CC BY
104
ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
УДК 947
Веселов Виктор Романович
доктор исторических наук, профессор Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН*
В данной статье ставится задача дать общий историографический анализ проблемы о роли интеллигенции в социокультурной жизни провинции, охарактеризовать вклад отечественной науки в её разработку и наметить некоторые перспективы дальнейшего исследования актуальной темы, имеющей не только теоретическое, но и социально-практическое значение.
Ключевые слова: интеллигенция, историография, социокультурная жизнь провинции.
На современном этапе развития российского общества возрастает значение . духовно-нравственного интеллектуального потенциала как определяющего фактора социального прогресса. Его укрепление неразрывно связано с профессиональной и общественной деятельностью интеллигенции, которая давно уже из малочисленной «прослойки» выросла в мощный социальный слой, «образованный класс», оказывающий определяющее воздействие на общественное развитие. Особенно значима его роль в социокультурной жизни провинции, в её отдалённых «глубинках», где представители интеллигенции выступают своеобразными посредниками между центрами цивилизации и культурно исторической почвой, народно-традиционной средой, способствуя гармонизации этих отношений, которые нередко, особенно в последние годы, приобретают противоречивый, подчас антагонистический характер.
Не свободна от противоречий и деятельность самой интеллигенции, её место и роль в провинции. Во многом утрачен механизм взаимодействия интеллигенции и государственных, общественных институтов, формировавшихся в течение столетий, включая опыт земских учреждений, практику советского социализма. Обостряются проблемы материально-правового положения специалистов, работающих в бюджетной сфере, продолжается процесс глубокого социально-экономического, политического расслоения в среде интеллигенции, включая отношения между интеллектуальной элитой центра и образовательно-
культурными учреждениями провинциями и т.д. Эти и другие социально значимые процессы требуют пристального внимания государственных, общественных институтов, научно-исследовательских объединений.
Актуализирует проблему и ход современных реформ в российском обществе, напряжённый поиск оптимальных путей его устойчивого и динамичного развития, возможного лишь в контексте укрепления интеллектуального потенциала страны, востребования творческой энергии, социальной активности интеллигенции. В данной статье ставится задача дать общий историографический анализ проблемы, охарактеризовать вклад отечественной науки в её разработку и наметить некоторые перспективы дальнейшего исследования актуальной темы, имеющей не только теоретическое, но и социально-практическое значение.
В отечественной историографии темы отчётливо выделяются два подхода: общая и специальная литература. Первая из них представлена наиболее широко и активно разрабатывается в двух направлениях: история интеллигенции и проблемы социокультурной жизни провинции. Общая литература по истории интеллигенции чрезвычайно обширна и охватывает собой три большие периода: досоветский, советский и современный. Каждый из них внёс свой оригинальный вклад в освещении места интеллигенции в обществе, в том числе и её роли в социокультурной жизни российской провинции.
В русскую литературу термин «интеллигенция» начинает входить с XVIII века. Им пользу-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект №10-01-5400 а/ц.
ются поэты В. Тредиаковский, В. Жуковский, писатели, общественные деятели Н.П. Огарёв, Н.Г. Чернышевский. В середине XIX века этот термин всё активнее вводится в научно-публицистический, литературно-художественный оборот в работах писателей П.Д. Боборыкина, И.С. Тургенева, историка В.О. Ключевского и др. [1]. Уже тогда обозначились два основных подхода к толкованию понятия «интеллигенция»: культурологический, философско-этический и социологический, функциональный.
Сторонники первого подхода акцентировали внимание на этическом, чаще всего позитивном, содержании термина, рассматривая интеллигенцию как внеклассовую общность, наделённую особыми нравственными качествами: высокая духовность, обострённое чувство общественного долга, самопожертвование, сострадание к положению простого народа, служение ему и т.д.
По мнению известного публициста и общественного деятеля начала ХХ века Р. Иванова-Ра-зумника «никакие дипломы не сделают ещё сами по себе образованного человека интеллигентом». «Наоборот, - подчёркивал он, - к интеллигенции могут одинаково принадлежать и физические и умственные рабочие, и «культурные» и «некультурные» люди, и учёные, профессора и полуграмотные рабочие, если все они удовлетворяют некоторому социально-этическому критерию» [2].
«Тот врач, для которого медицина ремесло -не интеллигенция», - заявлял другой публицист С. Елпатьевский. - И тот адвокат, для которого чужды интересы, выходящие за рамки его адвокатского дела - не интеллигенция» [3].
Идеологи народничества видели в интеллигенции «внесословную, внеклассовую общность», наделённую высокими духовными качествами и, прежде всего стремлением бескорыстно служить интересам трудового народа [4].
В рамках этического подхода давались и противоположные, негативные оценки интеллигенции. По мнению известного философа Н.А. Бердяева, одного из авторов «Вех» (1909 г.), русская интеллигенция «скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями, и даже со своеобразным физическим обликом» [5].
Н.А. Бердяев и другие авторы «Вех» относили к интеллигенции политических радикалов, ко-
торых отличали не профессиональные, образовательные характеристики, а идеологические черты: приверженность революционным идеалам, отрыв от национальной почвы, воинственный атеизм (С. Булгаков), отщепенство (П. Струве), обожествление народа (С. Франк), низкий уровень философской культуры (Н. Бердяев) и др. [6].
Представители социологического, профессионально-функционального подхода к пониманию феномена интеллигенции на первый план выдвигали две её основные черты: образование и квалифицированный умственный труд. П.Д. Боборыкин, один из оппонентов «Вех», определял её как образованную и умственно развитую часть общества [7]. С близких позиций понятие «интеллигенция» трактуется словаре В. Даля как разумная, образованная, умственно развитая часть жителей [8].
Чёткий социологический взгляд на интеллигенцию имели русские марксисты. По мнению
В.И. Ленина, в её ряды должны быть включены «представители свободных профессий вообще, представители умственного труда в отличие от представителей физического труда» [9].
В отличие от народников, рассматривающих интеллигенцию в качестве внеклассовой, идеологической общности, социал-демократическая литература подчёркивала её социальную природу как особой прослойки между классами. Не являясь социальным классом, интеллигенция, по мнению В.И. Ленина, примыкает «отчасти к буржуазии по своим связям, воззрениям и проч., отчасти к наёмным рабочим» [10]. Более того, она потому и называется интеллигенцией, что «всего сознательнее, всего решительнее и всего точнее отражает и выражает развитие классовых интересов и политических группировок во всём обществе» [11].
На классовом характере интеллигенции настаивали представители левацких немарксистских группировок в российском рабочем движении А. Вольский, Е. Лозинский, объявляющие её «привилегированным, паразитическим, эксплуататорским классом» [12].
Большой разброс мнений о природе интеллигенции не исчерпывается двумя названными выше терминологическими подходами, которые носят во многом условный характер и взаимосвязаны друг с другом. Уже в досоветской историографии растёт стремление соединить этические оценки интеллигенции с её профессиональ-
ными, социальными характеристиками. Даже жёсткие приверженцы социологического подхода включали в свои концепции природы интеллигенции её нравственные, культурологические оценки, подчёркивающие сложный, дифференцированный, многоструктурный характер этого социокультурного феномена.
Осуждая тактику индивидуального террора интеллигентов-народников, В.И. Ленин в тоже время высоко отзывался об их нравственных качествах, называя их «геройской интеллигенцией», проявившей «величайшее самопожертвование», способствующее «последующему революционному воспитанию русского народа» [13]. Иной нравственной оценки заслуживают, на его взгляд, представители буржуазно-либеральной интеллигенции. Он пишет по этому поводу так: «Образованные люди, вообще «интеллигенция», не может не восставать против дикого полицейского гнёта абсолютизма, травящего мысль и знание, но материальные интересы этой интеллигенции привязывают её к абсолютизму, к буржуазии, заставляют её быть непоследовательной, заключать компромиссы, продавать свой революционный и оппозиционный пыл за казённое жалование или за участие в прибылях или дивидендах» [14]. При всей своей политической направленности подобный подход, несомненно, отличается философским содержанием и во многом сохраняет верность оценок применительно и к социальному поведению значительной части интеллигенции на рубеже XX и XXI столетий.
Речь шла, таким образом, не просто о разных подходах к дефинициям, а о различном понимании социальных функций интеллигенции, её роли и места в обществе. Особенно острый характер приобрела дискуссия по этой проблематике в связи с выходом коллективного сборника «Вехи» (1909 г.). Именно на переломном историческом этапе, в условиях поражения первой русской революции и накануне грядущих революционных потрясений, вопрос о роли интеллигенции, её социальном предназначении выдвинулся в эпицентр общественного мнения.
Группа известных публицистов, общественных деятелей, примыкающих к правому крылу кадетской партии Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве, С.Л. Франк и др. подвергли резкой критике революционно-демократическую интеллигенцию, считая её главной виновницей смуты 1905-1907 годов, приведшей общество в тупик.
Противопоставляя интеллигенцию «образованному классу», авторы «Вех» призывали её к покаянию, к отказу от политического радикализма, к организации культурнической работы в обществе. Русская интеллигенция, по мысли Н.А. Бердяева, породила «тип человека, единственной специальностью которого была революция» [15].
Отклики на «Вехи» составили свыше 200 публикаций их современников. После некоторого затишья полемика вспыхнула вновь в межрево-люционный период, составив обширную историографию проблемы, отражающую идейно-политическую неоднородность российской интеллигенции, политическую напряжённость всех сфер общественной жизни, в том числе и область научно-литературной жизни, публицистики [16].
В защиту интеллигенции выступили известные политические деятели, учёные П.Н. Милюков, Д.Н. Овсянко-Куликовский и др., которые подчеркнули общность понятий «интеллигенция» и «образованный класс». «Термин “интеллигенция”, -замечал Д.Н. Овсянко-Куликовский, - я беру в самом широком и в самом определённом смысле: интеллигенция - это всё образованное общество, в её состав входят все, кто так или иначе, прямо или косвенно, активно или пассивно принимают участие в умственной жизни страны» [17]. П.Н. Милюков также критиковал «веховцев» за их разделение и противопоставление указанных понятий, считая, что интеллигенция является ядром «образованного класса» и должна быть в авангарде не только культурно-просветительной, но и общественно-политической жизни [18].
Резкой критике «веховцев» за их поворот «вспять от демократии и революции» подверг лидер большевиков В.И. Ленин, назвавший их призыв благословить власть, которая якобы «своими штыками и тюрьмами ещё ограждает нас от ярости народной», ренегатством, помоями, вылитыми на идеалы революции [19].
В политической, научно-публицистической литературе об интеллигенции досоветского периода ряд современных исследователей выделяют четыре основных направления трактовки феномена интеллигенции, её социокультурной роли в обществе. Среди них: народническо-эсеровское, кадетско-«веховское», анархистское и марксистское [20]. Такой подход к проблеме в определённой мере приемлем, ибо он отражает тесную связь российской интеллигенции с политической борьбой, революционным движением. Однако
стремление свести многоуровневый феномен интеллигенции лишь к его политической составляющей представляется, несомненно, односторонним. Даже в рамках социологического подхода очевидны и культурообразующие функции интеллигенции, которые далеко не ограничивались её политическими интересами, а включали в себя и общенациональные ценности, проблемы мировой культуры.
Известный современный интеллигентовед
О.Ю. Олейник справедливо замечает по этому поводу: «Помимо вопросов о типологических критериях и роли интеллигенции следует отметить ещё одно поле методологических споров, «освоение» которого началось в дореволюционный период. Практически параллельно с оформлением «русской идеи» разворачивались дискуссии, отразившие в новой плоскости - применительно к отечественной интеллигенции - прежнее противостояние западников и славянофилов по проблеме исторического предназначения и судьбы России» [21].
Споры велись о национальных особенностях российской интеллигенции, её соотнесении с западным интеллектуальным слоем. Одни авторы видели в ней исключительно «русский феномен», другие - разновидность мирового явления, носителя общечеловеческой цивилизации и культуры [22] .
Следует сказать и о таком достаточно развёрнутом в досоветской литературе сюжете как роль и место интеллигенции в земском движении, её участии в социокультурной жизни российской провинции. Земские служащие составляли особый отряд российской интеллигенции, который включал в свои ряды врачей, учителей, статистиков и другие категории работников земских учреждений. По мере развития земского движения растёт источниковая база его изучения, включающая документы департаментов МВД, регистрационные списки служащих, статистические и прочие данные об их занятиях, образовании, чине и др., делопроизводственные, отчётные материалы земств, их съездов, выступления в печати, источники личного происхождения [23].
Историки, публицисты либерального направления по горячим следам событий анализировали участие земской интеллигенции в жизни провинции на рубеже XIX и XX веков, подчёркивали её исключительную роль в общественном движении. И.П. Белоконский, автор цикла статей
в журнале «Былое» (1907 г.), писал по этому поводу, что «самую существенную и важную роль в земском движении сыграла бессословная, внеклассовая русская интеллигенция, которая вообще была основным и, пожалуй, единственным элементом жизнедеятельности страны до самого того момента, когда на арену русской жизни выступили широкие массы населения» [24].
С теми же завышенными оценками социокультурной роли земской интеллигенции выступали Л.Д. Брюхатов, Ф.А. Данилов, В.С. Голубев,
Н.И. Иорданский и другие публицисты, которые акцентировали внимание на внесословном характере земской интеллигенции, её единении с либеральными представителями провинциального дворянства [25]. Без особой дифференциации деятельности либерального руководства земскими учреждениями, «просвещёнными землевладельцами», и их служащими, представителями демократической интеллигенции, анализирует их участие в общественной жизни российской провинции один из лидеров меньшевиков А.Н. Потре-сов [26].
Более критический анализ взаимоотношений внутри земского движения содержится в работах Б.Б. Веселовского, А.Н. Новикова, показывающих противоречивый характер сотрудничества гласных и служащих, трудности в деятельности демократической интеллигенции [27]. Историография земского движения всё более наполняется обобщающими работами, насыщенными обширным фактическим материалом о практической деятельности провинциальных учителей, врачей, ветеринаров, статистов, землемеров и других представителей демократической интеллигенции [28].
В дореволюционной отечественной историографии нашли широкое освещение и проблемы социокультурной жизни российской провинции, её особого места в истории страны, в обеспечении стабильности в обществе. Параллельно рассматриваются вопросы взаимоотношений центра и провинции, динамики их развития. В работах С.М. Соловьёва эта тема анализируется в контексте обоснования прогрессивности формирования сильного государственного центра, соединяющего обширную и однообразную русскую равнину с её редким населением в единое целое, обеспечивая «крепкую связь» между провинциальными районами [29].
Иной акцент в освещении проблемы делается в работах А.П. Щапова, А.Е. Преснякова, Б.П. Вейн-
берга, обосновывающих позитивное значение автономности провинции, её самобытности [30]. Русская история, по мнению А.П. Щапова, начиная с Киевской Руси, является преимущественно «историей областей, разнообразных ассоциаций провинциальных масс народа, и провинциализм есть не придаток к общегосударственному началу, а самостоятельный фактор в развитии России» [31].
На мощный созидательный потенциал российской провинции указывал выдающийся учёный-энциклопедист Д.И. Менделеев, который обратил внимание на закономерную тенденцию смещения центра русских земель в глубь провинции. Вслед за М.В. Ломоносовым он проницательно писал, что могущество России будет «произрастать» Сибирью, куда станет смещаться центр страны [32].
Со второй половины XIX века в отечественной литературе растёт интерес к проблемам роли интеллигенции в жизни провинции. Особое внимание историки, публицисты, земские деятели уделяют просветительской деятельности провинциального учительства, развитию народного образования в российской провинции, социальному статусу педагога [33].
Таким образом, в дореволюционной историографии определился широкий спектр исследовательских интересов к проблеме социокультурной роли интеллигенция и ее особого положения в провинции. Были поставлены концептуальные вопросы, связанные с понятийным аппаратом, анализом социально-профессиональной структуры интеллигенции, материально-правовым положением её различных отрядов, их социокультурной роли в провинции. К тому же многие работы тех лет сегодня выступают в роли содержательных источников по истории интеллигенции, предоставляя в распоряжение современных исследователей обширный и достаточно систематизированный, конкретно-фактический материал, включающий официальные документы, материалы личного происхождения, периодику, статистику и пр. Достижения дореволюционной историографии заложили прочный фундамент отечественного интеллгентоведения, получившего дальнейшее развитие в работах последующих поколений российских исследователей.
Библиографический список
1. Судьба российской интеллигенции. - СПб., 1999. - С. 66-78; Русская интеллигенция: история
и судьба. - М., 1999. - С. 15-24; Шмидт С. О. Начальный этап «биографии» слова «интеллигенция» // Преподавание истории в школе. - 2000. -№4. - С. 15-19 и др.
2. Иванов-Разумник Р. В. Что такое интеллигенция? - Берлин, 1920. - С. 11; Он же. Что такое махаевщина? - СПб., 1908. - С. 147.
3. Елпатьевский С.Я. Из разговоров об интеллигенции. - СПб., 1908. - С. 68.
4. Воронцов В.П. Очерки современных направлений. Производительные классы и интеллигенция // Новое слово. - 1896. - №26.
5. БердяевН.А. Сочинения. - М., 1994. - С. 257.
6. Вехи: сборник статей о русской интеллигенции. - М., 1990.
7. Боборыкин П.Д. Подгнившие вехи / В защиту интеллигенции. - М., 1990.
8. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х тт. Т. 2. - М., 1989. - С. 46.
9. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 8. - С. 309.
10. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 14. - С. 191.
11. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 7. - С. 343.
12. Лозинский Е.И. Что же такое, наконец, интеллигенция? (Критико-социологический очерк). - СПб., 1907; Махайский В. (А. Вольский) Умственный рабочий. - М., 1906.
13. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 30. - С. 315.
14. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 2. - С. 454.
15. Бердяев Н.А. Сочинения. - М., 1994. -С. 257-258.
16. В защиту интеллигенции. - М., 1909; По вехам. - СПб., 1910; Вехи как знамение времени. - М., 1910; Интеллигенция в России. - СПб., 1910 и др.
17. В защиту интеллигенции. - М., 1909. -С. 258-263.
18. Вехи: интеллигенция в России: сб. статей. -М., 1991. - С. 382.
19. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т 20. - С. 98-99.
20. Севастьянов А.Н. Национал-капитализм. -М., 1995. - С. 122-123.
21. Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). - Иваново, 1997. -С. 10-11.
22. Иванов-Разумник В.Р. История русской общественной мысли. - СПб., 1907. - С. 8-12; МережковскийД.С. Бедная Россия. - Л., 1991. -С. 35-38; Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1-2. - Иваново, 1995 и др.
23. Доклад Новгородской губернской управы о педагогических курсах. - Новгород, 1896; Четвёртый губернский съезд врачей Московского земства. - М., 1880; Сборник постановлений Вятского губернского земства за 25-летие. - Вятка, 1890; Белый Я.М. Из недавней старины: Воспоминания земского врача 70-х годов. - Новгород, 1907 и др.
24. Белоконский И.П. Земство и Конституция. - М., 1910. - С. 61-62.
25. Голубев В. Роль земства в общественном движении. - Ростов-на-Дону, 1905; Ачадов (Данилов Ф.А.) Третий элемент, его значение и организация. - М., 1906; Иорданский Н.И. Земский либерализм. - М., 1905; Юбилейный земский сборник. 1864-1914. - СПб., 1914 и др.
26. Общественные движения в России в начале ХХ века. Кн. 2. Т. 1. Ч. 2. - СПб, 1911 - С. 539-540.
27. Веселовский Б.Б. История земства. Т. 4. -СПб, 1911. - С. 218; НовиковА.Н. Центр тяжести самоуправления // Вестник знания. - 1905. - №2. -
С. 54.
28. Белоконский Н.П. Народное начальное образование в Курской губернии. - Курск, 1897; Осипова Е.А., ПоповаИ.В., КуркинаП.И. Русская земская медицина. - М., 1899; ЧеховН.В. Народное образование в России с 60-х годов XIX в. - М., 1912 и др.
29. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Т. 7. - М., 1965. - С. 78.
30. ЩаповА.П. Великорусские области и Смутное время (1606-1613 годы) // Отечественные записки. - 1861. - Т. 138. - С. 581; Пресняков А.Е. Княжное право в Древней Руси. Лекции по русской истории. - М., 1993. - С. 306 и др.
31. Щапов А.П. Испытание смутой // Родина. -1990. - №12. - С. 64.
32. Менделеев Д.И. На пороге индустриализации.
33. Тютрюмов А.М. Общественное и юридическое положение сельского учителя // Русская школа. - 1892. - №10; Вахтёров В.П. Всеобщее обучение. - М., 1897; Пругавин А.С. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области просвещения и воспитания. - СПб., 1895; Чехов Н.В. Народное образование в России. - М., 1912 и др.
УДК 37«18»(470.11)
Буторина Татьяна Сергеевна
доктор педагогических наук, профессор,
Кабринская Нина Исааковна
Северный (Арктический) федеральный университет
СОСТОЯНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ АРХАНГЕЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
Статья посвящена развитию учебных заведений Министерства Народного Просвещения. В данной работе мы рассматриваем состояние образования на территории Архангельской губернии в первой четверти XIX века.
Ключевые слова: благотворительность, гимназия, уездные и приходские училища, «Предварительные правила народного просвещения», учебный округ.
Начало XIX века ознаменовано проведением государственных реформ в области народного просвещения. В этот период была создана государственная система народного просвещения и сформирована централизованная структура управления.
«Система» в энциклопедическом словаре определяется как «множество элементов, находящихся в отношении и связях друг с другом, образующих определённую целостность, единство» [10]. Система образования представляет «совокупность преемственных образовательных программ и государственных образовательных стандартов, сеть
реализующих их образовательных учреждений, органов управления образованием» [9].
Первым законодательным актом, закрепившим создание системы народного просвещения и её структуры, стал Указ .№20597 (24.01.1803 г.) императора Александра I «Об устройстве училищ и распространении наук в империи нашей, утверждаются Предварительные правила народного просвещения». В целях «нравственного образования граждан...» предполагалось открыть четыре вида училищ: приходские, уездные, губернские или гимназии и университеты», которые составили сеть образовательных учреждений
© Буторина Т.С., Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ № 4
Кабринская Н.И., 2010
