ПРОМЫШЛЕННЫЙ РОСТ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

Сухарев О. С.

DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-1-1 JEL classification: L16, L52, О33

О. С. Сухарев Институт экономики РАН, г. Москва, Российская Федерация

Промышленный рост и технологическая перспектива

Аннотация. Технологическую перспективу промышленного роста в России составляет доктрина «Индустрия 4.0». Возможности ее развертывания определяются комбинацией труда и основного капитала. Исследование посвящено выявлению условий наращения капитала промышленности, создающей его для индустриальных и неиндустриальных секторов, как содержательного процесса, символизирующего технологическое обновление. Помимо внедрения цифровых технологий требуется замена весьма широкого набора технологий производственных. Методологическую основу исследования составила теория роста промышленности. Использованы методы сравнительного, таксономического анализа, элементы эконометрического моделирования и формализации связи рассматриваемых параметров с применением классической производственной функции. Показано, что эффект «затухающей кривой» В. А. Базарова проявляется и при решении задачи технологической модернизации промышленности, имеет закономерный характер. Сильным ограничением позитивной технологической перспективы и промышленного роста является «порочный круг развития», специфичный для российской промышленности, так как недокапитализация индустрии возникает не только по причине потребления созданного дохода, показывающего невысокую динамику на протяжении значительного периода времени, но и ввиду его отвлечения по иным направлениям использования. Результатом теоретического исследования выступает получение точного условия роста промышленного капитала как критерия индустриализации. Оно позволяет выделить зону индустриализации по превышению темпов роста капитала непромышленных секторов и труда в промышленности. Обоснована типизация моделей развития промышленности как экономической системы в координатах «капитал - труд» и выделены режимы управления этим развитием в зависимости от прироста труда и капитала.

Ключевые слова: промышленность; рост производства; промышленный капитал; технологическое развитие; «Индустрия 4.0»; индустриализация; промышленное развитие; режимы управления.

Благодарности: Статья подготовлена в рамках выполнения Центром институтов социально-экономического развития Института экономики РАН государственного задания «Формирование научно-технологического контура и институциональной модели ускорения экономического роста в Российской Федерации».

Для цитирования: Sukharev O. S. (2022). Industrial growth and technological perspective. Journal of New Economy, vol. 23, no. 1, pp. 6-23. DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-1-1 Дата поступления: 30 июня 2021 г.

Oleg S. Sukharev Institute of Economics of RAS, Moscow, Russia

Industrial growth and technological prospects

Abstract. For Russia, technological prospects of industrial growth come from Industry 4.0. The possibilities for their realisation depend on the combination of labour and fixed capital. The study focuses on identifying the conditions for the growth of capital in the industry, which creates it for both industrial and non-industrial sectors, as an important process that symbolises technological renewal. In addition to the introduction of digital technologies, a very wide range of production technologies need to be replaced. Methodologically, the research relies on the theory of industrial growth; employs methods of comparative, taxonomic analysis, elements of econometric modeling and formalisation of the relationship between the parameters under consideration using the classical production function. Their application demonstrates that the effect of Bazarov's curve manifests itself also when addressing the problem of technological modernisation of industry, and has a regular character. A fundamental limitation to positive technological prospects and industrial growth is the presence of a vicious circle of development specific for the Russian industry, when the undercapitalization of the industry arises not only due to the consumption of the generated incomes, the dynamics of which has long been rather low, but also due to their distraction to other directions. The theoretical result of the study is obtaining the exact condition for the growth of industrial capital as the criterion of industrialisation. It allows establishing the area of industrialisation based on the growth of capital in non-industrial sectors exceeding the growth of labour in industry. The paper justifies the typologies of development models of industry as an economic system within the coordinates "capital - labour" and specifies modes of managing this development depending on the growth rates of labour and capital.

Keywords: industry; production growth; industrial capital; technological development; Industry 4.0; industrialisation; industrial development; control modes.

Acknowledgements: The paper is prepared within the state assignment for the Center for Socioeconomic Development Institutions (Institute of Economics of RAS) on the topic "Formation of the scientific technological contour and the institutional model of accelerating the economic growth in the Russian Federation".

For citation: Sukharev O. S. (2022). Industrial growth and technological perspective. Journal of New Economy, vol. 23, no. 1, pp. 6-23. DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-1-1 Received June 30, 2021

Введение

В течение XX в. проблематика экономического роста заняла центральное место в экономической науке и изучении мировой динамики [Анчишкин, 2003; Форрестер, 2003; Хэлпман, 2011] и сохранила эту позицию на протяжении двух десятилетий XXI в. [Сухарев, Стрижакова, 2015; Глазьев, 2017; Стиглиц, 2020]. Однако движущие факторы роста с течением времени изменялись [Иванов, Малинецкий, 2016]. Если вначале индустриализация и организационные изменения являлись основной темой при рассмотрении экономической динамики и стимулировании роста нового качества [Богданов, 2003; Эрлих, 2010; Базаров, 2014], включая и циклические колебания [Кондратьев, 1993;

Туган-Барановский, 1997], то затем, во второй половине XX в. и в настоящее время, стало уделяться больше внимания изучению отдельных факторов и условий экономического роста - источников и ограничений [Хэлпман, 2011]. Сильный акцент делается на анализе макроэкономической политики роста, а аспекты организационных, институциональных и технологических изменений рассматриваются часто вне связи со стратегией экономического роста, особенно при совместном действии.

Так, представления о развертывании новой индустриализации, которым посвящена обширная российская литература1 [Татаркин, 2015; Татаркин, Сухарев, Стрижакова, 2017; Сухарев, 2020], обычно слабо связываются с текущими мерами макроэкономической политики роста. Функционирование техноструктур [Гэлбрейт, 2004], их современное состояние и эволюция [Гэлбрейт, 2009], преодоление деиндустриализации и развертывание технологических изменений в рамках доктрины «Индустрия 4.0», не всегда обоснованно сводимой лишь к вводу цифровых технологий [Сухарев, 2020], не только недостаточно освещены в исследованиях экономического роста, но и не дают полной картины роста самой промышленности. Иногда это воспринимается так, что стратегические планируемые изменения разрабатываются самостоятельно, а политика роста присутствует при этом сама по себе.

Особо важно отметить, что касающиеся конкретного экономического сектора изменения обычно не оцениваются с точки зрения того, как сам этот сектор будет расти. Перспективные оценки последствий планируемых изменений по многим причинам затруднены. Однако если еще несколько десятилетий назад рост промышленности рассматривался как важное условие роста экономического, то структурные изменения в хозяйственной системе, снизившие такое влияние промышленности, преобразовали факторную и секторальную основу роста во многих развитых странах. Это не означает, что промышленность перестала влиять на экономический рост, просто данное влияние изменилось по содержанию - и это обстоятельство требует теоретического объяснения и дальнейшего анализа с прикладными выводами по организации и развитию промышленного производства.

Современная промышленность, состоящая из многих производственных видов деятельности, отраслей, выполняет важнейшую в экономике функцию - создания средств производства для всего имеющегося и изменяющегося набора видов хозяйственной деятельности. Под влиянием уникальных технологий возникают новые секторы производства и виды обслуживающего труда. Если представить экономику, состоящую из четырех больших хозяйственных отраслей - промышленности, сельского хозяйства, услуг (полного набора) и сырьевого комплекса, то промышленность в соответствии со спросом решает задачу снабжения трех указанных отраслей основным капиталом (оборудование, машины, приборы, иные виды техники и приспособлений и др.). Она также обеспечивает обновление своей фондовой базы и помимо средств производства создает и предметы потребления, т. е. большую группу товаров широкого назначения по различным потребительским направлениям. Созданные фонды позволяют удовлетворить спрос на указанные товары, причем часто, генерируя технологические изменения, именно промышленность как система программирует спрос на отдельные виды потребительских благ, так как потребитель не может даже представить возникновение такого продукта, пока он не будет создан и произведен с использованием новых технологий. Такой эффект и является причиной разрушения принципа «независимости потребителя» [Гэлбрейт, 2009], увеличивая, а не снижая влияние промышленности на экономическое развитие.

1 Здесь она не указывается, так как это очень значительное число источников, которые обобщаются в других работах автора и многих российских исследователей.

Несмотря на то, что вклад промышленности в темп роста экономики с течением времени несколько понизился ввиду уменьшения ее доли в ВВП и скорости развития, общее хозяйственное воздействие вряд ли можно считать ослабевающим, особенно в генерации технологических изменений, тем более что высокоразвитая экономика всегда характеризуется высокотехнологичной промышленностью, большим объемом НИОКР и внедрения новых знаний в производстве.

Слаборазвитые страны в период индустриализации в XX в. показывали зависимое производство и невозможность преодолеть «порочные круги развития» [Ыигкэе, 1952, 1961]. В связи с этим возникающие стратегии индустриализации, хотя и с опозданием, но пытались преодолеть отставание в развитии. Низкий уровень производства вкупе с технологической отсталостью сельского хозяйства приводил к низким душевым доходам, которые не позволяли концентрировать капитал в виде сбережений в банковском секторе и направлять его в виде инвестиций в развитие промышленности. Отсутствие сбережений ограничивало процесс накопления капитала и его распределения в экономике. Это фиксировало невозможность увеличить производительность, что, в свою очередь, не позволяло увеличить доход, порождая низкую покупательную способность населения и низкий спрос на товары промышленного назначения. Возникал порочный круг индустриальной деградации, сводимый к нехватке капитала и инвестиций в развитие производства.

Такое же обстоятельство задолго до Р. Нёрксе отмечал М. И. Туган-Барановский для России начала XX в., полагая, что именно нехватка капитала не позволяет промышленности развиваться и ее можно ликвидировать посредством привлечения иностранных инвестиций (см. [Туган-Барановский, 1997]). Последнее предложение выглядит в наше время весьма наивным, поскольку не учитывает институциональных ограничений, а также того, что иностранные инвестиции увеличить при низкой величине инвестиций внутренних вряд ли удастся в силу информационной модели связи инвесторов, ориентирующихся на поведение друг друга.

Нужно отметить, что в современной России масштабная дискуссия относительно новой индустриализации упускает из виду моменты, связанные с формированием «порочных кругов развития»: в частности, хронически низкую динамику реальных располагаемых доходов населения, институциональные барьеры для формирования промышленности и ее рынков внутри страны1, низкую производительность и величину инвестиций в промышленность, обеспечивающих фонды не только для других видов деятельности, но и для самой промышленности. Несмотря на то, что этот порочный круг может быть не столь рельефен для России, как для слаборазвитых стран после Второй мировой войны, его атрибуты отчетливо просматриваются для современной российской экономики и промышленности.

Помимо классического порочного круга, описанного выше, снижающего потенциал развития производства, может действовать порочный круг структурной отсталости, который элиминирует стратегии «большого рывка» и планомерного наращения положительных результатов. Наличие диспропорций между промышленностью и другими секторами экономики по рентабельности и кадрам при повышающейся процентной ставке работает как «эффект запирания» развития, поскольку разница в рентабельности выступает правилом, регулирующим инвестиции и иные ресурсы не в пользу промышленности. В итоге низкий уровень инвестиций обусловливает низкую технологичность и производительность, зависящие от состояния фондов в большей степени, нежели от

1 В том числе и отсутствие подробных планов по воссозданию утраченных и развитию сокращенных промышленных видов деятельности.

труда. Низкая конкурентоспособность промышленности оборачивается сжатием внутреннего рынка, значимой величиной импорта и закреплением неэффективной структуры указанных секторов. В этих условиях организация промышленного роста и качество капитала становятся важнейшими направлениями технологического обновления и преодоления индустриальной отсталости.

Сказанное позволяет сформулировать основную цель исследования - выявление условий роста капитала промышленности как содержания индустриализации с учетом ориентиров доктрины «Индустрия 4.0», формирующих задачи технологического развития России; выделение моделей развития и режимов управления промышленностью.

Методом исследования выступает моделирование роста промышленного производства на базе производственной функции и таксономия моделей и режимов управления промышленным ростом. Модели развития промышленности выделяются по соотношению релевантных факторов промышленного развития - труда и капитала, режимы управления - по их приросту. Кроме того, осуществляется анализ приоритетных направлений технологического развития, ограничений и возможностей современной индустриализации.

Поскольку в рамках «Индустрии 4.0» просматриваются направления технологической трансформации российской промышленности, постольку для достижения поставленной цели требуется решить две задачи:

1) выполнить общий краткий обзор технологических изменений в рамках «Индустрии 4.0» и выделения специфических сторон современной индустриализации на базе указанной доктрины;

2) осуществить теоретический анализ роста промышленности на базе изменений основного капитала с учетом воспроизводства капитала для других видов деятельности, что также осуществляет промышленность.

Последовательное движение в решении указанных задач позволит выделить модели развития современной промышленности и соответствующие режимы управления.

Технологические горизонты «Индустрии 4.0» и «порочный круг развития»

Динамика основного капитала, безусловно, связана с технологическим обновлением производства и составляет ядро указанного процесса. По этой причине, выявляя свойства накопления капитала в промышленности и воспроизводства капитала для иных секторов, можно описать процесс технологических изменений, а также возможности роста, темп которого, согласно «затухающей кривой» В. А. Базарова, по мере исчерпания имеющихся факторов производства может замедляться в случае трудностей обновления (рис. 1) [Базаров, 2014].

ей H U

о

Он

а

s

£

1 - использование нового

оборудования

2 - отсутствие технологического

переоснащения

Исчерпание факторов

Рис 1. Снижение темпа роста промышленности по мере исчерпания факторов производства Fig. 1. Decrease in the industrial growth as the production factors are exhausted

На рис. 1 показан эффект В. А. Базарова, связанный с исчерпанием факторов индустриализации, сначала замедляющим темп роста промышленности и экономики в целом, а затем приводящим к его снижению. Кривая 1 соответствует ситуации с использованием абсолютно нового оборудования, имеющего запас прочности, кривая 2 - ситуации без масштабного технологического переоснащения производства. Конечно, график не отражает, что для кривой 1 сами факторы должны быть совсем иного качества, нежели для кривой 2, что сказывается на виде линий и на том, насколько кривая 1 превышает кривую 2 и в какой точке пересекает ее. Вместе с тем данная идея хорошо описывала замедление темпа индустриализации в СССР в конце 1930-х гг., темпа роста экономики перед началом Второй мировой войны, а также в конце 1980-х гг. Она весьма полезна и в наше время при моделировании роста, особенно с учетом задач по технологической модернизации на базе доктрины «Индустрия 4.0».

Модели технологического роста, используемые в рамках теорий роста [Freeman, 1974, 1987; Dosi, 1984; Нельсон, Уинтер, 2000; Хэлпман, 2011], предполагают включение эффекта старения капитала с течением времени, что сказывается на технических инновациях и определяет различия взаимодействующих поколений техники. Данный эффект весьма сложен и непредсказуем, так как новая техника демонстрирует высокую неопределенность взаимодействия с прежними поколениями техники. Более того, эффективность ее использования изменяется нелинейно и может быстро снижаться при появлении новых образцов. Это обстоятельство сказывается и на оценке инвестиций в новую технику, но критерии принятия решений по новым образцам часто не учитывают указанную неопределенность взаимодействия поколений техники. Поэтому решения инвестировать бывают подчинены не техническим параметрам, а сугубо финансовым критериям.

Тенденции технологического развития очерчиваются рамками реализуемой доктрины «Индустрия 4.0» [Vaidyaa, Ambadb, Bhosle, 2018], охватившей наиболее передовые в экономическом отношении страны. Совокупность планируемых технологических изменений в экономике и промышленности обозначают как четвертую промышленную рево-люцию1 [Philbeck, Davis, 2019], хотя она значительно масштабнее доктрины «Индустрия 4.0», возникшей в Германии в период 2011-2015 гг. и сводящей ситуацию исключительно к вводу цифровых технологий в производство2 [Lu, 2017; Franka, Dalenogareb, Ayala, 2019]. Таким образом, четвертая промышленная революция включает «Индустрию 4.0» в виде значимой компоненты, показывая важность связей между организационными, цифровыми и прочими производственными, экологическими и социальными технологиями.

Три предшествующие промышленные революции вызвали переворот в области технологического развития, но каждая из них имела свои специфические черты. В частности, в период первой индустриальной революции [Crafts, 2005], ознаменованной передовыми аграрными технологиями и применением энергии пара, темп индустриализации значительно обгонял темп роста экономики. Это расхождение в темпах роста экономики и промышленности, скорее всего, являлось отражением сложившейся технологической структуры и создания с нуля многих промышленных отраслей. Вторая промышленная революция [Jevons, 1931] обеспечила становление новых отраслей промышленности,

1 В 2016 г. этот термин введен Клаусом Швабом, выпустившим книгу под названием «Четвертая промышленная революция», основная мысль которой сводилась к тому, что промышленность, выступающая генератором базовых технологий, создает условия для масштабной технологической модернизации современной жизни.

2 В рамках этой доктрины рассматриваются следующие технологии и процессы: интернет вещей и облачные модели; киберфизические системы; информационно-коммуникационные технологии; архитектура предприятий; интеграция и др.

ввод новых технологий, включая методы организации производства, а третья [Rifkin, 2011] характеризовалась крупными организационными изменениями в промышленности, уходом от иерархической организации в пользу горизонтальных структур, распространением экологических и сетевых информационных технологий1.

Сегодня индустриализация сводится к фронтальному распространению цифровых и коммуникационных технологий, но с учетом «компьютерного парадокса» это может не дать существенного и быстрого прироста производительности производства [Сухарев, 2021]. Более того, в соответствии с эффектом «затухающей кривой» (см. рис. 1) негарантированная динамика обновления капитала при вводе цифровых технологий может сказаться на темпе экономического роста, обусловив невысокие его значения. Темп обновления основного капитала промышленности и экономики и темп ввода цифровых технологий, отличаясь, могут привести к торможению индустриального развития, включая и технологическое обновление, т. е. вызвать обратный эффект. Такое влияние может иметь меньшее значение, если иные факторы обновления производственных технологий будут активизированы благодаря усилиям проводимой экономической политики.

В связи со сказанным можно выделить некоторый набор исследований, посвященных «Индустрии 4.0», вводу цифровых и других сетевых технологий, делающих особый акцент на готовности производства к восприятию и освоению этих технологий [Castelo-Branco, Cruz-Jesus, Oliveira, 2019; Machado et al., 2019] в зависимости от развитости информационной инфраструктуры и иных условий [Kuo, Shyu, Ding, 2019; Silva et al., 2019] и тем самым подчеркивающих, что успех внедрения цифровых технологий во многом зависит от начальных условий и готовности производств и агентов к такой деятельности. Отдельно рассматривается вопрос влияния внедренных цифровых технологий на развитие производства [Li, Dai, Cui, 2020; Horvat, Kroll, Jager, 2019]. Здесь также обнаруживаются различия во влиянии, зависящие от многих факторов и производственных обстоятельств.

Можно заключить, что имеются весьма значимые ограничения для внедрения цифровых технологий в производство, определяемые состоянием производственных технологий и инфраструктуры, а также уровнем подготовки кадров. Причем эти условия задают масштаб для внедрения цифровых технологий. Однако имеется еще один аспект - это состояние капитала, т. е. качество оборудования, приборной базы, оснастки, образующих основу для автоматизации производства. Динамика ввода новых технологий будет отвечать динамике обновления капитала с возмещением выбывшей его части. В связи с этим наличие «порочных кругов развития» приводит к весьма значимому ограничению для технологического обновления. Поэтому меры проводимой экономической политики, включая ее промышленную составляющую, способны влиять на процесс технологической трансформации, создавая новые возможности в его рамках.

Если технологический уровень производства низкий, как и сами объемы, то может возникать ситуация, когда произведенный доход в основном идет на потребление, тем самым накопление капитала блокируется. Отсутствие должной капитализации производства оборачивается тем, что его эффективность не растет, а само производство не развивается и не наращивается. Соответственно, его уровень остается низким и по цепочке сохраняется негативная ситуация. Отсюда вытекает, что необходимо наращивать основной капитал как важнейшее условие современной индустриализации. Однако приведенное классическое представление о «порочном круге развития» не учитывает того, что капитал может не наращиваться не по причине отсутствия сбережений (низкой

1 Показательно и примечательно, что именно такая трактовка третьей промышленной революции Джереми Рифкиным была принята Организацией Объединенных Наций и признана в Китае.

величины), а ввиду слабости финансовой системы, которая не направляет сбережения на необходимое создание капитала. Финансовые институты могут запускать сбережения в спекулятивный оборот, тем самым подвергая капитал спекулятивной растрате или выводя за рубеж, обедняя промышленность и фиксируя ее отсталость, в том числе по технологиям.

Приведенные аргументы видоизменяют и знаменитый тезис Р. Пребиша, согласно которому технический прогресс увеличивает заработную плату в промышленности передовых стран и не дает ей расти в развивающихся странах [РгеЫэеЬ, 1950; Пребиш, 1992]. При этом уровень цен от ввода новой техники не снижается в передовых странах, но понижается в слаборазвитых. Такой процесс приводит к неэквивалентному обмену, привязке технического развития отстающих стран к передовым. Более того, они не могут дешевым экспортом покрыть дорогой импорт технологий и оборудования. Для преодоления такого соотношения нужно не просто замещение импорта, протекционизм, а технический прогресс, обеспечивающий повышение заработной платы в отстающих в технологическом отношении странах, а также недопущение снижения цен на индустриальную продукцию.

Таким образом, помимо замещения импорта необходимы экспортная стратегия и приоритетное развитие образования и науки с контролем демографии, чтобы рост населения не сдерживал рост заработной платы. Однако такие решения потребуют инвестиций, что подпадает под классическое определение «порочного круга развития». Для раскрытия его фундаментального содержания требуется исследовать причины неповышения заработной платы в ходе технического развития, оценить масштаб технических новшеств, который способен изменить ситуацию и обеспечить рост промышленности (индустриализацию отстающих стран) на новой технологической основе.

Конечно, возникают важные со стратегической точки зрения вопросы: до какого уровня требуется технологическое обновление? на каком интервале времени это возможно? на чьей базе и каких ресурсах его осуществлять? способна ли технологическая индустриализация обеспечить иную модель развития? Одно дело, когда необходимо создавать индустрию практически с нуля или развертывать значительное число высокотехнологичных секторов (это близкие задачи), и совсем другое, когда на базе имеющейся отсталой промышленности требуется ее технологическое переоснащение совместно с восстановлением необходимых отсутствующих или утраченных, что актуально для российской экономики, наукоемких секторов.

Для каждого конкретного случая, согласно условиям рассматриваемой страны, характерна своя модель индустриализации, приводящая к определенному составу технологий, различающемуся по странам. Индустриализация может быть и неуспешной, как в 1960-е гг. во многих развивающихся государствах, которые в силу урбанизации и отвлечения ресурсов от сельского хозяйства не смогли преодолеть эффект Пребиша1, так что комбинация стратегий замещения импорта и экспортного производства не дали

1 Он созвучен и аргументу М. Манойлеску, открывшему следующий эффект при проведении индустриализации: молодые отрасли промышленности показывали среднюю заработную плату выше, нежели в сельском хозяйстве, что при близкой производительности труда в секторах подрывало конкуренцию с импортом на внутреннем рынке, обесценивая задачи индустриализации. Возникала необходимость защиты внутреннего рынка [Сухарев, Стрижакова, 2015]. В работах автора было показано, что для российской экономики и современной технологической индустриализации не следует придерживаться связки заработной платы и производительности, предопределяя увеличение заработной платы только лишь увеличением производительности. Причина в том, что производительность зависит от состояния капитала - основных фондов и их обновления (инвестиций). А низкая стоимость труда затрудняет применение знаний на производстве и отражает упрощение производственного процесса [8икЬагеу, 2018].

ожидаемого результата. Разумеется, сегодня возможно многовекторное развитие, особенно для богатой ресурсами страны, способной иметь высокодиверсифицированный экспорт и развертывать производства, противодействующие импорту на внутреннем рынке.

Информационный и цифровой секторы представляют собой весьма удобные сферы для отвлечения капитала, причем можно предположить, что они способны демпфировать обновление основного капитала промышленности, элиминируя дальнейший потенциал технологической модернизации. Кроме того, затраты на поддержание информационно-коммуникационных систем не так малы, включая требующийся и постоянно обучаемый трудовой ресурс, обслуживающий указанные технологии и сферы деятельности. Иными словами, вместо нехватки капитала в силу недостаточных сбережений (а этот фактор может присутствовать ввиду низкой динамики реальных доходов в России) наличие современных секторов в области информации и коммуникаций исполняет спекулятивную роль для размещения капитала, ослабляя его возможности в замене производственных технологий. Наравне с этим действует и эффект мультипликации, когда цифровые и информационные технологии требуют модернизации приборов и оборудования, но он может нивелироваться потребительскими эффектами, связанными со значением ИТ-сектора.

Суммируя сказанное, отметим, что важной задачей выступает определение роста промышленности в координатах классических факторов - труда и капитала, а также выявление режимов управления этим ростом в зависимости от того, как промышленность обеспечивает капиталом не только себя, но и другие секторы экономики, что зависит от их спроса на него и динамики развития.

Далее рассмотрим этот аспект более подробно, применяя элементы моделирования на основе производственной функции. Проводимый теоретический анализ позволяет оформить ряд матриц в координатах «капитал - труд», «прирост капитала и труда», «темп роста капитала непромышленных секторов и темп роста труда в промышленности», а также «темп роста промышленности - капитальные затраты (обновление оборудования)». Из перечисленных соотношений вытекает возможность не только идентифицировать состояние промышленности (модель ее развития), но и дать характеристику основных режимов управления.

Рост промышленности: модели развития и режимы управления

Промышленность может показывать как минимум два вида роста.

Во-первых, это рост объема собственного производства (Уи), складывающегося из создаваемых секторами промышленности средств производства (У5) для себя (К1) и других видов экономической деятельности1 (К0) и предметов потребления (Ур), т. е. Уи = У +Ур = К1 + Ко + Ур.

Во-вторых, расширение самой промышленности и ее секторов, включая и создание абсолютно новых секторов, что характеризуется увеличением производственных мощностей (основного капитала промышленности Ки = К1 + Кп, где Ки - весь основной капитал промышленности, включающий величину начального капитала Кп и создаваемого текущего капитала К1, с учетом выбытия) и уровня ее технологичности. Обозначим темпы роста: дУи = (1/Уи) (йУиМ); дКи = (1/Ки) (йКи/й1); дш = (1/Ьи) (йЬи/М); дк± = (1/К1 ) дКо = (1/Ко) (йКо№.

1 Если рассматривать четыре основных сектора, создающих валовой продукт страны, - промышленность, сельское хозяйство, услуги и сырьевой комплекс, то под другими видами деятельности понимаются охватываемые тремя последними секторами, т. е. не индустриальная деятельность.

Классическая производственная функция, описывающая рост промышленности как отрасли, состоящей из многих индустриальных секторов, может быть записана в стандартном виде: Уи = А Ка Ьи, где А - коэффициент, Ки - основой капитал промышленности, Ьи - величина трудового ресурса промышленности, а, Ь - нормы замещения основных факторов производства (капитала и труда).

Располагая моделью для объема промышленного производства, дифференцируя по времени, получим формулу (1) для темпа роста промышленности (дУи):

дуи = а дки + Ь дьи. (1)

Первое слагаемое формулы (1) означает вклад капитала, второе - вклад труда в темп роста промышленности. Очевидно, что для роста промышленного производства необходимо, чтобы темп роста капитала обгонял темп роста труда с противоположным знаком, взвешенный на соотношение норм замещения (Ь/а).

Объем производства промышленности, как было показано выше, складывается из следующих составляющих: Уи = К + К0 + Ур. Положим, что создание предметов потребления зависит от величины текущего капитала, создаваемого промышленностью для себя. Введем следующую модель Ур = НК{ и запишем уравнение для общего объема промышленного производства: Уи = К + К0 + ЬК{. Тогда, полагая йУи/йЬ > 0, получим:

dK1>_dK1 dt dt

1 + hcKC_1

(2)

Из формулы (2) вытекает, что для роста промышленного производства изменение создаваемого капитала для самой промышленности должно превышать взвешенное изменение создаваемого капитала для непромышленных видов деятельности со знаком минус.

При постановке задачи нахождения оптимального объема промышленного производства йУи/йЬ = 0. Отсюда можно получить, разделяя переменные и интегрируя выражение, соотношение между величиной капитала К и К0, т. е. между создаваемым капиталом для промышленности и непромышленного назначения, отвечающим оптимальной (наибольшей или наименьшей) величине промышленного производства.

Упростим задачу исследования роста промышленности с точки зрения структуры ее капитала, приняв, что общий объем производства Уи = А К1 Ь^, т. е. будем считать, что может быть записана производственная функция от текущего создаваемого капитала для самой промышленности. Тогда для темпа роста выражение (1) примет вид: дуи = а дК1 + Ь дьи.

Введя обозначения = К1/Уи, э0 = К0/Уи - нормы создаваемого капитала в промышленности и непромышленных видах деятельности в общем объеме промышленного производства, продифференцируем по времени выражение Уи = К + К0 + Ур и запишем в виде: дУи = дК1 + э0 дК0 + (1 - и) с дК1, где и = Уэ/Уи является показателем индустриализации, так как означает весь созданный промышленностью капитал в объеме промышленного производства.

Далее, осуществив преобразования, приравнивая выражения для темпа роста дУи, представленные выше, получим:

п _ 5о9кр ~ ЬдЬи , ^

а-51-(1-и)с- (3)

Выражение (3) отражает темп роста капитала, создаваемого промышленностью для собственных нужд. Рост этого капитала дК1 > 0 и будет означать расширение возможностей промышленного развития и технологическое обновление производства.

Исходя из этого следует неравенство (4):

S09KB ~ b

Пи

a-st-(1 - и)с

>0

(4)

Условие (4) выполняется, что означает рост капитала самой промышленности, если темп роста капитала для непромышленных секторов, создаваемого промышленностью, превосходит взвешенный на коэффициент Ъ/э0 темп роста труда в промышленности. При этом знаменатель дроби выражения (4) должен быть больше нуля, т. е. а - э1 - (1 - и) с > 0. Откуда, при с > 0, и > 1 + э1/с - а/с. При с < 0 знак неравенства для u изменяется на противоположный.

Неравенство (4) выполняется, когда и числитель, и знаменатель меньше нуля. В этом случае наращение капитала промышленности будет происходить, если темп роста создаваемого капитала для непромышленных секторов меньше взвешенного темпа роста труда в промышленности. И это справедливо, когда и < 1+ э1/с - а/с, при с > 0, и обратный знак неравенства для и, при с > 0.

Конечно, судя по модели для объема производства предметов потребления промышленностью, величина с должна быть больше нуля (с > 0). Хотя теоретически нельзя исключить исходы, когда создаваемый капитал для промышленности тормозит создание предметов потребления. Поэтому здесь рассмотрены все теоретически возможные варианты.

Следовательно, полученное условие роста промышленного капитала зависит от точности соблюдения введенных моделей, а также от исходного уровня индустриализации экономики и промышленности, характеризуемого параметром ^ который по определению и = Уэ/Уи < 1.

Разумеется, рост промышленного производства зависим как от этой величины, так и от исходного основного капитала, его качества и состояния (уровня износа - физического и морального). В связи с этим представленная модель является несколько упрощенной, но тем не менее дает возможность обозначить сущность проблемы промышленного роста и технологического обновления.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Проведенный анализ позволяет оформить результат в виде диаграмм (рис. 2-4). На рис. 2 отражена область индустриализации ОАВ, когда наблюдается рост промышленного капитала и рост непромышленного капитала обгоняет рост труда в промышленности. Область BCDO - отсутствие роста промышленного капитала (деиндустриализация).

9к0 А

Область индустриализации В С

' ' / ' 9к? 0

j

\ * !** / 1 I / / * /

/ / '' /X 9к,< 0

1 » I / ' /

:// /У/Х

у'/.УУ \ arctg(b/50) / 45°

D

Рис. 2. Области роста промышленного капитала Fig. 2. Areas of industrial capital growth

Таким образом, с позиции проведенного исследования уточняется представление о процессе индустриализации и деиндустриализации в аспекте динамики создаваемого капитала в промышленности.

Если угол на рис. 2 окажется меньше 45°, то ОВ расположится ниже ОС, следовательно, область индустриализации окажется большей.

Таким образом, имея соотношение темпов роста капитала для непромышленных секторов и труда в промышленности, можно обозначить условие роста капитала для промышленного производства. Создание такого капитала представляет собой ядро политики индустриализации и смысл технологического обновления. Данный капитал неоднороден: в его состав входят различное оборудование (поколения техники), технологии, включая цифровые, и прочие производственные технологии. В связи с этим структурный анализ этого капитала, как и распределения ресурсов (инвестиции) на его создание, составляет основное содержание современной промышленной политики, ориентирующейся на установки доктрины «Индустрия 4.0».

Рис. 3а отражает модели развития промышленности в координатах «капитал - труд», рис. 3б - режимы управления в координатах прироста труда и капитала.

К A LJL,

а) б)

Рис. 3. Модели развития промышленности в координатах «капитал - труд» (а), режимы управления в координатах прироста труда и капитала (б) Fig. 3. Models of industrial development in the coordinates "capital - labour" (a), management modes in the

coordinates "growth of labour and capital" (b)

На рис. 4 показаны модели развития промышленности по темпу ее роста и величине капитальных затрат (на замену фондов, ввод нового оборудования и технологий).

Преобладание капитала означает капиталоинтенсивную модель развития, преобладание труда - трудоинтенсивную модель и соответствующие технологии - трудо- и капиталосберегающие модели соответственно. Если капитала и труда занято не много, то это модель сжатого промышленного развития или деиндустриализованной экономики, где промышленность не имеет большого значения. При весьма значительном объеме капитала и труда, наоборот, может обнаруживаться индустриальная модель, но для современных экономик это, скорее всего, расточительная или экстенсивная модель промышленного развития. В этом случае рост происходит за счет все большего объема вовлекаемых факторов, что и обеспечивает высокую величину используемого капитала и труда (см. рис. 3а).

В координатах прироста факторов промышленного развития (см. рис. 3б) обнаруживаются основные режимы управления или реализации стратегий развития. В частности, быстрое наращение капитала при сдержанном приросте труда отражает режим обновления капитала, а при значительном приросте труда - «факторное расширение» в промышленности. При сдержанном приросте капитала и значительном приросте труда

имеется активное «обновление труда» в промышленности, а при низком приросте труда - «сдержанное развитие по факторам». Промышленность активно не наращивает ни капитал, ни труд. Причем эти режимы функционирования связаны с реализацией целей развития и стратегии. Поэтому, в отличие от сложившихся моделей, заданных структурой «капитал - труд», каждый режим говорит об усилиях, т. е. действиях, связанных с наращением капитала или труда или отсутствием таковых.

Отметим, что на рис. 3а и 3б нет совпадения квадратов - соответствие может быть, но может и отсутствовать. Так, капиталоинтенсивная модель развития промышленности связана с тем, что величина основного капитала весьма высока, причем эта ситуация может уже не сопровождаться стратегией обновления капитала (см. рис. 3а), которая привела систему к данному состоянию, однако может еще присутствовать. То есть величина капитала высока и еще наблюдается высокая величина прироста капитала. Таким образом, совпадение квадратов не является обязательным, но может иметь место. Это зависит от того, какое управление реализуется, в чем его основная цель и как она выражена в терминах прироста капитала и труда как базовых факторов производства. Конечно, каждый из режимов управления (стратегий - см. рис 3б) способен привести промышленность к той или иной модели ее развития (см. рис. 3а).

В целом модели развития промышленности отражает рис. 4. Основным критерием их выделения является темп роста промышленности в зависимости от осуществленных капитальных затрат, идущих на замену и ввод нового оборудования.

трудоемкий рост капиталоемкий рост

нехватка капитала, перенакопление,

«порочный круг развития» вытеснение труда

-►

Ки

Рис. 4. Модели развития промышленности в координатах «темп роста (gYu) - капитальные затраты (Ku)» Fig. 4. Industrial development models in the coordinates "growth (gYu) - capital costs (Ku)"

При низких капитальных затратах наблюдается модель трудоемкого роста (если темп высокий), поскольку капитал обновляется весьма слабо и технологический уровень остается неизменным или даже способен понижаться. Если темп роста при низких капитальных затратах низкий, то наверняка сформировалась модель «нехватки капитала» или «порочного круга развития» в классическом или модернизированном варианте, с поправками на те аспекты, которые были изложены выше. Эта модель роста промышленности характеризуется низким темпом, труд не изменяется либо сокращается, но, как правило, происходит его деквалификация. Если при высоких капитальных затратах темп роста промышленности остается весьма низким (см. рис. 4), то возникает модель «перенакопления», основной чертой которой выступает вытеснение труда и высокие издержки адаптации к новому капиталу, не позволяющие повысить темп роста. Если же темп роста становится высоким при значительных капитальных затратах, то имеется «капиталоемкая» модель роста. Замена оборудования подчинена целям развития современной промышленности, обеспечивая увеличение темпа роста и высокую его величину, которая в соответствии с закономерностью, обозначенной на рис. 1, станет снижаться по

мере эксплуатации этого оборудования и насыщения данных факторов функционирующей промышленности. Со временем ситуация может переместиться к модели «перенакопление» или «вытеснение труда».

Безусловно, выделенные модели развития и режимы управления являются некой отправной точкой в анализе возможных сценариев промышленного развития на базе технологического обновления и ориентиров доктрины «Индустрия 4.0». В действительности набор вариантов и моделей функционирования может быть куда более значительным, если учитывать неоднородность построения промышленности как системы, состоящей из многих секторов различного технико-технологического уровня. Помимо этого присутствуют отличающиеся институциональные условия, возникают комбинации отдельных факторов, являющихся релевантными в рамках сложившейся исходной модели и рекомендуемых режимов управления, которые во многом определяются целями развития промышленных объектов. Причем даже структура собственности будет иметь в этом случае весьма важное значение.

Заключение

Подводя итог проведенному теоретическому исследованию, сформулируем наиболее значимые выводы.

Во-первых, технологическое обновление промышленности, формируемое на перспективу доктриной «Индустрия 4.0», потребует значительных капитальных затрат, распространяемых не столько на ввод цифровых технологий, сколько на преобразование внутренней структуры производства, включая технику, инфраструктуру, управление. По этой причине для принятия решений в данной области необходимы как обоснование выделяемых ресурсов, так и оценка эффектов от их распределения между принимающими объектами, секторами промышленности. Обычно такая постановка задачи отсутствует в программных документах, касающихся реализации «Индустрии 4.0». Исключение, возможно, составляет Китай [Ы, 2018; КатЬ1е, випазекагап, Са№апкаг, 2018], хотя абсолютно точных сведений о решении похожей задачи указанные источники не дают.

Во-вторых, в ходе анализа получено условие роста капитала промышленности, производимого ею для собственного развития в зависимости от динамики капитала, создаваемого для непромышленных секторов и роста труда в самой промышленности. Исходя из этого условия и прилагая его в координатах «капитал - труд», мы выделили модели развития промышленности и режимы управления по критерию приращения труда и капитала в промышленности как базовых факторов ее развития. Сформировавшаяся модель развития обычно выступает как итог применяющейся стратегии - режима управления. Полученные и описанные режимы управления позволяют оценить не только траекторию эволюции промышленности, но и общие причины по двум самым значимым факторам -труду и капиталу.

Поиск связности труда и видов капитала, включая поколения техники, воплощающие высокую неоднородность промышленного капитала, составляет перспективную задачу дальнейших исследований. Ценность и полезность осуществленного анализа и указанной перспективы заключаются в том, что предлагаемые проекты типа «Индустрия 4.0» требуют тщательного изучения на предмет не только последствий, но и раскрытия подлинного содержания, связанного с изменением труда, структуры капитала, а также ее реакции на подобные изменения. Текущее состояние и возможность накопления капитала, с преодолением «порочного круга развития» для российской экономики, является главной точкой приложения усилий как экономистов-теоретиков, так и органов власти, отвечающих за реализацию экономической и промышленной политики.

Источники

Анчишкин А. И. (2003). Прогнозирование темпов и факторов экономического роста. Москва: Макс-Пресс. 300 с.

Базаров В. А. (2014). Избранные произведения: в 2 т. Москва: Издательский дом «Дело» РАНХиГС. Т. 1. 504 с.; Т. 2. 512 с.

Богданов А. А. (2003). Тектология. Всеобщая организационная наука. Москва: Финансы. 496 с.

Глазьев С. Ю. (2017). Битва за лидерство в XXI веке. Россия, США, Китай. Семь вариантов ближайшего будущего. Москва: Книжный мир. 352 с.

Гэлбрейт Дж. К. (2009). Экономика невинного обмана. Москва: Европа. 88 с.

Гэлбрейт Дж. К. (2004). Новое индустриальное общество. Москва: АСТ. 602 с.

Иванов В. В., Малинецкий Г. Г. (2016). Россия: XXI век. Стратегия прорыва: Технологии. Образование. Наука. Москва: Ленанд. 304 с.

Кондратьев Н. Д. (1993). Избранные сочинения. Москва: Экономика. 543 с.

Нельсон Р., Уинтер С. (2000). Эволюционная теория экономических изменений. Москва: Фин-статинформ. 474 с.

Пребиш Р. (1992). Периферийный капитализм: есть ли ему альтернатива? Москва: ИЛА. 337 с.

Стиглиц Дж. (2020). Люди, власть и прибыль. Москва: Альпина-Паблишер. 430 с.

Сухарев О. С., Стрижакова Е. Н. (2015). Экономический рост и технологические изменения: анализ факторов // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. № 23 (308). С. 15-37.

Сухарев О. С. (2020). Индустриализация 4.0 и модели технологического развития для преодоления эффекта «2Д» // Вестник ЮРГПУ (НПИ). Серия «Экономика». № 1. С. 4-23.

Сухарев О. С. (2021). Цифровизация и направления технологического обновления промышленности России // Journal of New Economy. Т. 22, № 1. С. 26-52. DOI: 10.29141/26585081-2021-22-1-2.

Татаркин А. И. (2015). Новая индустриализация экономики России: потребность развития и / или вызовы времени // Экономическое возрождение России. № 2 (44). С. 20-31.

Татаркин А. И., Сухарев О. С., Стрижакова Е. Н. (2017). Определение вектора новой промышленной политики на основе неошумпетерианской теории // Вестник Пермского государственного национального исследовательского университета. Серия «Экономика». Т. 12, № 1. С. 5-22. DOI: 10.17072/1994-9960-2017-1-5-22.

Туган-Барановский М. И. (1997). Периодические промышленные кризисы. Москва: Наука, Росспэн. 574 с.

Форрестер Дж. (2003). Мировая динамика. Москва: АСТ; Санкт-Петербург: Terra Fantastica. 379 c.

Хэлпман Э. (2011). Загадка экономического роста. Москва: Издательство Института Гайдара. 240 с.

Эрлих А. (2010). Дискуссии об индустриализации в СССР. 1924-1928. Москва: Дело АНХ. 248 с.

Castelo-Branco I., Cruz-Jesus F., Oliveira T. (2019). Assessing Industry 4.0 readiness in manufacturing: Evidence for the European Union. Computers in Industry, vol. 107, pp. 22-32. https://doi. org/10.1016/j.compind.2019.01.007.

Crafts N. (2005). The first industrial revolution: Resolving the slow growth / rapid industrialization paradox. Journal of the European Economic Association, vol. 3, no. 2/3, pp. 525-534.

Dosi G. (1984). Technical change and industrial transformation: The patterns of industrial dynamics. In: Technical change and industrial transformation. London: Palgrave Macmillan, pp. 86-217. DOI: 10.1007/978-1-349-17521-5_3.

Franka A. G., Dalenogareb L. S., Ayala N. F. (2019). Industry 4.0 technologies: Implementation patterns in manufacturing companies. International Journal of Production Economics, vol. 210, pp. 15-26. DOI: 10.1016/j.ijpe.2019.01.004.

Freeman C. (1974). The economics of industrial innovation. Routledge. 484 p.

Freeman C. (1987). Technology policy and economic performance: Lessons from Japan. London: Pinter Publishers. 155 p.

Horvat D., Kroll H., Jäger A. (2019). Researching the effects of automation and digitalization on manufacturing companies' productivity in the early stage of Industry 4.0. Procedia Manufacturing, vol. 39, pp. 886-893. https://doi.org/10.1016/jj.promfg.2020.01.401.

Jevons H. S. (1931). The second industrial revolution source. The Economic Journal, vol. 41, no. 161, pp. 1-18. https://doi.org/10.2307/2224131.

Kamble S. S., Gunasekaran A., Gawankar S. A. (2018). Sustainable Industry 4.0 framework: A systematic literature review identifying the current trends and future perspectives. Process Safety and Environmental Protection, vol. 117, pp. 408-425. D0I:10.1016/J.PSEP.2018.05.009.

Kuo C.-C., Shyu J. Z., Ding K. (2019). Industrial revitalization via industry 4.0 - A comparative policy analysis among China, Germany and the USA. Global Transitions, vol. 1, pp. 3-14. https://doi. org/10.1016/j.glt.2018.12.001.

Li L. (2018). China's manufacturing locus in 2025: With a comparison of "Made-in-China 2025" and "Industry 4.0". Technological Forecasting & Social Change, vol. 135, pp. 66-74. DOI: 10.1016/j.tech-fore.2017.05.028.

Li Y., Dai J., Cui L. (2020). The impact of digital technologies on economic and environmental performance in the context of industry 4.0: A moderated mediation model. International Journal of Production Economics, vol. 229, 107777. D0I:10.1016/j.ijpe.2020.107777.

Lu Y. (2017). Industry 4.0: A survey on technologies, applications and open research issues. Journal of Industrial Information Integration, vol. 6, pp. 1-10. https://doi.org/10.1016/j.jii.2017.04.005.

Machado C. G., Winroth M., Carlsson D., Almstrom P., Hallin M. (2019). Industry 4.0 readiness in manufacturing companies: challenges and enablers towards increased digitalization. Procedia CIRP, vol. 81, pp. 1113-1118. https://doi.org/10.1016/jj.procir.2019.03.262.

Nurkse R. (1952). Growth in underdeveloped countries: Some international aspects of the problem of economic development. American Economic Review, vol. 42, pp. 571-582.

Nurkse R. (1961). Equilibrium and growth in the world economy. Cambridge. 300 p.

Philbeck T., Davis N. (2019). The fourth industrial revolution: Shaping a new era. Journal of International Affairs, vol. 72, no. 1, pp. 17-22.

Prebisch R. (1950). The economic development of Latin America and its principal problems. Lake Success, N. Y.: United Nations Department of Economic Affairs. 59 p.

Rifkin J. (2011). The third industrial revolution: How lateral power is transforming energy, the economy, and the world. St. Martin's Press. 304 р.

Silva E. H. D. R., da, Shinohara A. C., Lima E. P., de, Angelis J., Machado C. G. (2019). Reviewing digital manufacturing concept in the Industry 4.0 paradigm. Procedia CIRP, vol. 81, pp. 240-245. https:// doi.org/10.1016/j.procir.2019.03.042.

Sukharev O. S. (2018). Structural features of industrial growth policy. Vestnik Permskogo universiteta. Seriya: Ekonomika = Perm University Herald. Economy, vol. 13, no. 1, pp. 5-18. DOI: 10.17072/19949960-2018-1-5-18.

Vaidyaa S., Ambadb P., Bhosle S. (2018). Industry 4.0 - A Glimpse. Procedia Manufacturing, vol. 20, pp. 233-238. DOI: 10.1016/j.promfg.2018.02.034.

Информация об авторе Сухарев Олег Сергеевич, доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономики РАН, 117248, Москва, Нахимовский проспект, 32

Контактный телефон: +7 (499) 724-15-41, e-mail: ieras@inecon.ru

■ ■ ■

References

Anchishkin A. I. (2003). Prognozirovanie tempov i faktorov ekonomicheskogo rosta [Forecasting rates and factors of economic growth]. Moscow: Maks-Press Publ. 300 p. (In Russ.)

Bazarov V. A. (2014). Izbrannyeproizvedeniya: v 2 t [Selected works: in 2 vol.]. Moscow: Izdatel'skiy dom "Delo" of RANEPA. Vol. 1. 504 p.; Vol. 2. 512 p. (In Russ.)

Bogdanov A. A. (2003). Tektologiya. Vseobshchaya organizatsionnaya nauka [Tektology. General organizational science]. Moscow: Finansy Publ. 496 p. (In Russ.)

Glazyev S. Yu. (2017). Bitva za liderstvo v XXI veke. Rossiya, SShA, Kitay. Sem' variantov blizhayshego budushchego [The battle for leadership in the 21st century. Russia, the USA, China. Seven options for the near future]. Moscow: Knizhnyy mir Publ. 352 p. (In Russ.)

Galbraith J. K. (2009). Ekonomika nevinnogo obmana [The economics of innocent fraud]. Moscow: Evropa Publ. 88 p. (In Russ.)

Galbraith J. K. (2004). Novoe industrial'noe obshchestvo [The ne industrial state]. Moscow: AST Publ. 602 p. (In Russ.)

Ivanov V. V., Malinetskiy G. G. (2016). Rossiya: XXI vek. Strategiyaproryva: Tekhnologii. Obrazovanie. Nauka [Russia: 21st century. Breakthrough strategy: Technology. Education. Science]. Moscow: Lenand Publ. 304 p. (In Russ.)

Kondratieff N. D. (1993). Izbrannye sochineniya [Selected works]. Moscow: Ekonomika Publ. 543 p. (In Russ.)

Nelson R., Winter S. (2000). Evolyutsionnaya teoriya ekonomicheskikh izmeneniy [Evolutionary theory of economic changes]. Moscow: Finstatinform Publ. 474 p. (In Russ.)

Prebisch R. (1992). Periferiynyy kapitalizm: est' li emu alternativa? [Peripheral capitalism: Is there an alternative to it?]. Moscow: ILA Publ. 337 p. (In Russ.)

Stiglitz J. (2020). Lyudi, vlast' ipribyl' [People, power, and profits: Progressive capitalism for an age]. Moscow: Al'pina-Pablisher Publ. 430 p. (In Russ.)

Sukharev O. S. (2020). Industrializatsiya 4.0 i modeli tekhnologicheskogo razvitiya dlya preodoleniya effekta "2D" [Industrialisation 4.0 and models of technological development to overcome the 2-D effect]. Vestnik YuRGPU (NPI). Seriya "Ekonomika" = Bulletin of the Platov South-Russian State Polytechnic University (NPI). Series "Economics", no. 1, pp. 4-23. (In Russ.)

Sukharev O. S. (2021). Tsifrovizatsiya i napravleniya tekhnologicheskogo obnovleniya promyshlen-nosti Rossii [Digitalisation and thrusts of the technological modernisation in the Russian industry]. Journal of New Economy, vol. 22, no. 1, pp. 26-52. DOI: 10.29141/26585081-2021-22-1-2. (In Russ.)

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Sukharev O. S., Strizhakova E. N. (2015). Ekonomicheskiy rost i tekhnologicheskie izmeneniya: anal-iz faktorov [Economic growth and technological changes: an analysis of factors]. Natsionalnye interesy: prioritety i bezopasnost = National Interests: Priorities and Security, no. 23 (308), pp. 15-37. (In Russ.)

Tatarkin A. I. (2015). Novaya industrializatsiya ekonomiki Rossii: potrebnost' razvitiya i / ili vyzovy vremeni [New industrialization of the Russian economy: the need for development and / or challenges of the time]. Ekonomicheskoe vozrozhdenie Rossii = Economic Revival of Russia, no. 2 (44), pp. 20-31. (In Russ.)

Tatarkin A. I., Sukharev O. S., Strizhakova E. N. (2017). Opredelenie vektora novoy promyshlennoy politiki na osnove neoshumpeterianskoy teorii [Determination of the vector of new industrial policy on the basis of neo-schumpeterian theory]. Vestnik Permskogo universiteta. Seriya: Ekonomika = Perm University Herald. Economy, vol. 12, no. 1, pp. 5-22. DOI: 10.17072/1994-9960-2017-1-5-22. (In Russ.)

Tugan-Baranovskiy M. I. (1997). Periodicheskie promyshlennye krizisy [Periodic industrial crises]. Moscow: Nauka Publ., Rosspen Publ. 574 p. (In Russ.)

Forrester J. (2003). Mirovaya dinamika [World dynamics]. Moscow: AST Publ.; Saint Petersburg: Terra Fantastica Publ. 379 p. (In Russ.)

Helpman E. (2011). Zagadka ekonomicheskogo rosta [The mystery of economic growth]. Moscow: Gaidar Institute. 240 p. (In Russ.)

Erlich A. (2010). Diskussii ob industrializatsii v SSSR. 1924-1928 [Discussions about industrialisation in the USSR. 1924-1928]. Moscow: Delo ANKh Publ. 248 p. (In Russ.)

Castelo-Branco I., Cruz-Jesus F., Oliveira T. (2019). Assessing Industry 4.0 readiness in manufacturing: Evidence for the European Union. Computers in Industry, vol. 107, pp. 22-32. https://doi. org/10.1016/j.compind.2019.01.007.

Crafts N. (2005). The first industrial revolution: Resolving the slow growth / rapid industrialization paradox. Journal of the European Economic Association, vol. 3, no. 2/3, pp. 525-534.

Dosi G. (1984). Technical change and industrial transformation: The patterns of industrial dynamics. In: Technical change and industrial transformation. London: Palgrave Macmillan, pp. 86-217. DOI: 10.1007/978-1-349-17521-5_3.

Franka A. G., Dalenogareb L. S., Ayala N. F. (2019). Industry 4.0 technologies: Implementation patterns in manufacturing companies. International Journal of Production Economics, vol. 210, pp. 15-26. DOI: 10.1016/j .ijpe.2019.01.004.

Freeman C. (1974). The economics of industrial innovation. Routledge. 484 p.

Freeman C. (1987). Technology policy and economic performance: Lessons from Japan. London: Pinter Publishers. 155 p.

Horvat D., Kroll H., Jäger A. (2019). Researching the effects of automation and digitalization on manufacturing companies' productivity in the early stage of Industry 4.0. Procedia Manufacturing, vol. 39, pp. 886-893. https://doi.org/10.1016/jj.promfg.2020.01.401.

Jevons H. S. (1931). The second industrial revolution source. The Economic Journal, vol. 41, no. 161, pp. 1-18. https://doi.org/10.2307/2224131.

Kamble S. S., Gunasekaran A., Gawankar S. A. (2018). Sustainable Industry 4.0 framework: A systematic literature review identifying the current trends and future perspectives. Process Safety and Environmental Protection, vol. 117, pp. 408-425. D0I:10.1016/J.PSEP.2018.05.009.

Kuo C.-C., Shyu J. Z., Ding K. (2019). Industrial revitalization via industry 4.0 - A comparative policy analysis among China, Germany and the USA. Global Transitions, vol. 1, pp. 3-14. https://doi. org/10.1016/j.glt.2018.12.001.

Li L. (2018). China's manufacturing locus in 2025: With a comparison of "Made-in-China 2025" and "Industry 4.0". Technological Forecasting & Social Change, vol. 135, pp. 66-74. DOI: 10.1016/j.tech-fore.2017.05.028.

Lu Y. (2017). Industry 4.0: A survey on technologies, applications and open research issues. Journal of Industrial Information Integration, vol. 6, pp. 1-10. https://doi.org/10.1016/jj.jii.2017.04.005.

Li Y., Dai J., Cui L. (2020). The impact of digital technologies on economic and environmental performance in the context of industry 4.0: A moderated mediation model. International Journal of Production Economics, vol. 229, 107777. D0I:10.1016/j.ijpe.2020.107777.

Machado C. G., Winroth M., Carlsson D., Almström P., Hallin M. (2019). Industry 4.0 readiness in manufacturing companies: challenges and enablers towards increased digitalization. Procedia CIRP, vol. 81, pp. 1113-1118. https://doi.org/10.1016/jj.procir.2019.03.262.