CC BY
19
ПРОСОДИКО-ПОЗИЦИОННЫЙ СИНТАКСИС
И ФРАЗОВЫЕ ЧАСТИЦЫ В РЕЧИ АНГЛОСАКСОВ (к вопросу о соотношении поэтического языка и прозы)
В поэтическом языке англосаксов представлены предикативные синтагмы с фразовыми частицами. Структура таких синтагм определяется двумя факторами: позицией основных компонентов фразы, а также местом фразовых акцентов. Участие просодических факторов в синтаксическом моделировании позволяет говорить о фонологической релевантности синтаксических структур в поэтическом языке. Сравнительный анализ дистрибуции основных элементов фразы в поэзии и прозе позволяет утверждать, что акцентно-интонационные факторы сохраняли свои строевые функции в языке прозы.
Ключевые слова: фразовые частицы, фразовые акценты, субъект, объект, предикат, позиционная дистрибуция, фонологическая релевантность, поэтический язык, проза, строевые функции, синтаксис, синтагматика, метрический ранг, норма.
1. Основные подходы к изучению фразовых частиц и древнегерманского синтаксиса
Специфика германских фразовых частиц (известных в англистике как фразовые наречия, превербы, поствербы, глагольные модификаторы и т. д.) была впервые отмечена Ф. де Сос-сюром, ему же принадлежит и сам термин «частица»1. Соссюр утверждал, что в индоевропейском праязыке фразовые частицы не являются ни предлогами, ни наречиями, ни глагольными префиксами, а представляют собой самостоятельную (одиннадцатую) часть речи, не представленную в современных классификациях (Соссюр 1990: 203-204).
Первая работа, посвященная англо-саксонским отделяемым префиксам, вышла в конце XIX века (Harrison 1892), и с этого времени древнеанглийские частицы стали предметом постоянного внимания многих поколений филологов (Cruz 1969; von Schon 1977; Mitchell 1978; Hiltunen 1983).
1 Ф. де Соссюр читал курс сравнительной грамматики германских языков и вел семинары по готскому и древневерхненемецкому языкам с 1884 г. по 1887 г. К этому периоду относятся и заметки Ф. де Сос-сюра о германских частицах.
В исследованиях, посвященных германским фразовым частицам, представлены два основных подхода, которые можно условно связать с именами родоначальников соответствующих научных школ2.
Традиция, начало которой положил В. Штрайтберг, отождествила определенные позиционные реализации фразовых частиц с глагольными префиксами и связала их изучение с проблемой видовой характеристики префиксальных глаголов (Streitberg 1889; Delbruck 1907). К концу 50-х годов XX века мысль о том, что германские префиксы являются маркерами так называемого «перфективного» или «предельного» вида, стала традиционной и легла в основу характеристики глагольных префиксов, к примеру, в новой для своего времени грамматике древнеанглийского языка Квэрка-Рэна (Quirk, Wrenn: 109-119). Эхо идей, высказанных В. Штрайтбергом, звучит и в гораздо более поздних работах, включая статьи двух последних десятилетий XX века, посвященные функциям древнеанглийских превербов (Cruz, Hiltunen 1983). Единства во мнениях относительно наличия или отсутствия в древнеанглийском языке системы видов, основанной на противопоставлении простого глагола приставочному глаголу, так и не возникло, и хотя еще в 1924 году О. Бехагель обратил внимание на сохранение пространственных значений у так называемых германских префиксов (Behaghel 1924), в работах этого направления нельзя найти принципиальных расхождений со взглядами Штрайт-берга. Тем не менее, структурно-семантическая выделимость полнозначных частиц привела исследователей к той точке зрения, что «производные основы с префиксальными морфемами стоят на грани сложных слов» (Ярцева 1960: 45). Данный взгляд на древнеанглийские превербы разделяет, в частности К. Спрокель (Sprockel 1973: 27), чья методика исследования фразовых частиц лежит в основе работы Д. М. Хорган (Horgan 1980). Недостатком указанного подхода является, в частности, однозначное отнесение частиц, находящихся в препозиции к предикату, к разряду словесных структур. Тем самым заранее отвергнута возможность их принадлежности к синтаксической структуре высказывания. Кроме того, категоричное деление древнеанглийских частиц на «префиксы» vs. «непрефиксы» и
2 В кратком экскурсе в историю лингвистических учений, посвященных проблеме германских фразовых частиц, отмечены лишь наиболее резонансные исследования, повлиявшие на дальнейшее изучение проблем в границах указанной области.
«превербы» vs. не-превербы») вряд ли возможно, поскольку в древнеанглийском языке одна и та же частица может проявлять различные свойства, взаимодействуя с предикатами различных семантических групп.
Второй подход к исследованию древнеанглийских частиц можно назвать просодико-позиционным. В 1959 году вышла блестящая, выдержавшая девять переизданий, грамматика Элис-тера Кэмпбела (Campbell 1983), предвосхитившая дальнейшие пути изучения древнеанглийских превербов. Превербы впервые рассматриваются в главе «Акцент». Кэмпбел, кроме того, обратил внимание и на позиционное варьирование частиц. Таким образом, проблема переводится из области морфологии в область фразовой просодики и синтаксиса речи. Однако недостаточная разработанность вопроса об акцентной организации древнеанглийской фразы, характерная и для более позднего времени, не позволила Кэмпбелу получить те плоды, которые сулил его исключительно верный подход к проблеме. Несмотря на то, что при изучении синтаксических комплексов, состоящих из частицы и предиката, Кэмпбел впервые обращается к древнеанглийским поэтическим памятникам, общая картина акцентносинтаксических и семантических отношений в комплексах преверб-предикат остается скрытой ввиду фрагментарности исследования. Кэмпбел, однако, был не первым, кто обратил внимание на синтагматическое варьирование частиц. Первенство в этом вопросе принадлежит Т. П. Хэррисону (Harrison 1892), собравшему обширный материал. Однако исследование Хэррисона носит излишне формальный характер, не учитывает семантические отношения между «отделяемыми префиксами» и предикатами, соответственно, в разряд «отделяемых префиксов» зачастую попадают и превербы, входящие в состав семантизо-ванных комплексов преверб-предикат. Другой неудачей Хэррисона был объект исследования: в его работе проводится анализ только древнеанглийской прозы, что само по себе создает значительные трудности для понимания реальной структуры текста. В сравнении с предшествующей работой Хэррисона грамматика Кэмпбела имеет преимущество в том, что исследование «префиксов» не ограничено анализом позиционной дистрибуции формально тождественных элементов и дополнено (к сожалению, весьма фрагментарными) сведениями об акцентных свойствах «префиксов» в поэтическом языке англосаксов, а вопрос о глагольной префиксации трансформирован в проблему просо-дико-синтаксической организации высказывания.
Именно в этой точке (в вопросе о просодико-синтаксической структуре древнегерманской речи) традиция изучения древнегерманских и, в частности, древнеанглийских фразовых частиц пересекается с важнейшим направлением в исследовании древнегерманского и индоевропейского синтаксиса, связанным с именем Якоба Вакернагеля. Его статья «Uber ein Gesetz der Indo-germanischen Wortstellung» (Wackernagel 1892) имеет фундаментальное значение для изучения как индоевропейского, так и древнегерманского синтаксиса. Статья является первой попыткой сформулировать правила позиционного синтаксиса в индоевропейском и содержит указания на соответствия между древними германскими и другими древними индоевропейскими языками. Вакернагель установил, что определенные безударные местоимения и частицы в индоевропейских диалектах имели тенденцию к реализации в позиции после первого полнозначного слова во фразе, то есть занимали второе место в высказывании. Он также заметил, что в санскрите глагол оставался безударным, попадая в разряд энклитик, что в протоиндоевропейском должно было сопровождаться возможностью позиционной реализации глагола на втором месте в предложении. По мнению Вакернагеля, правила реализации глаголов в германских языках соответствуют законам позиционного распределения элементов фразы в протоиндоевропейском.
Основные дискуссии по вопросам индоевропейского и германского синтаксиса в рамках традиции, связанной с именем Вакернагеля, касались позиции глагола во фразе и возможности контраста главного и придаточного предложения по признаку позиционной реализации глагола (Tomanetz 1881; Erdmann:1886; Braune 1894; Ries 1907; Delbruck 1907; Fourquet 1938; Schneider 1938), акцентно-позиционной дистрибуции клитиков (Hopper 1969; 1975), явлений тмесиса и взаимозависимости акцентнопозиционных реализаций глагола и преверба (Bonfante 1930; Watkins 1963) и природы тяжелых элементов фразы (Gonda 1959). В этом же русле - работы Э. Лароша, посвященные синтаксису хеттских и лувийских элементов, связывающих предложения, и конгломератам ударных частиц в начале фразы, за которыми следуют безударные частицы и местоимения (Laroche 1958). К традиции просодико-позиционного изучения индоевропейского синтаксиса принадлежит и статья М. Диллона, посвященная сравнительному изучению хеттской связки nu и ирландского преверба-инфикса no- (Dillon 1947).
Перечислив основные значимые работы в истории интересующего нас вопроса, отметим что наше основное возражение в адрес упомянутых исследований заключается в том, что применительно к языку с просодико-позиционным синтаксисом сформулировать какие-либо правила просодико-позиционной дистрибуции вспомогательных и полнозначных слов во фразе (что было основной целью большинства исследователей индоевропейского синтаксиса) невозможно. Подвижность и вариантность просодико-позиционной дистрибуции основных элементов фразы является необходимым условием функционирования элементов в системе просодико-позиционного синтаксиса.
2. Фразовые частицы в древнеанглийской прозе
Наиболее полными и авторитетными монографиями, специально посвященными частицам древнеанглийского языка, являются монографии М. Круза (Cruz 1969; 1972; 1975) и Р. Хильту-нена (Hiltunen 1983). Внимание лингвистов привлекает отсутствие у фразовых частиц фиксированной позиции по отношению к предикату и объекту в рамках предикативных синтагм. В условиях нефиксированного порядка слов определение синтаксической структуры фразы, в состав которой входит фразовая частица, в ряде случаев вызывает значительные трудности, особенно в случае древнеанглийских прозаических текстов.
Рассмотрим примеры варьирования синтагматической позиции фразовой частицы относительно субъекта, объекта и предиката. Следующая подборка контекстов выполнена автором статьи, поскольку в исследованиях М. Круза и Р. Хильтунена приводятся примеры вариативного положения частиц относительно разных предикатов, соответственно, пропадает уверенность и в полном семантическом тождестве фразовых частиц в соответствующих контекстах. Между тем, такое условие является важным.
1. а). Chr. Ж, A.D. 922, p. 103: ...ond Нё1 gewyrcan да burg on sud healfe дяге ёа8. ond дш folc eal de to dwre nor.perran byrig hierde. him beak to. ond sohtan hine him to hlaforde. (OVP)3 ‘И велел он (Эдвард) построить город на южном берегу реки, и весь народ с северного берега услышал об этом и покорился ему, и призвал его царствовать’.
3 При характеристике структуры фразы мы используем следующие традиционные обозначения: 8 - субъект; О - объект; V- предикат; Р -фразовая частица.
б) Chr. E, A.D. Ю1б, p. 149: ...ond him beah eall folc to
(OVSP) ‘Ему (Эдмунду) покорился весь народ (Уэссекса)’.
в) Chr. Ж, A.D. 913, p. 9б: ..ond him beag god dwlpws folces to pe wr under Deniscra manna anwalde wwron. (OVSP) ‘Ему (Эдварду покорились многие народы, окторые были прежде под властью данов’.
2. а) Chr. E, A.D. 959, p. 114: ond god him ёac fylste. p. Ciningas and eorlas georne him to bugon. (OPV) ‘И так усроил Господь, что цари и благородные мужи с готовностью подчинились ему (Эдгару)’.
б) ond folc heom gislodon and to bugon. ond fdron syddan td ond ofsldgon heora cyng Griffin. ond brdhton Harolde his hёafod. ond hё sette dperne cyng pwr td. (SOPV) ‘И тот народ отдал им (Харольду и его брату Тостию и их войску) заложников и покорился им, и двинулись они дальше, и убили их царя Гриффина, и принесли Харольду его голову, и послали туда другого царя’.
в). Chr. E, A.D. 1Q15, p. 14б
ond p. folc eall him to beah. (SOPV) ‘И весь народ подчинился им (Сиверду и Моркэру)’.
3. а) Chr. E, A.D. 1q15, p. 14б: ond beah pa to Cnute (VPO) ‘И поступил он (Эдрик) в подчинение к Кнуту’.
б) СЫ\ D, A.D. 1050, p. 1б9: cwwdp. he wolde eft bugan to pam cynge. (SVPO) ‘Он (Свейн) сказал, что хотел бы вновь поступить на службу к этому королю (к Эдварду)’.
Приведенные выше примеры демонстрируют три возможных варианта прдикативных синтагм (без учета позиции субъекта): 1) OVP (1а); OVSP (1 б, в); 2) OPV (2 а, б); SOPV (2 в); 3) VPO (3 а); SVPO (3 б).
v> v>
С точки зрения понятийной структуры данные синтагмы равноправны, однако их грамматическая структура далеко не однозначна. Трудности, возникающие при попытке установить синтаксическую структуру данных предикативных комплексов, связаны с отсутствием в прозаических текстах указаний на единые основания для определения структурного статуса и функций фразовых частиц. Это, разумеется, не значит, что такие основания отсутствовали в речи.
З. Поэтический язык
Данные германского аллитерационного стиха о просодикопозиционной дистрибуции частиц относительно предиката и объекта не привлекались зарубежными исследователями для
анализа предикативных синтагм с фразовыми частицами, до настоящего времени анализ ограничивался изучением позиционной дистрибуции частиц, семантических отношений в комплексах преверб-предикат и изучением так называемого «глагольного управления».
В работах второй половины XX века, посвященных индоевропейскому поэтическому языку, сложилась целостная концепция поэтического языка как особого рода системы, входящей в общий язык и формирующейся в нем, однако обладающей своими собственными признаками. Поэтический язык не дублирует общий язык, а расширяет и обогащает его. Это своего рода язык в языке, не противопоставленный обиходному языку, но в то же время отличный от него. Древнегерманский поэтический язык, складывавшийся как наддиалектная форма языка, отличался признаками обработанной литературной нормы и характеризовался особой совокупностью функционально-стилистических особенностей, присущих более высоким сферам общения (Гухман 1972: 209-210; Десницкая 1970; Макаев 1965; 1976: 30).
Понимание структурной и функциональной специфики древнегерманского аллитерационного стиха представлено в исследовании О. А. Смирницкой (Смирницкая 1988), продолжающем традицию изучения древнегерманского и - шире - индоевропейского поэтического языка (Schmitt 1967; 1968).
Наиболее существенными для данной работы является следующие аспекты теории поэтического языка, развиваемой
О. А. Смирницкой. Слова располагаются в долгой строке в соответствии с их рангом, то есть присущей им степенью фразового ударения. Все языковые структуры, организованные на уровне краткой строки, встраиваются во фразовый ритм долгой строки и мотивируются через него. Древнегерманский аллитерационный стих воспроизводит важнейшие просодикоинтонационные структуры языка, возводя их в ранг поэтического канона. Специфика аллитерационного стиха связана с положением древнегерманской поэзии на правах наддиалектной формы языка, для которой характерна особая системная организация, важным свойством которой является её неразрывная связь с метрическим каноном: стиховые связи и членения в рамках германской поэзии неотделимы от связей и членений семантико-синтаксических. Основной особенностью аллитерационного стиха является его отношение к языку: стих не может рассматриваться в качестве второго уровня членения
стихотворного текста, метрика как мера неотделима от языка как материала.
Отсутствие противопоставления стиха и языка в древнегерманской поэзии даёт возможность использовать данные аллитерационного стиха для изучения синтаксиса древнегерманских языков, в частности, для изучения структуры синтагм, содержащих фразовые частицы.
4. Просодико-позиционная дистрибуция частиц в поэтическом языке
В древнейших англо-саксонских письменных памятниках фразовые частицы встречаются только на отдельных участках, связанных с наиболее архаичными из коррелирующих превер-бов, сохраняющих не только формальное, но и семантическое тождество с соответствующими вариантами позиционной дистрибуции фразовых частиц, приравниваемых в рамках поэтического языка к предлогам или наречиям. Обратной стороной сохраняемой семантической корреляции является сохранение семантической автономности фразовой частицы и предиката.
В данном разделе мы продемонстрируем принцип просо-дико-позиционного варьирования фразовых частиц, выступающих в поэтическом языке в качестве предлогов, наречий или превербов. Материалом выступает корпус древнеанглийской поэзии, сохраняющий сведения об акцентной реализации древнеанглийских предикативных синтагм.
Древнеанглийский преверб утЬ(е) восходит к индоевропейской фразовой частице *е/ошЬЫ, реализовавшейся в германском ареале в двух основных вариантах, представленных ниже (Рокоту 1959: 34).
*е/ошЬ п // *шЬЫ
Бкт. Ьа1;. во^ 0Е
аЬЫ аЪ Ы Ъе
01 Ьа1. 0Е
ыт(Ъ) атЫ утЪ( е )
Впрочем, бифуркация некогда единой фразовой частицы, по-видимому, произошла уже в индоевропейскую эпоху и была связана с просодико-интонационными особенностями индоевропейской фразы (Kurylowicz 1958: 231).
В поэтическом языке англосаксов соотношение просодикопозиционных вариантов ‘предлог’ - ‘преверб’ - ‘наречие’
ymb(e) является семантически однородным; все три коррелята образуют единое семантическое пространство. Семантическое возможности ymb(e) в поэтическом языке ограничены двумя основными значениями: 1) ‘вокруг, вблизи, в окружности (лат. circum)’, 2) ‘о, про, о котором (лат. de quod)’.
Пространственное значение ymb(e) наиболее ярко проявляется в синтагмах с предикатами движения и положения в пространстве: a) cyrran ‘оборачиваться, возвращаться’, flion
‘бежать, лететь’, gan (gangan) ‘идти’, hweorfan ‘оборачиваться, блуждать’, scridan ‘идти, блуждать, отправляться в путь’; b) sittan ‘сидеть’, settan ‘сажать’, standan ‘стоять’, pringan ‘толпиться, заполнять, переполнять какое-либо место’, wician ‘проживать, населять, квартировать, располагаться лагерем’ и другими.
В поэтическом языке просодико-позиционные варианты ymb(e), приравниваемые к предлогу, превербу или наречию, четко дифференцированы, о чем говорят метрические ранги ymb(e) в каждом случае.
Рассмотрим просодико-позиционные структуры, возникающие при употреблении ymb(e) в синтагмах с предикатом hweorfan ‘идти, блуждать, оборачиваться’.
1. Предлог: Az. 161-164
wid brynebrdgan
P O
-x---x-----/ x - / (В-стих)
ymb pwt hate hus
pa pat ongeaton Pat hi nemeahtan ...
V
Breahtmum hwurfun S
---/--х—/--х (А-стих) hwdne leode
godes andsacan.
‘С криком и воплями бродили вокруг того неистово-жаркого жилища язычники, когда вдруг они увидели противного Богу, то было свыше их сил..
Синтагматическая дистрибуция основных компонентов предикативной синтагмы: УРОБ. Предлоги всегда безударны в поэтическом языке и попадают в позицию акцентного спада при любом метрическом типе стиха. В приведенном примере фразовая частица утЬ, следующая за предикатом hwurfun и предшествующая объекту hш' попадает в спад акцентной схемы В-стиха, и таким образом трактуется поэтическим языком как предлог.
2. Наречие: Gen. 666-671 hw^r he sylf sited welan bewunden
Ic m^g heonon geseon d^t is sud and east ^as woruld gesceop
О
Р
V
x—/—x—x—x—/---x (А-стих с анакрузой) --/--x-/—x (A-стих)
wedera wynsumast.
‘Отсюда я могу видеть, где Он сам восседает - на юге и востоке
- в благостном сиянии - Тот, кто мир сотворил: я вижу ангелов, кружащих рядом с ним на крыльях, легких как перо; вижу лучший из народов, вижу радостнейшее из войск’.
В приведенном контексте элементы атрибутивной синтагмы mid federhaman ‘с крыльями, легкими как перо’ (первая краткая строка, Gen 670) не являются облигаторными конституентами конструкции accusativus cum infinitivo, выделенной полужирным шрифтом. Этот атрибутивный комплекс лишь дополняет предшествующую долгую строку, совпадающую формально с базовой синтагмой названной конструкции. Четыре метрически ударных позиции долгой строки заняты предикатом geseo (pres. ind., 1 sg), объектом englas (acc. pl. masc.), фразовой частицей ymbe и инфинитивом hweorfan соответственно. В пределах долгой строки ymbe занимает позицию ключевой аллитерации, свидетельствующую о самой высокой степени акцентной и смысловой выделенности данного элемента в рамках структурно-просодического комплекса. Глагол в форме инфинитива занимает последнюю метрически ударную позицию в строке и не включается в аллитерационный рисунок. Просодический комплекс ymbe hweorfan эквивалентен краткой строке, в пределах которой сложное слово неотличимо от словосочетания в поэтическом языке, однако позиция ключевой аллитерации, принадлежащая фразовой частице, однозначно свидетельствует об акцентно-позиционной самостоятельности ymbe, отразившейся во фразовой просодике, канонизированной аллитерационным стихом.
geseo ic him his englas
mid federhaman
ymbe hweorfan
ealra folca mast
3. Преверб: Met. 4.1-4.5
&la pй scippend heofones and eo^an! ёcum ricsast
scirra tungla Рй on hёahsetle and pй ealne hraдe
O P V
—/----------x----------/—x-- (А-стих) -х—х—х------/--x-x---/-- (B-стих)
‘ О, Творец ярких звезд, небес и земли! Восседаешь Ты на высоком троне, царствуя в веках. В величии славы обходишь Ты свои небесные владения и святой своей силой заставляешь звезды повиноваться Тебе’.
Синтагматика основных конституентов фразы: SOPV, фразовая частица ymb попадает в спад А-стиха, находится в постпозиции к объекту heofon, но в препозиции к предикату hwearfest, и таким образом трактуется в поэтическом языке как преверб. В последовательности ‘объект - ymb- предикат’ ymb выступает именно в функции преверба, а не послелога к объекту: ‘heofon -ymb hwearfest’, а не ‘heofon ymb - hwearfest’, поскольку поэтический узус свидетельствует об акцентной выделенности послелогов, что приближает их к фразовым наречиям.
В сохранившемся корпусе древнеанглийской поэзии представлены два возможных вида синтагм с послелогами, где в роли послелога выступает фразовая частица ymb: а) предикат -ymb -объект (VPO), б) структура с обратным порядком основных элементов фразы: объект - ymb - предикат (OPV)
Контекст Met. 28. 20-25 удачно совмещает в себе обе возможности. Во второй краткой строке Met. 28. 22 ymb реализуется как послелог к предикату, а во второй краткой строке Met. 28. 24 ymbe реализуется как послелог к объекту.
Met. 28. 20-25:
20. patte manig tungul maran ymbhwyrft
21. hafaд on heofonum sume hwile eft
heofon ymbhwearfest
tunglu gerndest
andpurh діт halige miht pat hi дe td hёraд.
—/—x—x—/-x (А-стих)
22. lmsse gelid ad
O
23. eaxe ende І. (S)VPO
—/-x—x—/-x— (А-стих)
S V P
-x—x—/—x—/-- (B-стих)
pa pe lacad ymb
oддe micle -х--х-х-----/----х---/-- х
(А-стих с анакрузой)
24. mare geferad pa hire middre ymbe
V
25. pearleprmged? 2. (S)OPV Para is gehaten
‘Многие звезды проходят больший круг по небу; другие звезды часто проходят меньше, - те, что резвятся у полюса земли (букв. ‘у конца оси’), но намного больше проходят те звезды, которые движутся строго вокруг центра её (то есть земной оси)’.
В данном случае существенно то, что стих отделяет просодические комплексы lacad ymb (вторая краткая строка Met. 28. 22) и hire middre ymbe (где hire - форма dat. sg. местоимения третьего лица hio ‘она’, а middre - форма dat. sg. fem. сильного склонения прилагательного midd ‘средний’, то есть буквально ‘её серединной вокруг’, вторая краткая строка Met. 28. 24) - от объекта ende в первом случае и от предиката praged во втором - рамкой долгой строки. Метрический эквивалент, таким образом, является единственным свидетельством реальных синтаксических связей, основой которых в поэтическом языке является фразовая просодика.
Несмотря на просодическое выделение послелогов, поэтический язык проводит грань между послелогами и наречиями. В контексте Gen. 371-374 предикат и объект синтагматически предшествуют ymb, однако стих содержит дополнительные указания на то, что ymb - наречие, а не послелог.
Наречие: Gen. 371-374
V O P
-x—/—x—x—/—x (А-стих с анакрузой) ac licgad me ymbe
rided racentan sal -habbad me swa hearde faste befangen.
‘Но лежат вокруг меня железные цепи, я закован в кандалы, - и лишен я небесного царства, - так крепко сковывают меня узы ада’.
В данном контексте представлен порядок слов VOP(S), сопровождающийся инвертированной аллитерацией в первой краткой строке Gen 371. Все три элемента (предикат, фразовая частица, объект) объединены в краткой строке. В метрической схеме долгой строки ymbe не только занимает ударную пози-
/-x---/---x-- (А-стих) irenbendas
ic eom rices leas helle clommas
цию, но и включается в аллитерацию, свидетельствующую о том, что ymbe - носитель фразового акцента. В данном случае фразовый акцент говорит о синтаксической самостоятельности ymbe как постпозитивного фразового наречия. В отличие от наречий послелоги не аллитерируют и, таким образом, не включаются в основной просодико-аллитерационный контур фразы, и хотя они являются метрически ударными, но степень их акцентного выделения минимальна.
Два вида позиционной дистрибуции базовых компонентов предикативных синтагм VPO и OPV, представленные в рассмотренных нами поэтических контекстах, представлены в прозаических текстах.
1a. VPO: Met. Fox. Ch. 35 5, p. 164: Мё pincp p. pu hwerfest ymb uton sume wunderlice ond seldcude sprwce ymbe pa anfealdnesse pare godcundnesse.
‘Мне кажется, что ты вертишься вокруг одного увлекательного и необычного вопроса о единосущности божественной природы’.
1b. VPO: Oros.14: Be west Supdenum is pas garsecges earm pё lip ymb utan pwt land Brettania.
‘К востоку от южной Дании проходит течение (букв. «рука океана»), которое идет вокруг земли Британии’.
2a. OPV: Met. Fox. Ch. 4. 1, p. 6: Eala pu scippend heofones and eordan. Pu pe on pam ёcan setle ricsast. Pu pё on hradum farelde pone heofon ymbhweorfest. ond pa tunglu pu gedёst pё gehyrsume.
‘О, Творец небес и земли! Восседаешь ты на вечном троне; Ты -тот, кто объезжает небосвод! Ты делаешь звезды послушными Тебе!’
2b. OPV: Chr. D., A.D. 1072, p. 208: Ac pa sё kynge Wyllelm pis geahsade pa bёad hё ut scypfyrde. ond landfyrde. ond p. land eall utan emb sette. ond brygce worhte. ond scypfyrde on pa sa healfe.
‘И тогда спросил об этом король Вильгельм, когда объявил он о морском походе и о наземной экспедиции. И окружил он эту землю. И построил мост. И флот подошел к одному из берегов’.
Синтагматическая последовательность VOPS, представленная в контексте Gen. 371: ac licgad me ymbe Trenbendas не встречается в известных нам прозаических текстах и, по-видимому, должна рассматриваться как деформация прозаической
структуры. Обратный вариант данной последовательности, SPVO, широко представлен в прозаических текстах:
Oros. 116.16: Её pa his here on Ш tddalde. sum ymb pa burg smtt.
ond hё mid sumum hldpum fdr. ond ...
‘Тогда его войско разделилось на две части: некоторые осадили
город, а он с несколькими отрядами двинулся дальше, и...’
Напомним, что гипербат в поэтическом языке сопровождается инвертированной аллитерацией. Инвертированной аллитерацией отмечена также конструкция accusativus cum infinitivo в контексте Gen. 666-671. Ввиду отсутствия подобных структур в известных нам прозаических текстах, мы не можем судить о возможных вариантах позиционной дистрибуции элементов данной структуры в прозе. В поэтическом тексте, очевидно, нейтральной была бы последовательность, укладывающаяся в рамки простой аллитерации, однако эпический поэт использует инвертированную структуру. Это, вероятно, связано с тем, что данная структура совпадает с началом новой микротемы, маркером которой в поэтическом языке выступает анакруза пре-верба ge- и инвертированная аллитерация:
-х—/—х—х—/—х (А-стих с -х—/---х--------------/—х- (А-стих с
анакрузой) анакрузой)
his englas gesёo ic him ymbe hweorfan,
Второе значение фразовой частицы ymb(e) ‘о, про, относительно, касательно’ проявляется в синтагмах с предикатами мысли и речи: 1) sprecan ‘говорить’, reccan ‘рассказывать’, secgan ‘говорть, обсуждать’, swerian ‘говорить, беседовать’, frignan ‘спрашивать, узнавать’, singan ‘декламировать’, giddian ‘сказывать’, cyдan ‘оповещать, осведомлять’, wrixlan sprace ‘слагать рассказ’, wordum bёcnan ‘обозначать словами’, sang ahebban ‘заводить песнь’, wordum cyдan ‘осведомлять словами’, bёot ahebban ‘раздувать бахвальство’ и др., 2) pencan ‘обдумывать’, wundrian ‘удивляться’, hycgan ‘думать, (раз)решать’.
Особенностью просодики ymb в структурах с данной группой предикатов является отсутствие акцентных вариантов с пре-вербом. Возможны лишь три акцентно-просодических варианта употребления ymb: в качестве предлога, послелога, наречия.
1. Наречие: Ri. 43. 16-18
Mon. sё pe wille.
cype cynewordum hй sё cuma hatte.
O
---/-x--/-x (А-стих)
edpa se esne
P V
-х-х--х------/-/--х (С-стих)
pe ic her ymb sprice
‘Пусть тот, кто захочет, найдет надлежащие слова и провозгласит, как зовется пришелец, или слуга, о котором я здесь толкую’.
Фразовая частица в данном случае занимает позицию ключевой аллитерации, однозначно указывающую на то, что ymb трактуется в поэтическом языке как наречие.
Конструкции с аналогичной структурой очень частотны в поэтическом языке, особенно в переводах короля Альфреда (см., например, контексты Met. 25.34; Met. 16.20; Met. 16.24 и другие контексты). Эта структурно-просодическая модель поэтического языка разрешает трудности в определении характера функциональной реализации фразовой частицы в языке прозы, где подобные синтагматические структуры так же весьма частотны.
Past. Swt.., 2, 56, 429: 33-34: On ddre wisan sint td manienne da de mid farlice luste biod oferswidde. on ddre wisan da de lange ymbdencead & deahtiad. swa weordad beswicene.
‘Вразумлять тех, кто предался внезапному порыву, следует одним путем, а другим путем следует учить тех, кто обдумывает грех и зло умышляет заранее, в неведении пребывая’.
Несколько иная акцентно-позиицонная структура с наречием ymb представлена в следующем контексте:
‘ Пусть окажется правым каждый из тех, кто это существо словом обозначит’.
Сравним прозу:
Met. Fox. Ch. 10, p. 26: ac p. mё hafd eallra swidost gedrefed ponne ic ymbe swelc smealicost pence. p. ic nu sweotole ongiten habbe p. pat is sёo maste unseld on pis ondweardan life. p. mon arest werpe gesalig.
‘Однако это тревожит меня более всего другого. Когда я всерьез размышляю над тем, что я, несомненно, усвоил, мне кажется,
Наречие: Ri. 39. 25-26
Sдд is aghwylc
P O
-x—x—/—x-----/ (B-стих)
para pe ymb pas wiht
V
---/---х /----- х (А-стих)
wordum becned
что величайшая трагедия нашей жизни состоит в том, что любой, кто однажды был счастлив, после этого становится несчастным’.
Предикативная синтагма хорошо укладывается в схему долгой строки ‘B-A’, представленную контекстом Ri. 39.26, несмотря на редкий случай инвертированной аллитерации в B-стихе:
-x—x—x—/—x—/ (B-стих) —/---x------/--x (А-стих)
ponne ic ymbe swelc smealicostpence
В следующих контекстах фразовая частица реализуется как послелог.
2а. Послелог к объекту: Run. 55-57
М(eh) byd for eorlum apelinga wyn
‘Боевой конь создан для вождей, на радость благородным воинам, о нем слагают песни дружинники, о гордом коне быстроногом (букв. «о коне, богатом на копытах»)’.
В связи с отсутствием в поэтическом языке структур с превербом ymb прозаические контексты, включающие синтагматические модели OPV, допускают только два варианта просодической трактовки фразового сегмента: послелог или наречие, различающиеся степенью ударности. Подобные синтагматические последовательности, представленные в прозе, в принципе допускают и реализацию фразовой частицы как преверба, однако учитывая данные поэтического языка такая просодическая реализация фразовой частицы, по-видимому, должна трактоваться как размывание нормы.
North. Lind., Skeat St. Lk., Ch.2; p. 183: mid dy gesigon p. alle hwastredon & yfle ymbsprecon. cuidon pte td menn synnfullum gecerde.
--/----/-x-----/ (D-стих)
hors hofum wlanc
O S P
--х—х--------/-/-х (С-стих)
pwr him hwlep ymbe
V
welege on wicgum
wrixlap sprwce.
‘И увидели они, что все каялись и грехи исповедовали, и сказали они (Ему), чтобы Он отправился к грешникам’.
2b. Послелог к предикату: Met. 21. 1-4
Wёl. la monna bearn Geond middangeard
Fiora aghwilc fundige td
Р V
--х—/--х—/-х (А-стих с анакрузой) х--х---/-----/-х (С-стих)
pmm ecum gode pe we ymb sprecad
S V P
-/—х—х------х—/—х (А-стих) -х—х—/—х—/ (В-стих)
and to pmm gesmlpum pe we secgad ymb
‘О, дитя человека! По всей земле люди стремятся к тому вечному идеалу, о котором мы говорим, и к счастью, о котором мы толкуем’.
В поэтическом языке представлены только безобъектные структуры, в то время как в прозе объект включен в структурную последовательность.
Past. Swt., Ch. 56, p. 87: 11-15: Fordy sint pa td manienne da de mid hradlice luste biod oferswidde. dat hie td georne ne giemen dissa eordlicena ymbhogena. fordamde hi ne magon ongietan mid hu manegum undёawum hi bёod gewundode. da hwile de hi td ungemetlice smeagad ymb das eordlecan ding.
‘Тех, кто охвачен внезапным порывом, следует предупредить о том, что не следует беспокоиться о земных нуждах. Ведь люди не могут понять, какими узами они связывают себя, когда слишком много думают о земном’.
3. Предлог: Ph. 570-572
Dus frdd guma on fyrndagum
V
gieddade g^awmdd godes spelboda
P O
---/---x—/--/-x (C-стих) x—/-x—/ (А-стих)
ymb his mriste in ёce lif
‘ Так во дни давно ушедшие мудрый муж, глубокомысленный предсказатель, вещал о своем воскресении в жизни вечной’.
Структура SVPO, представленная в ряде контекстов поэтического языка, весьма частотна и в прозе.
Met. Fox. Ch. 7.3, p. 20: Ic wolde m get p. wit mare sprmcan ymbe pa woruld smlda.
‘Я хотела бы, чтобы мы все же продолжи разговор о земных благах’.
Oros. 283.33: On pam dagum Arrius sё massepmost wearp on gedwolan ymb pone ryhtan geleafan.
‘ В те дни священник Арий был в заблуждении относительно веры’.
Анализ группы просодико-позиционных структур с предикатами мысли и речи показывает, что фразовая частица ymb в данных структурах обладает иными просодическими свойствами. В отличие от группы конструкций с предикатами движения и положения в пространстве, вскрывающих онтогенез словообразовательных моделей префиксальных глаголов, в структурах с предикатами речи и мысли представлено состояние синтаксической системы, ориентированное на второй возможный путь развития просодического инварианта ymb - становление фразовых глаголов с послелогом (или наречием в постпозиции). Такой вариант развития древнегерманских фразовых частиц реализовался в древнеисландском языке (Кацнельсон 1965: 123-141). Ограниченность использования превербов отличает древнеисландскую словообразовательную систему от словообразовательных систем других германских языков. В этом отношении готский и скандинавские языки занимали диаметрально противоположные позиции. В готском постпозиция наречия, хотя и встречалась, но не была продуктивной, и пространственно-временные значения по преимуществу выражались превербами (Сизова 1978: 167). Древнеанглийский язык так же пошел по пути развития системы превербов и не удержал вариантов с послелогами. Такие варианты исчезли уже в среднеанглийский период (Hiltunen 1983: 478). Сохранение в поэтическом языке англосаксов просодико-позиционных структур, ориентированных на становление фразовых глаголов с послелогом, свидетельствует о том, что изначально скандинавская и западногерманская просодико-синтаксические системы не были полярны.
5. Просодико-позиционный синтаксис: структура фразы
Структурно-просодический анализ предикативных синтагм с фразовыми частицами показывает, что в поэтическом языке фразовые акценты участвовали в формировании синтаксических моделей, и синтаксическая структура синтагматических после-
довательностей зависела от способа их просодической организации. В связи с этим фразовые сегменты, тождественные с точки зрения дистрибуции основных элементов (V, Р, О), могли иметь разную синтаксическую модель, в чем проявлялись организующие функции просодики. Реализация определенного признака (наличие уб. отсутствие акцента) в рамках фразовой частицы, принадлежащей к общей фонетической (сегментной) структуре фразы, способствовала формированию синтаксической семантики. При этом фразовый акцент в рамках предикативного комплекса получал смыслоразличительную (фонологическую) функцию на синтаксическом уровне языка. Сравним фонологическую функцию ударения в русском языке: воды [род.п., ед.ч.] - воды [им.п., мн. ч.]. Смыслоразличение в данном случае происходит на морфологическом (словном) уровне языка, так как место акцента способствует дифференциации словоформ, то есть единиц морфологического (или словного) уровня (см. в связи с этим работу (Трубецкой 1960: 224-252). В древнегерманских языках акцентные структуры слова были фонологически иррелевантны, о чем свидетельствует унифицированный принцип начально-корневого ударения (Макаев 1962: 50). Фонологическая дифференциация синтаксических структур древнеанглийского поэтического языка с помощью фразовых акцентов дает основания говорить о фонологической релевантности синтаксических моделей древнеанглийского поэтического языка.
Фразовые акценты, очевидно, сохраняли свои функции и в прозе, поскольку невозможно представить иной способ синтаксического моделирования предикативных синтагм с фразовыми частицами в условиях отсутствия фразовых акцентов с их грамматическими функциями. Строевые функции фразовых акцентов должны были приводить к высокой ритмичности всех речевых произведений древнеанглийского языка. В связи с этим обратим внимание на наблюдение Ю. К. Кузьменко об особой ритмической организации древнеисландских периодов в прозаических текстах (Кузьменко 1991: 141).
В условиях отсутствия дифференциации метрики и общеязыковой просодики, с одной стороны, а также тождества поэтической и прозаической синтагматики - с другой, противопоставление древнеанглийской поэзии и прозы сводится к вопросу о реконструкции грамматической нормы и степени выдержанности нормативных языковых структур в прозе. При этом само противопоставление ‘поэзия проза’ может приниматься только методологически, поскольку метрика как конструктив-
ный принцип стиха (Тынянов 1924) отсутствует в древнегерманской поэзии, а общеязыковая просодика (фразовые акценты) формирует синтаксические структуры, что, в свою очередь, снимает вопрос о двойном членении поэтического текста. Следствием этого является тождество таксономии поэтического и прозаического языка. Важно отметить, что мы говорим об отсутствии граней между поэзией и прозой именно в структурном плане, мы не хотим сказать, что признаки, разграничивающие поэзию и прозу, отсутствовали вовсе.
Если понимать языковую норму как «регулятор, определяющий набор вариантов, границы вариативности, а также дозволенные и недопустимые варианты» (Арутюнова 1976: 48), то, по-видимому, поэтическая речь англо-саксонского поэта-рассказчика выступала как нормативная в отношении ко всем другим речевым произведениям ввиду наибольшего соответствия эпической дикции требованиям языковой структуры. Вне поэтической дикции происходило расшатывание акцентных моделей стиха; вместе с этим, понятно, нарушалась и строгость языковых моделей в актах коммуникации, в результате чего снижалась перцептивная ясность текста. Древнеанглийская поэзия как точка максимальной зрелости древнеанглийского языка, фокусирующая и конденсирующая языковые структуры в поэтической дикции, служила сдерживающим и организующим началом, функционально заменявшим литературную норму в условиях бесписьменного существования языка. Поэтический и непоэтический узус в период бесписьменного существования языка были связаны единством таксономических моделей. Отсутствие жестких граней меду поэзией и прозой в древнеанглийском языке проявляется, в частности, в существовании отдельных синтаксических структур прозы, хорошо укладывающихся в рамки основной единицы аллитерационного стиха -долгой строки. В условиях отсутствия метрического эквивалента наличие таких структур было свидетельством их максимального приближения к требованиям языковой системы, то есть их нормативности.
Участие просодических факторов в синтаксическом структурировании было адекватно устной форме существования языка. Тексты долгое время передавались устным путем даже тогда, когда германцы уже освоили письменность, потому что письменный текст затемнял структуру высказывания и, соответственно затруднял восприятие из-за отсутствия указаний на просодическую организацию высказывания. Совершенство язы-
ковых форм было неотделимо от устного исполнения, и ясно, что корни устной традиции уходят вглубь системы древнеанглийского языка. Писцы древних англосаксонских скрип-ториев были не только носителями устной традиции, не только владели основными приёмами поэтического творчества (овладение которыми было в основе овладению родным языком), но они переносили на пергамен звучащие тексты, ориентированные на устное исполнение, что подтверждается многочисленными случаями фиксации явлений внутреннего и внешнего сандхи в англосаксонских кодексах.
Мы не станем утверждать, что нам доподлинно известно соотношение поэтического и прозаического языка англосаксов в древнейший период, Однако наблюдения над природой фразовых акцентов в древнеанглийском языке позволяют согласиться с мыслью о том, что проза была образованием вторичным по отношению к поэзии. А.А. Потебня, впервые поставивший вопрос о соотношении языка поэзии и языка прозы, считал, что «из языка, первоначально тождественного с поэзией, следовательно, из поэзии, возникает позднейшее разделение поэзии и прозы, которые должны быть названы явлениями языка» (Потебня 1926: 152). Первоначально язык был поэтическим. Только с развитием логики, дискурсивного мышления поэтический язык превращается в прозу. Мысль Потебни о сублимации прозаической мысли в поэзии (Потебня 1926: 169) и о вторичности прозы по отношению к поэтическому языку приобретают несколько иное звучание в связи с вопросами поэтического языка англосаксов. Этап эволюции английского языка, зафиксированный древнейшими письменными памятниками, характеризуется широким развитием научной (в основном переводной) прозы. На этом этапе функциональные сферы поэтического языка, по-видимому, сужались. Однако нам важно подчеркнуть, что и в это время поэтический язык сохранял важные строевые функции, заключающиеся в поддержании структурных рамок языка путем адаптации инноваций к акцентной структуре поэтического языка, проявляющейся в метрических рангах слов. Метрические ранги, присущие слову, неизменно характеризовали положение слова на каждом из уровней поэтического языка: морфологическом (словном) и синтаксическом. Акцент как межуровневый фактор, связанный с фонологией, проводил спайку уровней поэтического языка. Поэтому именно в языке поэзии языковая структура достигала наибольшей динамичности. Первичность поэтического языка, в
том числе и народного эпоса, на этом этапе означает его нормативность, наибольшую приближенность к требованиям языковой структуры. Поэтический язык, все дальше уступающий прозе свои функциональные сферы, тем не менее продолжает оставаться своего рода идеальным образованием с точки зрения структуры языка и в этом смысле удерживает свою первичность до конца древнеанглийского периода. Дефонологизация синтаксиса и сопутствующий распад системы метрических рангов поэтического языка на рубеже древнеанглийского и среднеанглийского периодов позволил сформировать метрику, что совпало со становлением и развитием осознанного авторства. В древний период ритмическое строение поэтического языка и ритмическое строение прозы были аналогичными, - язык рассказа всегда был торжественным и мерным. Модификация системы языка изменила соотношение поэзии и прозы; их родство стало гораздо более сложным и тонким, и гораздо более отдаленным.
Литература
Исследования
Арутюнова 1976 - Арутюнова Н. Д. Референция имени и структура предложения // вЯ. 1976, № 2. С. 24-35.
Гухман 1972 - Гухман М. М. Взаимодействие диалектных ареалов и развитие наддиалектных форм в донациональный период. (На материале германских языков) // Энгельс и языкознание. М.: «Наука», 1972. С. 209-210.
Кацнельсон 1965 - Кацнельсон С. Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.; Л.: «Наука», 1965.
Кузьменко 1991 - Кузьменко Ю. К. Некоторые синтактико-стилис-тические особенности периода в древнеисландской прозе // Очерки по историческому синтаксису германских языков. Л.: ЛГУ, 1991. Макаев 1962 - Макаев Э. А. Понятие давления системы и иерархия языковых единиц // ВЯ 1962, № 5, С. 47-52.
Макаев 1965 - Макаев Э. А. Язык древнейших рунических надписей. Лингвистический и историко-филологический анализ. М.: «Наука», 1965.
Макаев 1976 - Макаев Э. А. Рунический и готский // Типология германских литературных языков. М.: «Наука», 1976. С. 29-41. Потебня 1926 - Потебня А. А. Мысль и язык. Харьков: Гос. изд.
Украины. 5-е изд., 1926.
Сизова 1978 - Сизова И. А. Становление германского глагольного словообразования. На материале готского языка. М.: «Наука», 1978. Смирницкая 1988 - Смирницкая О. А. Стих и язык древнегерманской поэзии: Дисс. д-ра филол. наук. М.: МГУ, 1988.
Соссюр 1990 - Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике. М.: «Прогресс», 1990.
Трубецкой 1960 - Трубецкой С. Н. Основы фонологии.
М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1960.
Тынянов 1924 - Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. Статьи. Л.: «Academia», 1924.
Ярцева 1960 - Ярцева В. Н. Историческая морфология английского языка. М.; Л.: Издательство АНСССР, 1960.
Behagel 1924 - Behagel O. Deutche Syntax. II. Die Wortklassen und Wort-formen. Heidelberg: Carl Winter, 1924.
Bonfante 1930 - Bonfante G. Proposizione principale e proposizione dipendente in indoeuropeo // Archivio Glottologico Italiano. 1930. T. 24, No. 2. P. 1-60.
Braune 1894 - Braune W. Zur Lehre von deutchen Wortstellung // Forschungen zur deutchen Philologie: Festschrift fur R. Hildebrand. Leipzig, 1894. S. 34-51.
Campbell 1983 - Campbell A. Old English Grammar. Oxford, 1983.
Cruz 1969 - Cruz J. M. de la. Origins and development of the phrasal verb to the end of Middle English Period. Diss. Queen’s University. Belfast, 1969.
Cruz 1972 - Cruz J. M. de la. The Origins of Germanic Phrasal Verb // IF. 1972. Bd. LXXVII. P. 73-96.
Cruz 1975 - Cruz J.M. de la. Old English Pure Prefixes: Structure and Function // Linguistics. Vol. CVL. 1975. P. 47-81.
Delbruck 1893-1900 - Delbruck B. Vergleichende Szntax der
indogermanischen Sprachen. T. III. Strassburg: Trubner, 1893-1900.
Delbruck 1907 - Delbruck B. Review of John Ries, Die Wortstellung im Beowulf // AfdA. 1907. No. 31. S. 65-76.
Dillon 1947 - Dillon M. Celtic and other Indo-European Languages // TPhS. 1947. P. 15-24.
Erdmann 1881 - Erdmann O. [Review] John Ries. Stellung von Subject und Pradikatsverbum im Heliand // AfdA. 1881. No. 7. S. 191-195.
Fourquet 1938 - Fourquet J. L’ordre des elements de la phrase en germanique ancien. Etudes de syntaxe de position. Strasbourg, 1938 (= Publications de la Faculte des Lettres de Strasbourg, fasc. 86).
Gonda 1959 - Gonda J. Four Studies in the Language of the Veda. s’Gravenhage: Mouton, 1959 (= Disputationes Rheno-Trajectinae, 3).
Harrison 1892 - Harrison T. P. The separable Prefixes in Anglo-Saxon. Diss. John Hopkins University Press. Baltimore, 1892.
Hiltunen 1983 - Hiltunen Risto. The decline of the prefixes and the beginnings of the English Phrasal Verb: The evidence from some Old and Early Middle English Texts. Turku, Finland: Turun Yliopisto. 1983.
Hopper 1969 - Hopper P. J. An Indo-European ‘syntagm’ in Germanic // Linguistics. 1969. Vol. 54. P. 39-43.
Hopper 1975 - Hopper, Paul J. The syntax of the simple sentence in Proto-Germanic. The Hague: Mouton, 1975 (= Janua linguarum. Series practica 143).
Horgan 1980 - Horgan D. M. Patterns of variation and interchangeability in some Old English prefixes // NphM. 1980. No. 81. P. 127-130.
Kurylowicz 1958 - Kurylowicz J. L’accentuation des langues indo-europeenes. Wroclaw, Krakow, 1958.
Laroche 1958 - Laroche E. Comparaison du louvite et du lycien // BSL. 1958. No. 53. P. 159-197.
Mitchell 1978 - Mitchell B. Prepositions, adverbs, prepositional adverbs, postpositions, separable prefixes, or inseparable prefixes in Old English? // NphM. 1978. No. 79. P. 240-257.
Quirk, Wrenn 1957 - Quirk R., Wrenn C. L. An Old English grammar. 2-nd ed. London; New York: Methuen, 1957.
Ries 1907 - Ries J. Die Wortstellung im Beowulf. Halle: Niemeyer, 1907.
Schmitt 1967 - Schmitt R. Dichtung und Dichtersprache in
Indoegrmanischer Zeit. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1967.
Schmitt 1968 - Schmitt R. Indogermanische Dichtersprache. Darmstadt: Wissenschafliche Buchgesellshaft, 1968.
Schon - Schon, C. V. von. The Origin of Phrasal verbs in English, SUNY dissertations. New York: Stony Brook.
Schneider 1938 - Schneider K. Die stellungstypen eds finiten verbs im urgermanischen Haupt- und Nebensatz. Heidelberg: Winter, 1938 (= Untersuchungen und Texte 41).
Sprockel 1973 - Sprockel C. The Language of the Parcker Chronicle. Vol.
II. Oxford, 1973. P. 5-40.
Streitberg 1889 - Streitberg W. Perfective und imperfective Aktionsart im Gotischen // Beitrage zur Geschichte der deutchen Sprache und Literatur. Bd. 15. Tubingen, 1889. P. 45-67.
Tomanetz 1881 - Tomanetz K. Review of Ries, Stellung von Subject und Pradikatsverbum im Heliand. Deutsche Literaturyeitung II. 1881. No. 8. P. 275-176.
Wackernagel 1892 - Wackernagel J. Uber ein Gesetz der indogermanischen Wortstellung // IF. No. 1, 1892. S. 333-435.
Watkins 1963 - Watkins C. Preliminaries to a historical and Comparative Analysis of the Syntax of the Old Irish Verb // Celtica. 1963. No. 6. P. 1-49.
Словари и тексты
The Anglo-Saxon minor poems. Ed. By E. Van Kirk Dobbie. New York: Columbia Univ. Press, 1942.
Beowulf and the fight at Finnsburg. Ed. With introd., bibliogr., notes and appendices by Fr. Klaeber. 3-rd ed. With suppl. Boston: Heath, 1941.
Earle J., Plummer Ch. Two of the Saxon Chronicles Parallel. Oxford: Oxford Univ. Press, 1965.
The Exeter book. Ed. By G. Ph. Krapp and E. Van Kirk Dobbie. New York: Columbia Univ. Press, 1936.
Grein Ch. W.M. Sprahchschatz der angelsachsischen Dichter. Unter Mitwirk. Von F. Holthausen, neu hrsg. Von J. J. Kohler. Heidelberg: Winter, 1912.
King Alfred’s Anglo-Saxon version of Boethius “De consolatione philosophiae”. Ed. by Samuel Fox. London, 1901.
Krapp G. P., Dobbie, E. Van Kirk. The Unius Manuscript (The Anglo-Saxon Poetic Records, Vol. VI), 1931.
Old English Riddles. Exeter Book. New York: AMS press, 1972.
Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Bern; Munchen, Bd. I-II. 1965
Toller T. N. An Anglo-Saxon dictionary based on the manuscript collections of the late Joseph Bosworth. London: Oxford Univ. Press, 1898.
The Vercelli book poems. Done in a normalized orthography and ed. By Fransis P. Magoun. Cambridge (Mass.), 1960.
Сокращения
Англосаксонские письменные памятники:
Az. - «Азарий»; Chr. - «Англо-саксонские хроники»; Gen. - «Бытие»; Met. - «Метры Боэция»; Met. Fox. - прозаический перевод «Утешения философией» Боэция; North. Lind. - Линдисфарнские глоссы; Oros. -«Орозий»; Past. Swt. - «Заботы Пастыря» Папы Григория в переводе короля Альфреда; Ph. - «Феникс»; Ri. - «Загадки»; Run. - «Руническая поэма».
Журналы:
ВЯ - Вопросы языкознания - Москва; AfdA - Anzeiger fur deutches Altertum und deutsche Literatur. - Wiesbaden; BSL - Bulletin de la Societe de Linguistique de Paris. - Paris; IF - Indogermanische Forschungen: Zeitschrift fur Indogermanistik und allgemeine Sprachwissenschaft. -Berlin; NphM - Neuphilologische Mitteilungen: Bulletin de la Societe neophilologique de Helsinki. - Helsinki; TPhS - Transactions of the Philological Society. - Oxford.
N. L. Ogurechnikova. Phrasal accents, positions and phrasal particles
in Anglo-Saxon speech (on correlation between prose and verse in Anglo-Saxon)
The first study of phrasal particles otherwise known as separable prefixes of phrasal adverbs belongs to Ferdinand de Saussure. His is the term ‘phrasal particle’, which reflects the deepest penetration into the nature of the phenomenon.
The tradition which goes back to Jacob Wackernagel is of utmost importance for the study of Indo-European syntax, phrasal particles and phrasal accents being its indispensable foundation. Wackernagel was the man who paid special attention to phrasal prosody while studying positional distribution of the main phrasal elements: Subject, Object and Verb. Prosodic and positional distribution of the verb in the main and the subordinate clause was the question of much debate.
Neither Wackernagel, nor his followers addressed Indo-European phrasal particles, but the logic of Wackernagel’s research inevitably induces to question prosodic and positional distribution of phrasal particles in older Indo-European languages. The question is twofold; on a par with positional and semantic distribution as such, it implies a study of correlation between prose and verse in the language under investigation.
The paper discusses a range of theoretical issues related to the role of phrasal particles and phrasal accents in Anglo-Saxon speech. The surviving prosaic texts contain no reliable indications of phrasal prosody and the data of Anglo-Saxon prose helps study positional distribution of phrasal particles and reveals semantic properties of the latter. It is therefore necessary to
address the poetic language, paying special attention to correlation between prose and verse.
The following may serve as a succinct formulation of the results. The main feature of phrasal particles in Anglo-Saxon was the ability to vary their syntactic role in the utterance. That role was dependent on positional distribution of the main phrasal elements including phrasal particles and on the place and force of phrasal accents. Dependency of syntactic structures on the place and relative force of phrasal accents indicates that phrasal accents were syntactically relevant and syntactic structures retained their phonological relevance until the end of Anglo-Saxon period at the least. In the paper we also express some thoughts on the origin and initial correlation between prose and verse in the remote times.
Keywords: phrasal particles, phrasal accents, subject, predicate, object, positional distribution, phonologic relevance, structural functions, syntax, syntagm, metrical rank, prose, poetic language, norm.
