CC BY
89
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
УДК 008 (103)
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
Феномен потребления достаточно подробно представлен в научной литературе — философской, культурологической, социологической, психологической, экономической. Однако его описывают в основном в комплексном виде, без обращения к частным аспектам потребительства. Автор настоящей статьи подходит к изучению данного феномена в строго ограниченном контексте. Этим контекстом выступает образование и образовательная деятельность.
Ключевые слова: общество потребления, потребности, образование, культура чтения, проблема знания.
А.Н. Ильин
В последнее время актуализация феномена потребительства становится в научных кругах все более востребованной, поскольку данный феномен является стойко утвердившимся в современном культурном конструкте не только России, но и мира в целом. В предыдущих работах мы, рассмотрев сущность потребительства как знакового феномена, пришли к следующим выводам [2; 3; 4].
1. Потребительство — система общественного одурманивания, основанная прежде всего на знаках, обмен которыми бесконечно нарастает. Находясь в единой плоскости с явлением моды, оно, включая своих адептов в бессмысленный символический круговорот, унифицирует их индивидуальные качества.
2. Потребительские тенденции ориентированы в первую очередь не на удовлетворение какой-то реальной потребности, а на возвышение социального статуса консъюмера в глазах окружающих посредством обладания дорогими гаджетами.
3. Культура потребления, заставляющая субъекта выбирать «иметь» вместо «быть» в качестве основополагающего принципа жизнеустройства, — благодатная почва для создания фиктивных и полуфиктивных потребностей.
4. Кроме того, потребительский культ с присущим ему расточительством конституирует идеологоповеденческую основу наступления экологической
© Ильин А.Н., 2014
65
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
катастрофы, вероятность которой повышается вместе с повышением уровня траты ресурсов.
Инструментально-технический тип рациональности основан на принципе полезности, который вытесняет «неэффективную и невыгодную» духовность. В условиях господства данного типа рациональности и появления потребительского медиамышления наблюдается упадок культуры чтения, и ценность образования как такового тоже неуклонно падает. Студентам неинтересны базовые теоретические дисциплины (им больше интересна оценка на экзамене). Если чему-то и отдается предпочтение, то в основном «практичным» предметам, которые формируют практическую базу, необходимую для работы. Предпочтительное знание — это прагматичное, инструментальное и ведущее к выгодной работе самым коротким путем. Особенность такого интереса укладывается в формулу «главное — научиться зарабатывать деньги, а все остальное неважно». Недооценка базовых дисциплин, по нашему мнению, указывает на околопотребительский характер, поскольку редуцирует знание как таковое, а также пренебрегает фактом того, что данные дисциплины не только «забивают головы теоретичной, а потому бесполезной информацией», но расширяют профессиональный горизонт, повышают интеллектуальный уровень и развивают мыслительные способности. Сама общественная структура, основанная на рынке, диктует правила, которые выводят на периферию широту знаний и кругозора, а на передний план ставят узкую практичную специализацию. Формирование спроса только на коммерчески целесообразные навыки и умения создает соответствующий тип образования, в котором собственно образованию находится мало места по сравнению с обучением (вместо принципа развития реализуется принцип конкурентоспособности).
Университет — не просто место сборки узкого специалиста с востребованным умением и невостребованным мышлением, но и место формирования мыслящего человека, а также источник сопротивления догматизму власти. Но он таковым перестает быть с коммерциализацией образования и ограничениями академической свободы. Именно студент, компетентный только в строгих рамках и не разбирающийся в смежных науках, выгоден как диктаторским правительствам, так и корпорациям. Не имея возможности работать по смежным профессиям и не обладая достаточным запасом знаний, он становится зависимым от работодателя. В силу профессиональной и когнитивной ограниченности он боится отстаивать свои права из страха потерять работу, а также не понимает сути данного механизма. Непонимание же не способно привести к недовольству.
Достойно внимания новое изобретение — ЕГЭ, тесты которого, в основном, проверяют память, оставаясь малообъективным средством для оценки знаний. Любой тест не позволяет ученику проявить свою субъект-ность. Система тестов и кодификации мешает развитию самостоятельности и гибкости мышления. Ориентация на опыт США в образовании,
66
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
мягко говоря, вряд ли оптимальна и современна, так как Америка с ее пониженными требованиями к студенту и образовательным техницизмом — не авторитет для нас. Известно, что интеллектуальный уровень среднего американского выпускника вуза кое-как дотягивает до интеллектуального уровня среднего российского выпускника колледжа или техникума. При всех своих недостатках, опыт СССР показал, что мы способны многое делать сами, что нет необходимости заимствовать иностранные тенденции, но, к сожалению, из истории далеко не всегда делаются правильные выводы.
С повальным внедрением Болонской системы и углублением принятых реформ система образования редуцируется, отходит от цели формирования высококвалифицированного специалиста, и все более «заигрывает» с потребителем, для которого знания и квалификация не являются самоценностями. Редукция модели образования в будущем способна привести к тому, что начнут сокращаться рабочие места профессоров, которые, вооружившись серьезными требованиями к студентам, действительно хотят дать своим подопечным полноценное образование; до примитивизма простые требования системы и справедливо высокие индивидуальные требования окажутся несовместимыми, а система, как известно, всегда побеждает проявления персонализма.
Потребитель образовательных услуг, как теперь принято говорить, в основном стремится получить не качественное образование, а гарантию получения диплома. Поэтому поступает не туда, где много задают, а туда, где требуют минимум. Легкость обучения — один из самых значимых факторов для современного студенчества. Соответственно, многие вузы (особенно негосударственные) в своей деятельности ориентируются не на качество образования, а на требования потребителя. Такая ориентация ни в коей мере не воспитывает в студенте уважение к учебному процессу и не создает внутреннюю мотивацию к обучению. Если студентов частично и заставляют делать то, что им не нравится, то это происходит в обмен на гарантию сдачи экзамена.
Вряд ли конкуренция между вузами способствует повышению качества образования. Вузы, конкурируя друг с другом, гонятся за «клиентом» и, желая иметь в своих стенах большее количество студентов, предлагают в качестве рекламы не то, что укладывается в рамки качественного образования, а то, на что ориентированы эти потенциальные студенты. Пожалуй, идеальным вариантом рекламы являлся бы не лозунг «Мы даем качественное образование!», а лозунг «У нас не отчисляют!». Из-за такой подстройки под клиента учебное заведение приобретает черты института обслуживания, где «покупатель всегда прав». Известна практика в основном негосударственных вузов, которая заключается в принципиальном неотчислении студентов, оплачивающих обучение; студент может совсем не учиться, но обязан платить за «учебу», и рискует быть отчисленным толь-
67
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
ко в результате неуплаты. А потом на рынок труда выходят специалисты соответствующего уровня. Сейчас они неконкурентоспособны по сравнению с теми, кто закончил «нормальные» вузы, но в будущем, скорее всего, они станут вполне конкурентоспособными, так как сравнивать их станет не с кем. Таким образом, принцип экономической конкурентоспособности замещает принцип личностного развития. Одним из показателей «высоты» современной культуры являются ориентации студенчества на ничегонеделание, не просто на примирение с низким качеством образования, а на желание снижения этого качества, выраженное в принципе «мое дело заплатить деньги, а ваше — поставить мне оценку». Образование «само по себе», его внутреннее наполнение утрачивает ценность, а вот документ, свидетельствующий о наличии образования, ценность имеет. Это указывает на растущее образовательное противоречие между позитивно окрашенной целью (получить диплом) и негативно окрашенными средствами (изнурительная учеба).
Люди, потворствующие такой системе, в качестве оправдания говорят, что если выпускник не обладает никакими профессиональными знаниями и умениями, диплом ему не поможет. Если выпускник не обладает никакими профессиональными знаниями и умениями, то выпускником он быть не должен. Он просто не заслуживает получения диплома.
Тезис о том, что рынок поставит все на свои места, не работает. В условиях рыночной экономики, при отсутствии государственной поддержки настоящая ценность образования девальвируется. То же самое происходит с культурой в целом, которую частному предпринимательству невыгодно повышать. Нерентабельно какому-нибудь бизнесмену вкладывать деньги, например, в высокохудожественный просветительский фильм, поскольку аудитория будет явно недостаточно широкой. А вот потакание массовому вкусу путем создания новых глупых блокбастеров или не менее глупых «мыльных» опер вполне рентабельно. Так что в результате выберет частный предприниматель? Когда государство перестает выделять средства на культуру, больше, кроме него, это делать некому. И происходит коммерчески выгодное самовоспроизводство китча. Рынок не любит реагировать на долгосрочные перспективы, полезные для общества в целом, а предпочитает следовать краткосрочным (личным) интересам, даже если они идут вразрез с общественными.
Под неуклонным влиянием глобализационных процессов и потребительской культуры система образования утрачивает свою автономность и качество и превращается в сегмент рыночных услуг. Настоящее образование призвано быть дискомфортным, оно должно требовать, напрягать и мобилизовать, а не расслаблять. Оно должно следовать русской пословице «что мучит — то учит». Диплом — не то, что покупается в соответствии с рыночной экономикой, а то, что заслуживается упорным трудом. Объем продаж не указывает на высокое качество продаваемого товара или услуги.
68
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
Эффективность и конкурентоспособность являются элементами рыночной идеологии, которые не должны распространяться на сферу образования, так как они выхолащивают ее, лишают как воспитательного, так и собственно образовательного духа. Этот процесс приводит к неумолимой деградации интеллектуальных и нравственных общественных сил. Обучение на коммерческой основе недаром И. Смирнов назвал механизмом, «посредством которого студент, не имеющий знаний и способностей, получает официальную бумагу (с печатью) о том, что знания и способности у него имеются. Точно такую же, как у однокурсников, которые по-настоящему учились» [6]. Следует остановить коммерциализацию образования, чтобы оно не стало только коммерчески и потребительски направленным. Это сказывается как на содержательной, так и на структурно-институциональной стороне образования; одновременно деформируется качество образования (глубина и полнота учебного материала) и методология контроля за этим качеством (требования к студентам). Содержание образования и способы организации образовательного процесса приходят в соответствие с ожиданиями типичного потребителя. Таким образом, образовательная сфера наполняется примитивизмом, удовлетворением поверхностного любопытства, попустительским отношением к учащимся и даже мистицизмом и откровенным эзотерическим мракобесием. Чего только стоят недавно введенные в Волгоградском государственном университете курсы «Конструктивные особенности летающих тарелок» и «Практика общения с загробным миром». Интересно то, что эти курсы введены не в каком-то сомнительном коммерческом вузе, а именно в государственном!
В общем, образовательная культура не создает некую культурную доминанту в обществе, а, наоборот, обрастает зависимостью от доминирующего типа культуры. Эти две культурные парадигмы, если их рассматривать в чистом виде, противоречат друг другу, так как кардинально отличаются своими ценностями и целями. Если культура образования ориентирует на формирование образованного, творческого и высоконравственного человека, то потребкульт ставит акцент на гедонизм, инфантилизм, эгоцентризм, нерефлексивность и высокомерие по отношению к труду и самообразованию. К сожалению, в их схватке все-таки одерживает верх последний. В результате «побеждают (по линии массовости распространения) образцы и модели систем обучения, не самые лучшие с позиций критериев методологической, научной и методической культуры, а следовательно, сложные и трудные для усвоения и внедрения в массовую практику, но те, которые отвечают критериям, сближающим их с продуктами массовой культуры (в силу широты и неоднозначности явления массовой культуры здесь более уместно использовать термин «потребительская культура». — А.И..): упрощенности, занимательности учебного материала, легкости усвоения учителями и учащимися, а также привычности и доступности для понимания руководителями школ, представителями органов управления образованием, родителями» [1, 62].
69
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
Раньше концепт «высшее образование» был единым и в силу этого единства не вызывал сомнений. Сейчас же высшее образование высшему образованию рознь. Два обладателя вузовских дипломов могут радикально отличаться друг от друга уровнем своей культуры, компетентности и интеллектуального развития. Поэтому высшее образование, перейдя на рыночную основу и конъюнктурно сблизившись с доминирующим типом культуры, стало дискредитировать само себя. Превращаясь в услугу, оно утрачивает свою прежнюю целостность и монолитность. Система образования и уровень общественной образованности неразрывно связаны. Соответственно, что собой представляет образование сегодня, таковым будет общество завтра.
Современное образование не предоставляет необходимой широты кругозора и глубины знаний, что, в свою очередь, едва ли может актуализировать в человеке здоровый и зрелый критицизм. Выпускниками учебных заведений должны быть люди, обладающие прежде всего хорошо отточенным методологическим мышлением, а не фактуальными знаниями, которые быстро устаревают (особенно в эпоху стремительного роста знания) и едва ли создают плацдарм для независимости мышления. Современная информационная эпоха характеризуется не только лихорадочным ростом знания, но и быстрым устареванием прошлых истин. Пока студент обучается по одной технологии и парадигме, к моменту окончания вуза эта парадигма изнашивается, и ей на смену приходит новая система знаний — более совершенная и адаптированная к реалиям текущего дня. Выпускник оказывается неконкурентоспособным. И некоторые вузовские дисциплины, читаемые в течение нескольких десятков лет в первозданном виде, без нововведений, также неконкурентоспособны и отдалены от реальности. Встречаются люди, которые имеют достаточно обширные знания, но у них отсутствует знание того, как эти знания применить, что говорит о недостатке соразмерности их компетентности и социальной адекватности. Так что в современном образовании мы находим такие взаимосвязанные проблемы, как редукция знания, устаревание знания и его излишняя фактологичность в ущерб методологичности.
Настоящее образование должно не создавать узконаправленного специалиста, а способствовать формированию у учащегося строгого мышления, последовательности в умозаключениях, многостороннего и глубокого мировоззрения, осмысления сущности фундаментальных процессов и их взаимосвязей, а не разрозненных и бессвязных фрагментов. Его мышление не должно ограничиваться профессиональной областью, а достигать более широких масштабов. Специалист узкого профиля создается обучением. Обучение просто наделяет его знаниями и умениями осуществлять профессиональную деятельность. Описание аналогичной модели такого специалиста мы находим у Ортеги-и-Гассета. Испанский философ уподобляет его человеку массы, называя невеждой во всем, что не входит в его узкую
70
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
специальность; вместе с тем он хорошо знает свой крохотный уголок вселенной. Ему свойственны амбиции и авторитет, с которыми он ведет себя во всех незнакомых ему вопросах [5]. Нарисованный Ортегой портрет напоминает образ современного консьюмера.
Образование же — более широкая категория, чем обучение. Оно способствует становлению не только высококлассного специалиста, но и человека мыслящего и гуманного. А во всем мире, и в том числе в России, хороших специалистов много, достаточно людей обученных, но мало людей поистине образованных, умеющих думать, критически осмыслять действительность, руководствующихся не сиюминутными страстями и низкими помыслами, а высокими ценностями.
Конечно, по-настоящему образованный человек вовсе необязательно должен обладать энциклопедическими знаниями. В информационную эпоху с присущими ей тенденциями стремительного накопления информации, роста научного знания и дифференциации наук энциклопедистов, по большому счету, не существует. Невозможно охватить необъятное, невозможно разбираться во всем и вся. Роль интеллектуала сегодня аморфна не только потому, что, по сути, вышла из почета, но и потому, что в век постмодернизма все являются интеллектуалами. Если раньше — например, в эпоху Нового времени — таким высоким словом можно было назвать человека, условно говоря, прочитавшего несколько сотен книг — единственных существовавших тогда книг, — то теперь не хватит жизни на то, чтобы проштудировать всю имеющуюся литературу хотя бы по каким-то узким вопросам. Но это не означает, что образованность человека измеряется сугубо количественными показателями. Равно как это не указывает на необходимость поставить крест на проблеме интеллектуального (и духовно-личностного, так как культура и нравственность есть неотъемлемые аспекты человеческой образованности) развития человека. Имеет смысл в образовательной сфере создавать плацдарм для усвоения студентами не просто знаний, а знания о знаниях — того самого методологического базиса, выраженного в принципе «учись учиться» (или, в более актуальном для современности варианте, «учись дифференцировать знание и псевдознание»).
Качество образования зависит не от объема знаний, а от способности ориентироваться в глобальном информационном пространстве, отделять зерна от плевел, не тонуть в потоках информации и псевдоинформации, целостно и систематично, а не мозаично-фрагментарно, осмыслять действительность. Не стоит забывать, с одной стороны, о ценности универсальных, широкомасштабных знаний, а с другой — об узкопрофессиональной квалификации. Акцентация же в одну из сторон, игнорирующая упомянутый выше методологический базис, рождает интеллектуально кастрированного субъекта. Без фундаментальных знаний он просто функциональный винтик, не отличающийся мыслительной гибкостью, само-
71
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
стоятельностью, творческим мышлением и кругозором; специалист узкого профиля. Без узкой квалификации — он теоретик, распыляющийся во все стороны и сферы, много знающий, но почти ничего не умеющий. Принципы фундаментальности и практической направленности должны быть гармонично переплетены. Именно человека, вобравшего в себя такую многосторонность, следует называть культурным, интеллектуально развитым, нравственным, творческим и компетентным.
Проблема знания, его накопления и прироста — далеко не самая актуальная для современности. Она была актуальна тогда, когда знаний было мало. Сейчас же, в век глобального знания (и, соответственно, глобального псевдознания, мифа) в большей степени актуализируется проблема понимания. Понимание — надстройка над знанием, более высокий уровень, который достигается в первую очередь не путем простого накопления и прироста знаний, а путем методологического осмысления действительности, зачаток которого мы видим в декартовском императиве сомнения. Скептический дух сомнения служит вакциной от догмати-зации. Конечно, в информационную эпоху скепсис не является панацеей, но, в отличие от слепой веры, он позволяет хотя бы частично отделять зерна от плевел на когнитивном поле, приобретать не столько убеждения, сколько способ приобретения убеждений. И если Ф. Бэкон отождествлял знание с силой, сегодня более справедливо отождествлять понимание с силой.
Вузов много, но количество не всегда перерастает в качество. Конвейерное производство выпускников путем упрощения требований и исключения из вузов только за неоплаченные семестры создаст много дипломированных людей, и некоторые из них, возможно, станут представителями среднего класса, а вот интеллигенцией станут единицы. При расширении дипломирования происходит инфляция квалификаций; настоящая ценность дипломов падает. Образование дорожает, а отдача от него снижается. Вместе с тем образование становится более доступным не в финансовом, а интеллектуальном смысле, поскольку смягчение требований приводит к выхолащиванию самого образования. Оно перестает рождать интеллигенцию.
В обществе, где рынок и культура потребления имеют настолько сильное влияние, нельзя говорить ни о качественном образовании, ни о проявлениях гражданственности. Потребительский индивидуализм является барьером для широкого распространения социально ориентированных качеств, вкупе составляющих концепт «гражданственность». Что бы ни говорили в качестве критики в адрес советского периода, необходимо принять к сведению то, что тогда уровень образованности людей был значительно выше, образование как таковое и нравственные ценности являлись на самом деле ценностями, а не периферийными явлениями, которыми они представляются сейчас. Все-таки современный молодой человек
72
Проявление культуры потребления в образовательной сфере
стоит на эволюционной лестнице ниже среднего представителя советской молодежи.
Происходящая из-за серьезного культурного кризиса редукция образования приводит не только к усилению культурного упадка, но и к потере Россией былого конкурентного преимущества перед другими странами. Понятие «реформа» должно подразумевать улучшение, изменение с прогрессивным результатом. Таким изменениям должно подвергаться образование. Образование — та система, которая осуществляет прогресс внутри иных социальных систем, выступает первичной сферой для поддержания других сфер, определяет дальнейшие векторы общественного развития, передает весь накопленный опыт и тем самым модернизирует общественное устройство, является мощным толчком для этического, научного, научнотехнического, инфраструктурного и общекультурного социального развития. Нет прогресса в ней — нет прогресса в обществе. Осуществлять следует те реформы, которые способствуют качеству образования, чуждому культуре потребления, следует создавать условия, при которых образование приобретает ценность у школьников и студентов не фиктивную, а истинную.
Литература
1. Агапов Ю.В. Массовая и немассовая культура в образовании // Вопросы культурологи. 2011. № 9. С. 58—63.
2. Ильин А.Н. Истоки формирования культуры потребления // Научный вестник Уральской академии государственной службы: политология, экономика, социология, право. 2012. № 2. С. 251—257.
3. Ильин А.Н. Фиктивность и знаковость культуры потребления [Электронный ресурс] // Знание. Понимание. Умение. 2009. № 4 — Культурология. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/4/Hyin_Consumer_Culture/.
4. Ильин А.Н. Чуждость потребительства для российской культуры // Вопросы культурологии. 2012. № 6. С. 48—53.
5. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. М.: Весь мир, 2000. С. 43—163.
6. Смирнов И. Реформаторий: Толковый словарь по образовательным реформам [Электронный ресурс] // Скепсис. 2005. № 3/4. URL: http://scepsis.ru/ library/id_11.html.
