CC BY
98
УДК 34
Карнаушенко Леонид Владимирович
доктор исторических наук, профессор,
начальник кафедры теории и истории права и государства
Краснодарского университета МВД России
Leonid V. Karnaushenko
Doctor of History, professor,
Head of Chair of Theory and History of Law and State
of the Krasnodar University of the Russian
MIA
Профилактика и противодействие радикализации политических претесных акций в молодежной среде современной России: нормативно-правовой и социокультурный аспекты
Prevention and counter radicalisation of political prelesnik stock in the youth of modern Russia: legal and sociocultural aspects
Аннотация: в статье отмечается, что радикализация политического протеста представляет собой серьезную проблему для любого современного государства. Ситуация становится особенно опасной, когда в подобные формы политического протеста охватывают молодежную аудиторию, социально-возрастные и социально-психологические характеристики которой могут стать дополнительным катализатором политической и социальной напряженности в обществе.
Ключевые слова: молодежь, молодежная среда, политический протест, радикализм, экстремизм, нормативно-правовое регулирование.
Annotation: the article notes that the radicalization of political protest poses a serious problem for any modern state. The situation becomes especially dangerous when such forms of political protest cover youth audience, social age and social-psychological characteristics which may become an additional catalyst of political and social tension in the society.
Keywords: youth, youth, political protest, radicalism, extremism, legal regulation.
Молодежь представляет собой весьма сложный объект социального управления. Причины сложившейся ситуации кроются в социально-психологических и социально-возрастных особенностях подрастающего поколения. Находясь в фазе активной социализации и социального развития, «в поиске себя», средств самовыражения, смысла жизни, молодые люди одновременно испытывают существенное влияние пубертации, вследствие
чего у них резко повышается эмоциональная, чувственная составляющая в восприятии мира и, напротив, существенно снижается значение рационально-логического мышления, свойственного большинству взрослого населения. Исследователи справедливо указывают на противоречивость характера молодого человека, в котором сменяются веселость и уныние, уверенность в себе и застенчивость, альтруизм и эгоизм, высокие нравственные стремления и низкие побуждения, тяга к общению и уединению, чувствительность и апатия, любознательность и равнодушие, страсть к реформаторству и к рутине [2, с.26-35].
Становится очевидным, что алогичность, иррациональность подрастающего поколения, его априорная «оппозиционность» миру взрослых, доминирующей культуре большинства, юношеский максимализм, лабильное сознание создают предпосылки для формирования ряда угроз и рисков для государства и общества. Одновременно, подобная ситуация существенно повышает требования к уровню профессионализма представителей системы государственного управления на разных уровнях, прямо или косвенно связанных с молодежной политикой.
С одной стороны, опасны излишне жесткие действия в отношении молодежи, которые, вместо ожидаемого «исправления» в аспекте преодоления девиантного, либо делинквентного поведения, могут вызвать озлобление, радикализацию настроений, жажду социального реванша и иные иррациональные действия со стороны молодежи. С другой стороны, опасно и попустительство, излишне мягкая реакция на откровенные, вызывающие, общественно резонансные, нарушения социальных норм, в том числе и норм права со стороны молодежи (при этом данные нарушения нередко носят демонстративный характер, с целью оценки реакции «мира взрослых», а также по мотивам мнимого самоутверждения).
В любом случае, управленческие действия в отношении молодежи -это весьма тонкая работа, которая, конечно, должна опираться на солидный багаж научных знаний и практический опыт. Зачастую именно знаний и опыта не хватает представителям государственных управленческих структур, чтобы эффективно управлять процессом социального взросления и социального развития подрастающего поколения.
Безусловно, молодежь для социального института государства представляет угрозу именно своей непредсказуемостью на осуществляемые в ее отношении социально-управленческие мероприятия. Следует обратить внимание на то, что одним из опасных последствий неудачных, непродуманных действий в отношении молодежи является радикализация ее сознания. В основе данного парадокса - так называемая экстремальность молодежного сознания. На данную специфику подрастающего поколения обратили внимание ведущие российские социологи молодежи В.И. Чупров и Ю.А. Зубок, справедливо отмечающие, что экстремальность как сущностная характеристика молодежи предполагает различные формы проявления максимализма в сознании и крайностей в поведении на групповом и индивидуально-личностном уровнях. На полюсах экстремальных настроений
крайними состояниями являются фанатизм, представляющий радикальную направленность сознания, и нигилизм, отражающий преимущественно депрессивное его состояние [4, с.38].
Следует обратить внимание на то, что в молодежной среде экстремизм развивается чаще, чем у представителей среднего и старшего возраста. В основе политического экстремизма, то есть крайних взглядов и мер в социально-политической сфере, разделяемых частью молодежи, лежит комплекс объективных (маргинальный, неустойчивый статус, отсутствие места во взрослой жизни, недостаток, в силу возраста, опыта и знаний) и субъективных (максимализм, лабильное сознание, некритичность мышления, желание выделиться, показать себя). Работа с молодежью со стороны государства должна учитывать риски перехода обычного, пусть и кризисного, состояния молодежной среды в социально опасную плоскость массового развития установок экстремизма.
Некоторые авторы предлагают учитывать объективные проблемы социального взросления молодежной когорты. В частности, по мнению Ю.Р. Вишневского и В.Т. Шапко, следует также учитывать и наличие объективных жизненных обстоятельств, в частности - маргинальности положения молодежи в обществе, эмоциональности и яркости восприятия мира, категоричности мнений, оценок и позиций, форм их выражения [2, с.26-35].
Стоит учитывать тот факт, что в процессе социального взросления молодежь сталкивается с различными социальными явлениями, процессами, феноменами, часть из которых априори невозможно однозначно оценить в системе категорий «правда-ложь», «справедливость-несправедливость» и т.п. Именно такой спецификой характеризуется политическая сфера общества, где добро, зло, насилие зачастую отходят на второй план, подчиняясь практической целесообразности во имя достижения политических целей (завоевания и удержания власти). Подрастающее поколение со своим юношеским максимализмом, тягой к новизне, инновационностью и, одновременно, лабильным, неустойчивым сознанием и обостренностью эмоционально-чувственного восприятия окружающего мира формирует особую «среду риска». Именно поэтому участие молодежи в политическом протесте продиктовано ее социально-возрастной и социально-психологической предрасположенностью к таким формам социальной активности.
Стоит подчеркнуть, что атрибутивной характеристикой общества выступает социальный протест; данное явление свидетельствует об определенной активности, которая затрагивает неэлитарные слои населения и, следовательно, косвенно способствует развитию социальной системы. Как отмечает И.Н. Дементьева, социальный протест - форма политической борьбы социальных субъектов, в политическом самосознании которых возникло недовольство «системой», политикой властей. В таком понимании социальный протест - крайняя мера в условиях, когда недоступны
санкционированные обществом средства выражения политических позиций [3, с.83-94].
Одной из наиболее резонансных разновидностей социального протеста выступает политический. Как указывает С.В. Поздняков, политический протест - это определенная форма выражения несогласия, сопротивления, неприятия господствующего политического курса, проявляющаяся определенной акцией, действием, поступком протестного характера. Политический протест - это и явление политики, атрибут политического, представляющий собой противодействующие силы, движения, тенденции, идущие вразрез основному течению политической жизни [5].
Ряд исследователей склонны отождествлять протест с «акциями, выходящими за рамки демократических процедур», «с насилием, направленным на изменение режима» [6, с.300-307]. Думается, такая точка зрения противоречит доктринальным основаниям открытого демократического общества начала XXI в. Как известно, в нашей стране, начиная с эпохи правления императора Николая I, правящие круги активно стремились противодействовать даже зачаточным формам политического протеста (с той или иной долей успешности). За исключением масштабных реформаторских усилий императора Александра II, в остальные временные периоды, предшествовавшие революции 1917 г., руководители государства стремились к консервации политической ситуации, применяя широкий спектр сдерживающих, репрессивных инструментов для противодействия политическому протесту. Итогом данных действий стала его радикализация, экстремизация, откровенная террористическая направленность, начиная с деятельности «Народной воли», убившей императора Александра II в 1881 г., заканчивая «Боевой организацией» партии эсеров, на счету которой множество громких террористических актов, шокировавших страну (например, убийство двух министров внутренних дел Д.С. Сипягина и В.К. Плеве). Радикальные политические организации привлекали молодежь дореволюционной России своим протестом, резким отличием от повседневной рутины, своими утопическими программами прогрессивного развития социума и, безусловно, мнимой романтикой.
Однако едва ли не в первую очередь, как в дореволюционной России, так и в настоящее время, молодежь привлекают те, кого власть (в их представлениях) незаслуженно обижает, притесняет, применяет неизбирательное насилие. Стоит учитывать, что именно российский менталитет, система ценностей предполагает сострадание к слабому, солидарность по отношению к лицам и группам, испытывающим давление со стороны сильного (государство, безусловно, выступает в этой роли в представлениях большинства людей). Нынешняя система государственного управления слабо учитывает «уроки истории», периодически совершая аналогичные ошибки.
В частности, стоит обратить внимание на тот факт, что даже данные общероссийских социологических проектов показывают очевидность мотивации участия в протестных действиях, которые в социокультурном
плане наиболее близки молодежи, ее менталитету, системе ценностей, социальным практикам и идеалам. Так, по данным ВЦИОМ, проводившего опрос участников резонансной массовой протестной акции «Марш миллионов», состоявшейся в Москве 12 июня 2012 года, их объединила потребность в самореализации, желание изменить ситуацию в стране и собственное положение к лучшему. При этом каждый десятый опрошенный (10-12%) заявил, что допускает личное участие в силовых акциях. Данную форму протеста выбирали, прежде всего, молодые респонденты в возрасте 18-24 лет (42%). Половина из них готова принять участие не только в санкционированных, но и в несанкционированных акциях [7].
Как известно, итогом событий 2012 г. стало привлечение к уголовной ответственности более тридцати человек. Вместе с тем, как показывают события марта 2017 г., это не остановило молодежь. В ряде городов России прошли достаточно крупные протестные акции, где среди участков значительную долю составляла молодежь, в том числе и несовершеннолетние.
Опасной тенденцией, на наш взгляд, является неизбирательное применение наказаний к молодежи, наравне со взрослыми участниками политических акций. В частности, к задержанным молодым людям активно применялась статья 20.2 КоАП РФ «Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»; статья 19.3 «Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции...», а также статья 20.2.2 «Организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка» [1]. Как показывает анализ публикаций в СМИ, к молодежи нередко применялся именно административный арест, что может иметь совершенно непредсказуемые последствия в данной среде. Совершенно не очевидно, что молодой человек, впервые в жизни оказавшийся под административным арестом, встанет на путь исправления, а не на позиции политического радикализма и экстремизма.
В частности, 29 марта 2017 г. в Московском городском суде были оставлены в силе решения по делам тринадцати задержанных в ходе несанкционированных митингов 26 марта, из них двенадцать человек Тверской районный суд ранее отправил под арест на 10 суток и оштрафовал на 15 тысяч рублей, одного - арестовал на семь суток и оштрафовал на десять тысяч [8]. Формально наложенные наказания абсолютно правомерны, однако необходимо учитывать социально-психологические и социокультурные последствия произошедшего, а также тот факт, что главной целью системы права является не наказание, а исправление.
Таким образом, противодействие радикализации политических претесных акций в молодежной среде современной России представляет собой сложную социально-управленческую проблему, которая не может быть решена лишь применением имеющихся нормативно-правовых инструментов. Само их применение должно быть крайне острожным и
избирательным с целью недопущения получения молодежью так называемой «прививки» от системы государственного принуждения. Как известно, большинство лидеров РСДРП (б) были профессиональными революционерами, многократно привлеченными к уголовной ответственности, осужденные к различного рода наказаниям. Это позволило членам партии ощутить определенную беспомощность государства, границы его насильственных возможностей. Также имело место духовное сплочение революционеров, некая «школа мужества», «проверка на прочность», которую они проходили, возвращаясь не «исправленными», а еще более жестокими и готовыми к революционной борьбе. В итоге в октябре 1917 г. партия РСДРП (б) осуществила насильственный захват государственной власти, во многом вследствие ошибок прежней власти, не учитывающей «человеческий» фактор при использовании нормативно-правовых инструментов.
В настоящее время целесообразно активно использовать возможности системы духовной культуры с целью позитивного воздействия на сознание молодежи, с целью недопущения развития радикализма и экстремизма молодежи. В данной сложной ситуации, которая еще больше затрудняется высокой динамикой происходящих процессов, практически не оставляющей времени на глубокий, детальный анализ, необходимо первоочередное осуществление ряда профилактических мер. На наш взгляд, необходимо:
- реформировать систему школьного образования, усилив его воспитательный потенциал, возвратив возможности трансмиссии духовной культуры, что практически утрачено в настоящее время. Для этих целей следует значительно увеличить финансирование образовательных учреждений, возродить конкуренцию за место среди педагогов;
- ввести ограничения на демонстрацию на общедоступных федеральных каналах сцен насилия, жестокости, различных проявлений аморализма и безнравственности. Речь идет не о цензуре в классическом смысле слова, но, как минимум, об исключении различных ток- и реалити-шоу, десоциализирующих молодежь;
- возродить и модернизировать с учетом нынешнего времени общероссийские спортивные соревнования (исключительно на любительском уровне) для подростков и молодежи по футболу, хоккею, баскетболу, боксу и пр. с введением премиального фонда от крупных государственных монополий. Это позволит молодежи расходовать свою физическую энергию и, одновременно, резко увеличит число участников и усилит их мотивацию к победе.
Именно сочетание мягких средств воздействия на молодежь с безусловным проведением необходимых реформ, решением проблем людей как на федеральном, так и местном уровне власти способно оптимизировоать сложившуюся ситуацию, избежать эскалации социально-политической напряженности.
Литература:
1. Административный кодекс РФ. URL://https://rg.ru/2001/12/31/admkodeks-dok.html(дата обращения: 08.04.2017)
2. Вишневский Ю.Р., Шапко В.Т. Парадоксальный молодой человек // Социс. 2006. №6.
3. Дементьева И.Н. Изучение протестной активности населения в зарубежной и отечественной науке // Проблемы развития территории 2013. № 4 (66).
4. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Молодежный экстремизм: сущность и особенности проявления // Социс. 2008. № 5.
5. Поздняков С.В. Политический протест: дис ... канд. полит. наук. Ростов н/Д, 2002.
6. Соколов А.В. Протестная активность в современной России: региональные аспекты // Вестник Тамбовского университета. Серия: гуманитарные науки. 2012. № 5 (109).
7. Социальный портрет протестного движения в Москве. Пресс-выпуск Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). №2056. URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid = 112859 (дата обращения: 08.04.2017).
8. https://ovdinfo. org/express-news/2017/03/29/resheniya-ob-arestah-zaderzhannyh-26-marta-v-moskve-ostavlyayut-v-sile (дата обращения 02.05.2017).
Literature:
1. The administrative code of the Russian Federation. URL://https://rg.ru/2001/12/31/admkodeks-dok.html(date accessed: 08.04.2017)
2. Vishnevskiy Yu. R., Shapko.V.T. Paradoxical young man // Sotsis. 2006. No. 6.
3. Dementieva I.N. Study the protest activity of the population in foreign and domestic science // Problems of development of the territory 2013. No. 4 (66).
4. Zubok Yu. A., Chuprov V.I. Youth extremism: the nature and manifestations of // Sotsis. 2008. No. 5.
5. Pozdnyakov S. V. Political protest: dis ... cand. polit. sciences. Rostov n/D, 2002.
6. Sokolov A. V. Protest activity in contemporary Russia: regional aspects // Bulletin of Tambov University. Series: humanitarian Sciences. 2012. No. 5 (109).
7. Social portrait of the protest movement in Moscow. Press release the all-Russia centre of studying of public opinion (VTSIOM). No. 2056. URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid = 112859 (date accessed: 08.04.2017).
8. https://ovdinfo. org/express-news/2017/03/29/resheniya-ob-arestah-zaderzhannyh-26-marta-v-moskve-ostavlyayut-v-sile (date accessed :02.05.2017).
