CC BY
81
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 99-109.
УДК 902.01
DOI 10.25513/2312-1300.2018.3.99-109
В. К. Мерц
ПРОЦЕССЫ НЕОЛИТИЗАЦИИ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОМ КАЗАХСТАНЕ*
Рассматриваются результаты исследований по мезолиту и неолиту Северо-Восточного Казахстана. Полученные материалы изменили представления о процессах, происходивших в степной зоне Евразии в эти периоды. Они свидетельствуют о начале процесса неолитизации задолго до сложившейся здесь производящей экономики. Это было связано с приходом из Юго-Западной Азии в степную зону Евразии нового населения с навыками производящего хозяйства, специализирующегося на пастушеском скотоводстве. Эти наиболее подвижные группы шли в авангарде миграционных процессов и трансляции культурных инноваций на новые территории. Широкое распространение по степной зоне Евразии микролитической технологии и форм мобильного искусства в виде двух наиболее развитых образов культа плодородия - Венеры и Быка хорошо демонстрируют материалы стоянки Шидерты 3. Однако следы скотоводства фиксируются лишь в позднем неолите на стоянке Борлы в слое боборыкинской культуры, также имеющей, по мнению некоторых исследователей, юго-западное происхождение.
Ключевые слова: Северо-Восточный Казахстан; неолитизация; миграции; стоянка Шидерты 3; геометрические микролиты; первобытное искусство.
V. K. Merts
NEOLITHIZATION PROCESSES IN THE NORTHEAST KAZAKHSTAN
The article reviews results of the research of Mesolithic and Neolithic in Northeast Kazakhstan. The obtained materials have altered the understanding of the processes, which were taking place in the steppe zone of Eurasia in those periods. They indicate that the process of neolithization had started here well before an established producing economy. It was associated with the arrival of new population with skills of producing economy specialized in pastoral farming. Those most agile groups were in the vanguard of migration processes and transmission of cultural innovations to new territories. A broad dispersal of microlithic technique and forms of mobile art, represented in the most developed images of the cult of fertility - "Venus" and Bull, are well demonstrated with materials from the Shiderty 3 site. However, traces of livestock farming are found only in the Late Neolithic at the Boraly site in the layer of Boborykino culture, which, in the opinion of some researchers, also has a Southwestern origin.
Keywords: Northeast Kazakhstan; neolithization; migration; the Shiderty 3 site; geometric micro-liths; early art.
Введение
Понятие «неолит» и процесс неолитизации по-разному рассматриваются исследователями различных научных сообществ [1, с. 6-7; 2]. У европейских учёных они, как правило, идентифицируются с производящей экономикой, становление которой связано
с территорией Юго-Западной Азии и Ближнего Востока. Большинством исследователей на постсоветском пространстве до сих пор неолит воспринимается как период развития микролитической техники, появления керамики и разделяется по ландшафтному, физико-географическому и культурно-хозяйст-
* Работа выполнена при частичной финансовой поддержке бюджетной программы МОН РК «Грантовое финансирование научных исследований» на 2015-2017 гг. Проект «Хронология археологических памятников неолита - бронзового века Северо-Восточного и Восточного Казахстана».
© Мерц В. К., 2018
венному типу: неолит раннеземледельческих культур юга, неолит степных охотников и рыболовов, неолит лесной зоны Северной Евразии. Само понятие «неолитизация» для большинства этих территорий не применяется, что и отличает методологический подход представителей постсоветского исследовательского сообщества от понимания этого термина западными учёными. Вследствие этого в науке обсуждаются прежде всего вопросы неолитизации Европы, связанные с влиянием культур Юго-Западной Азии, а их влияние на процесс неолитизации в Центральной и Северной Азии часто остаётся за пределами внимания исследователей неолита. Однако проблема кроется не только в различных подходах к пониманию культурно-исторических процессов, но и в специфике изучаемых памятников и регионов.
Неолитизация в степной зоне Евразии
В степной зоне Евразии, граничащей на своих южных рубежах с древнейшими центрами производящей экономики, процесс неолитизации, видимо, проходил не всегда равномерно, но, вероятно, в той или иной мере синхронно под воздействием культур Юго-Западной Азии, влиявших как на европейские культуры [3] так и на население Евразийских степей [4]. Разница лишь в том, что в Европе эти процессы изучены лучше, чем в Северной Азии [5, с. 299], поэтому в науке до сих пор нет адекватного представления о процессах, происходивших к северо-востоку от древнейших центров производящего хозяйства. Особенно это касается степной зоны Средней Азии и Казахстана, где были выявлены и изучены локальные группы памятников и отдельные культуры, часто не имеющие даже полного набора элементов, необходимых для их выделения. Наиболее яркая из них - кельтеминарская общность, памятники которой были локализованы в Среднеазиатском междуречье, оказала большое влияние на развитие неолита значительных территорий, но её особенность заключалась в непроизводящей экономике. Непонятно и её происхождение. Странным кажется и то, что она соседствовала с древнейшими центрами земледелия и скотоводства и не восприняла от них никаких новаций в своей хозяйственной деятельности, хотя контакты с джейтунской культурой отмеча-
ются по некоторым общим элементам орнамента на крашеной керамике.
Далее во всех направлениях, кроме южного и юго-западного, вокруг памятников кельтеминарской общности располагаются слабоизученные или совсем неисследованные территории. Лишь на севере и северо-востоке Казахстана, отделённом от кельтеминарских памятников многими сотнями километров, начинается территория, изученная в той или иной степени. Наиболее яркие неолитические памятники этого региона связаны с маханд-жарской культурой, представленной не только комплексами каменных орудий с геометрическими микролитами, но и многочисленной керамикой оригинального типа [6]. Памятники атбасарской культуры [7], сходящиеся на своей западной периферии с маханджарски-ми, не имеют чёткого облика и границ, так как индустрии подобного типа бытуют в очень широких географических пределах, но с каким типом керамики они были связаны, пока неизвестно, поэтому их культурная принадлежность также остаётся под вопросом. Лишь на периферии подобные индустрии встречаются с керамикой (Пахомовская Пристань, Мичурино 2, Борлы), в той или иной мере определяющей их культурное содержание [8].
Качественный сдвиг в изучении мезо-неолита Северо-Восточного Казахстана был сделан в результате исследований многослойной стоянки Шидерты 3 и других памятников региона, которые проводились здесь в последние десятилетия [9]. Он позволяет перейти на более высокий уровень понимания процессов, происходивших в этот период, и сказать о том, что здесь начиная с рубежа плейстоцена и голоцена в материальной и духовной культуре местных племён появляются признаки влияния юго-запада. Первоначальные, ближневосточные импульсы, связанные с распространением технологии геометрических микролитов (рис. 1-2), отмечены в наиболее раннем комплексе много слойной стоянки Шидерты 3, происходящем из 6-го слоя этого памятника [9; 10]. С ним связаны и образцы антропоморфной галечной скульптуры, представленные двумя фигурками (рис. 3-1-2, 6-7), очень близкими по своей образности к палеолитической (рис. 3-3-5) и более поздней скульптуре (рис. 3-8-9), отражающей женские культы [4].
Рис. 1. Пути миграции ближневосточного населения в Среднюю Азию и Казахстан
Рис. 2. Геометрические микролиты из раннемезолитического слоя стоянки Шидерты 3
Рис. 3. Образцы антропоморфной галечной скульптуры: 1, 6, 10 - антропоморфная галечная скульптура стоянки Шидерты 3 (фото); 2, 7, 11 - прорисовка; 3-5 - аналогии образа и форм в палеолитической скульптуре; 8-9 - в нео-энеолитической скульптуре; 12-15 - в скульптуре мезолита Прибалтики и неолита Ближнего Востока; 16 - Сибири; 17 - Балкан; 18-20 - Анатолии
Это плитки-окатыши алевролита или плотного песчаника зелёного цвета, имеющие естественную форму, напоминающую образы женской культовой скульптуры, мимо которых не могли пройти, не заметив этого сходства, первые обитатели стоянки, которые и принесли их на своё стойбище. Такие причудливые формы нередко встречаются в русле реки Шидерты и часто использовались обитателями стоянки в различных целях: от изготовления макролитических орудий до культовых предметов в зависимости от необходимости и формы гальки. Они были найдены возле остатков очагов среди других артефактов и раздробленных костей животных.
В дальнейшем влияние юго-запада на население региона отмечено на рубеже мезолита и неолита. Оно связано с индустрией 4-го слоя стоянки Шидерты 3, сходной с комплексами Юго-Восточного Прикаспия и джейтунской культуры (рис. 4), а также происходящих из него образцов первобытного искусства в виде антропоморфной галечной скульптуры с раскраской (рис. 3-10-11) и кремнёвой зооморфной скульптуры (рис. 5-1, 3) [4; 9; 10]. Галечная скульптура из слоя 4 более схематична, она выполнена на небольшой подтреугольной плитке, слегка окрашенной полосками красной охры, разделяющей её на части, символизирующие голову, туловище и нижнюю часть образа (рис. 3-10-11). Аналогии этой фигурке можно найти на различных памятниках Ближнего Востока, Восточной Европы и Сибири. Форму, подобную шидертинской скульптуре, имеет костяная фигурка, украшенная точечным орнаментом, обозначающим различные части фигуры со стоянки Звидзиенаскрогс в Прибалтике (рис. 3-12) [11, с. 137]. Много подтреугольных плиток и галек удлинённой формы с гравировками, представляющими женские образы (рис. 3-16), найдено на различных памятниках Алтая и Сибири [12, с. 255, 308; 13]. Также раскрашивались глиняные женские фигурки (рис. 3-18-20) с поселения Тель Халаф [14, tafel 67], в том числе фигурки, выполненные в виде приострённых стержней (рис. 3-13-15), а также женские фигурки неолитических памятников Балкан (рис. 3-17) [15, р. 164]. Эти факты ещё раз свидетельствует об общих представлениях образа и формы, отражённых в архаичном
сознании. В раннем голоцене галечная скульптура стоянки представлена в основном антропоморфными типами, а в неолитических комплексах доминируют зооморфные образы, что, видимо, связано в условиях северной части степной зоны с переходом к охотничьему хозяйству уже на стадии развитого неолита. Наиболее выразительной является кремнёвая скульптура, изображающая бегущего быка (рис. 5-1, 3). Этот образ характерен для мелкой глиняной пластики из Джейтуна и других неолитических памятников Юго-Западной Азии (рис. 5-2, 4-5).
Наиболее ярко он проявился в культовой практике Чатал-Гуюка [16, с. 91-93]. Животное выполнено из светло-коричневого яшмового отщепа, подчёркивающего цветом свою масть. Образ бегущего быка сохраняется и в более поздних памятниках наскального искусства региона на реке Оленты (рис. 5-9), Акбидаик и др.
Типологически близкие комплексы индустрии слоя 4, выполненные на светло-коричневых и вишнёвых яшмокварцитах, известны на соседних стоянках Шидерты 2 и 5, Кара-Будур 3, намного севернее расположены стоянки Костомар и Черноозерье 6, которые, видимо, образуют отдельную группу памятников, относящихся к одной культуре. Хронологические позиции этого культурного типа пока точно не определены и могут рассматриваться в пределах рубежа У11-У1 тыс. до н. э. [9; 10]. Его генезис, вероятно, связан с миграцией юго-западного населения, имевшего навыки производящей экономики с эпохи мезолита. Наиболее подвижными группами населения, способствующими расширению территории использования производящего хозяйства в это время, могли быть пастушеские популяции, которые несли с собой технологические традиции их исходного региона.
Отталкиваясь от этого, можно сказать, что процесс неолитизации, начавшийся в ближневосточном регионе, волнообразно распространялся по всей ойкумене Старого Света, достигая самых крайних возможных пределов, и затем откатывался в те переделы, где он мог развиваться. С этого времени и начинается непрерывный процесс неолити-зации в казахстанских степях и далее к северу и востоку от них.
Рис. 5. Образцы первобытного искусства: 1, 3 - кремнёвая скульптура стоянки Шидерты 3; 2-5 - глиняная скульптура поселения Джейтун; 6-8, 10 - храмы Чатал-Гуюка с букраниями; 9 - бык, петроглифы Оленты, Северо-Восточный Казахстан
Истоки и реконструкция процессов
Одной из ярчайших культур Юго-Восточного Прикаспия является джейтунская неолитическая культура древнейших скотоводов и земледельцев. Истоки её до конца не выяснены, но несомненно, что она сформировалась под влиянием юго-западных комплексов Ирана и Анатолии, где находились наиболее ранние центры производящей экономики [17, с. 76; 18, с. 74]. Именно их влияние отражает джейтунская крашеная керамика и глиняная скульптура, среди которой особо выделяются фигурки бычков (рис. 5-2, 4-5), отражающих один из типичных культовых образов древнейшего неолита Анатолии (рис. 5-6-8, 10).
Важно также понимание истоков происхождения кремнёвой индустрии Джейтуна. Однако информации о комплексах, предшествующих Джейтуну на территории его распространения, к сожалению, у нас нет. В связи с этим нужно отметить определённое сходство каменного инвентаря Джейтуна с позднемезолитическими комплексами Юго-Восточного Прикаспия, прежде всего из нижней части 4-го слоя грота Дам-Дам-Чешме [19, с. 115, 119]. На наш взгляд, джей-тунская индустрия очень близка этому комплексу по своей технологии, как и материалы 4-го слоя стоянки Шидерты 3 (рис. 4). На близость прикаспийского мезолита с джей-тунской индустрией указывали и другие авторы [17, с. 76; 20, с. 65]. Можно предположить, что в подгорной зоне Копетдага в предджейтунское время обитало население, близкое прикаспийскому, которое попало под влияние ближневосточных культур и восприняло идеи неолитизации. При этом оно сохранило традиционные формы обработки камня, применив их к ведению комплексного хозяйства, связанного со скотоводством и земледелием.
Нужно отметить также, что технологические традиции обработки камня очень устойчивы и консервативны и как один из основных культурных признаков могут очень долго сохраняться и передаваться другим поколениям. В связи с этим необходимо сказать, что для большинства кремнёвых комплексов Северо-Восточного Казахстана хронологическим маркером является не только их типология, но и используемое сырьё. Это
хорошо демонстрируют материалы многослойной стоянки Шидерты 3, изучение которых позволило уточнить периодизацию и хронологию голоценовых комплексов региона [9].
Поскольку хозяйство джейтунцев было комплексным, включавшим, помимо земледелия и скотоводства, охоту [20, с. 104-106, 116], то не исключено, что в нём существовала какая-то специализация, как у южноприкаспийских племён [5, с. 234]. Следовательно, часть джейтунского общества могла специализироваться только на занятии скотоводством и охотой [20, с. 113], а это способствовало более лёгкому расселению их по степной зоне. В условиях открытых пространств эти группы пастухов очень быстро могли достигнуть территории Северного Прикаспия, Южного Урала [5, с. 241], Центрального и Северного Казахстана [9, с. 19], где обитало множество диких копытных животных. Здесь пастушеские племена со временем могли вновь перейти к охоте, сохранив при этом технические навыки обработки камня, привычные образы и культовые представления, бытующие ещё какой-то период.
В связи с этим возникает вопрос, кем были первые обитатели стоянки Шидерты 3, использовавшие геометрические микролиты, технологию джейтунско-прикаспийских племён и создавшие художественные образы, типичные для населения Юго-Западной Азии: скотоводами или охотниками? Этот вопрос пока остаётся открытым, так как между памятниками древнейших скотоводов и земледельцев джейтунской культуры и Северо-Восточным Казахстаном огромное расстояние, на котором размещаются ещё многие совершенно неизученные территории. Возможно, мы имеем дело с фактом прямой миграции какой-то части этого или близкого к нему населения, которое специализировалось на охоте и скотоводстве и, постепенно расселяясь по степной зоне, достигло территории Центрального и Северного Казахстана. Решить этот вопрос позволят лишь дальнейшие целенаправленные исследования на промежуточных территориях и открытие синхронных памятников, содержащих более насыщенные культурные слои с фаунистиче-скими остатками.
Следующий этап связан с наиболее ранним в регионе появлением керамики, происходящей из 3-го слоя стоянки Шидерты 3. Этот слой содержит индустрию раннекель-теминарского типа со скошенными остриями и асимметричными трапециями, пластинками с притупленным краем и торцом. Керамика круглодонная, без орнамента, с толстым прямым венчиком, имеющим широкий горизонтальный срез, с неровными внутренними стенками и внешней обмазкой [9; 21].
Самым загадочным комплексом памятника остаётся микропластинчатая индустрия слоя 2а, связываемая нами с памятниками атбасарской культуры [9]. Она представлена большим количеством каменных орудий из светло-серой яшмовидной породы (боборы-кинская яшма) с очень широкой номенклатурой изделий из пластин и отщепов, но небольшим количеством неорнаментированной керамики. Эта индустрия встречается на многих памятниках региона, с ней связано появление первых пластинчатых наконечников стрел и бифасных из отщепов [9; 21]. Однако с выразительными керамическими комплексами они известны только на Правобережье Иртыша [8]. С этими комплексами также связаны образцы кремнёвой и галечной скульптуры, представляющей зооморфные образы.
Слой 2 представлен на стоянке Шидер-ты 3 специфичной каменной индустрией на серо-зелёных кварцитах с множеством дву-сторонно обработанных орудий на пластинах и отщепах, отражающих переход от неолита к энеолиту. Аналогичные комплексы представлены также на стоянке Шарбакты 1 и поселении Борлы, где связаны с керамикой боборыкинского типа и большим количеством костей домашней лошади и КРС [21; 22; 23; 24]. Эти комплексы отражают завершение процесса неолитизации в регионе.
Выводы
Большинство комплексов стоянки Ши-дерты 3 находят аналогии среди других памятников региона и азиатской части степной и лесостепной зоны, охватывающей значительные территории, что в целом указывает на существование здесь ещё с эпохи мезолита больших культурных общностей. Их быстрое распространение на такой широкой территории могло быть связано только
с подвижными формами хозяйственной деятельности в виде пастушеского скотоводства, сочетавшегося с охотой. Исходя из этого, можно сказать, что и распространение процесса неолитизации изначально могло быть связано прежде всего с данными группами населения, которые способствовали трансляции идей производящей экономики скотоводческой направленности, определившими дальнейшие пути экономического развития степного населения на многие тысячелетия вперёд. Вторым эшелоном шло население, специализирующееся на земледелии или комплексном скотоводческо-земледельче-ском хозяйстве, которое занимало ниши, подходящие для его развития. Следовательно, чисто пастушеские племена постепенно занимали более широкую территорию степной зоны, где они контактировали с местными постмезолитическими группами населения, адаптированными к данным условиям с раннеголоценового периода. И, возможно, под их влиянием могли возвращаться к присваивающей экономике, как это часто бывает, когда этому способствуют экологические условия, чему можно найти много примеров [1, с. 7]. При этом в качестве инноваций сохранялись и передавались гончарные и микролитические технологии, некоторые идеологические подходы и стереотипы. Об этом свидетельствуют также материалы одной из наиболее интересных и загадочных западносибирских культур - боборыкинской. Часть исследователей связывает её происхождение с территорией Юго-Западной Азии, исходя из технологии и форм керамики, отражающих, по их мнению, культовые представления боборыкинцев, связанные с женским образом и культом плодородия [25; 26]. Однако при этом боборыкинское население, по данным западносибирской археологии, имело присваивающую экономику.
Новые материалы боборыкинского типа из Северо-Восточного Казахстана, полученные в последние годы, свидетельствуют о производящей экономике у населения, оставившего борлинские комплексы, где мы видим следы скотоводческой деятельности, связанной с наиболее ранней формой использования лошади и крупного рогатого скота [24]. Вероятно, боборыкинское население Зауралья и Западной Сибири также при-
шло на эти территории как скотоводческое, а затем утратило свои навыки и занялось охотой и рыболовством [26].
Заключение
Таким образом, рассмотрев некоторые материалы Северо-Восточного Казахстана, мы видим, что процессы неолитизации региона, уходящие своими корнями в раннего-лоценовый период, отражают прежде всего комплексы многослойной стоянки Шидер-ты 3. Представленные различными типами каменных индустрий, образцами галечной и кремнёвой скульптуры, воспроизводящие антропоморфные и зооморфные образы, характерные для культур Юго-Западной Азии, они указывают на устойчивые связи населения Северо-Восточного Казахстана с культурами этих регионов, образовавшиеся ещё в докерамический период. Эти связи определяют не только сложившуюся тенденцию миграционных процессов какой-то части их населения в степную зону, волны которого доходили до среднего течения Иртыша [9, с. 19], но и связанный с ними процесс неоли-тизации региона, начавшийся задолго до формирования здесь типично неолитических комплексов.
Думаем, что высказанные предположения о связи некоторых археологических комплексов Северо-Восточного Казахстана с древними культурами Юго-Западной Азии, осуществлявшиеся в процессе неолитизации азиатских степей, будут подтверждаться в дальнейшем новыми находками различных артефактов, указывающих на существование таких связей. Они осуществлялись, вероятно, и путём культовой передачи знаний, основанных на общей знаковой системе [27, с. 30-31], которая способствовала не только межкультурному диалогу, но и адекватно воспринималась во всём древнем мире как некий праязык. Рассмотренные нами материалы и связанные с ними выводы приводят к пониманию того, что Древний мир был более глобален и взаимосвязан, чем мы могли себе представить. Понимание этого становится очевидным, когда начинаешь сравнивать материальную культуру и древнее искусство Европы, Азии и Ближнего Востока, который постоянно оказывал огромное влияние на весь Древний мир. Но об этом очень мало говорят археологи, то ли в силу непо-
нимания, то ли знания лишь очень узкого круга источников, связанных с той или иной культурой, материалами которой они занимаются. Такие подходы, видимо, являются отзвуком теорий стадиальности и автохто-низма, до сих пор проявляющихся в постсоветской археологии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ошибкина С. В. Понятие о неолите // Археология. Неолит Северной Евразии. - М. : Наука, 1996. - С. 6-9.
2. Горелик А. Ф., Цыбрий А. В., Цыбрий В. В. Л. Я. Крижевская и проблема бескерамического неолита на юге Восточной Европы (тогда и сегодня) // Традиции и инновации в изучении древней керамики. - СПб. : Невская Книжная типография, 2016. - С. 38-42.
3. Котова Н. С. Неолитизация Украины. - Луганск : Шлях, 2002. - 268 с.
4. Merz V. The Neolithisation of the Asian Steppes // 20th Annual Meeting of the European Association of Archaeologists 10-14 September 2014 -Istanbul - Turkey : Abstract of the and Poster Presentation : Archeology & Art Publikations. -[S. l.], 2014. - P. 523.
5. Матюшин Г. Н. Мезолит Южного Урала. - М. : Наука, 1976. - 368 с.
6. Логвин В. Н. Каменный век Казахстанского Притоболья: Мезолит - энеолит. - Алма-Ата : Каз. гос. пед. ун-т, 1991. - 63 с.
7. Зайберт В. Ф. Атбасарская культура. - Екатеринбург : Тип. изд-ва г. Целинограда, 1992. -222 с.
8. Мерц В. К. Культурное взаимодействие населения Северо-Восточного Казахстана и Алтая в эпоху неолита // Межкультурный диалог на евразийском пространстве. Серия «Древности Сибири и Центральной Азии». - 2013. -№ 6 (18). - С. 79-87.
9. Мерц В. К. Периодизация голоценовых комплексов Северного и Центрального Казахстана по материалам многослойной стоянки Ши-дерты 3 : автореф. дис. ... канд. ист. наук. -Кемерово, 2008. - 26 с.
10. Мерц В. К. Индустрия четвёртого слоя стоянки Шидерты 3 // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. - Павлодар : ЭКО, 2006. - Вып. 2. - С. 10-23.
11. Лозе И. А. Антропоморфные изображения со стоянки Звидзиенаскрогс (Лубанская равнина) // Изыскания по мезолиту и неолиту СССР. - Л. : Наука, 1983. - С. 142-145.
12. Кирюшин К. Ю., Кирюшин Ю. Ф. Культурно-хронологические комплексы поселения Тыт-кескень-2 (итоги работ 1988-1994 гг.). - Барнаул : АлтГУ, 2008. - 335 с.
13. Савинов Д. Г. Торгажакские гальки (основные аспекты изучения, интерпретация) // Археология, этнография и антропология Евразии. -2003. - № 2. - С. 48-70.
14. Muller-Karpe H. Handbuch der vorgeschichte. -Band II : Jungsteinzeit tafeln. - Munchen, 1968. - 327 tafeln.
15. Otte M. Neolithic Substrates for Traditional Balkan Arts // Academia. - P. 153-172. - URL: https://www.academia.edu/31031470/ (дата обращения: 24.01.2017).
16. МеллартДж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. - М. : Наука, 1982. - 149 с.
17. Массон В. М. Поселение Джейтун (проблема становления производящей экономики) // Материалы и исследования по археологии СССР. - № 180. - Л. : Наука, 1971. - 208 с.
18. Шнирельман В. А. Происхождение скотоводства (культурно-историческая проблема). - М. : Наука, 1980. - 334 с.
19. Марков Г. Е. Грот Дам-Дам-Чешме 2 в Восточном Прикаспии // Советская археология. -1966. - № 2. - С. 104-125.
20. Коробкова Г. М. Хозяйственные комплексы ранних земледельческо-скотоводческих обществ Юга СССР. - Л. : Наука, 1987. - 319 с.
21. Мерц В. К. Об изучении голоценовых комплексов Северо-Восточного Казахстана // Известия НАН РК. Серия общественных наук. -2004. - № 1. - С. 23-33.
22. Мерц В. К. Мезолитические комплексы стоянки Шидерты 3 // Вестник КазНУ. Серия историческая. - 2007. - № 1 (44). - С. 108-110.
23. Мерц В. К. Боборыкинский комплекс поселения Борлы (Северо-Восточный Казахстан) // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани 2014 г. - Казань : Отечество, 2014. - Т. I. - С. 297-301.
24. Мерц В. К., Гайдученко Л. Л. Остеологический комплекс поселения Борлы // Маргулановские чтения-2012 : материалы ежегодной научно-практической конференции. - Астана : Издательская группа филиала Института археологии им. А. Х. Маргулана в г. Астана, 2012. -С. 27-29.
25. Ковалёва В. Т., Зырянова С. Ю. Боборыкин-ская культура. - Екатеринбург : Центр «Учебная книга», 2010. - 308 с.
26. Ковалёва В. Т., Зырянова С. Ю. Боборыкин-ская проблема: история и современное состояние // Традиции и инновации в изучении древней керамики. - СПб. : Невская Книжная типография, 2016. - С. 33-37.
27. Лотман Ю. М. К проблеме типологии культуры // Уч. записки ТарГУ. - 1967. - Вып. 198. -С. 30-38.
Информация о статье
Дата поступления 19 марта 2018 г.
Дата принятия в печать 14 сентября 2018 г.
Article info
Received March 19, 2018
Accepted
September 14, 2018
Сведения об авторе
Мерц Виктор Карлович - канд. ист. наук, ассоциированный профессор, директор Центра археологических исследований Павлодарского государственного университета им. С. Торай-гырова (Павлодар, Республика Казахстан)
Адрес для корреспонденции: 140008, Республика Казахстан, Павлодар, ул. Ломова, 64 E-mail: v-merz@mail.ru
About the author
Merts Viktor Karlovich - Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Director of the Center for Archaeological Research of Toraighyrov Pavlodar State University (Pavlodar, Republic of Kazakhstan)
Postal address: 64, Lomova ul., Pavlodar, 140000, Republic of Kazakhstan E-mail: v-merz@mail.ru
Для цитирования
Мерц В. К. Процессы неолитизации в СевероВосточном Казахстане // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 99-109. DOI: 10.25513/23121300.2018.3.99-109.
For citations
Merts V. K. Neolithization Processes in the Northeast Kazakhstan. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2018, no. 3 (19), pp. 99-109. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.3. 99-109 (in Russian).
