CC BY
129
Труды Карельского научного центра РАН № 4. 2012. С. 93-103
УДК 947 (470.22)
ПРОВЕДЕНИЕ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ В КАРЕЛИИ: ПРОБЛЕМЫ ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВА
Н. А. Кораблев
Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН
Столыпинская аграрная реформа - последняя крупная социально-экономическая реформа в истории дореволюционной России. Она была призвана ускорить модернизацию сельского хозяйства страны и стабилизировать социально-политическую обстановку в российской деревне. Изучение реализации этой реформы в Карелии представляет значительный научный интерес, так как здесь она проводилась в особых условиях, заметно отличавшихся от условий центра Европейской России. Определены факторы, сдерживавшие проведение реформы в Карелии - почти полное отсутствие дворянского землевладения, комплексный аграрно-промысловый характер крестьянского хозяйства, потребительская направленность сельского хозяйства, прочность общинных традиций и запутанность общинного землевладения. Характеризуется реализация столыпинского законодательства, основные направления и специфика преобразований. Раскрывается и подчеркивается особая роль землеустройства в проведении реформы в условиях Карелии. Итоги преобразований в крае, несмотря на краткий срок, отпущенный для них историей, могли бы быть более весомыми при всестороннем учете центром регионального фактора.
Ключевые слова: Столыпинская аграрная реформа, Карелия, крестьянство, землеустройство, землепользование, община, хозяйство, отруб, хутор.
N. A. Korablyov. STOLYPIN LAND REFORM IN KARELIA: PROBLEMS OF LAND MANAGEMENT
Stolypin land reform was the last large-scope socioeconomic reform in the history of pre-revolutionary Russia. It was devised to expedite modernization of the national agriculture and stabilize the sociopolitical situation in the Russian countryside. Research into the implementation of the reform in Karelia is of great scientific interest since the conditions for it in the region differed significantly from those in the centre of European Russia. The factors hindering the reform in Karelia were determined - nearly total lack of manorial estates, the complex farming/fishing/hunting nature of the peasant economy, consumption-oriented agriculture, strong community traditions, and intricate communal land tenure. We characterize the implementation of Stolypin’s legislation, the principal directions and features of the reforms. The remarkable role of land management in the progress of the reform in Karelia is disclosed and emphasized. Although history did not let the reform last long, it could have yielded much more tangible results in the land had the centre taken the regional factor into account.
Key words: Stolypin's agrarian reform, Karelia, peasantry, land management, land-use, economy, community, otrub, farm.
0
Столыпинская аграрная реформа явилась краеугольным звеном экономической политики российского правительства после бурных революционных потрясений 1905-1907 гг Она была призвана ускорить модернизацию сельского хозяйства страны и стабилизировать социально-политическую обстановку в многомиллионной российской деревне. Главной целью реформы являлось создание широкого слоя хозяйственно активных земельных собственников за счет сокращения общинного землевладения. Прикрепление к общине и общинное землепользование с уравнительными переделами, в известной степени предохранявшие крестьян от разорения, в условиях развивающейся рыночной экономики становились факторами, тормозившими прогресс сельского хозяйства в масштабах России. В частности, порождаемые переделами чересполосица и мелкополосица препятствовали внедрению сельскохозяйственной техники и введению многопольных севооборотов. Представители Олонецкого земства в своей резолюции на губернском собрании в конце 1906 г., например, образно писали по данному поводу: «Нельзя пользоваться усовершенствованными орудиями, например, рядовой сеялкой, на полосах, ширина которых измеряется лаптями, а число доходит до нескольких десятков у общинника». [Вопрос..., 1908, № 5. С. 3-4]
Юридической основой новой аграрной политики стал указ Николая II от 9 ноября 1906 г., который после одобрения его III Государственной Думой 14 июня 1910 г. обрел статус закона. Реформа включала целый комплекс мероприятий, главными из которых являлись: выход крестьян из общины с закреплением за ними надельной земли в собственность; создание на укрепленной земле участковых (хуторских и отрубных) хозяйств; проведение землеустроительных работ без выдела из общины; организация переселения крестьян на окраины им пе рии.
В дополнение к основным законодательным актам по проведению реформы 29 мая
1911 г. было утвержден Закон о землеустройстве, регламентировавший техническую сторону связанных с нею землеустроительных дей ст вий. До при ня тия это го за ко на дан ные действия осуществлялись на основе Временных правил о землеустройстве, изданных 4 марта 1906 г.
В пределах карельского края Столыпинская аграрная реформа проводилась на территории четырех уездов, входивших в то время в состав Олонецкой губернии (Петрозаводский, Олонецкий, Повенецкий Пудожский). На Кемский уезд,
находившийся в составе Архангельской губернии, она не распространялась, так как там, как и во всей этой губернии, не было осуществлено поземельное устройство бывших государственных крестьян, предусмотренное реформой 1866 г. (отграничение крестьянских земель от казенных).
Администрация Олонецкой губернии активно поддержала Столыпинскую аграрную реформу. Концепция Указа 9 ноября 1906 г. вполне соответствовала и личным убеждениям тогдашнего губернатора Н. В. Протасьева. Еще в
1904 г. на губернском совещании по пересмотру законоположений о крестьянах он заявлял: «Я горячий сторонник подворного владения и нахожу, что Россия действительно выйдет из косности в отношении земледелия только тогда, когда каждый будет работать на своей полосе земли, а не в составе фиктивной общины, которая, на мой взгляд, является только тормозом для развития хозяйства» [Журналы..., 1904. С. 67]. Да и в целом большинство руководителей губернских ведомств, участвовавших тогда в совещании, высказалось за облегчение выхода из общины [Журналы..., 1904. С. 69].
В поддержку реформы высказались и земские круги Олонецкой губернии. Вскоре после издания Указа от 9 ноября 1906 г. по инициативе председателя Повенецкого уездного земского собрания Е. А. Богдановича вопрос об об щин ном и под вор ном зем ле поль зо ва нии был вынесен на обсуждение очередного губернского земского собрания. В результате дискуссии губернское собрание одобрило резолюцию, в которой говорилось: «Переход к подворному владению является единственным средством к подъему благосостояния крестьян. Земство непременно должно в той или иной форме прийти на помощь крестьянам, желающим перехода к подворному владению» [Обзор постановлений., 1907. № 4. С. 30]'. На следующей сессии в 1907 г. при обсуждении поступивших из Пудожской и Повенецкой уездных управ материалов местных обследований, свидетельствовавших об осторожном или отрицательном отношении большинства крестьян к выходу из об щи ны, во прос об от но ше нии к ре фор ме вновь был под верг нут рас смот ре нию. В сво ем докладе губернская управа подтвердила ранее выраженную земством позицию. При этом, правда, была добавлена уточняющая формулировка о том, что окончательный выбор формы землевладения принадлежит самим крестьянам. В докладе заявлялось, что управа «также, как и большинство прошлогоднего состава собрания, склоняется к мысли, что при подворном владении представляется больше возможности
©
перейти к более совершенным способам ведения хозяйства... Но она считает ошибкой. указывать крестьянскому населению губернии ту или иную оп ре де лен ную фор му зем ле поль зова ния и при ни мать ка кие-ли бо ме ры, ко то рые могли бы склонять, например, к выделу из общины или сохранению ее во что бы то ни стало» [Вопрос..., 1908 № 5. С. 3-4]. Собрание одобрило предложения управы.
Условия для реализации Столыпинской аграрной реформы в карельском крае заметно отличались от условий, существовавших в центре и на юге России. Главным собствен-ни ком зем ли здесь яв ля лась каз на, ко то рой в рассматриваемых нами четырех уездах к
1905 г. принадлежало 68,1 % всей земельной площади. Крестьянские надельные земли составляли 30,1 % площади. На долю других категорий владельцев приходилось всего 1,8 % земельных угодий, в том числе лишь 0,1 % - на дворян [подсчитано по данным: О землевладении..., 1907. С. 285, 297, 301; Копяткевич, 1907. № 8. С. 15-16, № 10. С. 22-23]. Вследствие ничтожной роли дворянского землевладения аграрный вопрос в крае в основном сводился к взаимоотношениям между крестьянами и государством и не стоял столь остро, как в «помещичьих» регионах страны.
Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что основную часть своих денежных доходов (по данным земской статистики, от 60 до 80 %) местные крестьяне получали не от земли, а от разнообразных промысловых занятий [Материалы..., 1910. С. 418-419]. После обнародования Указа от 9 ноября 1906 г. один из крестьян Петрозаводского уезда на стра ни цах ме ст но го зем ско го жур на ла так вы ра зил скеп ти че ское мне ние об ука зе час ти сельских хозяев, наиболее тесно связанных с промысловой деятельностью: «.Званием собственника сыт не будешь, да еще при таких исключительных, как наши, климатических ус ло ви ях и ма лом ко ли че ст ве па хотной зем ли. У боль шин ст ва кре сть ян глав ное занятие - отхожие промыслы, а земледелие на заднем плане. Клочки земли обрабатывай хоть китайским способом, все хлеба не будет хватать и отхожий промысел будет средством к пропитанию. До тех пор, пока существует более легкий способ добывания хлеба, крестьянин не сядет на землю» [Крестьяне...,
1907. С. 8].
Для Карелии с ее суровыми природными условиями и неразвитой сетью дорожных коммуникаций были характерны слабый уровень развития аграрного капитализма и укорененность общинных традиций, способствовавших
выживанию крестьянского двора в экстремальных ситуациях. Поданным, относящимся к Олонецкой губернии в целом, в 1905 г. общинное землепользование охватывало здесь 98 % крестьянских дворов и 99 % надельной земли, тогда как в среднем по Европейской России эти показатели составляли соответственно 76 и 82 % [Зырянов, 1982. С. 36-37]. Правда, далеко не все общины в крае практиковали переделы. По сведениям, собранным для губернского совещания по пересмотру законоположений о крестьянах в 1904 г., в карельских уездах Олонецкой губернии только в 25,8 % земельных общин (595 из 1955) за пореформенное время производились либо общие, либо частные переделы. При этом по отдельным уездам картина была не одинаковой. Так, в Пудожском уезде доля переделяющихся общин достигала 53,5 %, в Повенецком - 50,1 %, тогда как в Олонецком она равнялась 18 %, а в Петрозаводском уезде составляла всего лишь 3,3 %. Однако те же материалы свидетельствовали не об угасании, а об усилении передельных тенденций в изучаемом нами районе. Так, если за период с 1858 г. по 1887 г. (год перевода бывших государственных крестьян на обязательный выкуп) переделы произошли в 16 общинах, то с 1888 г. по 1894 г. (6 лет) - в 166 общинах, а с 1895 по 1904 г. (9 лет) - в 324 общинах [подсчитано по данным: Кожевников, 1909. С. 258-259]. При этом необходимо учитывать, что в 1893 г. поя вил ся за кон об ог ра ни че нии пе ре де лов, а в 1894 г. в крае был введен институт земских начальников, которые, в частности, контролировали соблюдение данного закона. Явное снижение числа переделов отмечалось в два последних периода только в Петрозаводском уезде, где в 1888 - 1894 гг. переделы были зафиксированы в 17 общинах, а в 1895 - 1904 гг. - только в 5. Но передельные устремления были широко распространены и в этом уезде. На собеседовании по вопросам крестьянского землевладения в Петрозаводском уезде, состоявшемся 30 октября 1907 г. в Олонецком губернском присутствии, на вопрос о том, легко ли будет отдельным домохозяевам получить в «беспере-дельных» общинах приговор о выделении, все волостные старшины единодушно заявили: «В селениях. многолюдных приговоров выделяющимся не дадут.. воспротивятся этому малоземельные домохозяева, полагающие, что разделенная земля пойдет когда-нибудь в общий передел, и тогда часть ее достанется на их долю» [Собеседование., 1908. № 3. С. 4].
По мнению петрозаводского историка
В. Г Баданова, среди значительной части местного крестьянства все еще бытовала некая
0
пси хо ло ги че ская, ми ро воз зрен че ская и да же ре ли ги оз ная ус та нов ка на об щи ну как на особую ценность, данную свыше [Баданов, 1994. С 15].
Общинное землевладение в Олонецкой губернии имело осложненную, запутанную структуру, вследствие преобладания здесь в ходе реализации реформы 1866 г. в отношении государственных крестьян группового землеустройства. При пореформенном землеустройстве ме же вые от ря ды уде ля ли ос нов ное вни мание отграничению казенных земель от крестьянских, разграничения же внутри крестьянских дач вы пол ня лись фор маль но или во об ще не проводились. Сами же крестьяне, по свидетельству старшины Ладвинской волости Петрозаводского уезда Е. Мокеева, тогда «отнеслись к этому обстоятельству довольно равнодушно, - не оценили, не видели своего интереса; теперь видят, да поздно» [Собеседование.,
1908, № 1. С. 8]. Земский начальник из Петрозаводского уезда В. Соловьев также отмечал, что «работа межевых при выдаче владенных записей оставила в народе печальную память» [НА РК, ф. 55, оп. 1, д. 22/267, л. 50]. В результате тогдашнего землеустройства из 3996 селений Олонецкой губернии 3566 селений - или
89,2 % - были наделены общими (однопланными) дачами. Один акт владения приходился в среднем на 11 деревень [Обзор..., 1913. С. 43]. При этом за час тую су ще ст во вал раз но бой во владении разными видами угодий. Группа деревень, имея раздельные наделы пахотных земель, располагала в то же время совместным наделом сенокоса, леса, а также угодий, предоставленных вместо подсеки (так называемый земельно-подсечный надел). Начальник отделения губернской казенной палаты П. П. Сергеев на совещании по пересмотру законоположений о крестьянах в 1904 г. приводил следующий пример: «В Повенецком уезде. Селезневское и Кажемское общество имеют более 120 селений, у всех есть свои наделы, то есть у каждого селения своя усадебная земля и полевые угодья, но сенокосами эта группа в 120 селений владеет таким образом: два-три селения сообща владеют сенокосом, а в подсеках участвуют еще с тремя, четырьмя другими селениями, совершенно не участвующими ни в полевых, ни в сенокосных угодьях» [Журналы..., 1904. С. 31].
Ясно, что разверстка угодий в таких условиях была крайне затруднена и требовала значительных затрат на размежевание со стороны государства. По данному поводу олонецкий губернатор Н. В. Протасьев в письме к П. А. Столыпину 16 августа 1910 г. сетовал: «Большим тормозом. служит неудовлетворительность
работ, произведенных в свое время при наделении государственных крестьян землею. Далеко не редкое исключение в Олонецкой губернии составляет группировка 40-100 селений, владеющих надельными землями по одному владенному акту, причем в этом наделе находятся земли единственного владения каждого селения и общего владения как нескольких селений, так и общего владения всех селений, поименованных во владенном акте. Борьба с этим порядком владения составляет насущную задачу крестьянских учреждений Олонецкой губернии» [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 106/1, л. 217 об.].
Край не только по сравнению с сопредельной автономной Финляндией, но и по сравнению с Центральной Россией отличало слабое развитие дорожных коммуникаций. До начала Первой мировой войны карельские уезды, да и вся Олонецкая губерния, за исключением ее отдаленной восточной окраины (небольшой части Каргопольского уезда), не имела выхода к формирующейся сети российских железных дорог, ар ха ич ной бы ла и внут ри крае вая до рож ная сеть. К 1913 г. в пределах четырех карельских уездов Олонии 53,9 % всех селений не имели никаких дорог и сообщались с внешним миром только с помощью лесных троп [Олонецкая губерния, С. 71]. В условиях полного бездорожья реальных перспектив для успешного развития хуторского хозяйства, конечно же, не существовало. Участвовавшие в упоминавшемся выше собеседовании по вопросам крестьянского землевладения в 1907 г. волостные старшины пришли к согласованному мнению, что образованию хуторов «будут препятствовать пути сообщения». «Удобных дорог не имеют целые селения, а отдельные хутора окажутся полностью недоступными», - резюмировали они [Собеседование..., 1908. № 3. С. 4].
Су ще ст вен ную спе ци фи ку в крае име ла ор-га ни за ци он ная сто ро на про ве де ния пре об ра-зований. Первоначально реализация новой аграрной реформы в Олонецкой губернии была целиком возложена на учреждения по крестьянским делам (губернское присутствие, земские участковые начальники и их съезды), перегруженные административными делами и не имевшие своих землемерных сил. В отличие от большинства губерний Европейской России здесь с началом реформы не были открыты землеустроительные комиссии. Правительство сочло возможным сэкономить средства на реализации реформы в малонаселенном северном крае. А нужда в землеустройстве здесь была особенно острой. На практике крестьянские учреждения могли только оформить выход домохозяина из общины с закреплением за ним зе-
0
мельных угодий в том виде, как они ранее находились в общине. В условиях Карелии, при разбросанности полевых угодий среди неудобий и обширных лесных пространств, дальноземелье и мелкополосице, это не давало возможности для последующей рационализации сельскохозяйственного производства. Губернская администрация констатировала, что «в собственность укрепляется лишь земля, находящаяся в фактическом владении данного домохозяина, что имеет громадное значение для большинства губерний России, где надельная земля вся разверстана между крестьянами. Для губернии же Олонецкой законы эти имеют меньшее значение, если при укреплении в собственность не отводить одновременно всю землю к одним местам и не выделять ее в виде отдельных хуторов или, по невозможности этого, отрубов» [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 112/27, л. 89].
После неоднократных ходатайств губернатора Н. В. Протасьева Комитет по землеустроительным делам 14 августа 1908 г. принял решение о включении с 1909 г. в штат землеустроительных комиссий соседней Петербургской губернии 4 техников-землемеров для при ко ман ди ро ва ния их на по ле вой се зон к крестьянским учреждениям Олонецкой губернии [НА РК, ф. 55, оп. 1, д. 22/267, л. 1415]. По предложению Председателя Совета Министров П. А. Столыпина 28 августа 1908 г. в Олонецкой губернии было создано особое меж ве дом ст вен ное со ве ща ние по при ме нению Закона от 9 ноября 1906 г. под председательством губернатора с координационными и контрольными функциями. В его состав наряду с вице-губернатором и чиновниками губернского присутствия был включен и губернский землемер. В числе задач, поставленных перед особым совещанием, значились и упорядочение дел по устранению внутринадель-ной чересполосицы и отводу укрепленных земель к одним местам, то есть по созданию участковых (хуторских и отрубных) хозяйств [НА РК, ф. 55, оп. 1, д. 18/226, л. 55].
Принятые меры дали возможность наконец, с опозданием на два года, начать в крае землеустроительные работы в рамках реформы. Вскоре после начала своей деятельности особое совещание констатировало, что выделенных землемеров далеко не достаточно, чтобы справиться с уже имеющимся фронтом работ на площади в 62 тыс. десятин. Оно заявило, что «находит необходимым экстренно ходатайствовать о возможном увеличении теперь же числа землемеров, состоящих в распоряжении олонецкого губернатора, а затем, ввиду крайней желательности широкой и совершенной орга-
низации дела землеустройства, и об открытии в Олонецкой губернии землеустроительной комиссии» [НА РК, ф. 55, оп. 1, д. 22/267, л. 75-76 об.]. С полевого сезона 1910 г группа межевых техников, командировавшихся в губернию, была увеличена до 14 человек, им придавалось еще 11 помощников [Обзор., 1911. С. 43]. Объемы землеустроительных работ постепенно возрастали, однако их направленность оставалась узкой, сдерживавшей образование уча ст ко вых хо зяйств. Не дос та точ ное вни ма ние уде ля лось и груп по во му зем ле уст рой ст ву. Как отмечалось в изданном в 1913 г. губернским земством статистическом справочнике, землеустроительная деятельность крестьянских учреждений «в большинстве случаев. сводилась лишь к сокращению чересполосности путем соединения пахотной земли в один участок и закрепления остальных угодий в том виде, в каком они находились в общине» [Олонецкая., 1913. С. 106].
По су ще ст ву, в пол ной ме ре реа ли за ция аг рар ной ре фор мы в крае на ча лась толь ко после издания «Закона о землеустройстве» от 29 мая 1911 г. с созданием землеустроительных комиссий, наделявшихся широкими полномочиями вплоть до судебных. Олонецкая губернская землеустроительная комиссия была открыта 15 октября 1911 г., тогда же начала действовать Петрозаводская уездная комиссия. Пудожская и Олонецкая уездные комиссии открылись 28 декабря, а Повенец-кая - 29 декабря того же года [Обзор.., 1912. С. 21].
Губернскую землеустроительную комиссию возглавлял губернатор, в ее состав входили не пре мен ный член от Глав но го управ ле ния зем ле уст рой ст ва и зем ле де лия Рос сии, не пре-менный член губернского присутствия, председатель губернской земской управы, губернский землемер, член Петрозаводского окружного суда, два члена по выбору от губернского уездного собрания. Непременным членом губернской комиссии был назначен В. А. Лихачев, ранее служивший в аналогичной должности в Черниговской губернии и имевший значительный опыт ведения землеустроительных дел. Из-за отсутствия в крае корпоративной дворянской организации уездные землеустроительные ко-мис сии воз глав ля ли не пред во ди те ли дво рян-ст ва, как в боль шин ст ве рос сий ских гу бер ний, а председатели уездных съездов. В состав этих комиссий входили: непременный член от Главного управления землеустройства и земледелия, председатель уездной земской управы, зем ские уча ст ко вые на чаль ни ки, уезд ный член Петрозаводского окружного суда и по три вы-
0
борных члена от уездного земского собрания и от волостных сходов. В качестве временного члена в работе комиссии также участвовал выборный представитель от той волости, по которой рассматривалось дело [Расписание., С. 57, 61-62; Памятная., 1912. С. 61-62].
При губернской землеустроительной комиссии была сформирована своя группа землемерных чинов из штатных и вольнонаемных сотрудников. К концу 1913 г. в ней насчитывался 61 человек, в том числе 5 старших землемеров, 22 землемера и 35 помощников (техников) [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 120/40, л. 18 об.]. Губернская администрация не без основания оценивала количественный и качественный состав землемерных сил как не удовлетворяющий местным условиям. Олонецкий губернатор (с мая 1913 г.) М. И. Зубовский откровенно сетовал на невозможность привлечь на службу в отдаленный северный край хорошо подготовленных землемеров «с полным межевым цензом». Он справедливо объяснял данное обстоятельство «большой трудностью землемерных работ в Олонецкой губернии, что отрицательно отражается на продуктивности работы техников, а следовательно, и на размерах вырабатываемой ими задельной платы, и, кроме того, непривлекательными условиями жиз ни, как в ма те ри аль ном от но ше нии, так и в общественном». «Из всех старших землемеров Олонецкой губернии, - указывал далее гу бер на тор, - нет ни од но го с выс шим об ра зова ни ем и толь ко че ты ре че ло ве ка со сред ним образованием. остальные же все с низшим образованием. Что же касается землемеров и по мощ ни ков зем ле ме ров, то та ко вые сплошь с низшим образованием» [Обзор., 1915. С. 46]. В до пол не ние ко все му, не смот ря на ог ром ные расстояния между населенными пунктами губернии, разъездной кредит для землеустроительных чинов здесь отпускался по нормам, общим для всей России, и естественно, что средств для служебных поездок хронически не хватало [Обзор., 1915. С. 51].
Имеющихся землемерных кадров было не дос та точ но для удов ле тво ре ния всех по ступавших ходатайств о землеустройстве. Так, в 1913 г. губернской комиссией было запланировано проведение землеустроительных работ на площади в 187,4 тыс. десятин, но удалось выполнить работы на площади только в 103,2 тыс. десятин (55 % к плану) [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 120/40, л. 18-18 об.]. В отчете за 1913 г. губернатор М. И. Зубовский констатировал: «В 1914 г. предположены обширные землеустроительные работы на площади более 300000 десятин, но едва ли удастся вы-
полнить этот громадный труд, так как положительно не хватает землемеров» [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 120/40, л. 40]. В реальности на 1914 г. были запланированы работы на площади в 233,7 тыс. десятин, но в условиях начав шей ся вой ны план был вы пол нен толь ко на 37,8 % [Обзор., 1915. С. 44, 46].
Особенности края, а также недостаточное ор га ни за ци он ное и фи нан со вое обес пе че ние преобразований оказали сильное воздействие на темпы, масштабы и результаты реализации столыпинской аграрной реформы. Не-смот ря на ак тив ную про па ган ду, а по рой и на применение на местах, вопреки официальным установкам, мер административного принуждения, к 1 января 1916 г. в целом по 4 карельским уездам Олонецкой губернии вышли из общины и укрепили землю в личную собственность 2882 домохозяина, имевших 110,4 тыс. десятин надельной земли. Кроме того, 652 домохозяина из беспередельных общин на основании Закона от 14 июня 1910 г. взяли удостоверительные акты на свои земли в количестве
7,2 тыс. десятин, что также означало их закрепление в собственность. Всего, таким образом, за 1906-1915 гг. в карельских уездах Олонецкой губернии из общины вышло 4534 домохозяина, закрепивших за собой 117,6 тыс. десятин земли. Это составило 16,3 % от числа общинных дворов и 5,4 % площади крестьянского общинного землевладения [подсчитано по данным: РГИА, ф. 1291, оп. 121, 1916 г., д. 4, л. 219-226; Статистика., 1906. С.10]. Данные показатели были существенно ниже общих для Европейской России (соответственно 26,9 % и 13,8 %) [Сидельников, 1980. С. 177; Аврех, 1991. С. 88; Тюкавкин, 2001. С. 196] в 1,6 и в 2,6 раза.
Необходимо отметить, что большинство вы-хо дов из об щи ны в крае осу ще ст в ля лось в обязательном порядке, по постановлениям земских начальников и уездных съездов. В целом по карельским уездам Олонецкой губернии приговор схода о согласии на укрепление земли получили лишь 33 % пожелавших выделиться домохозяев [подсчитано по данным, РГИА ф. 1291, оп. 121, 1916 г., д. 4, л. 219-221]. В остальных случаях сходы либо прямо отказывались от составления приговора об укреплении, либо уклонялись от составления приговоров в ус та нов лен ный за ко ном срок.
Наиболее активно выделялись из общины представители зажиточной и бедняцкой прослоек деревни. Зажиточные хозяева стремились таким путем закрепить и расширить землевладение, а беднота - поправить материальное положение за счет продажи земли.
©
Столыпинская реформа стимулировала вовлечение надельной земли в торговый оборот. В 1908-1914 гг продали укрепленную землю 34,7 % домохозяев-выделенцев Олонецкой губернии, ими было реализовано 5,2 тыс. десятин укрепленной земли [История..., Т. 2, 1985. С. 181].
Значительную часть продававшейся земли составляли лесные угодья. Служащий Олонецкого управления земледелия и государственных имуществ И. Соловьев на страницах местного земского журнала отмечал: «С введением в Олонецкой губернии землеустройства стали замечаться случаи выхода крестьян на отруба и хутора с исключительною специальною целью хищнической вырубки отводимых лесных участков. Отрубники с открытием землеустроительных работ начали продавать лес со своих участков, получая за него значительные суммы, иногда по несколько тысяч и даже десятков тысяч рублей. Возможность легкой и быстрой наживы с операциями по продаже леса на отрубах вызвала в некоторых местах появление особых скупщиков, которые, разъезжая по губернии и пользуясь неопытностью и малокультурностью населения, начали скупать крестьянские укрепленные в собственность наделы по дешевым ценам и затем перепродавать с них лес по его действительной стоимости, очень часто превышающей во много раз цену всего надела» [Соловьев, 1916. № 14. С. 5-6]. В целях борьбы с подобной практикой по инициативе губернатора П. П. Шиловского Олонецкое губернское при сут ст вие 21 мар та 1913 г. при ня ло оп ре деле ние «О размере прав хуторян и отрубников на рубки и продажу леса с их участков», согласно которому рубка леса с выделенных участков допускалась только после составления владельцами упрощенных лесохозяйственных планов [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 117/37, л. 132-134 об.]. Однако, как справедливо полагал тот же И. Соловьев, данное ограничение не могло предотвратить самовольную тайную продажу леса, тем более что законодательно продажа лесоматериалов с земель коренной части надела, отведенных под постоянную пашню и сенокос, в отличие от подсечно-земельной части надела ограничению не подлежала, а внутри крестьянского надела межевых разграничительных знаков не имелось [Соловьев, 1916. № 14. С. 16].
Обращение покрытых лесом земель в пахотные и сенокосные угодья в пределах участковых хозяйств осуществлялось с санкции правительственного агронома или сельскохозяйственного инструктора [Наймарк, 1915. С. 49-50].
Создание хуторских и отрубных хозяйств в условиях края происходило замедленными
темпами. Губернатор М. И. Зубовский в отчете за 1913 г признавал: «...Разверстание же на от ру ба и во об ще пе ре ход к еди но лич но му владению пока прививается туго. Требования отдельных предприимчивых домохозяев об от во де им ху тор ских уча ст ков обык но вен-но вы зы ва ют яв ное не удо воль ст вие об щин-ников.». Вместе с тем он отмечал, что это не удо воль ст вие не пе ре рас та ет в крае в актив ные фор мы про ти во дей ст вия ре фор ме: «Слу ча ев гру бо го на си лия над ху то ря на ми не было и никакой агитации в этом направления никем не ведется» [НА РК, ф. 1, оп. 1, д. 120/40, л. 40 об.].
Со глас но офи ци аль ным ито го вым дан ным о работе землеустроительных комиссий к 1 января 1916 г в карельских уездах Олонецкой губернии бы ло об ра зо ва но 514 уча ст ко вых хо зяйств с общей земельной площадью в 52,2 тыс. десятин. [Подсчитано по данным: РГИА, ф. 408, оп. 1, д. 978, л. 2-5, 10-11]. При этом 95 % всех хуторов и отрубов было создано путем развер-стания на участковые хозяйства целых селений, и лишь 5 % - путем единоличного выделения домохозяев из общины. Доля владельцев хуторов и отрубов составила в целом по изучаемому нами району на 1916 г только 1,5 % ко всей массе крестьян-домохозяев (общинников и подворников). [Процент подсчитан по отношению к общему числу дворов по данным сельскохозяйственной переписи 1916 г: Бузин, 1916. С. 4.], тогда как по Европейской России в целом этот показатель достигал 10,3 % [Дубровский, 1963. С. 250; Сидельников, 1980. С. 178; Аврех, 1991. С. 89; Мэйси, 2004. С. 268].
Становление участковой системы хозяйствования в карельском крае отличалось крайней неравномерностью. Территориальное распределение хуторов и отрубов по уездам было следующим [составлено по данным: РГИА, ф. 408, оп. 1. д. 978, л. 2-5, 10-11; Бузин, 1916. С. 4]:
Уезды Общее число хозяйств (по данным сельскохо-зяй ст вен ной пе ре пи си 1916 г.) Число уча-ст ко вых хозяйств (на 1 января 1916 г.) % участковых хозяйств к общему числу кре-сть ян ских хо зяйств
Олонецкий 8751 317 3,6
Повенецкий 5333 178 3,3
Петрозаводский 13529 10 0,1
Пудожский 7100 9 0,1
Итого по 4 уездам 34713 514 1,5
Всего по губернии 71778 997 1,4
Как мы видим, несколько активнее участковая система прививалась в западных, приграничных уездах края - Олонецком и Повенец-
0
ком, где сказывалось влияние аграрного опыта сопредельной Финляндии. Непременный член губернской землеустроительной комиссии
B. А. Лихачев констатировал: «Наиболее благо-при ят ную поч ву для раз ви тия зем ле уст рой ст ва землеустроительные комиссии нашли в уездах Повенецком и Олонецком, где благодаря близости Финляндии с ее мызным хозяйством кре сть я не уже ви де ли на жи вых при ме рах все преимущества новых форм землепользования» [Лихачев, 1913. С. 184]. В этих двух уездах было сосредоточено 96 % всех хуторов и отрубов Карелии. Но все же даже в Олонецком и Повенецком уездах доля хуторских и отрубных хозяйств была в 2,9-3,1 раза ниже общероссийского уров ня.
В Петрозаводском уезде с наиболее развитыми промыслами (в том числе и отхожими) и относительно меньшей ролью земледелия, а также в глубинном Пудожском уезде с устойчивыми общинными традициями хутора и отруба продолжали оставаться редким, единичным явлением. Доля участковых хозяйств (0,1 % к общему числу дворов) была в этих уездах на порядок ниже, чем в Олонецком и Повенецком уезде.
Хуторянам и отрубникам предусматривалось ока за ние фи нан со вой по мо щи от зем ле-устроительных комиссий в виде безвозвратных пособий или ссуд на перенос строений на но вое ме сто, пер во на чаль ное обу ст рой ст во и хозяйственные улучшения (мелиорация и т. п.). Ссуды выдавались на 15 лет, с условием возврата их после 5-летнего льготного срока в течение 10 лет равными частями без процентов [Олонецкая..., 1913. С. 112]. Ограниченность денежных ресурсов, выделявшихся казной для этих целей, вынуждала комиссии подходить к делу осторожно. В первую очередь предписывалось оказывать помощь тем хозяйствам, которые могли бы сыграть роль показательных в своей округе. За период с 1907 по 1915 г. в крестьянские и землеустроительные учреждения Олонецкой губернии поступили ходатайства на ссуды и пособия от 875 домохозяев. Из этого числа были признаны подлежащими удовлетворению полностью или частично лишь 377 ходатайств, или 43 %. А получили денежные выплаты всего 292 домохозяина (33,4 % от числа заявителей). Выдано было 168 ссуд на общую сумму в 21350 рублей (или в среднем по 127,1 рубля) и 124 пособия на сумму 9348 руб. (в среднем по 75,4 рубля). [Итоговые., 1916.
C. 100-101]. Для сравнения укажем, что средняя стоимость крестьянского дома в Олонецкой губернии, поданным выборочного бюджетного исследования, проведенного Л. К. Чермаком в
1909 г., составляла 209 рублей [Олонецкая., 1913. С. 281]. Сами же местные крестьяне считали, что, «не имея в кармане 500 рублей, нечего и думать сделаться хозяином на хуторе» [Никулина, 1986. С. 58]. Таким образом, размеры ссуд и пособий следует рассматривать как явно недостаточные для полного обустройства единоличного хозяйства в условиях края.
Наиболее актуальным и перспективным направлением поземельных работ в ходе столыпинской аграрной реформы в условиях Олонецкой губернии являлось проведение землеустроительных мероприятий на общинных землях. На практике с 1912 г. это и стало основной заботой местных органов по проведению реформы. Однако при большой потребности в работах данного рода их объем сдерживался из-за нехватки землемеров и недостаточного финансирования, в чем явственно сказывался недоучет цен тром спе ци фи ки гу бер нии.
В силу указанных причин основную массу поступивших от крестьян ходатайств об общинном землеустройстве (79 %) к 1916 г. не удалось удовлетворить. Всего в карельских уездах та ко вое зем ле уст рой ст во бы ло про ве де но в отношении 1950 хозяйств (5,6 % от их общего числа) на площади в 130,2 тыс. десятин [Подсчитано по данным: РГИА, ф. 408, оп. 1, д. 978, л. 6-9, 12-17; Бузин, 1916. С. 4]. В общем объеме осуществленных землеустроительных работ доля группового землеустройства по числу дворов составила 79,1 %, единоличного -20,9,5 %, а по площади земли - соответственно 71,4 и 28,6 %. Подобная картина была характерна и для губернии в целом. М. И. Зубовский, подчеркивая местное своеобразие в реализации реформы, констатировал, что «землеустройство в Олонецкой губернии, если его сравнить с землеустройством всей России, является как бы по лю са ми по след не го, за ни мая од ним из них - размерами группового землеустройства - первое место, а другим - размерами единоличного землеустройства - последнее место сре ди зем ле уст рой ст ва Ев ро пей ской Рос сии» [Обзор., 1915. С. 50].
Доминирующим видом группового землеустройства в крае являлось, что вполне закономерно, выделение надела отдельным селениям. Оно было проведено в отношении 111 земельных единиц, в которых насчитывалось 1700 дворов. Кроме того, в 12 земельных единицах, включавших в себя 250 дворов, была проведена ликвидация чересполосицы [подсчитано по данным: РГИА, ф. 408, оп. 1. д. 978, л. 6-9, 12-17]. Осуществление этих мероприятий име ло боль шое зна че ние для упо ря до че ния и рационализации крестьянского землепользо-
©
вания. В частности, М. И. Зубовский акцентировал внимание на следующем обстоятельстве: «После группового землеустройства крестьяне начинают очень дорожить своими лесными богатствами, заводят правильное лесное хозяйство, принимают ряд коренных мер к предупреждению хищнического истребления лесов. В последнем отношении групповое землеустройство дает значительно большие результаты, чем все вместе взятые лесоохранительные правила и административные меры воздействия» [Обзор., 1915. С. 51-52]. Еще раз подчеркнем, что групповое землеустройство в перспективе создавало возможность для перехода отдельных хозяев к личному землевладению. Согласно данным землеустроительных комиссий, 83,2 % крестьянских хозяйств Олонецкой губернии, укрепивших землю в личную собственность, сначала принимали участие в групповом землеустройстве [Никулина, 1986. С. 51].
В ходе реформы карельский край первоначально предполагалось также использовать в ка че ст ве од но го из рай онов для раз ме ще ния крестьян-переселенцев. В 1908 г. заместитель министра внутренних дел даже обратился со специальной запиской к управляющему Главным управлением землеустройства и земледелия А. В. Кривошеину о необходимости заселения Олонецкой губернии. Акцентируя внимание на «весьма остром положении с переселенческим вопросом вообще», автор записки призывал управляющего принять все меры к немедленной и энергетической организации дела переселения из внутренней России в Олонецкую губернию» [Якименко, 1984. С. 88]. Данное предложение имело определенную предысторию.
Незадолго до начала аграрной реформы, в 1905 г., Управление землеустройства организовало предварительное изучение колонизационных возможностей Олонецкой губернии си ла ми спе ци аль ной вре мен ной пар тии по за го тов ле нию пе ре се лен че ских уча ст ков в северных и северо-восточных губерниях Европейской России. В результате обследования, проведенного в казенных дачах малонаселенных Повенецкого и Пудожского уездов, пригодной для колонизационных целей была признана площадь в 2,6 млн. десятин. В Управление поступило немало ходатайств о желании переселиться на эти обследованные земли, преимущественно от крестьян Кирилловского уез да Во ло год ской гу бер нии [Ко ло ни за-ция., 1913. № 2. С. 7-8]. Однако в разгар масштабных преобразований у Государственного управ ле ния зем ле уст рой ст ва и зем ле де лия не нашлось свободных средств и сил для прове-
де ния работ по на рез ке пе ре се лен че ских участков в натуре на территории Олонецкой губернии, и проект не осуществился.
В условиях Первой мировой войны проведе ние аг рар ной ре фор мы, и в пер вую оче редь землеустройство, стало свертываться. В январе 1915 г. на основе указаний из центра губернатор М. И. Зубовский рекомендовал землеустроительным комиссиям принимать к исполнению те де ла, по ко то рым «наи луч шие воз мож-ности достигнуть добровольного соглашения всех заинтересованных владельцев». Исполнение дел в обязательном порядке признавалось нежелательным в условиях, когда повсеместно «имеются домохозяева, призванные на действительную [службу в] армию, земельные интересы которых должны быть ограждены от нарушений самым тщательным образом» [НА РК, ф. 261, оп. 1, д. 3/76, л. 4-5].
В новом предписании в сентябре 1915 г. М. И. Зубовский сетовал на значительное сокращение штата землемерных чинов из-за при зы ва в ар мию и с обес по ко ен но стью констатировал, что «число дел, законченных подготовкой и подлежащих включению в план работ, уже значительно превышает то количество дел, которое может быть исполнено наличным землемерным составом.». Также отмечалось, что «дальнейшая подготовка дел за призывом в действующую армию значительной части населения сильно затруднена. ввиду невозможности собрать на сходы предусмотренное законом большинство». Губернатор потребовал при ни мать к про из вод ст ву лишь те де ла, ко то-рые будут признаны неотложными и по которым есть пол ная уве рен ность в доб ро воль ном порядке исполнения. «Включение в план работ дел, подлежащих исполнению в обязательном порядке, совершенно не может быть допущено», - заключал он [НА РК, ф. 480, оп. 1, д. 1/1, л. 87]. В ряде случаев и сами крестьяне, ранее подавшие заявление о выходе на отруба и хутора, добровольно отказывались от проведения землеустройства до окончания войны [НА РК, ф. 482, оп. 1, д. 1/13, л. 85-85 об.; д. 2/26. л. 29-30].
После Февральской революции Временное правительство, занявшись подготовкой своих аграрных преобразований, 28 июня 1917 г. при-ня ло по ста нов ле ние о рос пус ке зем ле уст рои-тельных комиссий и прекращении Столыпинской аг рар ной ре фор мы.
Думается, что в нашем северном крае потен ци ал Сто лы пин ской ре фор мы был рас крыт лишь в небольшой степени. Итоги преобразований, несмотря на краткий срок, отпущенный для них историей, могли бы быть более весо-
мы ми при все сто рон нем уче те цен тром ре гио-нальных факторов. В отношении карельских уездов и Олонецкой губернии в целом имела место явная недооценка центром приоритетно го зна че ния зем ле уст рой ст ва для ус пеш ного развертывания реформы в условиях края. Землеустроительные комиссии здесь были открыты лишь через 6 лет после начала реформы, несмотря на неоднократные ходатайства местных властей по этому вопросу. Потеря времени особенно негативно сказалась на решении первоочередной и особенно острой для края проблемы группового землеустройства, сдерживавшей процесс образования участ-ко вых хо зяйств. Фи нан си ро ва ние зем ле устройства также осуществлялось по общим нормативам для Европейской России, без учета специфики севера (большие расстояния между селениями, сильно пересеченный характер местности, наличие значительного количества лесных участков и неудобий в составе наделов, меньшая продолжительность полевого сезона по сравнению с центром и югом страны). Представляется, что такой подход к северному краю был след ст ви ем ак цен ти ро ван но го внимания правительственных кругов к реформированию деревни в «помещичьих» регионах страны, где аграрный вопрос стоял наиболее остро. Хотя, как убедительно свидетельствовал опыт аграрного развития соседней Финляндии, переустройство села на принципах, заложенных в основу столыпинской аграрной ре фор мы, име ло в ка рель ском крае боль шие пер спек ти вы.
Литература
Аврех А. Я. П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991. 286 с.
Баданов В. Г. Использование олонецким земством финляндского опыта при проведении реформы П. А. Столыпина//Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск: ПетрГУ, 1994. С. 11-15.
Бузин В. Результаты предварительного подсчета материалов Всероссийской сельскохозяйственной переписи по Олонецкой губернии // Вестник Олонецкого губернского земства. 1916. № 17. С. 4-10.
Вопрос об общинном и подворном землепользовании на губернском земском собрании // Вестник Олонецкого губернского земства. 1908. № 4. С. 1-3, № 5. С. 2-4; № 6. С. 6-7; № 7/8. С. 1-4.
Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 600 с.
Дякин В. С. Столыпинская земельная реформа// Кризис самодержавия в России. 1895-1917. Л.: Наука, 1984. С.349-374.
Журналы Олонецкого губернского совещания по пересмотру законоположений о крестьянах. Петрозаводск, 1904.
Зырянов П. Н. Крестьянская община Европейской России. 1902-1914 гг. М.: Наука, 1992. 256 с.
История северного крестьянства. Т. 2. Крестьянство Европейского Севера в период капитализма. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1985. 386 с.
Итоговые сведения о деятельности землеустроительных комиссий за 1907-1915 гг. Петроград, 1916.
Кожевников А. Ф. Земельные переделы в Олонец кой гу бер нии // Па мят ная книж ка Оло нец кой губернии на 1909 г. Петрозаводск, 1909. С. 255259.
Колонизация в Олонецкой губернии // Известия Архангел. об-ва изучения Рус. Севера. 1913. № 2. С. 85-86.
Копяткевич В. Распределение земельной собственности в Олонецкой губернии за 1905 год // Вестник Олонецкого губернского земства. 1907. № 8. С. 14-17; № 10. С. 21-24.
Крестьяне о выходе из общины / И. М. // Вестник Олонецкого губернского земства. 1907. № 20. С. 7-8.
Лихачев В. А. Краткий обзор деятельности землеустроительных комиссий Олонецкой губернии за
1912 г. //Известия общества изучения Олонецкой губернии. 1913. № 2/3. С. 180-188.
Материалы по статистико-экономическому описанию Олонецкого края. СПб.: Изд-во Олонецкого губернского земства, 1910. 105 с.
Мэйси Д. Аграрные реформы Столыпина как процесс: Центр, периферия, крестьяне и децентрализация // Россия сельская. М.: РОССПЭН, 2004.
С. 251-283.
Наймарк И. Я. Обзор агрономической помощи хозяйствам единоличного владения Олонецкой губернии за 1914 г. Петрозаводск: Сев. скоропечатня А. Г. Каца, 1915. 50 с.
Национальный архив Республики Карелия (в тексте - НА РК).
Никулина Т. В. К вопросу об аграрной политике царизма в Олонецкой губернии (1906-1917 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск: ПетрГУ, 1986. С. 49-62.
О землевладении в Олонецкой губернии // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1907 г. Петрозаводск: Олон. губ. тип., 1907. С. 281-302.
Обзор Олонецкой губернии за 1910 г Петрозаводск: Олон. губ. тип., 1911. 27, [75] с.
Обзор Олонецкой губернии за 1911 г Петрозаводск: Олон. губ. тип., 1912. 69 с.
Обзор Олонецкой губернии за 1912 г Петрозаводск: Олон. губ. тип., 1913. 95 с.
Обзор Олонецкой губернии за 1914 г Петрозаводск: Олон. губ. тип., 1915. 119 с.
Обзор постановлений очередного губернского земского собрания // Вестник Олонецкого губернского земства. 1907. № 4. С. 26-30.
Олонецкая губерния: Стат. справочник. Петрозаводск: Стат. бюро Олонецкой губернской земской управы,1913.348 С.
Памятная книжка Олонецкой губернии на 1912 г. Петрозаводск: Олон. губ. тип., 1912. 320 с.
©
Расписание состава землеустроительных комиссий, образуемых согласно закону о землеустройстве // Закон о землеустройстве 29 мая 1911 года и изданный на основании сего закона Наказ землеустроительным комиссиям от 19 июня 1911 года. СПб., 1911. С. 56-61.
Российский государственный исторический архив (в тексте - РГИА).
Сидельников С. М. Аграрная политика самодержавия в период империализма. М.: Изд-во МГУ, 1980. 288 с.
Собеседование о крестьянском землевладении // Вестник Олонецкого губернского земства. 1908. № 1. С. 7-9; № 2. С. 10-12; № 3. С. 3-4.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Кораблев Николай Александрович
старший научный сотрудник, к. и. н.
Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН ул. Пушкинская, 11, Петрозаводск,
Республика Карелия, Россия, 185910 эл. почта: [email protected] тел.: (8142) 772675
Соловьев И. Олонецкие крестьянские леса // Вест ник Оло нецкого гу бернского зем ст ва. 1916. № 13. С. 1-16; № 14. С. 1-16; № 15. С. 1-4.
Статистика землевладения 1905 г. Вып. 25. Олонецкая губерния. СПб., 1906. 10 с.
Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская реформа. М.: Памятники исторической мысли, 2001. 304 с.
Якименко Н. А. Переселенческая политика царизма и проблема заселения Севера Европейской России (конец XIX - начало XX вв.) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск: ПетрГУ, 1984.
С. 80-91.
Korablyov, Nikolay
Institute of Language, Literature and History, Karelian Research
Centre, Russian Academy of Science
11 Pushkinskaya St., 185910 Petrozavodsk, Karelia, Russia
e-mail: [email protected]
tel.: (8142) 772675
