CC BY
131
Б.В.Емельянов
— доктор философских наук, профессор УрГУ, г.Екатеринбург
ПРОФЕССОР ИЗЯЩНЫХ НАУК А.Ф.МЕРЗЛЯКОВ
АННОТАЦИЯ. В статье представлена интеллектуальная биография, проанализированы взгляды одного из первых российских эстетиков, профессора Московского университета А.Ф.Мерзлякова — поэта, переводчика, литературного критика.
The article presents the intellectual biography and views of one the first Russian experts in aesthetics A.F.Merzljakov, professor of the Moscow University, poet, translator, literary critic.
Творчество А.Ф.Мерзлякова — поэта, переводчика, литературного критика начала XIX в., одного из первых русских эстетиков, профессора Московского университета было широко известно современникам, являлось предметом литературно-критических споров в течение всего XIX в., изучалось советской историко-литературной, историко-философской наукой. Не раз издавались его произведения: стихи, песни, критические статьи. Однако и сегодня, по прошествии более 150 лет со дня его смерти, актуальными остаются пожелания одного из учеников А.Ф.Мерзлякова: «Хорошо бы собрать все, Мерзляковым написанное там и сям и оставленное в рукописи, все рассеянное в альбомах и приятельских письмах, и издать избранные труды его в стихах и прозе с присовокуплением и очерка жизни, профессора и человека» [1. С. 98].
Жизнь Александра Федоровича Мерзлякова скудна событиями. Родился он в 1778 г. в уральском городке Долматове в семье небогатого купца Федора Алексеевича Мерзлякова. Желая дать своему сыну образование, он отправил тринадцатилетнего мальчика в губернский город Пермь к своему брату Алексею Алексеевичу Мерзлякову, служившему правителем канцелярии генерал-губернатора Пермской и Тобольской губернии А.А.Волкова. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая жизнь мальчика, если бы на него не обратил внимания директор пермского народного училища И.И.Панаев — человек демократически настроенный, образованный (он был знаком с Н.И.Новиковым, Г. Р Державиным, Ф.Эминым). Поговорив с мальчиком и узнав о его горячем желании учиться, И.И.Панаев определил его в Пермское главное народное училище и в течение года следил за его учебой. Спустя год, 21 июня 1792 г. на публичном испытании в училище Мерзляков прочел перед собравшимися оду на заключение мира со шведами. Она так понравилась директору училища и генерал-губернатору, что они послали ее в Санкт-Петербург Главному начальнику Комиссии по утверждению народных училищ П.В.Завадовскому, который представил ее Екатерине II. В сопроводительном письме генерал-губернатор А.А.Волков писал: «Учащийся в училище города Долматова небогатого купца тринадцатилетний сын Алексей Мерзляков подал мне своего сочинения оду в немалом числе строф. Видя основательность и изрядство мыслей, правильность, плавность и гладкость в стихах во всей почти оде, и представляя возраст сочинителя ее, также и то, что сей сочинитель такой молодой мальчик нигде кроме здешнего Пермского училища не обучался и в стихотворстве ни от кого не был наставляем, да и нет здесь людей таких, от которых бы можно было кому в оном заимствовать, а читал он только Ломоносовы сочинения, и применяясь к ним написал свою оду: все сие соображая, кажется, без ошибки можно сказать, что такая ода есть редкость, а сочинивший ее мальчик отменных способностей и дарований. Последнее и потому справедливо, что он во всех трех классах, начиная со второго, оказывал удивительные в учении успехи. Найдя же такого мальчика в числе юношества, пользующегося милостью монаршею в рассуждении воспитания, долгом почитаю сделать его известным вашему превосходительству через оную оду, при сем препровождаемую» [2. С. 422].
Комиссия определила напечатать 200 экземпляров оды на хорошей бумаге и 150 экземпляров послать сочинителю. Ода, преподнесенная Екатерине П.В.Завадовским, понравилась императрице. «Благодетельная государыня, — пишет в автобиографии А.Ф.Мерзляков, — приказала напечатать сие сочинение в издаваемом тогда при академии журнале и сверх того несколько экземпляров особенно для сочинителя» [3. Л. 1]. Ода была напечатана в журнале
«Российский магазин» (1792. Ч. I) с характерным названием «Ода, сочиненная пермского главного народного училища тринадцатилетним учеником Алексеем Мерзляковым, который кроме сего училища нигде инде ни воспитания, ни учения не имел». Редактор журнала Ф.О.Туманский предпослал краткое примечание, в котором писал: «Сия ода сообщена мне в сентябре месяце от г. надворного советника Михаила Александровича Ковалева... Я почел небезместным сообщить оную здесь, тем паче, что оная есть произведение малолетнего и доказательство, что дару естества, которым оно снабжает стихотворцев, нужно токмо образование и случай и что они везде и во всяком народе родятся разных степеней по различной мере врожденного дара».
По распоряжению Екатерины А. Ф. Мерзлякова по окончании Пермского училища в 1793 г. привезли в Москву, где он 20 декабря того же года был зачислен в латинский класс гимназии. Учился Мерзляков хорошо и каждый год, начиная с 1795 г., его имя встречается в списке учеников, награжденных книгами за успехи в учебе. В 1797 г. А. Ф.Мерзляков, являясь вторым среди учеников по успеваемости, оканчивает Московскую гимназию, и его принимают в Московский университет на казенный счет.
И в университете Мерзляков учится отлично, его имя значится первым в печатном списке казеннокоштных студентов. В 1798 г. Мерзляков из студентов был переименован в бакалавры, а в следующем году по окончании университета он получает золотую медаль. Мерзля-ков-студент много и усиленно занимается, готовя себя к преподавательской деятельности. В одном из писем (1803 г.) своему другу В.А.Жуковскому он пишет: «Пишу, перевожу, выписываю, составляю, привожу в порядок, одним словом, хочу быть современным путным профессором» [4].
Рано проявились преподавательские способности А.Ф.Мерзлякова. Уже в студенческие годы он замещал учителя словесности в младших классах пансиона. «С тех пор как Мерзляков сделался бакалавром, по определению конференции университетской поручаемо ему было неоднократно исправление учительской должности в классах российской грамматики при академической гимназии» [5. С. 56]. Как записано в его формуляре, он «по поручению попечителя лекции красноречия и поэтики читает с 1798 г.» [6. Л. 7].
По новому университетскому уставу 1804 г. Мерзляков получает степень кандидата, а 10 февраля 1804 г. его производят в магистры. В том же году его учитель, профессор Х. А. Чеботарев, избирается ректором Московского университета, и Мерзляков занимает освободившуюся кафедру российского красноречия и поэзии. В 1805 г. после кратковременной поездки в Петербург он получает ученую степень доктора и адъюнкта одновременно. 23 февраля 1807 г. Совет Московского университета избирает Мерзлякова экстраординарным профессором, а спустя десять дней министр народного просвещения утверждает это решение. 30 октября 1810 г. А. Ф.Мерзляков становится ординарным профессором красноречия, стихотворства и языка российского. И до конца жизни преподает эти предметы как в самом университете, так и в Благородном пансионе при Московском университете. К примеру, в «Объявлении о благородном пансионе, учрежденном при имп. Московском университете» указывалось: «Алексей Федорович Мерзляков, профессор экстраординарный, изъяснит правила поэзии русского слова; прочтет теорию красноречия и изящных наук по руководству г.Эшенбурга и, дабы утвердить более учащихся в хорошем вкусе и словесности, будет разбирать критически образцовые творения российских писателей. Он постарается более всего приучить слушателей к правильному, чистому и мягкому слогу и для того будет чаще заниматься собственными их сочинениями в стихах и прозе» [7. С. 24].
Помимо своих непосредственных обязанностей Мерзляков неоднократно выполнял поручения Министерства народного просвещения по проверке учебных заведений в Московской, Костромской и Ярославской губерниях; четыре года он был членом училищного коми -тета и дважды — в 1817—1818 и 1821—1828 гг. — деканом словесного отделения Московского университета. Наконец, 25 февраля 1820 г. его утверждают директором Педагогического института [8. Л. 4].
За 26 лет преподавательской деятельности А.Ф.Мерзляков снискал себе славу самого знаменитого университетского профессора первой четверти XIX в. В десятках свидетельств учеников и современников зафиксировано уважение, восхищение Мерзляковым-преподавате-лем. «Старые студенты, — утверждал И.А.Гончаров, — симпатично вспоминали его умные, живые разборы тогдашней школы наших классиков — Державина, Ломоносова, Фонвизина, Княжина, Озерова и других» [9. С. 30]. Подобных свидетельств много. Поскольку все они, по сути, повторяют высокую, доброжелательную оценку лекций А.Ф.Мерзлякова, приведем как характерное, лишь одно из них — студента Московского университета М.Л.Назимова, учившегося у Мерзлякова в 1824 г. В своих воспоминаниях он пишет: «Риторику и всеобщую русскую словесность преподавал профессор Алексей Федорович Мерзляков. Кто не помнит этого достойнейшего преподавателя своей науки в Московском университете! На его лекциях с пяти до шести часов пополудни самая большая аудитория была переполнена студентами всех факультетов; на них мы видели нередко почетных посторонних лиц и неоднократно известного баснописца Дмитриева. Мерзляков обладал гармоническим, плавным, чистым голо -сом, с увлекательным красноречием, и знаменит был не только в университете, но и в тогдашней литературе своими критическими разборами отечественных писателей. Здесь он в полном смысле импровизировал и часто приводил в восторг слушателей вдохновенными и светлыми мыслями. Он верно указывал все прекрасное и беспощадно произносил приговор над бездарным стихотворством. Он сам был поэт и по призванию, и на деле, о чем свидетельствуют его собственные многочисленные сочинения, переводы и переложения древних классиков. В своих лекциях, излагая риторические правила и теорию поэзии, он всегда разбирал образцовые произведения русской литературы, начиная с Ломоносова. Одним словом, Мерзляков пользовался редкою популярностью в университете как по своим лекциям, так и по своему гуманному, радушному обращению со студентами» [10. С. 142].
Не только университетские, но и частные уроки А. Ф. Мерзлякова привлекали молодых людей, ищущих образования в Москве у профессоров университета. Своим учителем его считали П.Я.Чаадаев, М.П.Бестужев-Рюмин, И.И.Лажечников, А.И.Кошелев, М.Ю.Лермонтов, Н.И.Пирогов. В его домашнем пансионе три года воспитывался будущий декабрист И. Д. Якушкин.
Лекции и литературные обзоры А. Ф. Мерзлякова были столь популярны в Москве, что их посещали не одни студенты. Такой интерес к ним позволил профессору открыть в 1812 г. курс публичных лекций, которые он читал в доме князя Б.В .Голицина вплоть до приближения французов к Москве («А.Ф.М. нашествие Наполеона застало среди публичных бесед по теории изящных наук», — пишет современник). Н.В.Сушков вспоминал: «Чтения Алексея Федоровича уже не для учеников, а для самих литераторов и любителей русского слова. увлекали внимание слушателей и слушательниц. Тут бывали не одни юноши-писатели, но и заслуженные литераторы, государственные мужи, почетные из ученых лиц особы: Н.М.Карам-зин, И.И.Дмитриев, Ю.А.Нелединский-Мелецкий, кн. И.М.Долгорукий, Ф.Ф.Косошеин, Ф.Ф.Иванов, В.Л.Пушкин, Н.И.Ильин, кн. Д.В.Голицин, А.А.Антоновский, М.Т.Каченовский и многие из членов университета» [10. С. 92]. Этот первый курс, читанный А.Ф.Мерзляко-вым, состоял из 10 бесед, включающих «общие правила красноречия и поэзии и особенные правила разных родов сочинений».
После победоносного завершения Отечественной войны А.Ф.Мерзляков в 1815 г. возобновляет публичные лекции в доме А.Ф.Косошеиной. Второй цикл лекций содержал 24 беседы, состоящие в основном из разбора сочинений русской литературы ломоносовской поры. Результатом этих бесед были четыре неизданных тома «Чтений о словесности».
Заслуженный успех профессору принесли не только лекции, но и его учебники, первый из которых — «Краткая риторика» (1809) — в течение двадцати лет применяли преподаватели гимназий России. Далеко за пределами Московского университета был известен и другой учебник А.Ф.Мерзлякова — «Краткое начертание теории изящной словесности» (1822).
Преподавательскую деятельность А.Ф.Мерзляков успешно сочетал с научной; в кругу его научных интересов были прежде всего литературная критика и эстетика. Его теоретические работы, особенно критические разборы древнегреческой классики и русской литерату-
ры, неизменно вызывали интерес слушателей и читателей. А.А.Бестужев-Марлинский в первом обзоре русской литературы, опубликованном в «Полярной Звезде» (1823), свидетельствовал: «Мерзляков одарил публику замечательными разборами и характеристикою лучших писателей. В оных без сухоты, без педантства, показав твердое знание языка, умел он оттенить каждого с верностью и разновидностью» [11. С. 163]. Интерес к подобным занятиям у
A.Ф.Мерзлякова выработался еще в студенческие годы в «Дружеском литературном обществе», организованном воспитанниками Благородного пансиона и студентами университета. Он был одним из его организаторов.
12 января 1801 г. членами этого общества Андреем и Михаилом Кайсаровыми, В.Жу -ковским, Андреем и Александром Тургеневыми, А.Войековым, С.Родзенко, А.Мерзляковым и А. Офросимовым был подписан устав и «Законы дружеского литературного общества», состоящие из 70 параграфов («Законы», написанные А.Ф.Мерзляковым, опубликовал в 1891 г. Н.С.Тихомиров) [12. С. 1—14]. Друзей объединял «дух благой дружества, сердечная привязанность к своему брату, взаимное доверие, любовь к человечеству, ко всему изящному, доброжелательство к пользам другого» [12. С. 13]. В речи «О главных законах общества», произнесенной на первом заседании, А.Ф.Мерзляков дал пространный комментарий законам и целям общества, предлагая образовать в каждом его члене «лестный талант трогать и убеждать других словесностью», «особенно заняться теориею изящных наук», «трудиться над собственными своими произведениями, обрабатывая их со всевозможным рачением». Лейтмотивом этой речи, сохранившейся в архиве братьев Тургеневых и частично напечатанной
B.И.Резановым в его книге «Из разысканий о сочинениях В.А.Жуковского» [13], была мысль о том, что «общество есть прекрасное предуготовление к будущей нашей жизни», а движущими силами «Дружеского литературного общества» являются дружба («Я хочу сказать вам, что человек сам собою ничего не значит, что многие вместе преодолеваем мы ужаснейшие трудности и достигаем цели. Вот рождение общества! Вот каким образом один человек, ощутив пламя в своем сердце, дает другому руку и, показывая в отдаленности, говорит: там цель наша! Пойдем, возьмем и разделим тот венец, которого ни ты, ни я один взять не в силах!») и служение Отечеству. Спустя неделю 19 января 1801 г. Мерзляков продолжил речь, углубив многие ее положения.
Собрания устраивались раз в неделю; на них заслушивались речи очередного оратора, а затем рассматривались «философские и политические сочинения, философические и политические переводы, беллетристические сочинения, беллетристические переводы, критика и опровержение философических пьес, критика и опровержение беллетристических пьес», читались произведения лучших иностранных и отечественных авторов.
На заседаниях общества А.Ф.Мерзляков прочел еще три речи. Наибольший интерес представляют последующие его выступления «О деятельности», речь которого он спустя 15 лет напечатал в своем журнале «Амфеон» (1815, II) как стихотворение в прозе «Гимн деятельности», и «О трудностях учения». К трудностям учения оратор отнес не только любопытство, отсутствие учителей и наставников, гордость и честолюбие, но и «бедность, зависть, образ правления». О последних он говорил так: «Нельзя вместе думать о науках и насущном хлебе; молодой человек берется за книгу и видит подле себя голодную мать и умирающих братьев на руках ее. Здесь видите вы молодого художника, блистательные ранние успехи его возбуждают внимание! Зависть от него требует всего того, чего сама не имеет: своенравный вельможа делает раба из его гения. Я не хочу говорить о правлении: еще лежат на российском Пегасе тяжелые камни и не позволяют ему возвыситься» [Цит. по: 14.
C. 135]. Отношение Мерзлякова к окружающей действительности, его взгляды на будущее окрашены в пессимистические тона: «Можно ли пересчитать все препятствия, которые должен встретить молодой любимец муз? Всего горестнее, что право судить его присвояют себе славные невежи, которых каждое слово счастье и несчастье, чем далее едем, тем их более. Скажут мне, что он может находить сам в себе утешение, — бедное утешение пресмыкаться между тысячью сомнений, находить везде мертвую ужасную тьму, которая убивает душу, видеть повсюду предрассудки, чувствовать час от часу тяжелейшими те оковы, которые невежда сам на себя накладывает! Бедное утешение — знать свою цену и унижаться перед несто-
ющими! Сказать на правду, мы живем в такое время, что плод, сорванный с древа просвещения, слишком стал невкусен. Что ныне героизм? Что добродетель? Приобретай ее потом, кровью и жизнью, и после за то, что приобрел ее, плати также потом, кровью и жизнью» [14].
Общество, хотя просуществовало недолго (всего год), оставило неизгладимый след в идейном и литературном развитии его участников. Сам Мерзляков неоднократно вспоминал о его деятельности, подчеркивая, что в «Дружеском обществе» «мы, по истине управляемые благороднейшею целью, все в цвете юности, в жару пылких лет, одушевленные единым благодатным чувством дружества, не отравленным частными выгодами самолюбия, учили и судили друг друга в первых наших занятиях и жертвуя по-видимому своим удовольствием, между тем нечувствительно и скромно, исполненные патриотизма и любви к изящному, приготовляли себя на будущее наше служение» [15. С. 50].
В 1804—1805 гг., когда А. Ф. Мерзляков жил в Петербурге, он познакомился в доме М.Н. Муравьева с В. В. Попугаевым — одним из основателей «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», объединившим свободолюбиво настроенных писателей-демократов. Вернувшись в Москву, Мерзляков становится одним из самых активных членов «Общества любителей российской словесности» и его председателем. Как подчеркивалось в «Биографическом словаре профессоров и преподавателей имп. Московского университета», «не проходило ни одного собрания, в котором бы он не читал стихов своих или прозы. В протоколах видна летопись его беспрерывной деятельности. Кроме того, в бумагах его осталась записка о трудах, которые он назначал для младшего поколения, для сотрудников общества, которых хотел занять переводами из библии, образцов греческих и латинских, и новейших сочинений, французских и немецких, по части критики и теории изящного». В § 7 устава «Общества любителей российской словесности» было записано: «Каждый действительный член обязан представить обществу в год по крайней мере одно сочинение в стихах или в прозе» [16. С. 18]. Мерзляков писал и публиковал значительно больше. О его активности говорит хотя бы тот факт, что из 27 томов «Трудов общества» в 24 были помещены сочинения и переводы А. Ф. Мерзлякова, среди них — 16 статей. «Все это принадлежит к лучшим украшениям этого издания и не потеряло своей цены до нашего времени», — указывает М.Логинов [17. С. 7].
«Общество любителей российской словесности» было любимым детищем Мерзлякова. В статье-воспоминаниях о Ф.Ф.Иванове он писал: «Пламенная любовь к литературе, простые, искренние расположения друг к другу, свобода.., взаимное доверие, любовь к человечеству, ко всему изящному, стремительность к добру, невинная охотная, бескорыстная, даже исступленная: вот что было жизнею наших собраний, наших разговоров, наших действий!» [18. С. 103—107].
А.Ф.Мерзляков был также членом Казанского и Ярославского обществ любителей российской словесности, действительным членом «Общества истории и древностей российских» при Московском университете, почетным членом Виленского университета.
Скончался А.Ф.Мерзляков 26 июля 1830 г. На его могиле на Ваганьковском кладбище был воздвигнут памятник со словами: «Незабываемому учителю русского слова благодарные ученики, студенты Московского университета, и любители отечественной словесности».
В историю русской мысли он вошел как один из первых отечественных эстетиков. В некрологе на смерть Мерзлякова подчеркивалось: «Он и М. Т. Каченовский первые распространили в Московском университете любовь к эстетике и вообще к изящному в произведениях ума человеческого» [19. С. 476]. А В.Г.Белинский утверждал, что Мерзляков как эстетик и критик заслуживает особого внимания и уважения, «на него нужно смотреть как на умного представителя литературных понятий целой эпохи» [20. С. 261—262].
Как эстетик он исповедовал классицизм, но при этом создавал целостную, противостоящую придворному «псевдоклассицизму» эстетическую систему, в которой обнаруживается «тенденция к преодолению классицизма» [21. С. 303].
Проблемное поле его эстетических представлений покоится на деистическо-материалистической основе. «Нравственный мир» человека, его сознание, «мысли и слова»
обладают, по убеждению Мерзлякова, «бесчисленными изменениями», будучи «в самом деле духовным изображением видимого мира» [22. С. 169]. Проблему взаимоотношения человека и природы он рассматривает с позиций механистического детерминизма. Говоря о душе человека, он утверждает, что «не может быть того в уме, чего не было бы сперва в чувствах: они единственные питатели души нашей; они врата, через которые приобретает она свои сокровища» [23. С. 112]. Сенсуалистический характер своих воззрений он утверждает и в поэзии. К примеру, в стихотворении «Ход и успехи изящных наук» Мерзляков говорит о чувственном опыте как об основе разумной деятельности, зависимом, в свою очередь, от внешних воздействий и потребностей.
Постепенно в процессе познавательной и практической деятельности человек, по мнению исследователя, стал наблюдать не только «все физические и нравственные феномены своего собственного круга», но также и те «впечатления, которые ощущал в самом себе» [24.
С. 84]. Этот процесс самопознания и явился причиной того, что человек «услышал внутри себя глас любви к изящному, которая составляла что-то одно с любовью к самому себе» [25. С. 15]. «Изящному», или прекрасному, Мерзляков уделял в своей эстетической теории много внимания. В специальной статье «О прекрасном» он пишет: «Все предметы, называемые прекрасными, нравятся нам не столько сами по себе, сколько по отношению к нам; скажем короче: приятность их основана на различных началах нашей собственной природы» [26. С. 124].
А.Ф.Мерзляков связывает понятие прекрасного с человеческим восприятием объективных свойств внешнего мира, и в первую очередь, с ощущением субъекта, отрицая возможность для него подменить в природе «абсолютно прекрасное». Исследователь определяет прекрасное как чувственно воспринимаемое единство в разнообразии форм предметов. Прекрасное, действующее на человека посредством «наружных органов», Мерзляков относил к «вещественному» роду прекрасного. При этом основой чувственного восприятия прекрасного являются, по его мнению, такие свойства предметов окружающего мира, как цвет, фигура и движение. В свою очередь, этот род прекрасного также зависит от особенностей органов чувств воспринимающего (например, от строения глаза человек зависит восприятие цвета и т. д.). Определяя прекрасное как «то, что сообразно вместе и собственной своей природе и человеческой» [24. С. 93], Мерзляков выделяет, помимо «вещественной», еще два рода красоты: в сфере интеллектуальной деятельности — «умственное» прекрасное (в остроумных, стройно и логически соединенных мыслях), в сфере нравственных отношений — «нравственное» прекрасное.
Центральной для эстетики классицизма была проблема сущности искусства, которая выступала как проблема природы творческого акта, а в широком смысле — как проблема отношения искусства к действительности. И решалась она с позиций «теории подражания». Акт подражания Мерзляков считал активным творческим процессом. Природа дает художнику лишь непосредственный материал, который он должен обобщить и представить в его «существенности». Согласно эстетике Мерзлякова, подражая природе, художник относится к ней избирательно, находя в ней типическое; воспроизводя предмет, он стремится выразить его сущность, обобщить то, что наблюдает. Художественное творчество связано и с чувствами, отражающими предметы, художественной фантазией, помогающей синтезировать и обобщить в художественный образ данные чувства, и, наконец, с рациональной деятельностью, ставящей перед художником воспитательные, нравственные цели, некие идеи. То есть художник должен «наперед знать», что он воспроизведет [27. С. 302]. В теории подражания Мерзляков утверждал необходимость «вероятности или правдоподобия»: художник обязан изображать действительность «не иначе как требует натуральное течение вещей». Вместе с тем сам Мерзляков не всегда и не везде следовал этому требованию, его эстетическая теория в основном была ориентирована на анализ художественной литературы и театра и не затрагивала другие виды искусства. Эстетика Мерзлякова носила отвлеченный характер: в ней не соблюдались требования времени анализировать окружающую действительность; отсутствовали понятия народности, гражданской функции искусства, что в той или иной степени было связано с консервативно-монархическими пристрастиями ее автора. «Но каковы бы ни были пороки эстетических идей и критических взглядов Мерзлякова, они не могут заслонить от
нас того исторически значимого, что делает его крупнейшим представителем первой русской эстетики того времени: решение Мерзляковым основной философской проблемы эстетики (со всеми примыкающими к ней вопросами) дает право считать, что в его эстетической концепции содержалась существенная реалистическая тенденция» [28. С. 42].
ЛИТЕРАТУРА
1. Сушков Н.В. Московский университетский благородный пансион и воспитанники Московского университета, гимназии его, университетского благородного пансиона и дружеского общества. 2-е изд. М., 1858.
2. К биографии А.Ф.Мерзлякова. Журнал комиссии об учреждении училища 1792 года августа 27-го дня // Русский архив. 1881. № 1 (I).
3. Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки. Ф. 588. № 275.
4. Русский архив. 1871. Т. 1.
5. Биографический словарь профессоров Московского университета. М., 1855.
6. Центральный государственный исторический архив. Ф. 733. Оп. 29. Д. 209.
7. Объявление о благородном пансионе, учрежденном при имп. Московском университете. М., 1809.
8. Центральный государственный исторический архив. Ф. 735. Оп. 1. Ед. хр. 47.
9. Гончаров И.А. В университете // Полн. собр. соч. СПб., 1899. Т. XII.
10. Назимов М.Л. В провинции и в Москве с 1812 по 1828 годы. Из воспоминаний старожила // Русский вестник. 1876. Т. 124 (июль).
11. Бестужев-Марлинский А.А. Собр. стихотворений. Л., 1948.
12. Сборник общества любителей российской словесности на 1891 год. М., 1891.
13. Резанов В.И. Из разысканий о сочинениях В.А.Жуковского. Пг., 1916. Вып. 2.
14. Резанов В.И. Из разысканий о сочинениях В.А.Жуковского // Журнал министерства народного просвещения. 1912. № 2.
15. Амфион. 1815. Кн. 1.
16. Труды Общества любителей российской словесности. 1812. 4.8.
17. Логинов М. Речь об издании сочинений Мерзлякова, читанная в Обществе любителей российской словесности 16 февраля 1863 г. // Сочинения Мерзлякова. М., 1867.
18. Труды Общества любителей российской словесности. 1817. 2.7.
19. Галатея. 1830. № 31.
20. Белинский В.Г. Полн. собр. соч. М., 1955. Т. 6.
21. Каменский З.А. Философские идеи русского Просвещения. М., 1971.
22. Мерзляков А.Ф. Речь о начале, ходе и успехах словесности // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. М., 1974. Т. 1.
23. Мерзляков А.Ф. Чтение пятое в Беседах любителей словесности в Москве // Там же.
24. Мерзляков А.Ф. Об изящном, или О выборе в подражании // Там же.
25. Мерзляков А.Ф. Слово о духе, отличительных свойствах поэзии первобытной и о влиянии, какое она имела на нравы, на благосостояние народов. М., 1808.
26. Мерзляков А.Ф. О прекрасном // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Т. 1.
27. Каменский З.А. Философские идеи русского Просвещения. М., 1971.
28. Каменский З.А. Русская эстетика первой трети XIX века. Классицизм // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. Т. 1.
