека с Богом: «Псалтырь в новоевропейской поэзии выступает в качестве универсального образцового текста для
авторского творчества. Реформация и Контрреформация, создав относительно непринужденное отношение к священному тексту, одновременно создали предпосылки для эстетического его переживания и восприятия... Словесный строй Псалтыри, ее динамичная и экспрессивная система образов находит живой отклик во многих национальных литературах, соединивших европейскую поэзию с наследием Ветхого Завета»3. Псалмы функционировали в лирике не только как материал для поэтического переложения. Поэтика псалмов входила в поэтику европейской лирики, органично соединяясь с различными светскими и духовными жанрами.
Особенно интересно своей духовной синтетичностью творчество английского поэта Джорджа Герберта (1593-1633). Герберт известен прежде всего как автор одного произведения, религиозной поэмы «The Temple» («Храм»). Поэма трехчастна: она составлена из вводной поэмы «Церковное крыльцо» (The Church Porch), основной поэмы «Церковь» (The Church) и заключительного пространного стихотворения «Церковь Воинствующая» (The Church Militant). Центральная, наиболее объемная часть поэмы («Церковь») состоит из различных по форме и проблематике стихотворений. Их основная тема совпадает с темой псалмов: жизнь человека перед лицом Бога4. Герберт выступает в роли царя Давида, приносящего Богу не только хвалы и молитвы, но и размышления, жалобы, радости. Современники называли Герберта «наш Давид», сравнивая его тем самым с творцом псалмов: «Герберта и псалмопевца очень часто сравнивали (в 1697 г. Даниэль Бейкер назвал поэта «наш Давид, наш сладкоголосый псалмопевец... построивший храм»)» . Книга псалмов также является словесным Храмом. На эту метафору
1 Луцевич Л.Ф. Псалтырь в русской поэзии. СПб., 2002. С. 92.
2 Там же. С. 95.
3 Там же. С. 115.
4 См.: Аверинцев С. Связь времен. Киев, 2005. С. 24.
5 Fish S. The Living Temple: George Herbert and Catechizing. L.A.; London, 1978. Р. 51.
обращал внимание С. Аверинцев: псалмы — это «словесный аналог Скинии или Храма»6.
Герберт следует примеру большинства поэтов и перелагает в стихотворную форму Псалом 23 (в русской традиции — 22). Книга псалмов представляет собой библейский текст, наиболее часто используемый для переводческих интерпретаций и поэтических переложений. При этом один и тот же текст может восприниматься по-разному в различных культурах. Специфику этого восприятия возможно проследить на примере сравнительного анализа нескольких текстов — переводов и поэтических переложений одного 23 (22) псалма. Для наглядности можно привести таблицу, где сопоставлены все пять текстов (по двум первым строкам псалма). В тексте стихотворения Герберта курсивом выделено то, что им добавляется или переосмысливается в каноническом тексте.
Как видно, канонические тексты почти дословно повторяют друг друга. При этом они довольно точно отражают оригинальный текст еврейского псалма. Голенищев-Кутузов также точно следует библейскому тексту в своем переложении. Такая же точность следования оригинальному тексту обнаружится и в «Псалтири рифмованной» Симеона Полоцкого (1629-1680). Английский поэт переосмысливает библейские слова, но без потери основного их смысла. Отступления Герберта от канонического текста сходны по механизму
их образования, например: the God of love (Бог любви или Бог-Любовь) вместо библейского the Lord (Господь), которым переводится тетраграм-ма (непроизносимое имя Бога, употребляющееся в оригинальном тексте этого псалма). Чаще всего такое переосмысление возможно за счет расширения значения: одно слово, заключающее в себе множественность значений и трактовок, у Герберта превращается в целую фразу, слова которой несут в себе часть смысла библейского слова или выражения. Если сравнить эту традицию переложения псалмов с русской традицией, то можно увидеть, что для русского поэта такое «разворачивание» смысла практически невозможно. Это связано со спецификой восприятия и понимания библейского текста в различных национальных духовных традициях: русской и западной (англиканской).
Кроме того, в поэме Герберта существует ряд стихотворений, ориентированных на поэтику Псалмов. Джон Уолл (Wall) говорит о том, что «Церковь» (вторая часть поэмы «Храм») «обязана диалогической форме Песни Песней Соломона, а также многочисленным и разнообразным стихам молитвы..., представленным в псалмах»9. Псалмы — это один из прообразов поэтического языка Герберта: «Герберт. использует Библию как источник живого языка, на котором можно говорить о встрече Бога и читателя»10. Стихотворения, выступающие
Стихотворение Герберта «The 23d Psalme» 23-й псалом (Holy Bible. King James Version)7 22-й псалом. Перевод на современный русский язык Стихотворение Голенищева-Кутузова8
1. The God of love my shepherd is, And he that doth me feed: While he is mine, and I am his, What can I want or need? The Lord is my shepherd; I shall not want. Господь — пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Господь пасет мя, ни что же мя лишит;
2. He leads me to the tender grass, Where I both feed and rest; Then to the streams that gently passe: In both I have the best. He maketh me to lie down in green pastures: he leadeth me beside the still waters. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, Господь вселит меня в местах приятных, злачных; Он воспитал меня струями вод прозрачных;
6 Аверинцев. С. Указ. соч. 25.
7 Текст цит. по: Holy Bible. King James Version. — Thomas Nelson Publishers.
8 Цит. по: Русская духовная поэзия. М., 1996.
9 Wall J.N. Introduction // Herbert G. Parson. The Temple. London: SPCK. P. 38.
10 Ibid. P. 40.
полем псалмодическои цитации, условно можно разделить на три группы11*:
1. Стихотворения, где используются цитаты из Псалмов
Чаще всего цитирование какого-либо фрагмента библейского текста Герберт выделяет в стихотворении определенным образом: графически (курсивом) или ритмически (повторением одной и той же строки). Так, в стихотворении «Церковная музыка» во второй строфе встречается фраза God helps poor Kings. Стихотворный контекст этих слов таков:
Now I in you without a
bodie move, Rising and falling with your wings:
И я движусь в тебе (обращение к церковной музыке), бестелесный, Взлетая и опускаясь вместе с
We both together sweetly твоими крыльями;
live and love, Мы вместе с тобой и живем,
Yet say sometimes, God и любим,
helps poor Kings Иногда говоря: Господь помо-
гает отвергнутым королям
Исследовательница творчества Герберта Розе-монд Тьюв сравнивает указанную фразу с 8 строкой 149 псалма, «которая [в богослужебной практике Западной Церкви] стала слегка перефразированным антифоном... Эта строка исполнялась изолированно [от остального текста псалма] в течение Страстной Недели»12. Кроме того, 149 Псалом был одним из семи псалмов, переведенных Фрэнсисом Бэконом. Герберт ознакомился с этими переводами в 1625 году 3. Строка псалма, упоминаемая Тьюв, звучит так: «[Для того, чтобы] заключать царей их в узы их, и вельмож их в оковы железные». Таким образом, текст псалмов в данном случае предстает опосредованным: цитируется не текст самого Священного Писания, а текст богослужебный. Библия (конкретнее — книга псалмов) опосредуется литургической практикой Церкви, воспринимается через призму богослужения.
2. Стихотворения, в которых использована образная система псалмов
Один из важнейших образов поэмы Герберта — образ сердца. Он употребляется в привычном значении «сердце, душа». При этом образ сердца
очень часто автором связывается с образом-символом камня. В первом же стихотворении («The Altar» — Алтарь) читаем: A broken Altar... / Made of heart... A Heart alone / is such a stone. (Поруганный (дословно — сломанный) Алтарь. / сделан из сердца. Одинокое Сердце / Подобно камню.). Такая образность связана со Священным Писанием, где образ сердца встречается и в Ветхом, и в Новом Завете. В книге пророка Иезекииля образы сердца и камня употребляются в метафоре духовного перерождения человека: «И дам вам сердце новое и дух новый дам вам; и возьму на плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное» (Иез.26:36). Сердце и камень — это два образа, часто повторяющиеся и в псалмах, где образом покаяния и смирения становится образ «мягкого», «расплавленного» сердца: «сердце мое сделалось как воск, растаяло посреди внутренности моей» (Пс. 21, 15); «Искуси меня, Господи, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое» (Пс. 25, 2). Образ камня в поэтике Псалмов неоднозначен. С одной стороны, этот образ обладает отрицательными коннотациями. С другой — камень под влиянием Божественной силы начинает источать воду: «Разверз камень, и потекли воды, потекли рекою по местам сухим» (Пс. 104, 41); «Пред лицем Господа трепещи, земля, пред лицем Бога Иаковлева, превращающего скалу в озеро воды и камень — в источник вод» (Пс. 113, 7-8). В некоторых комментариях на эти строки камень интерпретируется как символ кающегося, обращенного к Богу человеческого сердца. В стихотворении Герберта «Церковный пол» (The Church-floore) эмблемой человеческого сердца становится каменный пол, который может плакать (marble weeps — мрамор плачет).
Кроме того, в произведении Герберта существуют определенные образы-символы, взятые им из мира природы: gentle rose — it purgeth. and repentance is a purge (нежная роза чиста. и раскаянье — это очищение); tree — wish I were a tree. then I should grow / To fruit or shade (дерево — Я хотел бы быть деревом, я бы рос, / Чтобы плодоносить или давать тень). В стихотворении « Employment» («Служба») из этой же поэмы Герберт как бы задает вопрос: в чем же заключается служение Богу. На этот вопрос отвечает сама природа, в которой «all things are bu-sie» (flower, bees, water — все заняты своим делом).
* Здесь и далее нумерация псалмов при их цитировании приводится по русской традиции. Tuve R. A reading of George Herbert. Chicago, 1969. P. 180-182.
Ibid. Р. 182.
12
13
В природе «каждый служит тем даром, который получил». Именно через мир природы человек может постичь Вечность и Бесконечность.
В стихотворении «Ничтожность» (Miserie) образ из мира природы используется с отрицательной коннотацией: Man is but grasse... (Человек не что иное, как трава.). Подобное сравнение — одно из характерных поэтических средств, использованных в псалмах: «Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены и, как зеленеющий злак, увянут» (Пс. 36, 1-2); «[дни] как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает» (Пс. 89, 6); «Дни человека — как трава; как цвет полевой, так он цветет» (Пс. 102, 15).
Другой образ, встречающийся в стихотворениях Герберта, — образ росы или живительной воды, ниспадающей с небес. Несмотря на то, что этот образ по частотности употребления уступает известным библейским образам-символам камня, вина, жертвы, однако он важен для Герберта как знак Христа. Литургические песнопения Западной Церкви широко используют метафору «небесного дождя» в гимнах Адвента (четырех недель перед Рождеством): «Кропите, небеса, свыше», «Он пустыню наших душ оросит живой водою»14. В английском Бревиарии в песнопениях первого воскресенья Адвента указан гимн, в котором Христос именуется росой: Drop down dew! O heavens, from above (Снизойди, роса! О, [снизойди] с небес)15. Один из поэтов немецкого барокко, современник Герберта Фридрих фон Шпее (1591-1635) в песнопениях Адвента напрямую называет Христа «росой»: «Приди, Спаситель наш. , росой небесной снизойди», «Росу небес, Господь, пролей; / Спаситель, — Сам излейся в ней»16. Герберт мог ориентироваться на известные ему литургические тексты (Исаак Уолтон писал об особом почитании Гербертом Божественной литургии), однако сам образ, который воспринимается поэтом из богослужебных источников, библейский. В некоторых текстах Ветхого Завета, содержащих обетования о пришествии Христа,
Мессия сравнивается с дождем и небесной росой: «Польется, как дождь, учение мое, как роса, речь моя, как мелкий дождь на зелень, как ливень на траву» (Втор.32:2). Роса — один из природных образов поэтики псалмов: «Обильный дождь проливал Ты, Боже, на наследие Твое.» (Пс. 67, 10); «Он сойдет, как дождь на скошенный луг, как капли, орошающие землю» (Пс. 71, 6); «Блаженны живущие в доме Твоем; они непрестанно будут восхвалять Тебя. Проходя долиною плача, они открывают в ней источники, и дождь покрывает ее благословением» (Пс. 83, 5-7).
3. Стихотворения, где язык Псалмов используется на различных уровнях (на уровне цитаты, образа, мотива, сюжета)
В поэме Герберта есть несколько стихотворений, в котором природа выступает не только как эмблема, указывающая на какое-то нравственное понятие или содержащая в себе некое поучение. В стихотворении «Человек» (Man) природа выступает как самоценное Божественное создание. Человек предстает как маленькая Вселенная, ему служит все творение:
For Man is ev'ry thing, And more...
For us the winds do blow, The earth doth rest, heav'n
move, and fountains flow. The starres have us to bed;
Night draws the curtain, which the sun withdraws.
Ведь человек есть все, И даже больше... Для нас дуют ветры, Земля отдыхает, движутся
небеса, и бьют источники. Звезды провожают нас в
кровать; Ночь задергивает шторы, которые солнце забирает назад.
Это стихотворение можно прочесть в контексте такого духовного движения, как францисканство, с которым Герберт был знаком17. Настроение и образность стихотворения «Человек» повторяет мотивы «Песни брата Солнца» святого Франциска Ассизского. Вторая строфа, прочитанная в контексте францисканства, становится парафразом строк гимна святого Франциска, в которых он благодарит Бога за «сестру воду»: «Восхваляем Ты, мой Госпо-
Воспойте Господу: Литургические песнопения Католической Церкви в России. М., 2006. С. 142, 161. Цит. по: The Roman Breviary. N.Y., 1964. P. 200*. P. 1. Подстрочник мой. — А.В. Воспойте Господу... С. 162, 167.
Grant P. Images and Ideas in Literature of the English Renaissance. London, 1979; Grant P. The Transformation of Sin. Lon-
don, 1974.
14
15
16
17
ди, за сестру воду, которая полезна. и доступна и ценна и чиста» :
Waters united are our Воды собранные есть наша
navigation; навигация,
Distinguished, our Воды разделенные — наше
habitation; жилье,
Below, our drink; above, our Воды внизу — наше питье,
meat; воды вверху — наша
Both are our cleanlinesse... пища;
И те, и другие воды — наша чистота.
Однако обращение к творениям и через них — к Творцу — не является нововведением святого Франциска и братьев-францисканцев. Ранее этот мотив встречается в Псалмах, поэтика которых повлияла на поэтику произведений различных эпох, возможно, и на произведения святого Франциска. Псалом 103 — это гимн творениям и Творцу: «Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер. Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человеку, чтобы произвесть из земли пищу. Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих. Буду петь Господу во всю жизнь мою.» (Пс. 103, 2-3, 13-14, 19, 24, 33). Мотив служения всей природы человеку появляется и в гимне святого Франциска, и в стихотворении Герберта. Сам человек, созерцая служение творений, вспоминает, что он — также Божье создание и цель его жизни — приближение к Источнику своего бытия:
.That, as the world serves .Чтобы, как мир служит нам,
us, we may serve thee, мы могли служить Тебе,
And both thy servants be. И оба мы (люди и природа)
могли быть Твоими слугами
Текст псалмов в поэзии Герберта выступает как один из культурных кодов, помогающих рецепции и интерпретации поэтического текста: «.всякий
текст сплетен из необозримого числа культурных кодов, в существовании которых автор, как правило, не отдает себе ни малейшего отчета, которые впитаны его текстом совершенно бессознательно. Сотканный из множества равноправных кодов, словно из нитей, текст в свою очередь сам оказывается вплетен в бесконечную ткань культуры.»19. Таким образом, код здесь — это ассоциативные поля, сверхтекстовая организация значений, которые вызывают представление об определенной, уже сложившейся структуре. Понятие культурного кода является как бы более узким пониманием понятия «код». «В определении В.В. Красных код культуры понимается как сетка, которую культура набрасывает на окружающий мир, членит, категоризирует, структурирует и оценивает его». В перспективе кросс-культурной психологии этот феномен может быть определен как «невидимый культурный фильтр», который «существует и всегда влияет на то, как мы воспринимаем и оцениваем вещи и явления, вне зависимости оттого, осознаем мы это или нет»20. Относительно анализируемой религиозной поэзии код является своеобразным фильтром. Этот фильтр «пропускает» в поэтику стихотворения только тот библейский текст (образ, сюжет, язык), который согласуется с культурно-религиозным контекстом, формирующим сознание автора.
Обращение Герберта (и других европейских поэтов) к текстам псалмов связано со спецификой псалтири, представляющей собой сборник древней иудейской поэзии. Псалмы играют особую роль в осмыслении не только диалога человека с Богом, но и природы поэтического вдохновения. Поэтическое вдохновение выступает как один из путей Богопознания. Псалтирь явилась порождающим текстом, на основе которого формировался так называемый псалтырный текст21, использующий поэтику псалмов в качестве одного из элементов своей поэтической системы.
© Волкова А.Г., 2009
18 Святой Франциск Ассизский. Соч. М., 1995. С. 229.
19 Косиков Г.К. Ролан Барт — семиолог, литературовед // Барт Р. Избр. работы. М., 1994. С. 39.
20 Цит. по: Гаюрова Ю.А. Духовный код русской культуры в творчестве Марины Цветаевой: пассионарность и добротолю-бие // Лики Марины Цветаевой: XIII Международная научно-тематическая конференция: сб. докладов. М., 2006. С. 412 .
21 Луцевич Л.Ф. Псалтырь в русской поэзии. С. 512.
