CC BY
274
7.4. ПРОЦЕССУАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ПРОТОКОЛА СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ
Попова Ирина Алексеевна, канд. юрид. наук. Должность: старший помощник прокурора. Место работы: прокуратура г. Пятигорска. E-mail: p.irina777@mail.ru
Аннотация
Задачи: анализ доктринальных представлений о доказательственном значении протокола судебного разбирательства и прилагаемых к нему материалов; определение пределов использования протокола в судебном доказывании.
Методология: деятельностный подход; сравнительное правоведение.
Результаты: сделан принципиальный вывод о том, что протокол судебного заседания для суда, постановляющего приговор, является лишь средством фиксации доказательственной информации. Источником же доказательств он служит для вышестоящих судебных инстанций.
Ключевые слова: доказательственное право; доказывание в суде; источники доказательств; постановление приговора; протокол судебного заседания.
PROCEDURAL AND LEGAL NATURE OF COURT RECORDS Popova Irina Alekseevna, PhD at Law. Position: Senior Assistant to the Prosecutor. Place of employment: Office of Public Prosecutor of the city of Pyatigorsk. E-mail: p.irina777@mail.ru
Annotation
Task: analysis of the doctrinal concepts of evidential significance the record of the trial and attached materials; definition of the limits of the use of the protocol in court proving.
Methods: activity approach; comparative law.
Results: made a fundamental conclusion that the record of the hearing for the court imposes a sentence, is only a means of fixing the evidentiary information. As sources are evidence it is for the superior courts. Keywords: law of evidence; proving in court; sources of evidence; sentencing; court records.
1. В последние годы в специальной литературе предметом анализа ученых-процессуалистов все чаще становится протокол судебного заседания как источник доказательственной информации. Широкому обсуждению подвергаются, прежде всего, вопросы, которые в принципе можно назвать традиционными, - о полноте и достоверности фиксации хода и результатов судебного заседания, о применении в этих целях научно-технических средств. Большое внимание уделяется обеспечению прав и законных интересов сторон в процедурах ознакомления с протоколом, а также технологии и культуре его составления, направлениям использования протокола в доказывании [5; 10]. Критическому анализу подвергаются нормы УПК РФ, регламентирующие процедуру изготовления протокола [11; 17].
Наряду с этим, в юридической периодике остро поставлен вопрос о неконституционности приговоров, постановленных на базе протоколов, не обладающих свойством допустимости содержащихся в них доказательств. «Изготовление судом протокола судебного заседания после вынесения приговора, - пишут А.А.
Васяев и М.В. Пальчикова, - лишает протокол всякого процессуально-правового назначения» [2, с. 118]. Авторы называют абсурдной ситуацию, когда при вынесении приговора протокол еще не был составлен [2, с. 117]. Данную точку зрения активно поддерживают и развивают также и другие авторы [1]. Подобные радикальные взгляды нам представляются не вполне обоснованными, поэтому считаем целесообразным еще раз обратиться к уточнению ряда принципиальных положений, касающихся процессуально-правовой природы и доказательственного значения протокола судебного заседания. При этом, конечно, следует помнить о принципиально различных методологических платформах, на основе которых исследователи строят свои умозаключения. В информационно-познавательном (т. е. натуралистическом) аспекте источники сведений всегда черпаются из окружающего мира. С позиций деятельностного подхода сведения всегда формирует познающий субъект - дознаватель, следователь, прокурор, судья. Нас же должна интересовать иная, исключительно правовая - уголовно-процессуальная - интерпретация анализируемых понятий и терминов.
Уже неоднократно мы обращали внимание на методологическую уязвимость редакции основополагающей применительно к предмету нашего внимания ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ, Кодекс) [12, с. 8; 14, с. 178]. В ее части 2 протокол судебного заседания, как, впрочем, также и показания, вещественные доказательства, заключения и документы, назван доказательством-сведением. При такой законодательной установке вполне правомерно возникает вопрос: если протокол -сведение (информация), то где же его источник? Уж не судья ли это и его процессуальный помощник - секретарь судебного заседания? Объяснения подобного рода в теории уголовного процесса случаются [4, с. 302], однако подавляющее большинство авторов без каких-либо колебаний занимают иную позицию, которая, вероятно, им представляется также традиционной: вслед за законодателем именуют протоколы доказательственными сведениями. Примерами не совпадающих подходов к статусу протоколов, проистекающие исключительно из несовершенства законодательных формулировок, могут служить хотя бы заголовки научных статей: одни авторы именуют протоколы доказательствами [2], другие - их источниками [5]. Разноголосица царит и в текстах этих, а также ряда других работ.
Думается, в данном вопросе давно пора расставить точки над «» методологической основой в исследованиях проблем доказательственного права должно служить разграничение понятий (а в текстах, соответственно, и терминов) «доказательства» и «источники доказательств». Можно также принять во внимание, что в предшествующем российском УПК эта проблема решалась иначе. Конечно, доказательства (сведения) и их источники (протокол) в реальном уголовном процессе существуют в неразрывном единстве, но понятия-то эти неоднозначны.
Доказательственная информация должна воплощаться в процессуальную форму - процессуальные источники. Требования, к ним предъявляемые, иные, нежели установленные законом для сведений. В этом и кроется уязвимость ст. 74 УПК РФ. Заметим, что редакции, аналогичной ст. 74 УПК РФ, нет ни в одном из УПК соседних государств. Так, в ч. 2 ст. 88 УПК Республики Беларусь, в ч. 2 ст. 81 Республики Узбекистан
протоколы именуются источниками доказательств. Только в этом значении и мы воспринимаем протоколы судебных заседаний. Согласимся, - устойчивые правовые категории теории доказывания и доказательственного права, к числу которых относится и понятие «источник доказательств», не могут зависеть от одного-двух слов законодателя, не могут быть неоднородными в однородных (хотя и не аутентичных) правовых системах, какими являются модели уголовного судопроизводства в государствах ближнего зарубежья.
2. Выяснение процессуально-правовой природы протокола судебного заседания имеет не только доктри-нальное, но и конкретное практическое значение, однако далеко не все из встречающихся в специальной литературе точек зрения нам представляются безупречными. Так, в одном из диссертационных исследований на соискание ученой степени кандидата юридических наук содержится утверждение, согласно которому доказательствами являются протоколы тех следственных действий, «в ходе которых дознаватель, следователь непосредственно воспринимают доказательственную информацию». А вот, в отличие от них, протокол судебного заседания имеет «доказательственное значение лишь в той части, в которой он фиксирует сведения, имеющие значение для дела, а также информацию, которая подтверждает достоверность документов» [15, с. 8]. В этих, на первый взгляд, простых рассуждениях нас не устраивает многое. Прежде всего, правомерно ли присвоение протоколам статуса доказательств, а не источников доказательств? Почему к числу «доказательств» отнесены протоколы не всех следственных действий? На наш взгляд, при производстве любых процессуальных действий дознаватель и следователь непосредственно сами воспринимают информацию, в том числе и исходящую от лиц. О каких документах, достоверность которых подтверждается протоколом судебного заседания, идет речь? Имеются ли в виду все исследованные судом документы или же только вновь представленные в ходе судебного следствия? Исключается ли из числа доказательств иная информация, например, о других (помимо документов) объектах, о законности и обоснованности судебных процедур? Однако главная претензия заключается не только в ответах на перечисленные вопросы, но и в том, что проводя параллель между протоколами следственных действий и судебного заседания, автором применены различные основания. В первом случае - способ восприятия доказательственной информации субъектами доказывания, а во втором - содержание фиксируемых сведений. В результате усматривается противопоставление анализируемых процессуальных актов, в то время как, если бы для их сравнения использовались однородные критерии, выводы могли бы оказаться другими.
Еще более настораживает тот факт, что в рамках единого, казалось бы, концептуального подхода к категориям доказательственного права зачастую делаются диаметрально противоположенные выводы. Так, в одной из научных статей содержится утверждение об объективности протоколов судебных заседаний по сравнению с необъективными протоколами, составляемыми следователями. «Протокол судебного заседания - пишут авторы - априори объективное закрепление исследования доказательств» [2, с. 116]. Аргументом для автора служит то, что протокол данного вида изготавливается независимым участником уголовного процесса - секретарем судебного заседания.
Иное мнение: «Содержание протокола полностью зависит от одного лица - судьи. Такой авторитарный, если не сказать волюнтаристический, порядок его происхождения не обеспечивает правильность и объективность содержания как самого протокола, так и постановленного приговора (16, с. 23). Думается, комментарии здесь излишни.
3. Согласно ч. 1 ст. 259 УПК РФ протокол ведется в «ходе судебного заседания». Высшая судебная инстанция в своих руководящих разъяснениях неоднократно указывала, что суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания1.
С какого же момента протокол приобретает статус легального, полноценного (т.е. допустимого) источника доказательств? Ч. 6 ст. 259 УПК РФ дает ответ на этот вопрос: с момента подписания протокола председательствующим и секретарем. Он должен быть изготовлен и подписан указанными лицами не позднее трех суток с момента окончания судебного заседания. (УПК ряда государств ближнего зарубежья предусматривают иные сроки изготовления, например, в ч. 6 ст. 308 УПК Республики Беларусь - 10-дневный срок). До итогового изготовления протокола правомерно говорить о реальном существовании лишь его «черновика» - проекта. Именно поэтому для суда, постановляющего приговор в совещательной комнате, протокол выступает в качестве совершенно необходимого ему средства фиксации всего происходившего в зале судебного заседания, включая доказательственную информацию, но не окончательно сформированного источника доказательств. Источником же доказательств он служит исключительно для иных субъектов доказывания, прежде всего, для вышестоящих судебных инстанций и при новом рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции.
4. К протоколу судебного заседания могут прилагаться и другие письменные акты. Так, ст. 244 УПК РФ предусматривает право сторон обвинения и защиты на представление суду письменных формулировок по вопросам, указанным в пунктах 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Ч. 2 ст. 275 УПК РФ закрепляет обязанность предъявления суду письменных заметок, которыми пользуется подсудимый при допросе. Эта мера может быть применена и в отношении других категорий допрашиваемых лиц - ст. 279 УПК РФ. Письменные материалы в порядке ч. 7 ст. 292 УПК РФ могут быть переданы суду также и участниками судебных прений. В отличие от документов, являющихся самостоятельным видом источника доказательств в значении ст. 84 УПК РФ, представленных в судебное заседание сторонами, перечисленные письменные акты приобщаются не к материалам уголовного дела, а к протоколу судебного заседания. Вместе с протоколом они образуют комплексный источник доказательств (естественно, в той части, в какой содержащиеся в них аргументы и доводы могут служить доказательствами).
Кроме того, в соответствии со ст. 259 и 260 УПК РФ представители сторон, а также иные участники судебного разбирательства вправе в установленном Кодексом порядке ознакомиться с протоколом судебного заседания и подать на него замечания. Председательствующий же обязан рассмотреть их и незамедлительно
1 Например: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» (п. 4) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2017. № 1.
принять решение об удостоверении их правильности либо об отклонении, о чем им выносится соответствующее постановление. Замечания на протокол и постановление председательствующего приобщаются к протоколу. Оказывают ли влияние высказанные названными субъектами и удостоверенные председательствующим замечания на содержание протокола судебного заседания? Конечно, оказывают. В конкретных ситуациях они могут существенно корректировать доказательства, содержащиеся в протоколе, и учитываться вышестоящей судебной инстанцией. Следует, однако, иметь в виду, что сам текст протокола данные замечания не затрагивают. Этим закрепленные в УПК РФ правила отличаются от аналогичных процедур, регламентированных УПК ряда зарубежных государств. Так, согласно ст. 158 УПК Эстонской Республики судья или председательствующий, согласившись с ходатайством стороны об исправлении протокола, вносит в протокол соответствующие изменения, подтверждая их правильность подписями - своей и секретаря судебного заседания. Представляется, что в решении этого вопроса закрепленный в ст. 260 УПК РФ порядок в технологическом смысле предпочтительнее установленного ст. 158 УПК Эстонской Республики, поскольку он позволяет суду апелляционной или кассационной инстанции легче ориентироваться во взаимоотношениях участников суда первой инстанции по поводу объективности протоколирования.
Не вызывает сомнений, замечания сторон и иных участников об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, удостоверенные председательствующим, также образуют единый с протоколом источник доказательственной информации. Условием его допустимости является соблюдение процессуального порядка оформления.
5. В контексте проблематики, рассматриваемой в настоящей статье, особая роль принадлежит решению вопроса о процессуально-правовом значении материалов, полученных в результате применения в суде технических средств фиксации. Пленум Верховного суда в одном из своих руководящих указаний отметил: «При наличии технической возможности судам надлежит осуществлять фиксацию хода судебного разбирательства с использованием средств аудиозаписи и иных технических средств»2. Отметим, что в настоящее время практически повсеместно залы судебных заседаний в РФ оборудованы звукозаписывающими средствами, поэтому речь пойдет преимущественно о значении в доказывании материалов аудиозаписи.
От решения поставленного вопроса зависит признание либо отрицание статуса доказательств в отношении сведений, зафиксированных с помощью средств звукозаписи, что, в свою очередь, предопределяет возможность их использования судом при постановлении приговора. Можно ли, скажем, допустить или признать, чтобы доказательствами признавались сведения, устанавливаемые путем прослушивания фонограммы, но отсутствующие в протоколе? В вопросах подобного рода следует разбираться аргументировано и тщательно.
В учебной и монографической литературе широко распространено мнение о признании материалов, полученных при использовании дополнительных к протоколированию средств фиксации, документами в значе-
2 П. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.12.2012 № 35 Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 1.
нии ст. 84 УПК РФ «Иные документы». Причем, наиболее часто мнение о признании приложений к протоколу судебного разбирательства документом распространяется именно на материалы аудио- и видеозаписи. Так, по мнению В.Н. Григорьева, А.В. Победкина и В.Н. Яшина, «рассматривать материалы указанных средств фиксации в качестве приложений к протоколам - значит не отражать существа рассматриваемого вопроса, ибо при этом не выясняется их процессуально-правовая природа» [3, с. 204]. Авторы считают, что проблема будет решена лишь в том случае, если признать за фонограммой значение «иного документа», поскольку материалы, являющиеся результатом применения технических средств фиксации, полностью подпадают под определение понятия «документ» в уголовном процессе.
Нами уже отмечалось ранее, что материалы, полученные в результате применения технических средств, действительно обладают рядом признаков документов в значении ст. 84 УПК РФ: они являются таковыми как предметы материального мира; с их помощью могут устанавливаться обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела [13, с. 204]. Но этих признаков явно недостаточно, поэтому мы не разделяем приведенную точку зрения, а наши аргументы таковы: 1) в отличие от процессуальных актов, документы в значении ст. 84 УПК РФ, как и вещественные доказательства, формируются за рамками уголовного судопроизводства. Их собирают по правилам, установленным ст. 86 УПК РФ; 2) для личных и официальных документов как самостоятельных источников доказательств важен удостоверительный признак. Если же признать носитель аудио- или видеозаписи независимым от протокола судебного заседания документом, то его придется сопровождать еще каким-то письменным актом, чтобы снабдить необходимыми реквизитами для включения во временной и пространственный контекст. Однако практически никаких новых письменных документов создано быть не может. Единственным допустимым в этой ситуации актом служит протокол судебного заседания. Именно в нем в соответствии с ч. 5 ст. 259 УПК РФ указываются сведения о применении технических средств.
Противников признания материалов аудиозаписи, возможно, смущает уязвимость самого термина «приложение к протоколу». Например, авторы одной из работ прямо указывают на то, что «термин приложение указывает лишь местонахождение предмета» [3, с. 204]. Хотя, на наш взгляд, в данном случае следует применить иной подход: нормами, определяющими места нахождения тех или иных объектов, служат правила, в которых определен порядок их хранения (например, хранение документов - ст. 84 УПК РФ), но не статус и порядок оформления.
Нам представляется, что уголовно-процессуальное законодательство - ст. 74, 83, 259 и др. УПК РФ - позволяет констатировать: любые приложения к протоколу судебного заседания являются его составной частью и, будучи надлежащим образом оформлены, они образуют вместе с протоколом единый и самостоятельный источник доказательств. Что же касается фактических данных, т.е. сведений, устанавливаемых путем изучения приложений к протоколам, то к ним в данном случае неприменимы такие категории, как «самостоятельность» или «несамостоятельность». Они являются доказательствами в уголовном судопроизводстве, ведь таковыми согласно ч. 1 ст. 74 УПК
РФ служат любые сведения, обладающие указанными в законе признаками.
В информационно-познавательном аспекте приложения к протоколу судебного разбирательства ничем не уступают аналогичным объектам, имеющим статус документов либо приложений к протоколам следственных действий. Допустим, что во фрагменте протокола, в котором зафиксирован допрос подсудимого, не отражены его показания о времени ухода с места происшествия, а при воспроизведении аудиозаписи эти сведения отчетливо прослушиваются. Можно ли использовать эту информацию в качестве доказательства? На этот вопрос следует дать утвердительный ответ. Иные подходы к решению рассматриваемой проблемы могут сформироваться лишь на основе принципиальных изменений норм УПК РФ.
Вместе с тем, как нами уже отмечалось, надлежащее процессуальное оформление самого протокола судебного заседания по окончании судебного разбирательства не завершается. Поэтому и наши выводы о процессуально-правовой природе прилагаемых к нему материалов относятся к их оценке не судом, постановляющим приговор (для него они остаются лишь средствами фиксации), а вышестоящими судебными инстанциями либо при новом судебном разбирательстве уголовного дела по существу.
Опору своим рассуждения мы находим и в позиции законодателя. Например, в одной из двух норм, закрепленных в ч. 2 ст. 259 УПК РФ закреплено: «Для обеспечения полноты протокола при его ведении могут быть использованы стенографирование, а также технические средства». Норма показательная: в ее диспозиции роль использования в суде технических средств уравнена со стенографированием; обозначена и цель их применения - для обеспечения полноты протокола. Из содержания и сути этих правил, думается, также должно быть понятно, что для суда, постановляющего приговор, материалы аудиозаписи (или полученные с применением иных технических средств) служат лишь средством фиксации, но никак не источником уголовно-судебных доказательств. Добавим к этому, что по нашим наблюдениям, основанным на личном опыте участия в судебных заседаниях, а также по мнению ряда других авторов [2; 17], суды зачастую не стремятся к надлежащему процессуальному оформлению аудиозаписи. Этот факт лишний раз подтверждает вывод о том, что постановляющему приговор суду протокол, повторимся, «своего же» судебного заседания в качестве совершенного, сформированного, т. е. обладающего всеми свойствами допустимости источника доказательств не нужен.
Отношение ученых-процессуалистов и практикующих юристов к доказательственному значению приложений к протоколу, полученных в результате использования средств аудио- и видеозаписи, может измениться лишь на основе соответствующих преобразований законодательства и, конечно, прогрессивной практике его применения. На достижение этих задач ориентирует и Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2013 - 2020 годы»3.
О несовершенстве существующих в ныне действующем УПК РФ нормативных предписаний - ст. 259, 2б0 - написано и сказано немало [9, с. 90; 18, с. 315 и др.].
3 Постановление Правительства Российской Федерации от 27.12.2012 г. № 1406 (с изм. на 23.12.2016 г.) О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 20132020 годы» // СЗ РФ. 2013. № 1. Ст. 13; 2017. № 1 (Ч. 2). Ст. 197.
Однако, думается, эти проблемы должны составить предмет отдельной научной работы.
5. Возможны ли в принципе иные правовые решения вопроса о доказательственном значении протоколов? Опыт законотворчества в соседних государствах дает на этот вопрос положительный ответ [6; 7; 8]. Так, в УПК Украины протоколы следственных действий и судебного заседания вовсе исключены из перечня процессуальных источников доказательств, содержащегося в ч. 2 ст. 84. Одновременно с этим протоколам следственных действий, а также прилагаемым к ним материалам, полученным в результате применения научно-технических средств, придан статус документов как самостоятельных источников доказательств -ч. 2 ст. 99 УПК этого государства. Основным средством фиксации всего происходящего в зале судебного заседания является аудиозапись, осуществляемая секретарем (с помощью специальной созданного для этих целей звукозаписывающей аппаратуры) - ч. 4 ст. 107 УПК Украины. Дополнительным средством фиксации служит журнал судебного заседания, в котором отражаются основные сведения о судебном процессе и промежуточные определения, постановленные судом без удаления в совещательную комнату - ст. 108 УПК Украины. (Такой порядок распространяется на работу судов всех ветвей судебной системы). Кодекс содержит и другие правила, обеспечивающие использование материалов аудиозаписи в качестве документа, причем, как судом, постановляющим приговор, так и судами вышестоящих инстанций. Например, в УПК Украины включена ст. 343, нормы которой обязывают секретаря уведомить всех участников о полной фиксации судебного разбирательства техническими средствами до объявления председательствующим состава суда. Хотелось бы обратить внимание еще на одно принципиальное положение, которое может послужить предметом особого обсуждения, закрепленное в ч. 4 ст. 291 УПК этого государства. Оно гласит: по окончании досудебного уголовного производства его материалы в суд не направляются (за исключением обвинительного акта), а предоставление суду иных документов до начала судебного разбирательства запрещается.
Мы ни в коей мере не призываем к копированию опыта законотворчества зарубежных стран. Приведенные здесь правила встроены в иную модель досудебного и судебного производства, которые не могут быть механически привнесены в УПК РФ. Тем не менее, эти правовые идеи в той или иной мере могут быть учтены при разработке будущего законодательства Российской Федерации о судоустройстве и судопроизводстве.
Выводы:
1. Для суда, постановляющего приговор, протокол судебного заседания и прилагаемые к нему материалы, полученные в результате применения технических средств, служат лишь средством фиксации. Источниками же доказательств они являются для иных субъектов доказывания, прежде всего, для вышестоящих судебных инстанций и при новом судебном разбирательстве. Признание этого факта освободит отечественных авторов от необходимости создания новой структуры судебного разбирательства, предусматривающей изготовление протокола до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
2. Стремительное развитие компьютерных технологий в самое ближайшее время неминуемо приведет к
принципиальному переоснащению судов общей юрисдикции аудио- и визуальными средствами фиксации, что приведет к сокращению сроков изготовления протоколов судебных заседаний и повышению их качества.
3. Совершенствование используемых в суде для протоколирования технических средств должно повлечь за собой коррекцию уголовно-процессуального законодательства.
Список литературы:
1. Баев М.О., Баев О.Я. Протокол судебного заседания по уголовному делу // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2015. № 4. С. 86 - 97.
2. Васяев А.А., Пальчикова М.В. Протокол судебного заседания - доказательство? // Современное право. М.: Новый индекс, 2010. № 4. С. 116 - 119.
3. Григорьев В.Н., Победкин А.В., Яшин В.Н. Уголовный процесс: учебник. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Эксмо, 2008.
4. Зинченко И.А., Попов А.А. Структура уголовно-процессуального института депонирования показаний, цель и основания его применения (компаративистский взгляд) // Библиотека криминалиста. Научный журнал.
2015. № 1 (18). С. 301 - 308.
5. Легостаев В.П. Протокол судебного заседания как источник доказательств в уголовном процессе // Экономика. Право. Печать: Вестник Кубанского социально-экономического института. 2016. № 1 (69). С. 70 -74.
6. Поляков М.П., Попов А.П. Результаты оперативно-розыскной деятельности как повод и основание к возбуждению уголовного дела // Интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности в эффективном уголовном процессе: сб. науч. статей. Пятигорск, 2001. С. 91 - 98.
7. Попов А.А. Протоколы допроса как источники доказательственной информации // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 4 (38). С. 85 - 87.
8. Попов А.А. Стадия возбуждения уголовного дела: получение объяснений или допрос? // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 3 (37). С. 99 - 102.
9. Попов А.П., Киреев М.П., Попов А.А. Исторические источники понимания терроризма // Пробелы в российском законодательстве. 2014. № 1. С. 89 - 92.
10. Попов А.П., Зинченко И.А., Попова И.А. Проблемы современного доказательственного права в уголовном процессе // Пробелы в российском законодательстве. 2012. № 6. С. 172 - 177.
11. Попова И.А., Попов А.А. Совершенствование норм УПК РФ, закрепляющих способы фиксации показаний в досудебном производстве // Черные дыры в российском законодательстве. 2015. № 2. С. 99 - 103.
12. Попова И.А. Совершенствование законодательства, регламентирующего собирание доказательств в уголовном процессе Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.
13. Попова И.А. Традиционные и новые подходы к легальной дефиниции «доказательство» в уголовном процессе // Пробелы в российском законодательстве.
2016. № 3. С. 202 - 206.
14. Попова И.А., Зинченко И.А. Научно-технический прогресс и проблемы совершенствования уголовно-процессуального законодательства // Пробелы в российском законодательстве. 2013. № 2. С. 178 - 183.
15. Савенко О.В. Протоколы следственных действий и судебного заседания как доказательства по уголовному делу: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.
16. Тер-Акопов Г.Р. Протокол судебного заседания по уголовному делу: процессуальные проблемы и пути их решения // Евразийская адвокатура. 2015. 5 (18). С. 22 - 26.
17. Хайдаров А.А., Виноградов А.С. Проблемы отражения хода и результатов судебного следствия в протоколе судебного заседания // Журнал правовых и экономических исследований. 2013. № 1. С. 52 - 55.
18. Уголовный процесс современной России. Проблемные лекции: учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры / под ред. В.Т. Томина, И.А. Зинченко. -2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрайт, 2014.
Рецензия
на рукопись статьи кандидата юридических наук И.А. Поповой «Процессуально-правовая природа протокола судебного заседания».
Проблемам уголовно-процессуального доказывания, взаимосвязанным с фиксацией доказательственной информации при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции, в литературе уделяется значительное внимание. Нельзя при этом не отметить, - авторитетными отечественными авторами высказывается немало крайне спорных и даже противоречивых суждений. Эти обстоятельства свидетельствуют об актуальности тематики рукописи научной статьи И.П. Поповой. Хотелось бы также обратить внимание на ряд принципиальных положений, которым свойственна новизна, теоретическая и практическая значимость. Это, во-первых, вывод автора о том, что протокол судебного заседания является источником доказательств не для суда, постановляющего приговор, а для иных адресатов. Во-вторых, это относится к выводам автора о процессуально-правовой природе дополнительных к протоколированию средств фиксации, прежде всего, материалов аудио- и видеозаписи. Позиции И.П. Поповой аргументированы и не вызывают критических замечаний.
Статья написана доходчивым литературным языком, на высоком научном уровне, правильно оформлена, соответствует профилю журнала «Пробелы в российском законодательстве», что позволяет сделать вывод о том, что она может быть рекомендована для опубликования.
Рецензент: доцент кафедры уголовного процесса Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент В.Н. Авдеев.
