CC BY
369
[email protected] Александр Григорьевич Рыбков,
доктор исторических наук, профессор кафедры экономической и политической истории России, Саратовский социально-экономический институт (филиал)
ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
[email protected] Елена Игоревна Демидова,
доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой экономической и политической истории России, Саратовский социально-экономический институт (филиал) УДК 94(47) ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
ПРОПАГАНДА КАК СРЕДСТВО БОРЬБЫ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (на примере Чехословацкого корпуса)
В статье рассматриваются вопросы пропагандисткой деятельности в годы Гражданской войны в России, объектом и субъектом которой выступал Чехословацкий корпус. Революционные события октября 1917 года, захват власти большевиками и начало становления советской системы, выход России из Первой мировой войны кардинально изменили ситуацию в стране. Хорошо вооруженный и обученный, Чехословацкий военный корпус представлял серьезную опасность для большевиков. Все это определяло специфику агитационно-пропагандисткой деятельности большевиков и чехов.
Ключевые слова: Чехословацкий корпус, Гражданская война, пропаганда, агитация, большевики.
A.G. Rybkov, Ye.l. Demidova
PROPAGANDA AS A POLITICAL TOOL DURING
THE CIVIL WAR (based on the data about the Czechoslovak Corps)
The paper examines the work of propaganda during the Civil War in Russia that was directed at and generated from the Czechoslovak Corps. The revolutionary events of October 1917, the Bolshevik seizure of power, the emergence of the Soviet system and Russia's withdrawal from World War I dramatically changed the situation in the country. The authors state that the well-armed and trained Czechoslovak military corps posed a serious threat to the Bolsheviks. Those factors determined the special features of propaganda of the Bolsheviks and the Czechs.
Keywords: the Czechoslovak Corps, the Civil War, propaganda, the Bolsheviks.
Место и роль пропаганды в Гражданской войне в России достаточно изучены. Данная тема в основном рассматривалась в контексте жесткого военно-политического противостояния борющихся сторон. С этой точки зрения историография изучала содержание агитационно-пропагандистских мер, расставляла акценты. В частности, пропагандистская деятельность партии большевиков характеризовалась как наступательная и мобилизующая, затрагивающая ключевые направления государственной политики, интересы народных масс. Предметами пропаганды являлись декреты и постановления советской власти, всевозможные мобилизационные акты, принимавшиеся рабочими и крестьянскими комитетами резолюции и т.п. Строилась пропаганда по принципу «кто не с нами, тот против нас», а потому не признавала компромиссной тактики борьбы. При этом
главным фактором успешности, по мнению историка С. Леонова, было наличие у большевиков мощного государственного аппарата, позволившего «развернуть массированную, можно сказать, невиданную дотоле в мире пропаганду, охватывающую огромные слои населения» [5].
По сути, на той же позиции стоит чешский историк И. Савицкий. При этом он указывает на две особенности большевистской пропаганды: во-первых, затрагивала наиболее болевые точки жизни общества, злободневные вопросы, обещала их решить в короткие сроки; во-вторых, пропаганда велась понятным для народных масс языком [5].
В данной статье речь пойдет о пропаганде, объектом и субъектом которой выступал Чехословацкий корпус. По своему характеру и содержанию она была разной: в
конце 1917 - самом начале 1918 гг. пропаганда сводилась к тому, чтобы удержать военный корпус чехов и словаков на позиции соблюдения нейтралитета (15 марта 1918 г. большевистское правительство приняло постановление о том, чтобы Чехословацкий корпус покинул пределы советской России); с конца мая - начала июня 1918 г. характер пропаганды стал иным: Чехословацкий корпус представлялся враждебной силой, угрожающей делу революции.
Понятно, что смена тональности пропаганды в отношении корпуса была связана с определенными событиями. Располагавший опытом ведения войны, подготовленными офицерскими кадрами, хорошо вооруженный Чехословацкий корпус представлял опасность для большевиков. К тому же при продвижении во Владивосток в случае открытого военного противостояния корпус мог взять под контроль значительную территорию. С учетом всех этих обстоятельств большевикам было важным нейтрализовать эту силу, содействовать эвакуации корпуса из России.
В этом направлении на первых порах и действовал агитационно-пропагандистский механизм. В советской печати стали появляться материалы, в которых чехи и словаки представлялись братьями-славянами, родственными по духу, конечным целям и задачам. Борьба за свободу, создание независимого чехословацкого государства называлась революционной, сам же корпус легионеров еще не приравнивался к лагерю контрреволюционных сил. Из форм агитации и пропаганды преобладающими являлись листовки, обращения, воззвания и т.п.
Показателен текст листовки, подготовленной Пензенским Советом депутатов в середине мая 1918 года. Напрямую обращенный к легионерам, документ демонстрирует фактически весь набор средств эмоционального воздействия. В частности, листовка гласила: «Товарищи чехо-словаки! Враги Советской власти, единственной в настоящее время в мире власти рабочих и крестьян, ведут среди вас преступную пропаганду, призывая к неповиновению правительству, выдвинутому угнетенным пролетариатом в борьбе с вековыми угнетателями. Контрреволюционно настроенные офицеры натравливают вас против своих же братьев, стараясь использовать настоящий момент в целях уничтожения ненавистной для буржуазии диктатуры пролетариата. Товарищи! Неужели у кого-нибудь из вас подымется рука на своих же товарищей, свергнувших иго капитализма, и тем поможет поработителям снова наложить рабские цепи на изнемогающий в борьбе за свободу пролетариат?!» [1. Ф.Р-2406. Оп. 1. Д. 20. Л. 2].
Нередко к пропаганде подключались общественные организации национальных меньшинств, проживавшие в России чехи и словаки, чехословаки-интернационали-сты. Показательна резолюция, которую приняли в мае 1918 г. на своем собрании военнослужащие чехословацкого революционного отряда, дислоцированного в Саратове. В ней говорилось, что германские агенты все делают, чтобы посеять «развал и ненависть между русскими братьями и нами, чехо-словаками», поэтому важно не поддаваться на провокационные действия со стороны контрреволюции [2, 31 мая].
Следует отметить, что развернувшаяся в начале 1918 г. пропаганда давала некоторые результаты. Как пишет Я. Кржижек, с начала мая 1918 г. лишь в районе Пензы под влиянием агитации из корпуса ежедневно в среднем уходило до 20 легионеров, пополнявшие затем 1-й Чехословацкий революционный полк [3, с. 177]. Из других источников узнаем, что на стороне советской власти воевало более 5 тыс. чехов и словаков, в числе которых насчитывалось немало бывших легионеров [6].
Эффективность агитации и пропаганды определялась не только тактикой их ведения или содержательной стороной, но и той позицией, которую занимало командование корпуса. Проводя политику невмешательства, считая главной задачей беспрепятственное продвижение эшелонов к пункту эвакуации - Владивостоку, военное руководство сдержанно относилось к появлению в корпусе листовок, воззваний, агитаторов-интернационалистов и, более того, последним гарантировало полную безопасность. Например, в послании от 8 апреля 1918 г. председателю исполкома Пензенского губернского совета В. В. Кураеву комиссар Чехословацкого корпуса П. Макса заверял местные власти, что «против лиц, занимающихся агитацией в духе означенной группы (чешские социал-демократы. - А.Р., Е.Д.), не было никаких выходок и насильственных выступлений», что замеченные в подобных действиях будут наказываться по всей строгости военных законов [1. Ф.Р-2. Оп. 1. Д. 29. Л. 8 - 8об.].
В самом корпусе в этот же день издается приказ за подписью командира генерала В.Н. Шокорова и комиссара П. Максы с разъяснением позиции командования по данному вопросу: «Против подобной агитации (социал-демократов. - А.Р., Е.Д.) с нашей стороны может быть противопоставлена только агитация, убеждение, разъяснение, но ни в коем случае не насилие. Сознательный Чешскословацкий борец всякую агитацию примет спокойно. Всем ясно, что война в России может быть временна, но закончена. При крайнем недостатке технических средств и при настоящем положении тыла трудно рассчитывать на скорое возобновление войны здесь. Отношение Чешскословацкого революционного войска к русскому народу остается прежним. Любовь и пожелание светлого будущего» [1. Ф. Р-2. Оп. 1. Д. 19. Л. 3].
Переломными в содержании агитации и пропаганды, бесспорно, являются военно-политические события конца мая - начала июня 1918 года. Заметим, возможность предотвратить военное столкновение, повернуть процессы в мирное русло сохранялась до последнего момента. Даже на состоявшемся 27 мая 1918 г. в Пензе совместном митинге можно было на это рассчитывать. К сожалению, новая политика в отношении Чехословацкого корпуса, взятая на вооружение Народным комиссариатом по военным делам и лично его руководителем Л.Д. Троцким (полное разоружение легионеров, а при неподчинении - тюрьма, расстрел), перечеркнула эту возможность.
В новых условиях остаются фактически прежние формы и методы агитационно-пропагандистской работы, но кардинально меняется ее содержание, тональность. Теперь Чехословацкий корпус - контрреволюционная
сила, вставшая на сторону тех, кто стремился вернуть прежние порядки, а потому враждебная советской власти. Агитация и пропаганда рассматриваются таким же оружием, как прочие виды военной борьбы. Например, в пропаганде распространенным приемом стало противопоставление целей и задач революционных и контрреволюционных сил: у первых - освобождение трудового народа от империалистического гнета, установление власти пролетариата и крестьянства, социальное равенства и братства; у вторых - ликвидация народной власти, возврат старого режима, помещичьего землевладения, насаждение в стране капиталистических порядков. Следует отметить, что данный пропагандистский прием успешно работал. Рассчитанный на малограмотную, неспособную по большей части разобраться в сути происходящего народную массу, он оказывал властям серьезную помощь в мобилизации людей. С его применением не составляло труда вчерашних чехов и словаков, называвшихся братьями-славянами, превратить в сторонников врагов советской власти.
На использовании этого приема построена, в частности, редакционная статья газеты «Известия Саратовского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» от 9 июня 1918 г. [2, 9 июня]. В ней стоявшие по одну сторону баррикад - чехи и словаки - назывались орудием англо-французских империалистов, пособниками казачьих банд и белогвардейских элементов. Главная задача их виделась в том, чтобы отрезать от советской России богатую Сибирь, лишив тем самым новую власть необходимых ресурсов. Стоявшие по другую сторону баррикад - пролетариат, крестьянство и красноармейцы - представлялись борцами, расчищающими своей кровью дорогу к светлому будущему всему трудовому народу.
В аналогичном ключе по следам событий весной 1920 г. пропагандистским аппаратом Пензенского губко-ма РКП(б) была составлена листовка «Чехословацкое выступление» [1. Ф.Р-1159. Оп. 1. Д. 173. Л. 41]. Даже спустя два года вместо анализа причин разразившейся весной 1918 г. трагедии дается примитивное объяснение тех событий. Отказывая командованию корпуса в возможности иметь собственную военно-политическую стратегию, авторы листовки отводят ему роль послушного агента французской буржуазии. Ситуация представлялась таким образом, что офицеры корпуса, продав совесть и честь за золото, используя рядовых легионеров, помогли меньшевикам и эсерам возродить «труп умершей учредилки».
На этапе открытого военного противостояния использовались агитационно-пропагандистские меры и со стороны Чехословацкого корпуса. При этом в качестве главной идеологической доктрины выступала все та же идея: любыми путями покинуть пределы России и продолжить борьбу за создание своего, независимого государства. Эта идея проходила лейтмотивом практически во всех пропагандистских акциях, служила объяснением
военно-тактических действий корпуса, тех или иных решений, принимавшихся командованием. С этой позиции выстраивалась контраргументация, давалась оценка действиям органов советской власти.
Показательной в данном отношении можно считать листовку «О чехо-словаках», появившуюся осенью 1918 г. [4]. Уже на этапе открытого военного противостояния с советской властью командование Чехословацкого корпуса в очередной раз указывает на подлинные цели легионеров: не убивать и не грабить русское население, не восстанавливать царскую власть, а покинуть Россию, чтобы вместе с французским народом бороться за свободу. Вместе с тем легионеры были не согласны с позорнейшим Брестским миром, заключенным между Россией, Германией и Австрией. В этой связи авторы листовки напоминают недавнее историческое прошлое: «Когда вспыхнула русско-германская война, австрийское правительство послало чехо-словаков на русский фронт. Но они отказались проливать братскую русскую кровь. Они не могли помогать Австро-Германии ковать цепи для русского народа. Целыми полками они добровольно сдавались в русский плен. Сдаваясь в плен, чехо-словаки добровольно вступали в ряды нашей армии и вместе с русским народом, плечо о плечо с ним, храбро дрались с полчищами австро-германского империализма» [4].
Таким образом, агитация и пропаганда в годы Гражданской войны являлись действенным средством борьбы для обеих сторон. По своим формам и методам, содержательным характеристикам она отвечала духу военного времени, была неотделима от протекавших военно-политических процессов. С этой точки зрения вряд ли стоит выделять какие-то принципиальные особенности пропаганды советской и пропаганды со стороны Чехословацкого корпуса. Если и можно говорить о некоторых различиях, то они находятся в плоскости целеполагания, манеры подачи агитационно-пропагандистского материала: наступательная, а в отдельных случаях даже агрессивная советская пропаганда; более умеренная и осторожная - со стороны Чехословацкого корпуса. Несомненно, проведенное разделение в определенной степени носит условный характер, в том и другом случае имели место факты, свидетельствовавшие об обратном. Однако, исходя из нашего анализа, в пропаганде каждой из сторон был свой главный вектор, который дает основание для такого вывода.
1. Государственный архив Пензенской области.
2. Известия Саратовского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 1918.
3. КржижекЯ. Пенза. Пенза, 1958.
4. О чехо-словаках. Листовка. 1918 год. URL: http://www. rusauchives.ru/evants/exhibitions/czechoslovak-corps-exp/9.shtml.
5. Пропаганда в годы Гражданской войны. URL: http://archive. svoboda.org/programs/cicles/civilwar/civilwar.19980819.asp.
6. Цинговатов Ю. Чехословацкая интервенция в России (1918 - 1920). URL: http://www.hrono.info/statii/2010/chehi1918.php.
