CC BY
43
УДК 331. 4
ББК T3(2P36) + У03(2)61
H.H. Волошина
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ УСЛОВИЯ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ В 60—80-е гг. XX ВЕКА
Производственно-бытовые условия удовлетворяли материальные потребности человека со стороны общества, но уже в рамках того или иного производственного коллектива. Это — места отдыха во время обеденных перерывов, обеспечение столовыми, торговыми точками и т. д. Их назначение — восстанавливать физические и духовные силы человека непосредственно в производственных коллективах, К производственно-бытовым условиям относились также охрана труда, обеспечение безопасности труда на производстве. Только на мероприятия по охране труда, предусмотренные коллективными договорами, на Урале ежегодно в 1970-е гг. расходовалось 160 млн руб.! В результате сотням тысяч человек были улучшены условия труда.
Однако было много негативных факторов, влияющих на усиление оттока рабочих с предприятий. Прежде всего, это сверхурочная работа. Проверка, проводившаяся обкомом профсоюза в 1965 г., выявила ряд грубых нарушений закона о труде со стороны администрации ряда предприятий, особенно в части привлечения трудящихся к сверхурочным работам в выходные и праздничные дни. На Челябинском радиозаводе некоторых рабочих привлекали к сверхурочным работам каждую третью декаду месяца. Заводской комитет вместо того, чтобы вести контроль за соблюдением закона о труде, дал администрации завода разрешение на использование сверхурочных часов для выполнения производственного плана в неограниченном количестве, в результате из разрешённых завкомом 46 941 сверхурочных часов администрацией цехов и участков было использовано 43 150, т. е. на 3791 час меньше2. Аналогичное положение дел было на заводе Миассэлектроаппарат, где завкомом было разрешено 14 610 сверхурочных часов, а фактически было использовано только 11 088, т. е. на 3522 часа меньше3.
Только по заводам, без электростанций и строек, за 6 месяцев 1965 г. завкомами было разрешено администрации использовать 121 318 сверхурочных часов4.
При проверке Челябинского механического завода в марте 1965 г. было выявлено, что на этом предприятии работы на производственных участках и цехах были организованы плохо, вследствие чего производственный план в большинстве своём вы-
1 История профсоюзов Урала. 1905—1984 гг. — М., 1984, —С. 247.
2 ОГАЧО. Ф. 282. Оп. 3. Д. 324. — л, 10.
3 Там же.
4 Там же.
поднялся за счёт работы трудящихся в выходные и праздничные дни. Из выборочно проверенных 101 рабочего установлено, что они в феврале 1965 г. отработали сверхурочно 6439 часов или больше половины годовой нормы, а некоторые из них перевыполнили и годовую норму5.
На Каслинском радиозаводе регулярно привлекали трудящихся к сверхурочным работам в выходные дни: 23 и 30 мая 1965 г. За 6 месяцев 1965 г. сверхурочно трудящимися завода было отработано 4432 часа, причём все эти часы использованы в третьих декадах каждого месяца. Из-за неритмичности работы трудящихся заставляли работать сверхурочно по 7, 11 и 14 часов в день, что было запрещено законом о труде6.
На Ашинском заводе «Электролуч» было установлено не только привлечение трудящихся к сверхурочным работам, но и использование труда подростков в ночные смены, особенно в последнее воскресенье каждого месяца. Женщины — работницы этого завода работали по 3,5 часа сверхурочно каждую смену в течение нескольких дней.
Подростков в возрасте до 16 лет на этом заводе заставляли работать по 6 часов, от 16 до 18 лет работали по 7—8 часов. Кроме того, подростков, в том числе и учащихся средних школ, заставляли работать в выходные дни и через 8 часов в ночные смены. Так, 1 июля 1965 г. технический инспектор совета профсоюзов вынужден был отстранить от работы и отправить домой работавших в ночную смену учащихся средних школ7.
Проверкой, проведённой обкомом профсоюзов в 1970 г., было установлено, что на предприятиях машиностроения Челябинской области сверхурочные часы за 1970 год составили 1 668 430 человеко/ часов. Наибольшее количество сверхурочных часов было на ЧТЗ (1 342 287), УралАЗе (128 514), ЧКПЗ (26645), ЧЗСТО (23 096), автомеханическом (16 008), им. Колющенко (22 188)8 Наличие огромного количества сверхурочных часов вело к быстрому утомлению рабочих, воздействовало на его личную жизнь. Дело осложнялось ещё и тем, что очень часто администрацией предприятий сверхурочные часы не оплачивались или оплачивались в мизерном размере. На Кыштымском машиностроительном заводе им. М.И. Калинина кладовщику за 8 часов сверхурочных работ было начислено 5 руб.
5 Там же.
6 Там же. Л. 11.
7 Там же. Л. 12—13.
8 ОГАЧО. Ф 189. On. 1. Д. 180, —Л. 12—13.
История
92 коп. из тарифа 39,5 коп. за один час; отправите-лю-приёмщику за 8 ч. сверхурочных работ 6 руб. 10 коп. из тарифа 40, 7 коп. за 1 час; заведующему складом готовой продукции за 8 час. сверхурочных работ 7 руб. 20 коп. из тарифа 48 коп. за час'. В конечном итоге, это приводило к большой текучести ' кадров. Отрицательную роль на мотивацию труда оказывали плохие условия работы на предприятиях, которые приводили к нарушению техники безопасности, травматизму, несчастным случаям. В 1963 г. на предприятиях Челябинской области Травматизм с тяжёлым исходом возрос на 35 %. Недопустимое положение с техникой безопасности сложилось на ряде предприятиях чёрной и цветной металлургии, автотракторного и сельскохозяйственного машиностроения, лесной промышленности, где этот вид травматизма возрос на 50 %2. На Магнитогорском металлургическом комбинате травматизм с тяжелым исходом возросв 3,5 раза, в 2, 5 раза на Челябинском металлургическом и тракторном заводах, в Вишнёвогорском рудоуправлении и Челябинском кузнечно-прессовом заводе — в 2 раза, а в Юрюзанском леспромхозе — в 4 раза3.
Причиной такого положения было халатное отношение к соблюдению правил и норм по технике безопасности, плохое состояние охраны труда, пренебрежительное отношение хозяйственных руководителей к созданию безопасных условий труда на производстве, отсутствие борьбы с нарушителями правил по технике безопасности, отсутствие контроля со стороны инженерно-технических работников за применением работавшими правильных приёмов труда.
На ряде предприятий ассигнованные на охрану труда средства, использовались на другие мероприятия, не связанные с оздоровлением условий труда. Так случилось на Челябинских заводах: цинковом, электромашин и часовом, на Златоустовском часовом заводе, на Ашинском заводе «Электролуч», на Магнитогорском заводе горного оборудования и т. д.
На некоторых предприятиях вновь строившиеся цехи, производственные корпуса и объекты вводились в эксплуатацию с недоделками, без санитарно-бытовых помещений и вентиляционных устройств. С недоделками по охране труда были введены в эксплуатацию на Челябинском металлургическом заводе стан «2300/1700», электросталеплавильный цех № 2, турбогенератор № 5 и ТЭЦ, на Магнитогорском комбинате ■— большегрузные мартеновские печи и аглофабрика № 4, цех холодного проката ленты на Магнитогорском калибровочном заводе, корпус наУсть-Катавском вагоностроительном заводе им. Кирова и другие объекты4. На предприятиях профсоюза рабочих электростанций и элект-
1 Там же. — Л. 24.
2 ОГАЧО. Ф. 282. Оп. 3. Д. 325. — Л. 41.
3 Там же. — Л. 41.
4 Там же. — Л. 43.
ротехнической промышленности в 1966 г. произошло 497 несчастных случаев, связанных с производством 5, а в 1967 г. — 4207.
На многих предприятиях Челябинской области запылённость и загазованность превышала требования санитарных норм. В этом состоял главный источник профессиональных заболеваний и отравлений, По подсчетам инспекторов около 80 % заболеваний в Челябинской области происходило именно по этой причине. Особенно была велика запылённость на угольных, горно-рудных, металлургических предприятиях. Так, на шахтах треста «Ко-пейскуголь» 85 % рабочих мест имели превышение запылённости в десятки раз. По всем шахтам бассейна состояло на учёте 459 больных силикозом и антракозом, и каждый год вновь выявлялось более 170 случаев этих заболеваний.
Высокая запылённость при наличии свободной двуокиси кремния — источника силикоза, оставалась на агломерационной, кварцитовой, дробильно-сортировочной фабриках Бакальского рудоуправления. Эти помещения почти не были оснащены средствами пылеподавления, а на аглофабрике ни одна приточная система не работала и более 20 тыс. тонн пыли в год выбрасывалось в воздух. Положение усугублялось ещё и тем, что эта пыль попадала в лёгкие не только рабочих, но и жителей поселков8. Высокая запылённость была также в литейных цехах машиностроительных предприятий области, что также приводило к заболеваниям силикозом. Так только на Челябинском тракторном заводе в 1963 г. было выявлено 114 новых случаев силикоза из 174 по городу9. Судя по отчетам на предприятиях области проводилось много проти-вопылевых мероприятий, но результата они не давали. По-видимому, и проводились они больше, для видимости, чем для реального исправления ситуации.
Концентрация вредных и ядовитых веществ в атмосфере ряда городов Челябинской области во много раз превышало допустимые санитарные нормы. Так, Саткинский завод «Магнезит» выбрасывал в воздух в сутки около 300 тонн пыли, превышение её концентрации наблюдалось на расстоянии до 30 км от завода. Общая площадь запыления была равна 25 тыс. га, 50 % сосновых насаждений находилось в процессе отмирания, а 1 тыс. га территории можно было без преувеличения назвать «магнезитовой пустыней»10. В воздушный бассейн Магнитогорска ежесуточно выбрасывалось около 1500 т сернистого газа и свыше 1000 т пыли. Самое сильное загрязнение было на Карабашском горно-метал-
6 Там же. — Л. 52.
7 ОГАЧО. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 89 — Л. 1.
8 ОГАЧО. Ф. 282. Оп. 3. Д. 325. — Л. 52.
9 Там же. — Л. 57.
10 Там же. — Л. 59.
12
Вестник ЮУрГУ, № 8(80), 2007
Н.Н. Волошина
Производственные условия на предприятиях Челябинской области в 60—80-е гг. XX века
лургическом комбинате1. Здесь в 1962 г. несмотря на запрещение государственной инспекции была введена четвёртая шахтная печь без очистных сооружений. Результатом этого была высокая смертность населения. К 1975 г. в Карабаше оставалось всего 19 тыс. населения. На Магнитогорском металлургическом комбинате за 60-е годы были введены без предусмотренных проектом пылеулавливающих сооружений 6 мощных мартеновских печей, в том числе 900-тонные. Руководители этих предприятий не уделяли вопросам снижения вредных выбросов должного внимания.
Рабочие тракторного завода, ЧЭМК, ЧКПЗ, ЧМЗ и других были неудовлетворительно обеспечены санитарно-бытовыми помещениями. Дефицит мест в гардеробных и душевых на ЧТЗ составлял более 12 тыс., в литейных цехах, как правило, 2 чел. раздевались в одном шкафу. На ЧМЗ, заводе «Стром-машина» в бытовых помещениях размещалось заводоуправление2.
Для многих руководителей предприятий Челябинской области главным было выполнение государственного плана и повышение производительности труда. Но эти задачи не могли быть выполнены без улучшения условий труда. Мотивация труда была связана именно с условиями труда. В Челябинской области в эти годы наблюдалась большая текучесть рабочей силы. С предприятий уходило рабочих больше, чем приходило. На предприятиях Челябинской области не хватало 16 тыс. рабочих. Текучесть составила 26 %, что приносило государству 2 млрд руб, убытка в год. До 70 % рабочих увольнялись по собственному желанию3. Главная причина—недовольство условиями труда, запылённостью, загазованностью, грязью, а также отсутствием механизации.
На Челябинском кузнечно-прессовом заводе на прессах работали женщины. Труд — не просто тяжёлый, адовский, а механизацией его никто не занимался. 1/3 рабочих этого завода уходила из-за плохих условий труда. Хотя, это же производство на Горьковском заводе механизировано, и администрации завода ничего не стоило обратиться туда за помощью4.
Определённые мероприятия по ликвидации недостатков в вопросах безопасности труда все же проводились. В коллективных договорах стали отражать вопросы внедрения системы стандартов безопасности труда. К тому же активная деятельность
профсоюзных организаций и хозяйственных руководителей по охране труда, внедрение достижений науки и техники позволили в десятой пятилетке сократить уровень производственного травматизма в Челябинской области на 28,1 %. Соответственно снизились и потери рабочего времени5. Коэффициент частоты несчастных случаев на 1 ООО работающих снизился в 1972 г. до 5,1 случая против 8,7 в 1970 г.6
На Магнитогорском металлургическом комбинате с целью профилактики травматизма осуществлялись технические и организационные мероприятия. Технические мероприятия были обусловлены приказом директора № 1 от 2 января 1969 г. и выполнялись в установленные сроки. В основу организационных мероприятий была положена «Единая система работы по технике безопасности». Проводилась большая работа по улучшению условий труда. Ежегодно вкладывались значительные средства на мероприятия по охране труда, которые составляли в 1967 г. — 8179 тыс. руб., 1968 г. — 9341 тыс. руб., 1969 г. — 1-е полугодие — 5239 тыс. руб.7 Общий травматизм снизился на 28,5 %8.
Однако, несмотря на принятые меры, динамика различных видов травматизма оставалась высокой. На протяжении нескольких лет около 70 % всех несчастных случаев происходило по организационным причинам, в том числе 35—40 % в результате нарушений правил и инструкций по технике безопасности. По техническим причинам происходило всего 6—8 % всех несчастных случаев. Это свидетельствует о низкой производственной дисциплины в цехах9.
Отдельные инженерно-технические работники профилактику травматизма проводили формально, не выполняли своих прямых обязанностей в соответствии с требованиями Единого регламентированного графика, не проявляли должной требовательности к подчинённым по выполнению ими Правил и инструкций по технике безопасности и нередко нарушали их сами.
Исследование показало, что в 1960-х — первой половине 1980-х годов XX века на предприятиях Челябинской области в связи с необоснованно высокими плановыми заданиями происходило большое количество несчастных случаев, в том числе со смертельным исходом; нарушалось законодательство о труде; процветала практика сверхурочных работ с привлечением к ним труда женщин и подростков.
1 ОГАЧО. Ф. 282. Оп. 3, Д. 325; Ф П-443 Оп. 7 Д. 167,— Л. 59
2 ОГАЧО. Ф. 485, Оп. 1. Д. 3222,— Л. 13.
3 Там же. — Л. 14.
4 Там же, — Л. 15.
5 История профсоюзов Урала. 1905—1984 гг. — М. 1984, —С. 248,
6 ОГАЧО. Ф, 602, Оп, 29. Д. 13,— Л. 13.
7 ОГАЧО. Ф, 779. Оп. 14. Д. 3. — Л. 89—90.
8 ОГАЧО. Ф. 282. Оп. 3. Д. 109 — Л. 49
5 ОГАЧО, Ф. 1104. Оп. 12. Д. 6.—Л. 20.
