CC BY
542
E.S. Dubonosov, O.A. Petruhina
REASONS AND GROUNDS FOR INITIATING CRIMINAL PROCEEDINGS IN CASES OF ENVIRONMENTAL CRIME
This article describes and analyzes reasons and grounds for criminal cases of environmental crimes. Indicated that the most frequent cause for criminal prosecution of environmental crimes allegations of acts or criminal intent.
Keywords: reasons, the base and the prosecution, environmental crime, environmental protection, and environment.
УДК 343.98
С.И. Коновалов, д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры криминалистики и правовой информатики, тел. +7(905)485-55-87, konovalov455@mail.ru (Россия, Краснодар, КубГУ)
А.В. Соболь, соискатель кафедры криминалистики и правовой информатики, тел. +7 (861) 275-18-03, dean@law.kubsu.ru (Россия, Краснодар, КубГУ)
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ СТАТУС ЭКСПЕРТА ПО УПК РФ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ВОЗМОЖНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
В статье проведен анализ прав и обязанностей эксперта, выявлены проблемы правового регулирования и предложены возможные пути их решения
Ключевые слова: эксперт, процессуальный статус, экспертиза
Понятие эксперта сформулировано в ч. 1 ст. 57 УПК РФ. Эксперт -есть лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и для дачи заключения. Вместе с тем, законодатель предусматривает и такую процессуальную форму доказательств, как показания эксперта. Согласно ч. 2 ст. 80 УПК РФ, показания эксперта - есть сведения, сообщенные им на допросе, проведенном после получения его заключения, в целях разъяснения или уточнения данного заключения в соответствии с требованиями статей 205 и 282 УПК РФ. Средством формирования данного доказательства является производство допроса эксперта.
Гарантии реализации экспертом его роли как независимого участника уголовного процесса подкрепляются системой определенных прав и ограничений. Права эксперта предусматривают следующие его процессуальные возможности (ч. 3 ст. 57 УПК РФ): - знакомиться с материалами уголовного дела, относящимися к предмету судебной экспертизы; - ходатайствовать о предоставлении ему дополнительных
материалов, необходимых для дачи заключения, либо о привлечении к производству судебной экспертизы других экспертов; - участвовать с разрешения дознавателя, следователя и суда в процессуальных действиях и задавать вопросы, относящиеся к предмету судебной экспертизы; - давать заключение в пределах своей компетенции, в том числе и по вопросам, хотя и не поставленным в постановлении о назначении судебной экспертизы, но имеющим отношение к предмету экспертного исследования; - приносить жалобы на действия (бездействия) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда, ограничивающие его права; - отказаться от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы специальных знаний, а также в случаях, если представленные ему материалы недостаточны для дачи заключения. Отказ от дачи заключения должен быть заявлен экспертом в письменном виде с изложением мотивов для отказа.
Для полноценной и объективной реализации экспертом своих специальных знаний уголовно-процессуальный закон установил следующие ограничения, которые, в то же время, прямо не именуются как обязанности. Законодатель в данном случае использует более нейтральную фразу «не вправе». Итак, эксперт не вправе: - без ведома следователя и суда вести переговоры с участниками уголовного судопроизводства по вопросам, связанным с производством судебной экспертизы; - самостоятельно собирать материалы для экспертного исследования; - проводить без разрешения дознавателя, следователя, суда исследования, могущие повлечь полное или частичное уничтожение объектов либо изменение их внешнего вида или основных свойств; - давать заведомо ложное заключение; - разглашать данные предварительного расследования, ставшие известными ему в связи с участием в уголовном деле в качестве эксперта, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 УПК РФ; - уклоняться от явки по вызовам дознавателя, следователя или в суд (ч. 4 ст. 57 УПК РФ).
Кроме того, ч.ч. 5 и 6 ст. 57 УПК РФ содержат предписания бланкетного характера о том, что за дачу заведомо ложного заключения эксперт несет уголовную ответственность по ст. 307 УК РФ, а за разглашение данных предварительного расследования - по ст. 310 УК РФ.
В то же время эксперт не несет уголовной ответственности за отказ от дачи заключения, что также свидетельствует о признании эксперта в качестве независимого профессионального субъекта уголовного судопроизводства. Напомним, что УК РСФСР 1960 г. предусматривал уголовную ответственность эксперта не только за отказ от дачи заключения, но и за уклонение от дачи заключения в судебном заседании или при производстве предварительного расследования в ст. 182, что вполне логично вытекало из инквизиционного характера уголовного судопроизводства тоталитарного периода нашего государства.
Характерно, что УПК РФ не предусматривает специальных норм, регламентирующих непосредственный процесс проведения экспертного исследования. Выбор методов судебной экспертизы является прерогативой
эксперта. Вместе с тем, беспристрастность экспертного исследования обеспечивается некоторыми общими нормативными положениями. Прежде всего, методика исследования должна отвечать требованиям научной обоснованности и апробированности. Заключение эксперта должно основываться на таких положениях, которые позволяют проверить достоверность выводов на основе научных и практических данных.
Достоверность заключения эксперта обусловливается установлением в отношении него ряда вышеуказанных запретов и ограничений, что формирует проблему соотношения беспристрастности судебного эксперта и допустимой степени экспертной инициативы, не противоречащей современному статусу эксперта. С одной стороны, эксперту запрещено самостоятельно собирать объекты для исследования. С другой стороны, законодатель допускает, что образцы для сравнительного исследования могут быть получены самим экспертом во время проведения экспертизы (ч. 4 ст. 202 УПК РФ), если процесс их получения сам по себе является частью судебной экспертизы.
В специальной литературе отмечается, что получение экспертом образцов в рамках проведения судебной экспертизы должно удовлетворять следующим условиям: а) образцы для сравнительного исследования не являются индивидуально определенными, место их обнаружения не имеет значения (например, образцы промышленной продукции); б) образцы должны быть доступны для эксперта. Комментируя данное правило, авторы приводят следующий пример. Если обвиняемый (подозреваемый) находится в медицинском стационаре в связи с производством в отношении него судебной экспертизы, то у него могут быть получены образцы в рамках экспертизы как часть экспертного исследования. Если обвиняемый как объект исследования недоступен эксперту, то получение образцов осуществляется следователем в общем порядке[1].
Вместе с тем, типичной для практической деятельности является ситуация, связанная с исследованием микрообъектов. В литературе появилась точка зрения, подвергающая сомнению запрет для эксперта самостоятельно собирать материалы для исследования. М.Б. Вандер, например, считал, что поскольку микрообъекты «...как показывает практика, часто обнаруживаются при производстве экспертиз, следует признать неправильными теоретические концепции, согласно которым эксперты не имеют права сами обнаруживать какие-либо объекты»[2, С. 78].
О наличии в действиях эксперта в некоторых случаях признаков собирания доказательств писал и Р.С. Белкин: «Выполняя задание следователя, эксперт производит осмотр представленных предметов и при обнаружении микрообъектов фиксирует этот факт в своем заключении. Обнаруженные микрообъекты, приобретающие значение вещественных доказательств, подвергаются дальнейшему экспертному исследованию для решения других вопросов экспертного задания. Таким образом, эксперт фактически собирает (обнаруживает, фиксирует, изымает) доказательства, на
что по букве закона у него нет права. На подобные действия эксперта, выходящие явно за пределы его компетенции, следователь и суд смотрят сквозь пальцы, игнорируя явное нарушение закона»[3, С. 115].
Еще более категоричен по этому поводу Н.Н. Егоров. Он настаивает на законодательном разрешении разрешать эксперту собирать материалы для экспертного исследования, считая существующую в законе позицию неудачной [4, С. 225]. Возражая против такого варианта разрешения данной проблемы, Л.В. Виницкий предупреждает, что «наделение эксперта правом собирать доказательства должно неминуемо отразиться на его статусе. Он должен быть в таком случае переведен в группу участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения или со стороны защиты. Но в этом случае не будет основания говорить, что он лично, прямо или косвенно не заинтересован в исходе конкретного уголовного дела» [5].
Развивая эту же мысль в других своих трудах, данный автор полагает, что по общему правилу, осмотр предметов - вероятных носителей микрообъектов - должен производиться по месту их обнаружения, как правило, при осмотре с участием специалиста. Микрообъекты, которые по своим характеристикам могут быть обнаружены и индивидуализированы в ходе такого осмотра, подробно описываются в протоколе осмотра и впоследствии приобщаются к делу в качестве вещественных доказательств. Те же микрообъекты, которые не могут быть обнаружены при осмотре, но наличие которых обоснованно предполагается, обнаруживаются на предметах-носителях в лабораторных условиях в виде дополнительного следственного осмотра следователем с обязательным участием специалиста. Именно следователь составляет протокол об их обнаружении, в котором фиксируется их индивидуализирующие признаки[6].
Внешне данная рекомендация выглядит как нацеленная на повышение объективности заключения эксперта как лица, не имеющего юридического интереса к результатам расследования. Однако она имеет и уязвимые моменты в виде усложненного и громоздкого механизма ее реализации.
Во-первых, если следователь с участием специалиста изъял обнаруженные в процессе производства следственных действий объекты -следоносители, с соблюдением установленных требований об упаковке изымаемых объектов и направил их для производства экспертизы в специализированной лаборатории, то вряд ли необходимо повторное приглашение следователя для его участия в дополнительном следственном осмотре - на этот раз в лабораторных условиях. Это и отвлекает следователя от производства дальнейшего расследования, и не является необходимым, поскольку данный вид осмотра по своей природе является скорее, не следственным, а экспертным, трансформирующимся затем в последующие стадии экспертного исследования.
Более того, в криминалистике широко известна рекомендация о том, что изымать следы для производства судебной экспертизы целесообразнее именно вместе с предметом-следоносителем, поскольку обнаружение
микроследов в специализированной лаборатории намного результативнее. По мысли Л.В. Виницкого также получается, что следователь должен прибыть в лабораторию, где совместно со специалистом дополнительно осмотреть изъятый объект на предмет обнаружения различных микрообъектов, затем по изъятым микрообъектам и иным образцам для сравнительного исследования назначить судебную экспертизу, обратившись на этот раз к судебному эксперту. Напомним, что экспертный осмотр представляется одним из этапов, стадий экспертного исследования, что вполне признается в специальной литературе. Кроме того, как отмечает Е.Р. Россинская, данная рекомендация может оказаться просто нереальной, поскольку данный процесс может быть и длительным, продолжительностью несколько дней [7, С. 92].
Более того, следователь изымает объекты, подлежащие дальнейшему исследованию, не только путем осмотра места происшествия, но и путем производства иных следственных действий - обыска, выемки, проверки показаний на месте. Процессуальная природа указанных следственных действий вообще не предусматривает обнаружение следов.
Мы считаем, что обнаружение экспертом в процессе производства экспертного исследования следов, а равно иных обстоятельств, не выявленных ранее, не противоречит его статусу как независимого участника судопроизводства, а органически вписывается в многоэтапный процесс экспертного познания. Тем более, что законодатель предусматривает возможность для эксперта установления обстоятельств, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы. В этих случаях эксперт вправе указать на них в своем заключении (ч. 2 ст. 204 УПК РФ). Наоборот, наделение в разумных пределах эксперта правом на инициативу в рамках производства экспертного исследования подчеркивает самостоятельный и независимый от сторон статус данного субъекта. Ибо итогом может явиться обнаружение обстоятельств, значимых для расследования, но вовсе не обязательно свидетельствующих о причастности определенного лица к совершению преступления. В результате проявления разумной инициативы эксперт может выявить и обстоятельства, свидетельствующие о непричастности данного лица к совершению преступления, либо позволяющие сделать вывод о наличии обстоятельств, смягчающих наказание (например, вынужденном характере совершения каких-либо действий вследствие угроз или иного неправомерного воздействия, воздействия провокационного характера), а равно иным образом свидетельствующих в пользу этого лица.
Действующий УПК РФ исчерпывающе предусматривает случаи отказа от производства экспертизы, которые могут быть инициированы как руководителем экспертного учреждения, так и экспертом. Руководитель экспертного учреждения вправе возвратить без исполнения постановление о назначении экспертизы и прилагающиеся к нему материалы в случаях: - если в учреждении нет эксперта соответствующей специальности; - если в
учреждении нет специальных условий для проведения исследований (ч. 3 ст. 199 УПК РФ). Право эксперта на возвращение без исполнения постановления распространяется на случаи: - если представленных материалов недостаточно для производства судебной экспертизы; - по его мнению, он не обладает достаточными знаниями для производства назначенной экспертизы и разрешения поставленных перед ним вопросов (ч. 5 ст. 199 УПК РФ).
Объем прав эксперта в сфере возможности отказа от производства судебной экспертизы вызывает неоднозначные позиции в специальной литературе. Некоторые авторы критически оценивают данные нормы, настаивая на их исключении, мотивируя тем, что принуждение лиц, обладающих специальными знаниями, к производству экспертизы против их желания противоречит российскому законодательству и принципам правового государства[8, С. 80]. Если экспертиза назначается судебному эксперту - сотруднику экспертного учреждения, в должностные обязанности которого, согласно трудовому договору, входит производство судебных экспертиз, то зачем нужна законодательная регламентация обязанности явиться и дать заключение? В этом случае не оправдана и ответственность за отказ явиться по вызову должностного лица, осуществляющего производство по уголовному делу, и дать заключение, поскольку в контракте заранее оговорена ответственность за неисполнение требований контракта, и в этом случае в соответствии с трудовым законодательством сотрудник судебно-экспертного учреждения подлежит дисциплинарной ответственности. Что касается частных экспертов, т.е. лиц, производящих экспертные исследования вне экспертных учреждений, то они вообще не обязаны производить экспертизу и давать заключение[9, С. 80-81].
На первый взгляд, данная рекомендация выглядит как рациональная, призванная усилить независимость эксперта в уголовном судопроизводстве. Однако она не может не вызывать ряд вопросов. В отличие от гражданского процесса, в уголовном процессе России присутствует явно выраженное публичное начало, которое вытекает из обязанности государства гарантировать гражданам их право на защиту, возможность восстановления нарушенного права. Согласно ч. 4 ст. 21 УПК РФ требования, поручения и запросы следователя, дознавателя и иных властных профессиональных субъектов расследования, предъявленные в пределах их полномочий, установленных УПК РФ, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. Полагаем, что не следует смешивать уголовно-процессуальные, трудовые и дисциплинарные правоотношения. Они находятся в различных правовых режимах, несмотря на внешнее сходство. Регламентация любых полномочий должна подкрепляться ограничениями, минимизирующими вероятность недобросовестного их исполнения. Особенно это актуально в современных условиях противодействия расследованию, выражающегося, в том числе и в виде попыток подкупа и иного неправомерного воздействия на экспертов со стороны заинтересованных лиц и, прежде всего, подозреваемых, обвиняемых
(подсудимых) и действующих в их интересах защитников. Поэтому уголовно-процессуальное законодательство, регламентируя права эксперта, должно предусматривать и ограничения, накладываемые на эксперта, в связи с реализацией присущего им процессуального статуса.
Список литературы
1. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. А.В. Смирнова. М., 2009
2. Вандер М.Б. Внедрение в следственную практику новой методики работы с микрочастицами //Следственная практика. М.,1979. Вы. 121.
3. Белкин Р.С. Курс криминалистики. М. 1997. Том 3.
4. Егоров Н.Н. Собирание вещественных доказательств экспертом // «Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения» (к 5-летию УПК РФ): Материалы Международной научно-практической конференции. М., 2007.
5. Виницкий Л.В. О судебной экспертизе по уголовным делам (анализ положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ) // Квалификационная коллегия судей Смоленской области. Официальный сайт.
6. Виницкий Л.В. Осмотр места происшествия: организационные, процессуальные и тактические вопросы. Караганда, 1986.
7. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М.: Норма, 2005.
8. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М.: Норма, 2005.
9. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М.: Норма, 2005.
S.I. Konovalov, A.V. Sobol
PROCEDURAL STATUS OF EXPERTS ON THE CODE: CURRENT STATUS AND FUTURE DIRECTIONS OF PERFECTION
The analysis of the rights and responsibilities of the expert, identified the problems of legal regulation and the possible solutions
Keywords: expert, procedural status examination
