CC BY
138
Философия как профессия и призвание
(Обсуждение книги Семенкова В.Е. «Философское знание.
Модусы производства и признания»)
Семенков В.Е. Философское знание. Модусы производства и признания. - СПб.: Алетейя, 2011. - 224 с. ISBN 978-5-91419-521-9
От редакции. Публикация откликов на книгу Вадима Евгеньевича Семенкова открывает серию материалов, посвященных анализу современных философских практик. Мы надеемся привлечь внимание читателей и к обсуждению состояния профессиональной философии в современной России, и к анализу исследовательской методологии, позволяющей адекватно понять процессы производства и трансляции философского знания.
From the editor. The publication of responses to the book of Vadim Semenkov opens a series of articles devoted to the analysis of the contemporary philosophical practices. We hope to attract the attention of the readers and to discuss the state of the professional philosophy in modern Russia, and to the analysis of the research methodology, which allows an adequate understanding of the processes of production and broadcasting of philosophical knowledge.
М. Р. Дёмин
Производство философского знания: исследования и перспективы
В предисловии к книге В.Е. Семенкова «Философское знание. Модусы производства и признания» К.С. Пигров замечает, что термин «производство знания» применительно к философии часто воспринимается философским сообществом с иронией (с. 6). Такая реакция кажется напрасной, а указанная ситуация вынуждает не только серьезно отнестись к вышедшей книге, но и обсудить перспективность исследований, посвященных этой теме. Учитывая, что в самом исследовании Семенкова анализу уже существующих работ по истории и социологии философского знания практически не уделяется внимания, представляется небесполезным предварить собственно разбор книги Вадима Семенкова кратким обзором уже имеющихся западных и отечественных работ, исследующих условия производства и трансляции философского знания. Это позволит рассматривать представленную на рецензию книгу в широком контексте современных работ по истории философского знания.
1.
Связь знания и социального контекста, в котором оно производится и транслируется, проблематизируется на протяжении всего ХХ столетия. Комбинирование методологических подходов, принятых в таких различных научных областях, как институциональная теория и теория организации, социология профессии и профессиональная этика, история университетов и исследования повседневности, позволяет говорить о значительной инновативности современных исследований по истории знания. Начатые с резонансных работ, изучающих условия конструирования естественно-научного знания, штудии в области истории/социологии знания претерпевают значительную тематическую дифференциацию1. Фактически нет такой дисциплины, история которой не рассматривалась бы с точки зрения социальных констелляций ее возникновения и существования. Рефлексивное остранение как один из результатов такого рода исследований активно используется для экспертной оценки актуальных и планируемых проектов.
Институциональная судьба философии как знания, претендующего на научную значимость своих высказываний, оказывается тесно связанной с историей развития европейских институтов знания. Фундаментальные коллективные проекты по истории университетов, образовательной политики и исследования норм академической занятости и квалификаций детализируют институциональный ландшафт, в котором развивалось философское знание на протяжении европейской истории . Социальные условия производства и трансляции философского
1 Среди многочисленных работ, демонстрирующих зависимость естествознания от социокультурных условий, упомянем лишь две: Latour B. Woolgar S. Laboratory Life: the Social Construction of Scientific Facts. - London: Sage, 1979; Knor-Cetina K. The Manufacture of Knowledge: An Essay on the Constructivist and Contextual Nature of Science. - Oxford: Pergamon, 1981. То, что предметом исследования может оказаться не только знание, но и «незнание», демонстрирует коллективный проект университета Констанца. О нем подробнее на сайте проекта: http://www.exc16.de/cms/kolleg-nichtwissen.html
2 Итогом целого этапа исследований истории университета является четырехтомник «История университета в Европе» под редакцией швейцарца Вальтера Рюгга (Rüegg W. (Hg.) Geschichte der Universität in Europa. 4 Bd. - München: Beck, 1993-2010). Задача в деталях описать всю историю образовательной политики в Г ермании реализована в шеститомном издании: Berg, C (Hg). Handbuch der deutsche Bildungsgeschichte Bd.6. - München: Beck, 1987-2005. Серия коллективных монографий, посвященных культуре знания, выходит в серии «Издания Общества истории университетов и знания» под редакцией Райнера Швингерса. Серия уже насчитывает 11 увесистых томов, среди которых особенно стоит отметить: 19.Schwinges R.C. (Hg.) Artisten und Philosophen. Wissenschafts- und Wirkungsgeschichte einer Fakultät vom 13. bis zum 19. Jahrhundert. - Basel 1999; Schwinges R.C. (Hg.) Examen, Titel, Promotionen: akademisches und staatliches Qualifikationswesen vom 13. bis zum 21. Jahrhundert. - Basel: Schwabe, 2007. Среди отечественных исследований истории университета следует
знания специально рассматриваются как в самой широкой хронологической перспективе1, так и на материале конкретных исторических ситуаций. Особое положение среди этих исследований занимает немецкая университетская философия. Именно в рамках так называемой «гум-больдтовской модели» университета на протяжении всего XIX в. складываются современные дисциплинарные поля, и формируются институциональные нормы производства и трансляции философского знания.
Работа Клауса Кенке «Возникновение и расцвет неокантианства. Немецкая университетская философия между идеализмом и позитивизмом» детализирует взаимосвязь между университетской наукой и исследовательскими программами немецких философов . Монография Мартина Куша на примере институционального конфликта, связанного с отделением психологии от философии, демонстрирует объяснительные возможности социологии философского знания . Анализу конкурентных отношений и становлению профессиональной культуры в немецкой философии посвящена книга Орлафа Бризе4. Дисциплинарный канон философии и практики преподавания философских дисциплин в немецких университетах XIX в. стоит в центре работ Ульриха Шнайдера5. Карьерные и биографические траектории немецких университетских философов в период Веймарской республики и Третьего рейха являются предметом двухтомного исследования Христиана Тилицки6. С позиции критики идеологии рассматривается соотнесенность политических воззрений университетских ученых (преимущественно философов) с их привилегированным социальным положением в недавно вышедшей на русском
выделить недавнюю монографию А. Андреева, который рассматривает формирование российского университета, обращаясь к анализу институциональной и организационной специфики европейских университетов XVTTT-XTX вв. (Андреев А.Ю. Российские университеты XVTTT - первой половины XTX века в контексте университетской истории Европы. - М.: Знак, 2010.
1 Коллинз Р. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения. - Новосибирск: Хронограф, 2002.
2 Köhnke K.C. Entstehung und Aufstieg des Neukantianismus. Die deutsche Universitätsphilosophie zwischen Tdealismus und Positivismus. - Frankfurt. a. M.: Suhramp, 1986. - 624 s.
3 Kusch M. Psychologism. A case study in the sociology of philosophical knowledge. -London/New York: Routledge, 1995
4 Briese O. Konkurrenzen: philosophische Kultur in Deutschland 1830-1850. Porträts und Profile. - Würzburg: Königshausen und Neumann, 1998.
5 Schneider U. J. Philosophie und Universität: Historisierung der Vernunft im 19. Jahrhundert. - Hamburg: Meiner, 1999; Schneider U. J. Produktionsmodalitäten der Philosophie im 19. Jahrhundert. Lehrveranstaltungen in Berlin 1810-1890 // Stil, Schule, Disziplin. Analyse und Erprobung von Konzepten wissenschaftsgeschichtlicher Rekonstruktion
6 Tilitzki Ch. Die deutsche Universitätsphilosophie in der Weimarer Republik und im Dritten Reich. 2 Bd. - Berlin: Akademie Verlag, 2001.
языке книге Фрица Рингера «Закат немецких мандаринов. Академическое сообщество в Германии»1.
Исследования философского знания во Франции, неся на себе сильный отпечаток теоретического подхода Бурдье, также активно используют объяснительный ресурс анализа институциональных условий развития философского знания. Институциональные констелляции как важный фактор интеллектуального успеха выявлены на примере популярности Ж. Деррида во французском и североамериканском академических сообществах Мишелем Ламонтом. Современное философское интеллектуальное поле рассматривается Жаном-Луи Фабиани в книге «Философы Республики» .
Тема социальных аспектов производства философского знания активно обсуждается в России. В частности, институциональный подход к исследованию античного платонизма применяется Юрием Шичалиным в «Истории античного платонизма в институциональном аспекте» , влияние на развитие философии в России особенностей университетского образования XVIII-XIX вв. раскрывается в обширной работе
B.Ф. Пустарнакова4. Важную роль в развитии и популяризации подходов, принятых в социологии знания, играет московский журнал «Логос». На его страницах были опубликованы переводы ключевых для социологии философии работ или их фрагментов, многие из которых уже были указаны выше5. Кроме переводов в «Логосе» вышли оригинальные статьи Виталия Куренного и Александра Бикбова, посвященные институциональному и социологическому анализу философии6.
1 Рингер Ф. Закат немецких мандаринов: Академическое сообщество в Германии 1890-1933 / пер. с англ. Е. Канищева и П. Гольдина. - М.: Новое литературное обозрение, 2008.
2 Fabiani J.-L. Les Philosophes de la République. - Paris: Minuit, 1988.
3 Шичалин Ю. А. История античного платонизма в институциональном аспекте. - М., Г реко-латинский кабинет, 2001.
4 Пустарнаков В. Ф. Университетская философия в России. Идеи. Персоналии. Основные центры. - СПб.: РХГИ, 2003.
5 Бен-Дэвид Д., Коллинз Р. Социальные факторы при возникновении новой науки: случай психологии // Логос. - 2002. - № 5-6 (35). - С. 79-104; Шнедельбах Г. Университет Гумбольдта // Логос. - 2003. - № 5-6. - С. 65-79; Блур Д. Витгенштейн как консервативный мыслитель // Логос. - 2002. - №5-6 (35); Шнайдер У.И. Преподавание философии в немецких университетах в XIX веке // Логос. - 2004. - №3-4 (43). -
C. 61-90; Фабиани Ж.Л. Философы республики // Логос - 2004 - №3-4 (43). С. 91122; Куш М. Победителю достается все: философия жизни и триумф феноменологии // Логос. - 2004. - № 3 (43). - С. 167-200; Ламонт М. Как стать самым важным французским философом: случай Деррида // Логос. - 2009. - № 4-5 (72). - С. 3-42;
6 Куренной В.А. Философия и институты: случай феноменологии // Логос. - 2002. -№5. - С. 135-161; Куренной В.А. Уединение университетского философа // Логос. -2007. - № 6. - С. 63-74. Куренной В.А. Функции понимания в философии и методологии гуманитарных наук (На материале немецкой философии XIX - начала XX в.) // Логос. 2007. - № 5. - С. 3-20; Бикбов А. Философское достоинство как объект исследования // Логос. - 2002. - № 3-4. - С. 30-60.
Эффективность предложенного подхода к исследованию философского знания предполагает также и обсуждение границ его применимости. С программной статьей в защиту социологии философского знания выступил в сборнике «Социология философского знания» Мартин Куш1. Основываясь на схожих методологических основаниях, расширить поле исследований социальных условий производства философского знания призвали и шведские ученые Карл Хайдегрен и Герних Лундберг в статье «Вперед к социологии философии»2.
2.
Несмотря на кратко охарактеризованную уже сложившуюся традицию, исследования в этой области только начинают демонстрировать свои эвристические возможности. Книга Вадима Семенкова «Философское знание. Модусы производства и признания», кажется, написана на чрезвычайно востребованную и перспективную тему. Знакомство с оглавлением книги создает ощущение хорошо структурированного исследования. Книга разделена на три главы по принципу от общего к частному: «Модусы производства философского знания», «Модусы признания философского знания» и «Модусы конструирования региональных философских сообществ рубежа XX-XIX веков». Автор заявляет о намерении определить базовые институциональные условия производства философии - в первой части, вторую - посвятить рассмотрению механизмов распределения статусных ролей, обеспечивающих коммуникацию внутри философского сообщества и репрезентирующих это сообщество в сфере публичного высказывания. В качестве объекта ситуационного исследования - case study - в третьей главе автор выбирает философские сообщества Петербурга, Самары и Екатеринбурга.
Вадим Семенков касается таких важных тем, как институализация и профессионализация философского знания, концептуализация автора философской работы, отдельное место уделено анализу значения профессиональных премий. Значительная часть исследования посвящена анализу соотношения экспертного философского знания и общественного запроса на философию. На терминологическом уровне работа написана с учетом современной методологии социологии философского знания. Однако при прочтении книги приходится сделать вывод, что за маркированием работы актуальной терминологией и фиксацией своей, как кажется, в целом правильной позиции, не стоит адекватного научным стандартам исследования. Книга представляет собой ряд эссе, предлагающих читателю взгляд автора на место философии в обществе, и соображения по поводу некоторых явлений и событий современной
1 Kusch M. (ed.) The sociology of philosophical knowledge. - Dordrecht Kluwer Academic Publ., 2000. На рус.: Куш М. Социология философского знания: конкретное исследование и защита // Логос. - 2002. - № 5 - 6 (35).
2 Heidegren C., Lundberg H. Acta Sociologica // 2010. - № 53 March. - P. 3-18.
российской философии, непосредственным наблюдателем, а, может быть, и участником которых автору книги выпало явиться.
В книге оказывается почти не отрефлексированной теоретическая база исследования. Краткий обзор концепций признания является крайне недостаточным для заявленного методологически комбинированного подхода1. Так, например, отсутствует ясное определение института -центрального понятия для социологии философского знания, что приводит к использованию в книге этого понятия просто как синонима понятия «университет». Университет же является лишь частным случаем института знания и должен рассматриваться как сложная констелляция различных институтов - формальных и неформальных.
Отличительная черта всех работ по социологии философского знания - предельное внимание к анализу частных ситуаций, выявлению доминирующих факторов, релевантных для определенного случая. Надо отдать автору должное: более половины объема книги посвящено анализу региональных сообществ. Отметим, что тема картографирования современного интеллектуального пространства России в разных аспектах становилась предметом больших коллективных проектов. Укажем только два наиболее близких к теме обсуждаемой книги. Это проект под руководством Виталия Куренного «Интеллектуально-активная группа: Мировоззрение, специфика социальных функций и идеологические дифференциации в контексте постсоветской трансформации», результатом которого стало двухтомное исследование «Мыслящая Россия»2, и, должно быть, близкий автору книги проект «Институциональная динамика, экономическая адаптация и точки интеллектуального роста в локальном академическом сообществе. Петербургская социология после 1985 г».3 Описания В.Е. Семенковым философских сообществ таких разных городов, как Петербург, Самара и Екатеринбург не лишены тонких замечаний и проницательных наблюдений. Одним из достоинств осуществленного анализа российских философских сообществ является стремление выделить авторские стратегии Валерия Савчука, Владимира Конева, Александра Перцева. Однако отсутствие общего введения в специфический институциональный ландшафт российской (постсоветской) философии приводит к тому, что доминирующие факторы развития философского сообщества в рамках конкретной локализации оказываются не различи-
1 Больше всего в этом конспективном изложении теории социального признания удивляет тот факт, что цитаты таких классиков социологии, как Дюргейм, Вебер и Бурдье, даются по книге Сергея Вишневского «Призвание: социологический анализ» (Екатеринбург, 2004).
2 Мыслящая Россия. История и теории интеллигенции и интеллектуалов / под ред. В. Куренного. - М.: Наследие Евразии, 2009. Ознакомиться с книгой можно по адресу: http://www.fundeh.org/publications/books/35/
3 Подробнее об отчете по проекту, выполненному на базе НИУ-ВШЭ, см. на сайте: http://www.socdata.spb.ru/main/
мыми за фактографическим описанием. С другой стороны, собранный эмпирический материал представляется недостаточным для тех довольно широких обобщений, которые делает автор. Так, на весь тридцатистраничный текст, посвященный Петербургскому сообществу, дано лишь 6 ссылок на конкретный материал.
Традиционно в исследованиях по истории знания используется широкий спектр методологических подходов к анализу полевого материала. Нужно отметить, что В. Семенков не замыкается только на текстологическом анализе высказываний философов. Сильной стороной исследования является внимание к коллективным организованным действиям участников философского сообщества. Например, описывается история, и указываются номинанты петербургской премии по философии «Вторая навигация». Одновременно с этим, кажется показательным отсутствие результатов, полученных с применением количественных методов. Невозможность применить количественные методы в исследовании философского знания (кстати, активно используемых Кенке, Кушом, Шнайдером) В. Семенков аргументирует несколько странным образом: «Философы не приминают чужих - социологических - выводов, им хватает и того, что они уже знают про себя. <...> Количественные исследования философов и философских факультетов будут прочитываться как текст о недоработках этих философов и факультетов, а не как текст об уникальности философского сообщества. <...> Социологу надо стать инструментом их рефлексии, а для этого социологу надо делать легитимные для философа вещи. С философами надо говорить на их языке, а их язык - это язык интерпретации и понимания» (С. 219). Констатация дисциплинарного аутизма и снобизма философов в отношении других социально-гуманитарных дисциплин почему-то становится аргументом в пользу отказа от использования количественных методов. Данный отрывок, приведенный из заключения книги, характерен для стилистики, в которой она написана. Ссылаясь на свой личный опыт прочтения этой работы, могу сказать, что суждения такого рода ставили меня как читателя в затруднительное положение: мне было решительно непонятно, какого рода могут быть контраргументы и к чему они должны апеллировать.
Несмотря на все критические замечания, работа, очевидно, окажется востребованной и вызовет оживленные дискуссии. В отечественном академическом сообществе наблюдается явная нехватка процедур рецензирования и культуры научной дискуссии. Книга В.Е. Семенкова не только показала перспективность теоретических исследований в области производства и трансляции философского знания, но и возможности практического использования результатов такого рода работ в целях развития экспертной оценки российского философского сообщества.
