CC BY
409
н1
УДК 008: 001.8
Титова Марина Павловна Marina Titova
ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В КАРТИНЕ МИРА:
АСПЕКТЫ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
SPATIAL RELATIONS IN WORLD VIEW: ASPECTS OF SCIENTIFIC RE-SEARCH
Систематизируются теоретико-методологичес -кие аспекты исследования категории пространства и пространственных отношений. Рассматривается вопрос о восприятии пространственных отношений в картине мира и языке
Ключевые слова: категория пространства, пространственные отношения, языковая репрезентация, типы пространства, пространственная картина мира, языковая картина мира
In this article the theoretical-methodological aspects of scientific research of category of space and spatial relations are systematized. The question of perception of spatial rela-tions in world view and in language is considered
Key words: category of space, spatial relations, lingual representation, types of space, spatial picture of the world, lingual picture of the world
При анализе языковой концептуализации категории пространства лингвисты отмечают специфический характер восприятия и кодировки пространственных отношений в человеческом сознании и в языке. Представления о пространстве и времени являются существенным и важным фрагментом как научной, так и наивной картин мира, отражаемых каждым отдельным языком. Языковая репрезентация этих категорий основывается на их сложном отражении в человеческом сознании, вбирающем в себя как наивно-бытовое их восприятие и толкование, так и некоторые строго научные методы, понятия и единицы, характерные для различных областей познания.
В языковом представлении сложно смешиваются различные типы пространств: реальное, перцептуальное и концептуальное, умозрительное, физическое, геометрическое, географическое, астрономическое и космическое, абсолютное и относительное, пустое, абстрактное и обжитое, антропоцентрическое, социальное, мифологическое, художественное и др. Ю.М. Лотман
очень точно сформулировал специфику этого феномена: “Пространственная картина мира многослойна: она включает в себя и мифологический универсум, и научное моделирование, и бытовой “здравый смысл”. При этом у обычного человека эти (и ряд других) пласты образуют гетерогенную смесь, которая функционирует как нечто единое... На этот субстрат накладываются образы, создаваемые искусством или более углубленными научными представлениями, а также перекодировкой пространственных образов на язык других моделей. В результате создается сложный, находящийся в постоянном движении семиотический механизм” [13; ^ 296].
Это подтверждает мнение Ю.Д. Апресяна о том, что “наивная модель мира отнюдь не примитивна. Во многих деталях она не уступает по сложности научной картине мира, а может быть, и превосходит ее . Кроме того, специфической чертой пространственного восприятия в наивной картине мира является тот факт, что “способ восприятия имеет приоритет перед действительным положением вещей. Когда
он расходится с фактами, предпочтение при осмыслении высказывания отдается ему ... для описания ряда значений языковых единиц требуется понятие пространства говорящего” [2; С. 630, 637].
При сравнении научной и языковой картин мира Ю.Н. Караулов отмечает, что обе картины складываются из элементов знаний, но научная картина содержит систематизированные элементы научных знаний, образующих логически упорядоченную структуру, представляющую последовательно и детерминировано весь микрокосм и макрокосм нашего мира.
В языковой картине мира заложены единицы знания о мире, включающие как научные термины и понятия, так и целый набор единиц, отражающих способ восприятия мира человеком (онимы, афоризмы, фразеологические единицы, фреймы типовых ситуаций, пословицы и поговорки, крылатые слова, метафоры, прецедентные тексты культуры, прототипические образы национальной культуры, устойчивые оцен-
і о ** _ о 44
ки фактов, явлений, событий по шкале хорошо — плохо или добро — зло и др.). “Совокупность этих элементов не образует последовательной, стремящейся к завершенности картины мира. Скорее наоборот, они складываются в мозаичную, фрагментарно заполняемую, принципиально незавершенную, а подчас и противоречивую языковую картину мира, сильно окрашенную национальным колоритом.” Важное ее отличие от научной картины мира в том, что “центром языковой картины мира, точкой отсчета и мерилом для всех ее составляющих служит человек, тогда как в научной картине мира человек занимает ничем не выделяющееся место где-то между, с одной стороны, элементарными частицами, а с другой — общей структурой мироздания. Кроме того, если научная картина мира претендует на полное, без разрывов и пробелов, отражение реальности, то языковая картина мира всегда остается лакунарной и непоследовательной” [5; С. 128].
Следовательно, пространственный фрагмент языковой картины мира в сознании
носителей различных языков будет включать различный набор средств для своего выражения. Поскольку “языковая картина мира представляет собой статичное, относительно стабильное нонперсональное образование, в основных своих позициях стандартное для всех носителей данного языка и культуры и мало изменяющееся в пределах жизни 2...3-х поколений” [5; C. 129], то этот пространственный фрагмент может быть представлен в языковом описании на определенном этапе развития языка достаточно исчерпывающе.
Категория пространства лишь в последнее время стала привлекать внимание лингвистов как компактное и интегративное явление. В русской структурной лингвистике довольно полно прокомментированы отдельные языковые элементы выражения этого значения: пространственные предлоги, наречия, прилагательные, существительные, описаны некоторые специфические синтаксические конструкции, служащие для выражения местонахождения или движения предмета и т.д. [1; С. 84].
Интерес к языковым единицам с пространственным значением усилился в связи с применением когнитивного анализа, изучением языковой концептуализации мира, языковой картины мира с ее национальноспецифическими особенностями. В работах представителей московской семантической школы началось последовательное изучение пространственной лексики и отдельных концептов, формирующих суперкатегорию пространства. Самые авторитетные представители семантического и когнитивного направления в современной русистике последних лет Ю.Д. Апресян, Р.М. Фрумки-на, Е.С. Кубрякова, Е.В. Рахилина, А.В. Кравченко, Е.С. Яковлева, И.М. Кобозева уделяют внимание вопросам методологии когнитивного анализа в описании пространства.
В трудах Е.С. Яковлевой и Ю.Д. Апресяна пространственные отношения рассматриваются как фрагмент наивной картины мира. “Языковые значения можно связывать с фактами действительности не
прямо, а через отсылки к определенным деталям наивной модели мира, как она представлена в данном языке. В результате появляется основа для выявления универсальных и национально своеобразных черт в семантике естественных языков, вскрываются некоторые фундаментальные принципы формирования языковых значений, обнаруживается глубокая общность фактов, которые раньше представлялись разрозненными” [2; С. 630].
Важным положением работ указанных авторов является учет антропоцентрического фактора — фигур говорящего и наблюдателя в локативной ситуации — и введение понятий личная сфера или пространство говорящего [2; С. 637]. Реализацией этих положений является описание фрагмента пространственных отношений в работах Е.С. Яковлевой [20]. Ее работы представляют описание пространственно-временной лексики, которая объединена в языковых моделях или фрагментах. “Языковой моделью пространства мы будем называть интерпретацию пространства, содержащуюся в семантике слов-“носителей модели” и далее: “Фрагментом языковой картины мира мы будем называть совокупность моделей, дающих разные интерпретации одного и того же понятия” [20; С. 13].
По мнению И.М. Кобозевой, вербальное описание пространства воплощает его стандартно-бытовое понимание, для которого характерны следующие черты:
— неразрывная связь с вещами (материальными объектами). Обыденное описание пространства, будь то ландшафт, интерьер или “то, что лежит на столе”, представляет собой, по сути дела, перечисление размещающихся в нем “вещей“ с указанием ориентации одной вещи относительно другой и/или относительно наблюдателя. Это пространство организуется, конституируется вещами;
— это пространство дискретно, со-ставно, членимо на отдельные фрагменты, соотносимые с организующими его объектами. Представление о непрерывности пространства, характерное для его науч-
ного понимания, не находит отражения в обыденном восприятии;
— обыденное понимание пространства отдает приоритет топологическим свойствам объектов над метрическими. В бытовом описании пространства отсутствуют точные количественные характеристики размера, расстояний между объектами, угловых мер и т.д. Пространственные предлоги, являющиеся основным средством выражения пространственных отношений в языке, “идеализируют пространственные характеристики объектов и схематизируют отношения между ними” [6; С. 154]. В трудах И.М. Кобозевой детально разрабатывается процедура описания пространственных отношений — “грамматика описания пространства”, комментируются такие тактики описания и рабочие понятия, как выбор ориентира, композиционные стратегии, форма объекта [6; 7].
В трудах русских лингвистов последних лет описание категории пространства осуществляется преимущественно с точки зрения когнитивного подхода. Детальному анализу подвергается, чаще всего, лексический пласт языка, т.е. пространственная лексика — метаединицы описания пространства типа объект, место, пространство и время, путь, круг, колесо [8; С. 22], названия пространственных параметров [18; С. 117], пространственные прилагательные [3; С. 20], наречия со значением близко — далеко [20], большое количество работ посвящено глаголам, обозначающим какую-либо разновидность пространственной локализации [4; 16]. Довольно широко распространено описание семантической сети различных пространственных предлогов [11].
Ряд принципиально важных для изучения пространства положений высказан Е.В. Рахилиной: ею исследована категория размера, являющегося одним из основных факторов формирования пространственного значения, а также семантика русских
44 44
“позиционных “ предикатов типа стоять, лежать, сидеть и висеть. В последнем томе ТФГ Е.В. Рахилина написала часть “Лока-
тивность и вопрос”. Ряд важных для когнитивного анализа пространства положений содержится в реферате ее докторской диссертации [16; 17].
Работы Е.С. Кубряковой посвящены теоретическим проблемам когнитивного анализа и изучению категории пространства [8; 9; 10].
В лексикографических источниках используются различные термины для обозначения основного названия данной категории в лингвистике: пространство, место, локативность, локальность, спациальность. Заметим, что в десяти категориях Аристотеля в ряду категорий Сущее, Количество, Качество, Отношение, Время, Обладание, Действие, Страдание — присутствуют и две категории, которые соотносятся с понятием пространства — Место и Положение.
В “Синтаксическом словаре” Г.А. Золотовой в рамках общего пространственного значения различаются локатив — компонент со значением местонахождения; директив
— компонент, выражающий направление движения, ориентированного действия или положения предмета; и транзитив — компонент со значением пути движения (с. 430
— 431). Подобное, более узкое понимание локативности как реализации признака статичности, ненаправленности действия представлено у А.И. Фефилова. В рамках локативности он различает иллатив (расположение во внутреннем пространстве); аблатив (расположение на поверхности или внешнем пространстве); перлатив (расположение над поверхностью или внешним пространством); деперлатив (локализация в нижнем пространстве); прелатив (локализация в пространстве впереди предмета); релатив (расположение в пространстве позади себя) и алатив (расположение недалеко от себя, рядом с собой). Подобным образом дифференцированы и директивные значения. Там выделяются адверсив, ин-версив, эверсив, претеритив, десцендитив, асцендитив и первесив [19].
Для обозначения явлений, имеющих отношение к категории пространства, используются также прилагательные пространствен-
ный, локальный (от лат. Locus), спациальный (от лат. Spacio), протяженный и др.
Обобщая мнения различных авторов, можно сделать следующие основные выводы:
— пространство, отражаемое языком, осязаемо, оно демонстрирует возможности чувственного восприятия человека, которое всегда предполагает выделение участка пространства в некоторых границах [12; C. 93];
— описываемое языком пространство, как правило, относительное. Пространственная координация материальных объектов всегда определяется относительно других объектов, выполняющих роль ориентира;
— сложная структура категории пространства в языке отмечается многими лингвистами. Так, например, Дж. Лич вычленяет в ней следующие базовые единицы: место, протяженность, близость, вертикальность/горизонтальность, север/ юг, запад/восток, ориентация, движение, виды передвижения, поза. А. Вежбицкая, помимо перечисленных, учитывает еще и направление, границы пространства, силу притяжения [20; C.19]. Все эти элементы категории имеют свои средства языкового выражения;
— при языковом восприятии и отражении пространства решающее значение имеет структура локативной ситуации, которая складывается из нескольких элементов: локализуемый предмет, ориентир, тип пространственного отношения между ними, статика или динамика ситуации, субъект действия или состояния, наблюдатель, а также точка отсчета локативного отношения [14; 15].
Подводя итог сказанному, следует отметить, что такая сложная категория, как пространство, чья сущность и специфика в ходе развития человеческой цивилизации непрерывно обогащается и уточняется новыми научными открытиями, имеет и в философии, и в точных науках, и в лингвистике далеко не полное объяснение и описание. Наука постоянно вносит коррективы в схемы понимания и измерения пространства,
открывая все новые и новые ипостаси пространства, незнакомые до сих пор человеческой цивилизации. Изучение языкового выражения пространственных отношений полностью не осуществлено ни для одного из языков, система концептуальных форм
изучения и описания пространственных параметров мира все время обогащается какими-то новыми подходами, понятиями и средствами фиксации пространственных отношений.
Литература
1. Агеева Р.А. Категория пространства и способы ее выражения в языке / Р.А. Агеева // Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык. — М., 1984. — С. 84-113.
2. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. — М., 1995. — Т. 2. — С. 629-650.
3. Богуславская О.Ю. Динамика и статика в семантике пространственных прилагательных / О.Ю. Богуславская // Логический анализ языка. Языки пространств. — М., 1997. — C. 20-30.
4. Зализняк, Анна А. Преодоление пространства в русской языковой картине мира / Анна А. Зализняк, И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелёв. Ключевые идеи русской языковой картины мира. — М.: Языки славянской культуры, 2005. — С. 96-109.
5. Караулов Ю.Н. Языковое сознание как процесс / Ю.Н. Караулов // Теоретические предпосылки одного эксперимента. — София, 2001.
6. Кобозева И.М. Грамматика описания пространства / И.М. Кобозева // Логический анализ языка. Языки пространств. — М., 1997. — С. 152-163.
7. Кобозева И.М. Как мы описываем пространство, которое видим: форма объектов / И.М. Кобозева // Труды межд. семинара «Диалог-2000» по компьютерной лингвистике и ее приложениям. — Протвино, 2000.
8. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка / Е.С. Кубрякова // Известия РАН. Серия литературы и языка. — 1997. — Т. 56. — № 3. — С. 22-31.
9. Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства / Е.С. Кубрякова // Логический анализ языка. Языки пространств. — М., 1998. — С.84-93.
10. Кубрякова Е.С. Когнитивные аспекты в исследовании семантики слова / Е.С. Кубрякова // Семантика языковых единиц. — М., 2000. — Т. 1. — С. 47-50.
11. Кустова Г.И. Семантическая сеть предлога НА / Г.И. Кустова // Диалог-21.
12. Лебедева Л.Б. Семантика «ограничивающих» слов / Л.Б. Лебедева // Логический анализ языка. Языки пространств. — М., 1997. — С. 93-98.
13. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман. — М., 1996. — C. 296
14. Николова А. Функциональная грамматика. Способы выражения пространственных значений в русском языке / А. Николова. — Шумен, 1997.
15. Пете И. Синтаксис русского языка / И. Пете. — 3-е изд., перераб. — Szeged, 1998.
16. Рахилина Е.В. Семантика русских позиционных предикатов / Е.В. Рахилина // Вопросы языкознания. — 1998. — № 6. — С. 69-80.
17. Рахилина Е.В Когнитивный анализ предметных имен: от сочетаемости к семантике / Е.В. Рахилина. — М.: Русские словари, 2000.
18. Семёнова С.Ю. О некоторых свойствах имен пространственных параметров / С.Ю. Семёнова // Логический анализ языка. Языки пространств. — М., 1997. — С. 117-127.
19. Фефилов А.И. Введение в когнитологию / А.И. Фефилов. — М.: Флинта: Наука, 2000.
- 240 с.
20. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени, восприятия) / Е.С. Яковлева. — М., 1994.
Коротко об авторе _____________________________
Титова М.П., доцент кафедры языкознания и культуры зарубежных стран, Читинский государственный университет (ЧитГУ) titovamarina1@inbox.ru
______________________Briefly about the author
M. Titova, Associate Professor, Department of Linguistics and Culture of Foreign Countries, Chita State University
Научные интересы: категория пространства, Areas of expertise: space category, philosophy of cul-
философия культуры, когнитивная лингвистика, ture, cognitive linguistics, linguis-tics
лингвокультурология
