CC BY
14Уголовно-правовые науки
DOI 10.47643/1815-1337_2023_6_381 УДК 343.1
ПРОТИВОПРАВНЫЙ КОНТЕНТ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ КАК ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СВЯЗАННЫХ С НЕЗАКОННЫМ ОБОРОТОМ НАРКОТИКОВ, ТЕРРОРИЗМОМ И ЭКСТРЕМИЗМОМ ILLEGAL CONTENT ON SOCIAL NETWORKS AS EVIDENCE IN CRIMINAL CASES OF CRIMES RELATED TO DRUG TRAFFICKING, TERRORISM AND EXTREMISM ТРУШИНА Александра Ивановна,
адъюнкт Восточно-Сибирского института МВД России. 664074, Россия, Иркутская обл., г. Иркутск, ул. Лермонтова, 110. E-mail: mvd.trushina@yandex.ru;
TRUSHINA Alexandra Ivanovna,
Associate Professor of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 664074, Russia, Irkutsk region, Irkutsk, Lermontov str., 110. E-mail: mvd.trushina@yandex.ru
Краткая аннотация: Настоящая статья посвящена способам сбора противоправного контента из социальных сетей в качестве доказательств по уголовному делу. Рассматривая проблемы сбора и фиксации информации из социальных сетей, автор приходит к выводу о том, что следственная практика использует два основных способа фиксации электронных доказательств из социальных сетей: путем непосредственного изъятия материального носителя, а также посредством дистанционной фиксации путем осмотра публичных страниц социальных сетей.
Abstract: This article is devoted to the methods of collecting illegal content from social networks as evidence in a criminal case. Considering the problems of collecting and fixing information from social networks, the author comes to the conclusion that investigative practice uses two main ways of fixing electronic evidence from social networks: by directly removing the material carrier, as well as by remote fixation by examining public pages of social networks.
Ключевые слова: противоправный контент; социальные сети; электронные доказательства; цифровые доказательства; электронные носители информации.
Keywords: illegal content; social networks; electronic evidence; digital evidence; electronic media.
Для цитирования: Трушина А.И. Противоправный контент в социальных сетях как доказательство по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков, терроризмом и экстремизмом // Право и государство: теория и практика. 2023. № 6(222). С. 381-382. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_6_381.
For citation: Trushina A.I. Illegal content on social networks as evidence in criminal cases of crimes related to drug trafficking, terrorism and extremism //Law and state: theory and practice. 2023. No. 6(222). pp. 381-382. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_6_381.
Статья поступила в редакцию: 23.04.2023
По данным портала правовой статистики Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в 2022 г. всего зарегистрировано 22 тыс. 206 преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, 2 тыс. 233 преступления террористической и 1 тыс. 566 преступлений экстремистской направленности. Негативно впечатляет рост преступлений экстремистской направленности по сравнению с 2021 и 2020 гг. в количестве 1 тыс. 57 и 833 преступлений соответственно1. Согласно отчету Министерства внутренних дел Российской Федерации за 2022 г., увеличилось количество зарегистрированных преступлений исследуемых категорий, совершенных с использованием высоких технологий. Так, правоохранительными органами зарегистрировано на 20,9 % больше фактов сбыта наркотиков, кроме этого увеличилось количество заведомо ложных сообщений об актах терроризма, в массиве которых 92,2 % совершено дистанционным способом2.
Широко известно, что именно Интернет и, в частности, социальные сети активно используются преступными элементами для совершения вышеуказанных преступлений. По преступлениям в сфере незаконного оборота наркотиков, социальные сети, как правило, используются для коммуникации между участниками организованных преступных групп, для вербовки курьеров, а также как способ и место сбыта наркотиков. Посредством социальных сетей осуществляется преступная рекламная пропаганда, вовлечение и склонение лиц к употреблению наркотиков, навязывается, с позволения сказать, субкультура наркоманов, осуществляются иные незаконные действия. Кроме того, через социальные сети распространяется запрещенная информация о методах разработки, изготовления и использования наркотиков, процессе их культивации, а также о способах ухода от уголовной и административной ответственности.
Относительно преступлений террористической и экстремистской направленности социальные сети также используются как средство взаимосвязи и общения между участниками преступных групп, но в основном как инструмент выполнения объективной стороны преступления — на страницах социальных сетей, например, могут быть размещены призывы к насилию, направленные на неопределенный круг лиц, пользователей социальных сетей. Такие действия могут быть квалифицированы по ст. 280 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту — УК РФ).
Стоит заметить, что в сложившейся политической и социально-экономической ситуации география уголовных дел, возбуждаемых по данной статье УК РФ, заметно расширилась. Теперь к речь идёт не только о регионах Кавказа, для которого преступления экстремистской и террористической направленности были характерными исторически, но и о территории всей Российской Федерации. Информацию о возбуждении таких уголовных дел можно встретить в средствах массовой информации практически ежедневно. Так, 16 марта 2023 г. Бичурским районным судом Республики Бурятия вынесен приговор в отношении П., который признан виновным в совершении публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет (далее — сеть Интернет). Согласно материалам дела, гражданин П., используя свой мобильный телефон, посредством сети Интернет, в социальной сети «ВКонтакте»
1 Показатели преступности России с 2010 по дек. 2022 г. // Генеральная прокуратура Российской Федерации. Портал правовой статистики [Электронный ресурс]. — URL: crimestat.ru/offenses_chart (дата обращения: 23.03.2023).
2 Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь — декабрь 2022 года // Министерство внутренних дел Российской Федерации: офиц. сайт. [Электронный ресурс]. — URL: https://мвд.рф/reports/item/35396677/?year=2023&month=1&day=20&ysdid=y7po513ts30028029 (дата обращения: 23.03.2023).
3S1
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 6(222)
на публичной странице «Аноним 03» написал комментарии следующего содержания: «Может, скинемся на бомбу для чинуш?», «На кол власть!», «Давайте чиновников четвертуем!», «А давайте депутатов расстреляем!»1.
Таким образом, контент в социальных сетях вполне может стать доказательством по уголовному делу. Однако для того, чтобы такие доказательства отвечали критериям допустимости, они должны быть изъяты и оформлены в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее — УПК РФ). Несмотря на ряд особенностей собирания доказательственной информации из социальных сетей, УПК РФ содержит ограниченный список процессуальных средств, основными из которых являются следственные действия, а именно: осмотр места происшествия, обыск, выемка и осмотр предметов. Каких-либо специальных следственных или процессуальных действий собирания доказательственной информации из социальных сетей или сети Интернет российское законодательство на сегодняшний день не содержит.
Наиболее частым способом получения информации остается непосредственное изъятие материального носителя. Так, при изъятии мобильного телефона сотовой связи правоохранительные органы получают необходимую информацию: как правило, это размещенные посты в таких социальных сетях, как Telegram, Instagram или «ВКонтакте». Само изъятие может произойти как на этапе доследственной проверки в рамках оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с ч. 1 ст. 15 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно розыскной деятельности» или в ходе осмотра места происшествия. В других случаях владелец устройства может выдать его в ходе опроса в порядке ст. 144 УПК РФ или при фактическом задержании, в ходе которого органы дознания производят личный досмотр. В рамках уже возбуждённого уголовного дела устройство может быть изъято при задержании лица в порядке ст. 91, 92 УПК РФ, в ходе проведения личного обыска в порядке ст. 93 УПК РФ, в ходе выемки в соответствии со ст. 183 УПК РФ или обыска в соответствии со ст. 182 УПК РФ. Примечательно, что выемка устройства может быть произведена также и у сотрудника правоохранительных органов, ранее изъявшего его в ходе личного досмотра, регламентируемого ст. 27.7 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации.
Безусловно, не всегда у правоохранительных органов есть возможность изъять устройство организатора или администратора социальной сети, с которого осуществлялось непосредственное размещение противоправного контента, или кого-либо из участников такой социальной сети. В таком необходимо получить информацию дистанционно, и такие ситуации в следственной практике складываются нередко. В подавляющем большинстве ситуаций доступ к интересуемому контенту в социальных сетях осуществляется с помощью служебного компьютера или мобильных устройств сотовой связи личного пользования, после непосредственного вступления в интересуемую группу или подписки на интересуемый канал или страницу. Вышеописанные действия на практике чаще всего находят отражение в протоколе осмотра предметов (документов). Д. В. Бахтеев выделяет необходимость обязательного описания в протоколе следственного действия реквизитов и содержимого цифровой информации, к которой, безусловно, относится и контент из социальных сетей, а также соблюдение точного описания проведенных операций по обнаружению, в том числе использованных технических средств и программного обеспечения [1, с. 284]. Иными словами, комплекс операций по обнаружению и фиксации информации должен представлять из себя алгоритм действий, подробно изложенный в протоколе. Как было сказано выше, сбор доказательственной информации со страниц социальных сетей осуществляется преимущественно в рамках осмотра предметов (документов). Безусловно, в протоколе должна быть соответствующая отметка, что осматривается материальный предмет вещного мира - персональный компьютер либо иной современный гаджет, через который субъект расследования воспринимает содержимое социальной сети в виде информации, представленной в электронном виде. Вместе с тем нужно разделять, что такая информация, в отличие от информации, хранимой в памяти компьютера, находится в сети Интернет. Несомненно, нельзя сказать, что многочисленная информация, воспринимаемая человеком через всевозможные социальные сети, является полностью неосязаемой виртуальной или идеальной, в любом случае она основана на тех же материальных носителях — огромных серверах, расположенных по всему миру. Теоретически возможно даже установить место хранения той или иной информации, однако необходимость непосредственного физического контакта с такими носителями едва ли имеет практическое значение, поскольку существует технологический и дистанционный доступ к этой информации. В этой связи, говоря о следственном осмотре в сети Интернет, В. Д. Еськов и С. А. Чеботарев акцентируют внимание на описании используемых технических средств в протоколе осмотра [2, с. 284].
В. Ф. Васюков называет сеть Интернет всемирным резервуаром, который содержит в себе значимую информацию, благодаря которой становится возможным раскрыть и расследовать преступление [3, с. 115].
Проблемы, связанные с осуществлением сбора и фиксации информации в компьютерных сетях, затрагиваются в работах Ю.В. Гаври-лина, Б. Я. Гаврилова, С. В. Зуева, А. Л. Осипенко и др. Большинство из перечисленных авторов придерживаются тезиса о необходимости совершенствования особых правовых процедур в рамках следственного осмотра. Все же на сегодняшний день следственная практика использует существующие процессуальные формы, несмотря на то, что осматриваемое устройство фактически не относится к расследуемому событию.
Библиогра фия:
1. Бахтеев Д. В. Основы теории электронных доказательств: моногр. / под ред. д-ра юрид. наук С. В. Зуева. — М.: Юрлитинформ, 2019. — 398 с.
2. Еськов В.Д. Особенности осмотра страниц в сети Интернет / В. Д. Еськов, С. А. Чеботарев // Организационное, процессуальное и криминалистическое обеспечение уголовного производства: мат-лы VI междунар. науч. конф. студ. и магистрантов, г. Симферополь, 15 дек. 2017. Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2017. С. 39-40.
3. Васюков В.Ф. Осмотр и фиксация страниц интернет-сайта в сети Интернет / В.Ф. Васюков, А.Н. Колычева // Вестник экономической безопасности. 2019. №1. С.
115-118.
References:
1. Bakhteev D. V. Fundamentals of the theory of electronic evidence: monogr. / ed. by Dr. Yurid. Sciences S. V. Zueva. — M.: Yurlitinform, 2019. — 398 p.
2. Eskov V.D. Features of the inspection of pages on the Internet / V. D. Eskov, S. A. Chebotarev // Organizational, procedural and criminalistic support of criminal proceedings: materials of the VI International Scientific conf. stud. and undergraduates, Simferopol, 15 Dec. 2017. Simferopol: IT "ARlAL", 2017. pp. 39-40.
3. Vasyukov V.F. Inspection and fixation of Internet site pages on the Internet / V.F. Vanyukov, A.N. Kolycheva // Bulletin of Economic Security. 2019. No. 1. pp. 115-118.
1 Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. 16 марта 2023 года Бичурским районным судом Республики Бурятия вынесен приговор в отношении П., который признан виновным в совершении публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности... // Бичурский районный суд Республики Бурятия [Электронный ресурс]. — 11Р1_: Ь]йр5://ЫсЬшг5куЬиг5ийг1ш/тойи1е5.рЬф?пате=рге55_йер&ор=1&й^=496 (дата обращения: 20.03.2023).
