CC BY
19
К. В. Харитонова
ПРОЦЕСС ПРАГМАТИКАЛИЗАЦИИ НАРЕЧИЙ В САНСКРИТЕ
На примере функционирования вербальных маркеров авторитетности в тексте Manusmrti
Неизменяемые части речи в санскрите зачастую объединяют в класс avyaya. Затруднительным представляется даже разделение служебных и знаменательных частей речи, входящих в эту категорию, поскольку существуют полифункциональные единицы, способные выступать в роли предлогов / превербов / послелогов и наречий. Однако разделение на группы необходимо, поскольку элементы этого множества имеют разные функции в предложении, а их понимание влияет на понимание текста.
Работа посвящена изучению прагматикализованных наречий со значением отсылки к авторитетному источнику. Предпринимается попытка рассмотрения фрагмента текста Manusmrti как компонента дискурса с целью выявления слов-коммуникаторов и описания их значения для дальнейшей выработки критериев разделения класса avyaya на лексико-грамматические группы наречий, слов-коммуникаторов, предлогов etc.
Ключевые слова: санскрит, неизменяемые части речи, наречия, прагматикализация, дискурсивные маркеры, полифункциональные слова, Manusmrti.
Санскрит обладает богатым инвентарём неизменяемых частей речи. Традиционно индийские грамматисты и составители словарей объединяли наречия, деепричастия, предлоги, послелоги и междометия в один класс - avyaya. Однако мы можем, вслед за В. Н. Топоровым (Топоров 1961: 124), признать такой подход излишне формальным, поскольку слова, входящие в это множество, имеют разные функции в предложении и, таким образом, влияют на понимание текста и его перевод.
На начальном этапе работы затруднительным представляется даже разделение служебных и знаменательных частей речи. Причины:
1) наличие полифункциональных единиц, в зависимости от контекста способных выступать и как предлоги / превербы / послелоги, и как наречия;
2) процессы грамматикализации и прагматикализации наречий;
3) общность грамматических характеристик (неизменяемость, для превербов и наречий - приглагольная позиция).
Таким образом, необходимо выработать критерии разделения неизменяемых частей речи в санскрите. Для этого нужно проанализировать конкретные контекстуальные употребления той или иной лексической единицы и решить, в какой из своих грамматических ролей она представлена в каждом случае. Разделение неизменяемых частей речи в санскрите поможет в дальнейшем не только создавать более точные переводы текстов, но и автоматизировать процесс перевода.
В словарях V. S. Apte, M. Monier-Williams, В. А. Кочергиной лексемы yathâyogyam 'должным образом', vidhivat 'согласно предписанию' и подобные им отнесены к категории наречий. Однако зачастую их функционирование в тексте выглядит нехарактерным для слов данной части речи, поскольку наречие -это, прежде всего, «характерный представитель обстоятельства», «атрибутивный носитель предикативного значения» (Мещанинов 1945: 138, 279).
Употребление этих слов в контексте сходно с употреблением в санскритских текстах наречий со значением 'потом', 'далее', 'едва' (eva, tavat), которые составляют группу временных маркеров, своего рода вводных слов, обращенных к адресату текста. «Слова-коммуникаторы, как правило, привлекают внимание собеседника, облегчают запоминание и воспроизведение, а в стихотворных текстах помогают соблюдать размер и ритм. Они представляются довольно ранним, возможно, праиндоевропей-ским явлением, т. к. вышеуказанные функции важны при устной передаче обширного материала» (Харитонова 2013: 309). Представляется, что слова-коммуникаторы не имеют тесной связи с глаголом, а значит, отличаются от наречий с точки зрения синтаксической роли. Вероятно, в данном случае перед нами либо наречия, находящиеся в процессе прагматикализации, либо полифункциональные единицы.
Дискурсивные маркеры.
Термин дискурсивные маркеры (ДМ) принят для обозначения синтаксически разнородных явлений, от лексем до специфических синтаксических конструкций, представляющих собой инструмент для структурирования дискурса. Иными словами, ДМ - это «незнаменательные слова или словосочетания, регули-
рующие дискурсивный процесс между говорящим и адресатом» (Подлесская, Кибрик 2009: 390); такие единицы языка, «которые придают особый дискурсивный статус некоторому фрагменту дискурсивной последовательности» (Киселёва, Пайар 2003: 9). Реального лексического значения они не имеют, но формируют разговорную структуру (например, передают намерения говорящих), то есть при употреблении ДМ важно, «что они маркируют, а не что они означают» (Blakemore 2006: 221). Как функ-ционально-регуляторные элементарные дискурсивные единицы ДМ «не несут пропозициональной информации» (Подлесская, Кибрик 2009: 391), и их функции «находятся в сфере организации и регулирования дискурсивного потока» (Подлесская, Кибрик 2009: 391), то есть ДМ упорядочивают поток речи и помогают собеседникам устанавливать контакт, быстро сообщать друг другу о том, поступила ли информация и правильно ли она понята.
Генетически ДМ могут быть связаны с «союзами, междометиями и лексикализованными предложениями» (Schiffrin 2001: 57), а также словосочетаниями и звукоподражательными словами. В грамматике Барроу содержится краткое описание некоторых санскритских ДМ. Раздел, посвящённый рассмотрению этого класса, назван «Различные наречия и частицы» (Барроу 1976: 265). Изучение этимологии частицы eva подтверждает мысль о разнообразии генетических связей санскритских ДМ (в данном случае - о возможности образовывать ДМ от основ числительных): «Частицу eva 'только' можно отождествить с основой для понятия 'один' <...> Из различных частиц утвердительного характера можно упомянуть anga 'истинно', hanta (выражает возбуждение), kila 'конечно', khalu 'действительно', tu 'но', hi 'так как'» (Барроу 1976: 265).
Х. Томмола отмечает: «Теоретическое определение части речи тех или иных дискурсивных слов или систематическое распределение их среди отдельных частей речи русскими колле -гами не выполнялось. Ими отмечен неясный в этом отношении статус дискурсивных слов» (Томмола 2008: 410). То есть статус дискурсивных слов неясен, и данную группу принято относить к разряду служебных слов, грамматических слов, не обладающих лексическим значением, или к разряду частиц. «Частицы в грамматиках многих языков традиционно представляются как часть речи, в которую «сваливают» слова, принадлежность которых к тому или другому классу не удаётся установить»
(Томмола 2008: 411). Многие единицы группы неизменяемых слов полифункциональны или находятся в процессе прагматика-лизации: «Употребление наречия может варьироваться в рамках пространственного и темпорального значения, но также распространяться метафорически на функции, где первоначальное (основное) значение стирается» (Томмола 2008: 413). То есть полифункциональное наречие может выступать как в своём основном значении, так и в роли дискурсивного маркера.
Таким образом, налицо взаимопересечение трёх подгрупп слов (дискурсивные маркеры, частицы, наречия). Для разграничения этих групп на древнеиндийском материале требуется выработать критерии отнесения словоформы к одной из групп и найти доказательства полифункциональности некоторых представителей этого класса.
Эти доказательства и критерии были разработаны для английских ДМ Б. Фрэнк-Джоб (Frank-Job 2005: 397), а также И. М. Кобозевой - на русском материале (Кобозева, Захаров 2004: 292). Процесс прагматикализации эти исследователи описывают так: в определённом контексте синтагма или словоформа теряет своё пропозициональное значение и становится выразителем значения дискурсивного. Основная функция ДМ, согласно Фрэнк-Джоб - облегчение коммуникации. Прагмати-кализованная лингвистическая единица «работает» не на лексическом, а на дискурсивном уровне, то есть показывает взаимоотношение компонентов дискурса. Синхронически процесс прагматикализации представляется скорее как полифункциональность некоторых единиц языка.
Поскольку ДМ используются не для описания ситуации, а для маркировки начала коммуникативного акта, они приобретают такую формальную особенность, как частотность употребления. Таким образом, формальные признаки ДМ, которые рассматривает Фрэнк-Джоб, таковы:
- частотность употребления в речи;
- фонетическая редукция;
- синтаксическая изолированность;
- способность к совместному употреблению (в пределах одного высказывания может быть употреблено несколько ДМ подряд);
- возможность удаления ДМ из высказывания (смысл высказывания не изменится при удалении ДМ).
Критерии частотности, изолированности и возможности удаления подходят для работы с древними языками. Но построение гипотез о фразовом ударении и интонации для санскрита затруднительно, поэтому критерий фонетической редукции применить невозможно, особенно при изучении стихотворных текстов, поскольку в связи с соблюдением размера и относительно свободным порядком слов в сутрах дискурсивный маркер может оказаться в ударной позиции.
С точки зрения Кобозевой, дискурсивные слова русского языка:
1) неизменяемы;
2) не способны быть ядром синтаксической группы (в отличие от существительных, глаголов, прилагательных и наречий);
3) выступают в синтаксической функции союза или адъюнкта;
4) могут синтаксически связываться как с именной, так и с глагольной группой;
5) при нейтральном порядке слов характеризуются большой удалённостью от ядра группы.
Кобозева отмечает и тот факт, что «морфосинтаксическая специфика ДС пока слабо изучена. И объясняется это прежде всего объективной сложностью определения синтаксического статуса ДС - установления элемента (составляющей) предложения, с которым ДС синтаксически связан (в которую он входит), определение характера этой связи и ее направления (в случае подчинения)» (Кобозева, Захаров 2004: 292).
Частично критерии, выделенные Кобозевой на материале русского языка, совпадают с критериями, разработанными Фрэнк-Джоб для английского, однако есть и существенная разница. Санскрит, как и русский язык, обладает богатой системой склонения, поэтому фактор неизменяемости чрезвычайно важен при выделении ДМ на древнеиндийском материале. Однако следует отметить, что данный критерий бесполезен при попытке отличить ДМ от наречия, поскольку отсутствие форм словоизменения характерно для представителей обоих этих классов.
Затрудняет работу на санскритском материале и тот факт, что разделить текст на элементарные дискурсивные единицы практически невозможно, поскольку они «идентифицируются в первую очередь на просодических основаниях - при помощи таких критериев, как наличие тонального контура, одного главного акцента, темпового и громкостного паттернов, а также
паузации» (Подлесская, Кибрик 2009: 391). В таких условиях приходится опираться на смысл высказывания в целом и конкретного ДМ, а также рассматривать синтаксические отношения слов в предложении или сутре.
Поскольку метакоммуникация важна для согласования общения, исправления ошибок и контроля, дискурсивные маркеры представляют особый интерес как слова, организующие дискурс и показывающие соотношение его компонентов. Это важно для устного общения, но следует помнить, что многие санскритские памятники представляют собой запись некогда существовавших в устной традиции текстов. Стоит отметить и тот факт, что во многих произведениях имеются цитаты, обращение к слушателю и объёмные вставные эпизоды. Важно упомянуть также и о маркерах авторитетности. Это класс дискурсивных средств, имеющих функцию указания на авторитет источника сообщения. «Эта группа метакоммуникативных маркеров включает как вербальные (дискурсивные маркеры типа вводных фраз, ссылок, вставных текстов, цитат), так и невербальные (гербовая печать, подпись, логотип и тому подобные) знаки авторитетности. Вербальные (текстовые, дискурсивные) маркеры авторитетности могут быть как прямыми, так и косвенными. Прямое указание на авторитет осуществляется посредством словесных и фразовых средств, в которых указан источник сообщения, авторитетность которого маркируется. Косвенное указание выражается через рассыпанные в тексте сравнения, оценки, ссылки на мифоло-гемные стандарты и так далее» (Сухорукова 2011: 62). Для санскрита прямым вербальным маркером авторитетности можно признать указание на священные тексты. С помощью ссылки на авторитет коммуниканты показывают своё знание традиции, подчёркивают своё право на то или иное суждение. «ДМ говорят нам не только о лингвистических категориях (семантических и прагматических значениях) некоего набора часто используемых выражений, об организации социального взаимодействия, <...> но и о когнитивной, экспрессивной, социальной и текстовой компетентности говорящего» (Schiffrin 2001: 67). То есть авторитет - это сложное понятие, включающее в себя не только влияние индивида, основанное на его статусе, но и «способность направлять поступки и логику мышления другого человека» (Болдырева 2008: 88). А. А. Болдырева, подробно рассматривая структуру авторитета в коммуникации, предлагает помимо профессионального, личностного, ролевого и социального
компонентов выделять дискурсный компонент, составными частями которого являются стратегии речевого поведения и дискурсивные маркеры авторитетности. Таким образом, отсылка к известному источнику является прямым показателем авторитетности.
Как же в тексте Manusmrti маркируется авторитет отправителя сообщения?
Принято считать, что окончательный текст сложился во II в. до н.э. - II в. н. э. Памятник отражает предписания, касающиеся всех сторон человеческой жизни. Поскольку много веков текст существовал в устной форме, имеем право рассматривать его как компонент дискурса. Важно понимать, что это «не свод действующего законодательства, а лишь весьма авторитетный, но не единственный сборник поучений в добродетели, составленный только одной из брахманских школ, изучавших ведийские тексты» (Шапошников 2002: 11), поэтому для составителей текста Manusmrti было важно упоминать о других авторитетных текстах, с опорой на которые был создан текст Manusmrti. В роли отправителя сообщения выступает Ману Вайвасвата, собеседниками которого являются великие риши, неоднократно упоминаемые в тексте, задающие вопросы отправителю сообщения. Такая ситуация характеризуется «социальной ориентированностью по отношению к центру группы», когда «формальное положение само по себе требует постоянного обращения к другим» (Эрвин-Трипп 1975: 338-339), а также упоминания священных канонических текстов.
(1) sarve 'pi kramagastvete yathagastram nisevitah yathoktakarinam vipram nayanti paramam gatim
(Manusmrti VI: 88)
'Все эти (4 стадии жизни), последовательно пройденные, как сказано в Шастрах, ведут брахмана, делающего как предписано, к высшей цели'.
Сложное слово yathagastram буквально значит 'как в Шастрах', но в словаре даётся также перевод 'по правилам', 'как предписано' и относится к разряду наречий. Оно имеет синонимы, построенные по той же словообразовательной модели: yathadharmam 'по правилам', yathayogam 'соответственно', yathayogyam 'должным образом' etc. Практика перевода показывает, что эти слова, несмотря на свою внутреннюю форму, не всегда указывают на конкретный текст, а могут употребляться в качестве маркеров авторитетности. При этом они могут как
модифицировать значение глагола и быть синтаксически связанными с ним (наречное употребление), так и иметь обособленное положение (употребление в качестве ДМ), что видно ниже на примере лексемы vidhivat 'согласно предписанию'.
(2) idam qastram tu krtva 'sau mameva svayamaditah vidhivadgrahayamasa mariciadimstvaham munin
(Manusmrti I: 58)
'Создав это учение, сам он научил должным образом меня, а я - мудрецов, начиная с Маричи'.
В данном контексте vidhivat употреблено в функции приглагольного обстоятельства.
(3) evam grhaqrame sthitva vidhivat snatako dvijah
vane vaset tu niyatoyathavadvijitaindriyah (Manusmrti VI: 1).
'Дваждырождённый ученик брахмана, согласно предписанию, побывав в статусе домохозяина, пусть живёт в лесу, обуздывая свои чуства, как положено'.
Способность к совместному употреблению (т. е. употребление в пределах одной фразы), по мнению Фрэнк-Джоб, «обесценивает» слова, лишая их лексического значения и придавая им статус ДМ. Гораздо более ярким примером данного явления можно считать следующую шлоку:
(4) vaitanikam ca juhuyadagnihotram yathavidhi darqamaskandayan parva paurnamasam ca yogatah
(Manusmrti VI: 9)
'Следует приносить жертву на трёх священных огнях, согласно предписанию, не пропуская день новолуния и надлежащим образом день полнолуния'.
Пропуск глагола во втором стихе шлоки, возможно, вызван желанием соблюсти стихотворный размер, однако же внутренняя форма наречия yogatah (согласно Йоге) затемнена и слово воспринимается лишь как показатель осведомлённости отправителя сообщения в данной области знания.
В дальнейшем представляется необходимым рассматривать древнеиндийские произведения, относящиеся к разным периодам, поскольку функции некоторых единиц или даже целого класса единиц могут меняться с течением времени. Например, Э. Трауготт (Traugott 2006: 538) говорит о важности диахронического взгляда на дискурс, поскольку меняются социальные условия и, как следствие, условия бытования текста. Руко-
водствуясь этим принципом, она исследует диахроническое развитие английского ДМ after all (Traugott 2006: 556). В древнеанглийском after - пространственный и временной предлог ('за' ' после'), в сочетании с существительным означавший 'в соответствии с'. К началу XVIII века за данным выражением закрепляется дискурсивное использование: становится возможным использование after all в начале предложения. Подобный путь возможно обнаружить и у древнеиндийских дискурсивных слов при диахроническом рассмотрении их употребления.
Сходства между наречием и ДМ в санскрите (отсутствие форм словоизменения; способность синтаксически связываться как с глагольной, так и с именной группой; богатство генетических связей) и также наличие полифункциональных слов, способных выступать как в значении наречий, так и в функции ДМ, приводят к выводу о необходимости выработки критериев отнесения словоформ к тому или иному из рассмотренных разрядов или объяснения полифункциональности таковых словоформ. Различия, обнаруженные между наречиями и ДМ (синтаксическая изолированность и размывание семантики последних) помогают установить эти критерии. Наблюдение над праг-матикализацией наречий позволяет проследить пути развития полифункциональных слов. Чёткое разграничение ДМ и наречий на материале древних языков позволяет не только составлять адекватные переводы текстов, но и создавать программы для машинного перевода, а также имеет значение для разработки типологической теории дискурса и исторической прагматики.
Литература
Барроу 1976 - Барроу Т. Санскрит / Перевод Н. Лариной, редакция и
комментарий Т. Я. Елизаренковой. М.: Прогресс, 1976. Болдырева 2008 - Болдырева А. А. Авторитетность в научной коммуникации // Серия «Аспекты языка и коммуникации». Вып. 4. Воронеж: Воронежский государственный университет; Издательский дом Алейниковых, 2008. С. 88-97. Киселёва, Пайар 2003 - Киселёва К., Пайар Д. Дискурсивные слова русского языка: контекстное варьирование и семантическое единство // Дискурсивные слова русского языка: контекстное варьирование и семантическое единство. М.: Азбуковник, 2003. С. 8-27. Кобозева, Захаров 2004 - Кобозева И. М., Захаров Л. М. Для чего нужен звучащий словарь дискурсивных слов русского языка // Труды международ. конф. Диалог'2005 «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии». М.: 2004. С. 292-297.
Мещанинов 1945 - Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи.
М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1945. Подлесская, Кибрик 2009 - Подлесская В. И., Кибрик А. А. Дискурсивные маркеры в структуре устного рассказа: опыт корпусного исследования // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. М.: 2009. С. 390-396. Сухорукова 2011 - Сухорукова Н. И. Лексические маркеры авторитетности источника сообщения в специализированном финансовом дискурсе // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 42. М.: МАКС Пресс, 2011. С. 56-68. Томмола 2008 - Томмола Х. Прямо прямо идёт, а с нею не разминёшься (о статусе дискурсивных слов и частиц) // Lindstedt J. & al. (eds). С любовью к слову. Festschrift in Honour of Professor Arto Mustajoki on the Occasion of his 60th Birthday. Slavica Helsingiensia 35. Helsinki, 2008. С. 410-420. Топоров 1961 - Топоров В. Н. О некоторых аналогиях к проблемам и методам современного языкознания в трудах древнеиндийских грамматиков // Краткие сообщения Института народов Азии, LVII. М., 1961. С. 123-133. Харитонова 2013 - Харитонова К. В. Функции наречий времени в санскрите и древнеирландском языке // Современные методы сравнительно-исторических исследований. Материалы VIII Международ. научно-практической конф. по сравнительно-историческому языкознанию. М.: МАКС Пресс, 2013. С. 307-309. Шапошников 2002 - Шапошников А. К. Божественный прародитель Ману и его предписания добродетели. // Законы Ману, пер. С. Д. Эльмановича. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002, С. 5-12. Эрвин-Трипп 1975 - Эрвин-Трипп С. М. Язык. Тема. Слушатель. Анализ взаимодействия // Новое в лингвистике. Вып. 7. Социолингвистика. М.: Прогресс, 1975, С. 336-362. Blakemore D. Discourse Markers // Horn L., Ward G. (eds). The Handbook
of Pragmatics. Blackwell Publishing, 2006. P. 221-241. Frank-Job 2005 - Frank-Job B. A dynamic-interactional approach to discourse markers // Fischer K. (ed.), Approaches to Discourse Markers. Elsevier Ltd., 2005. P. 395-413. Schiffrin 2001 - Schiffrin D. Discourse Markers: Language, Meaning, and Context // Schiffrin D., Tannen D., Hamilton H. E. (eds). The Handbook of Discourse Analysis. Blackwell Publishers, 2001. P. 54-76. Traugott 2006 - Traugott E. C. Historical Pragmatics // Horn L., Ward G. (eds), The Handbook of Pragmatics. Blackwell Publishing, 2006, P. 538-562.
K. V. Kharitonova. Pragmaticalization of Adverbs in Sanskrit (Based on verbal markers of authority in Manusmrti).
Traditionally indeclinable words in Sanskrit are joined into the class called avyaya. It is difficult to set criteria for dividing this class into smaller lexical-grammatical groups. There are some polyfunctional words serving as both prepositions (preverbs) and adverbs. However, the separation is
needed, because various parts of speech have various meanings, and we should consider it in the process of translation.
It is worth noticing that there are some other classes of words having the same grammatical characteristics as adverbs. On the other hand, these words lose their lexical meaning and they are used not as adverbs but as discourse markers. Therefore, it is also important to examine such bifunctional words and the pragmaticalization process.
I argue that Sanskrit texts like Manusmrti can be considered as the components of discourse. At the example of verbal markers of authority I try to describe bifunctional words in Sanskrit. Later on, it will help to set the criteria for division of avyaya into lexical-grammatical groups of adverbs, discourse markers, prepositions etc.
Key-words: Sanskrit, indeclinable words, adverbs, pragmaticalization, discourse markers, polyfunctional words, Manusmrti.
