CC BY
69
Художник и культурное пространство
пространство юности л
00
на поэтическом карте тамбовского края £
м. И. Знобищева
Статья предлагает обзор современного литературного процесса в тамбовском регионе и акцентирует внимание на некоторых общих тенденциях в творчестве молодых тамбовских поэтов.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛ о В А: литературная регионалистика, творчество молодых поэтов, современная поэзия, литературная критика, литературный процесс.
Размышляя о современной молодой поэзии, литературные критики всё чаще произносят ставшую крылатой замятин-скую фразу: «Я боюсь, что у русской литературы только одно будущее — её прошлое» [Замятин 2004: 124]. В наступившем году автору этого афоризма, выдающемуся русскому писателю, драматургу, литературному критику, нашему земляку Евгению Ивановичу Замятину исполнилось бы 130 лет, да и сам афоризм приближается к вековому юбилею. Быть может, это замечательный повод поговорить о тревогах, опасениях и пророчествах минувшего века, вспомнить о традициях и контраргументах, породивших пёстрое, тонкое, шумно шуршащее и легко рвущееся полотно современной литературы.
У поэзии нет, и не может быть границ. Она по сути своей есть их преодоление. Но присуще ли ей то, что принято называть гением места, и если да, то каков её «местный колорит»? В попытке поразмышлять о русском поэтическом пространстве и поэзии тамбовского края как его части невозможно остаться одинокой. Само понятие «тамбовский текст» в отечественной литературе было предложено и подробно проанализировано в монографии профессора Л. В. Поляковой «Тамбовская магистраль русской литературы» [Полякова 2011]. Совместно с поэтом и литературоведом В. Т. Дорожкиной ею было выпущено учебное пособие по литературному краеведению для учащихся восьмых-девятых классов с приложением для учителей [Полякова, Дорожкина 2006; Полякова, Дорожкина и др. 2007]. Очерки, статьи, эссеистика по проблемам творчества тамбовских поэтов и прозаиков публиковалась и публикуются Л. В. Поляковой и В. Т. Дорожкиной на протяжении многих лет, поддерживают, направляют, а подчас и формируют литературный процесс современности [См.: Полякова 1996, 2004; Дорожкина 1997, 2006, 2009 и др.]. Герменевтические погружения в «поэтический космос» нашей малой родины не раз осуществлял профессор и поэт В. Г. Руделёв [Руделев 1998-2002]. Альтернативную линию русской поэзии, также представленную в литературе Тамбовского края, пристально анализирует поэт и литературовед, основатель Академии Зауми С. Е. Бирюков [Бирюков 1998, 2001, 2003]. Нельзя не упомянуть и о ставшей классикой жанра книге Б. И. Илёшина «Литературные тропинки отчего края» [Илешин 1981], и о работах В. Е. Андреева [Андреев 1995,
о
Г\|
го
го
О! А
(К
го ^
и (V
о о
1998, 2001], и об очерках писателя и литературоведа Н. Н. Наседкина [Наседкин 1993]. Литературно-критические статьи тамбовских писателей, филологов, краеведов и журналистов, опубликованные на страницах местной периодики и центральных изданий, поистине неисчислимы.
Писать о поэзии Тамбовского края — это почти то же самое, что рассказывать о нём самом. Поэзия так же неотделима от природы здешних мест, как неотделимы от неё знойные, прожжённые древним солнцем лесостепные полдни, потаённая речная тайна («Ц-ц-ц! Цна»), сизо-голубые ковыльные моря, овражная настороженность отгоревшей поздней осени, снежно-морозное великолепье среднерусской зимы.
Склад выросшей и расцветшей здесь души, во многом определяемый складом окружающего пространства, имеет свои нравственно-эстетические и образно-поэтические особенности, свою бытийную прапамять, свой «психологический крен», ярко заявляющие о себе посредством художественного слова. «Очаги поэтической активности» можно выделить чисто географически. Особенно богаты поэтическими именами такие города и районные центры, как Мичуринск (литературная жизнь мичуринцев достаточно полно отражена в солидных по объёму, регулярно выходящих альманахах), заряженное поэтическим током Рассказово, вдумчивый, неторопливо пишущий и осторожно дышащий Котовск (молодых поэтов и прозаиков «курирует» там писатель В. И. Герасин). Долгие годы работает инжавинское поэтическое объединение «Откровение», которым до недавнего времени руководила поэтесса Л. И. Котова. Свои поэтические кружки есть в р. ц. Сатинка (руководитель Н. С. Меркушова) и пгт Знаменка, а в Староюрьево, вдали от литературных баталий, творит большой поэт Александр Макаров.
В эпицентре литературной жизни области всё же находится Тамбов. Здесь живут и работают поэты старшего поколения, продолжающие лучшие традиции русской классики и авангарда, а также те, кто, в свою очередь, порождает новую традицию. Имеет место и литературное подвижничество, у истоков которого стояли «три кита» тамбовской литературы советского периода: вдохновенная и до сих пор не превзойдённая М. А. Румянцева, называвшая Тамбовщину своей второй Родиной; тонкий и пристально различающий оттенки прекрасного, проницающий время поэт-учитель С. С. Милосердов; гражданственный и прямой И. С. Кучин, долгое время бывший Председателем Тамбовской писательской организации и ставший основоположником многих прекрасных литературных традиций в регионе. В современном Тамбове продолжает работать основанное С. С. Милосердовым литературное
объединение «Радуга» для поэтов разных возрастов. Совсем недавно им руководил поэт О. В. Алёшин, сегодня его сменила Т. Л. Курбатова. 10 лет назад поэт Е. Я. Начас основал литературный клуб «Свеча» при Центральной детской библиотеке имени Н. К. Крупской. Регулярно проводятся в Тамбове и Притамбовье литературные пятницы Ю. Н. Рассте-гаева, «Трегуляевские среды» В. И. Селивёрстова, поэтические встречи в доме-музее К. Н. Денисова. Активной литературно-просветительской деятельностью в Интернет-пространстве занимается писатель и поэт З. А. Королёва. Осенью 2013 года писателей, краеведов, филологов и всех, кому дорого русское слово, объединил Областной Клуб любителей поэзии, открытый в Музейно-выставочном комплексе Тамбовской области у И. А. Николаева. О литературных студиях для молодёжи будет сказано отдельно.
Одним из очагов зарождения поэтических импульсов города с полным правом можно назвать Институт филологии Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина, «филфак», а некогда «пединститут». В какой-то мере этот «пункт назначения» становится неизбежным почти для каждого пишущего, жизненные координаты которого соотносимы с пространством города. Здесь сформировалась совершенно исключительная научно-поэтическая среда, буквально искрящая словотворчеством, побуждающая к поискам смысла. В разные годы студентами и преподавателями здесь были такие поэты старшего поколения, как М. В. Кудимова, В. Т. Дорожкина, Е. Я. Начас, С. Е. Бирюков, В. Г. Руделёв, Е. Е. Боев и другие. Здесь же зародились традиции поэтического наставничества, представленные в дальнейшем двумя до ныне существующими литературными объединениями: детско-юношеским литературным объединением «Тропинка» и молодёжным крылом открывшейся в Тамбове Академии Зауми, студией «АЗ».
Литературно-творческое объединение «Тропинка» официально ведёт свою историю с 1985 года, когда поэтесса В. Т. Дорожкина и директор Областной детской библиотеки Л. Г. Овсянникова нашли возможность открыть при библиотеке детскую поэтическую студию. За прошедшее время более 700 одарённых детей прошли школу Дорожкиной. Большинство из них, став взрослыми, окончив школы и даже вузы, продолжают заниматься литературным творчеством. 15 авторов имеют по две-три и более собственных книг. Четверо воспитанников «Тропинки» стали членами Союза писателей России. Юные тамбовские авторы — постоянные участники фестивалей «Дети солнца», «Новые имена», «Молодые писатели России».
На базе литературно-творческого объединения создана областная творческая лаборатория для ода-
рённых детей с филиалами в районах области. «Тропинка» имеет звание Народного коллектива (1994), является лауреатом премии имени Е. А. Баратынского (2002). По итогам работы с одарёнными детьми выпущены методические пособия: «Учиться искусству слова», в двух частях (Тамбов, 2005), «Основы стихосложения — школьникам» (Москва, 2006) [Сайт литературно-творческого объединения «Тропинка»...].
Членами литературно-творческого объединения «Тропинка» в разные годы были Роман Багрецов, Александра Николаева, Олег Григоров, Ольга Штыр-кина, Ирина Брончукова, Ирина Сайганова, Марина Хворова и Елена Владимирова (их поэтические стили сформировались в синтезе классических и авангардных традиций), Татьяна Гришина, Ольга Балакина, Елена Яцкова, Елена Луканкина, Татьяна Маликова, Дмитрий Хромов, Алёна Степанова, Алёна Клюева, Роман Ушаков, Ольга Бетина, Алексей Органов, Наталья Борисова, Анна Клещ, Екатерина Берновская, Дмитрий Ключевский, Татьяна Мещерякова, Татьяна Софинская, Екатерина Генкель, Ольга Кулькова, Мария Знобищева, Елена Захарова, Мария Пятова, Елена Антошкина, Екатерина Черкасова, Надежда Лысикова, Надежда Назарова, Никита Кабисов, Валерия Светикова, Виктор Чугунов, Анастасия Сычёва, Анастасия и Ирина Серовы, Дарья Иппо-литова, Ирина Борисова, Татьяна Колкова, Ольга Терехова и многие другие. «Тропинка» стала для них не только первой ступенью к постижению поэтического искусства, но и особой культурной средой, литературоведческой и литературно-критической школой. Поэты, воспитанные В. Т. Дорожкиной, по преимуществу пишут в традиционной классической манере, отдавая дань формальному эксперименту как вспомогательному элементу, но не базису творчества. «Тропинка» стала своеобразным центром начальной филологической подготовки: большинство поэтов, чьё детство прошло в стенах Областной детской библиотеки, стали филологами, журналистами, студентами и выпускниками других гуманитарных факультетов.
Их отличительная черта — навсегда юный, навсегда светлый голос. Чистая нота где-то в верхнем регистре. Кто-то тянется к ней, встав на цыпочки, кто-то берёт её легко, по праву рожденья, как Екатерина Берновская:
Мне приснился первый снег — Он родился ровно в полночь, Пустоту собой наполнив, Так, что даже стал звенеть.
Мне приснился город мой, Нараспашку и без шапки. Он как будто не решался Пригласить меня домой.
Мне приснились поезда, Как заснеженные стрелы. Я стояла и смотрела, А они летели вдаль.
И ещё мне снилась ты, Маленькая и смешная. До сих пор я здесь не знаю, Как же без тебя...
[Берновская 2002]
Поэзия Татьяны Маликовой вспыхивает на грани контрастов. Истинное и ложное, красное и голубое, чёрное и белое, временное и вечное — познаются в надрыве. Душа поэта всегда распахнута, и объятье здесь равносильно распятью. Поэтический синтаксис близок к фольклорному, очевиден мотив прорастания к истокам памяти, родства со всем сущим, драматический дуализм мировосприятия:
Дочерей рожать — матерей растить.
Сыновей рожать — на войну крестить.
Руки сеют смерть — губы дарят жизнь.
Дочерям — рожать. Сыновьям — служить.
Учим: не убей! Молим — за убийц!
Материнский крест — под иконой ниц.
Чтобы мой пришёл, чьи должны упасть?
За солдатский долг — матерям приказ:
Сыновей рожать — на войну крестить,
Дочерей рожать — павших выносить.
Чьей вдове больней — где слышнее плач?
Дочерям — реветь.
Матерям — неметь.
Сыновьям — вставать!
[Маликова 2010]
Приверженцев альтернативной поэтической традиции, достаточно давно существовавшей в границах прежней Тамбовской губернии (футурист Тихон Чурилин, чьё творчество высоко ценила Марина Цветаева, поэт-палиндромист Николай Ладыгин и другие) взял под своё крыло другой поэт и филолог, некогда преподававший в Тамбовском государственном университете, Сергей Евгеньевич Бирюков. В 1990 году в Тамбове вместе с Вадимом Степановым и Александром Федуловым Бирюков создал на основе руководимой им студии «Слово», существовавшей с 1981 года при Тамбовском Доме учителя, Академию Зауми. Академия учредила литературную премию (Отметину) имени отца русского футуризма Давида Бурлюка и очень быстро перешагнула границы Тамбовской области.
к го а
о ^
и со о иэ X
.ГО
а
го
0
01
m О
О
О со
го а н
о а
го со
Ol
s
иэ о
о
гм
го
го
Ol А
(К
го
<V
о о
К старшему поколению «азовцев», стоящих у истоков студии, относятся Владимир Андреев, Екатерина Лебедева, Владимир Мальков, Алексей Неледин, Владимир Руделёв, Евгений Степанов, Вадим Степанов, Александр Федулов. С 1980-х друзьями студии были Павел и Галина Золотовы, Нина Измайлова, Валерий Иржавцев, Алексей и Борис Ладыгины, Виталий Полозов, Владимир Середа, Андрей Хворостов, Сергей Чибисов. Сегодня поколение «АЗа» 30-летних представлено именами Елены Владимировой (Борода), Михаила Гавина, Елены Зайцевой, Натальи Конопкиной, Александра Коробкова, Сергея Лёвина, Алексея Толмачева, Александра Фролова, Елены Часовских, Алексея Шепелёва. Все эти поэты учились на одном курсе филфака ТГУ (выпуск 2000 года), их преподавателем был Сергей Бирюков. «Азовцами» 90-х также считаются Алексей Киселев, Антон Лапин, Геннадий Минаев и Роман Минаев, Ольга Ловилина, Алексей Ишин, Елена Зимина, Наталья Коробейникова, Александр Орфеев, Марина Остолопова, Наталья Попова, Ольга Сперанская, Сергей Тамахин, Михаил Титов, Алла Шестерина.
На сайте Академии Зауми «азовцы» двухтысячных годов представлены именами Юлии Антоновой (Иржановой), Александра Башкатова, Антона Веселовского, Сергея Графа, Алексея Долгова, Владимира Дубровского, Алины Евлюхиной, Александра Журавлёва, Оксаны Муратовой, Марины Поляковой (Крыловой), Алексея Савенкова, Ирины Сайгановой, Марины Хворовой (Тимониной), Олега Шашкова.
В 1997 году в студии «АЗ» выделилось панковское крыло — музыкально-литературного объединение «Общество Зрелища» (Лидеры: Александр Фролов и Алексей Шепелёв).
Дружественными студии «АЗ» считают себя объединения: «Шизореволюция» (г. Котовск. Лидеры: Сергей Граф, Владимир Дубровский), «Поэты космоса» (с. Татаново. Лидеры: Михаил Безликий, Артём Голяев, Максим Лозовский), «Готическая поэзия» (Лидеры: Ольга Куприна, Анастасия Мамонтова) [Сайт студии «АЗ»...].
Специфика «воспитания» почти всех тамбовских «азовцев» старшего поколения — прочный филологический фундамент, лингвистическая искушённость, с лёгкостью вовлекающая в языковые игры. Прочна, интеллектуальна и одновременно крылата лирика одного из самых ярких поэтов этого поколения Елены Часовских:
Печали печатями вплавлены в лики.
День выпит. На дне не оставлено зла.
Бесшумны, легки, как шаги Эвридики,
О Время, твои золотые крыла.
И ты — не отстанешь; взовьёшься с уловом, Ни криком тебя не спугнуть, ни мечом. О Время, ты Бог; я служу Тебе словом, А ты мне — полётом над правым плечом.
[Часовских URL]
Всегда метафорична и афористична Елена Владимирова (Борода):
Пожалуйста, будьте добры, не исчезайте бесследно — у брошенных вами пустые дворы, у них там убого и бедно.
Пожалуйста, по...
посмотрели бы — как. У них зарастает травою очаг, кремень — в порошок, а телега — в овраг. Ни ждать, ни встречать у златого крыльца не будут король, королевич и царь.
Пропил бы сапожник последний каблук, портной
то же сделал бы с платьем, но дома тревожно: а если. а вдруг.
а лошадь хромает — проклятье!
Знать, брошены. ...жалуйста, будьте добры, пожалуйста, будьте добрее, пожалуйста — будьте.
[Владимирова URL]
Лучшие стихи звучат как призыв к бытию, что само по себе представляется смелостью на фоне похоронных песен конца столетия. Получается, что поколение «нулевых» строит свою культуру на обломках обломков, когда лихие ветры девяностых стихают, и в бесприютном пространстве новой России возникает иллюзия «тиши да глади». Это пространство трудно очертить, в нём невозможно провести границы, оно наполовину виртуально, наполовину построено на цитации чужих цитат. Сказывается и общелитературная ситуация отсутствия в современной России большого поэта. Но поэтического воздуха, духа, дыхания — не хватает, и поэтам (почти всем, кто ныне подошёл к тридцатилетнему рубежу) скучно, грустно, тесно:
Не надо меня в рамки — я в них задохнусь на взлёте... В падении ли, в полёте — оставьте мне право дамки самой выбирать поступь. Изломами ли, скачками. Не нужно меня в россыпь чужих неживых печалей, чужих небольных песен, оценок чужих, правил. Оставьте меня в месте, где Воланд двоих оставил, уставших и заслуживших на долгую ночь вечность — сжигать, не допев, песни про хрупкую Человечность, про редкие вспышки света на грустной живой планете, уставшей от наших вёсен, и вечного — скоро-лета...
Ирина Давыдова
Чую нехватку воздуха, в лёгких застряло жало... Лето без сна и отдыха долго меня рожало. Влаги лишало, памяти, бросило между книжек. Сердце моё забаньте, кнопка кому поближе.
Елена Луканкина
Мне скучно дышать так просто, Мне нужен особый воздух. Претит мне ходить по тверди,— Я должен идти по воде...
Олег Шашков
Ты здесь никто — от сердца до стены — Зелёный грязный полдень, паутина На сквозняке. И медь. Пятно картины В облезлой раме. Далее видны Рога антенн. Июль. И обесценив До полупусты столы в кафе, Беснуется горячий ветер. Тени — Длинны, пьяны мертвецки — И в ответ Усталости играют регги. Ходит Карнизом кот. Ложится пыль. Один. Два. Три. Четыре. Сотня! Позади Неделя. Год. Эпоха. И свободен!
Светлана Казакова
Впрочем, выходы есть. И эти выходы — всегда где-то за гранями собственного «я», которое так часто и становится для поэта камнем преткновения. Стоит только поменять «я» на «мы» — и:
Звери дышат воздухом, Рыбы — водой, А мы — звёздами Над головой.
Александр Журавлёв
Появляются звёзды. Может быть, те самые, о которых писал Баратынский. Или те, которых — по выведенному Евгением Ивановичем Харлановым поэтическому закону («от комнат — до комет») боялся его маленький сын:
Ума холодное свеченье Лишь указует нам на тьму. Мой сын боится звёзд вечерних И сам не знает почему.
[Харланов 1993: 118]
Но и свеченье — пусть для кого-то ослепительное — бывает холодным. Как обещание Космоса, так и оставшееся танцами на взлётной полосе.
В середине «нулевых» годов пятеро ребят из с. Татаново Тамбовской области сформировали новое литературное объединение «Общественная Коммуна Ораторов Правды» или «ОКОП». Окопавшись и тем самым отделившись от «дилетантов в искусстве», «затхлости и мещанства Однородной массы», Михаил Безликий, Максим Лозовский, Александр Чуксин, Артём Голяев, Виктор Голобоков и присоединившаяся к ним поэтесса Юлия Носова развернули довольно бурную деятельность по продвижению творчества современных молодых поэтов. «ОКОП» включает в себя литобъединение «Поэты Космоса», арт-панк группу «Член ЦК КПСС» и домашнюю киностудию. Все направления деятельности тесно связаны и имеют в основе единые социально-утопические цели: открыть своими работами иную, правдивую жизнь, снять розовые очки с обывателя, показать чистые человеческие отношения, в основе которых честность и уважение. Знакомо, не правда ли? Кажется, мы это проходили. Пристальней вчитаемся в поэтические тексты Михаила Безликого, возглавляющего литературный фронт «ОКОП». Изящный псевдоним с отсылкой к Булгакову, ни на что не претендующее название первого самиздатовского сборника «В серой шубке». и, скрытая за всем этим, колоссальная энергия организатора. С 2005 года Михаил Безликий живёт и работает в Москве, Литературный Фронт ОКОП стремительно расширяет географию, объединяя молодых «неформатных писателей» из Москвы, Тамбова, Липецка, Уфы, Красноярска. Безликий координирует целый ряд литературных проектов в Москве и Тамбове, число выступлений за пять лет переваливает за сотню. Сегодня он Секретарь Союза писателей XXI века по работе с молодыми литераторами, член Поэтического клуба МГУ автор нескольких самиздатовских сборников, публикаций в журналах «Отражение», «Самый Левый», «Ё», «Другое полушарие», «Вне формата», «Дети Ра», газетах «Поэтоград», «НГ-Ех ЫЬпз», ведущий литературной колонки на портале Литературного Фронта. Неоднократно герой многочисленных газетных и телевизионных интервью. Одним из ярчайших проектов Безликого стала серия поэтических дуэлей «Слово за слово», ежегодно проводящихся в московских клубах, где молодые поэты бьются за право стать лучшими. Активная литературно-организаторская
к го а
о ^
и со о иэ X .го
а
го
о
и О!
т О
и О
О со
го а н и о а
го со
О!
иэ о
о
гм
го
го
О!
а
(К
го ^
и О!
о о
деятельность М. Безликого была отмечена дипломами музея им. В. В. Маяковского. А в 2012 году молодой поэт стал почёт-лауреатом Всероссийской поэтической премии «Послушайте!» им. В. Хлебникова.
Прекрасно! Всё — в лучших традициях футуризма. Но, констатируя историко-литературную закономерность, нельзя не отметить: литературный деятель хорош либо как организатор, либо как поэт. Третьего не дано. И случай с Михаилом Безликим вполне показателен. Поистине космический талант организатора уживается здесь с весьма и весьма, на наш взгляд, скромным поэтическим дарованием. Талантливые и яркие, многогранные и смелые, ребята, безусловно, интересны своим взглядом на мир. Но поэзия — не только взгляд, манифест, крик. И «космонавты» проговариваются сами. Возникает культурный оксюморон: футуристическое прошлое. В стихотворении Максима Лозовского «Вполне Оратор» очевидны такие «ананасовые» отсылки:
Песни поют
обычно В случаях этакой
важности. Песни поют и
славят Вершителей судеб.
Каждого. Вроде бы, дело
плёвое —
Пой себе да
выплясывай, Но средь обыденного и
простого Не заметишь ты
ананасного! Так чаще об этом думай, Вседневность свою не лелей! Поэтом безумным, быть может,
не будешь, Оратором Правды —
[Л
озовский
икь]
Заметьте, не гражданином, но Оратором Правды. Понятия «гражданственность» и «правда» довольно конкретно разведены. Поэты Космоса провозглашают курс на борьбу с мещанством и рутиной, но порой это выливается в подростковый протест, и вся сила нерастраченного бунтарства уходит на преодоление комплексов переходного возраста. О вечном тинейджерстве современных
молодых авторов (а сегодня в этот разряд попадают даже тридцати — тридцатипятилетние поэты) выразительно пишет критик и литературовед, профессор И. О. Шайтанов: «Инфантильному сознанию всё взрослое представляется "классицизмом", то есть нормой и запретом, всё пубертатное — царством свободы и залогом изысканной поэзии. Но в чём изыск? В незамысловатом колебании стиха — в ритме рэпа? В чём свобода? В том, чтобы акынопо-добно (что вижу, то и пою) каталогизировать повседневность, как экзотическое и привлекательное воспринимая в ней то, что грязновато и всё ещё хранит — для инфантильного сознания — прелесть освобождения от недавних запретов?» [Шайтанов 2007: 54]. Например, вот в такой текст Михаила Безликого, один из показательнейших в подборке с многообещающим названием «Мы оба из мая»:
я не целовал тебя не теребил губы ты к себе подпускала едва ли
как получилось сам не пойму короче поэту не дали
Или в такой (оттуда же):
в тебе ни холодно ни жарко так себе ни свет ни заря
а я в тебе ни холодно ни жарко температура комфорта выше нуля
[Безликий 2012]
Температура комфорта у таких поэтов явно повышена. Ибо с лихвой перевыполнили есенинский завет: «А ты сумей улыбнуться в стихе, шляпу снять, сесть; вот тогда ты — мастер!». Сняли не только шляпу.
Почему-то поэзия считается делом лёгким. Поэтическая школа? Мещанство! Стихотворные размеры? Пошлость! Да, сертификатов о прохождении подобной подготовки, слава Богу, не выдают. И даже диплом выпускника Литературного института — ещё не гарант качества. Можно не знать стихотворных размеров, «не выстукивать» такт авторучкой по столу, не рисовать пресловутые чашечки и чёр-
* * *
* * *
точки, разбираясь в тонкостях спондеирования и пиррихирования, но нельзя изменять чувству внутреннего ритма, с которым настоящий поэт рождается, как ищейка — с нюхом. И даже — не так. Условие здесь лишь одно. Можно нарушить ритм, спроецировать несуществующую грамматическую форму, выдумать новое слово, создать текст из фонетических единиц, отказаться от рифмы или подвесить её на крючок одного ассонанса. но! — если ты в состоянии с этим справиться, если в этом есть смысл. Иначе язык всё равно тебя выдаст, неожиданно отомстив именно тогда, когда ты больше всего на него надеешься.
Поэтому хороший футурист — это тот, кто прекрасно справился с классической оболочкой стиха и, подустав, отказался от неё в пользу новой знаковой системы, но не тот, кто просто не выдержал требований классической формы. «Я не умею выговаривать букву "р", поэтому буду говорить без неё. Свои — поймут»,— думает ребёнок. Отсюда презрение к рифме (и это тоже закономерность исторических чередований), трудновоспроизво-димый в отсутствии аккомпанемента, западающий в пространство (зато ни к одной системе не относящийся) ритм, сломанный без всякой цели синтаксис. Никому не придёт в голову выступать в Консерватории, не выучив нотную грамоту. Никто не станет претендовать на выставку в Академии Художеств, не освоив технику рисунка. Но называться поэтом, издаваться, манифестировать новое искусство может каждый.
Об этом саркастический манифест поэта Майки Лунёвской (Ольги Жмылёвой), выполненный в стилистике остеровских «Вредных советов»:
НЕСКОЛЬКО ПРАВИЛ КАК СТАТЬ ПОЭТОМ
1. Ничего не правь. Говори, что строки, которые ты излил на бумагу, были присланы тебе свыше, и ты не вправе менять их.
2. Ничего не выбрасывай. По той же причине, что в п. 1. Все твои стихи бесценны. Уничтожать их — кощунство.
3. Не слушай ничью критику. Они просто завидуют тебе.
4. Не бойся преувеличений. Все твои страдания, от насморка до любви, приравниваются к мукам больного раком.
5. Используй в стихах имена известных личностей. Кроме того, что это продемонстрирует твою осведомлённость («Я знаю, кто такой Босх!»), начитанность («Я знаю, что такая книжка есть у Маркеса»), это также привлечет внимание читателя, как яркое пятно («О! Да тут о Кобейне!») и позволит использовать новые и интересные рифмы.
6. Вали всё в кучу. Образы, ритм. Читатель не воспринимает стих как нечто, в чем должны быть мысли.
Это могут быть отдельные лоскуты, которые даже в одеяло сшивать необязательно.
7. Ругай. Поэтов. Читателей. Политиков. Погоду. Фамильярничай, переходи на «Ты». Обзывай.
8. Используй ненормативную лексику. Для привлечения внимания читателя. Читателю не должно быть скучно, здесь вам не Пушкин.
9. Не заморачивайся по рифме. Глагольная, банальная, без разницы. Главное соблюдай другие требования. Рифмовать строки можно поочередно, это проще. К тому же можно выписать сразу всё, что пришло на ум, все рифмы. Покажи всем, что ты можешь придумать большое количество рифм на заданное слово.
10. Отдельно требование к читке.
Читай с листа. Ты не обязан запоминать свои шедевры.
Читай без выражения. Твои гениальные тексты и так изобилуют эмоциями.
Читай приятным голосом. Не вкладывай в слова смысла, главное, чтобы тебя было приятно слышать.
11. Пиши про алкоголь, секс, курение, наркотики, кофе. Это всегда актуально.
12. Указывай бренды. Духов, обуви, вина, кофе.
13. Пиши обо всём. Всем интересно, как ты просыпаешься, сколько ложек сахара добавляешь в чай, какое у тебя мыло.
14. Запиши видео. Создай паблик и пригласи друзей. Рассылай свои вирши в личку.
15. И погугли слово «сарказм».
[Луневская URL]
Тем не менее, оставляя такие манифесты в пабли-ке, всегда можно быть уверенным, что кто-то примет подобные советы за чистую монету. Потому что так было всегда, и вышеприведённый текст играет с архетипами младопоэтического сознания. Потому что и автор не застрахован от ошибок. Я бы добавила ещё два пункта:
1. Об иронии. Смейся над всем — это сделает тебя неуязвимым. Делай вид, что ты уже всё испытал, даже если тебе пятнадцать лет. Не будь, а кажись. Смотри на вещи с презрением и недоверием, тогда никто не обвинит тебя в наивности или банальности. Не вздумай признаваться, что ты чего-то не читал, не смотрел, не видел. В крайнем случае, сделаешь запрос в гугле.
2. Об интонации. Пока у тебя не выработался свой голос, выбери себе подходящую интонацию. Их по преимуществу две: «под Бродского», «под Полозкову».
Уже без сарказма хочется заметить: первое не так уж плохо, второе значительно хуже, из разряда горького ахматовского «Я научила женщин говорить, Но, боже, как их замолчать заставить». И то, и другое, по крайней мере, допустимо как этап непременного для всех пишущих ученичества, стилизаторства, являющих собой инициальный путь в литературную традицию,— но ориентация
к го а
о ^
и со о иэ X .го
а
го
0
01
m О
О
О со
го а н
о а
го со
Ol S
иэ о
о
гм
го
го
О!
а
(К
го ^
и О!
о о
на «внимание публики» в более зрелом состоянии поэтической души постепенно заставляет избегать музы столь лёгкого поведения.
Современное поэтическое пространство (региона, страны, да и всего мира) — достаточно зыбкая почва. Почему?
— оно наполовину виртуально (и речь идёт даже не о способах передачи информации, а о том, что границы между реальным и иллюзорным заведомо стёрты, надежды на искренность не остаётся);
— слово перестало быть основной смыслораз-личительной единицей поэтического текста. На полную мощность работают экстралингвистические вспомогательные средства: традиционные (антураж, декорация, аккомпанемент, акустическая и световая игра, маска, детали костюма, язык тела) и новые (видеоряд, клип, фотоколлаж, живой журнал). Зре-лищность ниспровергает незримое, после каждого выступления хочется подойти и попросить у автора «текст с листа», который в итоге, освободившись от покровов авторского обаяния, превращается в «сухой остаток» только что свершившегося чуда. Хотя должно быть. должно быть наоборот!
— наша культура давно перестала быть литера-туроцентричной, поэзия снова расползлась по салонам, кружкам, альманахам, как правило, открытым только «для своих». Она сияет благословенной пыльцой серебряного века, кружит в маскарадной пляске клоунов, эльфов, принцесс и Асмодеев, но в конце бала они засыпают, как вином, напоённые собственным величием, и вставшая над миром Звезда остаётся без провожатых.
— поэт не хочет учиться. От этого он рано заканчивается. Поэт не хочет взрослеть. Тридцатилетие становится его трагедией. Поэт не хочет слушать — он хочет кричать. А ещё он очень хочет нравиться, и готов ради этого на всё.
И всё-таки для тех, кто достойно прошёл искушения, остаётся чрезвычайно много дела: говорить о новой, ещё никем не сказанной правде наступившего тысячелетия; перестать подводить итоги, которые давно подведены за них; жить как пишешь и писать как живёшь, хотя бы в этом отстаивая крепость собственной свободы; созидать, а не разрушать, прорываясь вместе с теми, кто поверил тебе, к неистовому, неизречённому, вечному свету.
И снова хочется вернуться к чистоте интонации, критерию, на котором сходятся новаторы и традиционалисты. Разговор об интонации — это, в сущности, разговор о душе. Самого слова «душа» у нас как-то принято стесняться. Это табу. Дескать, это — то же самое, что называть неназываемое: Бог, боль, любовь. Кричать о ней, пожалуй, нельзя. Но как тогда именовать то самое, что любит, мечется, ноет и болит в тебе день и ночь? Нет слова — нет и сущности, предмета. Так оно, конечно, легче.
Но это уже компьютерная программа. Робот-стихоплёт, который, кстати, уже существует. А речь всё же о поэзии. И здесь мы говорим о той чистоте интонации, которая не берётся ниоткуда, кроме как . из души. Интонация — то, что с первого слова приковывает или отталкивает, берёт на излом или погружает в транс, это уменье смотреть на вещи так, как не смотрит никто. Особенно чарует интонация молодого автора. Ощутив её, прощаешь многое: интонация — обещание роста и будущей крепости. И, различив шероховатую, незамутнённую иронией прелесть такой интонации, запоминаешь имя, затаившись, ждёшь — а что дальше?
Ирина Моисеева — о любви:
.Я зову тебя шёпотом всеми забытых провинций.
Рысаком непокорным к тебе направляю свой бег.
Недоверчивым лисом из сказки о маленьком принце
Тихо-тихо прошу: «Приручи меня, мой человек .».
Юлия Дудова — о детстве:
.Дети, обогретые теплом, Искренне и горячо любили Церковь, парк и тихий старый дом, И смолу по капелькам на спиле.
А ещё мы верили тогда, Что когда мы вырастем немного, Цветом не изменится вода, В сердце не поселится тревога.
Если хотите услышать лучшие стихи, попросите почитать то, чего поэт обычно стесняется. И если повезёт, вы увидите небо — то, каким видит его ребёнок, ещё не научившийся повторять за взрослым, лепечущий с ангелами на своём языке.
Много хорошего ушло вместе со стыдливостью Адама, проклинающего свою некогда божественную наготу. Изгоняя, а порой насильно, преждевременно выталкивая себя из беззаветного рая юности, новые Адамы и Евы спешат показаться грешными, мудрыми, древними, часто не замечая того, что прикрываются в буквальном смысле фиговым листком.
И тем не менее хочется сказать, что у молодой тамбовской поэзии есть путь, есть светлый многообещающий вектор, есть даже маленькая собственная мифология. Мифология, в которую вписан и пушкинский архетип Антона Веселовского с его знаменитыми, не идущими поэтам пиджаками, и сапфическая песнь Елены Луканкиной, и руничекая исповедь Елены Часовских, и совершенно классический образ поэта-изгоя, явленный в декорациях новой реальности Александру Башкатову и Светлане Казаковой, и отголоски всё-таки различимого из-под спуда правд и неправд орфического гимна.
А завершить этот весьма субъективный монолог о поэзии хотелось бы ко многому обязывающими строчками Антона Веселовского: «Мы были детьми уходящего века, Но юностью нового тысячелетья» [Веселовский 2007: 59].
.Не пустуют залы библиотек и литературных кафе, не смолкают на летней Набережной гитары, а в День Поэзии не остаётся без собеседников поэтически воцарившийся в сердце города каменный Державин. Открываются новые литературные студии и салоны. И всё также притягателен для молодых поэтов тамбовский филфак, где, стараниями профессора Н. Ю. Желтовой, у них появился новый дом: Литературный салон творческой студии «Сумерки кумиров». Здесь проходят творческие вечера, зажигаются звёздочки новых имён: Мария Родина, Юлия Дудова, Ирина Моисеева, Денис Даровов, Майка Луневская. А где-то рядом вспыхивают другие, не менее яркие: Анна Бессонова, Людмила Чернова.
Маскарадный и часто мишурный, но живой, кипучий, многогранный (и порой вызывающий зависть у жителей иных провинциальных городов) литературный процесс на Тамбовщине развивается по своим особенным, далеко не случайным законам: наша земля заряжена током высокой поэзии, она взывает к творчеству. А свято место пусто не бывает. И поэтому думается, время сбывающихся пророчеств, пусть даже и замятинских, ещё не настало.
ЛИТЕРАТУРА
Андреев В. Е. Литературные традиции Тамбовской земли // Программа общеобразовательных учреждений. Литература. Факультативные курсы. М., 1995.
Андреев В. Е. Литераторы на Тамбовской земле. Мичуринск, 1998.
Андреев В. Е. В стране Евгения Боратынского // Русские провинциальные усадьбы конца XVIII — начала XX веков. Воронеж, 2001.
Безликий М. Мы оба из мая // Дети Ра. 2012. № 10.
БерновскаяЕ.И. Во Вселенную распахнуто окно. Тамбов, 2002.
Бирюков С. Е. Поэзия русского авангарда. М., 2001.
Бирюков С. Е. Року укор. Поэтические начала. М., 2003.
Бирюков С. Е. Теория и практика русского поэтического авангарда. М., 1998.
Веселовский А. Г. Иммунитет. Тамбов, 2007.
Владимирова (Борода) Е. на сайте студии «АЗ». http:// stud-az.ucoz.ru/index/0-14
Дорожкина В. Т. Неисчерпаемый серебряный век: очерки о поэтах серебряного века, связанных с Тамбовским краем. Тамбов, 1997.
Дорожкина В. Т., Полякова Л. В. Литературная жизнь Тамбовского края XVII-XXI веков. Справочник. Тамбов, 2006.
Дорожкина В. Т. Дорога жизни. Повести, рассказы, очерки. Тамбов, 2009.
Замятин Е. И. Собр. соч. в 5 т. Т. 3. Лица. М., 2004.
Илёшин Б. И. Литературные тропинки отчего края: очерки. М., 1981.
ЛозовскийМ. Вполне Оратор. Библиотека поэзии. http:// www.poems.su/index.php/poems/265.
Лунёвская М. http://vk.com/mayka_lu?w=wall-30444083_508.
Маликова Т. О. Перекати-Небо. Стихи, либретто, переводы. Тамбов, 2010.
Наседкин Н. Н. От Державина до.: очерк истории тамбовской литературы. Тамбов, 1993.
Полякова Л. В. Выбор. Страницы литературно-краеведческой критики. Тамбов, 1996.
Полякова Л. В. Тамбовская магистраль русской литературы. Тамбов, 2011.
Полякова Л. В., Дорожкина В. Т. Литературное краеведение. Пособие для учителя: в 2 ч. / под науч. ред. Л. В. Поляковой. Тамбов, 2006.
Полякова Л. В., Дорожкина В. Т. Гаранина Е. А., Федотова С. В. Литературное краеведение. Учеб. пособ. для учащихся 8-9 кл. / под науч. ред. Л. В. Поляковой. Тамбов, 2007.
Полякова Л. В. Литературная жизнь Тамбовского края XVII-XXI веков. Компендиум (Краткое изложение авторского курса лекций). Тамбов, 2004.
Руделёв В. Г. Собр. соч.: в 6 т. Тамбов, 1998-2002.
Сайт литературно-творческого объединения «Тропинка» http://tropinka.taminfo.ru
Сайт студии «АЗ». http://stud-az.ucoz.ru/
Харланов Е. И. У придорожного камня. Тамбов, 1993.
ЧасовскихЕ.В. Новая литературная карта России. http:// www.litkarta.ru/russia/tambov/persons/chasovskikh-e
Шайтанов И. О. Дело вкуса: Книга о современной поэзии. М., 2007.
ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина».
Поступила в редакцию 01.03.2014 г.
к го а
о ^
и со о иэ X .го
а
го
о
ai
m О
О
О со
го а н
о а
го со
OI
s
иэ о
UDC 82-1 A TERRITORY OF YOuTH IN THE POETIC SPACE OF TAMBOV REGION
M. I. Znobishcheva
This Article features the overview of the temporary state of the literature in Tambov's district and describes some general trends of tambov's youth poets works.
KEY WORD S: Local literature, works of tambov's youth poets, temporary poetry, literary criticism, modern literature.
