CC BY
1научный портал мвд России № 3 (59) 2022
scientific portal of the russia ministry of the interior
Правоохранительная деятельность
Научная статья УДК 342.98
Процессуальная форма применения обязательных требований в деятельности органов внутренних дел
Дмитрий Владимирович Осинцев
Уральский юридический институт МВД России, Екатеринбург, Россия,
dimios@mail.ru, https://orcid.ord/0000-0001-8484-0055
АННОТАЦИЯ. О процессуальной форме применительно к отдельным видам административных производств постоянно упоминается в публикациях, касающихся административной деятельности правоохранительных органов. При этом методологическая ошибка, включенная в указанное словосочетание, практически выхолостила его содержание, которое по сути своей сводится к обычному алгоритму действий (последовательности шагов, порядку совершения операций, специфике временного взаимодействия и т. п.), что вовсе процессом не является. Более того, утверждение, что для каждого вида административных производств существует своя уникальная процессуальная форма, не позволяет сочетать материалы оперативно-исполнительных, контрольно-надзорных и юрисдикционных производств, хотя все они между собой взаимосвязаны и представляют неразрывный управленческий цикл с уникальной структурой организации административных актов. Иначе говоря, под формой административной деятельности понимается сочетание структурно-организованных разнообразных практик реализации правообеспечительных, правоохранительных и правозащитных технологий, позволяющих достигать цели поддержания установленного порядка публичного управления.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: процессуальная форма, обязательные требования, административная юрисдикция, административная деятельность
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Осинцев Д. В. Процессуальная форма применения обязательных требований в деятельности органов внутренних дел // Научный портал МВД России. 2022. № 3 (59). С. 14-19.
Law Enforcement
Original article
Procedural form of application of mandatory requirements in the activities of Internal Affairs bodies
Dmitry V. Osintsev
Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Yekaterinburg, Russia,
dimios@mail.ru, https://orcid.ord/0000-0001-8484-0055
ABSTRACT. The procedural form in relation to certain types of administrative proceedings is constantly mentioned in publications relating to the administrative activities of law enforcement agencies, while the methodological error included in the specified phrase practically emasculated its content, which, in essence, boils down to the usual algorithm of actions (the sequence of steps, the order of operations, the specifics of temporary interaction, etc.), which is not a process at all. Moreover, the assertion that each type of administrative proceedings has its own unique procedural form practically does not allow combining the materials of operational-executive, supervisory and jurisdictional proceedings, although they are all interconnected and represent an inextricable management cycle with a unique structure of the organization of administrative acts. In other words, the form of administrative activity is understood as a combination of structurally organized diverse practices for the implementation of law enforcement, law enforcement and human rights technologies that allow achieving the goal of maintaining the established order of public administration.
KEYWORDS: procedural form, mandatory requirements, administrative jurisdiction, administrative activity
FOR CITATION: Osintsev D. V. Procedural form of application of mandatory requirements in the activities of Internal Affairs bodies // Scientific portal of the Russian Ministry of internal Affairs. 2022. № 3 (59). P. 14-19 (In Russ.).
© Осинцев Д. В., 2022
Федеральным законом от 24 февраля 2021 г. № 29-ФЗ «О внесении изменения в статью 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» в административно-юрисдикционную деятельность правоохранительных органов (в том числе органов внутренних дел) была введена норма, определяющая, что обстоятельством, исключающим административную ответственность, выступает совершение административного правонарушения, выразившегося в несоблюдении содержащихся в нормативных правовых актах обязательных требований, в случае если их несоблюдение в соответствии с чч. 3, 4 и 7 ст. 15 Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 247-ФЗ «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» не может являться основанием для привлечения к административной ответственности (п. 5.1 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ).
Норма сложная как для понимания (в силу бланкетного способа построения ее лексической конструкции), так и для правоприменения в связи с многочисленным одновременным применением разнообразных правил и требований, сопровождающихся пробелами и коллизиями, а порой и неразрешимыми ситуациями, сопутствующими принятию юрисдикционных актов.
Практика реализации данной нормы не всегда складывается в верном ключе, так как она стереотипно расценивается как свидетельствующая о наличии или отсутствии состава административного правонарушения, что изложено в другой норме (п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ). Например, в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 25 мая 2022 г. № Ф09-2479/22 по делу № А60-51069/2021 сказано следующее: «Довод заявителя кассационной жалобы относительно отсутствия состава вмененного ему административного правонарушения, поскольку имеются основания для применения положений п. 5.1 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ, а также о нарушении положений Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ „О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля" при осуществлении надзора и о непроведении проверки проектной документации на соответствие национальным стандартам и сводам правил судом округа отклоняется, поскольку он опровергается имеющимися в деле доказательствами, которые были исследованы судами первой и апелляционной инстанции и получили соответствующую правовую оценку». Однако в ином деле сказано, что
законодатель разграничивает данные основания прекращения производства по делу об административном правонарушении1. В связи с этим наличие или отсутствие состава либо события административного правонарушения не влияют на допустимость применения регуляторного правила об отсутствии правовой основы для привлечения к административной ответственности.
Спорных ситуаций в деятельности органов внутренних дел, связанных с судебным оспариванием постановлений по делам об административных правонарушениях, связанных с применением данной нормы, не выявлено, однако необходимо выработать принципиальную схему возможных действий сотрудников в случае возникновения подобного рода ситуаций.
Прежде всего, закрепленные в ст. 24.5 КоАП РФ основания, исключающие административную ответственность, представляют собой не произвольное множество эквивалетных по своей значимости утверждений, а их иерархию в зависимости от уровня обобщений, уровня правового регулирования, принципов, правил, алгоритмов применения и других факторов.
Хотя законодатель не определяет какие-либо приоритетные правила в реализации того или иного основания, исключающего административную ответственность, очевидно, что обеспечение соблюдения обязательных требований, выбор надлежащей правовой основы для правоприменения являются первым и определяющим элементом для разрешения вопроса о возможности или невозможности ведения юрисдикцион-ного производства2.
Законодатель определяет три последовательные группы средств, необходимых и достаточных для реализации обязательных требований: непосредственно их облечение в форму перечня правовых актов, осуществление мероприятий по контролю и, наконец, привлечение к административной ответственности3. Можно ли называть эти элементы стадиями административного процесса или отдельными адми-
1 См.: Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 сентября 2021 г. № 18АП-12560/2021 по делу № А76-4323/2021. иЯ1_ : №рв:// ras.arbitr.ru
2 В силу ст. 1 Федерального закона от 31 июля 2020 г. № 247-ФЗ «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» привлечение к административной ответственности генетически вытекает из механизмов установления обязательных требований и государственного контроля (надзора) и муниципального контроля.
3 См.: Об обязательных требованиях в Российской Федерации : Федер. закон от 31 июля 2020 г. № 247-ФЗ, ст. 10, п. 4 // СПС КонсультантПлюс.
нистративными производствами либо следует придерживаться строгой законодательной терминологии, что все перечисленное - формы оценки соблюдения обязательных требований?
В современной доктрине административного права устойчивое словосочетание «процессуальная форма» достаточно распространено4, общепринято и является благозвучным, но в то же время бессмысленным [1-5].
Предметной областью реализации обязательных требований выступает административный акт5 (логико-языковый формуляр распорядительного требования представителя власти), который отображает административную деятельность [6] правоустановительного, позитивного правоприменительного и юрисдикционного производств, но, как и любая деятельность, она не может быть сведена к процессу. Эта методологическая ошибка была выявлена еще в 60-е годы прошлого века [7, с. 239].
В работах по методологии управления сформулированы следующие выводы: рассуждения о форме позволяют определить ее как структуру, некоторое «пустое место» (формуляр), которое еще следует наполнить некоторым содержанием, не естественным образом существующим, а формирующимся в процессе человеческой деятельности, тогда искусственные образования как процесс6 вообще не могут быть представлены.
4 Отмечается, что юридическая деятельность, бесспорно, происходит «в особой процессуальной форме, в которой определены стадии судопроизводства, последовательность совершаемых в их рамках процессуальных действий и процессуальные функции участников процесса. В целом эти общие свойства процессуальной формы характерны для всех судебных процессов - конституционного, гражданского, уголовного и административного» [1].
5 Необходимо принять за постулат, что административный акт есть предмет правоприменительной деятельности, а не результат какого-либо социального процесса: «В языке „закодировалась" социальность человека (и стало возможным временное отделение индивида от социального коллектива без утраты им человеческого качества). Однако язык всегда отличался и отличается тем, что его формообразования „означают" и „представляют" всегда нечто принципиально отличное от них самих и заключенное не в их собственном „контексте", а в „контексте" всей системы материальной деятельности человечества. Язык опосредует будущее опредмечивание деятельности в веществе природы предварительным опредмечиванием „идеального бытия" будущего продукта в материи слов, символов, знаков и т. п.» [6, с. 120].
6 «Категория процесса оттесняется другими категория-
ми, в частности категорией структуры. Когда мы сейчас применяем категорию процесса к структурным объектам, то это происходит, в общем, от нашей неграмотности и крайней ограниченности тех средств, которыми сейчас располагает человечество. Поэтому, когда сейчас я говорю о чем-либо, что это не процесс, а, скажем, структура или механизм, то таким образом я никого не обижаю, не унижаю, а лишь немножко поднимаюсь над тем низким уровнем представления,
При таком подходе попытки провозгласить аксиому и свести юридическую «процессуальную форму» к последовательности стадий, этапов, каких-либо иных модулей-носителей юридически значимой информации явно терпят фиаско, так как сколько не присоединяй «пустые места» к иным аналогичным, их заполнение не произойдет. Можно взять на вооружение следующий постулат: «Процесс акта деятельности, определяемый как получение воспроизводящегося результата, может быть охарактеризован как целостность, акция как единица, операция как элемент, программа как связка операций.
К форме же следует относить те составляющие, которые (в основном) определяются контекстом самого акта деятельности, в частности в процессе принятия решений: план как организацию действий, действия как форму акции, процедуру как форму осуществления операций, прием как место операции в процедуре» [9, с. 52, 53, 58, 82, 83].
Все эти сложные фразы могут быть сведены к емкому правилу: обязательные требования выступают средствами реализации некоторой административной процедуры, но если их формуляры можно свести к определенной номенклатуре (лицензии, специальные разрешения, акты аккредитации, свидетельства, сертификации и пр.), а количество способов соответствует четы-рехэлементной матрице (запреты, обязывания, ограничения и условия), то количество средств становится неограниченным, соответственно возрастает величина структурных связок между этими средствами7, что позволяет выбрать произвольную форму при возможном переборе самостоятельно создаваемых и используемых административных процедур.
Если рассматривать структурное формирование административной деятельности, на-
который мы слишком обобщаем и слишком широко распространяем именно потому, что бедны средствами» [8, с. 104, 282].
7 «У нас появляются особые, интуитивно схватываемые связи и отношения - например отношения управления или отношение „служить собственно средствами". Ясно, что в принципе такому процессу членения и детализации нет ни конца ни края. Благодаря этому все блок-схемные представления оказываются какими-то удивительно произвольными и необоснованными. Я пока не знаю, нужно ли по поводу этого радоваться или, наоборот, огорчаться. Может быть, в том, что схем этих много и они могут строиться весьма произвольно, заключен не недостаток, а, наоборот, великое их преимущество. Может быть, за счет этого мы приобретаем новые весьма мощные и широкие возможности; надо только научиться ими пользоваться и управлять ими, знать, когда какие схемы можно строить и использовать и что из этого в каждом случае можно получить».
правленной на соблюдение обязательных требований, то представляется следующая схема:
1) методики ведения производства по отдельным делам об административных правонарушениях,
2) основанные на результатах мероприятий по контролю8, 3) которые можно осуществлять лишь в силу существования перечней нормативных правовых актов (их частей), включающих обязательные требования.
При этом так называемые процессуальные средства могут быть формально объединены в кодифицированный законодательный акт (КоАП РФ), а также в иные группы документов, к которым можно отнести информацию МВД России «Госавтоинспекция разъясняет вопросы допуска к управлению транспортными средствами водителей с иностранными удостоверениями»9, письмо МВД России от 4 сентября 2020 г. № 13/12-П-7618 «О направлении разъяснений», методические рекомендации о порядке применения положений Указа Президента Российской Федерации от 18 апреля 2020 г. № 275 «О признании действительными некоторых документов граждан Российской Федерации» (утв. МВД России)10, приказ МВД России от 11 сентября 2018 г. № 586 «Об утверждении Порядка предоставления содержащейся в банках данных информации о владельцах транспортных средств по определению об истребовании сведений, вынесенному должностным лицом, уполномоченным осуществлять производство по делу о соответствующем административном правонарушении»11, указание ГИБДД РФ от 13 июля 2010 г. №13/9-529 «Порядок исполнения постановления о лишении права управления транспортными средствами», не включая алгоритмы, методические рекомендации и т. п.
Подытоживая сказанное, следует сформулировать утверждение, что форма структурирования средств административной деятельности в системе органов внутренних дел требует совершенствования и вряд ли может быть названа
устоявшейся и подчиненной какому-либо требованию их схематизации, тем более что свободу подобного рода правотворчества предоставляют как положения о статусе отдельных структурных элементов МВД России, где многие полномочия определены как дискреционные или бланкетные, так и приказы МВД России от 27 июня 2003 г. № 484 «Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов в центральном аппарате МВД России», от 26 декабря 2018 г. № 880 «Об утверждении Правил подготовки правовых актов в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации».
Вместе с тем правила определения формальной структуры административной деятельности органов внутренних дел установлены. Они, безусловно, должны быть включены в соответствующие перечни нормативных правовых актов (это требование уже отчасти выполнено12), правда, налицо серьезный недостаток в содержании этих перечней, так как отсутствует ссылка на нормативы реализации мероприятий по контролю, а также не предложена квалификация несоблюдения обязательных требований как отдельных видов административных правонарушений.
Далее, согласно каждому пункту этих перечней должны быть представлены руководства или разъяснения по применению обязательных требований в сфере деятельности органов внутренних дел, а не произвольно разрабатываемые методички, алгоритмы, памятки и прочие документы с неопределенным юридическим статусом.
По всей видимости, в рамках такого структурирования формы реализации обязательных требований необходимо учитывать следующее:
1) административная деятельность, в отличие от иных традиционных «процессуальных форм», не является ретроспективной, познавательной, реализуемой постфактум, она всегда проектно-ориентированная, направленная на управление развитием тех или иных видов деятельности, а не только разрешением имеющихся
8 Проведение контрольно-надзорных проверок является обязательным в силу постановлений Седьмого арбитражного апелляционного суда от 2 июля 2021 г. № 07АП-4519/21 по делу № А27-2089/2021, Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 ноября 2021 г. № 16-5732/2021, решений Мурманского областного суда от 23 ноября 2021 г. по делу № 21-546/2021, Верховного суда Республики Бурятия от 19 августа 2021 г. по делу №21-454/2021.
9 См.: URL : ЬИрву/гибдд.рф (дата обращения : 15.06.2022).
10 См.: URL : ИПрз://увм.50.мвд.рф (дата обращения : 28.04.2020).
11 См.: URL : http://www.pravo.gov.ru (дата обращения :
15.06.2022).
12 Перечни нормативных правовых актов (их отдельных положений), содержащих обязательные требования: 1) оценка соблюдения которых осуществляется в рамках федерального государственного контроля (надзора) в области безопасности дорожного движения; 2) в рамках предоставления лицензий и иных разрешений, аккредитации, в разрезе видов разрешительной деятельности; 3) за деятельностью специализированных организаций, участвующих в государственной регистрации транспортных средств, и изготовителей государственных регистрационных знаков транспортных средств; 4) в области безопасности дорожного движения (при осуществлении дорожной деятельности, при осуществлении деятельности по техническому надзору) (утв. МВД России).
юридических конфликтов в отличие от судопроизводства;
2) если обязательные требования задаются на основе нормативных правовых актов, то их структурирование в тот или иной формат осуществляется документами поднормативного или квазинормативного характера [10-13] (перечни, руководства и разъяснения);
3) во многих публикациях звучит требование об открытости и доступности правовых актов [14-16], но количество и объем принимаемых, публикуемых, регистрируемых документов не позволяют разобраться в том, кому конкретно они адресованы, так как круг адресатов «размыт», а полностью вычитывать весь массив правовой информации не под силу заинтересованным лицам, поэтому главная задача доступности правовых актов не в том, изданы ли они в форме закона, прошли ли они общественное обсуждение, зарегистрированы ли они в Минюсте России, но в создании адресных правовых массивов для конкретных получателей правовой информации.
Вряд ли гражданину будет важно, как прохо-
дить технический осмотр, если он не обладатель транспортного средства, но акты о паспортной системе важны для всех; вряд ли благотворительной организации интересны правила оборота алкогольной продукции, но вопросы социально-правовой защиты государственных служащих и работников бюджетной сферы интересуют многих, поэтому для каждой группы субъектов со специальным статусом потребуется своя форма выражения регуляторных правил, а не общеупотребительные источники, сопоставление которых друг с другом представляет немалую заботу для профессиональных юристов.
Таким образом, административные процедуры, составляющие публичный порядок управления в сфере деятельности органов внутренних дел, могут быть оформлены через перечни нормативных правовых актов, руководства и разъяснения по реализации обязательных требований для отдельных групп субъектов со специальным административно-правовым статусом, находящиеся на открытых порталах правовой информации.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Панкова О. В. Правосудие в современной России: понятие и признаки // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. : Юридические науки. 2018. Т. 22. № 4. С. 527-546.
2. Виноградова Е. В., Михайлова Е. В. Эволюция отечественной модели судебной власти: дифференциация или унификация судебного процесса // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2020. Т. 15. № 6. С. 77-93.
3. Лещина Э. Л. Процессуальная форма производства по дисциплинарным делам // Lex russica (Русский закон). 2022. № 1 (182). С. 38-47.
4. Горбунова (Коршунова) И. В. К вопросу формирования административной юстиции (административного судопроизводства) в России как формы судебного контроля над сферой деятельности публичной власти // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Сер. : Юридические науки. 2019. № 4 (39). С. 13-17.
5. Зеленцов А. Б. Упрощенное судопроизводство по административным делам: опыт сравнительно-правового исследования // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. : Юридические науки. 2016. № 3. С. 106-118.
6. Батищев Г. С. Противоречие как категория диалектической логики. - М. : Высшая школа, 1962. - 120 с.
7. Щедровицкий Г. П. Избранные труды. - М. : Школа культурной политики, 1995. - 800 с.
8. Щедровицкий Г. П. Проблемы логики научного исследования и анализ структуры науки / Из архива Г. П. Щедровицкого. - М. : Путь, 2004. Т. 7. - 400 с.
9. Дубровский В. Я. О нормативной структуре деятельности человека. - М. : Школа культурной политики, 2005. Т. 3.
10. Дементьев И. В. Правовые требования к ненор-
мативным актам налоговых органов в судебной практике // Антология научной мысли: К 10-летию Российской академии правосудия: сб. статей / отв. ред. В. В. Ершов, Н. А. Тузов. - М. : Статут, 2008. С. 407-413.
11. Домченко А. С. Регулятивный потенциал писем федеральных органов исполнительной власти // Административное право и процесс. 2022. № 1. С. 27-30.
12. Домченко А. С. Юридическая сила правового акта: свойство официального документа или элемент дискурсивной координации? // Российский юридический журнал. 2021. № 2. С. 152-163.
13. Домченко А. С. Административно-правовые модели нормирования деятельности: в поисках альтернативы // Юрист. 2019. № 9. С. 70-77.
14. Чураков В. Д., Гришина Д. А. Управление открытыми данными в России // Российский юридический журнал. 2021. № 6. С. 164-175.
15. Открытость и доступность информации о правотворческой деятельности органов местного самоуправления в России / Дамм И. А., Роньжина О. В., Акунченко Е. А., Волкова М. А., Корхов А. В. // Российский юридический журнал. 2018. № 6. С. 85-97.
16. Петрин И. В., Авдеев Д. А. Открытость информации в деятельности государственных органов // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. № 1. С. 23-27.
REFERENCE
1. Pankova O. V. VestnikRossijskogo universiteta druzhby narodov. Ser. : Yuridicheskie nauki (Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia), Series: Legal Sciences, 2018, Vol. 22, No. 4, pp. 527-546.
2. Vinogradova E. V., Mikhajlova E. V. Trudy Instituta gosudarstva i prava Rossijskoj akademii nauk (Proceedings of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences), 2020, Vol. 15, No. 6, pp. 77-93.
№3 (59) О022
3. Leshhina Eh. L. Lex russica (Russkij zakon) (Russian law), 2022, No. 1 (182), pp. 38-47.
4. Gorbunova (Korshunova) I. V. Vektor nauki Tol'yattinskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. : Yu-ridicheskie nauki (Vector of Science of Togliatti State University. Series), Legal Sciences, 2019, No. 4 (39), pp. 13-17.
5. Zelentsov A. B. Vestnik Rossijskogo universiteta druzh-by narodov. Ser. : Yuridicheskie nauki (Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia), Series: Legal Sciences, 2016, No. 3, pp. 106-118.
6. Batishhev G. S. Protivorechie kak kategoriya dialek-ticheskoj logiki (Contradiction as a category of dialectical logic), Moscow: Higher school, 1962, 120 p.
7. Shhedrovitskij G. P. Izbrannye Trudy (Selected writings), Moscow: School of cultural policy, 1995, 800 p.
8. Shhedrovitskij G. P. Problemy logiki nauchnogo issle-dovaniya i analiz struktury nauki / Iz arkhiva G. P. Shhedro-vitskogo (Problems of the logic of scientific research and analysis of the structure of science / From the archive of G. P. Shchedrovitsky), Moscow: Path, 2004, Vol. 7, 400 p.
9. Dubrovskij V. Ya. O normativnoj strukture deyatel'nosti cheloveka (On the normative structure of human activity), Moscow: School of cultural policy, 2005, Vol. 3.
10. Dement'ev I. V. Antologiya nauchnoj mysli: K 10-letiyu Rossijskoj akademii pravosudiya: sb. statej otv. red. V. V. Er-shov, N. A. Tuzov (Anthology of scientific thought: On the 10th anniversary of the Russian Academy of Justice: collection of articles; resp. ed. V. V. Ershov, N. A. Tuzov), Moscow: Statute, 2008, pp. 407-413.
11. Domchenko A. S. Administrativnoe pravo i protsess (Administrative law and process), 2022, No. 1, pp. 27-30.
12. Domchenko A. S. Rossijskij yuridicheskij zhurnal (Russian legal journal), 2021, No. 2, pp. 152-163.
13. Domchenko A. S. Yurist (Lawyer), 2019, No. 9, pp. 70-77.
14. Churakov V. D., Grishina D. A. Rossijskij yuridicheskij zhurnal (Russian Journal of Law), 2021, No. 6, pp. 164-175.
15. Damm I. A., Ron'zhina O. V., Akunchenko E. A., Volko-va M. A., Korkhov A. V. Rossijskij yuridicheskij zhurnal (Russian Journal of Law), 2018, No. 6, pp. 85-97.
16. Petrin I. V., Avdeev D. A. Gosudarstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie (State power and local self-government), 2019, No. 1, pp. 23-27.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Д. В. Осинцев - доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры административного права и административной деятельности органов внутренних дел федерального государственного казенного образовательного учреждения высшего образования «Уральский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 620057, г. Екатеринбург, ул. Корепина, 66).
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
D. V. Osintsev - Doctor of Juridical Sciences, Professor, Professor of the Department of Administrative Law and Administrative Activities of the Internal Affairs Bodies of the Federal State Public Educational Establishment of Higher Training «Ural Law Institute of the Ministry of Interior of the Russian Federation» (Str. Korepin, 66, Yekaterinburg, 620057, Russian Federation).
Рукопись поступила в редакцию 27.07.2022; одобрена после рецензирования 16.08.2022; принята к публикации 17.10.2022.
The article was submitted 27.07.2022; approved after reviewing 16.08.2022; accepted for publication 17.10.2022.
