CC BY
811
Прообразы будущих сооружений в авангардных проектах 1920-1930-х годов
О.В.Орельская
В статье рассматриваются преемственные связи новейшей современной архитектуры с её истоками начала ХХ века. Обращение к архитектуре эпохи советского авангарда позволило продемонстрировать архитектурные пары из проектов архитекторов-авангардистов 1920-х годов и современных высотных зданий в России и за рубежом. Сравнительный анализ приёмов формообразования позволил выявить «пророческие» модели лидеров советского авангарда, которые получили своё воплощение в архитектурных произведениях ХХ и XXI веков.
Ключевые слова: неомодернизм, супрематизм, конструктивизм, рационализм, советский авангард, формообразование,
Types of Future Buildings in Avant-Gard Projects Of
1920-1930. By O.V.Orelskaya
The article deals with the continuity of contemporary modern architecture, with its origins in the early twentieth century. The appeal to the architecture of the Soviet avantgarde architecture has allowed to demonstrate couple of projects of avant-garde architects of the 1920s and modern high-rise buildings in Russia and abroad. Comparative analysis of the techniques of shaping revealed "prophetic" model of the leaders of the Soviet avant-garde, which were embodied in the architectural works of the XX-XXI centuries.
Key words: modernism, suprematism, constructivism, rationalism, the soviet avant-garde, architectural forms
ХХ1 век начался с отказа от историзма (постмодернизма) в России. В настоящее время вектор стилистических предпочтений вновь направлен на продолжение развития рационалистической, новационной линии в архитектуре. Неомодернистские формы снова вышли на поверхность архитектурного бытия. В исторической ретроспективе вновь замаячила героическая эпоха с поисками неординарных форм, отказавшихся от исторического декора прошлого. Вновь мостик преемственности перекинут от советского авангарда в сегодняшний день. Современные архитекторы снова пользуются абстрактным словарем современной архитектуры.
В этой статье предпринята попытка выявить тонкие, порой ассоциативные импульсы и преемственные формальные связи авангардной эпохи с сегодняшним днем.
Из истории архитектуры ХХ века известно, что процесс становления современной архитектуры происходил стреми-
тельно. При этом истоками формообразующих авангардных концепций были стилистические течения в левой живописи, такие как: импрессионизм, кубизм, футуризм, кубо-футуризм, а также символизм и экспрессионизм. Затем эксперименты левых художников привели от беспредметной абстрактной живописи к выходу в сферу пространственного искусства -архитектуру. Так, радикальные формообразующие концепции художника К.С. Малевича привели его к объёмному супрематизму и супрематическим архитектонам. Композиционные основы его работ составляли «чистые» формы, ещё не насыщенные социально-функциональным содержанием.
Супрематизм в начале ХХ века стал самостоятельным стилистическим течением, которое оперировало простейшими плоскостными геометрическими формами: прямоугольник, квадрат, треугольник, круг, а затем и такими простыми и ясными формами, как параллелепипед, куб, пирамида, шар, конус, построенными на их основе.
Главным достижением супрематизма в становлении новой архитектуры были формальные поиски, направленные на композиционное сочетание геометрических фигур и объёмов, на соединение динамики и статики, и отказ от формообразующей системы предшествующей эклектики в архитектуре. Если эксперименты К.С. Малевича подготовили возникновение супрематизма в архитектуре, то выход супрематизма в реальную жизнь, в архитектурное конкурсное проектирование произошел в творчестве архитектора Л.М. Лисицкого. «...Архитектурное супрематическое течение... заняло свою нишу в общем процессе «строительства» нового стиля» [1, с. 257]. У Л.М. Лисицкого абстрактные плоскости были переведены в объёмные аксонометрии - проуны (проекты утверждения нового) при сохранении стилеобразующей роли простой формы. Интегрирующий талант Л.М. Лисицкого привёл к переориентации супрематических экспериментов в живописи на объёмные композиции архитектуры. В этом видится миссионерская деятельность Л.М. Лисицкого на пути становления новой архитектуры.
Конструктивизм - ещё одно новаторское течение советского авангарда, также является порождением левого искусства. Например, один из его основоположников - В.Е. Татлин, к конструктивизму в архитектуре шёл своим путём: от абстрактных рельефов и контррельефов к объёмно-пространственным архитектурно-конструктивным формам. Конструктивизм в архитектуре отошел от интуитивного творчества супрематизма и приобрёл инженерно-техническую направленность, наполненность новых образов функциональным и социальным
Рис. 1. Архитектор К.С. Малевича. 1930 год
содержанием, продемонстрировав новые возможности взаимодействия конструкции, формы и пространства. Лидеры конструктивизма считали, что форма в архитектуре должна быть конструктивна, а архитектор призван конструировать формы и организовывать пространство. Ускоряющийся ритм городской жизни и включение в неё технических и функциональных
Рис. 2. Проект Дворца Советов в Москве. Архитектор Б.М. Иофан. 1937 год
форм способствовало тому, что конструктивизм стал наиболее распространенным архитектурным течением в архитектурной практике в 1920-1930-е годы.
Концептуально-формообразующим центром и генератором новых идей в эпоху авангарда была мастерская Н.А. Ладовского в стенах ВХУТЕМАСа. Школа Ладовского представ-
Рис. 3. Графический орнамент. Архитектор Я.Г. Чернихов. 1930 год
Рис. 4. Здание МГУ на Ленинских горах в Москве. Архитектор Л.В. Руднев. 1956 год
ляла ещё одно самостоятельное творческое направление в архитектуре - рационализм (другое название - «формализм», которое впоследствии приобрело критический оттенок). Оно было направлено на создание оригинальных объемно-пространственных композиций, отличающихся новизной архитектурной формы, акцент при этом делался на развитие формообразующих процессов в становлении новой архитектуры. Его диапазон художественных поисков в области формообразовании был чрезвычайно широк. У приверженцев этого течения ценилось изложение в проектах и моделях собственных воззрений на архитектурное формообразование. Таков пример раннего проекта Н.А. Ладовского «Храм общения народа» (1919), в котором наблюдается выход на широкий простор творческих поисков, выражающих организованное обостренное движение и динамику архитектурных масс, представляющих простые по геометрии объёмы. Этим проектом был дан толчок к продолжению развитию жанра фантазий и в новейшей современной архитектуре.
На стыке супрематизма и конструктивизма в эти годы Я.Г.Чернихов создавал свои архитектурные фантазии, пред-
ставляющие подчеркнуто геометризированные композиции, которые стали своеобразным ориентиром в развитии архитектуры ХХ века.
Стилеобразующие творческие концепции супрематизма, конструктивизма и рационализма в рамках советского авангарда повлияли на формирование современного стиля ХХ века. «Средства и приёмы художественной выразительности в супрематической архитектуре легко и органично взаимодействовали со средствами и приёмами конструктивизма и рационализма и личными концепциями формы архитекторов-авангардистов» [1, с. 506].
Авангард, ориентированный на новую архитектуру, находился под влиянием идей футуризма. Его устрёмленность в будущее выражалась в динамике, техницизации среды и способствовала видению нового уплотнённого и устремлённого ввысь облика городов, рациональной эстетики трёхмерных объёмов фабрик, заводов, зданий, машин. Результатом архитектурных фантазий авангардистов становятся эскизы громадного города будущего с лесом небоскрёбов, фабричных труб, антенн и мачт. Заглянуть в архитектурное будущее
Рис. 5. Дипломный проект И.И. Леонидова «Институт Ленина». 1927 год.
Рис. 6. Здание «Аон-центр» в Чикаго. Архитектор Э. Стоун. 1973 год
мечтали и студенты ВХУТЕМАСа, известные ныне своими футуристическими проектами «летающих» и «парящих» городов.
Лидеры архитектурного авангарда стремились к созданию новой художественно-композиционной системы, новой объёмно-пространственной урбанизированной среды. Их поиски вели к изобретению нового интернационального, всеобщего стиля, для которого были характерны монументальность и простота, а новые формы должны были соответствовать новой индустриальной эпохе. Символический романтизм послереволюционных лет также оказывал влияние на концепции стиле- и формообразования. Новаторские течения ориентировались на кардинальные идеи по переустройству мира. На наш взгляд, поиски архитекторов в настоящее время также пронизаны нереализованными тогда идеями зодчих-новаторов. В большинстве современных сооружений мы угадываем прообразы, рождённые в эпоху авангарда.
Так, известный вертикальный архитектон К.С. Малевича 1930 года (рис. 1) представляет собой ярусную объёмную композицию из простых геометрических фигур - параллелепипедов разных размеров, которые вырастают из своего
Рис. 7. Конкурсный проект И.И. Леонидова «Дом промышленности»
основания, врезаются друг в друга и формируют растущую ввысь динамическую структуру. Супрематический архитектон на композиционном уровне построения находит своё воплощение, новую пластически осмысленную вариацию в конкретном конкурсном проекте грандиозного здания Дворца Советов в Москве (арх. В.Г. Гельфрейх, Б.М. Иофан, В.А. Щуко, 1935) (рис. 2), где дальнейшую интерпретацию получает высотная ярусная композиция, но уже в духе ар-деко.
Я.Г. Чернихов считал, что «абстрактность может дать ряд ценнейших вкладов в архитектурное творчество» [2, с. 81]. Так, например, один из его многочисленных рисунков - графический орнамент (рис. 3), представляющий собой двухцветную фронтальную композицию из вертикальных прямоугольников в виде симметричной многоярусной структуры восходит к силуэтам сталинских высоток Москвы послевоенных лет и служит прообразом симметричного многоосного силуэта здания МГУ на Ленинских горах в Москве (арх. Л.В.Руднев, 1956) (рис. 4).
Всемирно известный дипломный проект И.И.Леонидова «Институт Ленина» (рис. 5), который в 1927 году демонстрировался на первой выставке современной архитектуры
Рис. 8. Сигрэм-билдинг в Нью-Йорке. Архитектор Л.Л. Мисс Ван дер Роэ. 1958 год
в Москве, обладает яркой запоминающейся контрастной композицией, где наблюдается противопоставление узкой вертикали книгохранилища и аудитории-шара. Небоскрёб книгохранилища имеет последующие аналоги в архитектуре ХХ века в виде высоких, стройных параллелепипедов, близких к нему по пропорциям, также выполняющих роль градостроительных доминант и отличающихся своим лаконизмом, хотя их фасады имеют иную авторскую трактовку в духе своей
эпохи, например, здание Аон-центр (Aon-Centre) в Чикаго (архитектор Э. Стоун (Edward Stone), 1973) (рис. 6), стеклянные фасады которого декорированы вертикальными импостами или известные башни-близнецы Всемирного торгового центра (World Trade Center) в Нью-Йорке (архитектор М. Ямасаки, (Minoru Yamasaki) 1973), уничтоженные в 2001 году.
Конкурсный проект «Дом промышленности» (арх. И.И. Леонидов, 1930) (рис. 7), представляющий собой по форме
Рис. 9. Проект горизонтальных небоскрёбов для Москвы. Архитектор Л.М. Лисицкий. 1925 год
Рис. 10. Здание Министерства автодорог Грузии в Тбилиси. Архитектор Г.В. Чахава и др. 1974 год
Рис. 11. Проект города востока. Архитектор Я.Г. Чернихов. 1929год
Рис. 12. Комплекс «Абу-Даби Плаза» в городе Астане. Архитектор Н. Фостер. Начало строительства - 2011 год
стеклянную пластину-параллелепипед, получил реализацию спустя почти тридцать лет в аналогичной форме стеклянного небоскреба Сигрэм билдинг (Seagram Building) в Нью-Йорке (архитектор Л.Мис ван дер Роэ (Mies van der Rohe) 1958) (рис. 8), а затем тиражировался во многих странах и городах в период неофункционализма.
Новаторский проект горизонтальных небоскрёбов для Москвы (архитектор Л.М. Лисицкий, 1925) означал выход на новую объёмно-пространственную композицию города. [3, с. 148]. Он поражал своей идеей гигантских консолей верхних «парящих» этажей (рис. 9), основанных на принципе
Рис. 13. Проект небоскрёба ВСНХ в Москве. Архитектор В.А. Лавров. 1925 год
мостовых сооружений, и, спустя пятьдесят лет, получил реальное исполнение смелого замысла в здании Министерства автодорог Грузии в Тбилиси (архитектор Г.В. Чахава и др., 1974) (рис. 10), где эффектное сочетание горизонтальных корпусов, поднятых на коммуникационные опоры, образует остросюжетную пространственную градостроительную структуру. Можно сказать, что композиционные идеи Лисицкого также вдохновили и японских архитекторов-метаболистов в 1960-х годах. Так, аналогичный замысел прослеживается в пространственной структуре Центра информации в Кофу (Press Centre, Kofu, Japan) (архитектор
Рис. 14. Небоскрёб Сирс-тауэр в Чикаго. Архитектор Б. Грэм. 1973 год
К. Танге (Kenzo Tange), 1967), в градостроительном проекте «Токио-60», для которого характерна концепция вертикального зонирования нового города.
Различные варианты архитектурного облика будущих городов в рисунках (рис. 11) архитектора Я.Г. Чернихова (1929), в которых город формируется из множества абстрактных параллелепипедов-небоскрёбов, объединяющихся в некие разноэтажные геометрические образования, угадываются в проекте многофункционального комплекса «Абу-Даби Плаза» (Abu Dabi Plaza) (архитектор Н. Фостер (Norman Foster,) для города Астаны, строительство которого началось в 2G11 году. Этот комплекс состоит из вертикальных разновысотных параллелепипедов, создающих эффектную многообъёмную ритмометрическую композицию (рис. 12), напоминающую архитектурную фантазию Чернихова на тему «Город востока».
Архитектор В.А. Лавров, будучи студентом ВХУТЕМАСА (мастерская Н.А. Ладовского), разработал в 1925 году проект небоскрёба ВСНХ в Москве (рис. 13), выполнив задание на выявление динамики, ритма, отношений и пропорций. Живописная композиция небоскрёба формируется с помощью чёткого ритма ряда структурных элементов, которые организованы в целостное произведение. Аналогичная этому известному
Рис. 15. Дипломный проект студента ВХУТЕИНа Н. Красиль-никова «Дом профсоюзов». 1928 год
проекту композиция характерна, например, и для небоскрёба Сирс тауэр (Sears tower) в Чикаго (архитектор Б. Грэм (B. Gram), 1973) (рис. 14), который также обладает ритмическим характером членений, создающих ярко выраженный силуэт.
Дипломный проект студента ВХУТЕИНа Н.Красильникова «Дом профсоюзов» (1928) (рис. 15) выполнялся в мастерской архитектора А.А. Веснина и представлял собой вид трилистника в плане, из которого вырастает ступенчатая конусообразная форма небоскрёба, напоминающего застывший ниспадающий водопад. При этом он использовал метод совмещения математических и утилитарных функций для достижения выразительной пространственной композиции. Аналогичная ступенчатая, многоярусная структура небоскрёба «Аль Бурж» (Al Burj) в Дубаи (рис. 16), начатая строительством в 2005 году (архитектор Э. Смит (Adrian Smith), но состоящая при этом из мягко скругленных объёмов, по композиционному построению формы напоминает структуру опередившего своё время проекта высотного сооружения Н. Красильникова.
Следующий графический рисунок (архитектор Я.Г. Чер-нихов, 1930) (рис. 17), изображающий абстрактную пространственную композицию из разновысотных цилиндрических башен, предугадывал будущие возможности создания новых пластических форм современных многоэтажных сооружений.
Рис. 16. Небоскрёб Аль-Бурж в Дубаи. Архитектор Э. Смит. Начало строительства - 2005 год
г 2016
47
Рис. 17. Рисунок архитектора Я.Г. Чернихов. 1930 год
Рис. 18. Небоскрёб «Башня на набережной» в «Москва-Сити». Архитектурное бюро Епка. 2007 год
Рис. 19. Рисунок «Музей-памятник борцам революции». Рис. 20. Небоскрёб Трамп-тауэр в Чикаго. Архитектор Я.Г. Чернихов. 1929 год Архитектор А. Смит. 2006 год
Подобный приём находит, в частности, выражение в более определённой ритмической асимметричной вариации из схожих криволинейных форм в небоскрёбе «Башня на набережной» (рис. 18) в Москва-Сити (архитектурное бюро Enka, 2007), состоящем из трёх разновысотных объёмов, формирующих единую пластическую композицию, развивающуюся по спирали.
Формальная абстрактная композиция на тему «Музей-памятник борцам революции» (архитектор Я.Г. Чернихова,
1929) (рис. 19) предвосхищает силуэтное построение динамичной композиции высотного здания в виде ступенчатой асимметричной формы - Трамп-тауэр (Trump-tower) в Чикаго (архитектор А.Смит (Adrian Smith), 2006) (рис. 20). В формообразовании современного небоскрёба и его прообраза обнаруживается тождественная ритмическая основа.
Мотив ярко выраженного спиралевидного динамического движения в проекте памятника Колумбу (архр Я.Г. Чернихов,
1930) (рис. 21) получает реальное воплощение в формировании небоскрёба «Спиральная башня» («Mode Gakuen Spiral Towers») в Японии (архитектор Н. Секкей (Nikken Sekkei),
Рис. 21. Проект памятника Колумбу. Архитектор Я.Г. Чернихов. 1930 год
2008) (рис. 22), где сдвижка ограждающих поверхностей также следует по спирали.
Проект Н.А. Ладовского «Храм общения народа» (1919) (рис. 23), представляющий собой спирально закрученную композицию из простых геометрических объёмов, предвосхитил принципы формообразования в проектах современных вращающихся небоскрёбов итальянского архитектора Д. Фишера (David Fisher). В них подхвачен импульс, заданный Н.А. Ладовским и направленный на синтез архитектуры и скульптуры, создающий динамичный объём в пространстве, воспринимаемый при обзоре его со всех сторон. Рационалисты - представители АСНОВА уже тогда высказывали мысль, что архитектурное сооружение - это самостоятельный организм, а формообразование может быть подчинено эстетическим законам восприятия. Небоскрёб Д.Фишера воплощает творческие фантазии архитекторов-авангардистов, которые почти сто лет назад указали путь формированию принципиально новой архитектуры, когда здание-скульптура становится выражением застывшего на мгновение движения в
Рис. 22. «Спиральная башня» в Японии. Архитектор Н. Секкей. 2008 год
пространстве. Именно в движении и динамике архитектурных композиций авангардисты видели основы новой архитектуры. Фишер представил миру проект «Динамической башни» («Dynamic Tower») для города Дубаи (2010) (рис. 24). Проект предвосхищает архитектуру будущего. Автор придает зданию волнообразные очертания, соответствующие движению масс. Каждый этаж высотного здания (общая высота - 420 м) будет вращаться вокруг своей оси с помощью энергетических ветровых турбин. При этом возникнет постоянно меняющаяся форма небоскрёба, которая будет приобретать причудливые волнообразные очертания.
Итак, в абстрактных композициях авангардистов уже виделись будущие архитектурные произведения, для которых характерно стремление вверх, энергичные ритмы, разновеликие объёмы, создающие симфонию архитектурных масс. Рождался новый эталон универсального архитектурного языка, отмечалось обращение к первоэлементам, адаптированным к любой культуре. Конкурсные проекты, рисунки, пропедевтика проложили путь в реальную архитектуру ХХ-ХХ1 веков. Проекты лидеров-новаторов предвосхитили идеи, которые легли в основу реализованных архитектурных произведений через 20, 30, 50, 70 лет...
Рис. 23. Проект Н.А. Ладовского «Храм общения народа». 1919 год
Профессор МАРХИ М.Г. Бархин еще в 1981 году обратил внимание на пророческие модели и проекты советских архитекторов-авангардистов, и в приложении к своей книге «Метод работы зодчего» привёл некоторые примеры зарубежных проектов 1960-1970-х годов, которые несут на себе отпечаток влияния проектов 1920-х годов. Он справедливо отмечал, что «роль советской архитектуры в общем потоке мировой архитектуры ещё не до конца нами установлена» [4, с. 207], призывая, таким образом, к дальнейшим исследованиям этого вопроса.
Как неоднократно отмечал академик С.О. Хан-Магомедов, посвятивший жизнь исследованию советской архитектуры 1920-1930-х годов, творческие течения русского авангарда до сих пор не использовали до конца свой формообразующий потенциал. И сегодня, в начале XXI столетия появляются ультрасовременные по художественным формам высотные сооружения, в основе которых лежат творческие поиски и находки, открытия и изобретения, воплощение полёта эстетической, в чем-то даже романтической фантазии архитекторов-авангардистов начала XX века. И мы наблюдаем, как теория отвлечённой абстрактной архитектурной
Рис. 24. Проект «Динамическая башня» для города Дубаи. Архитектор Д. Фишер. 2010 год
формы в синтезе с новейшими конструкциями превращается в скульптуру в пространстве, в то, о чём мечтали и спорили новаторы и революционеры архитектуры 1920-х годов. Сочетание отдельных простых геометрических фигур, порой создающих сложные объёмно-пространственные композиции, являются преемственными с формальными поисками 1920-х годов. Наблюдается виртуозное и высококачественное воплощение в новой архитектуре как «чистых» геометрических форм, так и силуэтно-пластических абстрактных композиций. Новейшая архитектура-скульптура, обращающаяся к динамике, сдвигам и спиралям, ритмометрическим композициям, отражает преемственность с формальными исканиями рационалистов (формалистов) и студентов ВХУТЕМАСА, изучающих пропедевтику с Н.А. Ладовским. Потенциальные возможности формообразования рационалистов также помогли творчески определить дальнейший путь архитектуры. Новые строительные материалы, новые технологии и конструкции участвуют сегодня в построении выразительной архитектурной формы. Художественно-композиционная форма в настоящее время органично соединяется с функционально-конструктивной основой, о чём мечтали конструктивисты. Города мира растут ввысь, напоминая идеи футуристических городов, а урбанистические комплексы из вертикальных «архитектонов», вызывают в памяти фантастические рисунки супрематистов.
Архитекторы сегодня снова оперируют геометризирован-ной стилистикой форм и используют узнаваемые прообразы. Обращение к авангарду, к его остросовременной манере особенно показательно при создании сверхмонументальных сооружений. Теперь понятие интернациональной архитектуры заменяет понятие дигитальной архитектуры, связанной с новыми возможностями компьютерного моделирования, позволяющими реализовывать самые смелые идеи. Мы отмечаем, что мечта и творческая фантазия архитекторов начала века помогают сегодня радикально изменять облик городов планеты. В своих научных трудах, посвящённых советскому авангарду, С.О. Хан-Магомедов справедливо констатировал, что формирование новой художественно-композиционной стилевой системы это начало длительного стилевого периода
[5, с. 556], который прошёл красной нитью через ХХ век и перешёл в XXI столетие.
Предпринятая попытка выстроить визуальный ряд из поисковых проектов эпохи авангарда и современных архитектурных объектов, призвана показать преемственность в плане формообразующих и стилистических идей на ассоциативном и композиционном уровнях.
Литература
1. Хан-Магомедов, С.О. Супрематизм и архитектура (проблемы формообразования) / С.О. Хан-Магомедов. - М.: Архитектура-С, 2007. - С. 257, 506.
2. Чернихов, Я. Основы современной архитектуры / Я. Чернихов. - Ленинград: изд-во Ленинградского общества архитекторов, 1930. - С. 81.
3. Хан-Магомедов, С.О. Кумиры авангарда. Лазарь Лисиц-кий / С.О. Хан-Магомедов. - М.: С.Э. Гордеев, 2011. - С. 148.
4. Бархин,М.Г. Метод работы зодчего: Из опыта советской архитектуры 1917-1957 гг. / М.Г. Бархин. - М.: Стройиздат, 1981. - С.207.
5. Хан-Магомедов, С.О. Конструктивизм. Концепция формообразования / С.О. Хан-Магомедов. - М.: Стройиздат, 2003. - С. 556.
Literatura
1. Han-MagomedovS.O. Suprematizm i arhitektura (problemy formoobrazovaniya) / S.O. Han-Magomedov. - M. : Arhitektura-S, 2007. - S. 257, .506.
2. Chernihov Ya. Osnovy sovremennoj arhitektury / Ya. Chernihov. - Leningrad: izd-vo Leningradskogo obshhestva arhitektorov, 1930. - S. 81.
3. Han-Magomedov S.O. Kumiry avangarda. Lazar' Lisickij / S.O. Han-Magomedov. - M.: S.E. Gordeev, 2011. - S. 148.
4. Barhin M.G. Metod raboty zodchego: Iz opyta sovetskoj arhitektury 1917-1957 gg. / M.G. Barhin. - M.: Strojizdat, 1981. - S.207.
5. Han-Magomedov S.O. Konstruktivizm. Koncepciya formoobrazovaniya / S.O. Han-Magomedov. - M.: Strojizdat, 2003. - S. 556.
