CC BY
264
Е.В. Сопнева*
Заподозренный как способ выражения подозрения
Аннотация. В статье анализируются законодательные и теоретические предпосылки создания заподозренного как формы подозрения в различных сферах отношений. При этом отмечается фактическое существование лица, в отношении которого реализуется подозрения, вне статуса подозреваемого, наличие у него прав и обязанностей, гарантий деятельности, что влечет необходимость придания ему названия и систематизации его положения. Статус заподозренного может быть представлен такими элементам, как: определение, права и обязанности, момент появления и прекращения действия, способ фиксации, гарантии соблюдения его прав, свобод и законных интересов. Кроме того, автор обращается к истории вопроса, зарубежному и международному опыту функционирования заподозренного. Методологической основой исследования является, прежде всего, метод диалектического познания, который позволил выделить явление подозрения во всем его многообразии, исследовать его природу во взаимосвязи со статусом заподозренного. В уголовном судопроизводстве наблюдается отсутствие адекватных форм реализации подозрения. Во-первых, вызывает критику статус подозреваемого как процессуальной формы реализации подозрения. Во-вторых, многочисленные нормы российских законов и подзаконных актов, международного уголовного судопроизводства содержат возможности создания статуса исходя из фактического положения лица. Такие ситуации востребованы в практике уголовного судопроизводства, но не обеспечены определенной процессуальной формой. Сложившийся подход влечет необходимость его осмысления и предложения законодателю и соответственно правоприменителю оптимального и эффективного механизма научной и правовой легализации факта существования еще одного участника таких отношений. Одним из таких вариантов, на наш взгляд, может быть идея о заподозренном как первоначальной форме реализации подозрения. В результате исследования формируется теоретическая модель заподозренного как формы подозрения. Такой подход позволит обеспечить применение ряда норм УПК РФ, решений судебных органов, как Российской Федерации, так и Европейского суда по правам человека по правам человека, реализацию прав и свобод участника таких отношений в различных сферах деятельности.
Ключевые слова: подозрение, подозреваемый, заподозренный, законодательство, теория, практика, проблематика, способ реализации, форма выражения, отношения.
Подозрение можно рассматривать как многоликое явление, свойственное различным сферам: оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, профессиональному функционированию сотрудников полиции. Кроме того, подозрение является основанием осуществления процессуальных, в том числе следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, принятия решений. Подозрение выступает основанием создания процессуального статуса подозреваемого как субъекта стадии предварительного расследования. Подозрение проявляется на различных этапах уголовного судопроизводства (проверка сообщения о преступлении, возбуждение уголовного дела, расследование уголовных дел, судебное производство). Подозрение реализуется органами следствия и дознания, контрольно-надзорными учреждениями, подразделениями оперативного сопровождения уголовного дела, лицами, вовле-
каемыми в сферу уголовного судопроизводства. Отметим, что при такой процессуальной и вне-процессуальной востребованности подозрения, наблюдается отсутствие адекватных форм его реализации. Во-первых, вызывает критику статус подозреваемого как процессуальной формы реализации подозрения в уголовном судопро-изводстве1. Во-вторых, многочисленные нормы российских законов и подзаконных актов, международного уголовного судопроизводства содержат возможности создания статуса, исходя из фактического положения лица. Такие положения востребованы в практике уголовного судопроизводства, но не обеспечены определенной процессуальной формой. Сложившаяся ситуация влечет
1 Подробный анализ был предпринят автором во многих трудах, см., напр.: Сопнева Е.В. Теоретическая модель процессуального статуса подозреваемого в уголовном процессе. Ставрополь, 2010.
© Сопнева Елена Владимировна
* Кандидат юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса Ставропольского филиала Краснодарского университета Министерства внутренних дел РФ. [sopneva@mvd.stavedu.ru]
355000, Россия, г. Ставрополь, пр-т Кулакова, д. 43.
необходимость ее осмысления и предложения законодателю и соответственно правоприменителю оптимального и эффективного механизма научной и правовой легализации факта существования еще одного участника подобных отношений. Одним из таких вариантов, на наш взгляд, может быть идея о заподозренном как первоначальной форме реализации подозрения.
Создание заподозренного обусловлено многими обстоятельствами, как исторического характера, так и содержанием современного законодательства, как международными установлениями, так и зарубежным опытом уголовного судопроизводства, как предложениями ученых, так и российской правоприменительной практикой.
Итак, предложение об инициировании заподозренного как формы реализации подозрения на различных уровнях обусловлено исторической традицией, сложившейся в определенный период, в рамках которого использовался такой алгоритм действий: формулирование подозрения в отношении заподозренного, проведение его задержания, создание статуса подозреваемого.
Обратимся к некоторым документам. В Соборном Уложении 1649 г. в обязанность пристава вменялась поимка воров и разбойников. Обнаружение преступления и доставление им заподозренного с поличным служило поводом к «судебному разбирательству»2. Согласно Своду законов Российской империи 1832 г.,3 именно подозрение позволяло задержать лицо. Так, подозрение в совершении преступления становится основанием для задержания заподозренного и доставления его в полицию с целью допроса и исследования обстоятельств дела (ст. 344 Свода законов Российской империи в редакции третьего издания). В соответствии со ст. 15 Наказа полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок, принятом в 1860 г., полиция при производстве дознания имела право подвергать аресту или личному задержанию только подозреваемых в совершении преступлений, за которые по закону полагалось лишение всех прав состояния или потеря всех личных привилегий, только в случаях, когда заподозренный сделал покушение на побег или был пойман после побега4.
Идея о создании статуса заподозренного имеет правовые основы, содержащие правила деятельности в отношении лица, которого еще нель-
2 См.: Наумов М.В. Эволюция правового института задержания подозреваемого в уголовно-процессуальном законодательстве России // Актуальные проблемы российского права. 2013. №5.
3 Свод законов Российской империи. 3-е изд. Т. XV. Ч. 2. СПб., 1857.
4 См.: Звездина Е.И. Исторические и процессуальные аспекты развития института подозреваемого // Право и политика. 2007. №2.
зя считать подозреваемым, но которое нуждается в определении его статуса, как по названию, так и по содержанию.
Так, в соответствии со ст. 14 Федерального закона РФ «О полиции», полиции предоставлено право задерживать лиц, подозреваемых в совершении преступления. При этом сотрудники полиции обращаются к положениям уголовно-процессуального законодательства РФ, а именно, к ст. 91 УПК РФ в части оснований, порядка, срока применения рассматриваемой меры уголовно-процессуального принуждения. Таким образом, провозглашается возможность создания статуса подозреваемого сотрудником полиции. Ведь подозреваемый, согласно п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК РФ — это лицо, задержанное в соответствии со ст. 91, 92 УПК РФ. Кроме того, у сотрудников полиции достаточно широкие возможности по формулированию подозрения иными способами. Так, указанные лица наделены полномочиями по производству действий, в результате которых может быть получена информация о подозрении лица в преступлении. Например, сотрудники полиции вправе получать необходимые объяснения, справки, документы (п. 3 ч. 1 ст. 13), обязаны принимать и регистрировать (в том числе в электронной форме) заявления и сообщения о преступлениях (п.1 ч. 1 ст. 12). Кроме того, сотрудники полиции сами вынуждены формулировать подозрение, определяя достаточность оснований подозревать лицо в совершении преступления и проводить предусмотренные законом действия, например, при проверке документов, удостоверяющих личность граждан, что предусмотрено в п. 2 ч. 1 ст. 13.
На наш взгляд, приведенные данные свидетельствуют о возложении на полицию функции по формулированию подозрения и созданию статуса подозреваемого. Однако анализ ст. 46 УПК РФ («Подозреваемый») во взаимосвязи с иными положениями уголовно-процессуального закона позволяет сказать, что соответствующий статус может быть создан уполномоченным лицом в рамках возбужденного уголовного дела. При этом сначала необходимо сформулировать подозрение, а затем осуществить соответствующие действия.
Таким образом, подозрение первично, а иные действия, например задержание, вторичны. Право сотрудника полиции формировать подозрение на основании данных, полученных в ходе проведенных им действий, и осуществлять последующие мероприятия, легализующие подозрение в рамках до процессуальной деятельности, допускает формирование идеи о необходимости создания статуса лица, в отношении которого реализуются соответствующие полномочия. И мы полагаем, что этим лицом может быть заподозренный. Кроме того, реализация такого пред-
ложения позволит разделить этапы познавательной деятельности, определить статус полученной информации, исключить путаницу в статусах разных участников разных отношений.
Подозрение проявляется и в отдельных нормах (ст. 7, 8, 11) Федерального закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», содержание которых свидетельствует о фактическом формулировании органами оперативно-розыскной деятельности подозрения и его использовании для производства действий, принятия решений. В целом, содержание названных норм закона позволяют нам привести тезисы о том, что:
- при осуществлении оперативно-розыскной деятельности (попутно отметим, как до возбуждения уголовного дела, так и после) получается информация, используемая для формирования подозрения, которая, в свою очередь, позволяет принять решение о производстве оперативно-розыскных мероприятий (ст. 11);
- при определении основания проведения оперативно-розыскных действий фактически формируется подозрение. Оно формулируется субъектом оперативно-розыскной деятельности на основе сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, в отношении лиц, его подготавливающих, совершающих или совершивших (ст. 7,8);
- фактическое формулирование подозрения в рамках оперативно-розыскной деятельности влечет необходимость определения статуса лица, в отношении которого оно выдвигается (учитывая, что таким лицом не всегда является подозреваемый).
Итак, многообразие способов реализации подозрения в ходе оперативно-розыскной деятельности, влечет необходимость определения статуса лица, в отношении которого осуществляется такой процесс. Полагаем, что таким лицом может быть заподозренный. Однако инициация нового участника оперативно-розыскных отношений во взаимосвязи с уголовным судопроизводством, как последующего уровня их воплощения, создает необходимость определения его прав и обязанностей, гарантий.
В решениях судов РФ также просматривается основание создания статуса лица, которое мы предлагаем назвать, заподозренным. В частности, обратимся к решениям Конституционного Суда РФ, в которых рассматривается вопрос о процессуальном и фактическом статусах лица. В силу правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в Постановлении от 27 июня 2000 г. №11-П, конституционное право на помощь адвоката (защитника) не может быть ограничено федеральным законом. Это означает, что применительно к обеспечению данного права понятия «задержанный», «обвиняемый», «предъявление обвинения» должны толковаться в их конституци-
онно-правовом, а не в придаваемом им уголовно-процессуальным законом более узком смысле. В целях реализации названного конституционного права необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (в том числе, соответственно, и опознания) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него. Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитнику)5. Сформулируем несколько рассуждений во взаимосвязи с приведенной позицией суда. При принятии решения о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица создается статус подозреваемого (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ). По общему правилу следственные действия могут быть проведены после возбуждения уголовного дела, однако допустимы и до приятия соответствующего решения. Различного вида процессуальные действия (п. 32 ст. 5 УПК РФ) свойственны как этапу рассмотрения сообщения о преступлении, так и стадии предварительного расследования. Однако для реализации подозрения в рамках стадии предварительного расследования имеется статус подозреваемого и четыре способа его создания, предусмотренные в ч. 1 ст. 46 УПК РФ. В остальных случаях, полагаем, можно предложить статус заподозренного.
В следующем решении Конституционный Суд РФ отмечает, что Конституция РФ, закрепляя в ст. 48 право каждого на получение квалифицированной юридической помощи, не связывает предоставление помощи адвоката (защитника) с формальным признанием лица подозреваемым или обвиняемым, поэтому данное конституционное право возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным. Статья 92 УПК РФ, регламентируя порядок задержания подозреваемого, не лишает задержанное лицо права на обращение к адвокату (защитнику) за юридической помощью с момента фактического задержания или иного реального
5 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Усанова О.Г. на нарушение его конституционных прав п. 5 ч. 3 ст. 49 и 193 УПК РФ, п. 2 ст. 1070 и 1100 Гражданского кодекса РФ: определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2008 г. №851-О-О // СПС «Консуль-тантПлюс».
ограничения его прав (определения Конституционного Суда РФ от 20 июня 2006 г. №234-О, от 20 марта 2008 г. №245-О-О, от 17 ноября 2009 г. №1522-О-О и от 17 ноября 2011 г. №1579-О-О)6. Отметим, что фактическая реализация права лица на квалифицированную юридическую помощь вне процессуального положения подозреваемого, влечет необходимость создания статуса заподозренного, охватывающего такие случаи.
Высказанные Конституционным Судом РФ позиции, позволяют констатировать возможность и необходимость существования заподозренного, причем как в рамках процессуальной деятельности, так и иных сферах. Например, задержание может быть осуществлено сотрудниками полиции вне уголовного судопроизводства, что влечет потребность реализации права лица на защиту. Или же при формировании подозрения в рамках стадии возбуждения уголовного дела лицо имеет право на защиту от подозрения.
Таким образом, реальное ограничение прав человека наступает как в ходе процессуальной деятельности, так и вне и до нее. Тем не менее такое лицо должно получить право на защиту от подозрения как основания проведения в отношении него действий и принятия решений. Как было отмечено ранее, правовые последствия создает не только процессуальный, но и фактический статус лица. Для реализации процессуального статуса имеется подозреваемое лицо, фактический же статус может быть использован заподозренным лицом. Тогда будет уместным выдвинуть идею о разработке статуса заподозренного как формы реализации решений Конституционного Суда РФ. При этом такое предложение вполне полезно и для совершенствования норм УПК РФ, в которых фактически заложено право на существование заподозренного. Например, при формировании подозрения в ходе стадии возбуждения уголовного дела временной промежуток его действия (3, 10, 30 суток) позволяет, как создать статус заподозренного, так и реализовать его права, например, на обжалование подозрения, дачу объяснений по поводу подозрения.
В актах Верховного Суда РФ мы также находим причины для создания статуса заподозренного. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. №1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ» рассматриваются вопросы обжалования в уголовном судопроизводстве. Важным представляется положение п. 5: «Недопустимы ограничения права на судебное обжалование решений и действий (бездействия), затрагивающих права и
6 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Акбулатова И.Р. на нарушение его конституционных прав ст. 92 УПК РФ: определение Конституционного Суда РФ от 22 ноября 2012 г. №2018-О // СПС «Консультант-Плюс».
законные интересы граждан, лишь на том основании, что они не были признаны в установленном законом порядке участниками уголовного судопроизводства, поскольку обеспечение гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина должно вытекать из фактического положения этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права».
Применительно к приведенным положениям сделаем акцент на допустимости реализации права на обжалование согласно фактическому положению лица. Характеристики такого положения позволяют обеспечить его правовым статусом заподозренного. В частности, сформулированное подозрение позволяет осуществить некоторые мероприятия в отношении лица, что естественно затрагивает его права и интересы.
Обращение к УПК РФ позволяет сформулировать два вывода. С одной стороны, имеющиеся в названном акте положения не адекватны правовой природе, как подозреваемого лица, так и заподозренного. С другой стороны, в нем содержатся нормы, позволяющие создать специальный статус, например, заподозренного.
Во-первых, анализ действующего статуса подозреваемого лица показывает, что он фактически поглощает процессуальное положение заподозренного, что вряд ли можно признать приемлемым в контексте обеспечения надлежащего правового положения каждому участнику возникших отношений. Например, при легализации статуса подозреваемого путем задержания по подозрению в совершении преступления, указанный в законе путь несколько сомнителен, так как задержание используется как способ получения информации о подозрении, но одновременно влечет появление подозреваемого. Назначение же задержания, на наш взгляд, состоит в ином, например, в пресечении преступной деятельности, в воспрепятствовании лицу скрыться от следователя, дознавателя. Причем при задержании лица оно, скорее всего, выступает в роли не подозреваемого, а заподозренного, что можно подтвердить результатами анкетирования уголовных дел. Так, анализ уголовных дел, расследованных сотрудниками правоохранительных органов Северо-Кавказского региона, позволяет привести следующую статистику:
- в 20% лицо было задержано во время совершения преступления, в 34% после его совершения (такое лицо можно назвать заподозренным);
- в 45% на него указали как на лицо, совершившее преступление (такую информацию можно получить в рамках вне (до) процессуальной деятельности);
- в 32% на нем были обнаружены следы преступления (если в 54% лицо задержано в момент совершения преступления или непосред-
ственно после этого, то такая информация получена в рамках вне (до) процессуальной деятельности); - в 2% у лица не было постоянного места жительства (такую информацию нельзя признать основанием для формулирования подозрения)7. Ученые также отмечают неоднозначность появления подозреваемого имеющимися способами. Например, В.Ю. Мельников пишет: «В ситуациях непосредственного обнаружения общественно опасного деяния задержание заподозренного лица всегда производится, когда уголовного дела еще нет и оно объективно не может быть возбуждено»8. М.В. Чиннова и А.В. Сучков указывают на абсурдную ситуацию, при которой заподозренному лицу разъясняются права и обязанности подозреваемого в соответствии со ст. 46 УПК РФ до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела9. В. Махов полагает, что, только допросив заподозренного, следователь может правильно решить вопрос о наличии оснований для подозрения его в совершении преступления, задержания, предъявления обвинения10.
Во-вторых, в УПК РФ заложены правила работы с лицом, которое мы предлагаем назвать заподозренным. Например, защитник участвует в уголовном деле с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ); с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ (п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ). Кроме того, обратимся к положениям ст. 144 УПК РФ. Согласно ч. 1 названной статьи, при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК РФ, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, тру-
7 Проанализировано 450 уголовных дел, расследованных правоохранительными органами Северо-Кавказского региона и других субъектов РФ.
8 Мельников В.Ю. К вопросу о задержании заподозренного лица в уголовном процессе // Адвокатская практика. 2012. №1. С. 9.
9 См.: Чиннова М.В., Сучков А.В. К вопросу о законности и обоснованности принятия процессуальных решений и проведения проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела в уголовном процессе России // Российский судья. 2013. №6. С. 14-18.
10 См.: Махов В. Свидетель — не подозреваемый // Законность. 2001. №1. С. 46.
пов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. В соответствии с ч. 1.1. лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, разъясняются их права и обязанности, предусмотренные УПК РФ, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, в том числе права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, установленном гл. 16 УПК РФ. Участники проверки сообщения о преступлении могут быть предупреждены о неразглашении данных досудебного производства в порядке, установленном ст. 161 УПК РФ. При необходимости безопасность участника досудебного производства обеспечивается в порядке, установленном ч. 9 ст. 166 УПК РФ, в том числе при приеме сообщения о преступлении.
Приведенная информация позволяет сформулировать несколько значимых тезисов:
- законодатель указывает на существование в рамках проверочной деятельности отдельного участника возникающих отношений и не называет его подозреваемым или каким-то иным образом. Однако требования уголовно-процессуальной формы влекут необходимость придания ему наименования. При этом использование слова «лицо» вряд ли можно признать приемлемым, ведь оно не отражает сущности приобретаемого положения, не показывает его специфику, смешивает с иными возможными участниками, например, очевидцем;
- такое лицо может быть активным участником проводимых действий, например, дачи объяснений, предоставления образцов для сравнительного исследования, участия в изъятии документов, что обязывает наделить его статусом в части названия и содержания. Имя же участника таких отношений должно соответствовать его характеристикам;
- участие в проверочных мероприятиях влечет возможность реализации прав (пользоваться услугами адвоката, давать объяснения), обязанностей (подчиниться законным требованиям дознавателя, следователя, не разглашать данные досудебного производства), гарантий
(приносить жалобы, пользоваться мерами безопасности), которые должны быть адекватны его юридической природе. Наличие прав и обязанностей у лица и есть показатель существования фактического статуса; - логическим завершением такого положения должно стать создание статуса лица, а именно определение его названия, систематизация его прав и обязанностей, выработка гарантий функционирования в уголовном судопроизводстве. Итак, анализ норм УПК РФ, иных законов, решений судов в их взаимосвязи между собой и темой исследования, позволяют сформулировать вывод о фактическом существовании лица, предшествующего подозреваемому, в отношении которого реализуется подозрение. Например, у такого лица уже существует право на защиту, на участие в проводимых действиях, на обжалование. Тогда уместна идея о разработке статуса заподозренного как формы реализации подозрения. При создании такого участника отношений, возникающих при осуществлении подозрения, многие нормы законов будут востребованы, смогут работать эффективнее, и будет создана реальная возможность, для защиты лица исходя из его фактического положения.
Название такого участника отношений заподозренным вполне отвечает российской правовой доктрине, имеет исторические корни, законодательно обеспечено, обусловлено этимологией слова.
Так, с позиции русского языка подозрение рассматривается как предположение, основанное на сомнении в правильности, законности чьих-то поступков, в справедливости чьих-то слов, в честности чьих-то намерений, это предположение о возможности чего-нибудь. Приставка «за» указывает на начало действия11. Значение слова подозрение в русском языке позволяет придать этому понятию статус предположения, то есть возможности совершения незаконного поступка (в нашем случае — преступления). Вместе с тем такое допущение не является обвинением, а значит, обладает иной информационной характеристикой, с позиции аргументированности, достаточности. И значит, может быть реализовано в рамках различных видов деятельности. Такая специфика возникающих отношений влечет необходимость создания и специфического статуса — заподозренного.
Обращение к зарубежному опыту уголовного судопроизводства, например, Польши, Чехии12, показывает наличие заподозренного как участника уголовно-процессуальных отношений. В частности, при осуществлении ускоренного уголовного
производства в Польше действует заподозренное лицо, которое трансформируется в подозреваемого в начале его допроса в таковом качестве.
В решениях ЕСПЧ заложены основы понимания статуса заподозренного лица. Подвергнув анализу ряд документов13, мы сформулировали выводы, позволяющие охарактеризовать заподозренное лицо и взаимосвязанные с ним положения. В частности, подозрение — это предположение о причастности лица к преступлению. Подозрение первично по отношению к последующим проводимым действиям. Сначала необходимо сформировать подозрение как основание, а затем принять соответствующие решение и осуществить действия. Допускается формулирование подозрения в рамках проверочной деятельности, субъектами ее осуществления. В дальнейшем при переходе к следующим этапам уголовного процесса подозрение развивается. Но возможность формирования подозрения вне(до) процессуальной деятельности влечет необходимость создания статуса лица, в отношении которого оно реализуется, и гарантий защиты его прав, свобод и законных интересов. Кроме того, возможность производства в отношении лица действий, подразумевающих подозрение, должна повлечь создание участника таких отношений, которым может быть заподозренный. Статус подозреваемого не охватывает такие уровни формирования подозрения.
Итак, имеются все необходимые «ингредиенты» для легализации заподозренного как формы реализации подозрения на различных уровнях отношений. Кроме того, в наличии предпосылки теоретического и законодательного характера для появления иной процессуальной фигуры, помимо подозреваемого, как формы проявления подозрения. К тому же полагаем, что такое лицо будет востребовано в практике уголовного судопроизводства и в сфере отношений, возникающих в иных практиках (оперативно-разыскная и административная деятельность, деятельность сотрудников полиции).
Статус заподозренного может быть представлен такими элементам, как определение, права и обязанности, момент появления и прекращения действия, способ фиксации, гарантии соблюдения его прав, свобод и законных интересов.
При таком подходе статусы заподозренного и подозреваемого могут быть представлены как разные формы легализации подозрения в уголовном судопроизводстве.
11 Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1989. С. 437, 160.
12 См.: Волеводз А.Г., Литвишко П.А. Упрощенное (ускоренное) уголовное судопроизводство в некоторых странах
Европы (Окончание) // Российская юстиция. 2010. №11.
13 Европейский Суд по правам человека. Дело «Бордов-ский против РФ» (жалоба №49491/99). Дело «Гусинский против РФ» (жалоба №70276/01). Дело «Царьков против РФ (жалоба №16854/03). Дело «Зайцев против РФ» (жалоба №39660/02). Дело «Девеер против Бельгии» от 27 февраля 1980 г. Дело «Скопеллити против Италии» от 23 ноября 1993 г. Дело «Калашников против РФ» от 15 июля 2002 г. // СПС «КонсультантПлюс».
Библиография:
1. Волеводз А.Г., Литвишко П.А. Упрощенное (ускоренное) уголовное судопроизводство в некоторых странах Европы (Окончание) // Российская юстиция. 2010. №11. С. 40—44.
2. Звездина Е.И. Исторические и процессуальные аспекты развития института подозреваемого // Право и политика. 2007. №2. С. 86-91.
3. Махов В. Свидетель — не подозреваемый // Законность. 2001. №1. С. 45-47.
4. Мельников В.Ю. К вопросу о задержании заподозренного лица в уголовном процессе // Адвокатская практика. 2012. №1. С. 4-12.
5. Наумов М.В. Эволюция правового института задержания подозреваемого в уголовно-процессуальном законодательстве России // Актуальные проблемы российского права. 2013. №5. С. 543-553.
6. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Усанова О.Г. на нарушение его конституционных прав п. 5 ч. 3 ст. 49 и 193 УПК РФ, п. 2 ст. 1070 и 1100 ГК РФ: определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2008 г. №851-О-О // СПС «КонсультантПлюс».
7. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Акбулатова И.Р. на нарушение его конституционных прав ст. 92 УПК РФ: определение Конституционного Суда РФ от 22 ноября 2012 г. №2018-0 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Рус. яз., 1989. С. 437, 160.
9. Свод законов Российской империи. 3-е изд. Т. XV. Ч. 2. СПб., 1857. 217 с.
10. Сопнева Е.В. Теоретическая модель процессуального статуса подозреваемого в уголовном процессе: монография. Ставрополь: СФ КрУ МВД России, 2010. 101 с.
11. Чиннова М.В., Сучков А.В. К вопросу о законности и обоснованности принятия процессуальных решений и проведения проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела в уголовном процессе России // Российский судья. 2013. №6. С. 14-18.
References (transliteration):
1. Volevodz A.G., Litvishko P.A. Uproshchennoe (uskorennoe) ugolovnoe sudoproizvodstvo v nekotorykh stranakh Ev-ropy (Okonchanie) // Rossiiskaya yustitsiya. 2010. №11. S. 40-44.
2. Zvezdina E.I. Istoricheskie i protsessual'nye aspekty razvitiya instituta podozrevaemogo // Pravo i politika. 2007. №2. S. 86-91.
3. Makhov V. Svidetel' — ne podozrevaemyi // Zakonnost'. 2001. №1. S. 45-47.
4. Mel'nikov V.Yu. K voprosu o zaderzhanii zapodozrennogo litsa v ugolovnom protsesse // Advokatskaya praktika. 2012. №1. S. 4-12.
5. Naumov M.V. Evolyutsiya pravovogo instituta zaderzhaniya podozrevaemogo vugolovno-protsessual'nom zakonodatel'stve Rossii // Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2013. №5. S. 543-553.
6. Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanina Usanova O.G. na narushenie ego konstitutsionnykh prav p. 5 ch. 3 st. 49 i st. 193 UPK RF, p. 2 st. 1070 i 1100 GК RF: opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 20 noyabrya 2008 g. №851-O-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
7. Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanina Akbulatova I.R. na narushenie ego konstitutsionnykh prav st. 92 UPK RF: opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 22 noyabrya 2012 g. №2018-O // SPS «Konsul'tantPlyus».
8. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo yazyka / pod red. N.Yu. Shvedovoi. M.: Rus. yaz., 1989. S. 437, 160.
9. Svod zakonov Rossiiskoi imperii. 3-e izd. T XV. Ch. 2. SPb., 1857. 217 s.
10. Sopneva E.V. Teoreticheskaya model' protsessual'nogo statusa podozrevaemogo v ugolovnom protsesse: monografiya. Stavropol': SF KrU MVD Rossii, 2010. 101 s.
11. Chinnova M.V., Suchkov A.V. K voprosu o zakonnosti i obosnovannosti prinyatiya protsessual'nykh reshenii i prove-deniya proverochnykh meropriyatii na stadii vozbuzhdeniya ugolovnogo dela v ugolovnom protsesse Rossii // Ros-siiskii sud'ya. 2013. №6. S. 14-18.
Материал поступил в редакцию 25января 2014 г.
