CC BY
25
Гематол. и трансфузиол., 2014, т. 59, № 1
веден анализ эффективности ТЭ для коррекции анемии. Показанием для трансфузий служила анемия с концентрацией НЬ менее 80 г/л. Летальность больных (не связанная с ТЭ) оценивали в пределах 2 мес с момента ТЭ.
Результаты и обсуждение. В целом по группе у 190 больных на фоне ТЭ (в среднем 4,7 ± 4 дозы) отмечено повышение концентрации НЬ по сравнению с исходной с 70,4 ± 12,3 до 98,6 ± 14,1 г/л (р < 0,001), а прирост составил 28,9 ± 16,3 г/л. На каждую перелитую дозу концентрация НЬ повысилась на 8 ± 5,4 г/л (от 1 до 30 г/л). Вариабельность прироста концентрации НЬ позволила подразделить больных на группы. В 1-й группе было 57 (30%) больных с положительным ответом, прирост НЬ на каждую перелитую единицу эритроцитов составил >10 г/л; им переливали 2,9 ± 1,5 (1-7) единицы эритроцитов, концентрация НЬ увеличилась с 70,4 ± 12,5 до 106,1 ± 9,6 г/л. Во 2-й группе наблюдали 71 (37,4%) больного с частичным ответом, прирост НЬ на каждую ТЭ составил от 5 до 9,9 г/л; они получили 4,5 ± 2,1 (1-10) единицы эритроцитов, концентрация НЬ в этой
группе увеличилась с 68,7 ± 12,2 до 99,4 ± 12,8 г/л. В 3-ю группу вошли 62 (32,6%) больных с минимальным ответом, прирост НЬ на каждую ТЭ был менее 5 г/л. В этой группе повышение НЬ (с 72,5 ± 12,4 до 89,2 ± 14,5 г/л) достигалось благодаря большему числу гемотрансфузий, составлявшему в среднем 6,4 ± 5,9 (2-32) единицы эритроцитов. Летальность в этих группах в течение 2 мес с момента начала гемотрансфузий существенно различалась. В 1-й группе летальность составила 3 (5,3%) из 57 больных, во 2-й -12 (16,9%) из 71 - без существенных различий (х2 = 3,09; р = 0,078), в то же время в 3-й - 21 (33,9%) из 62, что статистически различалось с 1-й и 2-й группами (х2 = 13,03; р = 0,0003 и х2 = 4,01; р = 0,045). Основной причиной летальных исходов были рецидивы заболеваний и резистентность к проводимому противоопухолевому лечению.
Заключение. Разделение больных на три группы в зависимости от эффекта ТЭ показало различия не только в приросте НЬ и количестве гемотрансфузий, но в частоте летальных исходов.
Происхождение лейкозогенных транслокаций: изучение перемещения локуса MLL в пространстве ядра
Рубцов М.А., Разин С.В., Яровая О.В. Кафедра молекулярной биологии МГУ им. М.В.Ломоносова; Институт биологии гена РАН, Москва
Ген MLL (от англ. mixed lineage leukaemia) известен как частый участник хромосомных транслокаций, ассоциированных с так называемыми вторичными лейкозами, в результате которых происходит его слияние с различными генами-партнерами. Известно, что в подавляющем большинстве случаев первичный разрыв гена MLL происходит в пределах области длиной около 8 т.п.н., которая содержит в себе сильные сайты связывания/расщепления ДНК-топоизомеразы II. И на сегодняшний день предполагается, что к образованию хромосомных транслокаций приводит некорректная репарация таких разрывов, внесенных ДНК-топоизомеразой II в этот и другие локусы генома. Имея целью выявить возможный механизм возникновения транслокаций, участником которых является ген MLL, мы определили частоту его расщепления в клетках, подвергшихся действию этопозида, специфического ингибитора ДНК-топоизомеразы II, использующегося в клинической практике в качестве противоопухолевого терапевтического агента. А также проанализировали расположение З'-концевого участка "разорванного" гена MLL по отношению к хромосомной территории, несущей данный ген 11-й хромосомы.
Было показано, что обработка клеток человека линии Jurkat этопозидом приводит к внесению двухцепочечных разрывов в ДНК гена MLL. Используя технику трехмерной флюоресцентной гибридизации in situ (3D-FISH) с перекры-
вающимися (break-apart) разноцветными флюоресцентными зондами, мы обнаружили, что в 17% наблюдаемых случаев разорванные концы одной аллели гена MLL разделены в пространстве ядра. Кроме того, мы обнаружили, что после инкубации клеток с этопозидом и последующего короткого периода восстановления значительная часть сигналов (около 9%), соответствующих разорванному гену MLL, детектируется за пределами территории 11-й хромосомы, в то время как расположенный на той же хромосоме контрольный ген CCND1 во всех наблюдаемых случаях находится в ее границах.
Мы предполагаем, что в процессе репарации разрывов, внесенных ДНК-топоизомеразой II (удаления стабилизированного промежуточного комплекса фермента с ДНК и последующего негомологичного соединения концов), разорванные концы гена MLL могут обладать повышенной мобильностью, что может обусловливать их встречу и негомологичное соединение с поврежденными генами, лежащими на других хромосомах, и как следствие - возникновение лей-козогенных хромосомных транслокаций.
Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ (ГК 14.740.12.1344, 16.740.11.0483, 16.740.11.0629, гранты 8052, 8800), с частичным использованием средств РФФИ (гранты 11-04-00361, 12-04-93109 НЦНИ, 12-04-33031, 12-04-31338, 13-07-00969, 11-04-91340) и средств программы МКБ президиума РАН.
Искусственные коллоидные плазмозамещающие растворы изменяют качество фибриновых сгустков
Синауридзе Е.И.1,2, Грибкова И.В.1,2, Обыденный С.И.2
1 ФГБУ Гематологический научный центр Минздрава России, Москва; 2 ФГБУН Центр теоретических проблем физико-химической фармакологии РАН, Москва
Известно, что объемные переливания искусственных плазмозамещающих растворов (ПЗР) могут вызывать коагу-лопатию. Влияние ПЗР на гемостаз было ранее исследовано с помощью тромбоэластографии (ТЭГ), которая измеряет кинетику образования, прочность и стабильность сгустка по его вязкоэластичным свойствам. Показано, что ПЗР ухудшают
свертывание, снижая максимальную амплитуду и угол наклона ТЭГ. Данные результаты послужили основой для гипотезы, которая объясняла причину коагулопатии при переливании ПЗР тем, что эти растворы снижают скорость полимеризации фибрина (V полимеризации), ухудшая взаимодействия тромбина с фибриногеном и/или фактора ХШа с фибрин-полиме-
