CC BY
25
должна обеспечивать процесс прогрессивных перемен на международной арене, выступать гарантом будущего человечества и активно участвовать в решении его коренных проблем. В качестве альтернативы технократически-информационной глобальной цивилизации с зияющей пропастью между «золотым миллиардом» и остальной частью человечества и должна формироваться эта новая цивилизация. И именно диалог цивилизаций способен стать рычагом сохранения мира и стимулом для создания универсальной модели оздоровления международной обстановки, исключающей односторонность, чей-либо диктат в политике, религии, культуре. Нынешнее столетие должно породить интегральный социокультурный строй, который будет утвержден в мире на основе диалога культур, цивилизаций, религий и определять мировоззрение нынешних и грядущих поколений. Только такая цивилизация способна разрешить как социально-классовые, так и глобальные проблемы, маячащие на горизонте человечества. Мир ислама демонстрирует всему человечеству, что у объективного процесса глобализации все же есть известные пределы, определяющиеся особенностями национального самосознания отдельных народов, которые в состоянии ограничивать неприемлемые для них разрушительные аспекты глобализации. Будем надеяться, что, обеспечивая широкое приобщение народов к мировой материальной и духовной культуре, она осуществит интеграцию и интернационализацию мирового сообщества.
«Век глобализации», М., 2013 г., № 1, с. 67-78.
С. Кимпаев,
ассистент кафедры философии РПА МЮ РФ
С. Измайлова,
кандидат филологических наук (ДГУ)
ПРОЗЕЛИТИЗМ В ИСЛАМЕ
Ислам как религиозное течение всегда сопровождался прозелитизмом. В качестве примеров можно вспомнить массовую ис-ламизацию территорий, ныне составляющих периферийную зону ислама, в числе которых и Северокавказский регион. Ислам, удивительно гармонично вписавшись в традиционные обычаи самых разных народов, значительно расширил ареал своего влияния, в том числе через встраивание в западноевропейский сегмент мировой цивилизации. Так, федеральная земля Гессен в Германии вве-
дет в 25 школах уроки ислама с 2013/14 уч. г. Вести уроки будут те учителя, которые уже работают в школах, и на немецком языке. Как подчеркивают местные власти, основы ислама будут объяснять в контексте немецкой Конституции, т.е. первоклассникам из мусульманских семей вместе с основами их религии собираются прививать толерантность к исповедующим другие религии, а также убеждать их в равноправии мужчин и женщин.
Данный феномен, с одной стороны, вызывает обеспокоенность у рядовых обывателей, ратующих за светский либеральный социальный порядок, с другой - западная ультралиберальная идеология также рассматривается многими как тупиковая. Особенно комичной выглядит зарегистрированная в разное время в Канаде и США Церковь марихуаны, чье вероучение и культ включали разведение марихуаны, ее выращивание и уход за растениями, распространение, почитание и поклонение ей. При этом устроители ссылались на пресловутое право на свободу религиозного вероисповедания. Нам же в этом диалоге любопытным представляется факт прозелитизма в мусульманских общинах, позволяющий называть эту общину одной из самых динамично развивающихся в мире.
Прозелитизм (от греч. proselytos - принявший новую веру, новый и горячий приверженец, сторонник чего-либо) - это деятельность приверженцев определенной конфессии, преследующая цель обратить в свою веру лиц иного вероисповедания, первоначально - язычников в единобожие. В этом смысле первые сподвижники Мухаммеда также были прозелитами (неофитами). В отличие от миссионерской проповеди, предполагающей «обращение к разуму человека», прозелитизм опирается на животные инстинкты, «будь то страх, желание выгоды и так далее» [12]. Именно поэтому (и здесь мы согласимся с Е.А. Тарапановой) прозелитизм представляет серьезную угрозу межконфессиональной стабильности в целом, поскольку конфликты в этой сфере возникают зачастую именно «из-за переманивания или попыток переманивания верующих из одной религии в другую», приводят к конкуренции за паству [13, с. 139].
Другим негативным последствием прозелитизма является то, что неофит зачастую становится фанатиком религии - «специфически направленной личностью» [15, с. 48]. Именно среди новообращенных мусульман мы обнаруживаем самых активных поборников ислама. По мнению М.Я. Яхьяева, «специфически направленная личность... на определенной количественной ступе-
ни формирования фанатической убежденности может переходить в синдром сверхценной идеи реформаторства» как «ненормальная реакция на обычные, нормальные, не критические жизненные обстоятельства» [15, с. 48], с последующим возможным углублением психического расстройства. Выделение группы фанатично настроенных, жаждущих религиозной реформации граждан на всем мусульманском постсоветском пространстве и способствовало расколу общества по принципу «традиционалист - ваххабит». Причем к последним причисляют любого, кто отличается своей религиозной практикой.
Следует отметить, что в последнее время ряд религиоведов [10; 11] предлагает разделить понятия «прозелитизм» и «религиозная конверсия». В отличие от прозелитизма, который выражается в религиозной мобильности верующих внутри одной религии, религиозная конверсия - это полный выход из религиозной общины. Религиозная конверсия предполагает перемену религиозной идентичности через отказ верующего от исходной принадлежности к наиболее распространённой автохтонной религии и обращение в религию инокультурного происхождения. Мы же в своих исследованиях не разделяем эти понятия и в категориальном плане применяем понятие «прозелитизм», поскольку считаем, что любой выход за пределы своей религиозной общины предполагает экзистенциальные отличия от предыдущей религиозной практики, и потому нет существенного значения, вышел ли неофит из конфессии полностью или остался в ее русле, но уже в качестве представителя иного ее направления.
Весьма показательны примеры прозелитизма, связанного не только со сменой культурологического «облика» целых регионов, но и с сопутствующими этому экономическими издержками у местных народов, кризисом власти, закладыванием этнокультурной «бомбы» на отдаленную перспективу и т.д. Например, христианизация Индии, которая, по мнению Н.Б. Дёмченко, «не только не привела к обещанному решению проблемы кастового неравенства, но и способствовала еще большему расслоению населения (теперь и по религиозному признаку) и уничтожению самобытной культуры, а также стала причиной многочисленных межконфессиональных конфликтов между христианской и индуистской общинами страны, продолжающихся до сих пор» [2, с. 10].
Сама возможность прозелитизма зависит от характера религии. Так, например, то же христианство, распространяемое в Индии, а в последующем и ислам (в северных провинциях Индостана,
вошедших в последующем в Пакистан) активно поддерживают «положительное сальдо» прозелитизма, всячески ему способствуя. И в то же время традиционные религии Востока (буддизм и т.д.) ограниченно допускают его преимущественно в форме религиозного синкретизма. А представители так называемых этноцентрических религий (иудаисты, друзы, зороастрийцы, йезиды и др.) не приемлют, не одобряют прозелитизм вообще.
Несомненно, в любой религиозной системе этические нормы не поддерживают попытки принуждения адептов к смене религиозной идентичности. Ислам в этом отношении не является исключением. «Нет принуждения в религии», - гласит аят 256 суры 1 (далее - а. 256, с. 1). Коран оставляет за человеком право внутреннего осознанного выбора: «Кто хочет, тот уверует (в Него) / Кто хочет, тот останется неверным» (а. 29, с. 18). А далее данное положение раскрывается через суру 95 Корана: «Наставляй же людей, если напоминание принесет пользу, воспримет его тот, кто страшится, и уклонится от него самый несчастный». При этом сам религиозный выбор немыслим без «отчуждения человеческой сущности» (здесь мы пользуемся терминологией Л. Фейербаха), а по Корану, «отчуждение» сопровождается принятием знания, смысл которого может быть даже до конца не ясен непосвященному, но требующего покорной терпеливости вплоть до раскрытия самого замысла вещей: «И Я тогда вам сообщу, / Всю (суть) того, что вы творили» (а. 15, с. 18). По этому поводу в суре 31 упоминается притча об убийстве путником молодого человека в присутствии Мусы, чем вызвал у последнего замешательство. Однако по завершении пути содеянное объясняется тем, что молодой человек нес в себе опасность правоверным родителям: «...Мы хотели, чтоб Господь их / Дал им взамен другого (сына)» (а. 81, с. 18).
При этом Коран прямо не выделяет в отдельные категории тех, кто находится в лоне ислама, но переходит в иное религиозно-правовое течение, и тех, кто относится к категории «неверующие из людей Писания и многобожников». Данное упоминание атеистов и многобожников можно встретить, к примеру, в аяте 1, суры 98 «аль-Баййина» (Ясное знамение) Корана. Причем под много-божниками понимаются не только язычники, поклоняющиеся целому пантеону богов, но и те, кто «приобщает сотоварищей» к Всевышнему, возвышает на Его уровень духов (джиннов). Коран объединяет в категорию неверующих и растолковывает в суре 109 «аль-Кафирун» (Неверующие) как тех, кто не признает Аллаха, так и тех, кто совершает религиозные ритуалы иначе, чем это
предписано: «Скажи: "О неверующие! / Я не поклоняюсь тому, чему поклоняетесь вы, / а вы не поклоняетесь Тому, Кому поклоняюсь я. / Я не поклоняюсь так, как поклоняетесь вы (или тому, чему поклоняетесь вы), / а вы не поклоняетесь так, как поклоняюсь я (или Тому, Кому поклоняюсь я). / У вас есть ваша религия, а у меня - моя!"».
Исходя из этого, любое отклонение даже в религиозных ритуалах может трактоваться как выход за пределы традиционного понимания религии. Как в случае, приведенном в одном из интервью, когда некие дагестанцы, прибывшие в Ингушетию по делам, зашли в местную мечеть помолиться. Произнося молитву, они поднимали руки кверху и были приняты местными прихожанами за ваххабитов, поскольку ингуши подобное у себя не практикуют [1].
Примечательно, что в Сунне отражается понимание опасности самой миссионерской деятельности и дается упоминание о прозелитизме. По одной из версий, когда Мухаммед и Хадиджа молились, маленький Али увидел это и спросил: «Что вы делаете?» Пророк призвал его к вере в Аллаха и попросил сохранить весь разговор в тайне, не желая раньше времени распространять сведения о новой вере. Нечто подобное можно обнаружить и в Коране. В частности, в суре 18 записано: «....пошлите в город одного из вас / С деньгами, что при вас (остались) / Но чтобы вел себя он скромно / И никому о вас не сообщал. / Ведь если обнаружат они вас, / То забросают вас камнями / Или принудят веру их принять, - / Тогда вам никогда не знать Господней благодати». Не менее осторожны суры и в вопросах взаимоотношений между родителями и детьми - новообращёнными мусульманами. Религия не требует ухода из семьи по признаку религиозных разногласий, как это делают некоторые секты: «Но если они (родители. - К.С.) будут добиваться, / Чтобы ты Мне соучастников придал, / О чём тебе (из Откровений) неизвестно, / Не повинуйся им, / Но соучаствуй с ними в добром в этом мире» (а. 15, с. 31).
В то же время существует система предупреждений для удерживания мусульманина в пределах своей конфессии. Как, например, сура 20 «Та-ха»: «Пусть не отворачивает тебя от Него тот, кто не верует в Него и потакает своим желаниям, а не то ты погибнешь» (а. 16), «будет наказание для тех, / Кто Его ложью наречёт и отвернется» (а. 48). В Коране неверующие называются самыми несчастными из всех людей, причем таковыми (неверующими) считаются не только те, кто так и не принял ислам, но и те,
кто отрицает Судный День, божественные знамения, а также «те, которые усердствуют против знамений... Пытаясь (всеми силами) ослабить их» (а. 5, с. 34). За всеми этими деяниями следует не только традиционное для монотеистической религии попадание в ад, но и наказание в виде забвения, прижизненных материальных тягот и т. д.
Понимая, какую опасность для общества представляет прозелитизм, в разные времена разные социальные системы пытались по-своему решить эту проблему. Например, в Российской империи в «Уложении о наказании» предусматривались исключительные права православного миссионерства и система наказаний за прозелитизм. Уголовное наказание наступало за отвлечение и совращение людей из православной в другую веру, из христианской в нехристианскую, воспрепятствование воспитанию детей в православной или христианской вере, распространение ересей, расколов и т. д. В современный период к постоянным систематическим нарушителям религиозных свобод относят большей частью мусульманские государства: Саудовскую Аравию, Пакистан, Афганистан, Иран. В этом же списке есть и Китай с Северной Кореей, однако здесь это связано больше с антирелигиозной идеологией самого государства в целом, поскольку эти страны являются коммунистическими.
Во многих странах предупредить прозелитизм стремятся законодательно. В Исламской Республике Иран запрещается переход из одной религии в другую, что приравнивается к государственной измене и может служить основанием даже для вынесения смертного приговора. В апреле 2010 г. к ст. 19 Конституции Исламской Республики Пакистан была принята 18-я поправка, по которой должность Премьер-министра доступна лишь для мусульманина. В этой же стране каждый мусульманин обязан в своем заявлении на получение паспорта торжественно заявить, что он не признает «никого, кто провозглашает себя Пророком в любом смысле слова и в любом понимании, после Мухаммеда (мир ему) и не признает мусульманином никого, кто провозглашает себя Пророком или религиозным реформатором», и он считает «Мирзу Гу-лама Ахмада Кадиани самозваным наби, а его последователей, принадлежащих к лахорской или кадианитской группе, немусульманами».
На Мальдивских островах немусульмане не могут получить мальдивское гражданство согласно ст. 2 Закона о гражданстве. 19 ноября 2007 г. здесь была принята поправка к Конституции
страны, предусматривающая требования ко всем гражданам Мальдивских Островов быть мусульманами. То же можно обнаружить и в Саудовской Аравии, кроме того, в стране разрешена лишь деятельность мечетей [3]. Например, в марте 2009 г. три индийца-христианина были задержаны после проведения частного религиозного собрания в Восточной провинции, во время которого была совершена облава сотрудниками Комиссии по поощрению добродетели и предотвращению греха. Эти сотрудники, как сообщается, конфисковали религиозные материалы. Трех задержанных индийцев-христиан отпустили через несколько дней.
Примечательно, что в Коране допускаются столь жесткие меры по преодолению прозелитизма. В частности, в суре 71 упоминается обращение Нуха к Всевышнему: «О мой Господь! / Не сохрани на сей земле / Ни одного неверного под кровом. / Коль Ты оставишь хоть кого-нибудь из них, / Они в Твоих служителях посеют смуту, / И никого не смогут породить, / Кроме неверных и распутных».
В Северной Африке государства также стремятся сохранить свой этноконфессиональный облик, однако причина там несколько иная и связана, по наблюдениям экспертов, с так называемым «христианским бумом» - по данным на 2008 г., в христианство там перешло 5 млн мусульман. Сегодня достаточно сложно выявить достоверные цифры перехода из мусульманства в иную конфессию и, наоборот, перехода в мусульманство, поскольку подобные сведения могут носить идеологический характер и зачастую преувеличиваются. К примеру, в послереволюционном Египте на рынке вакансий, особенно в социальной сфере, интересуются не только именем соискателя, но и именами близких родственников, и если в них не упоминается Мухаммед, тогда их идентифицируют как христиан и могут отказать в приеме на работу. В Алжире в марте 2006 г. был принят закон, по которому виновные в прозелитизме подвергаются наказанию в административном и уголовном порядке, лишением свободы на срок от 2 до 5 лет или штрафом от полумиллиона до 1 млн динар (от 50 тыс. долл. до 100 тыс. долл. США) [9].
Однако нельзя сказать, что столь жесткие меры характерны только для мусульманских государств. Так, например, мусульмане не могут получить гражданство в Японии, продолжительное время находиться на ее территории, там нет ни одного посольства из арабских стран, а мусульманский прозелитизм уголовно наказуем. В Швейцарии для получения гражданства необходимо пройти
местный референдум, и чаще всего отказывают именно мусульманам. В Турции официально запрещено ношение хиджабов в учебных заведениях. И таких примеров достаточно много.
И все же наиболее болезненно воспринимается нами обстановка в сфере прозелитизма на мусульманском постсоветском пространстве, которая рассматривается в качестве каузального дестабилизирующего фактора. В бывших среднеазиатских республиках, как и в Дагестане, линия разногласий проходит между так называемыми традиционалистами и исламскими фундаменталистами. Причем методы пропаганды применяются самые разные, не только через традиционные видео- и аудионосители или агитацию среди друзей и родственников. В Киргизии практикуется открытая пропаганда в общественных местах, как, например, во время бесплатной раздачи плова и подарков для детей 10 января 2006 г. на празднике «Курбан айта» в г. Ош, или проведение лотереи на розыгрыш автомобиля (29 декабря 2007 г.), которые организовывались членами запрещённой в республике экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир» и завершились массовыми беспорядками в городе. Еще одним характерным эпизодом является захват строящейся мечети в г. Ош лидером дааватистов «Таблиг жамаат» с 50 соратниками, который провозгласил себя ее имамом хатибом. В результате муфтию Киргизстана оставалось лишь подтвердить данный статус [5, с. 140-141].
Повышенная активность религиозных организаций вынудила правительство Киргизстана издать в 2008 г. в новой редакции Закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях в КР». В нем в п. 4 ст. 5 введено понятие «прозелитизм» для установления запрета на «настойчивые действия, направленные на обращение верующих одних конфессий в другие». Главным недостатком этого документа является то, что в нем никак не растолковывается само понятие «настойчивости» и потому его интерпретация сугубо субъективна, хотя именно за «настойчивость» лица, виновные в обращении в другую веру, несут ответственность [4, с. 54].
В Азербайджане 30 июня 2009 г. Милли Меджлис республики утвердил поправки к Закону о свободе вероисповедания. Статья 21 гласит, что «исламские религиозные обряды и церемонии должны проводиться только гражданами Азербайджанской Республики, получившими образование в Азербайджанской Республике». Однако самыми жёсткими законами о религии на всем постсоветском пространстве являются законы, принятые в Узбеки-
стане и Туркменистане. Правительства Туркменистана и Узбекистана в целом не вмешиваются в религиозную практику верующих, осуществляемую в официально разрешенных мечетях, и декларируют в статьях Конституции свободу вероисповедания, однако на практике эти свободы распространяются лишь на зарегистрированные религиозные организации. Для регистрации религиозная организация в Узбекистане должна передать в местное отделение Минюста список по крайней мере, 100 своих членов, а в Туркменистане - 500 (для сравнения, в соседнем Казахстане -10 человек) в каждой местности, где регистрируется организация. В результате здесь функционируют только мусульманская суннитская религиозная организация и православная церковь, все остальные преследуются государством [14, с 31].
В Узбекистане закон запрещает религиозным группам подготовку религиозных деятелей, если отсутствует зарегистрированный центральный административный орган. Подобная регистрация возможна, если религиозная группа имеет представительства в 8 из 13 областей республики, что достаточно затруднительно для большинства религиозных меньшинств. В обоих государствах Закон допускает религиозное обучение только в официально разрешенных религиозных школах, где работают утвержденные государством преподаватели; запрещает частное религиозное обучение, прозелитизм и преподавание религиозных дисциплин в средних школах, а также отправление религиозных ритуалов в незарегистрированных религиозных организациях; не разрешает ношение «культовой одежды» в общественных местах всем, кроме тех, кто «служит в религиозных организациях».
В Туркменистане сегодня действует единственное богословское учебное заведение, которое ежегодно выпускает лишь 15 богословов. И даже те религиозные организации, которые соблюдают все нормативные предписания, находятся под пристальным контролем государства. Так, известен случай, когда в Узбекистане 3 января 2010 г. должностные лица прервали проходившее в частном доме в Янгиюльском районе Ташкентской области празднование Рождества членами зарегистрированной протестантской церкви Полного Евангелия. Должностные лица рассудили, что, хотя церковь зарегистрирована в этом районе, собрание не было зафиксировано в селе, где состоялось празднование. За нарушение действующего законодательства УК Узбекистана предусматривает санкции от высоких штрафов до тюремного срока от 3 до 20 лет [8].
Для сравнения: в Казахстане максимальный штраф за руководство незарегистрированной религиозной организацией -973 долл. Казахстан более либерален. Здесь ДУМ не только является основным координатором паломнических поездок, но и предоставляет разрешение туристическим агентствам на оказание услуг гражданам в совершении хаджа, чего нет в Дагестане.
Для нас очевидно, что межконфессиональные отношения на мусульманском постсоветском пространстве, проецируемые расколовшейся мусульманской религиозной организацией, проходят начальный этап своего развития - стадию вражды и взаимных обвинений в нарушении религиозных канонов. Если следовать логике А.К. Погасия, показавшего на примере протестантизма, православия и лютеранства этапы развития межрелигиозных отношений, можно предположить, что следующим в этих сложных исторических перипетиях станет этап поиска точек соприкосновения, возможный при широком распространении идей новой религии в обособившихся больших социальных группах. И завершающим этапом станет, следуя всё той же логике, наступление стадии «понимания и даже сотрудничества» [7, с. 110].
Потому, как нам представляется, урегулирование межконфессионального спора и взаимных обвинений в прозелитизме даже внутри единой мусульманской религиозной организации, а также нивелирование острых моментов этого процесса в пределах конкретного общества возможны двумя способами. С одной стороны, это попытки сдержать распространение прозелитизма, увеличение числа его сторонников, и преодоления религиозной гетерогенности общества. С другой, при упущенных возможностях, по прошествии длительного времени и развития самого богословского знания, способного «подкрепить» веру адептов, необходимы социализация и встраивание новой религиозной общины в социальную систему. Последний вариант, если учитывать обстановку в Дагестане, более вероятен.
Литература
1. Войны в Дагестане не будет. Юнус-Бек Евкуров - «Черновику» [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.ingushetia.ru/m-news/archives/017227.shtml
2. Дёмченко Н.Б. Взгляды Жюля Моншанена как попытка инкультурации христианства в Индии // Религиоведение. - 2010. - № 3.
3. Доклад Специального докладчика по вопросу о современных формах расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости Гиту Муйгаи / Генеральная Ассамблея ООН. 15-я сессия Совета по правам челове-
ка. 12.07.2010 // http://www2.ohchr.org/english/bodies/hrcouncil/docs/l5session/ А.НИС. 15.53 ru.pdf
4. Кабак Д., Эсенгельдиев А. Свобода вероисповедания в Киргизской Республике: Обзор правового обеспечения и практики. - Бишкек: 2011.
5. Козукулов Т.А. Современные проблемы религиозно-политической жизни на юге Киргизстана // Религиоведение. - 2009. - № 1.
6. Коран / Пер. смыслов и коммент. И. Пороховой. - М., 1999.
7. Погасий А.К. Религиозные разделения и межконфессиональные понимания // Религиоведение. - 2009. - № 2.
8. Ситуация со свободой вероисповедания в Узбекистане. // http://www.ferga-nanews.com/article.php?id=6807
9. Свобода вероисповедания и прозелитизм на севере Африки // http://www.ro-don.org/relig-080701123419
10. Сосковец Л.И. Религия и церковь в постсоветское время: Тенденции и противоречия - Томск, 2003.
11. Смирнов М.Ю. О религиоведении, религии и религиозности // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. - 2008. - Т. 9, № 2.
12. Религиозные лидеры России высказались о разнице между проповедью и прозелитизмом // http://www.religare.ru/230826.html
13. Тарапанова Е.А. Проблема взаимоотношений религий в цивилизационном развитии народов // Историческая и социально-образовательная мысль. -2011. - № 5.
14. Трещины в мраморе: Нестабильная диктатура Туркменистана / Доклад МГПК по Азии № 44. Ош-Брюссель. 2003 // http://www.crisisgroup.org/~/media/Files/ asia/centralasia/Russian%20translations/044%20%20Cracks%20in0/o20the0/o20 Marble%20%20Turkmenistans%20%20Russian%20044
15. Яхьяев М.Я. Фанатизм и терроризм: Общее и особенное // Исламоведение. -2010. - № 4.
«Исламоведение», Махачкалала, 2013 г., № 1, с. 75-83.
