CC BY
414
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
МАССОВАЯ КУЛЬТУРА В ОБЩЕСТВЕ ПОТРЕБЛЕНИЯ
Т.А. Хагуров
Институт Социологии РАН.
ул. Кржижановского 24\35, корп.5, 117218, Москва, Россия.
Глобализация во многом определяет текущие условия социального развития в России и в мире. Массовая культура воспроизводит стереотипы потребительского образа жизни, которые, распространяясь, наносят немалый ущерб системе смысложизненных установок человека. Данная статья содержит анализ изменений, которые производит массовая культура в сознании людей.
Среди факторов, определяющих современные тенденции социокультурной динамики, ведущая роль принадлежит глобализации, одним из главных измерений которой является распространение массовой культуры американского образца, с ее поверхностностью, ориентацией на потребление и гедонизмом [10].
Эта культура аккумулировала все потребительские интенции предыдущих 100 лет. Потребление из разовых актов окончательно превратилось в набор практик, рационального предела реализации которых не существует. Что покупает современный потребитель? «...Вещь или символическое покрывало ее опутывающее? ... Число «испробованных» практик может приближаться к бесконечности. .Темы трат, удовольствия и расточительности ... заменили пуританские темы сбережения, работы, наследства» [7; с. 180].
Американские социологи, анализируя особенности образа жизни современных американцев, говорят о «синдроме потребительства - болезненном, заразном, передающемся внутри общества состоянии пресыщения, обремененности долгами, тревоги и опустошенности, которое является результатом упрямой погони за новыми и новыми приобретениями» [14; с. 16]. Превращение потребительских практик в образ жизни, заставляющий людей покупать все больше и больше разнообразных товаров и услуг, приводит к тому, что свободное время среднего потребителя практически полностью захватывается шоппингом, посещением торговых центров и т.п. К примеру, «.75% американцев еженедельно посещают торговые центры, и это больше, чем число людей, регулярно бывающих в церкви» [14; с. 32]. Эта статистика указывает на глубокие ценностные изменения в сознании современного человека, которые приводят к тому, что средний американец тратит шесть часов в неделю на покупки и только сорок минут на общение с детьми [14; с. 34].
Господство потребительских ценностей приводит к тому, что культурная сфера начинает функционировать по законам рынка, где главное - привлечь по-
требителя. При этом на содержание культурной продукции, предлагаемой потребителю, равно как и на психологию самого потребителя, активно влияют идеологемы постмодернистской философии, вдохновляющей интеллектуальный бомонд во всем мире [16]. Ключевые идеи постмодерна - это признание нереа-лизуемости всех попыток построить цельную картину мира, относительности любой истины, цели, смысла, иерархии в истории человека и культуры [6]. Результатом становится проповедь «гедонистического сомнения» в человеке и культуре. При этом рафинированные построения постмодернизма транслируются в массовую культуру в упрощенном и примитивизированном варианте нигилистического гедонизма, эмансипирующего удовольствие от категорий запрета, ограничения и долга [3].
Распространение гедонистических ценностей в потребительском обществе сопровождается депривацией духовно-нравственных потребностей человека. Когда процесс потребления захватывает человека целиком, становится центром его жизни, возникает «явление потребительства, связанное с односторонней зависимостью от вещей и безудержным стремлением их приобрести» [15; с. 16]. Это явление провоцирует несколько тревожных психологических эффектов. Прежде всего, это эффект постоянной неудовлетворенности своим уровнем жизни, который поддерживается благодаря постоянному возбуждению культурой механизмов социального сравнения. Особая роль в этом принадлежит телевидению, демонстрирующему «преувеличенный, по сравнению с реальным, уровень жизни.» [14; с. 59]. В результате, очередные покупки лишь недолго радуют среднего потребителя - скоро неудовлетворенность появляется вновь и вызывает стремление к новым приобретениям.
Неудовлетворенность сопровождается неуклонным ростом социальной изоляции. Люди все реже выходят на уровень личных отношений, предпочитая заменять их формально-ролевыми отношениями обменного типа - на работе, с соседями и, даже внутри семьи. Возникает новый феномен - потребительская изоляция членов семьи друг от друга. Американские социологи называют это явление «бездомностью по-новому»: «Мы встречаем людей, которые живут в одном доме, но не контактируют друг с другом. Они не вступают во взаимодействие по очень простой причине, потому что у каждого есть свои игрушки, которыми он занят. Например: папа в Интернете, мама - наверху, смотрит видеокассету с фильмом. Дети на первом этаже играют в видео-игры. Каждый пребывает в контакте с чем-то внешним по отношению к дому, хотя физически все находятся дома» [14; с. 90].
За всеми этими симптомами психологического неблагополучия прослеживается главный - утрата подлинного смысла существования. Неудовлетворенность и изоляция - лишь спутники душевной пустоты, неотступно преследующей общество потребления. Во всех предшествующих культурах, берущих начало в великих религиозных традициях, центральной идеей человеческого предназначения была идея сверхличностная, указывающая на то, что смысл человеческой жизни реализуется лишь в том, что выходит за рамки наличных материальных потребностей. На уровне отдельного человека это всегда означало найти призвание - в профессии, в служении обществу, своим близким, религиозном служении и т.п. Но найти призвание в приобретениях и наслаждениях невозможно, возникает дефицит смысла, люди «.чувствуют «пустоту» внутри, .жалуются на скуку» [14; с. 124]. Эта пустота вызывает стресс и депрессию, сопровождающие чувство бессмысленности жизни.
В. Франкл, говоря о смысле жизни, подчеркивал, что обрести его человек может, только служа чему-то большему, чем он сам или его богатство. Смысл находится вне человека, а стремление к нему и создает ту здоровую психологическую нагрузку, в которой нуждается личность. Нельзя говорить об обладании смыслом, смыл должен быть реализован. В ситуациях же дефицита или отсутствия смысла люди часто выбирают одну из двух стратегий: бегство в работу или бегство в удовольствия [17]. Обе эти тенденции отчетливо проявляются в современной культуре. Карьера и стремление к успеху заставляют людей вести жесткий аскетичный образ жизни, жертвуя свободным временем и личными отношениями ради дела. Типичной болезнью трудоголиков является «невроз выходного дня» - состояние опустошенности, настигающее делового человека в те минуты, когда он не занят делами [17]. Чтобы уйти от этого состояния люди либо совершают покупки, либо используют стимуляторы настроения - наркотики или алкоголь. Стремление же заглушить дефицит смысла с помощью удовольствий ведет к сенсорному голоданию и требованию увеличения интенсивности раздражителя [17]. Наиболее распространенные удовольствия в обществе потребления - это интенсивные психо-физиологические ощущения (вкусная еда, хорошие напитки, секс) либо пассивное восприятие информационных раздражителей (фильмы, музыка, компьютерные игры). И в том и в другом случае удовольствие быстро приедается, поэтому нужны все более интенсивные раздражители
- более экзотические блюда, большее количество спиртного или новые наркотики, все более шокирующие фильмы и все более реалистичные компьютерные игры.
Носителями потребительской идеологии становятся современная литература и кинематограф, где в постмодернистском калейдоскопе сменяют друг друга эстетизация насилия и половой распущенности, провокационные формы стилистики и засилье негативной героики [4].
Продукты культуры - фильмы, книги, музыка - в современном обществе являются товаром, который необходимо продать. Гедонистически ориентированному потребителю всегда легче продать то, что апеллирует к его низменным инстинктам, например, порнографию и насилие, становящиеся в обществе потребления ходовым товаром. Здесь весьма специфично применяются законы маркетинга. Самый эффективный способ создать новую рыночную нишу в любом сегменте индустрии развлечений - отказаться от ограничений, накладываемых обществом. Это, во-первых, позволяет обогнать «узко мыслящих» конкурентов, во-вторых, создает громкую рекламу - ведь любое нарушение устойчивых моральных норм провоцирует скандал, представляющий собой бесплатную рекламу. Эта реклама тем эффективней, чем более шокирующим будет нарушение. Вариантов же запретов и традиций, которые можно нарушить, не так много: табуирование половой сферы, уважение к традиционным ценностям (не только религиозным святыням, но и, к примеру, к национальным героям), эстетические каноны и табуирование насилия [9]. Нарушение всех перечисленных табу и составляет основную часть содержания массовой культуры потребления. Последствия этих нарушений очевидны. Так, нарушение табу в половой сфере в ходе «сексуальной революции» привело к тому, что «.желанное сексуальное освобождение обернулось примитивизацией, деромантизацией и коммерциализацией приватной сферы» [8; с. 296]. Нарушение табуирования насилия ведет к тому, что «в мире кино, телевидения и популярного чтива в последнее десятилетие абсолютно доминирует криминальная тематика. . По некоторым подсчетам, по российскому телевидению в день показывается до 20-30 криминальных сюжетов
зарубежного или отечественного производства. Некоторые передачи и сайты в Интернете . описывают приемы, методы, формы поведения и философию уголовного мира» [5; с. 126].
Нарушение эстетических табу приводит к тому, что каналы тиражирования и доставки настолько «забиты» произведениями псевдокультуры, что потребитель обычно даже и не подозревает о существовании подлинного искусства [13]. Кощунство же в отношении традиционных вообще, и религиозных ценностей, в частности, стало распространенным художественным приемом. За всеми нарушениями нормативных ограничений в отношении культурных ценностей стоит не только аморальность и психопатология отдельных авторов (хотя это, безусловно, имеет место), но и точный маркетинговый расчет, призванный привлечь пресыщенного потребителя, предлагая ему новые, «щекочущие» раздражители.
Можно обоснованно заключить, что распространение массовой потребительской культуры приводит к масштабной релятивизации моральнонравственных устоев, размыванию традиционных представлений о дозволенном и недозволенном. Современное массовое общество лишается критериев нормы, распространение получает «негативная толерантность» - терпимость ко всякого рода отклонениям. Впрочем, само определение отклонений становится проблематичным.
Таким образом, гедонизм в качестве господствующей философии неизбежно приводит к качественному и количественному росту отклонений, неумолимо снижающих общую жизнеспособность потребительского социума.
Замещение ценностей Долга и Призвания ценностями потребления и удовольствия, вызывает дисфункции социальных институтов. Это отчетливо заметно на примере системных дисфункций института образования в современной Америке [13]. О каких дисфункциях идет речь? Во-первых, это утрата школой своей воспитательной роли в современных условиях. Как уже отмечалось, в потребительской культуре теряются критерии нормальности, что неизбежно захватывает и школу. Воспитание же без ориентации на определенную норму невозможно. Там же, где школа пытается воспитывать, она встречает резкое сопротивление господствующей идеологии «негативной толерантности», попытки ориентации учащихся на какие-либо устойчивые ценности (религиозные, нравственные) трактуются как «дискриминация и насилие». Пионером здесь выступают США, хотя схожие процессы наблюдаются и в Европе [2]. С 1992 г. в США запрещены любые отправления религиозности в учебных заведениях, включая молитвы и осенение себя крестным знамением [2; с. 261].
Указанные тенденции показывают, что в условиях господства потребительской культуры, школа из института воспитания и обучения, неизбежно превращается в один из институтов системы потребления. Это наглядно проявляется в том, какую систему ценностей выносят учащиеся из школьных и университетских аудиторий. Социологические опросы в США показывают, что 93% де-вочек-подростков называют шоппинг своим любимым занятием; порядка 60% студентов колледжей, говоря о жизненных ценностях, самым важным считают зарабатывание большого количества денег; в Вашингтонском университете, отвечая на вопрос «что для вас самое важное в жизни?», 42% ответили «хорошо выглядеть», 18% - «быть всегда пьяным», и только 6% - «получить знания о мире» [2; с. 105].
Таким образом, распространяясь в глобальном масштабе, массовая потребительская культура влечет за собой ряд патологических последствий:
- упрощение и примитивизацию ценностно-смысловой сферы культуры;
- сужение культурного горизонта и его ограничение рамками исключительно утилитарно-гедонистических интересов индивида-потребителя;
- распространение идеологии пассивности, вседозволенности, пошлости,
китча;
- снижение под действием массовой культуры «качества человеческого капитала» тех обществ, где она получает распространение - формирование в массах установок безвольности, пассивного гедонизма, эгоизма.
Все перечисленное ведет к формированию и распространению особого антропологического типа - «человека-потребителя», воспитанного и живущего в системе смыслов и ценностей массовой культуры потребления. Анализ взглядов ведущих ученых ХХ в., обращавшихся к изучению этого человеческого типа [1; 12; 18] (фигурирующего в концепциях под различными именами - «человека масс», «молчаливого большинства» и пр.), позволяет составить достаточно емкое представление о его основных антропологических характеристиках. На эмпирическом уроне данный феномен обнаруживает себя в распространенности в современных обществах специфических моделей поведения, мышления и нравственности людей:
- некритичность и несамостоятельность мышления вследствие «инфор-матизированности» (влияние масс-медиа) сознания, снижение интеллектуальных способностей, прагматизированный и утилитарный характер восприятия окружающей действительности, вызывающий кризис рафинированных форм неутилитарного мышления, обедненность и «размытость» идеально-ценностных когнитивных моделей;
- инфантилизация психики, подавление волевого начала в пользу эмоционального, ослабление способности к самоограничению и самоконтролю, вызывающее пассивность личности и зависимость от различных внешних стимуляторов и раздражителей, эгоизм как доминантная психологическая установка;
- фрагментарный характер мировоззрения, отсутствие стойких убеждений неутилитарного характера, боязнь, игнорирование или отрицание проблемы смысла жизни, эгоистический индивидуализм выступает в качестве одной из базовых мировоззренческих установок. Моральные нормы и ограничения размыты, в морали, в целом, выражен гедонистический элемент, подразумевающий императивное эгоистическое стремление к комфорту и наслаждениям;
- обеднение социальных связей вследствие гипертрофированного индивидуализма, тенденция к трансформации имеющихся «первичных связей» в связи обменного типа;
- основу образа жизни составляет потребление, выступающее в роли базовой поведенческой установки по отношению к любым взаимодействиям с социальным и материальным окружением.
Таким образом, можно говорить о деформации основных поведенческих, психологических, мировоззренческих и когнитивных качеств людей, вовлеченных в орбиту влияния массовой потребительской культуры, что, с нашей точки зрения, должно рассматриваться как антропологическая угроза.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального.
- Екатеринбург, 2000.
2. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. - М., 2003.
3. Давыдов Ю. В. Ж. Деррида и маркиз де Сад // История теоретической социологии. В 4-х т. - Т.4. - М., 2002.
4. Ерофеев В. Русские цветы зла: Сборник. - М., 2001.
5. Завражин С. А. Подростковая делинквентность: транскультуральная перспектива // Социологические исследования. - 1995. - № 2.
6. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа. - М., 1998.
7. Козлова Н. Н. Социально-историческая антропология. - М., 1998.
8. Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. Изд. 2-е. - М., 2005.
9. Культура насилия и экономика потребления //http://eressea.ru/tavem7/0200012.shtml #COMH1
10. Многоликая глобализация. - М., - 2004.
11. Мещерякова Л.Ю. Современный социальный дискурс: постмодернизм в контексте неклассических социологических теорий. - М. 2005.
12. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. - М., - 2001.
13. Поликарпов В. С. Закат Америки. - Таганрог, 1999.
14. Потреблятсво: болезнь, угрожающая миру. - М., 2003.
15. Радаев В. В. Социология потребления: основные подходы // Социологические исследования. - 2002. - №1.
16. Ушакин С. А. После постмодернизма: язык власти или власть языка // Общественные науки и современность. - 1996. - №5.
17. Франкл В. Воля к смыслу. - М., - 2000.
18. Фромм Э. Иметь или быть? - М., 1990.
MASSCULT IN CONSUMPTION SOCIETY T.A. Hagurov
Institute of Sociology,
Russian Academy of Sciences Krzhyzhanovskogo str., 24\35, 5, 117218, Moscow, Russia
Globalization determines the current conditions of social development in Russia and in the world in many respects. The masscult reproduces stereotypes of a consumer way of life which, being distributed causes considerable damage not only to the system of personal identification but also to the system of culture itself. The article contains the analysis of changes which are implemented by masscult to the system of social consciousness.
