CC BY
430
© 2004 г. А.Г. Данилов
РОССИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ:
ПОНЯТИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ
В последние годы наблюдается возрастание интереса к истории отечественной интеллигенции, идет процесс переосмысления ее роли в истории России. Среди проблем, вызывающих острую полемику, определение понятия «интеллигенция»; время ее появления в России; принципы и критерии типологизации; профессиональный состав и функции; степень политизации и влияния на процессы, происходившие в обществе; специфика менталитета; выявление взаимосвязи между особенностями российского исторического процесса и своеобразием отечественной интеллигенции; духовный мир и искания; интеллигенция и власть, интеллигенция и народ, интеллигенция и демократия, интеллигенция и революция; общее и особенное в развитии интеллигенции в России, на Западе и Востоке; роль провинциальной интеллигенции в развитии российского общества и др.
Цель данной статьи - проанализировать достижения отечественной и зарубежной историографии по двум дискуссионным вопросам: что такое российская интеллигенция и время ее появления.
Существует более 300 определений понятия «интеллигенция» [1]. Несмотря на то, что свой вклад в поиски оптимально приемлемого содержания для этой дефиниции внесли сотни специалистов самых разных научных направлений, данный вопрос и на рубеже XX -XXI вв. остается таким же сложным, как и 100 лет тому назад. Ю.А. Поляков, имея в виду российскую интеллигенцию, писал, что нет в нашей историографии сюжета, о котором бы так много говорилось и в котором «мы неизменно столь плохо разбирались» [2].
Русский мыслитель Г.П. Федотов как-то сказал: «Правильно определить вещь - значит почти разгадать ее природу» [3, с. 404]. Поэтому целесообразно проанализировать основные варианты интерпретации термина «интеллигенция» в отечественной и зарубежной историографии.
Само слово «интеллигенция» произошло от лат. ш1е11е§еп8 - умный, понимающий, знающий. Одно время считалось, что автором этого термина был писатель П.Д. Боборыкин, который употребил его в 1866 г. в одном из своих романов. Под интеллигенцией он понимал «высший образованный слой нашего общества» [4]. Однако В.Р. Лейкина-Свирская показала, что этот термин, правда, в ином значении употреблялся в России и раньше [5].
В начале ХХ в. широкое распространение получило и в какой-то мере стало классическим определение интеллигенции, данное Р.В. Ивановым-Разумником. Он писал, что «интеллигенция есть этически-антиме-щанская, социологически-внесословная, внеклассовая, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и личному освобождению личности» [6].
Иной смысл в этот термин вкладывали авторы сборника «Вехи». П.Б. Струве считал, что «русская интеллигенция, как особая культурная категория, есть порождение взаимодействия западного социализма с особенными условиями нашего культурного, экономического и политического развития. До появления социализма в России русской интеллигенции не существовало, был только «образованный класс» и разные в нем направления» [7, с. 173]. Следовательно, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Чехова, Владимира Соловьева нельзя относить к интеллигенции [7, с. 163, 164]. В ХХ в. широкое распространение получил взгляд на интеллигенцию как на работников умственного труда. Так, по мнению В.И. Ленина, к интеллигенции следует относить «всех образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда (brain worker, как говорят англичане) в отличие от представителей труда физического» [8]. Вместе с тем
В.И. Ленин подчеркивал, что «интеллигенция потому и называется интеллигенцией, что всего сознательнее, всего решительнее и всего точнее отражает и выражает развитие классовых интересов и политических группировок во всем обществе» [9].
В советской исторической науке ленинские определения интеллигенции стали официальными, и потому за ней закрепился статус социальной прослойки.
Разные значения вкладывали в понятие «интеллигенция» представители русского зарубежья. Г.П. Федотов в 1926 г. писал: «Русская интеллигенция есть группа, движение и традиция, объединяемые идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей» [3, с. 408, 409]. Естественно, не все согласились с такой точкой зрения.
Н.А. Бердяев подчеркивал: «Западные люди впали бы в ошибку, если бы они отождествили русскую интеллигенцию с тем, что на Западе называют intellectuals». Русская интеллигенция, по его мнению, это совершенно другое образование, к которому могли принадлежать люди, не занимающиеся интеллектуальным трудом. Интеллигенция в России, писал Бердяев, «скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями, и даже со своеобразным физическим обликом, по которому всегда можно было узнать интеллигента и отличить его от других социальных групп. Интеллигенция была у нас идеологической, а не профессиональной и экономической группировкой, образовавшейся из разных социальных классов» [10, с. 17]. При этом Бердяев считал, что «русская интеллигенция есть совсем особое, лишь в России существующее, духовно-социальное образование» [11, с. 64].
В целом в российской дореволюционной, советской и российской эмигрантской историографии можно
выделить следующие группы понятий интеллигенции: а) высший образованный слой общества; б) борцы за свободу общества и личности; в) представители умственного труда; г) социальная прослойка, представители которой сознательно выражают те или иные социальные интересы; д) наиболее нравственные представители общества.
В зарубежной историографии также нет единства в трактовке понятия «интеллигенция». Можно выделить несколько подходов к его определению.
Согласно первому подходу, характер труда является основным критерием выделения интеллигенции в социальной структуре общества. Она рассматривается как слой специалистов, подразделяющийся на профессиональные страты. Так, Дж. Хоскинг и М. Мак-коллей в работах по истории Советского Союза термин «интеллигенция» заменяют понятиями «специалисты», «профессиональные страты» [12, с. 451].
Сторонники второго подхода рассматривают интеллигенцию в качестве особого социального слоя интеллектуалов, генерирующих наиболее социально значимые идеи. По мнению одного из основоположников этого подхода К. Мангейма, в каждом обществе существуют социальные группы, роль которых -обеспечить понимание мира для этого общества. Такие группы людей, имеющие свободный социальный статус, он определял как интеллигенцию [12, с. 451].
Сторонники третьего подхода трактуют интеллигенцию как новый господствующий класс в современном обществе независимо от сложившейся в нем социально-экономической системы. Они считают, что источником дохода интеллигенции является не просто труд, как у работников физического труда, а высшее образование. Это - своего рода невидимый капитал, который приносит доход в виде высоких заработков. Отдельные исследователи к новому классу относят не всю интеллигенцию, а только ее определенную часть: а) научную и научно-техническую; б) бюрократию, управленческий аппарат; в) технобюрократию, включающую управленческий аппарат и часть инженернотехнической интеллигенции, осуществляющей функции управления [12, с. 452].
Представители четвертого подхода рассматривают интеллигенцию как особый социальный слой, характерный для России и Восточной Европы. При этом они противопоставляют дореволюционную российскую интеллигенцию и советскую. Так, А. Гелла пишет, что после 1917 г. «в новой социальной системе не было больше места для интеллигенции, которая целый век определяла духовное и политическое развитие этой нации» [12, с. 452].
Особую позицию по вопросу об интеллигенции, занимает Р. Пайпс, который считал, что этот термин в дореволюционной России имел два значения - широкое и узкое. В широком значении он обозначал ту часть образованного класса, которая занимала видное общественное положение. В узком - сообщество революционеров [13, с. 328-329]. Отмечая недостатки каждого из определений, автор полагает, что «интеллигент - это тот, кто не поглощен целиком и полно-
стью своим собственным благополучием, а хотя бы в равной, а предпочтительно и в большей степени печется о процветании всего общества и готов в меру своих сил потрудиться на его благо» [13, с. 330]. Главным критерием при этом у Пайпса выступает «приверженность общественному благу», а «образовательный уровень и классовое положение играют подчиненную роль». Поэтому автор признает наличие «рабочей интеллигенции» и «крестьянской интеллигенции» [13, с. 330]. Нам представляется, что в данном случае происходит подмена понятий «интеллигенция» и «интеллигент» или «интеллигентность».
В конце 80 - начале 90-х гг. ХХ в. на страницах отечественных журналов возобновились споры о понятии «интеллигенция» [14]. Они привели к тому, что, как пишет М.Е. Раскатова, в настоящее время стало «модным» иметь свое собственное определение этого понятия [15].
В современной историографии наибольшее распространение получили два подхода к определению «интеллигенция»: 1) историко-социологический и 2) нравственно-этический. В рамках первого подхода интеллигенция - это работники умственного труда. В рамках второго - общность людей, обладающих такими нравственными чертами, как народолюбие, гуманность, самопожертвование, порядочность, принципиальность, духовность, способность к состраданию, социальное неравнодушие и т.д. Если в советской историографии преобладала первая точка зрения, то в конце 80 - первой половине 90-х гг. большинство исследователей придерживались второй. Во второй половине и особенно в конце 90-х гг. ХХ в. - начале XXI в. установилось примерное равновесие между сторонниками обоих направлений.
Кроме того, некоторые исследователи пытаются синтезировать оба подхода. Так, Л.Я. Смоляков в 1988 г. писал: «Налицо реальное противоречие познания феномена интеллигенции, выраженное в различиях социологического и культурологического подходов. Но эти подходы надо не разводить, а диалектически сочетать, признав двуединую природу интеллигенции...» [16]. С его точки зрения, «более правильно называть интеллигенцию ... не слоем или социальной группой, а социокультурной (социальной и культурной) общностью людей» [17, с. 213]. Одновременно он выдвинул тезис, что содержание понятия «интеллигенция» со временем меняется, поскольку люди -участники духовного производства, по мере развития своих культурно-личностных качеств, обогащают его содержание [17, с. 42].
И.А. Варнавских, считая, что «исторический термин «интеллигенция» имеет два смысла: социологический и нравственно-этический, полагает, что «двоякое значение взаимонасыщает объем понятия, не взаимоисключая одну из сторон». По его мнению, значение одного из смыслов понятия превалирует в конкретных исторических условиях. «Как правило, -пишет он, - первое, социологическое значение преобладает в период относительной исторической стабильности, второе, нравственно-этическое - в переломные, кризисные периоды истории» [18].
Под термином «интеллигенция» мы понимаем со-
циально-профессиональный слой людей, имеющих определенный уровень образования, полученного в высшем или среднем учебном заведении, в отдельных случаях -путем самообразования (это для эпохи до 1917 г.), для которых умственный труд является основным занятием. Наша приверженность к историко-социологическому подходу в определении понятия «интеллигенция» определяется несколькими обстоятельствами.
Во-первых, нам представляется, что необходимо различать два схожих, но разных по значению понятия: интеллигент как носитель определенных моральных и нравственных качеств, которые в совокупности составляют понятие «интеллигентность», и интеллигенция как работники умственного труда.
Во-вторых, следует отметить, что моральные принципы достаточно условны в любом обществе и носят исторический характер. Поэтому в России в конце
XIX - начале ХХ в. представления «о добре и зле», «нравственном и безнравственном» в разных социальных группах не совпадали. То, что революционеры считали заботой об интересах народа, консерваторы называли предательством его интересов. Поэтому использование морально-нравственных категорий при решении вопроса, кого относить к интеллигенции, достаточно проблематично, если не сказать невозможно. Данный подход (а это очень важно - поднимать нравственную планку интеллигенции) в основном приемлем для литературы и публицистики.
В-третьих, известно, что не столько сам поступок, сколько намерение человека позволяет глубже охарактеризовать его нравственный мир. Раскрыть это помогают документы личного происхождения (воспоминания, дневники, письма, записные книжки). Однако исследователь провинциальной интеллигенции (периода до 1917 г.) в отличие от столичной почти не имеет в своем распоряжении такого рода документов. Сохранившиеся немногочисленные воспоминания провинциалов больше освещают ход внешних событий и, как правило, не содержат сведений о душевных поисках, переживаниях их авторов. В подавляющем большинстве случаев исследователь провинциальной интеллигенции имеет дело с такого рода документами, которые не раскрывают ее внутреннего мира.
В работах последнего времени все чаще возникает вопрос - нужно ли стремиться к поиску единого универсального определения термина «интеллигенция»?
Еще в 1926 г. Г.П. Федотов писал: «Каждое поколение интеллигенции определяет себя по-своему, отрекаясь от своих предков и начиная - на десять лет -новую эру» [3, с. 406]. Этот достаточно дискуссионный тезис спустя семь десятилетий, в 1995 г. несколько иначе выразил В.Л. Соскин: «По-видимому, нет раз и навсегда данного представления об интеллигенции, каждой эпохе соответствует свое (принятое в обществе) понимание этого термина. Единственное, что остается общим, - признание неоднородности интеллигенции во все времена . Но, коль скоро это так, то не может быть единого определения интеллигенции. Отвлечься от поиска «истинной» дефиниции и переключить свое внимание на конкретно-историческую ха-
рактеристику интеллигенции (по периодам, группам, в личностном плане и т.д.) - так представляется нам задача момента» [19]. Мы полностью согласны с этой точкой зрения.
На наш взгляд, конкретно-исторический подход в определении понятия «интеллигенция» является достаточно перспективным.
Осмысление проблем российской интеллигенции невозможно без изучения вопроса о ее генезисе. В свою очередь эта проблема включает в себя несколько составляющих: время зарождения отечественной интеллигенции как социального слоя; время ее появления как носителя нравственных ценностей или определенных идей, а также особенности формирования и последующего развития.
В отечественной историографии нет единства взглядов по вопросу о времени появления в России интеллигенции как социального слоя работников умственного труда. В начале ХХ в. многие исследователи временем формирования этого слоя считали первую половину XVIII в. Так, С.Н. Булгаков, М.О. Гершен-зон, М.И. Туган-Барановский, П.Н. Милюков полагали, что он является результатом реформ Петра I [20].
В советской историографии преобладало мнение о том, что интеллигенция возникает только в эпоху капитализма, и соответственно российская интеллигенция стала формироваться во второй половине XIX в. одновременно с развитием буржуазных отношений в стране.
По мнению некоторых исследователей, например Л. К. Ермана, «интеллигенция зародилась на рубеже первобытного и классового строя в результате общественного разделения труда, отделения умственного труда от труда физического. Свою интеллигенцию имели рабовладельческая и феодальная формации. Свою буржуазную интеллигенцию имело и капиталистическое общество» [21]. Правда, в более ранней работе «отделение умственного труда от физического, происшедшее на рубеже первобытнообщинного и рабовладельческого строя», он рассматривал только как предпосылку «появления интеллигенции в ее первичных формах» [22, стб. 111]. Автор отмечает, что рядом с огромным большинством, занятым исключительно физической работой, образовался общественный слой (численно незначительный), освобожденный от физического труда и исполняющий такие функции, как руководство всякого рода работами, государственное управление, судопроизводство, занимающийся науками, литературой, искусством и т.д. По его мнению, первой профессиональной группой, которую можно считать зачаточной формой интеллигенции, было жречество [22].
Один из крупных отечественных специалистов по истории античного общества В.И. Кузищин уточнил и конкретизировал это положение. Размышляя о времени появления интеллигенции, он писал: «Огромная необходимая интеллектуальная работа в древних обществах (как и любых других) проводилась всегда, но как особый, хотя и относительно тонкий общественный слой, интеллигенция появилась лишь в эллинистических государствах (III - I вв. до н.э.)» [23, с. 3233]. Анализируя процессы, происходившие в древнем
мире, автор убедительно показывает, что «в эпоху Римской империи из малочисленного слоя интеллигенция превратилась в представительный слой, занимавший престижное место в обществе» [23, с. 33]. Для получения многочисленной профессионально подготовленной интеллигенции «на государственном уровне были решены проблемы ее образования и воспитания». И далее автор опровергает тезис о том, что в докапиталистическом обществе данный слой формировался из господствующих сословий и классов. Для подготовки интеллектуальной элиты «рабовладельческий Рим пошел на беспрецедентный шаг: наиболее смышленые, инициативные рабы отбирались, обучались и включались в состав римской интеллигенции.
. По предварительным подсчетам, в составе римской интеллигенции на рабов - скульпторов, архитекторов, строителей, учителей, писателей, художников, философов - приходилось не менее 40 %. Объяснение этому парадоксальному факту одно - для решения животрепещущих проблем в развитии государственности, общества и культуры можно и нужно преодолевать застарелые предрассудки» [23, с. 33]. Таким образом, Кузищин подтвердил тезис о том, что интеллигенция как слой работников умственного труда возникла еще в рабовладельческую эпоху.
Говоря о времени появления интеллигенции в нашей стране, Ерман указывал, что уже в Киевской Руси и в последующий период ее феодальной раздробленности работали учителя первых школ, врачи (лечьцы), математики (числолюбцы), авторы церковно-проповеднической и светской литературы, архитекторы [22, стб. 114].
На такой же позиции стоит Смоляков, который писал: «Тенденцию культурного развития и становления интеллигенции на Руси можно обнаружить в дошедших до нас исторических материалах, из которых наиболее репрезентативными считаются летописи. Подвижничество прогрессивных русских князей в области просвещения породило тенденцию к интеллектуальному суверенитету Руси» [17, с. 92, 94].
Близкие позиции занимает А.Н. Севастьянов. По его мнению, «к 1917 г. история русской интеллигенции насчитывала уже двести лет. Впрочем, в виде одиночек, а затем диаспоры, интеллигенция, т. е. образованные, занятые умственным трудом люди были и в Древней Руси. <... > но только при Петре начинается массовый процесс государственного производства интеллигенции в невиданных дотоле масштабах» [24].
В результате дискуссий 90-х гг. многие отечественные исследователи стали связывать массовое появление интеллектуальной элиты в России не с буржуазными реформами второй половины XIX в., а с преобразованиями Петра I. В то же время по вопросу о времени зарождения отечественной интеллигенции единства взглядов нет. Одни авторы вслед за Ерма-ном, Смоляковым, Севастьяновым начало этого процесса относят к эпохе Киевской Руси. Так, А.Е. Кору-паев указывал: «Традиционно считается, что интеллигенция начала складываться уже в Древнерусском государстве, где появились первые учителя математи-
ки, врачи, летописцы, авторы произведений светской литературы, художники, военные техники ... Завершение формирования нового общественного слоя -интеллигенции - относят к пореформенной эпохе (1861 - вторая половина XIX в.)» [25]. Тезис о том, что вторая половина XIX в. - это время завершения формирования интеллигенции, сегодня действительно разделяется и другими исследователями [26]. По поводу «традиционно считается» Корупаев преувеличивает, так как некоторые авторы, например В.С. Меме-тов, считают, что для обозначения предшественников интеллигенции XVIII-XIX вв. правильнее использовать термин «прединтеллигенция» [27, с. 5].
Отечественная интеллигенция как общественный «организм» прошла в своем развитии, по мнению Меметова, все этапы, присущие человеческой цивилизации, - от зарождения, формирования общих и специфических черт, развития к активной творческой деятельности. Наиболее слабо исследованы в историографии «детские, отроческие и юношеские» годы русской интеллигенции. Отдельные, редкие сведения о ее деятельности могут быть почерпнуты прежде всего в трудах по истории культуры Древней Руси X -XVII вв. Еще нет специальных работ по истории русской «прединтеллигенции» [27].
Дискуссия, таким образом, идет по вопросу о том, можно ли, подходя конкретно-исторически, использовать в отношении эпохи XI - XVII вв. в России термин «интеллигенция» или точнее применять термин «прединтеллигенция»? Где тот качественный рубеж, за которым «прединтеллигенция» превращается в «интеллигенцию»? Характерно, что спустя 3 года на конференции в Иваново Меметов термин «прединтеллигенция» уже не употреблял. Одновременно он высказал очень важный, с нашей точки зрения, тезис о том, что «каждой эпохе в тысячелетней истории России соответствовал определенный тип интеллигенции». В качестве примера он отмечает важную роль «церковной интеллигенции для XI -
XVII веков», говорит о «разности типов российской интеллигенции (средневековья, нового и новейшего времени).» [28, с. 47].
Не останавливаясь на анализе этих проблем подробно, отметим, что в конце XX - начале XXI в. историки значительно расширили спектр изучаемых сюжетов в рамках проблемы генезиса отечественной интеллигенции. Появились работы, в которых исследуется формирование «крепостной» (М.Ф. Прохоров) [29], «провинциальной» (А.А. Данилов, В.С. Меметов,
A.Н. Еремеева, Н.К. Гуркина, Э. Кемпинский) [30] интеллигенции, изучается возникновение тех ее профессиональных групп, которым мало уделялось внимания в советской историографии, например, «военной» (С.В. Волков, А.З. Гильманов, А.М. Лушников,
B.А. Фролов) [31], «церковной» (Т.Г. Леонтьева, Т.П. Белова, Ю.Н. Назаров, О.Р. Князева) [32].
Исследователи, понимающие под термином «интеллигенция» лиц - носителей определенных идей, иначе определяют время ее появления в России. Но и среди них нет единой точки зрения по этому вопросу. Иванов-Разумник полагал, что еще в XV в. в России
появились «интеллигентские группы прозападной ориентации». Однако он, по справедливому замечанию Е.И. Самарцевой, не рассматривал их в качестве истинной отечественной интеллигенции, подразумевая под ними то, что спустя сто лет, т.е. в наше время, назовут «прединтеллигенцией» [1, с. 94].
Федотов о времени появления интеллигенции писал: «По-настоящему как широкое общественное течение интеллигенция рождается с Петром ... XVIII в. раскрывает нам загадку происхождения интеллигенции в России. Это импорт западной литературы в стране, лишенной культуры мысли, но изголодавшейся по ней» [3, с. 418]. В наше время эту точку зрения поддерживает В.Л. Семенов [33].
По мнению Бердяева, «родоначальником русской интеллигенции был Радищев, он предвосхитил и определил ее основные черты. Когда Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» написал слова: «Я взглянул окрест меня - душа страданиями человеческими уязвлена стала», - русская интеллигенция родилась» [11, с. 66]. Он делает тонкое наблюдение по поводу приговоров, вынесенных Екатериной II Новикову и Радищеву: «Так встречено было образование русской интеллигенции русской властью» [10, с. 16].
Струве считал, что «интеллигенция как политическая категория, объявилась в русской исторической жизни лишь в эпоху реформ (60-70-е гг. XIX в. - А. Д.) и окончательно обнаружила себя в революцию 19051907 гг. Идейно же она была подготовлена в замечательную эпоху 40-х гг.» [7, с. 159-160]. С его точки зрения, «восприятие русскими передовыми умами западно-европейского атеистического социализма -вот духовное рождение русской интеллигенции в очерченном нами смысле. Таким первым русским интеллигентом был Бакунин» [7, с. 162].
Таким образом, в современной историографии из всего многообразия определений наибольшее распространение получили два подхода к определению термина «интеллигенция»: 1) историко-социологический и 2) нравственно-этический. Предпринимаются попытки синтезировать оба подхода. С нашей точки зрения, более предпочтительней использовать историко-социологический подход. Кроме того, все чаще звучит мысль о том, что не нужно стремиться к поиску единого универсального определения термина «интеллигенция». Нам представляется, что исследователям при изучении российской интеллигенции, ее роли в развитии общества целесообразно и методологически правильно сосредоточиться на конкретно-исторической характеристике (по эпохам, профессиональным группам и другим критериям).
Исторические исследования и дискуссии в конце
XX - начале XXI в. имели своим следствием углубление истории российской интеллигенции как минимум на полтора столетия. Многие современные авторы ее массовое возникновение в России связывают с эпохой Петра I, а не второй половиной XIX в., как это было в советской историографии. В то же время малоисследованной остается проблема генезиса отечественной интеллигенции и ее становления в IX - XVII вв.
Литература
1. Самарцева Е.И. Российская интеллигенция до октября 1917 г. (историографический очерк). Тула, 1998.
2. Поляков Ю. Зачинщица или жертва? Интеллигенция эпохи смуты // Свободная мысль. 1996. № 2. С. 15.
3. Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. Т. 1. М., 1994.
4. Боборыкин П.Д. Подгнившие вехи // В защиту интеллигенции. СПб., 1909. С. 130.
5. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971. С. 5.
6. Иванов-Разумник Р.В. Что такое интеллигенция? // Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. М., 1993. С. 80.
7. Струве П.Б. Интеллигенция и революция // Вехи: Сб. ст. о рус. интеллигенции. Репринт. воспроизведение изд. 1909 г. М., 1990.
8. Ленин В.И. Шаг вперед, два шага назад // Полн. собр. соч. Т. 8. С. 309.
9. Ленин В.И. Задачи революционной молодежи // Полн. собр. соч. Т. 7. С. 343.
10. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринт. М., 1990.
11. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века // О России и русской философской культуре. Т. 1. М., 1994.
12. См.: Пелевина Е.А. Основные концепции интеллигенции в зарубежной историографии // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 2. Иваново, 1995.
13. ПайпсР. Россия при старом режиме. М., 1993.
14. См.: ВандалковскаяМ.Г. К вопросу о содержании поня-
тия «интеллигенция» в литературе начала ХХ в. // Интеллигенция и революция. ХХ век. М., 1985.
С. 59-61; Коган Л.Н. Интеллигенция: слой специалистов или духовная элита общества? // Интеллигенция в советском обществе. Кемерово, 1993; Матвеев Г.А. Об основных вехах эволюции понятия «интеллигенция» в отечественной общественной мысли // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1996. С. 24-31; Жуков А.Ф., Жукова Л.Н. К вопросу о содержании термина «интеллигенция» // Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже ХХ! века: итоги пройденного пути и перспективы. Иваново, 1999. С. 120-122; Квакин А.В. Что же такое, наконец, интеллигенция? // Интеллигенция России в ХХ веке и проблема выбора. Екатеринбург, 1999. С. 24-29; Ледяев В.Г. Понятие интеллигенции: проблемы концептуализации
// Интеллигенция и мир. 2001. № 1. С. 12-18 и др.
15. Раскатова М.Е. К вопросу о понятии «молодая художественная интеллигенция» // Проблемы теории и истории изучения интеллигенции: поиск новых подходов. Иваново, 1994. С. 37.
16. Смоляков Л.Я. Об интеллигенции и интеллигентности (размышления философа) // Коммунист. 1988. № 16. С. 72.
17. Смоляков Л.Я. Социалистическая интеллигенция. Киев, 1986.
18. Варнавских И.А. К вопросу о дефиниции термина «интеллигенция» // Интеллигенция в политической истории ХХ века: Тез. докл. межгосударственной науч.-теорет. конф. Иваново, 1992. С. 14-15.
19. Соскин В.Л. К новой концепции истории советской интеллигенции // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1. Иваново, 1995. С. 20.
20. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи. Интеллигенция в России: Сб. ст. М., 1991. С. 45; Гершен-зон М.О. Творческое самосознание // Там же. С. 92; Ту-ган-Барановский М.И. Интеллигенция и социализм // Там же. С. 421.
21. Ерман Л. К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966. С. 7.
22. Ерман Л.К. Интеллигенция // Советская историческая энциклопедия. Т. 6. М., 1965.
23. Кузищин В.И. Существовала ли интеллигенция в античном обществе? // Интеллигент и интеллигентоведе-ние на рубеже ХХI века: итоги пройденного пути и перспективы. Иваново, 1999.
24. Севастьянов А.Н. Двести лет из истории русской интеллигенции // Наука и жизнь. 1991. № 3. С. 106-113.
25. Корупаев А.Е. Очерки интеллигенции России. Ч. 1. Очерки теории интеллигенции. М., 1995. С. 26-27.
26. См.: Звонов И.Н., Звонова Е.В. Системный подход и перспективы развития науки XXI века // Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже XXI века: итоги пройденного пути и перспективы. Иваново, 1999. С. 54.
27. Меметов В.С. О проблеме дефиниций: от понятия «интеллигенция» к «прединтеллигенции» (Постановка вопроса) // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996. С.
5.
28. Меметов В.С. Интеллигентоведение рубежа третьего тысячелетия: актуальные проблемы // Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже XXI века: итоги пройденного пути и перспективы. Иваново, 1999. С. 47.
29. Прохоров М.Ф. У истоков формирования крепостной интеллигенции в России // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1. Иваново, 1995.
С. 171-172; Он же. Роль крепостной интеллигенции России в развитии гуманитарных знаний во второй половине XVIII - начале XIX в. // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996. С. 79-81.
Северо-Кавказская академия государственной службы
30. Еремеева А.Н. Художественная интеллигенция Кубани в первой четверти ХХ в.: исторический, социокультурный и биографический аспекты: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1993; Данилов А.А., Меметов В.С. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново, 1997; Гуркина Н.К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX - начале XX века. СПб., 1998; Кемпин-ский Э.В. Интеллигенция Ставропольской губернии и Терской области в конце ХК - начале ХХ века: Дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 1998; Данилов А. Г. Интеллигенция Юга России в конце XIX - начале XX века. Ростов н/Д, 2000; Яворская Ю.А. Медицинская интеллигенция в социокультурном пространстве российской провинции: 1860-е - 1917 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2003.
31. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., 1993; Гильманов А.З. Военная интеллигенция как социальнопрофессиональная группа: Автореф. дис. ... докт. со-циологич. наук. Уфа, 1992; Лушников А.М. Военная интеллигенция: исторический подход к содержанию термина // Интеллигенция и политика. Иваново, 1991. С. 93-95; Он же. Военная интеллигенция: методологический подход к содержанию термина // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1. Иваново, 1995. С. 42-43; Фролов В.А. К вопросу об использовании термина «военная интеллигенция» в исторической литературе // Интеллигенция и политика. Иваново, 1991.
32. Леонтьева Т.Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце XIX - начале XX века (1895 - 1907 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Петрозаводск, 1992; Белова Т.П. Роль церковной интеллигенции в национальном возрождении Руси в конце XIV - начале XV века в оценках современной отечественной историографии // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1. Иваново, 1995. С. 165-167; Назаров Ю.Н. Митрополит Иларион - русский интеллигент XI столетия // Интеллигенция России: традиции и новации. Иваново, 1997; Князева О.Р. Российская церковная интеллигенция XIX - начала XX вв.: к постановке проблемы // Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже XXI века: итоги пройденного пути и перспективы. Иваново, 1999. С. 366-367.
33. Семенов В.Л. О некоторых особенностях формирования и деятельности российской интеллигенции в
XVIII - XX веках // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1. Иваново, 1995. С. 105-106.
13 февраля 2004 г.
