CC BY
139
Вестник Самарской гуманитарной акалемии. Серия «Право». 2015. № 1-2(17)
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ПРЕКРАЩЕНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ПРАВОСПОСБНОСТИ
© Е. А. Высоцкая
Высоцкая
Екатерина Андреевна
студентка 3 курса юридического факультета Самарская
гуманитарная академия
В статье рассматриваются проблемные, неолно-значно решаемые в науке вопросы, касающиеся возникновения и прекращения правоспособности тражлан. Особое внимание улелено проблемам опре-леления момента начала правовой охраны человеческой жизни, а также опрелеления момента смерти как транииы существования правоспособности человека.
Ключевые слова: правоспосбность, правовой статус, субъект права, субъективные права.
Гражданская правоспособность возникает в момент рождения гражданина и прекращается его смертью (п. 2 ст. 17 ГК РФ). Поскольку принцип равенства правоспособности не означает полного совпадения ее объема у всех без исключения граждан, сам факт рождения не говорит о том, что у новорожденного возникла гражданская правоспособность в полном объеме; некоторые ее элементы возникают лишь с достижением определенного возраста (право заниматься предпринимательской деятельностью, создавать юридические лица и др.).
Вместе с тем с точки зрения права сам факт появления ребенка на свет означает, что у него возникла правоспособность, хотя бы он был живым всего несколько минут или даже секунд. Следует отметить, что закон в некоторых случаях охраняет права и интересы зачатого, но еще не родившегося ребенка (nasciturus, от лат. nasci — родиться, происходить), т. е. будущего субъекта права. Так, согласно ст. 1116 ГК РФ к наследо-
ванию могут призываться граждане, зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства.
В настоящее время проблема определения момента начала правовой охраны человеческой жизни находится в центре внимания целого ряда ведущих исследователей, среди которых А. И. Ковлер, Л. Н. Линник, М. Н. Малеина, О. Г. Селихова, Н. В. Кальченко, Г. Б. Романовский.
Большинство ученых придерживаются позиции, согласно которой «начало жизни должно определяться с момента зачатия»1; «биологическая жизнь восходит своим началом к эмбриональному состоянию человеческого организма... социальная жизнь человека начинается с момента его рождения»2.
Между тем представители другой точки зрения, среди которых М. Н. Малеина, Г. Б. Романовский, считают, что, «несмотря на то, что зачатый ребенок в будущем может стать субъектом права, вряд ли следует рассматривать его в качестве обладателя правоспособности и других прав еще до рождения. Субъективные права могут возникнуть лишь у реально существующего объекта»3. Н. В. Кальченко отмечает: «Неродившийся плод, связанный с материнским организмом... вернее рассматривать как составную часть организма женщины»4, которая имеет полное право определить его судьбу.
Важно отметить, что Декларация прав ребенка, принятая Резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г., подчеркивает: «...Ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения»5.
Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека»6 (ст. 2) относит эмбрионы к частям тела, указывая при этом, что действие закона на эмбрионы не распространяется. Представляется, что эмбрионы все же не являются частью тела, поскольку уже содержат в себе генетический материал клеток двух людей. Эти особые объекты донорства несут в себе «наследственный материал, участвуют в генетическом формировании человека, определяют его физические и психические качества и устанавливают биологическое родство между донором и реципиентом»7. Вместе с тем поскольку эмбрион — только начало жизни, но еще не человек, то он не имеет правоспособности и его судьба зависит от родителей. Такая двойственная правовая природа эмбрионов порождает серьезные правовые проблемы.
1 Линник Л. Н. Конституционное право граждан РФ на жизнь : автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 1993. С. 16.
2 Селихова О. Г. Конституционно-правовые проблемы осуществления права индивидов на свободу и личную неприкосновенность : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 73.
3 Малеина М. Н. О праве на жизнь // Государство и право. 1992. № 12. С. 51.
4 Кальченко Н. В. Право человека на жизнь и его гарантии в РФ : дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 1995. С. 58.
5 Права ребенка: Основные международные документы. М., 1992. С. 9.
6 Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 2. Ст. 62.
7 Малеина М. Н. Человек и медицина в современном праве. М., 1995. С. 96.
Следует согласиться с мнением А. А. Пестриковой, что «представленные позиции являются спорными. Действующее законодательство не содержит норм, признающих правовой статус эмбрионов, тем более в качестве субъектов права... Тем не менее развитие современных технологий в медицине ставит новые проблемы для права, которые необходимо учитывать и искать легальные способы их разрешения»8.
Правоспособность гражданина прекращается его смертью. Пока человек жив — он правоспособен, независимо от состояния здоровья. Факт смерти влечет безусловное прекращение правоспособности, т. е. прекращение существования гражданина как субъекта права.
Вопрос определения момента смерти как границы существования правоспособности человека заслуживает самого глубокого анализа, так как он связан с совершенствованием тех положений законодательства, которые регламентируют правовой статус физических лиц, и с учетом развития медицинских технологий требует новых подходов к решению традиционных правовых проблем.
Еще римляне говорили: «Mortis momentum est ultimum vitae momentum» — «Момент смерти есть последний момент жизни», и признавали, что обладать правами можно, лишь будучи живым. В современных системах романо-гер-манского и общего права основанием прекращения правоспособности является только смерть.
Прежде и в общем, и в русском праве главным основанием прекращения правоспособности и открытия наследства являлась смерть наследодателя, на момент которой определялся состав наследства и круг наследников. Дополнительным основанием в общем праве был отъезд за границу в случае невозвращения (что было актуально при крестовых походах), а в России до 1917 г. пострижение в монахи9.
Утверждение, что «определение момента рождения и смерти не составляет предмета юридической науки, поскольку речь идет о чисто физиологических понятиях»10, глубоко ошибочно, поскольку эти моменты определяют границы не только физиологического существования, но и правовой жизни каждого человека как самостоятельного и полноправного субъекта права. Так, смерть влечет ряд правовых последствий, в т. ч. открытие наследства (ст. 1113 ГК РФ). А поэтому вопрос момента смерти человека нуждается в юридическом анализе, причем с учетом достижений медицинской науки в нем нуждается не столько правовое положение умерших, сколько лиц живых, но находящихся в пограничных состояниях: предагональном, агонии и клинической смерти, а также в состоянии криогенеза. Для этого существуют две предпосылки: развитие трансплантологии с приданием особой актуальности вопросу об оп-
8 Пестрикова А. А. Наследственные права и правовой статус эмбриона // Наследственное право. 2009. № 4. С. 20—22.
9 См.: Мухин В. Ф. К вопросу о наследовании в имуществе ссыльных // Изд. ред. комис. по сост. Гражд. улож. СПб., 1899.
10 См.: Михеев Р. И. Пути научного сотрудничества юристов и медиков на рубеже столетия : матер. конференции «Медицина и право». М., 1999.
ределении момента наступления смерти и появление медицинских средств, позволяющих продлевать на длительный срок жизнь смертельно (терминально) больных путем подключения соответствующих аппаратов и криогенного замораживания.
Эти проблемы с глубокими нравственно-философскими аспектами стали объектом пристального изучения и обсуждения юристов, медиков и широкой общественности. Так, в 1983 г. Всемирная медицинская ассамблея приняла Декларацию о терминальном состоянии11, а Парламентская Ассамблея Совета Европы 25 июня 1999 г. приняла Рекомендации № 14/8 о защите прав человека и достоинства терминально больных и умирающих.
Занимающийся проблемами последнего американский ученый Бенджамин Бэст, на наш взгляд, справедливо пишет: «Хотя существует обоснованная правовая необходимость обозначить четкую границу между жизнью и смертью, с биологической и физиологической точек зрения правильнее говорить о непрерывном диапазоне состояний, а не о простой дихотомии. Сознание постоянно развивается, проходя через стадии эмбриона, плода, ребенка, взрослого, и может постепенно деградировать из-за неврологических заболеваний. После остановки сердца структура мозга разрушается в течение нескольких часов или дней со скоростью, зависящей от температуры»12. По его словам, «умирание - это процесс, который начинается, а не заканчивается, когда сердцебиение и циркуляция крови прекращаются. Длительность клинической смерти при высокой температуре, после которой составляющая личность человека информация в мозгу теряется, может составлять несколько часов».
Попутно отметим, что доводы ряда юристов, например А. В. Чуева в его проекте № 292316-3 Федерального закона «О внесении дополнения в ст. 17 ГК РФ», о том, что, «исходя из содержания правоспособности с физической смертью человека, жизнь его в правовом смысле не прекращается», т. к. «могут наличествовать завещания, могут наличествовать договоры», закрепленные законом авторские права на созданные им произведения науки, литературы и искусства, не нашли поддержки ни среди цивилистов, ни в Правительстве.
Так, Совет при Президенте России по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 28 апреля 2003 г. счел сомнительным сформулированное в проекте предложение о признании правоспособности, а стало быть, и правосубъектности за умершими гражданами как не вызванное никакой практической потребностью и влекущее массу осложнений.
Коренной пересмотр института завещания и статуса душеприказчика (из исполнителя последней воли завещателя он превратится в представителя (поверенного) завещателя, реализующего указания завещателя по поводу передачи его имущества наследникам, само завещание превращается в разновидность договора поручения, а наследники становятся одаряемыми, которые путем принятия наследства заключают с наследодателем после его смерти договор дарения через поверенного — душеприказчика. На завещателя же после открытия наследства придется оформлять опеку, так как, будучи субъектом права,
11 См.: Островская И. В. Медицинская этика : сб. док. М., 2001. С. 48.
12 Цит. по: Островская И. В. Медицинская этика : сб. док. М., 2001.
он явно не сможет обладать дееспособностью. Наконец, это ставит умерших граждан в неравное положение в зависимости от того, оставили они завещание или нет, что недопустимо13.
Но вот само определение момента смерти в правовых системах разных стран, например России и США, различается, в связи с чем необходим сравнительный анализ.
Содержащий понятие смерти § 1-107 Единообразного наследственного кодекса (Uniform Probate Code; U.P.C.)14 основан на Единообразном законе об определении смерти (Uniform Determination of Death Act): смерть наступает в момент бесповоротного прекращения кровообращения, дыхания и всех функций мозга. Таким образом, закон связывает смерть с необратимой гибелью мозга и однозначным наступлением биологической смерти, т. е. прекращением биологической деятельности в клетках и тканях организма.
Надо сказать, что в США сложилась коллизия между вышеуказанными актами и позицией авторитетных комиссий медиков, выработавших Гарвардские (1968 г.), Миннесотские (1971 г.) критерии смерти мозга, а также критерии Президентской комиссии 1981 г. и Американской академии неврологии 2007 г. Все они основаны на неврологической оценке смерти, приравнивающей смерть мозга к смерти человека. Смерть же мозга согласно определению одного из авторитетных знатоков данной проблемы А. Уолкера, данному в 1988 г., — это полная и необратимая утрата всех его функций, ятрогенное состояние, возникшее в связи с развитием методов оживления и поддержания основных витальных функций, характеризующееся отсутствием поступления крови в сосуды мозга, т. е. погибшим считается индивидуум с бьющимся сердцем и искусственной вентиляцией легких15. Поскольку не доказано иное, доказательством момента смерти в США являются данные свидетельства о смерти (death certificate).
Сходство с российским правопорядком проявляется в том, что клиническая смерть (прекращение деятельности сердечно-сосудистой и дыхательной систем организма при сохранении жизнеспособности остальных частей организма и возможности возвращения к его нормальному функционированию) не позволяет считать человека мертвым, а, наоборот, заставляет производить его реанимацию.
Вместе с тем эта норма отличается от российского определения момента смерти, который установлен в Инструкции по констатации смерти человека на основании смерти мозга16 в соответствии с принципами Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» 1992 г. биологическая смерть может быть констатирована на основании прекращения сердечной деятельности
13 URL: http://www.privlaw.ru/old/zakl2804032.rtf (24 октября 2009 г.).
14 См.: Uniform Laws Annotated. Vol. 8. Part 2: Estate, Probate and Related Laws. St. Paul, Minn.: West Group, 1998.
15 См.: Диагностика смерти мозга / И. Д. Стулин, М. В. Синкин, Д. С. Солонский, Р. С. Мусин, А. О. Мнушкин, А. В. Кащеев, А. Л. Шибалев, Г. Г. Знайко ; под ред. И. Д. Стулина. М., 2009. С. 6.
16 Приказ Минздрава РФ от 20.12.2001 № 460 «Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» (Зарегистрировано в Минюсте РФ 17.01.2002 № 3170).
(в течение 30 минут), дыхания и функций головного мозга. Смерть же мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех функций головного мозга, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции легких. Смерть мозга эквивалентна смерти человека. Именно с этого момента прекращается правоспособность умершего лица. Решающим для ее констатации является сочетание факта прекращения функций всего головного мозга с доказательством необратимости этого прекращения. Право на установление диагноза смерти мозга дает наличие точной информации о причинах и механизмах развития этого состояния. Смерть мозга может развиваться в результате его первичного или вторичного повреждения.
Смерть мозга в результате его первичного повреждения развивается вследствие резкого повышения внутричерепного давления и обусловленного им прекращения мозгового кровообращения (тяжелая закрытая черепно-мозговая травма, спонтанные и иные внутричерепные кровоизлияния, инфаркт мозга, опухоли мозга, закрытая острая гидроцефалия и др.), а также вследствие открытой черепно-мозговой травмы, внутричерепных оперативных вмешательств на мозге и др. Вторичное повреждение мозга возникает в результате гипоксии различного генеза, в т. ч. при остановке сердца и прекращении или резком ухудшении системного кровообращения вследствие длительно продолжающегося шока и др.
В России смерть считается наступившей, даже если жизнедеятельность организма продолжает поддерживаться техническими средствами (например, аппаратом искусственного дыхания), поскольку основным условием, как уже сказано, является функционирование мозга.
Отличие американских норм от наших проявляется на практике — в США человека считают живым, пока функционирует хоть один из трех указанных элементов организма, например мозг уже мертв, а сердце еще работает. Как сказал автору в 2001 г. адвокат Билл Дэвис (Вашингтон, округ Колумбия), из-за этого некоторые наследники прибегали к такой сомнительной процедуре, как подключение к аппарату искусственного дыхания наследодателя с нефунк-ционирующим мозгом ради того, чтобы он дожил до 1 января 2002 г., когда ставка налогового вычета из наследуемого имущества повышалась с 675 тыс. до 1 млн. долл. Соответственно в начале 2002 г. они просили врачей отключить аппарат и умертвить своего родственника.
Таким образом, российское определение момента смерти и практика его применения более убедительны с правовой, медицинской и моральной точек зрения.
Что касается вопроса о статусе обреченных на смерть лиц, подвергшихся воздействию ультранизких температур и их дальнейшему сохранению в жидком азоте (криогенному замораживанию) с целью возможного в будущем исцеления от неизлечимых ныне заболеваний17, он порождает правовые проблемы, причем подход к их решению в США и России разный.
17 В тело через кровеносную систему вводятся химические вещества (криопротек-торы), уменьшающие повреждения тканей от замораживания, после чего тело постепенно охлаждают до температуры жидкого азота (-196 град.) и помещают в криостат (большой термос) с жидким азотом. При такой температуре оно может храниться практически без изменений в течение сотен лет.
В США услуги крионики оказываются с конца 1960-х годов, тогда как в России единственная организация оказывает крионические услуги с конца 2005 г.
Если исходить из того, что такие субъекты не могут считаться умершими, то они сохраняют полную правосубъектность, а следовательно, наследство не открывается, над их имуществом в США устанавливается траст, а в России, очевидно, должно устанавливаться доверительное управление. Противоположный подход — считать таких лиц умершими — породит сложную проблему определения причины смерти, ведь таковой придется считать само замораживание, что с точки зрения уголовного права заставляет приравнять медиков, причастных к процедуре криогенеза, к уголовной ответственности за умышленное убийство группой лиц (ст. 105 УК РФ).
Ущербность такого положения понимают и сами американские исследователи проблем крионики. «При оптимальных условиях подвергающийся кри-онированию человек будет объявлен юридически мертвым очень быстро после остановки сердца, — пишет Бенджамин Бэст, — лишь после официального признания факта смерти могут быть начаты криопроцедуры»18.
Таким образом, поддерживающие эту технологию американские юристы склонны отстаивать устаревшую и повсеместно изжившую себя концепцию юридической смерти человека по признаку остановки сердца, ведь именно она позволяет эффективно проводить криогенное замораживание: «Как только произошла остановка сердца и факт смерти был юридически зафиксирован, — продолжает Бэст, — пациенту вводят препараты для поддержания седации, снижения мозгового метаболизма, предотвращения/обращения свертывания крови, повышения кровяного давления, стабилизации рН от ацидоза, а также защиты от повреждений при ишемии/реперфузии».
Между тем именно американская практика признания человека умершим лишь после гибели всех систем жизнеобеспечения (а не одного лишь мозга, как в большинстве стран) в наибольшей степени противоречит целям крионики. «Когда на основании факта остановки сердца объявляется юридическая смерть, криопроцедуры минимизируют дальнейший вред путем искусственного восстановления кровообращения и быстрого понижения температуры»19 — эти слова Бэста объясняют существо проблемы.
В заключение можно сказать, что с развитием медицинских (в т. ч. крио-и нано-) технологий вопрос об определении момента смерти человека как основания утраты им правоспособности, превращения из субъекта права в его пусть специфичный, но объект приобретает новый смысл и особую актуальность. На наш взгляд, необходимо дальнейшее совершенствование гражданского законодательства России и внесение в него дополнений, обеспечивающих эффективную охрану и защиту субъективных прав российских граждан на всех этапах человеческой жизни, в т. ч. и на ее завершающей — терминальной — стадии. При этом должен учитываться научный прогресс, формирующий принципиально иную «систему координат» и меняющий границу между жизнью и смертью человека.
18 Цит. по: Островская И. В. Указ. соч.
19 Там же. С. 243.
