CC BY
68
УДК 34 DOI 10.24412/2073-0454-2021-2-166-169
ББК 67 © К.К. Клевцов, 2021
Научная специальность 12.00.09 - уголовный процесс
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ СТАТУС И ПОКАЗАНИЯ ЗАПОДОЗРЕННОГО ЛИЦА -СТАРЫЕ ПЕСНИ О ГЛАВНОМ
Кирилл Константинович Клевцов, доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики, кандидат юридических наук
Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации (119454, Москва, проспект Вернадского, д. 76) E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье исследуется правовое положение лица, фактически заподозренного в совершении преступления, а также определяется в каких случаях и в какой момент досудебного производства органы предварительного расследования должны придавать указанному лицу процессуальный статус подозреваемого. Вместе с тем автор, на основе теоретико-методологических конструкций, рассматривает вопрос об обладании юридической силой показаний лица фактически заподозренного в совершении преступления и в дальнейшем их использования в качестве показаний подозреваемого без предварительного придания такому допрашиваемому процессуального статуса подозреваемого. В результате чего сформулированы соответствующие выводы, имеющие значение как теоретического, так и прикладного характера, а также предложены варианты их применения в ходе уголовного судопроизводства. Ключевые слова: заподозренный, подозреваемый, защита, допрос.
THE PROCESS STATUS AND INDICATIONS OF THE SUSPECTED PERSON -OLD SONGS ABOUT THE MAIN
Kirill K. Klevtsov, Senior Lecturer, Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics, Candidate of Legal Sciences
Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation (119454, Moscow, prospekt Vernadskogo, d. 76) E-mail: [email protected]
Abstract. The article examines the legal status of a person actually suspected of committing a crime, and also determines in what cases and at what point in pre-trial proceedings the bodies of preliminary investigation should give the specified person the procedural status of a suspect. At the same time, the author, on the basis of theoretical and methodological constructions, examines the issue of the legal force of the testimony of a person actually suspected of committing a crime and their further use as testimony of a suspect without first giving such an interrogated the procedural status of a suspect. As a result, the corresponding conclusions are formulated, which are of both theoretical and applied nature, as well as options for their application in the course of criminal proceedings are proposed.
Keywords: suspect, suspect, defense, interrogation.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Клевцов К.К. Процессуальный статус и показания заподозренного лица - старые песни о главном. Вестник Московского университета МВД России. 2021(2):166-9.
Актуальность вопроса ся не утихающим до сих пор спорный вопрос о прида-
В науке и правоприменительной практике остает- нии статуса подозреваемого лицу, фактически заподо-
зренному в совершении преступлении1.
Так, обобщение автором следственно-прокурорской и судебной практики продемонстрировали случаи признания недопустимыми доказательствами протоколов допроса подозреваемых, поскольку в силу буквального толкования УПК РФ отсутствовали предусмотренные ч. 1 ст. 46 УПК РФ формальные условия для придания им данного статуса, а именно: (а) уголовное дело не возбуждалось в отношении конкретного лица; (Ь) лицо не задерживалось в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ; (с) в отношении лица не применялась мера пресечения.
Правовой анализ ст. ст. 91, 92 и 100 УПК РФ позволяет сделать вывод, что они имеют диспозитивных характер по своей юридической природе, соответственно принятие решение о задержании лица и применения к нему меры пресечения отдается на откуп должностным лицам органов предварительного расследования, поскольку в указанных статьях содержатся следующие формулировки: 1. «орган дознания, дознаватель, следователь вправе (курсив наш - К.К.) задержать лицо по подозрению в совершении преступления...» (ч. 1 ст. 91 УПК РФ); или 2. «дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе (курсив наш - К.К.) избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения...» (ч. 1 ст. 97 УПК РФ).
Впрочем, для применения какой-либо меры уголовного-процессуального принуждения (задержание или меры пресечения) должностным лицом органа предварительного расследования предварительно следует установить исчерпывающий перечень оснований, указанных в ст. 91 и 97 УПК РФ, что, разумеется, не всегда могут иметь место быть в действительности.
Правоприменительная практика демонстрирует, что в ходе производства по уголовному делу, возбужденному по факту совершения преступления, а не в отношении конкретного лица, в отсутствие достаточных для задержания или избрания меры пресечения возникает необходимость допроса заподозренного в совершении преступления лица.
В некоторых случаях органы предварительного расследования без наличия достаточных к тому оснований все равно применяют меры уголовно-процессуального принуждения, используя в таком случае какие-либо формальные основания, а в некоторых случаях - искусственно их создавая. Очевидно, подобные действия должностных лиц правоохранительных органов свидетельствуют о злоупотреблении и
1 Мы солидаризируемся с устоявшемся в науке уголовного процесса определением понятия «заподозренный» под которым понимается лицо, в отношении которого у органов предварительного расследования и дознания появились основания подозревать в совершении преступления, но до момента получения им официального статуса подозреваемого (См.: Чувилев А.А. Институт подозреваемого в советском уголовном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1968).
превышении должностных полномочий, вследствие чего могут расцениваться как незаконное и необоснованное применение мер процессуального принуждения, что не соответствует назначению уголовного судопроизводства и является существенным нарушением их прав.
Определение процессуального статуса заподозренного лица: подходы правоприменителей
Изучение следственной практики указало нам на различные подходы, используемые органами предварительного расследования при решении подобной сложной процессуальной задачи.
1-й подход
К примеру, некоторые следователи возбуждают уголовное дело по факту и наделяют лица, фактически заподозренного в совершении преступления, статусом свидетеля. Однако, как представляется, подобный подход идет в разрез с правовой позицией, изложенной в хрестоматийном постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27.06.2000 г. № 11-П, ознаменованного в практике, как «Правило Маслова»2. В таком случае, усматривается нарушение со стороны органов следствия конституционных прав лица на защиту, поскольку процессуальный статус свидетеля не предполагает обязательного обеспечения его защитником в силу действующих положений российского уголовно-процессуального закона.
Подобные «процессуальные выходки» органов предварительного расследования выявляются как в рамках процессуального (ведомственного) и судебного контроля, так и в ходе прокурорского надзора посредством анализа уголовного дела, в ходе которого, как правило, выясняется, что уже по итогам рассмотрения сообщения о преступления были собраны фактические данные, указывающие на лицо, как на лицо, причастное к совершению преступления, соответственно с точки зрения соблюдения уголовно-процессуальной формы такое уголовное дело должно было возбуждено в отношении конкретного лица, а не по факту. По-
2 Напомним про ситуацию с В.И. Масловым. В ходе расследования по уголовному делу, возбужденному по признакам преступления, предусмотренного ст. 163 УК, по месту жительства гражданина В.И. Маслова был произведен обыск, после чего он был принудительно доставлен в региональное управление по борьбе с организованной преступностью, где удерживался более 16 часов. За это время в отношении него был проведен ряд следственных действий - опознание, допрос в качестве свидетеля, очная ставка. В ответ на ходатайство В.И. Маслова об обеспечении его помощью адвоката (защитника) следователь разъяснил, что в соответствии с ч. 1 ст. 47 УПК РСФСР такая помощь предоставляется только обвиняемому - с момента предъявления обвинения и подозреваемому - с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, а поскольку В.И. Маслов в тот момент по своему процессуальному положению является свидетелем, вследствие чего его просьба не может быть удовлетворена. Протокол о задержании в качестве подозреваемого был объявлен В.И. Маслову после того, как он длительное время находился в положении фактически задержанного, и в отношении него были проведены опознание, допрос в качестве свидетеля и очная ставка.
этому допрос в качестве свидетеля лица, фактически заподозренного в совершении преступления и проверяемого в связи с этим на причастность к его совершению, является существенным нарушением его права на защиту, влекущим признание полученных показаний недопустимыми доказательствами.
11-й подход
Другие следователи, учитывая опять же правовую позицию, изложенную в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации по жалобе В.И. Маслова о том, что понятие «подозреваемый» должно истолковываться в его конституционно-правовом, а не в придаваемом ему уголовно-процессуальным законом более узком смысле, допрашивают фактически заподозренное лицо в качестве подозреваемого, несмотря на то, что ни одного процессуального решения, влекущего наделение его указанным статусом, по уголовному делу не было принято. В таком случае следователи, как правило, учитывают зеркальную правовую позицию, изложенную в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 23.06.2009 г. № 889-О-О, согласно которой в целях реализации конституционных прав необходимо учитывать не только формальное (процессуальное), но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование.
Доктринально-практическое осмысление сложившейся процессуальной ситуации
Отечественное уголовно-процессуальное законодательство определяет понятие и виды доказательств, относя к ним в числе прочих как показания подозреваемого, так и показания свидетеля (ст. 74 УПК РФ). В ходе оценки каждого из доказательств, основываясь на критериях, закрепленных в уголовно-процессуальном законе, практические работники должны исходить как из понятия доказательства, так и из процессуальных требований по производству и фиксации хода и результатов того следственного действия, которым доказательства получены.
Как представляется, применительно ко второму подходу, который используется должностными лицами органов предварительного расследования, последним необходимо выполнять положения ст. 76 УПК РФ, определяющей в свою очередь показания подозреваемого как сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187-190 УПК РФ.
Очевидно, проблема кроется в том, что российский уголовно-процессуальный закон понятие «подозрение» не раскрывает по сравнению с феноменом «обвинение», перечисляя только основания для наделения лица статусом подозреваемого (ч. 1 ст. 46 УПК РФ).
Правовой анализ таких оснований свидетельствует об их исчерпывающем характере. Более того,
первые три обстоятельства, о которых указывает нам законодатель имеют, думается, совсем другое процессуальное предназначение (к примеру, применение мер уголовно-процессуального принуждения), дополнительно являясь условием для формирования статуса подозреваемого. Несколько иная ситуация касается другого основания, закрепленного в п. 4 ч. 1 ст. 46 УПК РФ - наличие уведомления о подозрении в совершении преступления. Однако, такой процессуальный документ, как известно, является по своему содержанию и сущности аналогом постановлению о привлечении лица в качестве обвиняемого и применяется только в ходе производства по уголовным делам в форме дознания1.
Сказанное свидетельствует, что для допроса в качестве подозреваемого требуется не только наличие фактических данных, достаточных полагать о причастности лица к совершению преступления, но и соответствующее процессуальное (формальное) оформление (например, наличие постановления о возбуждении уголовного дела в отношении такого лица, протокола задержания, постановления о применении меры пресечения или уведомления о подозрении). При этом отсутствие таких официальных документов будет свидетельствовать о незаконности допроса.
Представляется, что «Правило Маслова» не может распространяться на допрос лиц, фактически заподозренных в совершении преступлении, в качестве подозреваемого без соответствующего перед этим принятия процессуального решении, установленного в ст. 46 УПК РФ. Это детерминируется в первую очередь тем, что правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, сформировавшаяся по жалобе В.И. Маслова направлена на реализацию участниками уголовного судопроизводства, в отношении которых фактически ведется изобличительная деятельность со стороны обвинения, права на защиту, о чем может свидетельствовать тот факт, что Конституционный Суд Российской Федерации в п. 1 данного постановления указал, что предметом рассмотрения по этому делу являются положения части первой статьи 47 УПК РСФСР, определяющие момент допуска защитника к участию в деле.
В рассматриваемом ключе попутно стоит также отметить, что конституционное право на защиту должно быть обеспечено и должностными лицами органов, проводящих проверку сообщения о престу-
1 В этой связи некоторые ученые-процессуалисты ратуют за необходимость вынесения уведомления о подозрении или его аналога не только при расследовании уголовных дел в форме дознания, но также и при производстве предварительного следствия в целях ликвидации «правовой пустоты» в которой оказывается лицо, фактически заподозренное в совершении преступлении. (См.: Давлетов А.А. Проблема процессуального статуса уголовно преследуемого лица в стадии возбуждения уголовного дела // Российский юридический журнал. 2015. № 4. С. 61-67).
плении, о чем нам указывает Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении от 30.06.2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве».
Аналогичная ситуация должна разрешаться и при поступлении ходатайства лица, предъявляемого для опознания, не имеющего соответствующего процессуального статуса, об участии защитника. Несоблюдение права на защиту может повлечь за собой признание протокола опознания недопустимым доказательством.
Так, Президиум Нижегородского областного суда исключил из числа доказательств виновности В. протоколы его опознания в связи с несоблюдением его права на защиту при проведении данного следственного действия. Хотя к моменту опознания В. отбывал наказание за совершение другого преступления и был переведен в следственный изолятор для проведения с его участием следственных действий, то есть фактически находился в статусе подозреваемого (несмотря на то, что официально процессуальный статус подозреваемого был оформлен после производства указанных следственных действий), следователь не разъяснил ему право воспользоваться помощью защитника и не обеспечил реализацию этого права1.
Подобная практика также основана на позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформированной при рассмотрении жалобы господина Усанова.
Согласно обстоятельствам дела 8 августа 2006 года заместителем прокурора Советского района города Астрахани было возбуждено уголовное дело по факту совершения преступления неустановленными сотрудниками милиции. В тот же день на имя заместителя прокурора Советского района города Астрахани оперуполномоченным был подан рапорт о проведении оперативно-розыскных мероприятий, позволивших установить, что данное преступление совершил гражданин Усанов. 9 августа 2006 года Уса-нов был предъявлен для опознания потерпевшему, в ходе которого не участвовал защитник.
Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая доводы Усанова о том, что проведение без участия защитника такого следственного действия, как опознание лица, официально не признанного подозреваемым, а лишь рассматриваемого подозреваемым на основании рапорта и других материалов дела указал, что конституционное на помощь адвоката (защитника) не может быть ограничено федеральным законом и применительно к обеспечению данного права понятия «задержанный», «обвиняе-
мый», «предъявление обвинения» должны толковаться в их конституционно-правовом, а не в придаваемом им уголовно-процессуальным законом более узком смысле. Следовательно, решением Конституционного Суда Российской Федерации поставлена под сомнение легитимность осуществления без участия адвоката (защитника) опознания Усанова, подозреваемого в совершении преступления, но имевшего формальный процессуальный статус подозреваемого на момент выполнения данного следственного действия2.
Таким образом, предполагаем, что на сегодняшний день не один из описанных выше подходов, используемых органами предварительного расследования не соответствует уголовно-процессуальной форме. Разумеется, подобные варианты решения сложившейся проблемной ситуации связано в первую очередь не с умышленным обходом правоприменителями отечественного уголовно-процессуального закона, а диктуется отсутствуем соответствующих норм и алгоритма действий в данном случае. В силу чего, предполагается использовать уведомление о подозрении в совершении преступления не только при проведении расследования в форме дознания, но также и предварительного следствия при отсутствии, разумеется, предусмотренных законом оснований для задержания и избрания меры пресечения. Такой подход, думается, будет предоставлять дополнительные гарантии участникам уголовного судопроизводства в целях последующего допроса лиц, фактически заподозренных в совершении преступления, в качестве подозреваемых.
Литература
Давлетов А.А. Проблема процессуального статуса уголовно преследуемого лица в стадии возбуждения уголовного дела // Российский юридический журнал. 2015. № 4. С. 61-67. Чувилев А.А. Институт подозреваемого в советском уголовном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1968.
2.
2.
References
Davletov A.A. The problem of the procedural status of a criminally prosecuted person at the stage of initiation of a criminal case // Russian Law Journal. 2015. No. 4. pp. 61-67. Chuvilev A.A. The Institute of the suspect in the Soviet criminal process: autoref. dis. ... cand. yurid. M., 1968.
1 См.: Постановление Президиума Нижегородского областного суда от 21.10.2010 г. № 44-у-302/10 // Архив автора.
2 Приведенный пример отражен в Информационном письме Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации от 16.03.2009 г. № 211-5230-09 «Об обеспечении права на помощь адвоката (защитника) при отсутствии у лица формального статуса «подозреваемого».
