CC BY
76
УДК [130.2]
«ПРОРОК ИЛЬ ДЕМОН, ИЛЬ КУДЕСНИК...»
(Д. С. МЕРЕЖКОВСКИЙ О ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ: ОПЫТЫ ПРОЧТЕНИЯ)
«PROPHET OR DEMON, OR MAGICIAN.»
(D. S. MEREZHKOVSKY ON LEONARDO DA VINCI)
О. В. Пчелина
O. V. Pchelina
ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет», г. Москва
Аннотация. В статье рассмотрены специфика культуры итальянского Возрождения, особенности интерпретации личности и творчества великого художника Леонардо да Винчи в творческом наследии Д. С. Мережковского.
Abstract. The article considers the peculiarity of Italian Renaissance culture, the interpretations of personality, and works of great literary artist Leonardo da Vinci in Dmitry Merezhkovsky’s creative heritage.
Ключевые слова: Ренессанс, Леонардо да Винчи, символизм, трагедия творчества, язычество, христианство.
Keywords: Renaissance, Leonardo da Vinci, symbolism, tragedy of creative work, paganism, Christianity.
Актуальность исследуемой проблемы. Обращение к наследию западноевропейской культуры русских поэтов, писателей, философов, усмотревших в эпохе русского культурного ренессанса аналог европейского Возрождения, представляется вполне закономерным явлением. Характерными для общего умонастроения мыслителей Серебряного века становятся поиск религиозных оснований культуры, изучение представлений о свободе личности, онтологической природы художественного творчества, синтеза искусств. «Свободный избыток творчества», по замечанию Н. А. Бердяева, изменил и саму природу отношений между людьми, создав предпосылки для небывалого творческого подъема, с одной стороны, и всевозможных противоречий, выразившихся в кризисе культуры, - с другой. Подобные противоречия легли в основу многочисленных исследований и наметили вектор новых литературных опытов представителей отечественной философии и культуры. В настоящее время в научной мысли наблюдается очередной всплеск интереса к личности и творчеству Леонардо да Винчи, связанный с предстоящим юбилеем великого художника, а также с возможностью «касания миров иных», созданных эпохой итальянского Ренессанса, анализа путей взаимообогащения национальных культур, школ и традиций.
Материал и методика исследований. Материалом для исследования послужили работы Д. С. Мережковского - стихотворение «Леонардо» и роман «Воскресшие боги», а также статьи, письма, эссе и историческая проза автора. Проанализированы труды современников Д. С. Мережковского и отечественных ученых, специализирующихся в области философии культуры и истории философии.
Методику исследования составили теоретический анализ и синтез, сравнительносопоставительный метод.
Результаты исследований и их обсуждение. Изучение жизни и деятельности великого итальянского гуманиста эпохи Возрождения Леонардо да Винчи с точки зрения анализа общего образа культуры воспринимаемой страны представляется одним из актуальных направлений культуры и философии. Творчество Д. С. Мережковского в этом аспекте приобретает особое значение, становится знаковым. Знание языков, возможность обратиться к ранее недоступным источникам - с этой точки зрения исследование Д. С. Мережковского представляется особенно плодотворным.
Анализируя закономерности межкультурных связей, степень «проникновения» романской культуры на отечественную почву, известный отечественный ученый В. Е. Багно отметил, что «культурные экспансии осуществляются не за счет вовлечения соседей в орбиту собственных культурных пристрастий, а благодаря включению в орбиту собственных интересов всего культурного богатства, накопленного человечеством» [1, 7]. Таким образом, обостренное внимание представителей русского религиозного ренессанса к итальянскому культурному наследию и творчеству Леонардо да Винчи имело различные истоки, но было продиктовано потребностью философски осмыслить западноевропейскую культуру, утвердиться в собственных представлениях, определить место символа в культурном сознании.
Образы итальянской культуры стали объектом пристального внимания одного из основателей отечественного символизма - Д. С. Мережковского. Называя Италию «святой колыбелью европейской Высокой Культуры», Д. С. Мережковский проводил различие между итальянским Возрождением и Возрождением европейским. Его обращение к творчеству великого итальянского художника Леонардо да Винчи представляло собой попытку осмысления вопроса взаимосвязи культуры и религии, явилось способом утвердиться в собственных религиозно-философских воззрениях, творческих установках, мистическом опыте. Прочесть великую книгу прошлого, рассмотреть мыслителей и художников «в своем свете, под своим углом зрения» - прием, характерный для творчества Мережковского, - критика. Несмотря на вольное обращение с источниками, на что неоднократно указывали современники Мережковского, необходимо отметить благоговейное отношение «блестящего мастера цитаты» (А. Мень) к мировой культуре, способность вести с ней диалог и увидеть «неожиданное в знакомом, свое в чужом, новое в старом» [6, 353].
Интерес Д. С. Мережковского к Италии произрастал из двух источников: общеизвестна начитанность мыслителя и блестящее владение иностранными языками, что было подкреплено личными впечатлениями. Посещение исторических мест, знакомство с деталями - та особенная черта, которая выделяла Д. С. Мережковского среди его современников.
Весной 1891 года мыслитель впервые посетил Италию - Венецию, «волшебный сон, воплотившийся в мраморе», затем Пизу, «удивительный город» Флоренцию и Рим.
В своих воспоминаниях жена писателя поэтесса З. Гиппиус отмечала, что уже тогда у Мережковского зародился замысел «Леонардо» и что он «чувствует Италию особенно ему родственной» [4, 327]. Через год состоялась вторая поездка: путь пролегал из Италии в Грецию. Путевой очерк «Акрополь» - итог наблюдений и размышлений увиденного -яркая иллюстрация культурной, историософской и религиозной концепций автора.
Находясь в Италии в 1894 году, Д. С. Мережковский в письме к критику, публицисту и своему другу П. П. Перцову писал: «Вчера я был в селенье, где родился и провел детство Леонардо да Винчи. Я посетил его домик, который принадлежит теперь бедным поселянам. Я ходил по окрестным горам, где в первый раз <он> увидел Божий мир. Если бы Вы знали, как все это прекрасно, близко нам, русским, просто и нужно. Как все это освежает и очищает душу от петербургской мерзости. Я поеду еще по многим чудесным странам и местам, где был Винчи». И далее заключает: «Все Ваше миросозерцание переменится, и Вы приедете в Петербург новым человеком» [12].
Год 1895 был отмечен стихотворением «Леонардо», в котором автор не только выразил свое отношение к великому художнику, попытался проанализировать личность и творчество «богоподобного человека», но и оставил открытыми некоторые вопросы.
И, наконец, путешествие во Флоренцию - Форли - Римини - Амбуаз (1896), которое было посвящено сбору материала для второго романа трилогии «Христос и Антихрист». Итогом этой поездки стали окончательно выстроенная структура и образность романа, сформированная личность Леонардо и идейная эволюция самого автора. Мережковского Д. С. привлекала энергетика итальянского ренессанса, загадочная личность художника, интересовала трансформация античного идеала, которая выразилась в культе деятельного, свободного, творческого человека, центра мироздания эпохи Возрождения. Он был уверен, что для того, чтобы «мрачный, свободный и неукротимый флорентийский дух» обрел свое выражение и форму, необходима особенная «атмосфера флорентийских мастерских, воздух, насыщенный запахом красок и мраморной пыли» [9, 523].
Культура и творчество рассматривались Д. С. Мережковским как продолжение миротворения, постоянный и всеохватывающий процесс, а религиозная проблема творчества - как проблема сознания иного бытия, когда само творчество есть религия. По замечанию Д. С. Мережковского, Возрождение не разрушило изначальной связи искусства с религией, а лишь «переродило» эту связь. Отличительной чертой художников итальянского Ренессанса было желание не только углубить и укрепить связь искусства с религией, но и соединить его с религией будущего.
Залог гармонии будущей культуры мыслитель увидел в личности Леонардо да Винчи. Как отмечалось выше, судьба великого художника была представлена Д. С. Мережковским в стихотворении «Леонардо да Винчи» (1895) и в романе «Воскресшие Боги» (1900) как олицетворение вечной жажды целостности культуры, ее синтеза, а сам художник выступал «самовластным», «богоподобным человеком», «предвестником еще неведомого дня». Мережковский Д. С. описывает жизнь Леонардо да Винчи с 1494 года, эпизодически затрагивая и период детства. Автором подробно описана работа над «Тайной вечерей», «Битвой при Ангиари», временной период, прошедший «под знаком Джиоконды». Необходимо отметить, что автор приводит в тексте дневниковые записи художника, вводит обширные цитаты из его работ, при этом личность Леонардо да Винчи в изображении Мережковского - это символический образ, раскрывающий в целом концепцию культуры, одиночество гения, кризис творчества,
идею «богоподобности». Двойственность природы человека и творчества, вдохновения и таланта автор демонстрирует сквозь призму прекрасных рисунков и чертежей чудовищных пушек. Запись о том, что «эта бомба ... зажигается через столько времени после пушечного выстрела, сколько нужно, чтобы прочесть Ave Maria», наводит Джио-ванни Бельтраффио на страшную мысль - не является ли Антихристом его любимый учитель? Другому ученику - Чезаре - Леонардо представляется двуликим Янусом -«одно лицо к Христу, другое к Антихристу» [11, 397]. Согласно Мережковскому, творения Леонардо да Винчи - это и есть образы грядущего «синтеза». Их преддверие -Арсиноя и ее занятия скульптурой, летательные аппараты - не что иное, как попытка осуществить одновременно демоническую и божественную мечту о полете человека в небо, образы «Мадонны в скалах» - «земные» и «небесные», в последней работе Иоанн Предтеча загадочно напоминает Вакха. Через образы, созданные великим мастером, Д. С. Мережковский демонстрирует пророческое предвидение художником исторического пути человечества. Красота и сила, смелость и сомнение, дерзость и величие Леонардо раскрываются автором по мере движения художника к внутреннему совершенству. Связывая анатомические опыты, которые возмущали религиозное чувство верующих, с научным любопытством ученого, Д. С. Мережковский показывает сознание бессилия, которое преследовало творца. В отчаянии Леонардо, в его несбывшейся мечте -«мы будем, как боги» - Д. С. Мережковский усмотрел не только духовный кризис художника, но и трагедию самого процесса творчества - несоответствие между творческим замыслом и результатом. Гармоническое единство души и тела, материального и духовного начал остается недостижимым для героя. С точки зрения Мережковского, причина творческого кризиса состояла в том, что культура для творца «оказалась шире христианства», а Леонардо да Винчи или остался равнодушен, или не захотел знать имени Христа, из «пророка» художник превратился в «слепого вождя» [10].
Отечественный мыслитель представлял процесс творчества как особое, качественно новое состояние человеческого сознания и человеческой общности. Понимая культуру как взаимодействие людей для достижения мистической, религиозной цели, как «безнадежный плач о Боге», а знание - как «великий дар Божий», Д. С. Мережковский предпринял попытку анализа творческого процесса и непосредственно самого акта творения.
Тема несоответствия цели творчества и его результата, а также противоречия культуры и жизни была продолжена Н. А. Бердяевым, который считал, что «культура всегда бывала великой неудачей жизни» [2]. Сравнивая Ренессанс с другими эпохами, Бердяев отмечал, что художники творили, ощущая при этом радость творчества, не всегда осознавая, что творчеством создается не то, что подразумевалось изначально. Задаваясь вопросом: была ли в эпоху Ренессанса действительно высшая, подлинная «жизнь», Бердяев приходит к мысли, что «жизнь» была ужасной и злой, поскольку в ней «никогда не была осуществлена красота в земном ее совершенстве». С точки зрения философа, «жизнь Леонардо была сплошной трагедией и мукой» с характерными симптомами трагедии - дерзновенной жаждой творчества и творческим бессилием. Русский философ считает, что такой поворот истории был неизбежен - «опыт нового человека, поставившего себе задачей владычество над миром, сделал его рабом мира» [3, 542]. Вместо бытия творится форма, продукт человеческого творчества, что «не есть высшее бытие, высшая жизнь» [там же, 537].
Следуя в русле идей Д. С. Мережковского, философ противопоставляет Ренессансу эпоху Средневековья, которая, основываясь на дисциплинированности и подчинении высшим, сверхчеловеческим началам, не растрачивала духовные силы человека, создала великую культуру и дала начало расцвету следующей эпохи. Таким образом, в кризисе Ренессанса мыслители увидели начало кризиса современной Европы, в котором выразился и духовный кризис всей европейской культуры.
В мае 1932 года Мережковский посетил Флоренцию по приглашению общества «Alta Cultura» и клуба Леонардо да Винчи. Д. С. Мережковским была прочитана Речь на Конгрессе Высокой культуры, в которой автор высказался о своем многолетнем «духовном соблазне» - сделать культуру примиряющим синтезом христианства
с язычеством, соединить «верхнее небо» с «нижним небом» - Христа с Антихристом. В лице Леонардо да Винчи он увидел предтечу этого соединения, однако в процессе творческого поиска Д. С. Мережковский осознал, что художник или остался равнодушен, или не захотел знать имени Христа, не смог сделать выбора между созерцанием и действием, Богом и дьяволом, остановившись на «середине». Предложив яркую характеристику внутреннего противоречия Леонардо да Винчи, мыслитель пришел к пониманию того, что единство души осталось недостижимым для героя - «внешние крылья без внутренних - не крылья, а цепи». Отсюда - и сознание бессилия, и трагедия творчества (несоответствие между замыслом и результатом). В итоге Д. С. Мережковский пришел к пониманию того, что «30 лет назад был прав, а теперь ошибаюсь» - «тогдашняя роковая ошибка моя и очень многих сейчас - смешение культуры с религией, пепла с огнем. Нельзя греться у пепла» [8, 403].
Согласно исследованиям В. Зобнина, лекции писателя о великом художнике прошли с огромным успехом и удостоились высоких оценок в прессе (La Nazione, 17 и 20 мая), а 16 мая во дворце Строцци был дан обед в честь Мережковского [5, 424].
Противопоставляя творчеству художника Возрождения творчество его «великого брата» Данте, Д. С. Мережковский акцентирует внимание на том, что Данте предчувствовал Христа Освободителя и подвел к этому человечество: «Высшая мера жизни для него не созерцание, отражение бытия сущего, а действие, творение бытия нового» [7, 5].
Что касается личности и творчества самого Мережковского, для его современников это была также «загадка, которая упала к нам из будущего» (А. Белый). Историки русского зарубежья Г. Струве, В. Н. Ильин и С. А. Левицкий увидели в лице Д. С. Мережковского не только «пророка» будущей культуры, но и «ведущую фигуру» русского религиозно-философского возрождения начала XX века, оценили его выдающуюся роль в мировой духовной культуре.
Год российской культуры и русского языка в Италии и Год итальянской культуры и итальянского языка в России (2011) свидетельствуют об уникальности и взаимопроникновении двух культур. Сегодня можно говорить и о том вкладе, который сделал Д. С. Мережковский на пути к этому событию в числе многих других соотечественников.
В декабре 2011 года исполнилось 70 лет со дня смерти Д. С. Мережковского. В мае 2012 исполняется 560 лет со дня рождения великого Леонардо да Винчи. Даты, события, история, жизнь..
Резюме. Согласно концепции Д. С. Мережковского, человек есть творец, а сущность личности проявляется в духовном творчестве, свободном выборе идеалов и норм будущего. Таким образом, Д. Мережковский придавал важное значение творческой активности человека и отводил личности определяющую роль в развитии культуры и создании нового мира. Задаваясь вопросом о том, кто же все-таки такой Леонардо - «пророк», «демон», «кудесник» или «предвестник неведомого дня», пытаясь разгадать «загадку вечную», Д. С. Мережковский старался подчеркнуть многогранность творческого гения личности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Багно, В. Е. Русская поэзия серебряного века и романский мир / В. Е. Багно. - СПб. : Гиперион, 2005. - 228 с.
2. Бердяев, Н. А. Время и вечность / Н. А. Бердяев // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: философия и мировозрение / сост. П. В. Алексеев. - М. : Политиздат, 1990. - С. 402-410.
3. Бердяев, Н. А. Конец Ренессанса и кризис гуманизма / Н. А. Бердяев. - М., Харьков, 2004. - 678 с.
4. Гиппиус, З. Н. Дмитрий Мережковский / З. Н. Гиппиус. - М., 1991. - 471 с.
5. Зобнин, Ю. В. Дмитрий Мережковский: Жизнь и деяния / Ю. В. Зобнин. - М. : Молодая гвардия, 2008. - 436 с.
6. Мережковский, Д. С. Вечные спутники / Д. С. Мережковский. - М. : Республика, 1995. - 622 с.
7. Мережковский, Д. С. Данте / Д. С. Мережковский. - Томск : Водолей, 1997. - 287 с.
8. Мережковский, Д. С. Леонардо да Винчи и мы. Духовный кризис Европы / Д. С. Мережковский. -СПб. : Изд. Русск. Христ. Гуманит. ин-та, 2001. - 656 с.
9. Мережковский, Д. С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы / Д. С. Мережковский. - М. : Республика, 1995. - 622 с.
10. Мережковский, Д. С. Революция и религия / Д. С. Мережковский. - М., 1989. - 415 с.
11. Мережковский, Д. С. Христос и Антихрист / Д. С. Мережковский. - М. : Издательство АЛЬФА-КНИГА, 2008. - 1183 с.
12. Письмо Мережковского к Перцову от 6 апреля 1894 г. // Русская литература. - 1991. - № 2. - С. 161.
