CC BY
255
Г.И. Авцинова
ПРОТЕСТНЫЙ
ПОТЕНЦИАЛ
РОССИЙСКОЙ
МОЛОДЕЖИ:
ПАРАДИГМЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ
И ПОЛИТИЧЕСКАЯ
ПРАКТИКА
G. Avtsinova
PROTEST POTENTIAL OF RUSSIAN YOUTH: RESEARCH PARADIGM AND POLITICAL PRACTICE
Аннотация
В статье анализируются теоретико-методологические подходы к трактовке политического участия, являющегося одним из показателей самоопределения личности, качественно иным, практическим уровнем включенности индивида в политику, в отличие от эмоциональных оценок и суждений. Опираясь на социологические опросы, автор обосновывает свою позицию о возможности возобновления в стране широкомасштабных протестных акций декабря 2011 - февраля 2012 года в преддверии избирательного цикла 2016 года. Сделан вывод о протестном потенциале как ее сущностной характеристике, а также наличие не только негативного, но и позитивного аспектов протеста. Высказывается мнение о необходимости пристального внимания политической власти к различным формам проявления активности молодежи и управления ею с целью направления молодежной энергии в социально полезное русло, популяризации общественно значимых инициатив, организации конструктивного перманентного диалога, минимизации негативного влияния на общество и личность протестной идеологии и психологии. Делается вывод о наличии не только негативного, но и позитивного аспектов протеста, необходимости пристального внимания политической власти к молодежи, различным формам проявления ее активности.
Abstract
The article analyzes theoretical and methodological approaches to the treatment of political participation, which is one of the indicators of self-identity, qualitatively different, a practical level of involvement of the individual in politics, as opposed to emotional evaluations and judgments. Based on the polls, the author proves its position on the possibility of resumption of wide-scale protests in December 2011 - February 2012, the eve of the election cycle in 2016. The conclusion is drawn on the protest potential as her essential characteristics and the presence of not only the negative but also the positive aspects of the protest. It has been argued the need to scrutiny of political power to the different forms of youth activity and management to guide the youth energy in a socially useful direction, promotion of socially significant initiatives, the organization of a permanent constructive dialogue to minimize the negative impact on society and the individual protest ideology and psychology. Concludes that there is not only negative, but also positive aspects of the protest, the need for attention to the political power of young people, various forms of manifestation of its activity.
Ключевые слова:
молодежь, политическая практика, проте-стный потенциал, цветная революция, политическое участие.
Key words :
youth, political practice, the protest potential, color revolution, political participation.
Политическая жизнь протекает как процесс, для которого характерны текучесть, необратимость, изменчивость, протяженность во времени и пространстве, в определенной степени непредсказуемость, многовектор-ность направленности, разнообразие акторов, участвующих в нем на профессиональной основе, в рамках групповых интересов или автономно. Политическое участие является качественно иным, практическим уровнем включенности индивида в политику, политические события и процессы в отличие от их эмоциональных оценок и суждений. В политической науке исследование условий, причин, форм и типов политического участия имеет давнюю традицию (С. Верба, Дж. Нагель, Л. Пай, Г. Лассуэлл, А. Лэйн, Р. Хиггинс и др.). Политологи выделяют активные и пассивные формы политического участия. В оценке активных форм мнения ученых в подавляющем большинстве совпадают, исследования ведутся по линии определения наиболее и наименее «безопасных» для стабильности политической системы, анализа новых форм позитивной и негативной активности. В отношении оценки роли и значения некоторых пассивных форм участия ведутся дискуссии. Например, неоднозначно расценивается неучастие в выборах (абсентеизм). Одни исследователи не считают политическую пассивность и инерцию граждан формой выражения своей политической позиции. Представители других школ и направлений, напротив, расценивают их как одну из форм реальной деятельности индивида в политике («голосование ногами»), но только в случае, если это был целенаправленный, сознательно спланированный поступок. Особое значение для государства имеют протестные формы политического участия.
В трактовке сущности и роли политического участия можно выделить два основных методологических подхода. Представители марксистского и неомарксистского направлений считают участие «в делах государства», тотальное привлечение граждан к реализации политических функций органичными и неотъемлемыми компонентами существования индивида. Сторонники элитистских и близких к ним учений делают ставку на профессиональных управленцев. Они выступают против «излишней» активности населения, видят в массовой вовлеченности населения в политические отношения и процессы опасность установления охлократиче-
ских режимов. По мнению ученых, этого направления формирование и реализация государственной политики требует профессиональных знаний и опыта, которыми рядовые граждане не обладают, поэтому их участие в политике и управлении фактически должно быть ограничено лишь выборами в представительные органы власти или решении проблем на локальном уроне. Отчасти в таком подходе есть рациональное зерно. Политическая практика западных стран и России красноречиво свидетельствует о важности баланса в соблюдении традиций институционализма и политического участия. В случае доминирования традиции институциона-лизма партийно-политическая система становится достаточно устойчивой и стабильной, поскольку происходит постепенное расширение количественного состава лиц, наделяемых избирательными и политическими правами и свободами. По мере постепенного вовлечения социальных слоев в политику, совершенствуются и их качественные характеристики. В этом случае акторы преимущественно применяют консенсусные технологии презентации и отстаивания своих интересов, а формы протеста не переходят границ, нарушающих существующий порядок. Политическая система успевает адекватно реагировать на изменения, происходящие в том числе в настроениях и требованиях населения, вырабатывать нормы, принципы, способы решения проблем в режиме конституционализма, диалоговых форм взаимодействия. В современных условиях беспрецедентной информационной войны, санкций против России и ответных мер нашей страны актуализировались проблемы технологического обеспечения устойчивости политической системы, целенаправленной выработки властями соответствующих приемов и методов, в том числе идеологического характера [4; 5; 6]. В тех странах, где политические права и свободы завоевывались в ходе ожесточенного противостояния, острых классовых столкновений, каждый новый социальных катаклизм вовлекал в политический процесс огромные массы людей, которые, не имея опыта легитимного участия, нередко прибегали к радикальным, нелегитимным методам взаимодействия с властью. В этом случае «заявка» на участие в политике не всегда сопровождается попытками менять привычные каналы артикуляции, агрегирования и презентации своих интересов, отказаться от форсированных средств достижения целей, насильственных аргументов в обосновании своих позиций. Это существенно затрудняет разработку и реализацию компромиссной линии поведения со стороны пред-
ставителей власти и общества, достижение общенационального согласия, реализацию срединной модели политического курса, ориентированного на равноудаленность от крайностей и стимулирует неконвенциональные формы политического участия и взаимодействия. Как свидетельствует практика, перманентная «зацикленность» индивида на политике, равно как и длительное отчуждение от нее одинаково опасны для общества и граждан. Излишняя политизация всех сфер жизнедеятельности общественной системы и аполитичность население - во многом результат неэффективности деятельности властвующей элиты.
В преддверии избирательного цикла 2016 года в среде ученых и общественности вновь актуализировались дискуссии о возможности возобновления в стране широкомасштабных протестных акций, подобно митингам, шествиям и маршам декабря 2011 - февраля 2012 года, и даже возможности осуществления «цветной» революции. В среде политической элиты доминирует мнение, согласно которому вероятность осуществления «цветной» революции в России фактически отсутствует. Большинство исследователей также разделяют эту точку зрения. В качестве примера приведем мнение М.П. Остроменского, который считает, что на данном этапе российской истории отсутствуют необходимые «объективные условия для зарождения «цветного» движения настолько сильного, что оно было бы способно учинить «цветную» революцию и осуществить смену хотя бы правящей группы страны», в государственном аппарате не представлены широко их сторонники, «ни о какой «цветной» революции говорить не имеет смысла, поскольку все рычаги управления обществом остаются в руках правящей группы» [15]. Ссылаясь на выделенные В.И. Лениным признаки революционной ситуации, он аргументирует свою позицию тем, что в современной России революционная ситуация отсутствуют. Соглашаясь в целом с мнением М.П. Остроменского, следует подчеркнуть, что автор статьи солидаризируется с позицией М.А. Бочанова, А.В. Давыдова, В.В. Желтова и других, которая представляется более взвешенной [1; 2; 3; 7]. Возможность такой революции в России считается маловероятной в современных социально-политических условиях, но не исключается совсем. «Цветная» революция в России возможна, как, впрочем, и в любой другой стране мира. В частности, заслуживает внимания анализ М.А. Бочановым и Н.В. Проказиной [1; 2; 3, 18] особенностей политического управления в условиях турбулентности, который осущест-
влен на примере Украины, а также исследование сущности, особенностей, информационных технологий «цветных» революций на постсоветском пространстве. Широко цитируется мнение Курцио Малапарте о том, что захват власти сегодня - это не вопрос политики, а вопрос техники. «Условия, благоприятствующие государственному перевороту, не обязательно бывают политическими или социальными, и не зависят от общей ситуации в стране. Революционная техника, которую в октябре 1917 года в Петрограде применил Троцкий, чтобы захватить власть, дала бы такие же результаты, если бы ее применили в Швейцарии или в Голландии» [7]. Солидаризируясь с данным мнением, необходимо подчеркнуть, что это вовсе не исключает необходимости наличия объективных и субъективных условий для революции, формирования соответствующего общественного мнения и попустительской политики властей, по сути ее бездеятельности в предотвращении революции. Конечно, в силу специфики революции данного типа революции, прогнозировать возможность ее возникновения в той или иной стране довольно трудно и возможно лишь по косвенным признакам («пробные» акции оппозиции, выяснение степени решимости власти при разгоне несанкционированных шествий, кризис легитимности власти, размах коррупции и несправедливости, широкое распространение ангажированных статей, «очернительной» риторики и др.). В любой революции генератором и стимулятором беспорядков, хаоса являются не только социальные противоречия, но внешние силы, заинтересованные в смене властвующей элиты. Однако роль и значение внешней силы в «цветных» революциях резко возрастают, равно как и геополитических интересов, которые не определяются ни экономическими, ни идеологическими мотивами [10; 11; 12].
Социологи констатируют актуализацию вопросов внешней политики в массовом сознании, широкую поддержку внешнеполитического курса государства: вхождение Крыма и Севастополя в состав РФ, зимняя Олимпиада 2014 года и Параолимпийские игры, гуманитарная помощь Донецку и Луганску, активная деятельность России на международной арене по урегулированию украинского кризиса, прекращению военных действий и т.д. Фокусировка внимания на проблемах мировой политики и международных отношений обеспечила серьезные подвижки в общественных мнениях и настроениях, высокую консолидацию общества и рост поддержки власти, что, по оценке социологов, не исключает новой волны протест-
ных акций. Весьма популярно мнение о неустойчивости тенденции гомогенизации общественного сознания, которое может легко изменить свой вектор и перейти от массовой поддержки власти к массовым протестам против ее решений и действий. В частности, М.Э. Дмитриев считает, что сегодня массовое сознание россиян «выведено из равновесия и столь же быстро оно может качнуться в другом направлении» [9]. Основная причина подобной трансформации кроется в том, что основополагающие, долговременные факторы и мотивы, влияющие на формирование проте-стных политических настроений и действий или стимулирующих их, сохраняют свою актуальность. Взаимосвязанными ключевыми мотивами и факторами, обусловливающими социальную напряженность и конфликтность, являются: социальное неравенство, имущественное расслоение общества, являющееся, по славам В.В. Путина «запредельным», тотальная коррупция, несоблюдение принципа социальной справедливости, появление новых видов неравенства (например, информационного, территориального, анклавизация городов и т.д.) Например, большие надежды возлагались на развитие антикоррупционных механизмов и реализации Национального плана противодействия коррупции. Эксперты «открытого правительства» в апреле 2015 года провели экспертизу антикоррупционных планов федеральных ведомств и пришли к неутешительному выводу о том, что подавляющее большинство федеральных органов исполнительной власти ведут борьбу с коррупцией лишь формально, «в основном на бумаге», а потому и не эффективно. Председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов отмечал бессистемность работы в данном направлении, отсутствие конкретности в составлении планов противодействия коррупции теми или иными ведомствами. Главное в планах не определены исполнители, специфические риски, не анализируются возможные коррупционные схемы, адекватные отрасли и специфике работы конкретного ведомства, с учетом чего должна составляться карта коррупционных рисков, а также не предусмотрена персональная ответственность должностных лиц за невыполнение предусмотренных планом мероприятий. Характерно, что приказы об утверждении антикоррупционных планов на своих сайтах опубликовали только 39 из 63 федеральных органов власти [14].
Вместе с тем, в обществе существует большая поддержка политического курса власти и лично президента. В этой связи социологи делают
вывод о том, что в будущем протесты будут происходить не по политическим мотивам, они будут связаны с экономикой, экономический фактор «является ключевым в формировании тенденций политических настроений» [9]. Отчасти это мнение справедливо. Согласно опросу «Левада центра», проведенному еще в 2013 году в 45 регионах страны, более 60 % россиян не удовлетворены состоянием экономики, а 75% уровнем морали и нравственности [16]. Вместе с тем, опрос «Левада центра», проведенный в конце июня 2014 года показал, что 83% россиян не приняли бы участие даже в митингах с политическими требованиями [16]. Руководитель ВЦИОМ В. Федоров уверен: в прежнем формате массовые акции протеста в России вряд ли повторятся. 23% опрошенных говорят, что «не видят в них смысла и такие митинги ничего не дают», еще 12% уверены, что причин для протеста просто нет. Однако В. Федоров не исключил, что страну ожидает новая волна митингов и демонстраций - уже с социальными требованиями. «Но они пройдут под другими лозунгами, 25% опрошенных уверены, что следующая волна протеста будет из-за падения уровня жизни» [17].
Прокомментируем эти и аналогичные им суждения. По мнению автора статьи, методологически не корректно и политически не дальновидно разделять, а тем более противопоставлять, экономику и политику, хотя, безусловно, это - самостоятельные, самодостаточные, взаимосвязанные и взаимообусловленные сегменты общественно-политической системы. В современном обществе политика и экономика столь неразрывны, что зачастую почти невозможно определить, какой вопрос является экономическим, а какой политическим. Безусловно, экономический интерес первичен, он является важнейшей основой мотивов и действий, без экономического обеспечения социально-политическая система просто не может функционировать. Однако столь же очевиден и тот факт, что уровень и характер экономики любого государства во многом предопределяется политическими факторами. Уровень и тип легитимности власти, форма правления, тип политического режима, качественные характеристики властвующей элиты (например, каков процент в ее составе национально ориентированных представителей, каков уровень консолидированности по стратегическим направлениям развития) напрямую влияют на экономическую систему. Не случайно, термин «экономика» нередко ассоциируется с понятием «экономическая политика». Недовольство уровнем и ка-
чеством жизни, нарушение принципа социальной справедливости, невозможность удовлетворить свои витальные потребности являются мощным мотиватором протестных выступлений, они легко трансформируется в политические требования, особенно при поддержке заинтересованных внешних сил. Опасность заключается еще и в том, что протестные движения, возникнув на экономической основе, проходя определенные этапы в своем развитии, часто институционализируются, политизируются и радикализируются, что проявляется в требованиях смещения не только правящей элиты, но и всей системы власти и управления.
В современных условиях от гражданской позиции и созидательной активности молодежи в общественно-политической жизни, ее уверенности в завтрашнем дне зависит успех продвижения России по пути инновационного развития. В юности активно формируются жизненные ориентиры и ценности, национальное сознание и самосознание, вырабатывается модели взаимоотношений с властью, представителями иных наций и религиозных верований. Для молодого поколения, в силу возрастных особенностей, характерны юношеский максимализм, обостренное чувство справедливости, поиск референтной группы и собственной идентичности, смысла и ценности жизни, романтизм. Молодежь наиболее восприимчива к инновационным идеям, ценностям и действиям. Как особая социально-демографическая группа, молодежь характеризуется специфическими качествами, которые, по оценке специалистов, психологов нередко лежат в основе антиобщественного, агрессивно-демонстративного поведения некоторой части молодежи. Подобное поведение нередко обусловлено не устоявшейся психикой, фрустрациями, чувством собственной ненужности, ущербности, обделенности, невозможностью реализовать себя, конфликтами в семье, со сверстниками, недостатком общения, отсутствием друзей, авторитетов, неразвитостью сферы организации досуга для молодежи и т.д. Нетерпимость в обществе (интолерантность), несформирован-ность консенсусных технологий урегулирования конфликтов, семейных в том числе, неразвитость политической культуры активного позитивного гражданского участия негативно отражаются на формировании социально востребованных качеств молодежи.
Политические партии, группы, лидеры, организации разной направленности стремятся сделать привлекательными для молодежи свои лозунги, взгляды, программы, мировоззренческие, идеологические и политиче-
ские позиции. Они используют данную социально-демографическую группу в качестве своего стратегического ресурса и резерва для созидательных, но нередко и разрушительных целей. Нередко им это удается. Молодежь сегодня относится к одной из слабо защищенных социальных групп. Не всегда устоявшаяся психика, естественное желание реализовать себя в разных сферах, отсутствие жизненного опыта, достойной работы и заработной платы не всегда компенсируются мобильностью, интеллектуальной активностью, здоровьем, которые выгодно отличают молодежь от других групп населения. У молодежи есть образование, амбиции, интеллект, талант, но не всегда есть возможности их реализовать. Думается, что основное противоречие и мотив, стимулирующий протест-ную активность молодежи, это существенное расхождение между амбициями, надеждами, планами, устремлениями, имеющими нередко основания для их реального воплощения в жизнь, и отсутствие или недостаточная развитость легитимных способов их достижения. Многие негативные явления можно, если не искоренить, то существенно минимизировать при реальном выполнении программ молодежного жилья и трудоустройства. Однако выплатить ипотеку при существующих заработках подавляющего числа молодежи невозможно. В целом по стране лишь 12% выпускников устраивается работать по специальности. В условиях кризиса более 85% российских компаний и предприятий планируют и дальше сокращать штаты. В число сокращаемых в первую очередь попадают люди пенсионного и предпенсионного возраста и молодые, не имеющего достаточного опыта работы. Хотя есть позитивная динамика, но в целом рост молодежной наркомании, преступности, нетерпимости, агрессивности, алкоголизма и т.д. достигли таких размеров, что угрожают безопасности страны. По оценке специалистов, в ближайшие десять лет в числе заболеваний депрессия обгонит многие другие заболевания, в частности, сердца. Она стремительно молодеет. Группа наркозависимых в возрасте от 15 до 64 лет составляет уже 0,6 % населения Земли. Злоупотребление наркотиками ежегодно уносит из жизни более 30 тысяч человек, то есть по 80 человек ежедневно. Последствия употребления наркотиков выходят за пределы здоровья отдельных личностей, а затрагивают уже проблемы генофонда, социокультурного кода нации. По официальным данным 2009 года, ежедневно наркозависимыми в России становятся 250 человек, то есть почти 100 тысяч в год. Однако реальное количество наркозависи-
мых, рассчитанное по методике ООН, превышает в России 2,5 миллиона человек, что в 5 раз превышает данные официальной статистики. Особую озабоченность вызывает употребление наркотиков в детской и подростковой среде. Зарегистрированы более 140 тысяч детей и подростков, страдающих наркологическими расстройствами [13]. Одним из следствий этого является увеличение слоя молодежи с низким уровнем жизненных притязаний, интеллектуального развития, неразвитыми навыками рефлексии, саморегуляции, самоорганизации, социальной и личной ответственности, подверженных разным социальным девиациям и склонных их транслировать.
В России существует острая общественная потребность в формирования гражданина, способного сделать осознанный выбор и нести ответственность за судьбы страны и собственную жизненную траекторию развития. Между тем только около 3% молодых людей принимают участие в деятельности общественных организаций, лишь 33% в возрасте до 35 лет интересуются политикой. Опасной тенденцией является эскалация радикализма и экстремизма. По данным исследований, проведенных еще в 2011 году, более трети опрошенных молодых людей симпатизирует экстремистским партиям и движениям, а каждый третий считает себя националистом. Почти каждый пятый юный россиянин в своей жизни хоть раз сталкивался с проявлениями экстремизма. Каждый десятый признает, что может принять участие в националистических погромах, если ему за это заплатят. 37%молодых людей заявили, что в чем-то «поддерживают» экстремистские партии и движения. 6% опрошенных были бы не против в них вступить. 29% тинэйджеров, не смущаясь, признают, что считают себя «скорее националистами, чем интернационалистами» [19]. Данные социологических опросов свидетельствуют: 35% молодых людей испытывают раздражение или неприязнь к представителям иной национальности. Более 50 % одобрили бы решение о выселении за пределы региона представителей некоторых национальностей.
По оценке некоторых западных исследователей взгляды российской молодежи характеризуются «империалистичностью, антидемократичностью и антизападничеством», а гражданское поведение «пассивностью», поэтому «не стоит ожидать серьезных политических изменений» в стране. Молодое поколение россиян «унаследует и воссоздаст путинскую систему», «шансы на выход из традиционной российской авторитарной колеи
невелики» [8]. Выводы об отсутствии протестного потенциала у современной молодежи России не должны вводить в заблуждение власти, общественность и саму молодежь. Во-первых, сегодня сохраняются глубинные причины для протеста, о которых говорилось выше. Во-вторых, молодежь нельзя рассматривать как монолитный сегмент в определенных возрастных рамках. Подчеркивая влияние социума на формирование ценностных ориентации молодежи, определенную близость межпоколен-ческих установок, исследователи справедливо отмечают, что молодые россияне «как часть российского общества неизбежно разделяют большинство его характеристик», однако имеют и специфические черты [8]. К ним относят инновационность, устойчивый рост уровня «открытости изменениям», демократические настроения и ценности, особенно свобода слова и наличие альтернативных источников информации. Левада-центр отмечает, что молодежи из крупных и средних городов «свойственна более высокая оценка» собственных возможностей влияния на ситуацию в стране, проявления общественной и гражданской активности, «менее характерна идея о спасительной «сильной руке» власти». Городская молодежь позитивно относится к Западу, признает достижения в развитых странах в области социальной политики и свободы людей [16].
На фоне сказанного, с учетом психологических особенностей молодежи как специфической социально-демографической группы можно сделать вывод, что протестный потенциал является ее сущностной характеристикой, однако степень, интенсивность его проявления, а также вектор направленности во многом зависит от того, насколько своевременно и адекватно назревшим проблемам разрабатывается и реализуется государственная молодежная политика. По этой причине одной из приоритетных государственных задач является политическая социализация молодежи, разработка и реализация молодежной политики, широкого спектра специализированных целевых программ (образовательных, жилищных, в области развития творчества, спорта, туризма, поддержки молодой семьи и т.д.) для данной социальной группы. В этой связи выскажем еще одну идею. В свое время автор статьи, анализируя социокультурные особенности политического радикализма в России, еще в середине 90-х годов ХХ века сделал вывод о том, что этот негативный феномен, не достигая своих крайних форм (революционаризма, экстремизма, терроризма) выполняет не только негативные, но и позитивные функции в политическом
процессе. Так, актуализация радикальных идей, настроений, действий, организаций может служить для представителей властвующей элиты своеобразным показателем степени неблагополучия в том или ином общественном сегменте. Выполняя информационно-сигнализирующую функцию, радикализм сигнализирует властям о приоритетных направлениях деятельности, первоочередности в разработке и принятии тех или иных политических решений, предпочтительных трендах коммуницирова-ния не только с представителями оппозиционных сил, но лояльно ориентированными структурами гражданского общества. Радикальные идеи способны сыграть мобилизующую роль. Радикальные способы и методы решения локальных проблем способны привести к позитивным результатам в относительно короткие сроки.
В полной мере этот методологический подход может быть применим и к анализу и оценке протестных акций вообще, молодежи в частности, особенно если они протекают в конвенциональных, то есть разрешенных, санкционированных властями формах. Сегодня протест против загрязнения водоемов, уничтожения редких животных, вырубки лесов, жестокого обращения с детьми, животными, стариками, несанкционированной застройки территорий, в защиту национальной культуры, национальных меньшинств и т.д. активным участником которых является молодежь, является позитивным феноменом. Значит, протестным потенциалом молодежи можно и нужно управлять, как ни парадоксально это звучит на первый взгляд (вспомним негативную реакцию некоторых ученых и политиков на феномен «управляемой» демократии, оппозиции). Автор убежден в том, что свобода слова должна коррелировать с процессами дозированного контроля над циркулирующей в стране информацией. Недовольство граждан должно выражаться и концентрироваться в деятельности оппозиции, сформированной как политический институт. Функционирование неправительственных партий и движений тогда имеет смысл, когда они не только постоянно оппонируют правящим структурам и критикуют их (власть всегда есть за что критиковать), но и выступают с конструктивными предложениями реального решения важнейших внутренних и внешних проблем. Только в этом случае различного рода общественные недовольства, несогласия, протесты, «теневые» кабинеты и правительства, разрабатывающие собственные оценки, программы и прогнозы, станут для действующей власти не разрушительным, а стимулирующим факто-
ром, дополнительным источником альтернативного подхода к решению общих проблем. Не виртуальное, а реальное функционирование «социальных лифтов». разработка молодежных проектов с участием самой молодежи и по ее инициативе с целью направления молодежной энергии в социально полезное русло, популяризация общественно значимых инициатив, организации конструктивного перманентного диалога власти с этой социально-демографической группой способны минимизировать негативное влияние на общество и личность протестной идеологии, психологии и политики. Инновационные формы протестной активности молодежи (флешмоб, хеппенинг, перформанс, наномитинг), ранее активно не применявшиеся в политической практике, ставшие сегодня весьма распространенным явлением во многих странах, носят ярко выраженный провокационный характер, привлекают внимание властей и гражданского общества к самым злободневным нерешенным общественным проблемам. Обусловленные трендами постмодернизма, глобализационными процессами, стремительным развитием информационных технологий и коммуници-рования акторов политического процесса, превращением Интернета в производственный ресурс «молодежные» формы протеста, несомненно, будут пополняться все новыми и новыми разновидностями, что актуализирует высказанную идею пристального внимания политической власти к молодежи, различным формам проявления ее активности и управления ею.
Литература
1. Бочанов М.А. «Цветные революции»: актуальный ракурс // Среднерусский вестник общественных наук. 2011. №2.
2. Бочанов М.А. «Цветные революции» на постсоветском пространстве в контексте четвертой «демократической волны» // Среднерусский вестник общественных наук. 2009. №2.
3. Бочанов М.А «Цветные революции» - география расширяется? // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2011. №2.
4. Гришин О.Е. Технологическое обеспечение устойчивости политической системы // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2014. №16.
5. Гришин О.Е. Устойчивость политической системы: понятие, подходы, регуляторы // Современные проблемы науки и образования. 2015. №1.
6. Гришин О.Е. Актуальные технологии политической деятельности // Человеческий капитал. 2012. №5(41).
7. Давыдов А.В., Желтов В.В. Возможна ли цветная революция в России? // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. URL: http://www.jurnal.org/articles/2008/polit3.html (дата обращения 26.02.2015).
8. Денис Волков, Мария Снеговая: Протестный потенциал российской молодежи. URL: http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/ 01/20/protestnyj-potencial-molodezhi (дата обращения 23.02.2015).
9. Дмитриев М. Будущие протесты будут связаны с экономикой. URL: http://nnm.me/blogs/ynail252/mihail-dmitriev-budushie-protesty-budut-svyazany-s-ekonomikoy/ (дата обращения 09.03.2015).
10. Жильцов С.С. Истоки современного Украинского национализма // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Политология». 2014. №4.
11. Жильцов С.С. Изменение политического ландшафта // Геополитический журнал. 2014. №5.
12. Жильцов С.С. Энергопотоки Центральной Азии и Каспийского региона: новые возможности и новые вызовы // Центральная Азия и Кавказ. 2014. Том 17. №4.
13. Жуков В.И., Авцинова Г.И. Социальные отношения в современной России // Россия XXI век. Политика. Экономика. Культура. Информационно-аналитическое издание / Под ред. Л.Е. Ильичевой, В.С. Кома-ровского. М.: Аналитик, 2012.
14. Корня А. Борьбу с коррупцией исполнительная власть ведет в основном на бумаге. URL: http://www.vedomosti.ru/politics/articles/ 2015/04/22/borbu-s-korruptsiei-ispolnitelnaya-vlast-vedet-v-osnovnom-na-bumage (дата обращения 23.02.2015).
15. Остроменский М.П. Возможна ли сегодня «цветная» революция в России? URL: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/66800/ (дата обращения 26.02.2015).
16. Официальный сайт Аналитического центра Юрия Левады. URL: http://www.levada.ru/ (дата обращения 26.02.2015).
17. Официальный сайт Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). URL: http://wciom.ru (дата обращения 26.02.2015).
18. Проказина Н.В., Бочанов М.А. Политическое управление в условиях турбулентности - Украинский сценарий // Среднерусский вестник общественных наук. 2014. №6(36).
19. Шумилов А.В. Инновационные факторы гражданской активности молодежи (региональная специфика) // Современные проблемы науки и образования. 2014. №6.
20. Экстремизм - это в какой-то степени мода // Деловая пресса. 2011. №13(245).
References
1. Bochanov M.A. «Tsvetnye revolyutsii»: aktual'nyi rakurs. Srednerusskii vestnik obshchestvennykh nauk. 2011. №2.
2. Bochanov M.A. «Tsvetnye revolyutsii» na postsovetskom prostranstve v kontekste chetvertoi «demokraticheskoi volny». Srednerusskii vestnik obshchestvennykh nauk. 2009. №2.
3. Bochanov M.A «Tsvetnye revolyutsii» - geografiya rasshiryaetsya? Izvestiya Tul'skogo gosudarstvennogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2011. №2.
4. Grishin O.E. Tekhnologicheskoe obespechenie ustoichivosti politi-cheskoi sistemy. Vestnik Universiteta (Gosudarstvennyi universitet uprav-leniya). 2014. №16.
5. Grishin O.E. Ustoichivost' politicheskoi sistemy: ponyatie, podkhody, regulyatory. Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2015. №1.
6. Grishin O.E. Aktual'nye tekhnologii politicheskoi deyatel'nosti. Chelovecheskii kapital. 2012. №5(41).
7. Davydov A.V., Zheltov V.V. Vozmozhna li tsvetnaya revolyutsiya v Rossii? Zhurnal nauchnykh publikatsii aspirantov i doktorantov. URL: http://www.jurnal.org/articles/2008/polit3.html (data obrashcheniya 26.02.2015).
8. Denis Volkov, Mariya Snegovaya: Protestnyi potentsial rossiiskoi molodezhi. URL: http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/ 01/20/protestnyj-potencial-molodezhi (data obrashcheniya 23.02.2015).
9. Dmitriev M. Budushchie protesty budut svyazany s ekonomikoi. URL: http://nnm.me/blogs/ynail252/mihail-dmitriev-budushie-protesty-budut-svyazany-s-ekonomikoy/ (data obrashcheniya 09.03.2015).
10. Zhil'tsov S.S. Istoki sovremennogo Ukrainskogo natsionalizma. Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby narodov. Seriya «Politologiya». 2014. №4.
11. Zhil'tsov S.S. Izmenenie politicheskogo landshafta. Geopoli-ticheskii zhurnal. 2014. №5.
12. Zhil'tsov S.S. Energopotoki Tsentral'noi Azii i Kaspiiskogo regiona: novye vozmozhnosti i novye vyzovy. Tsentral'naya Aziya i Kavkaz. 2014. Tom 17. №4.
13. Zhukov V.I., Avtsinova G.I. Sotsial'nye otnosheniya v sovremen-noi Rossii. Rossiya KhKhI vek. Politika. Ekonomika. Kul'tura. Informatsion-no-analiticheskoe izdanie. Pod red. L.E. Il'ichevoi, V.S. Komarovskogo. M.: Analitik, 2012.
14. Kornya A. Bor'bu s korruptsiei ispolnitel'naya vlast' vedet v os-novnom na bumage. URL: http://www.vedomosti.ru/politics/articles/ 2015/04/22/borbu-s-korruptsiei-ispolnitelnaya-vlast-vedet-v-osnovnom-na-bumage (data obrashcheniya 23.02.2015).
15. Ostromenskii M.P. Vozmozhna li segodnya «tsvetnaya» revolyut-siya v Rossii? URL: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/66800/ (data obrashcheniya 26.02.2015).
16. Ofitsial'nyi sait Analiticheskogo tsentra Yuriya Levady. URL: http://www.levada.ru/ (data obrashcheniya 26.02.2015).
17. Ofitsial'nyi sait Vserossiiskogo tsentra izucheniya obshchestven-nogo mneniya (VTsIOM). URL: http://wciom.ru (data obrashcheniya 26.02.2015).
18. Prokazina N.V., Bochanov M.A. Politicheskoe upravlenie v uslovi-yakh turbulentnosti - Ukrainskii stsenarii. Srednerusskii vestnik obshchest-vennykh nauk. 2014. №6(36).
19. Shumilov A.V. Innovatsionnye faktory grazhdanskoi aktivnosti molodezhi (regional'naya spetsifika). Sovremennye problemy nauki i obra-zovaniya. 2014. №6.
20. Ekstremizm - eto v kakoi-to stepeni moda. Delovaya pressa. 2011. №13(245).
