CC BY
57
ПРОЯВЛЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ РАЗЛИЧИЙ СОЗНАНИЯ РУССКОЯЗЫЧНЫХ И ИСПАНОЯЗЫЧНЫХ КОММУНИКАНТОВ В МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ1
С.С. Голубева
Межкультурная коммуникация является од-ним из проявлений взаимодействия культур в процессе обмена информацией. Она характеризуется тем, что при встрече представителей разных культур каждый из них действует в соответствии со своими культурными нормами. Классическое определение этого явления дано в книге Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова «Язык и культура», где межкультурная коммуникация понимается как адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам2.
Однако адекватное взаимопонимание невозможно достичь, если коммуниканты не владеют основами своей национальной кулыуры и основами национальной культуры, к которой принадлежит собеседник. Культура - это то, что объединяет людей; это то комплексное целое, что включает в себя знания, представления, искусство, мораль, закон, традицию, а также способности и привычки, приобретенные человеком как членом обществе?.
Культура выполняет ряд важнейших функций. Одной из таких функций является выработка стереотипов, которые служат для закрепления эффективных стратегий поведения, выработки общей картины мира, отраженной в языковом сознании, объединению ради какой-либо цели. Оптимальные стереотипы эффективного поведения сохраняются для новых членов группы, в том числе и посредством закрепления через язык (выделение какого-либо предмета, действия или его называния)4. Т.Н. Персикова сравнивает стереотипы с подсказками, которые помогают людям ориентироваться в окружающем мире, а стойкость стереотипов она объясняет выполнением целого ряда задач, заключающихся в вооружении готовыми и простыми объяснениями человеческих поступков; предвидении того, чего можно ожидать от собеседника, создании основы собственного поведения по отношению к другим. То есть стереотип - это одна из подсказок, помогающих формировать суждение, предсказания и оценки других людей5.
Среди основных функций культуры ученые называют и коммуникативную, которая проявляется в том, что «культура сохраняет в себе формы и способы общения и передачи информации, предлагает определенные традиции, накопленный опыт, нормативы, идеалы и другое. Можно сказать, что культура коммуникабельна в противоположность бескультурью, для которого взаимодействие с миром выражается в разрушительной и враждебной форме, в том или ином конфликте, а
потому невозможно или затруднено»6. Следовательно, бескультурье изначально конфликтно, и эффективная коммуникация становится невозможной.
Культура представляет собой сложную семиотическую систему. Прежде всего, культура включает в себя такой компонент как язык -«практическое объективированное сознание, форма социальной памяти, вместилище спрессованной в значениях его слов социальной информации»7. «Язык есть средство выражения мыслей и чувств, общезначимого содержания и интимных личностных смыслов, душевного состояния человека, его интенций, его ценностного отношения к окружающему и себе самому»8. Язык - это среда, в которой культура существует и через которую она передается, это важнейший структурирующий механизм культуры. Именно в силу данного свойства языка, по мнению У. Эко, становится возможным семиотическое исследование культуры. Иными словами, такое исследование, в котором все феномены культуры рассматриваются как факты коммуникации и отдельные сообщения организуются и становятся понятными в соотнесении с кодом9.
Рассматривая соотношение языка и культуры, следует отметить, что язык не сводим только к коду, об этом в своих трудах говорил еще Вильгельм фон Гумбольдт: «Разные языки - это отнюдь не различные обозначения одной и той же вещи, а различные видения ее»10. Особенно важно это учитывать при взаимодействии представителей разных культур. Е.Ф. Тарасов напрямую связывает проблемы межкультурного общения, как и проблемы речевого общения в целом, с темой языкового сознания, определяя знаковое общение, в том числе и речевое, как процесс оперирования образами сознания, на которые коммуниканты указывают при помощи тел знаков (означающих).
В этом случае общность языковых сознаний становится необходимой предпосылкой речевого общения, а неполная общность является основной причиной коммуникативных конфликтов - конфликтов непонимания партнерами друг друга из-за принадлежности их к разным национальным культурам. Далее автор делает вывод, что «меж-культурное общение - это случай функционирования сознания в аномальных («патологических») условиях, когда отсутствует оптимальная общность сознания коммуникантов»11. Именно поэтому, замечает Е.В. Харченко, при изучении межкультурного взаимодействия на первое место выходит языковое сознание - новый объект психолингвистического анализа, сформированного за
последние пятнадцать лет в рамках Московской психолингвистической школы (Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, В.А. Пшцальникова и др.), поскольку проблемы общения зачастую обусловлены не проблемами несовпадения языков как кодов, а несовпадением языковых сознаний коммуникантов12. Е.Ф. Тарасов определяет языковое сознание как «образы сознания, овнешняемые языковыми средствами: отдельными лексемами, словосочетаниями, фразеологизмами, текстами, ассоциативными полями и ассоциативными тезаурусами как совокупность этих полей»13.
Представление о языковом сознании соотносится с понятием картины мира. Как указывает
В.И. Карасик, картина мира как система ментальных репрезентаций действительности - это сложное образование, важнейшим компонентом которого являются ценности, т.е. существенные жизненные ориентиры, выработанные обществом и закрепленные в его нормах, стереотипах поведения и текстах культуры во всем их разнообразии. Картина мира в сознании каждого народа, той или иной группы в составе социума, а также индивидуума может рассматриваться в межкультурном аспекте, при этом в качестве единицы сопоставления выступает культурный концепт - многомерная ментальная сущность, имеющая образное, описательно-понятийное и ценностное измерение14. Причем эти концепты закрепляются и в сознании, и в языке.
Ценностную картину мира образуют следующие виды концептов:
1) культурные доминанты, т.е. наиболее важные для данной культуры ценности, находящие выражение в языке и вне языка, осознаваемые носителями этой культуры как их идентификационные знаки,
2) культурные кластеры, т.е. специфические комбинации ценностных знаков, представляющие собой особенности данной культуры, осознаваемые только при межкультурном сопоставлении,
3) культурные лакуны, т.е. нерелевантные для данной культуры (но существенные для других культур) признаки, имеющие ценностную природу15.
Культурные стереотипы и культурные концепты, характерные для той и иной национальной картины мира, чаще всего не осознаются носителями культуры и проявляются только во время межкультурной коммуникации, в коммуникативном поведении, вызывая сбои и нарушения понимания или неловкость в общении.
Описание коммуникативного поведения представляет собой методологическую сложность. В нашем исследования мы руководствовались следующими принципами, сформулированными И.А. Стерниным:
1. Принцип системности. Коммуникативное поведение той или иной нации, группы или
лица должно быть описано целостно, комплексно, как система, с разработкой модели.
2. Принцип контрастивности. Адекватное описание возможно только на базе некоторого сравнения. Без базы для сравнения описание невозможно. Основой описания выступает, как правило, родная для исследователя коммуникативная культура. Наиболее эффективно бикультурное описание, причем не автономное с последующим сравнением, а одновременное контрастивное. Значимо установление фактов отсутствия специфики в двух культурах или ее наличие, выраженное либо в расхождениях отдельных характеристик и их смысловом наполнении, либо в эндемичности коммуникативных признаков для одной из культур, присутствие признака только в одной культуре.
3.Использование нежесткого (ранжирующего) метаязыка. Описание коммуникативного поведения в жестких терминах, как правило, оказывается невозможным - большинство параметров коммуникативного поведения не поддается жесткому ранжирования. Основные единицы метоязы-ка: обычно, как правило, чаще всего, сравнительно редко допускается и т.п.
4. Разграничение нормы и практики. Коммуникативная норма в обществе, в группе есть, ее знают, но она сплошь и рядом не выполняется. Поэтому, при описании важно указать не только норму, но и практику16.
Мы неоднократно отмечали значимость имен собственных и других онимов в межкультурной коммуникации17. Однако ранее мы не указывали на еще один важный момент - функционирование фамилий в русском и испанском социуме, например, функционирование девичьих фамилий, и сформировавшиеся в связи с этим различия в сознании русской и испанской женщины.
Русская женщина, выходя замуж, как правило, принимает фамилию мужа, таким образом, она словно отказывается от своей семьи и переходит в семью мужа, отрывается от своего рода и присоединяется к чужому роду. В настоящее время такой переход часто является символическим, но исторически женщина покидала родительский дом. Освоение и присвоение фамилии мужа становится знаком изменения социального статуса: девичество - замужество. Это изменение принимается обществом благосклонно и не вызывает отрицательных эмоций у женщины. Мы неоднократно наблюдали процесс такого освоения новой номинации, когда девушки настойчиво подчеркивали изменение своей фамилии, напр.: «Я не Бигбулато-ва, я Сафронова», «Я теперь Попова, а не Сено-това». С прохождением какого-то временного периода после заключения брака окружение забывает девичью фамилию женщины, и она становится своеобразным кодом, маркирующим человека, знающего его, как принадлежащего к добрачному периоду жизни женщины. Именно потому, что со временем среди окружающих остается мало лю-
Когнитивная, социо- и психолингвистика
дей, знающих девичьи фамилии женщин, позволяет превращать девичьи фамилии в пароли для почтовых ящиков в сети Интернет.
Концепт «девичья фамилия» совершенно неприемлемо для испанской женщины и не укладывается в ее сознании. Она получает свою фамилию при рождении от обоих родителей: первую фамилию отца и первую фамилию матери соответственно, и в течение жизни ее фамилия не меняется. Изменение социального статуса - замужество, не отражается на ее номинации. Испанская женщина никогда не теряет связи со своим родом. Например, если мы обратимся к испанскому эпосу «El cantar de mío Cid» («Песнь о моем Сиде») или к драматическим произведениям Кальдерона, Лопе де Вега или Тирсо де Молино, мы обнаружим, что семья принимала назад овдовевшую дочь или дочь после неудачного брака (хотя брак не расторгался по церковным канонам). В качестве защитника чести и достоинства женщины чаще выступает отец (Сид, Командор) или брат («Дама-невидимка» Кальдерона), а не муж.
Реакция испанки на информацию о том, что русские женщины меняют фамилию, выходя замуж, довольно типична, напр., «¿Como que voy а cambiar mis apellidos? ¡Nací Fernández López y Fernández López moriré!» (Как это я буду менять фамилию? Я родилась Фернандес Лопес и Фернандес Лопес умру!).
Ревностное отношение испанских женщин к своей фамилии привело к тому, что в учебниках для подготовки секретарей и офис-менеджеров в Испании среди норм официального представления членов семьи, указано, что женщину нужно представлять по ее собственной фамилии, а не как жену некоего господина18.
Таким образом, можно утверждать, что концепт «девичья фамилия» является культурной доминантой русской картины мира и абсолютной лакуной в испанской картине мира.
Отметим еще одно системное отличие русской и испанской коммуникативной системы. Так, важнейшим лингвистическим маркером начала коммуникации является обращение. В испанском языке сложилась достаточно стройная система нейтральных обращений к незнакомому лицу, столь важная в профессиональной коммуникации: señor, señora, señorita. Но даже в эту стройную систему уже вмешивается социум в форме феминизма. Поскольку в обращениях señora и señorita сохраняется указание на гражданское состояние лица (señora - обращение к замужней женщине, señorita - незамужняя женщина), а также на возраст (señorita - девушка), чего нет в обращении señor, применяемом ко всем лицам мужского пола, в этом усматривается дискриминация женщины19.
Одной из проблем русского языка и русского социума является утрата стереотипного нейтрального обращения к незнакомому лицу. Обращение товарищ вышло из употребления, господами
большинство членов русского общества не стало. Отсутствие стандарта можно проследить в такой ситуации:
Вахтер преподавателю: «Женщина!» (Нет реакции).
«Девушка!» (Нет реакции).
«Молодая женщина, куда Вы идете!?»
В русском языке образовался своеобразный вакуум, заполненный обращением по половому и возрастному признаку: женщина, мужчина, девушка, юноша, хотя такие обращения многими отторгаются. А.П. Журавлев попытался объяснить это отторжение с точки зрения фоносемантики: «Можно предположить, что именно противоречие между условным значением и графонической формой в словах юноша и женщина является причиной неохотного их употребления в разговорной речи, особенно при обращении. Слово женщина употребляется в речи довольно избирательно, а обращение юноша содержит даже обиднонасмешливый оттенок.
Юноша - хороший, нежный, светлый, слабый, красивый, легкий, безопасный, округлый.
Женщина - темный, медленный, безобразный, тяжелый, страшный»10.
Н.А. Рамазанова, Е.В. Харченко и ряд других исследователей отмечают, что отсутствие нейтрального обращения в русском языке определяет его важную роль в процессе общения. Русский, обращаясь к партнеру, уже в само обращение привносит оценку: передает ролевые отношения, присваивает качества, относит к определенному типу личности. Примеры в таблице21.
Положительно оцениваемые обращения Отрицательно оцениваемые обращения
Продавцы
бабуля// бабушка (3)// голубушка// господин// дамочка// девочка (1)// девунька// девушка (21)// дедушка// дочка// дружище// женщина (6)// красавчик// мадам// мальчик(1)// милая женщина// молодой человек (11)// мужчина (8)// сударыня// товарищ (2)// товарищ покупатель (!)// уважаемая// уважаемый покупатель бабушкаф// гражданин// гражданка// гражданочка// девочка (2)// девушка (6)// девушка в шапочке// женщина (18)// мальчик (1)// милочка// молодой человек(1)// мужчина (3)// следующий// старуха// тетка// товарищ// товарищ покупатель (2)// ты// эй// эй!// эй, вы// эй, женщина// эй, старушка// эй, ты // эй, ты, ну-ка// юноша (6)
Учителя
homo sapiens// барышни и молодые люди// вундеркинд// да мои ж вы золотые// деточки мои дорогие// детки мои// мои вы любимые// мои мар-тышички // ну, все химики великие// ты моя умница// умная свистулька// умница, лапонька моя// умница (4)// хорошие мои и под. балбесы// бездарность// бездарь// бестолковый/ бестолочь// болван// бревна// вульгарные дети// лоботрясы// даун// двоешник// дураки// жуки навозные// идиоты// калеки// недоумки// непонятливый//и под.
Врачи
рыбонька, зайка// миленькая, хорошенькая, потерпи еще чуть-чуть// моя хорошая// потерпи немножечко, моя хорошая// потерпи, лапонька// солнышко, ну не плакай// терпи, моя хорошая и под. безнадежный больной// в очередь, душевнобольны//, инвалид - сиди дома// куда вы, дамочка, рожать в 30 лет// пациент, живешь?
При исследовании межкультурной коммуникации не следует забывать о том, что помимо вербального языка в культуре и коммуникации реализуются семиотические системы первичные и более древние, чем язык, унаследованные человеком от своих неговоривших предков. Среди таких систем, модернизированных homo sapiens, можно выделить следующие:
1. Статистические системы:
1) иконические знаки: двумерные (орнамент, татуировка, рисунок) и трехмерные (скульптура и барельеф);
2) визуальные символьные знаки, предшествующие письму;
3) функциональные (архитектура, ремесленные и ювелирные изделия).
2. Динамические системы:
1) жестовые (поза, жест, мимика);
2) телодвижение, танец.
3. Аудиальные (звуковые) системы:
1) иконические - идеофоны (звукоподражание);
2) эстетические (музыка);
3) символьные (звуки речи).
Адоралъные (демонстрирующие привязанность, любовь, подчинение) - притирания, умаще-ния душистыми веществами, поцелуй и т.п22.
Каждая из вышеперечисленных систем может тем или иным образом быть представлена в различных национальных культурах, при этом значение знаков может не совпадать.
В.Б. Кашкин отмечает, что нередко можно встретить наивный взгляд на знак, напоминающий первобытное неразделение знака и предмета, означаемого и означающего. Многие люди считают, что знаки имеют внутреннее, врожденное, «истинное», «правильное» значение, что есть «плохие» и «хорошие» знаки. Они правы только в определенном смысле. Знак действительно получает оценочную интерпретацию, но только с точки зрения всей системы, кода, языка, которую применяет пользователь и его социальная группа. Вне знаковой системы и культурной среды, без сообщества, использующего знаки по своим негласным законам, знак утрачивает свое значение. В наивных взглядах нарушается принцип системной конгруэнтности (соответствия, совместимости): люди пытаются интерпретировать знаки, принадлежащие другой системе, другому коду, другому языку, через посредство своей собственной системы, своего языка, своей культуры23. Данные несовпадения могут привести к недопониманию или к ложной интерпретации знака.
Основываясь на собственных наблюдениях за коммуникативным поведением представителей русской и испанской культуры, можно сделать некоторые интересные выводы.
Во-первых, некоторые знаки, используемые в коммуникации, схожи, что приводит к их смешению и неправильной трактовке. Например,
знак адоральной системы - поцелуй. В испанской культуре принят поцелуй-приветствие, двоекрат-ное прикосновение щеки к щеке собеседников. В русской культуре принято троекратное лобызание. При встрече испанца и русского испанец может получить в подставленную щеку смачный поцелуй, и к тому же не один, что вызывает смущение и удивление. Еще один пример неправильной трактовки похожих по способу выражения знаков. В испанской коммуникации указательный палец, поднесенный к глазу и сопровождаемый междометием «¡Ojo!», выражает призыв к вниманию. Одна из учениц, сопровождавшая испанцев в прогулках по городу, посочувствовала им: «Бедные испанцы! У нас такой город грязный, что им постоянно что-то попадает в глаза».
Во-вторых, под влиянием СМИ, телевидения происходит заимствование знаков из чужой культуры, как правило, американской (США). Например, невербальные знаки ОК или неприличные знаки, замещающие или сопровождающие нецензурные выражения. Их значения понятны представителям испанской и русской культуры. Или рассмотрим, например, примету, закрепленную во фразеологизме Пятница тринадцатое. Несмотря на то, что число 13 во многих культурах имеет отрицательное значение, данное словосочетание как обозначение роковой приметы, предрассудка пришло из англоязычной культуры. Ср. Е1 trece у el martes no te abarcas ni te cases. (Букв. Тринадцатого и во вторник не отправляйся в путь и не женись). В испанской традиции пятница заменяется на вторник, а в русской традиции отсутствует закрепление злосчастья числа 13 за каким-либо днем недели.
В-третьих, отсутствие или присутствие ка-ких-либо знаков приводит к ложной интерпретации. Если рассматривать национальную кухню как отдельную семиотическую систему, в разных культурах будут наблюдаться большие расхождения. Приведем некоторые сентенции испанцев по поводу русских блюд.
¿No tenéis aceite de oliva? Y¿cómopreparáis la comida sin aceite? ¿Con grasa? (У вас нет оливкового масла? А как же вы готовите еду? На жире?) - Ложный вывод: у русских нет растительного масла.
Hacéis tantas ensaladas con col y remolacha, ¿es que no os gusta la lechuga? (Вы делаете столько салатов со свеклой и капустой. Вам не нравится зеленый салат (листовой)) - Ложный вывод: русским не нравится зеленый листовой салат.
Очевидно, что в испанском сознании понятие «aceite» (растительное масло) закреплено за оливковым маслом, с которым готовятся практически все блюда испанской кухни и которое столетиями производилось в Испании. «Растительное масло» для русского человека - это, прежде всего, подсолнечное масло. Такое различие обусловлено
Когнитивная, социо- и психолингвистика
климатическими и географическими особенностями: оливки не растут в России, а вот подсолнечник вызревает и традиционно перерабатывается. Редкое присутствие зеленого салата в русских блюдах также объяснимо. Это растение сезонное, в то время как свекла или капуста могут долго храниться и оставаться источником витаминов в течение года.
Таким образом, можно утверждать, что различия языкового сознания и коммуникативного поведения русскоязычных и испаноязычных коммуникантов действительно проявляются в меж-культурной коммуникации, имеют системный характер, и это отражается на различных языковых уровнях и в различных системах невербального кодирования.
1 Исследование поддержано РФФИ, грант № 04-06-96025.
2 Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М., 1990. С. 26.
3 Персикова Т.Н. Межкультурная коммуникация и корпоративная культура. М., 2002. С. 68
4 Харченко Е.В. Модели речевого поведения в профессиональном общении. Челябинск, 2003.
С. 25.
5 Персикова Т.Н. С. 30-31.
6 Быстрова А.Н. Мир культуры (Основы культурологи). М., Новосибирск, 2000. С. 95. См. так же Харченко. С. 25-26.
7 Коршунов А.М., Мантантов В.В. Диалектика социального познания. М., 1988. С. 313.
8 Кукушкина Е.И. Познание, язык, культура. М, 1984. С. 181.
9 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб, 2004. С. 35.
10 Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 349.
11 Тарасов Е.Ф. к построению теории межкультур-ного общения // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. С. 30-34.
12 Харченко Е.В. С. 27.
13 Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. М., 2000. С. 38.
14 Карасик В.И. Ценностная картина мира: Меж-культурный аспект // Языковое сознание: содержание и функционирование // Под ред. Е.Ф. Тарасова. М., 2000. С. 106-107.
15 Там же, С. 107.
16 Лемяскина Н.А., Стернин И.А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 2000. С. 14-17.
17 См. напр. Голубева С.С. Имена собственные плутовского романа в русских переводах // Межкультурная коммуникация: современные тенденции и опыт. Часть 3: Межкультурная коммуникация и современные лингвистические теории. Нижний Тагил, 2003. С. 58-62; Голубева С.С. О некоторых вербальных и невербальных аспектах интеграции русских детей в испанскую культуру // Языковая игра. Онтогенез речевой деятельности. Дискурсивная презентация языковой личности. Екатеринбург, 2004. С. 110-118, и др.
18 См. напр. Cadifianos A., Riesco Е. Comunicación у relaciones profesionales. Madrid, 2000.
19 См. напр. О.М Калаустова. Бизнес-курс испанского языка. М., Киев, 2003.448 с.
20 Журавлев А.П. Символическое значение языкового знака // Речевое воздействие: Проблемы прикладной психолингвистики. М., 1972. С. 103.
21 Харченко Е.В. С. 253.
22 Барулин А.Н. Основания семиотики. Знаки, знаковые системы, коммуникация. Часть 1., М., 2002.
С. 177.
23 Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации. Воронеж, 2000. ttp/kachkine.narod.ru/CommTheory.
