CC BY
38
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
УДК 159.9:614.445:316.6
ПРОГРАММА ГРУППОВОЙ ПРЕВЕНЦИИ ВИЧ/СПИД ДЛЯ НАРКОПОТРЕБИТЕЛЕЙ И ЧЛЕНОВ ИХ СЕТЕЙ НА ОСНОВЕ МОДЕЛИ «ОБУЧЕНИЕ РАВНЫЙ-РАВНОМУ»: РЕЗУЛЬТАТЫ ЛОНГИТЮДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
А.В. ШАБОЛТАС
Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург
В статье описаны основные результаты международного рандомизированного лонгитюдно-го исследования эффективности группового тренинга, основанного на модели «обучение равный-равному» и направленного на превенцию ВИЧ/СПИД среди потребителей инъекционных наркотиков и их ближайшего окружения в г. Санкт-Петербурге. Представлены теоретические основы разработанной программы и обзор эмпирических исследований превентивных программ в сфере профилактики ВИЧ для социальных сетей наркопотребителей. Дано подробное описание методологии, дизайна и методов исследования. Обсуждаются перспективы внедрения научно обоснованной и эмпирически проверенной программы превенции рискованного поведения в свете нарастающей эпидемии ВИЧ/СПИД в России.
Ключевые слова: превенция ВИЧ/СПИД, потребители инъекционных наркотиков, социальные сети, психологический коммуникативно-поведенческий тренинг, лонгитюдное исследование.
Введение
Эпидемия ВИЧ/СПИД остается серьезной проблемой для многих стран мира. Несмотря на огромные успехи высокоактивной антиретровирусной терапии (ВААРТ) в лечении ВИЧ-инфекции, в России, как и в Восточной Европе, в целом, количество заболевших неуклонно растет. По данным Европейского союза, за последние 10 лет общее количество ВИЧ-инфицированных в Восточной Европе выросло на 250% [9]. Оценочное число взрослых и детей, живущих с ВИЧ, возросло с 410000 (95% С1: 340000-490000] в 2001 г. до 1,5 миллионов (95% С1: 1,3-1,7 млн.) в 2010 г. На долю России и Украины приходится око-
© Шаболтас А.В., 2014 * Для корреспонденции:
Шаболтас Алла Вадимовна доцент, кандидат психологических наук, декан факультета психологии, Санкт-Петербургский государственный университет 199034 Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9 E-mail: alla.shaboltas@gmail.com
ло 90% ВИЧ-инфицированных от общего числа заразившихся в регионе. Практически вся эпидемия в России сосредоточена в максимально активной части населения в возрастном диапазоне от 18 до 35 лет [2]. Рискованное употребление инъекционных наркотиков в виде совместного использования инъекционного оборудования остается основной причиной распространения ВИЧ у нас в стране. Потребители инъекционных наркотиков (ПИН) составляют абсолютное большинство среди ВИЧ-инфицированных пациентов, нуждающихся в пожизненной ВААРТ. В то же самое время эта группа - самая сложная с точки зрения медицинского, социального и психологического сопровождения и превентивных вмешательств. В настоящее время, по мнению экспертов, в Санкт-Петербурге насчитывается 3000083000 ПИН [5, 12]. Уровни распространенности и заражаемости ВИЧ среди ПИН в Санкт-Петербурге остаются одними из самых высоких в мире. Среди общего числа новых случаев заражения ВИЧ-инфекцией 70% связаны с инъекционным (паренте-
ральным) путем передачи [5]. В 2003 г. в когорте из 520 ПИН распространенность ВИЧ составила 30%, а заражаемость через 12 месяцев сопровождения - 4, 5 на 100 человек/ год [14, 21]. В 2008 году предполагаемая расчетная заражаемость составляла 14 на 100 человек/год 100 р/у, а в 2010 г. в когорте из 466 ПИН распространенность ВИЧ оказалась 35%, и годовая заражаемость - 7,2 на 100 человек/лет [18, 27].
Популяция ПИН в России является одной из самых маргинализированных и стигматизированных. Несмотря на безрецептурную и свободную продажу шприцев в аптеках для всех граждан страны, серьезным препятствием для доступа к одноразовому инъекционному оборудованию ПИН являются последствия стигматизации в виде негативного отношения, в частности, отказа в приобретении медицинских товаров [11, 19].
Наркомании относятся к хроническим рецидивирующим заболеваниям. При этом основным видом лечения опиоидной зависимости являются программы краткосрочной детоксикации, предполагающие 7-10-дневное интенсивное стационарное лечение. Долгосрочных государственных медицинских программ лечения и медицинской реабилитации в России практически не существует. Рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) эффективные технологии наркологической терапии для ВИЧ-инфицированных ПИН, направленные на формирование и сохранение приверженности ВААРТ, не внедряются ввиду криминализации заболевания [29]. Доступ к лечению ВИЧ-инфекции и ВААРТ для ПИН во многих регионах затруднен из-за отсутствия комплексного подхода к терапии сочетанных инфекционных и наркологических патологий [30].
Особенности социального поведения ПИН в России характеризуются тесной коммуникацией в малых группах (сетях), в которых происходит употребление наркотиков. Предполагается, что динамика данных групп, включая изменения состава, рискованных сексуальных практик, поведе-
ния, связанного с инъекционным употреблением наркотиков, играет существенную роль в развитии эпидемии ВИЧ в России [11, 15]. К настоящему времени в мире накоплен внушительный эмпирический материал, свидетельствующий о необходимости превентивных вмешательств на уровне социальных сетей, в которых активно реализуются рискованные поведенческие практики в отношении распространения ВИЧ. Неоднократно доказывалась эффективность интервенций, направленных на снижение риска передачи ВИЧ, разработанных на базе теории социальных сетей для потребителей инъекционных наркотиков как ВИЧ-негативных, так и ВИЧ-позитивных [3]. Превентивные вмешательства на уровне социальных сетей реализуются в рамках парадигмы социального влияния, основанной на теориях диффузии инноваций, социального научения, социальной идентичности, когнитивного диссонанса и социальных норм [3, 6, 8, 13, 20, 23, 25, 26, 28]. Данные экспериментальных исследований свидетельствуют о том, что информация, передаваемая членами малой социальной группы, вызывает больше доверия и принятия по сравнению с информацией, полученной от незнакомых людей [23]. Было показано, что присутствие в группе лиц, приверженных идее профилактики ВИЧ/СПИД, способствует позитивному изменению поведения членов группы, включая формирование новых поведенческих норм и конкретных здоровьесберега-ющих практик [23]. В связи со спецификой эпидемии ВИЧ в России и особенностями группового социального взаимодействия разработка и внедрение вмешательств внутри рискованных социальных сетей представляется перспективной технологией изменения сексуальных и инъекционных поведенческих практик с целью предотвращения заражения ВИЧ-инфекцией среди ПИН и членов их социальных сетей.
Целью данной работы была оценка в рамках лонгитюдного рандомизированного исследования эффективности группо-
вой превентивной программы для ПИН и членов их рискованных социальных сетей, основанной на модели «обучение равный-равному». Гипотеза исследования заключалась в предположении о том, что участие в превентивной программе приведет к значимому снижению уровней заражаемости ВИЧ и распространенности рискованных поведенческих практик как у участников программы, так и членов их сетей по сравнению с контрольной группой сопровождаемых ПИН. Одним из основных компонентов превентивного вмешательства было обучение участников вести профилактические разговоры и моделировать здоровьесберегающие поведенческие практики с членами рискованных социальных сетей. Предполагалось, что профилактические, фокусированные социальные интеракции со стороны равных участников внутри малых групп приведут их членов к осознанию важности профилактики и конкретным поведенческим изменениям, а также будут способствовать формированию новых социальных норм поведения.
Методика
Дизайн исследования. Эталонным дизайном клинических исследований эффективности превентивных вмешательств являются рандомизированные, контролируемые, двойные слепые исследования. Следуя этим стандартам, данное исследование основывалось на использовании метода продольных срезов (лонгитюд) со случайным распределением участников в экспериментальную и контрольную группы в соотношении 1:1. Ни участники, ни сотрудники, принимающие участие в оценочных процедурах, не знали, к какой группе (экспериментальной или контрольной) относится тот или иной участник. Каждый участник, соответствующий критериям включения, регистрировался в исследовании при условии привлечения в проект от одного до трех членов рискованных социальных сетей (половые и инъекционные
партнеры). Основной участник и члены его сети в случайном порядке приписывались к экспериментальной или контрольной группам. Попавшие в экспериментальную группу основные участники приглашались в групповую превентивную программу (тренинг) и обучались передаче профилактической информации членам своих сетей. Сопровождение всех участников и членов сетей после прохождения превентивной программы осуществлялось в течение двух лет с контрольными оценочными визитами каждые 6 месяцев.
Участники исследования. До начала исследовательских процедур протокол исследования был рассмотрен и одобрен этическими комитетами Университета Джонса Хопкинса (США) и Биомедицинского центра (Санкт-Петербург) как основных исполнителей проекта. Для участия в исследовании приглашались ВИЧ-негативные и ВИЧ-позитивные ПИН обоего пола, от 18 лет и старше, а также члены их социальных сетей, с которыми реализуются рискованные поведенческие практики в отношении заражения ВИЧ (половые или инъекционные партнеры). Поведенческими критериями включения основных участников являлись: опыт употребления инъекционных наркотиков в течение трех месяцев до начала исследования; готовность и возможность привлечь к участию как минимум одного члена сети (сетевой участник), с которым в течение последних трех месяцев осуществлялись рискованные сексуальные контакты или совместное употребление инъекционных наркотиков.
Программа интервенции. Программа превентивного вмешательства для экспериментальной группы была разработана в виде психологического коммуникативно-поведенческого тренинга с целью предотвращения заражения ВИЧ и другими инфекциями, передаваемыми половым путем (ИППП), среди ПИН. Содержание и формат тренинга были основаны на положениях социально-когнитивной теории, поведенческом подходе, теории отноше-
ний, а также стадиальной теории изменения поведения [3]. Одним из основных компонентов разработанной программы является активное побуждение участников тренинга к позитивному изменению своего поведения. Изменение поведения рассматривается как процесс, включающий в себя различные шаги повышения личной безопасности, а также повышения безопасности ближайшего окружении (друзья, знакомые и т.д.) в сфере здоровья. Главные задачи в ходе тренинга состояли в том, чтобы помочь участникам осознать свои собственные сложности, а также трудности ближайшего окружения на пути достижения здоровьесберегающего поведения, предоставление необходимой информации, обучение поведенческим навыкам личной безопасности, а также коммуникативным навыкам, необходимым для положительного влияния на свое окружение. Целью-максимум на пути достижения безопасности в сфере здоровья для участников данного исследования являлся полный отказ от рискованного поведения, включая основной вид риска в этой группе - инъекционное употребление наркотиков. Любая цель-максимум на пути своего достижения включает в себя различные шаги, начиная с получения информации, осознания и заканчивая попытками действовать и вести себя по-новому и формированием устойчивого желаемого поведения. Сценарий каждой сессии содержал сочетание информационных, мотивационных и поведенческих компонентов. Большое внимание уделялось личному опыту участников группы и их друзей, выработке индивидуальной стратегии изменения поведения и отдельных шагов на пути достижения безопасности и заботы в сфере здоровья. Конкретные шаги на пути достижения безопасности в данной группе участников могут состоять из: снижения инъекционного и сексуального поведенческого риска; получения достоверной информации о проблеме ВИЧ/ СПИД; осознания личных рисков и личной ответственности за свое здоровье; мотива-
ции к достижению позитивных изменений поведения вплоть до отказа от употребления наркотиков; эффективных навыков совладания с нежелательным влиянием со стороны окружения; формирования уверенности и адекватной самооценки; коммуникативных навыков, направленных на положительное влияние на ближайшее окружение.
Тренинг включал в себя восемь сессий (семь групповых занятий и одна индивидуальная консультация). Основные темы сессий распределялись следующим образом: 1. Введение и обсуждение философии программы и модели «обучение равный-равному». 2. Информирование о ВИЧ/СПИД, обсуждение и коррекция мифов и неправильных представлений. 3. Стратегия снижения рисков инъекционного поведения. 4. Стратегия снижения рисков сексуального поведения. 5. Индивидуальная сессия - консультация. 6. Приемы оказания помощи при отравлениях, передозировках, абстинентном синдроме и других кризисных состояниях. 7. Осознание и преодоление стигматизации. 8. Интеграция полученных знаний и опыта. Обсуждение обратной связи.
Упражнения и ролевые игры в рамках конкретных сессий разрабатывались таким образом, чтобы фокусироваться на отдельных превентивных задачах - информирование, осознание личных рисков заражения ВИЧ, формирование профилактических поведенческих навыков в сфере здоровья. Важными компонентами тренинга были также развитие коммуникативных навыков и формирование мотивации к распространению профилактической информации среди своего близкого окружения, в основном, среди половых и инъекционных партнеров. Тренинговые занятия продолжительностью 1,5-2 часа проводились в смешанных группах один раз в неделю двумя ведущими: мужчиной и женщиной для создания максимально комфортной обстановки и более эффективного моделирования коммуникации между людьми противоположного пола.
Во время индивидуальной консультации с психологом участникам предоставлялась возможность обсудить любые волнующие вопросы, касающиеся тематики превентивной программы, индивидуальных рисков заражения ВИЧ, трудностей в реализации здоровьесберегающего поведения и превентивного общения с близким окружением.
После завершения участия в тренинге участники из экспериментальной группы приглашались в группы поддержки, которые проводились в течение 4 месяцев один раз в месяц. Участники контрольной группы приглашались для участия в 8 групповых встречах, по длительности эквивалентных занятиям экспериментальной группы и посвященных обсуждению различных вопросов, волнующих участников, проблем личностного развития, социальной адаптации и др. Проведение занятий для контрольной группы позволяет исключить (вычленить) непосредственный эффект от профилактической программы и исключить неспецифическое влияние групповой динамики на результаты интервенции, а также соответствует этическим требованиям, предъявляемым к клиническим испытаниям превентивных вмешательств в отношении ВИЧ. Всем участникам из экспериментальных и контрольных групп предоставлялись информационные брошюры по профилактике ВИЧ/ИППП.
Основные показатели и данные. В ходе контрольных оценочных визитов до начала интервенции и через каждые 6 месяцев после в течение двух лет все участники сдавали анализы крови на выявление ВИЧ, сифилиса, генитального герпеса, вирусов гепатита В и С. Основным биологическим параметром оценки интервенции для ВИЧ-негативных участников являлось изменение ВИЧ-статуса с момента регистрации в исследовании. Тестирование крови на ВИЧ проводилось с использованием иммуноферментного анализа (ELISA, Genscreen HIV 1/2) с подтверждающим тестированием второго образца крови с использованием иммуноблотинга (NEW
LAV BLOT 1). Тестирование сопровождалось индивидуальным до- и послетесто-вым консультированием об особенностях диагностики ВИЧ и рисках заражения. Ретроспективно проводилось тестирование крови на выявление острой начальной стадии ВИЧ-инфекции (AMPLICOR HIV-1 MONITOR Test, версия 1,5), в случае которой участники исключались из последующего анализа уровня заражаемости ВИЧ в сопровождаемой когорте.
В качестве поведенческих параметров оценки интервенции использовались данные поведенческого опросника, который использовался в ходе полустандартизированных интервью во время контрольных визитов и позволял выявить специфику поведенческих практик в сфере сексуальных отношений и употребления наркотиков.
Рандомизация и маскировка. Основные участники и члены их сетей распределялись офис-менеджером случайным образом по двум группам - контрольной и экспериментальной в соответствии с заранее подготовленным списком случайных сочетаний. После первого исследовательского визита, подписания информированного согласия и регистрации основных участников и членов их сетей назначался визит 12-20 основным участникам для первого группового занятия. Групповые занятия (экспериментальные и контрольные) начинались одновременно в разных помещениях. В ходе всего исследования участники, врачи, консультанты, социальные работники и интервьюеры-оценщики не знали, в какую группу попал участник, для того чтобы избежать давления субъективных мнений, связанных с интервенцией. Информация о рандомизации фиксировалась офис-менеджерами и хранилась в отдельных файлах, доступ к которым имели только ведущие групп, не участвовавшие в оценочных процедурах.
Статистический анализ. При математической обработке данных использовались описательные статистики для социаль-
но-демографических, поведенческих и биологических характеристик всех участников «на входе» через 6, 12, 18 и 24 месяца после окончания интервенции. Сравнительный анализ уровней заражаемости ВИЧ в контрольной и экспериментальной группах проводился при помощи метода обобщенной оценки уравнений (англ. «generalized estimating equation», GEE) регрессии Пуассона, параметрического критерия Вейбулла (англ. «Weibull AFT model»). Кумулятивный риск заражения ВИЧ рассчитывался с помощью непараметрического метода Каплана -Мейера. Для сравнительного анализа периодов времени до заражения ВИЧ между контрольной и экспериментальной группами использовался критерий перестановки (англ. «permutation test») с применением генерализации длительной ранговой статистики и интервального цензурирования [24]. Для выявления значимых межгрупповых корреляций применялся критерий отношения правдоподобия. Метод обобщенной оценки уравнений и метод логистической регрессии также использовались для выявления переменных, служащих значимыми предикторами удержания в сопровождении. Для статистического анализа использовалось программное обеспечение SAS, версия 9.3.
Результаты
Набор участников. В ходе рекрутинга и регистрации основных участников исследования скрининг прошли 666 ПИН. 432 участника были зарегистрированы и прошли рандомизацию, включая 191 основного участника и 241 члена рискованных социальных сетей (от 1 до 4 человек). 5 человек из 432 были исключены в связи с невозможностью сдать анализ крови на ВИЧ из-за пораженных вен. 43% от общего числа, прошедших тестирование на ВИЧ «на входе», оказались ВИЧ-инфицированными. 86 из 191 (45%) основных участников и 101 из 241 (42%) членов сетей. Один основной участник, получивший ВИЧ-от-
рицательный результат «на входе», позже был идентифицирован как ВИЧ-позитивный, находившийся во время скрининга в острой фазе развития ВИЧ-инфекции.
Социально-демографические и поведенческие характеристики выборки. Главные социально-демографические и поведенческие характеристики основных участников и членов их сетей по группам рандомизации представлены в таблице 1. Значимых различий между ВИЧ-негативными и ВИЧ-позитивными участниками по параметрам социальной демографии и особенностям рискованного поведения не было обнаружено. В целом большинство выборки составили лица в возрасте от 20 до 30 лет, 66% мужчин и 34% женщин, не состоящие в браке или устойчивых отношениях (60%), проживающие с родителями (54%), безработные (62%) или имеющие частичную занятость (23%). 95% заявили о текущем употреблении наркотиков (на протяжении месяца, предшествующего началу исследования), в основном героина; 30% участников также употребляли психостимуляторы. Около 80% участников заявили о недавнем опыте рискованного инъекционного поведения (совместное использование шприцев и иного инъекционного оборудования). 85% заявили о наличии сексуальных контактов за последние 3 месяца. 94% от общего числа членов рискованных социальных сетей составили потребители наркотиков.
Удержание когорты в сопровождении. Финальный уровень удержания когорты ВИЧ-негативных ПИН составил 66,7%. Из 240 ВИЧ-негативных участников по результатам тестирования до начала интервенции 80 (33,3%) прервали свое участие в сопровождении и не учитывались в финальном анализе уровня заражаемости ВИЧ. Среди потерянных для сопровождения оказались 46 человек из 134 (34%) участников группы интервенции, включая 28% основных участников и 39% членов сетей, а также 34 человека из 106 (32%) участников контрольной группы (28% основных участников и 36% членов сетей).
Таблица 1
Социально-демографические и поведенческие характеристики участников (N=432)
Характеристики Основные участники Члены сетей Всего
Контроль (N=92) Эксперимент (N=99) Контроль (N=114) Эксперимент (N=127) Контроль (N=206) Эксперимент (N=226)
Возраст (лет) 28,5 (25-33) 29 (25-31) 28 (25-33) 28 (25-32) 28 (25-33) 29 (25-32)
Возраст первой пробы 18 (16-21,5) 18 (16-22) 18(16-21) 19(17-22) 18(16-21) 18 (17-22)
Сексуальные контакты (за 3 месяца) 75 (82%) 85 (89%) 96 (86%) 104 (83%) 171 (84%) 189 (86%)
Количество половых партнеров (за 3 месяца) 1 (1-1) 1 (1-2) 1 (1-2) 1 (1-2) 1 (1-2) 1 (1-2)
Количество совместно проживающих 2 (1-3) 3 (2-4) 2 (1-3) 3 (2-4) 2 (1-3) 3 (2-4)
Пол Мужчины 61 (66%) 68 (69%) 77 (68%) 78 (61%) 138 (67%) 146 (65%)
ВИЧ-позитивные 45 (49%) 41 (41%) 52 (47%) 49 (39%) 97 (48%) 90 (40%)
Образование незаконченное среднее 9 (10%) 19 (19%) 15 (13%) 21 (17%) 24 (12%) 40 (18%)
Среднее 33 (36%) 24 (24%) 43 (38%) 44 (35%) 76 (37%) 68 (30%)
Среднеспециальное 37 (40%) 45 (45%) 39 (35%) 51 (40%) 76 (37%) 96 (42%)
Высшее и незаконченное высшее 13 (14%) 11 (11%) 16 (14%) 11 (9%) 29 (14%) 22 (10%)
Источник дохода заработная плата 32 (35%) 34 (35%) 54 (48%) 61 (48%) 86 (42%) 95 (42%)
Пособие/пенсия 15 (16%) 12 (13%) 14 (12%) 15 (12%) 29 (14%) 27 (12%)
Нет дохода 42 (47%) 47 (48%) 50 (45%) 56 (45%) 92 (46%) 103 (46%)
Друзья и члены семьи 66 (73%) 72 (74%) 76 (68%) 92 (72%) 142 (70%) 164 (73%)
Профессиональный статус полная занятость 10 (11%) 12 (12%) 25 (22%) 21 (17%) 35 (17%) 33 (15%)
Частичная занятость 19 (21%) 18 (18%) 21 (19%) 38 (30%) 40 (20%) 56 (25%)
Безработный 63 (68%) 69 (70%) 67 (59%) 68 (54%) 130 (63%) 137 (61%)
Брак или партнерство 35 (38%) 44 (44%) 48 (42%) 50 (39%) 83 (40%) 94 (42%)
Проживание с родителями 49 (53%) 55 (57%) 57 (50%) 69 (55%) 106 (52%) 124 (56%)
Коммерческий секс (Ж) 4 (14%) 7 (24%) 2 (6%) 5 (11%) 6 (10%) 12 (16%)
Опыт бездомности 6 (7%) 7 (7%) 4 (4%) 10 (8%) 10 (5%) 17 (8%)
Опыт тюремного заключения 5 (6%) 2 (2%) 5 (4%) 6 (5%) 10 (5%) 8 (4%)
Употребление алкоголя реже чем раз в неделю 3 (37%) 32 (32%) 42 (37%) 49 (39%) 75 (37%) 81 (36%)
Каждую неделю 35 (39%) 39 (39%) 39 (35%) 46 (37%) 74 (37%) 85 (38%)
Почти каждый день 21 (24%) 28 (28%) 32 (28%) 31 (25%) 53 (26%) 59 (26%)
Употребление наркотиков 92 (100%) 99 (100%) 109 (96%) 117 (92%) 201 (98%) 216 (96%)
Героин 90 (98%) 96 (98%) 101 (93%) 110 (94%) 191 (95%) 206 (96%)
Психостимуляторы 26 (28%) 38 (38%) 33 (30%) 28 (24%) 59 (29%) 66 (31%)
Смесь наркотиков 8 (9%) 6 (6%) 7 (6%) 6 (5%) 15 (7%) 12 (6%)
Рискованные инъекционные практики 75 (82%) 82 (83%) 79 (72%) 94 (80%) 154 (77%) 176 (81%)
Примечание: показатели даны в процентах или значениях медиан
26 участников из 80 «потерянных» (33%) выпали из участия в сопровождении в связи со смертью или тюремным заключением. Не было обнаружено значимых корреляций между социально-демографическими и поведенческими характеристиками участников «на входе» и удержанием в исследовании. Средний интервал между первым и последним оценочными визитами участников составил 292 дня (разброс от 62 до 728 дней).
Уровень заражаемости ВИЧ (англ. «HIV Incidence»). Данные об уровнях заражаемости ВИЧ в контрольной и экспериментальной группах представлены в таблице 2. В контрольной группе уровень заражаемости составил 19,57 на 100 человек/ лет (95% доверительный интервал (ДИ), 10,74-35,65), в экспериментальной группе - 7,76 (95% ДИ, 3,51-17,19).
Оценочный коэффициент заражаемости, полученный на основе метода обобщенной оценки уравнений с использованием регрессионной модели Пуассона, составил 0,41 (95% ДИ, 0,15-1,08). Данные
свидетельствуют о положительном влиянии экспериментальной интервенции на уровень заражаемости (около 60% снижения риска). Разница в 60% между уровнями заражаемости в контрольной и экспериментальной группах сохранилась и при раздельном расчете для основных участников и членов их сетей. Оценочное соотношение рисков между группами составило 0,19 (95% ДИ, 0,02-1,65, р=0,17). Критерий отношения правдоподобия для случайного кластерного эффекта оказался статистически значимым (р<0,001), свидетельствуя о взаимосвязях между участниками внутри социальной сети.
Динамика кумулятивного риска заражения ВИЧ-инфекцией, рассчитанного с использованием формулы Каплана - Мей-ера, представлена на рисунке 1. Оценочный риск заражения в контрольной группе оказался выше по всем временным точкам оценки по сравнению с экспериментальной группой. На 12 месяцев оценочный риск заражения в контрольной группе составил 20,0%, в экспериментальной - 9.9%.
Таблица 2
Заражаемость ВИЧ в контрольной и экспериментальной группах за 2 года (0-730 дней)
Группа Новые случаи ВИЧ N Человек/лет Уровень заражаемости (на 100 человек/ лет) 95% доверительный интервал
Основные участники Контроль 6 34 36,40 16,49 (7,18-37,91)
Эксперимент 4 42 48,06 8,26 (3,12-21,87)
Члены сетей Контроль 8 38 40,57 20,01 (9,78-40,93)
Эксперимент 5 46 51,1 10,61 (4,44-25,36)
Суммарно Контроль 14 72 76,98 19,57 (10,74-35,65)
Эксперимент 9 88 99,16 7,76 (3,51-17,19)
Рис. 1. Динамика кумулятивного риска заражения ВИЧ-инфекцией в контрольной и экспериментальной группах
Среди 84 членов сетей основных участников 50 человек (60%) оказались инъекционными партнерами, 29 человек (35%) были и инъекционными и сексуальными партнерами, 5 человек (6%) - только сексуальными партнерами. Среди 50 инъекционных партнеров 9 человек (18%) заразились ВИЧ во время периода сопровождения. 4 из 29 человек, которые одновременно были и сексуальными инъекционными партнерами (14%), также заразились ВИЧ за время исследования. Среди 5 сексуальных партнеров ни один не заразился ВИЧ.
Обсуждение
Превенция заражения и распространения ВИЧ-инфекции среди потребителей наркотиков является одной из труднейших задач в сфере общественного здоровья для России, где наблюдается один из самых высоких уровней распространенности ВИЧ в мире для данной группы населения. Ситуация усугубляется высоким уровнем стигматизации и криминализации ПИН, отсутствием долгосрочных и доступных государственных программ лечения наркозависимости, которые используются для удержания ПИН в лечении ВИЧ в мире, а также серьезными барьерами для ВИЧ-инфицированных ПИН в получении пожизненной антиретровирусной терапии.
Несмотря на сложности в организации и реализации данного исследования, полученные результаты эффективности разработанной интервенции продемонстрировали устойчивость при сравнении уровней заражаемости ВИЧ в контрольной и экспериментальной группах различными статистическими методами: параметрическими (модель Вейбулла), полупараметрическими (метод обобщенных уравнений регрессии Пуассона) и непараметрическими (метод Каплана - Мей-ера). После обработки данных различными методами было выявлено двукратное превышение эффекта интервенции в экспериментальной группе по сравнению с контрольной. Причем, это превышение было одинаково как для основных участников группы интервенции, так и членов их сетей. Эти результаты позволяют говорить о возможности и эффективности использования предложенной групповой программы превенции ВИЧ для снижения риска заражения на уровне социальных сетей ПИН. С нашей точки зрения, профилактическая интервенция на уровне социальных сетей должна быть частью комплексной стратегии превенции ВИЧ среди наркопотребителей в России, включая биомедицинские вмешательства, такие как предэкспозиционная медикаментозная профилактика и раннее начало антиретровирусной терапии ВИЧ-инфицированных [7, 10]. Групповой тренинг на основе модели «обучение равный-равному» является культурно приемлемой формой превенции, поскольку преобладающее число ПИН большую часть времени взаимодействует в малых тесных группах, объединенных вокруг потребления наркотиков. Передача превентивной информации на горизонтальном уровне внутри социальной сети также позволяет достичь наиболее скрытые и стигматизированные группыПИН, включая их сексуальных партнеров. С экономической точки зрения подобные программы относятся к одним из самых низкозатратных
среди поведенческих интервенций, что немаловажно при необходимости развертывания масштабных вмешательств.
Данные о высоком риске заражения ВИЧ-инфекцией среди наркопотребителей и их окружения, полученные в этой работе, согласуются с результатами предыдущих лонгитюдных исследований в когортах ПИН в Санкт-Петербурге [4, 14, 21]. Уровень зараженности ВИЧ в 45%, распространенные практики совместного использования инъекционного оборудования (80% участников), сочетанное употребление героина и психостимуляторов (30% участников) (один из основных факторов риска передачи ВИЧ среди ПИН) предопределили выявленные в данном исследовании уровни заражаемости ВИЧ как в контрольной, так и экспериментальной группах. Отрицательная динамика распространенности и заражаемости ВИЧ в группе ПИН, наблюдаемая в Санкт-Петербурге в течение последних 10 лет, свидетельствует об отсутствии полномасштабной стратегии превенции ВИЧ в этой группе с использованием научно обоснованных эффективных вмешательств, успешно применяемых в странах со сходным характером эпидемии ВИЧ/ СПИД [17].
Приемлемость и эффективность профилактических тренингов, основанных на теориях социального влияния, в снижении уровня рискованного поведения ПИН и членов их сетей была продемонстрирована в нескольких работах в других странах. В исследовании эффективности программы «SHIELD», проведенном в Балтиморе (США), было выявлено значимое снижение поведенческих рисков после интервенции в экспериментальной группе участников [24]. В проекте «STEP», в котором в рамках рандомизированного, контролируемого исследования также проверялась эффективность группового тренинга, основанного на модели «обучение равный-равному», через 18 месяцев сопровождения были обнаружены стати-
стически значимые различия в снижении поведенческих рисков как у основных участников экспериментальной группы, так и членов их сетей [16]. Следует отметить, что в этих проектах не использовались биологические параметры оценки интервенции. В качестве основных параметров оценки использовались результаты самоотчетов и наблюдения. В похожем исследовании групповой программы превенции на уровне социальных сетей, проведенном в рамках международной исследовательской сети по профилактике ВИЧ (англ. «HIV prevention trial network - HPTN 037»), которое проводилось одновременно в Чанг-Май (Тайланд) и Филадельфии (США), использовался биологический параметр оценки - тестирование на ВИЧ. Но в связи с крайне низким уровнем заражаемости ВИЧ среди ПИН в Филадельфии и карательными мерами в отношении ПИН в Тайланде, приведшими к массовым убийствам и арестам участников, исследование было приостановлено. Промежуточные результаты оценки интервенции на основе поведенческих параметров продемонстрировали эффективность программы в снижении уровня рискованных инъекционных практик среди ПИН и их окружения в Филадельфии и не выявили значимого положительного эффекта от участия в программе в Тайлан-де [16].
В качестве сложностей и возможных ограничений данного исследования можно отметить следующее. Определенной сложностью при реализации проекта было рекрутирование членов социальных сетей основных участников. При планировании исследования предполагалось привлечь трех членов сетей для каждого участника. При проведении скрининга оказалось, что лишь 65% от общего числа потенциальных участников хотят или способны привлечь к участию в исследовании своих друзей или партнеров. В финальной выборке участников в среднем на каждого пришлось 1,3 члена социальной
сети. Представляется важным в дальнейшем в ходе дизайна исследования учесть влияние факторов среды или сообщества, которые могли иметь влияние на результат интервенции на уровне индивидуальных рисков и уровня заражаемости ВИЧ. Также при расчетах необходимых выборок ПИН в будущем следует учитывать достаточно высокий уровень потерь выборки в ходе сопровождения. Изначально предполагалось сохранение выборки в течение года на уровне 90%, в реальности сохранность оказалась значительно ниже. В своих расчетах мы опирались на предыдущий опыт сопровождения когорты ПИН из 520 человек в течение года при сохранности выборки в 80%, а с учетом неконтролируемых потерь по причине смерти или тюремного заключения - 90% [4, 14]. При этом так же, как и в предыдущих исследованиях, не было обнаружено значимых социально-демографических или поведенческих детерминант, влияющих на удержание в сопровождении ни в экспериментальной, ни в контрольной группах как у основных участников, так и членов их сетей.
При анализе данных учитывались возможные взаимосвязи внутри каждой социальной сети, но не брались в расчет возможные взаимосвязи между основными участниками, которые могли возникнуть по ходу участия в тренинге и повлиять на результативность интервенции. Также нельзя исключать возможную контаминацию между участниками контрольной и экспериментальной групп, которая могла снизить разницу между основными параметрами оценки интервенции при сравнении групп.
Заключение
Несмотря на вышеупомянутые ограничения данный проект явился уникальным опытом реализации лонгитюдного клинического исследования эффективности группового поведенческого вмешательства
с привлечением к длительному сопровождению одной из самых труднодоступных и сложных с точки зрения профилактики ВИЧ групп населения. Разработанная и апробированная программа профилактического поведенческого тренинга для ПИН и членов социальных сетей, основанная на модели «обучение равный-равному», может быть рекомендована для широкого использования как получившая эталонную научно обоснованную оценку эффективности в рамках рандомизированного контролируемого исследования.
Исследование выполнялось при поддержке гранта Национального института изучения проблем наркомании США (5R01DA0161142) в сотрудничестве Биомедицинского центра, Университета Джонса Хопкинса (США), Центра СПИД и Санкт-Петербургского государственного университета.
Литература
1. Информационный бюллетень СПб ГБУЗ Центра по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями. - СПб., 2012.
2. Справка: ВИЧ-инфекция в Российской Федерации в 2012 году. Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом. http://www.hivrussia. ru/stat/2012-3.shtml.
3. Шаболтас А.В., Боголюбова О.Н., Скочи-лов Р.В., Батлук Ю.В. ВИЧ-инфекция: социальные и психологические основы превенции и исследований. Учебное пособие / Под ред. А.В. Шаболтас. - СПб.: СПбГУ. 2012. - 120 с.
4. Шаболтас А.В., Тюсова О.В., Козлов А.П. ВИЧ-инфекция и особенности рискованного поведения потребителей инъекционных наркотиков: результаты лонгитюдного исследования в Санкт-Петербурге. - СПб. Скифия-Принт, 2010. - 127 с.
5. Aral S.O., St Lawrence J.S., Dyatlov R., Kozlov A. Commercial sex work, drug use, and sexually transmitted infections in St.
Petersburg, Russia // Soc. Sci. Med. - 2005. -Vol. 60(10). - P. 2181-2190.
6. Bandura A. Social Learning Theory. -Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1977.
7. Cohen M.S., Chen Y.Q., McCauley M., et al. Prevention of HIV-1 infection with early antiretroviral therapy // NEJM. - 2011 Aug 11. - Vol. 365(6). - P. 493-505.
8. Festinger L. Conflict, Decision and Dissonance. - Stanford, CA: Stanford University Press, 1964.
9. Global report: UNAIDS report on the global AIDS epidemic 2013. http://unaids.org/en/ media/unaids/contentassets/documents/ epidemiology/2013/gr2013/UNAIDS_Global_ Report_2013_en.pdf.
10. Grant R.M., Lama J.R., Anderson P.L., et al. Pre-exposure chemoprophylaxis for HIV prevention in men who have sex with men // N. Engl. J. Med. - 2010 Dec 30. - Vol. 363(27). - P. 2587-2599.
11. Gyarmathy V.A., Li N., Tobin K.E., Hoffman I.F., Sokolov N., Levchenko J., Batluk J., Kozlov A.A., Kozlov A.P., Latkin C.A. Correlates of unsafe equipment sharing among injecting drug users in St. Petersburg, Russia // Eur. Addict. Res. - 2009. - Vol. 15(3). - P. 163170. Epub 2009 Jun 5.
12. Heimer R. White E. Estimation of the number of injection drug users in St. Petersburg, Russia // Drug & Alcohol Dependence. -2010. - Vol. 109. - P. 79-83.
13. Jannis L.L., Mann L. Effectiveness of emotional role-playing in modifying smoking habits and attitudes // Journal of Experimental Research in Personality. - 1977. - Vol. 1. - P. 84-90.
14. Kozlov A.P., Shaboltas A.V., Toussova O.V., et al. HIV incidence and factors associated with HIV acquisition among IDUs in St Petersburg, Russia // AIDS. - 2006. - Vol. 20(6). - P. 901906.
15. Latkin C., Knowlton A.R. Social network approaches to HIV prevention: implications to community impact and sustainability / In: Trickett E.J., Pequegnat W. (Eds.). Community interventions and AIDS. - New York: Oxford University Press, 2005. - P. 105-129.
16. Latkin C.A., Donnell D., Metzger D., Sherman S,. Aramrattna A., Davis-Vogel A., Quan V.M., Gandham S., Vongchak T., Perdue T., Celentano D.D. The efficacy of a network intervention to reduce HIV risk behaviors among drug users and risk partners in Chiang Mai, Thailand and Philadelphia, USA // Soc. Sci. Med. - 2009 Feb. - Vol. 68(4). - P. 740748.
17. Latkin C.A., Sherman S., Knowlton A. HIV prevention among drug users: outcome of a network-oriented peer outreach intervention // Health Psychol. - 2003 Jul. - Vol. 22(4). - P. 332-339.
18. Niccolai L.M., Verevochkin S.V., Toussova O.V. et al. Estimates of HIV incidence among drug users in St. Petersburg, Russia: continued growth of a rapidly expanding epidemic // Eur. J. Public Health. - 2010. - Vol. 21(5). - P. 613-619.
19. Rhodes T., Mikhailova L., Sarang A., Lowndes C.M., Rylkov A., Khutorskoy M., Renton A. Situational factors influencing drug injecting, risk reduction and syringe exchange in Togliatti City, Russian Federation: a qualitative study of micro risk environment // Soc. Sci. Med. - 2003 Jul. - Vol. 57(1). - P. 39-54.
20. Rogers E. Diffusion of Innovations. 5th ed. -New York, NY: Free Press, 2003. - 576 p.
21. Shaboltas A.V., Toussova O.V., Hoffman I.F., et al. HIV prevalence, sociodemographic, and behavioral correlates and recruitment methods among IDUs in St. Petersburg, Russia // J. Acquir. Immune Defic. Syndr. -2006. - Vol. 41(5). - P. 657-663.
22. Sun J., Zhao Q., Zhao X. Generalized log-rank test for interval-censored failure time data // Scandinavian Journal of Statistics. - 2005. -Vol. 32. - P. 49-57.
23. Terry D.J., Hogg M.A. Attitudes, Behavior, and Social Context: The Role of Norms and Group Membership. - Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2000.
24. Tobin K.E., Kuramoto S.J., Davey-Rothwell M.A., Latkin C.A. The STEP into Action study: a peer-based, personal risk network-focused HIV prevention intervention with IDUs in Baltimore, Maryland // Addiction.
- 2011 Feb. - Vol. 106(2). - P. 366-375. doi: 10.1111/j.1360-0443.2010.03146.x.
25. Turner J.C. Social comparison and social identity: some perspectives for intergroup behavior // Eur. J. Soc. Psychol. - 1978. - Vol. 5. - P. 5-34.
26. Van Knippenberg D. Group norms, prototypicality, and persuasion / In: Terry D.J., Hogg M.A. (Eds.). Attitudes, Behavior, and Social Context: The Role of Norms and Group Membership. - Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2000. - P. 157-170.
27. Verevochkin S.V., Gagarina S.N., Skochilov R.V., et al. High HIV incidence rate in St. Petersburg IDU cohort [TUPE346]. Paper presented at 6th IAS conference on HIV pathogenesis, treatment and prevention, in 6th IAS conference on HIV pathogenesis, treatment and prevention. - Rome, Italy, 2011.
28. White K.M., Smith J.R., Terry D.J., Greenslade J.H., McKimmie B.M. Social influence in the theory of planned behaviour: the role of descriptive, injunctive, and in-group norms // Br. J. Soc. Psychol. - 2009 Mar. - Vol. 48(Pt 1).
- P. 135-158. Epub 2008 Apr 23.
29. WHO/Europe website. (accessed on 02/15/2014http://www.euro.who.int/en/ what-we-do/health-topics/communicable-diseases/hivaids/policy/injecting-drug-users-idu).
30. Wolfe D. Paradoxes in antiretroviral treatment for injecting drug users: access, adherence and structural barriers in Asia and the former Soviet Union // Int. J. Drug Policy. - 2007. -Vol. 18(4). - P. 246-254.
References
1. Informatsionnyy byulleten' SPb GBUZ Tsen-tra po profilaktike i bor'be so SPID i infekt-sionnymi zabolevaniyami (Newsletter GBUZ St. Petersburg Center for Prevention and Control of AIDS and other infectious diseases). St. Petersburg; 2012 (in Russian).
2. Spravka: VICH-infektsiya v Rossiyskoy Feder-atsii v 2012 godu. Federal'nyy nauchno-meto-dicheskiy tsentr po profilaktike i bor'be so
SPIDom (Help: HIV infection in the Russian Federation in 2012. Federal Scientific and Methodological Center for the Prevention and Control of AIDS) [Internet]. Available from: http://www.hivrussia.ru/stat/2012-3.shtml (in Russian).
3. Shaboltas AV, Bogolyubova ON, Skochilov RV, Batluk YuV. VICH-infektsiya: sotsial'nyye i psikhologicheskiye osnovy preventsii i issle-dovaniy. Uchebnoye posobiye. Pod red. A.V. Shaboltas (HIV: social and psychological bases of prevention and research. Textbook. Ed. by A.V. Shaboltas). St. Petersburg: SPbGU; 2012:120 (in Russian).
4. Shaboltas AV, Tyusova OV, Kozlov AP. VICH-infektsiya i osobennosti riskovanno-go povedeniya potrebiteley in"yektsionnykh narkotikov: rezul'taty longityudnogo issle-dovaniya v Sankt-Peterburge (HIV risk behaviors and characteristics of injecting drug users: results of a longitudinal study in St. Petersburg). St. Petersburg: Skifiya-Print; 2010:127 (in Russian).
5. Aral SO, St Lawrence JS, Dyatlov R, Kozlov A. Commercial sex work, drug use, and sexually transmitted infections in St. Petersburg, Russia. Soc Sci Med; 2005; 60(10):2181-2190.
6. Bandura A. Social Learning Theory. Engle-wood Cliffs, NJ: Prentice Hall; 1977.
7. Cohen MS, Chen YQ, McCauley M, et al. Prevention of HIV-1 infection with early antiretroviral therapy. NEJM 2011 Aug 11; 365(6):493-505.
8. Festinger L. Conflict, Decision and Dissonance. Stanford, CA: Stanford University Press; 1964.
9. Global report: UNAIDS report on the global AIDS epidemic 2013 [Internet]. Available from: http://unaids.org/en/media/ unaids/contentassets/documents/epidemi-ology/2013/gr2013/UNAIDS_Global_Re-port_2013_en.pdf.
10. Grant RM, Lama JR, Anderson PL, et al. Pre-exposure chemoprophylaxis for HIV prevention in men who have sex with men. N Engl J Med. 2010 Dec 30; 363(27):2587-2599.
11. Gyarmathy VA, Li N, Tobin KE, Hoffman IF, Sokolov N, Levchenko J, Batluk J, Kozlov AA, Kozlov AP, Latkin CA. Correlates of unsafe
equipment sharing among injecting drug users in St. Petersburg, Russia. Eur Addict Res. 2009; 15(3):163-170. Epub 2009 Jun 5.
12. Heimer R, White E. Estimation of the number of injection drug users in St. Petersburg, Russia. Drug & Alcohol Dependence. 2010; 109:79-83.
13. Jannis LL, Mann L. Effectiveness of emotional role-playing in modifying smoking habits and attitudes. Journal of Experimental Research in Personality. 1977; 1:84-90.
14. Kozlov AP, Shaboltas AV, Toussova OV, et al. HIV incidence and factors associated with HIV acquisition among IDUs in St Petersburg, Russia. AIDS. 2006; 20(6):901-6.
15. Latkin C, Knowlton AR. Social network approaches to HIV prevention: implications to community impact and sustainability. In: Trickett EJ, Pequegnat W (Eds.). Community interventions and AIDS. New York: Oxford University Press; 2005: 105-129.
16. Latkin CA, Donnell D, Metzger D, Sherman S, Aramrattna A, Davis-Vogel A, Quan VM, Gandham S, Vongchak T, Perdue T, Celentano DD. The efficacy of a network intervention to reduce HIV risk behaviors among drug users and risk partners in Chiang Mai, Thailand and Philadelphia, USA. Soc Sci Med. 2009 Feb; 68(4):740-8.
17. Latkin CA, Sherman S, Knowlton A. HIV prevention among drug users: outcome of a network-oriented peer outreach intervention. Health Psychol. 2003 Jul; 22(4):332-9.
18. Niccolai LM, Verevochkin SV, Toussova OV, et al. Estimates of HIV incidence among drug users in St. Petersburg, Russia: continued growth of a rapidly expanding epidemic. Eur J Public Health. 2010; 21(5):613-9.
19. Rhodes T, Mikhailova L, Sarang A, Lowndes CM, Rylkov A, Khutorskoy M, Renton A. Sit-uational factors influencing drug injecting, risk reduction and syringe exchange in Tog-liatti City, Russian Federation: a qualitative study of micro risk environment. Soc Sci Med. 2003 Jul; 57(1):39-54.
20. Rogers E. Diffusion of Innovations. 5th ed. New York, NY: Free Press; 2003; 576 p.
21. Shaboltas AV, Toussova OV, Hoffman IF, et al. HIV prevalence, sociodemographic, and be-
havioral correlates and recruitment methods among IDUs in St. Petersburg, Russia. J Acquir Immune Defic Syndr 2006; 41(5):657-663.
22. Sun J, Zhao Q, Zhao X. Generalized logrank test for interval-censored failure time data. Scandinavian Journal of Statistics. 2005; 32:49-57.
23. Terry DJ, Hogg MA. Attitudes, Behavior, and Social Context: The Role of Norms and Group Membership. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2000.
24. Tobin KE, Kuramoto SJ, Davey-Rothwell MA, Latkin CA. The STEP into Action study: a peer-based, personal risk network-focused HIV prevention intervention with IDUs in Baltimore, Maryland. Addiction. 2011 Feb; 106(2):366-375. DOI: 10.1111/j.1360-0443.2010.03146.x.
25. Turner JC. Social comparison and social identity: some perspectives for intergroup behavior. Eur J Soc Psychol 1978; 5:5-34.
26. Van Knippenberg D. Group norms, prototypi-cality, and persuasion. In: Terry DJ, Hogg MA (Eds.). Attitudes, Behavior, and Social Context: The Role of Norms and Group Membership. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 2000: 157-170.
27. Verevochkin SV, Gagarina SN, Skochilov RV, et al. High HIV incidence rate in St. Petersburg IDU cohort [TUPE346]. Paper presented at 6th IAS conference on HIV pathogenesis, treatment and prevention, in 6th IAS conference on HIV pathogenesis, treatment and prevention. Rome, Italy 2011.
28. White KM, Smith JR, Terry DJ, Greenslade JH, McKimmie BM. Social influence in the theory of planned behaviour: the role of descriptive, injunctive, and in-group norms. Br J Soc Psychol 2009 Mar; 48(Pt 1): 135-158. Epub 2008 Apr 23.
29. WHO/Europe website (accessed on 02/15/2014. http://www.euro.who.int/ en/what-we-do/health-topics/commu-nicable-diseases/hivaids/policy/inject-ing-drug-users-idu).
30. Wolfe D. Paradoxes in antiretroviral treatment for injecting drug users: access, adherence and structural barriers in Asia and the former Soviet Union. Int J Drug Policy 2007; 18(4):246-254.
GROUP HIV/AIDS PREVENTION PROGRAM FOR DRUG USERS AND THEIR NETWORKS BASED ON THE MODEL OF «PEER-TO-PEER LEARNING»: RESULTS OF A LONGITUDINAL STUDY IN ST. PETERSBURG
A.V. SHABOLTAS St. Petersburg State University, St. Petersburg
Background. The article describes the main results of an international randomized, longitudinal study of the effectiveness of group training, based on the «peer-to-peer learning» model and aimed at prevention of HIV/AIDS among injecting drug users (IDUs) and their communities in St. Petersburg.
Materials and methods. The project was reviewed and approved by the ethics committees of the Johns Hopkins University (USA) and the Biomedical Center (St. Petersburg, Russia) as the main im-plementers. We invited HIV-negative and HIV-positive injecting drug users of both sexes, aged 18 and older, as well as members of their social networks, who practiced risky behavior (sexual or injecting partners). 666 IDUs were approached, 432 participants were registered and randomized, including 191 primary and 241 members of risky social networks (from 1 to 4 people). 5 people out of 432 were excluded due to the inability to pass a blood test for HIV because of the affected veins. 43% of the total, who were tested for HIV «input», were HIV-positive: 86 of 191 (45%) of the main participants and 101 of 241 (42%) members of the network.
Results. The theoretical foundations of the program and a review of empirical studies of HIV prevention programs for drug users social networks were presented. The detailed description of the methodology, design and research methods were described. The prospects for the implementation of evidence-based and empirically proven prevention programs and risk behavior in light of the growing HIV/ AIDS epidemic in Russia were discussed.
Conclusion. Despite some limitations, this project was a unique experience in the implementation of a longitudinal clinical study of a group behavioral intervention involving long-term support of one of the most difficult and challenging groups in terms of HIV prevention. We developed and tested a program of preventive behavioral training for IDUs and members of social networks, based on the model of «peer-to-peer learning», that can be recommended for widespread use as we received evidence-based evaluation of its effectiveness in a randomized controlled trial.
Keywords: prevention of HIV/AIDS, injecting drug users, social networks, psychological communicative behavioral training, longitudinal study.
Address:
Shaboltas Alla V. Associate Professor, Ph.D., Dean of the Faculty of Psychology, St. Petersburg State University 7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia E-mail: alla.shaboltas@gmail.com
