CC BY
172
А. О. Бекетов*
Процессуальные отношения
между прокурором и следственным органом:
поиск оптимальной модели
Аннотация. Проблема обеспечения законности предварительного расследования преступлений остается одной из наиболее острых. Уголовно-процессуальным законодательством предусмотрен ряд механизмов, позволяющих выявлять и устранять возможные нарушения закона. Одним из наиболее действенных, позволяющих наиболее оперативно восстановить нарушенные права и законные интересы, является институт прокурорского надзора и ведомственного процессуального контроля. Рассматриваемые институты порождают комплекс разнородных правоотношений — как с вовлеченными в уголовное судопроизводство лицами, так и между профессиональными участниками уголовного процесса. Анализ основных теоретических разработок в указанной области, а также правоприменительной практики показывает, что правовое регулирование рассматриваемых отношений страдает существенной неполнотой. Так, отсутствует правовое регулирование механизма обжалования отдельных решений прокурора, что вызывает существенные различия в правоприменительной практике. Сложившаяся ситуация отрицательно сказывается как на оптимизации процессуальных отношений между властными субъектами уголовного процесса, так и на соблюдении прав и свобод лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство. Автором делается вывод о необходимости более детального урегулирования рассматриваемых отношений, а также о необходимости восстановления механизма обжалования следователем решений прокурора. Ключевые слова: прокурор, следователь, руководитель следственного органа, процессуальные отношения, процессуальная самостоятельность, обжалование решений прокурора, принесение возражений, надзор за предварительным следствием.
001: 10.17803/1994-1471.2015.61.12.206-213
Система и полномочия органов прокуратуры и предварительного следствия в России на протяжении всего ее существования неоднократно подвергались реформированию1. Менялись и взаимоотно-
1 Подробнее историю развития системы и полномочий органов прокуратуры см.: Басков В. И., Коробейников Б. В. Курс прокурорского надзора: учеб.для юрид. вузов. М., 2000. 512 с.; Деришев Ю. В. Прокуратура Российской Федерации : учеб. пособие. Омск, 2003. 83 е.; Лазарева В. А. Прокурор в уголовном процессе : учеб. пособие. М., 2011.295 с.; Бушковская Е. Н. Надзор прокурора за процессуальной деятельностью следователя и дознавателя в досудеб-ном производстве : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. 176 с. Подробнее историю развития системы и полномочий органов предварительного
шения прокурора с органами расследования. На протяжении длительного периода времени в руках прокурора сосредотачивался
следствия см.: Деришев Ю. В., Харитонов А. Н. Органы предварительного следствия: история становления, система, структура, функция контроля преступности, направления реформирования : учеб. пособие. Волгоград, 1997. 40 е.; Жидких А. А., Статкус В. Ф. Органы предварительного следствия в системе МВД Российской Федерации. История, современное состояние и перспективы : учеб. пособие. М., 2000. 103 е.; Чаплыгина В. Н. Становление и тенденции развития органов предварительного следствия системы МВД России (Функционально-структурный подход) : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. 254 е.; Кожевников О. А. История прокурорского надзора за законностью расследования преступлений (1722—1917 гг.) : учеб. пособие. Екатеринбург, 2004. 44 с.
© Бекетов А. О., 2015
* Бекетов Александр Олегович — преподаватель кафедры уголовного процесса, Омская академия
МВД России
644092, Россия, г. Омск, пр. Комарова, 7
обширный комплекс полномочий по надзору за расследованием, который нередко расширялся до полноценного руководства им. Менялись и представления ученых-процессуалистов, касающиеся построения оптимальной модели правоотношений между профессиональными участниками уголовного судопроизводства.
В период демократизации общественных отношений вектор развития уголовного судопроизводства был обозначен в Концепции судебной реформы 1991 г., в которой предлагалось процессуальное руководство расследованием передать полностью в руки прокурора, освободив начальника следственного отдела от любых процессуальных полномочий, более того, предлагалось разрешать разногласия между следователем и прокурором в суде2.
Однако в последующем уголовно-процессуальное законодательство восприняло не все предложения Концепции и до настоящего времени находится в поиске оптимальной модели процессуальных отношений между следователем и прокурором. Об этом свидетельствуют многочисленные изменения, внесенные в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации3 с момента его принятия и до настоящего времени, касающиеся рассматриваемых правоотношений.
Так, в соответствии с нормативным регулированием, действовавшим до принятия Федерального закона от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ4, прокурор являлся полноправным процессуальным руководителем следователя, имел обширный перечень прав, позволяющих полностью контролировать предварительное следствие. В то же время закон предусматри-
2 Считаем, что разрешение спора между следователем, руководителем следственного органа и прокурором выходит за рамки предмета обжалования в суд в порядке ст. 125 УПК РФ. Подробнее см.: Бекетов А. О. Пределы реализации принципа обжалования в досудебном производстве по уголовным делам // Казанская наука. 2014. № 9. С. 162—168.
3 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 13.07.2015) // Российская газета. 2001. 22 декабря.
4 Федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ
(в ред. от 22.12.2014) «О внесении изменений в Уго-
ловно-процессуальный кодекс Российской Федера-
ции и Федеральный закон "О прокуратуре Российс-
кой Федерации"» // Российская газета. 2007. 8 июня.
вал право следователя обжаловать неограниченный круг действий и решений прокурора, а также его бездействие (ч. 3 ст. 38 УПК РФ). Более того, исполнение определенного круга решений и указаний в случае их обжалования приостанавливалось. Также законодателем был установлен единый порядок и сроки рассмотрения возражений следователя, который регламентировался ст. 124 УПК РФ.
В настоящее время данный правовой механизм утрачен. В соответствии с ч. 4 ст. 124 УПК РФ следователь вправе обжаловать действия (бездействие) и решения прокурора в случаях, предусмотренных данным Кодексом. При этом УПК РФ не охватывает все решения прокурора, которые на практике встречают возражения следователей или руководителей следственных органов5. В наибольшей степени это касается таких решений, как отмена постановления об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела. Данные полномочия появились у прокурора в связи с изменениями УПК РФ, внесенными Федеральным законом от 28.12.2010 № 404-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия»6.
Однако изменения не коснулись правового статуса субъектов, ведущих уголовный процесс, в связи с чем право обжалования данных решений прокурора со стороны следователя и руководителя следственного органа предусмотрено не было. Является ли указанное решение законодателя целенаправленным, принятым с целью усиления роли прокурора в уголовном процессе, предполагающим невозможность обжалования данных решений или же имеет место недостаток юридической техники — остается неясным.
5 УПК РФ прямо предусматривает возможность обжалования лишь трех решений прокурора: об отмене постановления о возбуждении уголовного дела (п. 5 ч. 2 ст. 38 УПК РФ); о возвращении уголовного дела следователю для производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения (п. 5 ч. 2 ст. 38, ч. 4 ст. 221 УПК РФ); об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (ч. 2 ст. 3172 УПК РФ).
6 Российская газета. 2010. 30 декабря.
Сложившаяся ситуация породила различную правоприменительную практику, а также вызвала дискуссию на страницах юридической печати.
Так, ряд ученых, анализируя закон, приходят к выводу о возможности обжалования любых решений прокурора7. Их оппоненты, многие из которых являются действующими сотрудниками органов прокуратуры, предлагают признавать обращения следователя к вышестоящему прокурору с возражениями на действия, обжалование которых прямо не закреплено, нелегитимными8. По их мнению, закрепление в законе права прокурора отменять решения нижестоящего прокурора (п. 6 ч. 1 ст. 37 УПК РФ) само по себе не влечет обязанности рассматривать обращения следователя.
Однако представляется необоснованной позиция авторов, считающих, что следователь не должен иметь право возражать прокурору. Основные их аргументы сводятся к тому, что прокурор осуществляет уголовное преследование от имени государства и в последующем должен будет поддерживать обвинение по данному уголовному делу в суде, в связи с чем должен иметь полный контроль над расследованием уголовного дела. В таком случае еще более неясной становится позиция отдельных работников органов прокуратуры, ратующих за усиление «надзорной требовательности» и вырабатывающих «устойчивую практику. по вынесению мотивированных постановлений о признании доказательств недопустимыми и исключении их из обвинительного заключения»9.
Практика обжалования решений прокурора должностными лицами следственных
7 См., например: Томин В. Т., Поляков М. П., Александров А. С., Королев Г. Н. Комментарий последних изменений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (постатейный). М., 2007. С. 16; Никифоров С. Исполнение требований прокурора // Законность. 2009. № 4. С. 25—27.
8 См., например: Доржиев Б. В., Горюнов В. В. Статус Следственного комитета и новые полномочия прокурора // Законность. 2011. № 11. С. 14—18; Сопин В. П. Полномочия прокурора в стадии предварительного следствия // Законность. 2011. № 12. С. 38—39.
9 Беляк Л. Законность привлечения к уголовной ответственности // Законность. 2008. № 10. С. 2—6.
подразделений ОВД в различных регионах Российской Федерации10 также существенно различается, вплоть до принятия диаметрально противоположных решений.
В одних субъектах Российской Федерации вышестоящие прокуроры рассматривают возражения следователей на решения прокурора и принимают по ним решение по существу11, в других подобные обращения следователей к рассмотрению не принимаются, в качестве мотивировки указывается, что право на обжалование того или иного решения прокурора не закреплено в действующем уголовно-процессуальном законе12. Однако такие значительные различия в правоприменительной практике недопустимы, так как в соответствии с ч. 2 ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»13 целью деятельности прокуратуры является в том числе обеспечение верховенства закона, единства и укрепления законности. Таким образом, именно прокуратура должна обеспечивать единообразное толкование и применение действующих законов на всей территории
10 Автором изучалась практика обжалования решений прокурора должностными лицами следственных подразделений ОВД, сложившаяся в Республиках Алтай, Мордовия, Еврейской автономной области, Ханты-Мансийском автономном округе-Югре, Омской области, а также на территории, обслуживаемой Управлением на транспорте МВД России по Уральскому федеральному округу.
11 Материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 61032 ; материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 60955 ; материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 60505 ; материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 50060 ; материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 60743 ; материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 60866 ; материалы контрольного производства СУ МВД по Республике Алтай по уголовному делу № 61355.
12 Материалы контрольного производства СУ УМВД России по Еврейской автономной области по уголовному делу № 742836; производство СО ОМВД России по Облученскому району Еврейской автономной области по материалам проверки КУСП № 416.
13 Федеральный закон от 17 января 1992 № 2202-1 (в ред. от 13.07.2015) «О прокуратуре Российской Федерации» // Российская газета. 1992. 18 февраля.
Российской Федерации. Но исходя из приведенных примеров, на практике данное положение реализуется не всегда.
Следует подчеркнуть, что уголовное судопроизводство — это деятельность, осуществляемая в строгой процессуальной форме, и столь заметные пробелы в законодательстве являются недопустимыми. Отсутствие надлежащей процессуальной формы крайне негативно сказывается на организации взаимодействия между прокурором и следственным органом.
Системный анализ действующего нормативного регулирования позволяет сделать вывод о том, что возможность обращения следователя или руководителя следственного органа к вышестоящему прокурору по вопросу отмены им решений нижестоящего прокурора все же не ограничивается кругом только тех решений, обжалование которых прямо предусмотрено УПК РФ.
В соответствии с ч. 1 ст. 4 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» органы прокуратуры строятся на основании принципа подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим. Согласно ст. 7 УПК РФ постановления прокурора должны быть законными, обоснованными и мотивированными, а пункт 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ уполномочивает прокурора отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора. Статья 10 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» закрепляет, что в органах прокуратуры в соответствии с их полномочиями разрешаются заявления, жалобы и иные обращения, содержащие сведения о нарушении законов.
Из совокупности приведенных норм вытекает, что прокурор, надзирая за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия, не только вправе, но и обязан проверять законность и обоснованность принятых нижестоящим прокурором решений. Поводом для такой проверки могут послужить и обращения должностных лиц органов предварительного следствия. Полагаем, что применение закона не должно сводиться к воле конкретного должностного лица.
Вместе с тем действующее нормативное регулирование не способно дать ответы на вопросы, касающиеся порядка рассмотре-
ния жалоб следователя вышестоящим прокурором — закон устанавливает различные сроки и правовые последствия обращений применительно к конкретным ситуациям обжалования.
В российском уголовном судопроизводстве одержала верх идея разграничения функций надзора и руководства предварительным следствием14. Однако многие ученые констатируют, что, по сути, процессуальное положение прокурора фактически не изменилось.
Так, О. А. Малышева совершенно справедливо подчеркивает, что положение прокурора в настоящее время по важнейшим процессуальным вопросам не изменилось, а процессуальная самостоятельность следователя расширилась незначительно, в большей степени — при осуществлении вспомогательных процессуальных действий. Также она отмечает, что прокурорско-следственная практика не соответствует федеральному законодательству, что снижает качество как прокурорского надзора, так и процессуальной деятельности следователя, что в совокупности несет в себе угрозу ущемления прав и свобод граждан15. Соглашаясь с указанными суждениями, профессор Н. Н. Ков-тун дополняет, что складывающиеся на практике закономерности не соответствуют как генеральной линии законодателя, направленной на повышение процессуальной самостоятельности следователя, так и сути изменений, реализованных в нормах УПК РФ, поскольку последние практически нивелированы организационными возможностями прокуратуры16.
С сожалением приходится отмечать, что ряд практических работников органов прокуратуры и руководителей следственных органов
14 Темираев К. О. Взаимодействие прокурора, руководителя следственного органа и следователя в России и Украине: некоторые аспекты истории и современности // Российский следователь. 2014. № 4. С. 7—9.
15 Малышева О. А. Процессуальное положение следователя в условиях современной правовой регламентации // Российский следователь. 2009. № 6. С. 8—10.
16 Ковтун Н. Н. К дискуссии об «утраченных» пол-
номочиях прокурора. Есть ли предмет для дискус-
сий? // Российская юстиция. 2010. № 5. С. 29—34.
воспринимают обжалование их решений как «процессуальные пререкания» и «волокитную переписку»17. Следует подчеркнуть, что это не относится к отдельным случаям, вызванным субъективным фактором негативных взаимоотношений должностных лиц органов прокуратуры и Следственного комитета РФ и не носящих уголовно-процессуальный характер18.
В качестве специфичной особенности уголовно-процессуальных отношений В. П. Божьев выделял участие в каждом правоотношении представителя государственной власти: «Без властного начала в уголовно-процессуальных отношениях невозможно развитие уголовного судопроизводства, достижение стоящих перед ним задач. <...> Обычно в уголовно-процессуальном правоотношении участвует один носитель властных полномочий. <...> Существуют и такие правоотношения, в которых оба субъекта являются представителями власти. <...> Причем для этих отношений специфично, что выразителем властного начала является лишь один субъект — представитель власти»19.
Безусловно, вступая в процессуальные правоотношения, один из субъектов — представителей власти должен выражать властное начало, так как в противном случае возможен существенный дисбаланс, вызванный в том числе и непроцессуальными противоречиями. При этом все же необходимо помнить, что именно следователь сосредотачивает производство по уголовному делу в своих руках и несет персональную ответственность за полноту, объективность и качество расследования. В связи с чем законодатель позволяет в отдельных случаях возражать властным субъектам правоотношений.
Следует обратить внимание на сформировавшуюся роль руководителя следственного органа в рассматриваемых отношениях. В настоящее время закон не предусматривает прямых процессуальных отношений между следователем и прокурором. При необходимо-
17 См., например: Беляк Л. Законность привлечения к уголовной ответственности // Законность. 2008. № 10. С. 2—6.
18 Колоколов Н. А. Когда прокурорский надзор в тягость // ЭЖ-Юрист. 2015. № 17; Колоколов Н. А. Как один суд прокурора защитил // ЭЖ-Юрист. 2014. № 48.
19 Божьев В. П. Уголовно-процессуальные правоотношения. М., 1975. С. 153.
сти обращения следователя к про-курору требуется согласие руководителя следственного органа, без которого указанное обращение не имеет юридической силы. Исключением не является и механизм об-жалования решений прокурора, который так-же требует согласованной позиции следст-венного органа.
В научной литературе высказываются предложения отказаться от согласования и решений, и возражений следователя с руководителем следственного органа, с мотивировкой, что следователь является лицом процессуально самостоятельным, а согласование только притесняет данную самостоя-тельность20. Вместе с тем отдельные авторы в настоящее время констатируют становление процессуальной самостоятельности следственного органа21. Схожие суждения начали появляться с момента принятия УПК РФ 2001 года, так как следователь «более не именуется органом предварительного расследования, а называется просто должностным лицом. Это значит, что полномочия следователя ограничены в пользу органа предварительного расследования, которым может считаться в целом следственное подразделение (отдел), представляемое его на-чальником»22.
Согласимся, что в уголовно-процессуальном законе в настоящее время следует констатировать становление некоторой процессуальной автономии следственного органа во внешних отношениях при сохраняющейся ключевой роли следователя в предварительном расследовании преступлений и внутрен-
20 См., например: Спирин А. В. Полномочия прокурора по надзору за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия: вопросы теории, практики, законодательного регулирования: дис. ... канд. юрид наук. Екатеринбург, 2014. С. 68.
21 Багмет А. М. К вопросу о процессуальной самостоятельности следователя // Российская юстиция. 2013. № 9. С. 54—56; Он же. Об устранении двоевластия в уголовном преследовании // Российская юстиция. 2013. № 12. С. 57—60; Он же. Место и роль принципа процессуальной самостоятельности следователя в уголовном процессе // Российская юстиция. 2014. № 5. С. 20—22; Цветков Ю. А. Процессуальная самостоятельность следователя в современной парадигме досудебного производства // Российский следователь. 2014. № 14. С. 52—56.
22 Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А. В. Смирнова. СПб., 2003. С. 131.
них отношениях. Однако правоприменительная практика показывает, что отдельные положения закона нивелируются организационными возможностями прокуратуры23, что не способствует оптимизации отношений между профессиональными участниками уголовного судопроизводства.
По мнению А. М. Багмета, обеспечить действительную процессуальную самостоятельность следователя можно только при условии определения его в качестве самостоятельного органа государства, осуществляющего предварительное следствие по уголовным делам. Гарантией независимости данного органа может быть отнесение его к органам судебной власти24.
Данное предложение согласуется с описанной профессором Л. В. Головко французской моделью организации предварительного расследования25 и представляется нам наиболее предпочтительным.
23 См. подробнее: Ковтун Н. Н. К дискуссии об «утраченных» полномочиях прокурора. Есть ли предмет для дискуссий? // Российская юстиция. 2010. № 5. С. 29—34.
24 Багмет А. М. Следователь — судья на досудебной стадии // Российский следователь. 2014. № 14. С. 8—9.
25 Головко Л. В. Архетипы досудебного производства, возможные перспективы развития отечественного предварительного следствия // Уголовное судопроизводство. 2014. № 2. С. 9—16.
Библиография:
Таким образом, в настоящее время как законодатель, так и ученые-процессуалисты находятся в поиске оптимальной модели правоотношений между прокурором и следственным органом. Современное отечественное уголовное судопроизводство развивается по пути уменьшения властного начала прокурора в предварительном следствии и усилении процессуальной самостоятельности следственного органа в его внешних взаимоотношениях. Однако прокурорско-следственная практика инертна и правоотношения между профессиональными участниками со стороны обвинения не всегда соответствуют законодательству, что снижает качество прокурорского надзора и процессуальной деятельности следователя. В рамках действующего правового регулирования прокурор и следственный орган должны выступать равноправными субъектами правоотношений, а в случае возникновения правовых споров не должно быть законодательных и иных препятствий для их разрешения вышестоящими органами. В связи с чем для оптимизации отношений необходимо закрепить единый механизм обжалования следователем решений прокурора. За основу может быть взят либо действующий механизм обжалования, предусмотренный ч. 4 ст. 221 УПК РФ, с соответствующей адапта-цией к отдельным решениям, либо порядок, предусмотренный ст. 124 УПК РФ.
1. Багмет А. М. Место и роль принципа процессуальной самостоятельности следователя в уголовном процессе // Российская юстиция. — 2014. — № 5.— С. 20—22.
2. Беляк Л. Законность привлечения к уголовной ответственности // Законность. — 2008. — № 10. — С. 2—6.
3. Бекетов А. О. Пределы реализации принципа обжалования в досудебном производстве по уголовным делам // Казанская наука. — 2014. — № 9. — С. 162—168.
4. Доржиев Б. В., Горюнов В. В. Статус Следственного комитета и новые полномочия прокурора // Законность. — 2011. — № 11. — С. 14—18.
5. Жидких А. А., Статкус В. Ф. Органы предварительного следствия в системе МВД Российской Федерации. История, современное состояние и перспективы : учеб. пособие. — М., 2000.— 103 с.
6. Ковтун Н. Н. К дискуссии об «утраченных» полномочиях прокурора. Есть ли предмет для дискуссий? // Российская юстиция. — 2010. — № 5. — С. 29—34.
7. Коротков А. Г. Организационно-правовой опыт деятельности прокуратуры окружного суда в чрезвычайных условиях, 1904—1917 гг. : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Казань, 2007.— 28 с.
8. Малышева О. А. Процессуальное положение следователя в условиях современной правовой регламентации // Российский следователь. — 2009. — № 6. — С. 8—10.
9. Никифоров С. Исполнение требований прокурора // Законность. — 2009. — № 4. — С. 25—27.
10. Сопин В. П. Полномочия прокурора в стадии предварительного следствия // Законность. — 2011. — № 12. — С. 38—39.
11. Темираев К. О. Взаимодействие прокурора, руководителя следственного органа и следователя в России и Украине: некоторые аспекты истории и современности // Российский следователь. — 2014. — № 4. — С. 7—9.
12. Цветков Ю. А. Процессуальная самостоятельность следователя в современной парадигме досудебного производства // Российский следователь. 2014. — № 14.— С. 52—56.
References (transliteration):
1. Bagmet A. M. Mesto i rol' principa processual'noj samostojatel'nosti sledovatelja v ugolovnom processe // Rossijskaja justicija. — 2014. — № 5. — S. 20—22.
2. Beljak L. Zakonnost' privlechenija k ugolovnoj otvetstvennosti // Zakonnost'. — 2008. — № 10. — S. 2—6.
3. Beketov A. O. Predely realizacii principa obzhalovanija v dosudebnom proizvodstve po ugolovnym delam // Kazanskaja nauka. — 2014. — № 9. — S. 162—168.
4. Dorzhiev B. V., Gorjunov V. V. Status Sledstvennogo komiteta i novye polnomochija prokurora // Zakonnost'. — 2011. — № 11. — S. 14—18.
5. Zhidkih A. A., Statkus V. F. Organy predvaritel'nogo sledstvija v sisteme MVD Rossijskoj Federacii. Istorija, sovremennoe sostojanie i perspektivy : ucheb. posobie. — M., 2000.— 103 c.
6. Kovtun N. N. K diskussii ob «utrachennyh» polnomochijah prokurora. Est' li predmet dlja diskussij? // Rossijskaja justicija. — 2010. — № 5. — S. 29—34.
7. Korotkov A. G. Organizacionno-pravovoj opyt dejatel'nosti prokuratury okruzhnogo suda v chrezvychajnyh uslovijah, 1904-1917 gg. : avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. — Kazan', 2007.— 28 s.
8. Malysheva O. A. Processual'noe polozhenie sledovatelja v uslovijah sovremennoj pravovoj reglamentacii // Rossijskij sledovatel'. — 2009. — № 6. — S. 8—10.
9. Nikiforov S. Ispolnenie trebovanij prokurora // Zakonnost'. — 2009. — № 4. — S. 25—27.
10. Sopin V. P. Polnomochija prokurora v stadii predvaritel'nogo sledstvija // Zakonnost'. — 2011. — № 12. — S. 38—39.
11. Temiraev K. O. Vzaimodejstvie prokurora, rukovoditelja sledstvennogo organa i sledovatelja v Rossii i Ukraine: nekotorye aspekty istorii i sovremennosti // Rossijskij sledovatel'. — 2014. — № 4. — S. 7—9.
12. Cvetkov Ju. A. Processual'naja samostojatel'nost' sledovatelja v sovremennoj paradigme dosudebnogo proiz-vodstva // Rossijskij sledovatel'. — 2014. — № 14. — S. 52—56.
Материал поступил в редакцию 20 октября 2015 года.
Procedural relationship between the prosecutor and the investigating authority:
the search for the optimal model
Beketov, Alexander Olegovich — Lecturer of Criminal Procedure Department, Omsk Academy of the Russian Interior Ministry [[email protected]] 644092, Russia, Omsk, pr. Komarova, 7
Review. The problem of the legality of the preliminary investigation of crimes is one of the most acute. Criminal procedural law includes a number of mechanisms to identify and address possible violations of the law. One of the most effective mechanisms, which enables to restore the violated rights and legal interests more promptly, is the institution of public prosecutor's supervision and departmental procedural control. The institutions in question generate a set of diverse legal relationships, regarding both involved in the criminal justice entities, and between the professional participants of the criminal process. The analysis of the major theoretical developments in this area, as well as legal practice, shows that the legal regulation of such relations is significantly incomplete. There is no legal regulation of appeal mechanism for specific decisions of the prosecutor, which causes substantial differences in legal practice. This situation negatively affects both the optimization of procedural relations between government entities of the criminal process and the adherence to the rights and freedoms of individuals involved in criminal proceedings. The author concludes that a more detailed consideration of settlement of relations, as well as the need to restore the mechanism of appeal of prosecutor's decisions by the investigator.
Keywords: prosecutor, the head of the investigative body, the procedural relationships, procedural autonomy, appeal prosecutor's decisions, bringing objections, supervision of preliminary investigations.
