CC BY-NC-ND
198
С.М. Маркедонов
ПРОЦЕСС НОРМАЛИЗАЦИИ АРМяНО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИй:
проблемы, вызовы, перспективы
Статья посвящена рассмотрению динамики двусторонних отношений между Арменией и Турцией в постсоветский период.
Автор анализирует основные причины и последствия кризисов в отношениях между соседними государствами, их влияние на безопасность всего Южного Кавказа. Особое внимание уделяется выявлению причин, делающих востребованным процесс армяно-турецкой нормализации даже в самые сложные для двух стран периоды.
Ключевые слова: этнополитический конфликт, нормализация армяно-турецких отношений, геополитика, безопасность.
Геополитические перспективы Южного Кавказа (Закавказья) во многом зависят от динамики армяно-турецких отношений. После распада Советского Союза конфронтационные отношения между этими двумя государствами существенно затрудняют превращение Кавказского региона (и без того имеющего множество неразрешенных этнополитических конфликтов) в территорию мира и поступательного развития. В самом деле, в случае нормализации армяно-турецких отношений появляются дополнительные предпосылки для урегулирования застарелого конфликта между Арменией и Азербайджаном (стратегическим союзником Турецкой Республики) из-за Нагорного Карабаха. Открытие армяно-турецкой границы позволяет Армении вырваться из региональной изоляции (сегодня эта республика из четырех межгосударственных границ имеет две закрытые), стать транзитной страной и получить выход в Европу. Для Турции же улучшение отношений с соседом позволяет существенно приблизиться к трем ее стратегическим внешнеполитическим целям: сближению с Европейским Союзом и
© Маркедонов С.М., 2012
выходу на новый уровень интеграции с ЕС, широкому проникновению на Кавказ (не ограничиваясь кооперацией с Азербайджаном) и превращению в самостоятельный (менее зависимый от США и НАТО) центр в Евразии. Однако за 19 лет, прошедших после распада СССР и появления на карте мира нового независимого государства Армении, два соседних государства так и не смогли перейти от конфронтации к добрососедству.
Целью настоящей статьи является исследование динамики армяно-турецкой нормализации. Сегодня, когда этот процесс оказался в фокусе информационного внимания, вокруг него сформировалось много мифов и клише. К таким мы можем отнести представление об этом процессе, как деле только последних двух лет, а также выводы об имитационном характере самих армяно-турецких переговоров, имманентной неготовности сторон искать и находить компромиссы. Мы попытаемся проанализировать различные фазы двусторонних армяно-турецких отношений, объяснить причины подъемов и спадов переговорного процесса. Хронологические рамки статьи охватывают период с 1991 по 2010 г. Выбор этих рамок легко объясним. Мы рассматриваем армяно-турецкие отношения в период после распада Советского Союза (важнейшей составной части процесса распада ялтинско-потсдамской модели международных отношений). Предшествующие исторические события исследуются нами только в контексте армянской и турецкой «политики истории» (то есть использования исторических фактов, как политического инструмента элитами двух стран).
1990-е годы: первые шаги навстречу друг другу
Новейшая история двусторонних отношений между Турцией и Арменией началась после распада Советского Союза и провозглашения независимости бывшей Армянской ССР. По справедливому замечанию турецкого исследователя М. Айдына, «отношения с Арменией были для Турции особенно сложным вопросом из-за наследия взаимного недоверия между обеими странами и народами, а также исторического багажа, от которого они не сумели освободиться»1. Однако и Анкара, и Ереван проявили значительный интерес к установлению добрососедских отношений. Турецкая Республика признала независимость Армении уже 16 декабря 1991 г. (т. е. через 8 дней после подписания Беловежских соглашений и за 5 дней до принятия Алма-Атинской Декларации, зафиксировавшей основные принципы Содружества Независимых Государств). Схожим образом армянская политическая элита пыталась начать отношения с Турцией «с чисто-
го листа». Еще в конце 1989 г. будущий первый президент Армении Л.А. Тер-Петросян говорил о пантюркизме, как «об окончательно перевернутой странице в истории Турции»2. Идея примирения с турками была одной из центральных в программе первого армянского постсоветского правительства, состоявшего из представителей АОД (Армянского общенационального движения). Встав во главе Армении, это правительство стало проводить в жизнь курс на «историческое примирение» с соседним государством. В июне 1992 г. Л.А. Тер-Петросян встретился с премьер-министром Турецкой Республики Сулейманом Демирелем. Это произошло в рамках Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), проекта, нацеленного на экономическую интеграцию стран Кавказа и Черноморского бассейна, инициированного Турцией. Затем два лидера провели двустороннюю встречу. В апреле 1992 г. Ереван посетил посол Турции в РФ В. Вурал, а в августе 1992 г. делегация турецкого МИД. Улучшение отношений между двумя странами стало очевидным: именно через Турцию в Армению (уже блокированную со стороны Азербайджана) было поставлено 100 тыс. тонн пшеницы, оттуда начались поставки электроэнергии3. Однако практически сразу же после распада Советского Союза в армяно-турецких отношениях остро встал вопрос границ. Ереван критически относился к существованию границы, установленной в соответствии с мирным договором 1921 г. между Турцией и Армянской Республикой в период ее недолгой независимости (1918-1920 гг.). Эти границы были признаны РСФСР (а затем и СССР). После обретения независимости депутаты национального парламента Армении заявили, что отказываются от признания границ, установленных не Ереваном, а Москвой. В итоге уже весной 1992 г. Анкара заявила, что будущее установление дипломатических отношений возможно только после снятия всех пограничных споров и формально-правового признания Ереваном сложившихся на 1991 г. границ4.
Помимо проблемы границ напряженность в отношениях между двумя странами усиливалась из-за разных трактовок событий 1915 г. в Османской империи. В пункте 11 Декларации о независимости Армении (была принята 23 августа 1990 г.) провозглашалась такая цель нового государства, как «международное признание геноцида армян 1915 г. в Османской Турции и Западной Армении»5.
Таким образом, помимо гуманитарного аспекта (необходимость признания понесенных армянским народом жертв) в этом документе содержалось определение части территории современной Турецкой Республики, как «Западной Армении».
«Жирный крест» на первой попытке нормализовать двусторонние отношения поставила эскалация нагорно-карабахского
конфликта между Арменией, де-факто государством Нагорно-Ка-рабахской Республикой (провозглашена в сентябре 1991 г.) с одной стороны и Азербайджаном с другой. В 1993 г. после отражения попыток Азербайджана подавить армянское вооруженное сопротивление в Нагорном Карабахе (лето 1992 г. стало пиком военных успехов азербайджанской армии), формирования НКР при поддержке регулярной армии Армении предприняли ряд успешных военных операций. При этом армянские силы выходят за пределы территории бывшей НКАО (Нагорно-Карабахской Автономной области в составе Азербайджанской ССР), занимая поочередно Кельбаджарский (апрель 1993 г.), Физулинский и Джебраильский (август 1993 г.), Кубатлинский (август-сентябрь 1993 г.), Занге-ланский (ноябрь 1993 г.) районы. Все эти операции сопровождались эксцессами по отношению к этническим азербайджанцам.
Наращивание вооруженного противостояния спровоцировало открытое выступление Турции на стороне тюркоязычного Азербайджана, отношения с которым в Анкаре рассматривались как приоритетные. В апреле 1993 г. Турция закрыла свою сухопутную границу с Арменией (это чуть более 300 км.). Между тем наихудшего варианта развития событий удалось избежать. И хотя общественное мнение внутри Турции требовало более жестких мер в отношении к Армении и более действенной поддержки Азербайджана, официальная Анкара ушла от прямого вовлечения в военное противоборство. Турецкая дипломатия прибегла по большей части к «мягкой силе», стремясь мобилизовать международное общественное мнение против действий Еревана. Именно тогда в широкий оборот были запущены такие словосочетания, как «армянское вторжение», «армянская агрессия» или «оккупация»6.
Внутри Турции велась также информационная кампания по обличению Армении, якобы оказывающей помощь Рабочей Партии Курдистана (организации, которую в Турции рассматривают, как террористическую)7.
После того, как 12 мая 1994 г. вошло в силу Соглашение о бессрочном прекращении огня в зоне нагорно-карабахского конфликта, Турция выступила с инициативой размещения в регионе международных миротворческих сил. Впрочем, эта идея до сих пор не реализована. Нагорный Карабах представляет собой уникальную «горячую точку» постсоветского пространства, в которой противников не разделяют миротворцы, а перемирие держится на основе одного юридически обязывающего документа (хотя и периодически нарушается мелкими стычками и перестрелками). В итоге, по справедливому замечанию ереванских политологов А. Искандаряна и С. Минасяна, армяно-турецкие отношения перешли в фазу «статики»8.
Армяно-турецкие отношения: 15 лет «застоя»
В 1993-2008 гг. в процессе армяно-турецкой нормализации наступила продолжительная пауза. Армения осталась единственным государством Южного Кавказа, с которым у Турции не было дипломатических отношений. С помощью закрытия сухопутной границы с Арменией Анкара пыталась усилить геополитическую изоляцию последней (к этому времени сухопутная граница с Азербайджаном была уже закрыта). Эта изоляция еще усилилась после того, как Турция с помощью нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (открыт 13 июля 2006 г., общая протяженность 1 773 м) и газопровода Баку-Тбилиси-Эрзерум (открыт 25 марта 2007 г., общая протяженность 970 км) укрепила коммуникационные связи с двумя другими кавказскими республиками - Грузией и Азербайджаном. Эту же линию по усилению региональной изоляции Армении должен был продолжить и железнодорожный проект Баку-Ахалкалаки-Тбилиси-Карс (его реализация началась в 2007 г. при решающей финансовой роли Турции). В этот период Анкара стала выдвигать предварительные условия для возможности нормализации отношений с Арменией. В 1996 г. турецкий МИД выступил с заявлением о том, что «до тех пор, пока Армения не предпримет шаги в направлении достижения соглашений с Азербайджаном, решение держать на замке границу останется в силе»9. Практически в течение всех лет «застоя» эта позиция в той или иной мере воспроизводилась. Позиция же Армении по отношению к Турции значительно ужесточилась, когда президентское кресло занял Р. Кочарян (занимал эту должность в 1998-2008 гг.). Как утверждают ереванские политологи, именно тогда тема международного признания геноцида армян стала рассматриваться как «неконвенциональное оружие» против Турции. Выступая на 53-й сессии ООН, Р. Кочарян попытался вернуть в сферу международной политики «армянский вопрос». Позиция второго президента Армении по всему комплексу армяно-турецких отношений была в целом гораздо более жесткой. В работе саммита ОЧЭС, прошедшего в Стамбуле в июне 2007 г., Р. Кочарян не принял участия. Он мотивировал свой отказ отсутствием дипломатических отношений между странами10.
Между тем даже резкое ухудшение двусторонних отношений не привело к их полной и окончательной «заморозке». Внутри самой Турции высказывались мнения о том, что сухопутная блокада не достигает своей цели. Об этом, в частности, заявляли представители администрации пограничных с Арменией регионов. Так, губернатор Карса Т. Мутлуер подчеркивал: «В нашей провинции на глазах умирает жизнь из-за того, что нет прямого выхода за рубеж»11. В 1996 г. в
двусторонних отношениях было пробито воздушное окно, открылось авиационное сообщение Ереван - Стамбул (позже к нему добавится рейс Ереван - Анталия). В 1995 г. Стамбул посетил спикер национального парламента Армении Б. Араркцян. Заметим, что этот визит состоялся в год, который не только Армения, но и армяне диаспоры отмечали, как 80-летие геноцида армян в Османской империи. Несмотря на закрытие сухопутной границы между двумя странами в течение всего «застойного периода» регулярно осуществлялся торговый оборот (как правило, через третьи страны). По мнению Сопредседателя Турецко-Армянского делового Совета Каана Сояка (апрель 2009 г.) товарооборот между Турцией и Арменией в нынешних условиях (отсутствие дипломатических отношений и закрытая сухопутная граница) составляет 150 млн долл. И в случае открытия границы он может вырасти до 300 млн12 В 2001-2004 гг. функционировала Турецко-Армянская комиссия по примирению, в ходе которой на уровне экспертов высказывалась идея о желательности нормализации двусторонних отношений (а в перспективе и исторического примирения). Все эти факты сами по себе и вместе взятые создавали предпосылки для выхода из застоя и перехода к новой попытке преодоления конфронтационного сценария.
Армяно-турецкие отношения в 2008-2009 гг.: «ветер перемен»
9 июля 2008 года во влиятельном издании «Wall Street Journal
Europe» вышла статья президента Армении С. Саркисяна с «говоря-
щим» заголовком «Мы готовы разговаривать с Турцией», в которой армянский лидер справедливо констатировал, что и турки и армяне пытаются разными способами преодолевать закрытую сухопутную границу: «Они получают выгоду от регулярных рейсов из Еревана в Стамбул и Анталию. Есть многочисленные автобусные маршруты и такси через Грузию, и даже грузовики предпринимают долгие объезды, таким образом помогая торговле между нашими странами». Статья привлекала к себе интерес не только потому, что глава
Республики Армения (государства, у которого нет дипломатических отношений с Турцией, зато имеется длинный список исторических обид и претензий) призывал соседнюю страну к пересмотру внешнеполитических приоритетов. Автор - это человек, никогда не принадлежавший к «либеральному лагерю» внутри Армении и ранее не замеченный в стремлениях к улучшению двусторонних отношений с Турцией. Напомним, что Серж Саркисян до своего президентства занимал ключевые позиции в силовых структурах
Армении (т. е. по определению более консервативной части республиканского истеблишмента, привыкшего просто в силу профессии с подозрением относиться к соседней державе). Однако экспромт 9 июля был хорошо подготовлен, поскольку приглашение посетить футбольный матч между армянской и турецкой командами в рамках отборочного цикла чемпионата мира было озвучено С. Саркисяном за две недели до публикации в известном издании. Однако, и это приглашение стало итогом начавшегося непубличного переговорного процесса между Ереваном и Анкарой. Что же заставило третьего президента Армении констатировать: «Не существует альтернативы установлению нормальных отношений между нашими двумя странами. Я надеюсь, что наши правительства смогут пройти через порог новой открытой двери»?13
С нашей точки зрения, в случае с Арменией существовало несколько резонов для такой «смены вех». Одним из главных последствий нагорно-карабахского конфликта стала экономическая и геополитическая изоляция Армении. Республика имеет только два «окна» в мир в виде Ирана и Грузии. И оба эти окна ненадежны. Первое слишком зависит от реализации американского проекта «Большой Ближний Восток». И успех, и провал этого проекта так или иначе повлияют на ситуацию в Иране (в свете последних тенденций почему-то не слишком верится в позитивный результат). Второе делает Армению заложником российско-грузинских отношений. «Пятидневная война» в Грузии в августе 2008 г. воочию продемонстрировала эту зависимость (а также уязвимость позиций Армении). В этом плане определенное потепление армяно-турецких отношений могло бы оторвать весь комплекс отношений между Анкарой и Ереваном от разрешения нагорно-карабахского конфликта. В таком развитии событий и Вашингтон и Москва обозначили свою заинтересованность в 2007-2008 гг.
Что касается Турции, то, во-первых, эта страна после 1991 г. переросла уровень «старшего брата» Азербайджана и стремится прийти на Кавказ посредством «обнуления проблем с соседями». Эта стратегия уже принесла свои плоды на ближневосточном направлении турецкой политики. «Турция заново открывает Ближний Восток». С помощью этой удачной метафоры аналитик известной «RAND Corporation» С. Ларраби пытается описать те усилия, которые в последние годы предпринимает Анкара в этом крайне сложном для глобальной повестки дня регионе. За последние пять лет Анкара сделала серьезнейший прорыв в развитии двусторонних отношений с Сирией, хотя еще в начале 2000-х годов отношения Анкары и Дамаска были «в минусах», а эксперты даже обсуждали возможные военные сценарии. В 2004 г. впервые в истории си-
рийский президент посетил Турцию. Сегодня же дипломаты двух стран в конструктивном ключе обсуждают такие вопросы, как разделение водных ресурсов Евфрата или противодействие курдскому движению. Это, среди прочего, сделало Дамаск намного более осторожным в подходах к признанию геноцида армян. И последнее соображение (по порядку, но не по важности) - интерес Турции к Европе, который посредством «обнуления отношений с соседом» только усиливается14.
В 2008-2009 гг. Армения и Турция пытались стремительно наверстать упущенные за 15 лет возможности. 6 сентября 2008 г. президент Турции Абдулла Гюль впервые посетил Ереван (его визит назвали «футбольной дипломатией»), а 22 апреля 2009 г. при посредничестве швейцарских дипломатов Ереван и Анкара подписали «Дорожную карту» конкретных мероприятий по нормализации отношений. Однако наибольшего продвижения в процессе нормализации Армения и Турция достигли 10 октября 2009 г., подписав в Цюрихе «Протокол о развитии двусторонних отношений» и «Протокол об установлении дипломатических отношений».
Подписание этих документов стало не просто значительным шагом вперед в процессе примирения Армении и Турции хотя бы потому, что две страны взяли на себя и политические и юридические обязательства. В «Протоколах» были названы конкретные сроки реализации заложенных в них инициатив. Так, Анкара и Ереван в тексте «Протокола о развитии двусторонних отношений» «договорились открыть общую границу в течение двух месяцев после вступления в силу данного Протокола». В «Протоколе об установлении дипломатических отношений» стороны «договорились установить дипломатические отношения со дня подписания данного Протокола в соответствии с Венской конвенцией о дипломатических отношениях от 1961 г., обменяться дипломатическими представительствами». Оба Протокола могли вступить в силу «в один и тот же день - в первый день месяца, следующего за обменом инструментами ратификации». Создание же рабочей группы под руководством двух министров иностранных дел с целью разработки механизмов работы межправительственной комиссии (и подкомиссий в ее составе) планировалось через два месяца после вступления в силу «Протокола о развитии двусторонних отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой». Таким образом, в разговоре Еревана и Анкары изменился не только тон, но сам язык этого разговора. Стороны от слов перешли к делу. Два Протокола дали свою интерпретацию такого критически важного для двусторонних отношений сюжета, как геноцид армян в Османской империи. Это - «диалог в исторической плоскости между двумя народами, направленный на
восстановление взаимного доверия, в том числе с помощью научного беспристрастного изучения исторических документов и архивов для уточнения имеющихся проблем и формулирования предложений». Этот диалог планировалось развивать в формате «подкомиссии, занимающейся исторической плоскостью» (она будет работать внутри армяно-турецкой межправительственной комиссии)15.
От прогресса к новому «застою»?
Однако два юридически обязывающих документа не прошли фазу ратификации в национальных парламентах Армении и Турции. Парламент Турецкой Республики начал рассмотрение двух протоколов практически сразу же после их подписания 21 октября 2009 г. Оппозиция в знак протеста покинула зал заседаний, а многие представители правящей партии «Справедливость и развитие» вели себя весьма сдержанно. Это создало впечатление, что немедленная ратификация документов не входит в число их приоритетов. Турецкая элита позднее именно этими фактами оправдывала наступившую паузу в процессе нормализации взаимоотношений с соседом. Естественно, в позициях Анкары снова зазвучал «карабахский фактор». Эта тема, которая была проигнорирована Турцией во время подписания двух протоколов, получила второе рождение после цюрихской церемонии. О необходимости совместить два мирных процесса турецкий премьер Р.Т. Эрдоган заявил в ходе своих встреч с американским президентом Б. Обамой (7 декабря 2009 г.) и главой российского правительства В.В. Путиным (13 января 2010 г.).
В Армении же вхождение в фазу «застоя» также сопровождалось жесткими спорами и массовыми проявлениями публичного недовольства. Как бы то ни было, а 12 января 2010 г. Конституционный суд (высшая судебная инстанция Армении) признал: два армяно-турецких протокола соответствуют Основному закону страны. Казалось бы, вот он, долгожданный шаг к укоренению армяно-турецкого примирения в массовом сознании граждан Армении. И этот шаг приветствовал Госдеп США. Однако это решение вызвало жесткую реакцию Турции. Все дело в том, что Декларация о независимости Армении (считающаяся составной частью Основного закона страны) содержит пункты о необходимости международного признания геноцида армян и упоминание «Западной Армении». Таким образом, получалось, что подписанные Анкарой и Ереваном протоколы соответствуют требованиям не просто признания геноцида, но и определенного признания «Западной Армении», то есть территориальной проблемы.
Однако армяно-турецкое примирение никогда не было исключительно внутриполитической проблемой двух соседних стран-республик. Этот процесс в равной степени нельзя свести к формату взаимоотношения Еревана и Анкары друг с другом. Это - часть большой кавказской игры, в которой у «больших игроков» есть собственные соображения. И у США и у России были свои резоны для участия в армяно-турецкой «перезагрузке». В отличие от Грузии здесь позиции Москвы и Вашингтона полярно не отличаются друг от друга. И США и Россия каждый по-своему заинтересованы в кооперации с Турцией. Если США имеют высочайший уровень кооперации с Турцией в сфере безопасности (от него весьма проблематично отказаться), то Россия имеет серьезные интересы в развитии совместных энергетических проектов («Южный поток» - хороший тому пример). При этом Армения - важный партнер и Вашингтона и Москвы. И в первом и во втором случаях позиции армянского лобби нельзя сбрасывать со счетов. Что же получилось в «сухом остатке»? Активизация поисков возможных «схем по разменам». Как следствие, чем больше американские и российские политики говорили о невозможности объединения армяно-турецкого примирения и нагорно-карабахского урегулирования, тем сильнее эти два процесса сближались и влияли один на другой. Точнее сказать, они мультиплицировали и без того имеющиеся сложности в каждом из них.
В итоге 22 апреля 2010 г. в преддверии 95-й годовщины геноцида армян в Османской империи президент Армении С. Саркисян выступил с обращением к нации. В этом обращении он заявил о необходимости приостановки двух протоколов об установлении дипломатических отношений и развитии двусторонних связей, подписанных его страной и Турцией в октябре прошлого года в Цюрихе. По мнению армянского тюрколога Р. Мелконяна, президент Армении лишь формализовал фактический спад процесса нормализации16. Однако констатируя некий спад в сложной динамике армяно-турецкой нормализации, нельзя говорить о полной остановке всего процесса. Армянский лидер приостановил ратификацию протоколов, но не вышел из мирного процесса полностью. Два цюрихских документа не аннулированы, а глава Армении готов к продолжению диалога. В конце концов, мирные процессы развиваются практически всегда нелинейно. Для того чтобы идеи улучшения отношений с соседями, высказанные еще харизматическим президентом Турции Т. Озалом, сработали (например, в отношениях с Сирией или в меньшем объеме с Ираном и Грецией), потребовался не один год. В отношении же кипрского конфликта прорыва так и не достигнуто, несмотря на определенную позитивную динамику начала 2000-х годов. Недав-
няя победа на президентских выборах в непризнанной Турецкой Республике Северного Кипра Д. Эроглу, последовательного противника объединения острова - доказательство этого.
С армяно-турецким процессом та же история. Кризис и спад не означают политическую смерть. Идеи нормализации и примирения с соседом уже стали частью внутреннего дискурса и в Армении и в Турции. Сегодня уже не турки с армянами, а армяне с армянами и турки с турками спорят о том, что надо сделать, чтобы помириться. С меньшими издержками и затратами для себя, конечно же. Но в любом случае взаимоотношения вышли на иной уровень. Восторги, фотовспышки и дифирамбы подписантам протоколов остались в прошлом. Процесс нормализации отношений перешел в плоскость сложных согласований и торга как внутри самих «мирящихся» стран, так и за их пределами, между «большими державами». Однако примирение двух исторических противников уже не раз имело место быть, и Армения с Турцией не открывают здесь ничего принципиально нового. На сегодняшний день существует и опыт греко-турецких отношений, и болгаро-турецких, и польско-украинских, и польско-литовских, и германо-российских, и венгерско-румынских, не говоря уже об израильско-германском примирении и превращении в ближайших союзников в ЕС таких исторических противников как Германия и Франция. Естественно, историческое примирение должно, прежде всего, соответствовать национальным интересам примиряющихся сторон, а также быть политически рентабельным. В противном случае ожидать нового «ветра перемен» придется еще долго.
Примечания
1 Айдын М. Турция и государства Кавказа // Кавказ и глобализация. 2006. № 1. С. 35.
2 Цит. по: Куртов А.А., Халмухамедов А.М. Армения-Турция: противостояние или сотрудничество // Армения: проблемы независимого развития. М.: РИСИ, 1998. С. 450.
3 Искандарян А., Минасян С. Прагматичность политики сквозь реалии исторических ограничений: анализируя армяно-турецкий процесс. Ереван: Институт Кавказа, 2010. С. 7-8.
4 Айдын М. Указ. соч. С. 37.
5 Цит. по: Декларация о независимости Армении [Электронный ресурс] // Сайт Парламента Армении. [Ереван, 2008]. URL: http://www.parliament.am/legisla-tion.php?sel=show&ID=2602&lang=rus (дата обращения: 24.01.2011).
6 Financial Times Report on Turkey. 1993. May 7. P. 5.
Turkish Daily News. 1997. June 9. P. 3. Искандарян А., Минасян С. Указ. соч. С. 8-9.
Aydin M. New Geopolitics of Central Asia and the Caucasus; Causes of Instability and Predicament. Ankara: Center for Strategic Research, 2000. P. 57. Мартиросян Т. К вопросу о признании факта геноцида армян на геополитической доске Закавказья, Ближнего и Среднего Востока // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 2 (32). С. 198-199.
Цит. по: Куртов А.А., Халмухамедов А.М. Указ. соч. С. 459. Цит. по: Hurriyet: Какие экономические выгоды сулит нормализация армяно-турецких отношений [Электронный ресурс] // Сайт информационного агентства «Панорама». [Ереван, 2009]. URL: http://www.panorama.am/ru/ politics/2009/09/04/huriet/ (дата обращения: 24.01.2011). Sargsyan S. We are ready to talk to Turkey // Wall Street Journal Europe. 2008. July 9.
Larrabee S.F. Turkey Rediscovers the Middle East // Foreign Affairs. 2007. Vol. 86. No. 4. P. 103-114.
Цит. по: МИД Армении обнародовал армяно-турецкие протоколы: полные версии [Электронный ресурс] // Сайт информационного агентства «Новости-Армения». [Ереван, 2009]. URL: http://www.news.am/ru/news/3438.html (дата обращения: 24.01.2011).
Цит. по: Президент Армении юридически ответил на фактически замороженный Турцией процесс: эксперт [Электронный ресурс] // Сайт информационного агентства «Regnum». [М., 2009]. URL: http://www.regnum.ru/news/1277126. html (дата обращения: 24.01.2011).
/
8
9
10
12
13
14
15
16
