CC BY
125
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 1 (46). С. 216-221.
УДК 343.1
ПРОКУРОР КАК СУБЪЕКТ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО УГОЛОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА И ЕГО РОЛЬ В ПРЕДОТВРАЩЕНИИ ОШИБОК СУДА
ATTORNEY AS THE SUBJECT OF A PRELIMINARY CRIMINAL PROCEEDINGS AND ITS ROLE IN PREVENTING MISCARRIAGES OF JUSTICE
Т. А. БЕККЕР (T. A. BEKKER)
Исследуется вопрос достаточности полномочий прокурора, закрепленных действующим уголовно-процессуальным законом, для предотвращения, выявления и исправления ошибок органов предварительного следствия, предопределяющих ошибки суда.
Ключевые слова: прокурор; объективная истина; уголовно-процессуальный закон; судебная ошибка; предотвращение и исправление.
The article focuses on the adequacy of powers of the Prosecutor set forth the applicable criminal procedural law to prevent, detect tons of bug fixes Pre predetermining error court.
Key words: Prosecutor; objective truth; criminal procedural law; a miscarriage of justice; prevention and correction.
Источники ошибок предварительного уголовного производства могут быть разнохарактерными, в большинстве случаев они влекут за собой такие негативные последствия, как вынесение незаконных процессуальных актов (к примеру, постановлений, предусмотренных ст. 439 УПК РФ) и, как следствие, итоговых судебных актов, основанных на недостоверности, недопустимости и недостаточности доказательств по уголовному делу, что, в свою очередь, ведет к нарушению прав и свобод участников уголовного судопроизводства. При этом недостоверные и недостаточные доказательства по уголовному делу, являясь основой процессуальных актов должностных лиц предварительного производства, зачастую подтверждают мнимые обстоятельства, не соответствующие фактическим и, наряду с нарушениями предусмотренного законом порядка оформления процессуальных актов, множат судебные ошибки. Только своевременное выявление и устранение ошибок предварительного производства сначала прокурором, а затем и судом в рамках предусмотренных законом возможностей может пресечь их трансформацию в судебные.
В данном контексте, на наш взгляд, правильно отмечено Н. Г. Муратовой, что каждый уголовно-процессуальный акт, в свою очередь, служит предпосылкой возникновения правоотношения и вызывает определенные юридические последствия [1]. Так, допустив ошибку на предварительном уголовном производстве, «закрепив» ее в соответствующем процессуальном акте, следователь, дознаватель, прокурор создают мощную основу для ее «успешного перехода» в судебное производство и повторения в итоговом судебном акте. В этой связи вряд ли правильны оценки Н. Л. Серб, которая при рассмотрении законности постановлений органов предварительного расследования ограничивается лишь учетом допустимого круга должностных лиц по их вынесению, соблюдением реквизитов и структурных частей постановления, описанием фактических обстоятельств, имеющих место на момент вынесения постановления, указанием мотивов принимаемого решения, правильным применением норм материального и процессуального права [2]. В таком случае можно говорить лишь исключительно о формальном соблюдении закон-
© Беккер Т. А., 2016 216
ности. При этом решение органов предварительного расследования номинально будет соответствовать требованиям закона, однако содержательно оно вполне может основываться на недостоверных, непроверенных, а иногда и заведомо ложных фактах. То есть законность процессуальных актов предварительного уголовного производства целесообразно рассматривать более широко с учетом их содержания, не ограничиваясь только соблюдением порядка их оформления, поскольку в дальнейшем, опираясь, в том числе, на эти акты, суд будет основывать свое решение по делу. Одновременно с этим акты, принятые органами предварительного следствия, должны точно соответствовать всем формальным требованиям закона, в то время как их основное назначение для суда - содержательное наполнение. Таким образом, вынесенный судом обвинительный приговор, отвечающий всем формальным требованиям уголовного процессуального и материального закона, не всегда помогает реализовать основную цель доказывания - установление объективной истины, поскольку содержательно он вполне может быть основан на недостоверных фактах и обстоятельствах. Результатом вынесения этого приговора будет непосредственно судебная ошибка, которая влечет за собой такие неблагоприятные последствия, как нарушения норм процессуального и материального права, необоснованное ущемление прав и свобод участников уголовного судопроизводства.
Таким образом, на наш взгляд, отдельного рассмотрения требует деятельность прокурора как субъекта предварительного уголовного производства и его роли в предотвращении ошибок суда. Так, согласно позиции В. В. Пушкарева и Э. Н. Алимамедова, «этап окончания предварительного следствия с составлением обвинительного заключения - это промежуток времени с момента финальной оценки следователем всей совокупности доказательств по делу для фиксации предмета доказывания и вынесения постановления об окончании доказывания по уголовному делу до направления уголовного дела прокурором в суд с утвержденным обвинительным заключением, в ходе которого подлежат разрешению оценочные, технические, обеспечительные и контрольно-надзорные задачи» [3].
Роль прокурора как органа надзора за соблюдением законности на предварительном следствии и дознании можно отследить, при анализе его полномочий, направленных, во-первых, на изначальное недопущение и пресечение ошибок предварительного производства (предупредительные или охранительные); во-вторых, на устранение уже допущенных ошибок органов дознания и следствия (регулятивные). К группе предупредительных полномочий, на наш взгляд, логично отнести следующие: право давать дознавателю письменные указания о направлении расследования, производстве процессуальных действий; давать согласие дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения; истребовать и проверять законность и обоснованность решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела и принимать по ним решение; рассматривать представленную руководителем следственного органа информацию следователя о несогласии с требованиями нижестоящего прокурора и принимать по ней решение; участвовать в судебных заседаниях при рассмотрении в ходе досудебного производства вопросов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей либо об отмене или изменении данной меры пресечения, а также при рассмотрении ходатайств о производстве иных процессуальных действий, которые допускаются на основании судебного решения, и при рассмотрении жалоб; при наличии оснований возбуждать перед судом ходатайство о продлении срока домашнего ареста или срока содержания под стражей по уголовному делу, направляемому в суд с обвинительным заключением или обвинительным актом; разрешать отводы, заявленные дознавателю, а также его самоотводы; изымать любое уголовное дело у органа дознания и передавать его следователю с обязательным указанием оснований такой передачи; передавать уголовное дело или материалы проверки сообщения о преступлении от одного органа предварительного расследо-
вания другому, изымать любое уголовное дело или любые материалы проверки сообщения о преступлении у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти и передавать их следователю Следственного комитета Российской Федерации с обязательным указанием оснований такой передачи; утверждать постановление дознавателя о прекращении производства по уголовному делу; утверждать обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление по уголовному делу; по мотивированному письменному запросу знакомиться с материалами находящегося в производстве уголовного дела. Исходя из перечисленных полномочий прокурора, его роль в предварительном производстве заключается в умении четко прогнозировать ход и развитие процесса расследования уголовного дела, что предполагает его активную деятельность по контролю законности и обоснованности действий и решений следователя и дознавателя, что, в свою очередь, минимизирует вероятность допущения ими ошибок.
Ко второй группе - регулятивных полномочий, по нашему мнению, целесообразно причислить такие полномочия прокурора, как право требовать от органов дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия; отменять незаконные или необоснованные постановления нижестоящего прокурора, а также незаконные или необоснованные постановления дознавателя; отстранять дознавателя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований УПК РФ; возвращать уголовное дело дознавателю, следователю со своими письменными указаниями о производстве дополнительного расследования, об изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или для пересоставления обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления и устранения выявленных недостатков. Таким образом, с учетом рассмотренных полномочий прокурор является важнейшим «звеном» в выявлении и исправлении ошибок, допущенных органами предварительного следствия и дознания.
Рассмотрев приведенные группы полномочий прокурора, приходим к выводу о том, что его роль на досудебных стадиях весьма значима, в частности в вопросе предотвращения, выявления и исправления ошибок предварительного производства, предопределяющих ошибки суда. Это подтверждается при анализе ст. 146, 153, 214 УПК РФ, которые обусловливают важность реализации полномочий прокурора именно на стадиях возбуждения и расследования уголовного дела, где в случае выявления каких-либо нарушений он вправе отменить постановления о возбуждении, прекращении уголовного дела, постановление о приостановлении предварительного следствия. Интересно в связи с этим мнение А. В. Петрова, усматривающего возможность усиления роли прокурора по эффективному устранению выявленных нарушений закона в стадии возбуждения уголовного дела в досудебном производстве в наличии таких его полномочий, как право отмены незаконных и необоснованных постановлений руководителя следственного органа, следователя - об отказе в возбуждении уголовного дела и одновременном ограничении их деятельности определенными сроками [4].
Совершенно верно Ю. К. Якимович констатирует важность сделанного законодателем шага по расширению полномочий прокурора в сфере процессуального руководства, ссылаясь, в том числе, на ч. 3 ст. 158 УПК РФ, где подчеркивается его независимость от следственных органов, так как «решение о соединении уголовных дел, подследственных разным органам предварительного расследования, принимает руководитель следственного органа на основании решения прокурора об определении подследственности» [5]. Императивность таких решений прокурора не только укрепляет его процессуальный статус, но и дает возможность более объективной оценки как результатов расследования уголовных дел, так и собственно действий органов предварительного расследования, что крайне важно для установления имеющихся закономерностей рассматриваемой нами ко-релляции ошибок предварительного производства и их судебных аналогов.
Активная реализация прокурором предоставленных ему законом прав подчинена основной цели доказывания - установлению
объективной истины по делу, что в состоянии способствовать предотвращению, выявлению и исправлению ошибок предварительного производства и, в конечном счете, исключению их перехода в судебные стадии.
В этой связи вызывает недоумение позиция законодателя, лишившего прокурора права самостоятельно возбудить уголовное дело, несмотря на то, что именно за ним остается последнее решение об утверждении обвинительного заключения, он же согласно ч. 1 ст. 221 УПК РФ может вернуть дело следователю для производства дополнительного следствия, для изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков со своими письменными указаниями. Вряд ли логично, декларируя роль прокурора как органа надзора за законностью в досудебном производстве, поручая ему возглавлять отряд участников уголовного процесса со стороны обвинения, одновременно лишать его вышеперечисленных полномочий. При отсутствии возможности в необходимых случаях возбудить уголовное дело прокурор вряд ли в состоянии выполнить свою функцию по обеспечению «единства обвинительно-следственной власти» [6]. Кроме того, вызывает недоумение неравнозначность баланса в регулятивных полномочиях прокурора по отношению к органам следствия, в сравнении с органами дознания. Так, совершенно необъяснимо отсутствие у прокурора полномочий отменять незаконные и необоснованные постановления следователя, отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущены нарушения требований УПК РФ. В данном случае, уполномочив всем вышеприведенным руководителя следственного органа, имеющего общий со следователем интерес в рамках одного ведомства, законодатель существенно снизил объективность предварительного производства. Безусловно, приведенные выше системные просчеты нынешнего уголовно-процессуального закона не могут не отразиться на количестве ошибок предварительного производства, порождающих далее и судебные ошибки.
В данном контексте возникают обоснованные сомнения относительно того, может
ли прокурор при свойственных ему сегодня полномочиях отвечать за качество предварительного следствия, осуществляя надзор за законностью деятельности его должностных лиц. Может ли подобная позиция законодателя, демонстративное перераспределение полномочий между органами предварительного производства, удаление фигуры прокурора от руководящих прерогатив за предварительным расследованием [7], служить достижению поставленных ст. 6 УПК РФ целей? Так, к примеру, А. В. Петров полагает, что «отсутствие у прокурора права возбуждения уголовного дела, а вместо этого предоставленное законом полномочие о направлении материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании является многоступенчатым и неэффективным способом реагирования прокурора на обнаруженные признаки преступления» [8]. Мы вслед за многими учеными-процессуалистами усматриваем оправданную потребность в возвращении прокурору полномочия по возбуждению уголовного дела в контексте ст. 37 УПК РФ, что будет существенно способствовать как предотвращению, так и пресечению ошибок предварительного следствия и дознания.
Однако, преследуя цель усиления средств ведомственного контроля, наделив руководителя следственного органа основной массой процессуальных полномочий, которыми ранее обладал надзирающий прокурор, законодатель вместе с тем не требует от предварительного производства объективно-сти, чем резко снижает его эффективность, ибо следователь и руководитель следственного органа - «тандем», объединенный задачей обеспечить прохождение уголовного дела через прокурора в суд.
Согласимся в этой связи с оценками ученых о том, что именно прокурор - координатор борьбы с преступностью в целом, единственный участник, не связанный ведомственными интересами (присущими следователю и дознавателю), что и позволяет ему осуществлять всестороннюю, объективную и беспристрастную оценку результатов предварительного расследования и его соответствия назначению уголовного судопроизводства, а также удовлетворяет основной цели доказывания.
Вместе с тем ныне предоставленный прокурору объем полномочий в некоторых случаях весьма затрудняет его деятельность по выявлению допущенных следователем ошибок и достижению основной цели доказывания. Так, например, направление следователем прокурору лишь копии постановления о возбуждении уголовного дела вместо представления ему всех материалов уголовного дела для проверки не дает возможности полноценно определить законность и обоснованность принятого решения по сообщению о преступлении. В этом смысле справедливо мнение Н. А. Колоколова о том, что прокурорский надзор сегодня весьма ущербен именно ввиду отсутствия у прокурора свободного доступа к делу [9]. В связи с этим, на наш взгляд, в данном случае функция прокурора по надзору за законностью действий и решений органов предварительного расследования не может быть полно и объективно реализована без передачи ему всей необходимой документации, сопровождающей принятое следователем решение. В этой связи на практике возникает некоторый диссонанс: не следователь доказывает прокурору состоятельность своего решения, принятого в ходе предварительного расследования, а прокурор обязан в случае выявления нарушений доказать ему противозаконность и необоснованность данного решения, имея при этом лишь возможность дополнительно запросить уголовное дело для ознакомления.
Анализ полномочий прокурора (исходя из ст. 37-39 УПК РФ) также позволяет нам сделать вывод об отсутствии их должной ориентации на достижение традиционной цели доказывания по уголовному процессу. Так, если обязательность указаний и императивность решений прокурора для органов дознания служит надежным фактором пресечения, выявления и устранения допущенных ошибок (безальтернативность исполнения его письменных указаний о направлении расследования, отмена незаконных и необоснованных постановлений дознавателя; отстранение дознавателя от производства по делу при выявлении нарушений законодательства последним), то совершенно иная ситуация складывается при взаимодействии прокурора с органами следствия. Указания, данные про-
курором следователю по устранению выявленных нарушений, подвергаются первоначально «проверке» на их обоснованность руководителем следственного органа, от кото -рого на данном этапе и зависит, будут ли они устранены, либо прокурора информируют о несогласии руководителя с его требованиями, что значительно усложняет процесс предотвращения и исправления ошибок, допущенных следствием, а в ряде случаев делает это невозможным. В данном контексте В. В. Самсонов отмечает, что в случае возникновения споров между руководителем следственного органа и прокурором относительно вопроса формирования доказательственной базы по уголовному делу истина может быть установлена только судом как беспристрастным органом правосудия, а именно при рассмотрении последним вопросов и принятии окончательного решения об отно-симости и допустимости тех или иных доказательств [10].
И всё же, несмотря на существование такой дисгармонии на законодательном уровне в балансе полномочий прокурора и органов предварительного производства, следует признать, что именно прокурор -ключевая фигура, способствующая выявлению, пресечению и исправлению ошибок предварительного производства, устранению препятствий для дальнейшего движения уголовного дела, что, в свою очередь, отвечает назначению уголовного судопроизводства.
Подводя итоги обсуждения рассматриваемой нами проблемы влияния роли прокурора как субъекта предварительного производства на предотвращение, выявление и исправление ошибок предварительного уголовного производства, трансформирующихся в ошибки суда, резюмируем следующее:
1) ошибка суда в большинстве случаев берет свое начало из деятельности следователя, руководителя следственного органа, дознавателя, начальника органа дознания и прокурора на предварительном производстве. Перечень ошибок, ими совершаемых, достаточном широк, он напрямую не коррелирует с закрепленными в законе основаниями отмены (изменения) судебного акта;
2) судебная ошибка не всегда может быть спрогнозирована на стадиях предварительного уголовного производства. Важную роль в
данном вопросе играют контрольные полномочия прокурора, реализация которых обязана оказать превентивное влияние на трансформацию ошибок, совершаемых в ходе предварительного производства, в судебные;
3) требуют укрепления полномочия прокурора на предварительном производстве, поскольку своевременное выявление и устранение им ошибок, допущенных должностными лицами предварительного производства, может пресечь их переход в судебные;
4) у прокурора на досудебных стадиях имеются два типа полномочий, способствующих предотвращению и исправлению ошибок предварительного производства: соответственно предупредительные (охранительные) и регулятивные. Требуется расширить регулятивные полномочия прокурора, изложив пп. 4 п. 1 ст. 37 УПК РФ в следующей редакции: «давать дознавателю и следователю письменные указания о направлении рассмотрения производства процессуальных действий»; пп. 6. п. 1 ст. 37 УПК РФ: «отменять незаконные и необоснованные постановления нижестоящего прокурора, а также незаконные и необоснованные постановления дознавателя и следователя в порядке, установленном настоящим Кодексом»; пп. 10 п. 1 ст. 37 УПК РФ: «отстранять следователя и дознавателя от дальнейшего производства расследования, если ими допущено нарушение требований настоящего Кодекса».
Влияние ошибок предварительного производства на ошибки суда можно минимизировать путем своевременного их выявления и устранения компетентными органами предварительного производства, имеющими на то надлежащие полномочия.
В связи с этим, на наш взгляд, необходимо закрепить на законодательном уровне оптимальный баланс полномочий прокурора и органов предварительного следствия, а также обозначить равнозначность силы его указаний как для органов следствия, так и для органов дознания, что позволит улучшить качество судебного производства и, как следствие, обеспечит законность, обоснованность и, в конечном счете, правосудность судебных актов.
1. Муратова Н. Г. Процессуальные акты органов предварительного расследования. Вопросы теории и практики. - Казань : Изд-во Казанского университета, 1989. - С. 8.
2. Серб Н. Л. Законность постановлений органов предварительного расследования // Научный журнал КубГАУ - 2011. - № 72 (08). -С. 1. - URL: http://ej.kubagro.ru/2011/08/pdf/ 09.pdf.
3. Пушкарев В. В., Алимамедов Э. Н. Сущность, основание и задачи этапа окончания предварительного следствия с обвинительным заключением // Апробация. - 2013. - № 11 (14).
- С. 82.
4. Петров А. В. Проблемные вопросы теории и практики прокурорского надзора в стадии возбуждения уголовного дела // Гуманитарные исследования. - 2011. - № 3 (39). -С. 230.
5. Якимович Ю. К. О процессуальном положении прокурора, руководителя следственного органа и следователя в современном российском досудебном производстве // Уголовная юстиция. - 2013. - № 2. - С. 65.
6. Бушковская Е. Н. Некоторые вопросы реализации полномочий прокурора в досудебном производстве // Пробелы в российском законодательстве. - 2010. - № 2. - С. 252.
7. Зеленина О. А. Процессуальное положение прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2012.
- № 4 (56). - С. 56 ; Михайлов В. А. Руководящая роль прокурора в досудебном уголовном процессе Российской Федерации // Публичное и частное право. - 2010. - № 2. -С. 64.
8. Петров А. В. Проблемные вопросы теории и практики прокурорского надзора в стадии возбуждения уголовного дела // Гуманитарные исследования. - 2011. - № 3 (39). -С. 232.
9. Колоколов Н. А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования преступлений: от поиска концепции к практике (тезисы) // Судебный контроль как средство правовой защиты участников уголовного судопроизводства от возможных нарушений при проведении предварительного расследования : материалы Всероссийской межведомственной научно-практической конференции (28-29 мая 2012 г.). - Н. Новгород, 2013. - С. 161.
10. Самсонов В. В. Оптимизация прокурорского надзора и ведомственного процессуального контроля в досудебном производстве // Юристъ-Правоведъ. - 2010. - № 3. - С. 57.
