CC BY
95ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ,
ГЛОБАЛЬНОГО И РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
Проект «пояса и пути» в осуществлении внешней политики Китая в центральной Азии
Ивочкина Анна Сергеевна,
соискатель Дипломатической академии МИД России E-mail: petukhova@mail.ru
Инициатива «Пояса и Пути», о реализации которой председатель КНР Си Цзиньпин объявил во время визитов в Казахстан и Индонезию осенью 2013 года, отмечает десятилетие. Начавшаяся как континентальный торгово-экономический и инфраструктурный проект, инициатива «Пояса и Пути» превратилась в механизм, направленный на реформирование международного торгово-экономического порядка. С точки зрения осуществления внешней политики вообще и инициативы «Пояса и пути» в частности, Центральная Азия чрезвычайно важна для Китая по нескольким причинам, в числе которых положение «транспортного посредника» для связи с Европой по суше, общая граница и, конечно же, значительные запасы природных ресурсов, так необходимых для быстрорастущей китайской экономики. Но и реализация китайского транспортного проекта оказывает огромное влияние на экономику региона.
Ключевые слова: Центральная Азия, Китай, «один пояс - один путь», Экономический пояс Шелкового пути, внешняя политика.
Китайская интеграционная инициатива «Один пояс - один путь» была объявлена Председателем КНР Си Цзиньпином в сентябре 2013 г. «Пояс и путь» - проект по созданию Экономического пояса Шёлкового пути (ЭПШП) и Морского Шёлкового пути XXI века. В рамках проекта Китай установил пять главных географических направлений осуществлений сотрудничества [1]:
• сухопутные: из Северо-Западного и СевероВосточного Китая через Центральную Азию и Россию до Европы и Балтийского моря; из СевероЗападного Китая через Центральную Азию и Западную Азию к Персидскому заливу и Средиземному морю; из Юго-Западного Китая через Индокитай к Индийскому океану;
• морские: через Южно-Китайское море и Малаккский пролив до Индийского океана и дальше до Европы; из китайских портов через Южно-Китайское море в южную акваторию Тихого океана.
В соответствии с данной установкой китайская сторона определила шесть международных экономических коридоров:
1) новый евразийский континентальный мост;
2) Китай-Монголия-Россия;
3) Китай-Центральная Азия-Западная Азия;
4) Китай-Индокитай;
5) Китай-Пакистан;
6) Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма. Центральная Азия (ЦА) на протяжении многих веков
была динамичным центром, связывающим региональные и международные сообщества через исторический Шелковый путь. В рамках китайской интеграционной инициативы важность этого региона определяется тремя факторами. Во-первых, ЦА - это ворота Китая на Запад. Все сухопутные маршруты из Китая в Европу или Южную Азию проходят через страны центрально азиатского региона. Во-вторых, три государства ЦА имеют границу с КНР. И, наконец, регион богат природными ресурсами, особенно запасами углеводородов, что играет большую роль для поддержания бурной экономической жизни Китая.
Через территорию республик ЦА проходит два коридора Экономического шёлкового пути: новый евразийский континентальный мост и Китай - Центральная Азия - Западная Азия. Чтобы создать новый экономический пояс, Си Цзиньпин предложил Китаю и странам ЦА ускорить взаимодействие в области политики, улучшить дорожное сообщение, содействовать беспрепятственной торговле, расширять денежное обращение и улучшать взаимопонимание. Необходимо отметить, что важную роль для работы по указанным направлениям китайский глава отвел ШОС [5].
Четыре из пяти центрально-азиатских республик имеют статус «стратегического партнёра» КНР, однако по сравнению с другими странами «Пояса и пути», Ка-
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
захстан в стратегическом плане рассматривается в качестве «портала», ведущего Китай к границе с Европой: через казахстанский Хоргос к западному берегу Каспийского моря в Актау [6]. В 2015 году Казахстан и Китай достигли соглашения о сопряжении проекта «Нового Шёлкового пути» и новой экономической политики Казахстана «Нурлы Жол» («Светлый путь»), о которой было объявлено в том же послании Назарбаева. В рамках данного соглашения были обозначены следующие направления «стратегической стыковки»: «развитие двусторонней торговли, ускоренное расширение и модернизация инфраструктуры, развитие сотрудничества в сфере производственной деятельности и углубление взаимодействия в финансовой сфере» [2].
В 2016 г., во время проведения саммита G20 в Хан-чжоу, в присутствии глав Китая и Казахстана был подписан «План сотрудничества по сопряжению инициативы "Экономический пояс Шелкового пути" и новой экономической политики "Нурлы Жол"». Еще одним важным событием с точки зрения логистики «Пояса и пути» стал запуск транспортировки товаров из крупнейшего в мире китайского оптового рынка Иу. Это произошло зимой 2016 года, когда по единственному связывающему КНР, Казахстан, Туркменистан и Иран новому железнодорожному пути прошёл первый поезд. Через территорию Республики Казахстан также осуществляется транзит Китая и стран Персидского залива, пропускная способность которого должна увеличиться в 3 раза [2] после завершения начатого в апреле 2016 года строительства первого звена второго пути «Алматы-1 -Шу».
Проект «Пояса и пути» также является стратегической целью Кыргызской Республики с точки зрения инфраструктуры, развития и привлечения инвестиций. Ключевые направления кыргызско-китайского взаимодействия в рамках реализации Экономического пояса Шёлкового пути были официально озвучены в феврале 2016 года: проект «строительства кольцевой автодороги вокруг озера Иссык-Куль», перенос «избыточных производственных мощностей из Китая в Киргизия», строительство «железнодорожной магистрали Китай - Киргизия - Узбекистан» [2].
Китай в том числе весьма заинтересован в создании железнодорожного сообщения с Узбекистаном через Киргизию. Помимо экспорта китайских товаров на местные рынки, использование его в качестве коридора для импорта сырья в КНР также обсуждается. В некоторых вариантах проекта дорога соединяет Китай через Киргизия не только с Узбекистаном, но также с Таджикистаном, Афганистаном, Ираном и Турцией, вплоть до европейской железнодорожной сети. Высокий уровень взаимной выгоды взаимодействия по этому направлению реализации ЭПШП для двух государств очевиден: КНР приобретает новый путь доступа на зарубежные рынки, при этом ожидается передача данного пути «на баланс Киргизии», после того, как затраты на его строительство китайскими компаниями окупятся [7].
В сентябре 2014 года был подписан Меморандум между Национальной комиссией по развитию и реформам КНР и Министерством экономического развития и торговли Республики Таджикистан, в котором основное внимание уделяется сопряжению планов развития центрально-азиатской республики с осуществлением инициативы «Пояса и пути» как важному фактору для экономического развития страны. Таджикистан был од-£2 ним из первых государств, подписавших Меморандум ^ о взаимопонимании по проекту «Нового Шёлкового пу-^ ти» с Китаем. КНР инвестировал в ремонт и реконструк-~ цию нескольких важных для этих двух стран автомаги-2 стралей. Китайская компания ТВЕА приняла участие
в строительстве единой энергетической сети республики и создании ТЭЦ в Душанбе. В обмен на обязательства по осуществлению социально-значимых проектов, данная компания была обеспечена льготными условиями работы по решению Парламента Таджикистана [8].
В основном, Пекин инвестирует в добычу природных ресурсов. Одним из первых заметных присутствий китайских инвестиций отразилось в совместном предприятии «Зарафшан» по добыче и переработке золота. Кроме того, было принято решение о строительстве промышленного городка, из которого было выделено 500 млн долл., и который должен включать строительство заводов по производству пиротехники, свинца, батарей и цемента. На стадии обсуждения находится проект железной дороги КНР - Киргизия - Таджикистан. Проект является критическим для Душанбе, ведь с важными зарубежными рынками связь осуществляется по единственному ж/д пути через Узбекистан. Такой же, если не большей, степенью важности обладает реализованное Китайской корпорацией железнодорожных конструкций строительство нескольких железнодорожных мостов и подземных тоннелей на дороге Вахдат-Яван, посредством которой осуществляется связь Душанбе с югом республики. Таджикистан и Китай также активно сотрудничают рамках ШОС и выступают со схожими позициями по многим международным и региональным вопросам.
Несмотря на нейтралитет Туркменистана и неучастие его в ШОС, где КНР активно реализует свой центрально-азиатский вектор внешней политики - между Пекином и Ашхабадом установились достаточно дружеские отношения. Богатые запасы природных ресурсов, а в особенности возможный доступ к «голубому топливу» из ЦА в Западную Азию, на Ближний Восток и в Европу, отражает важность Туркменистана с точки зрения энергетики и транспорта. Поэтому Китай стремится развивать хорошие отношения с этой центрально-азиатской республикой, особенно в области торговли и энергетических ресурсов. Открытие Туркменбаши - международного порта, сделает возможной отправку грузов из Китая, Японии, Кореи, а также из ЦА в порт Бендер Аббас (Иран) или Азербайджан, с последующей перевозкой в грузинский Поти. Современное оборудование, которое использовалось при строительстве объектов инфраструктуры, двух железнодорожных станций, а также нефтяного терминала на таможенном посту «Ымамназар», обусловило соответствие первой очереди международной железной дороги Туркменистан - Афганистан - Таджикистан международным стандартам [9].
Узбекистан отличается от других стран ЦА тем, что у него нет общей границы с Китаем, и это уменьшает вероятность конфликтов в вопросах границы, водных ресурсов или других критических вопросов. С точки зрения транзитного потенциала Узбекистан имеет большое преимущество, так как находится в центре региона и имеет развитую сеть железных и автомобильных дорог. В настоящее время Китай и Узбекистан стремятся улучшить транспортное сообщение, которое происходит в основном через территорию Казахстана, что приводит к довольно высоким транзитным расходам. Предполагается, что если транспортная проблема будет решена, объем двусторонней торговли может быть значительно увеличен. Развитие взаимодействия в сфере энергетики может внести существенный вклад в двусторонние отношения и улучшить статус Узбекистана во внешней политике КНР. Очевидно, что нефть и газ составляют основной интерес Китая к Узбекистану. Если Пекин построит ж/д коридор «Китай - Киргизия - Узбекистан - Туркменистан - Иран - Персидский залив» с возможным выходом
из Ирана через Турцию в Европу по плану реализации «Пояса и пути», то это обеспечит включение Узбекистана в глобальную сеть логистических маршрутов, получение этой центрально-азиатской республикой прямой связи с КНР и Ближним Востоком.
Таким образом, невозможно отрицать взаимные выгоды КНР и стран ЦА от сотрудничества. Однако в ЦА есть некоторые опасения относительно притока мигрантов из Китая. Китайские компании по своему обыкновению используют собственные материалы для строительства инфраструктуры и привлекают рабочую силу КНР для выполнения работы. Это может отрицательно сказаться на уровне занятости в регионе, вовлечении местных специалистов в реализацию совместных проектов в рамках «Пояса и пути». Доминирование китайских компаний в крупных проектах в Центральной Азии может быть проблематичным для местных компаний. Также возрастает беспокойство по поводу невозможности конкурировать с китайскими компаниями, которые обладают большим запасом капитала. Еще одной проблемой является рост числа террористических и экстремистских групп, которые угрожают реализации инициативы «Пояса и пути». Предполагается, что построенные в рамках реализации китайского транспортного проекта протяженные магистрали, порты и мосты могут быть главной целью этих групп.
Несмотря на перечисленные точки нестабильности, в целом, КНР удалось создать позитивный образ проекта в странах Центральной Азии. В работе «Представления стран о Китайской инициативе «Пояса и пути»: анализ большого объёма данных» [3] европейского аналитического центра Bruegel представлен рейтинг позитивного или негативного освещения СМИ различных регионов проекта «Один пояс - один путь». Основываясь на расчётах, проведённых авторами, чем выше рейтинг, тем более позитивную оценку имеет интеграционная инициатива в государственных СМИ того или иного региона. Примечательно, что в самом положительном тоне китайский проект освещается именно в центрально-азиатских медиа.
Таким образом, центрально-азиатский вектор внешней политики КНР находит своё отражение в находящейся на первых этапах реализации китайской инициативе «Нового Шёлкового пути». Новые рыночные возможности доступны в рамках этой исторической инициативы. Эта инициатива дает возможность республикам ЦА построить эффективную инфраструктуру и получить доступ к современным технологиям, транспорту и логистике. Наблюдавшийся за последние 20 лет экономический рост в странах ЦА, составляющий в среднем 7% [4] продолжился в том числе благодаря увеличению инвестиций из Китая в рамках реализации ЭПШП.
Литература
1. Канцелярия руководящей рабочей группы по продвижению строительства «Одного пояса, одного пути». Совместное строительство «Одного пояса, одного пути»: идея, практика и вклад Китая. Пекин: Издательство литературы на иностранных языках КНР, 2017. - 78с. URL: https://www.yidaiyilu.gov.cn/wcm. files/upload/CMSydylyw/201705/201705110545004.pdf (дата обращения: 07.07.2022).
2. Проект «Экономический пояс Шелкового пути». Перспективы для СНГ (информационно-аналитическая записка), 25 с.
3. García-Herrero A., Xu J.. Countries' perceptions of China's Belt and Road Initiative: A big data analysis// Working paper. 2019. № 1. 18 p. URL: http://bruegel.
org/2019/02/countNes-perceptions-of-chinas-belt-and-road-initiative-a-big-data-analysis/ (дата обращения: 01.03.2023).
4. Imomov I. Impact of "One Belt, One Road" project to the economy of Central Asian countries. Р.402.
5. Жабин Д.А., Ногмова А.Ш., Шангараев Р.Н. Противодействие государственных органов Российской Федерации международному терроризму на современном этапе // Дипломатическая служба. 2017. № 4. С. 79-85.
6. Zhiltsov S.S., Nogmova A.S., Shtol V.V., Zonn I.S. Water Resource Policy o Kazakhstan // The Handbook of Environmental Chemistry. 2018. Т. 85. С. 169-185.
7. Ногмов А.М., Шангараев Р.Н. Роль региональных интеграционных объединений в обеспечении стабильности и безопасности в странах Центральной Азии // Дипломатическая служба. 2018. № 3. С. 4854.
8. Шангараев Р.Н. Стратегические интересы российско-китайского сотрудничества и вопросы национальной безопасности в рамках развития ШОС // ШОС: возможности и перспективы. Материалы международной конференции. 2016. С. 129140.
9. Исхаков А.С., Шангараев Р.Н. «Мягкая сила» Турции в странах СНГ // Вестник ученых-международников. 2022. № 2 (20). С. 160-178.
THE BELT AND ROAD PROJECT IN THE IMPLEMENTATION OF CHINA'S FOREIGN POLICY IN CENTRAL ASIA
Ivochkina A.S.
Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of Russia
The Belt and Road Initiative, the implementation of which Chinese President Xi Jinping announced during visits to Kazakhstan and Indonesia in the fall of 2013, marks the tenth anniversary. Started as a continental trade, economic and infrastructure project, the Belt and Road Initiative has turned into a mechanism aimed at reforming the international trade and economic order. From the point of view of the implementation of foreign policy in general and the Belt and Road initiative in particular, Central Asia is extremely important for China for several reasons, including the position of a "transport intermediary" for communication with Europe by land, a common border and, of course, significant reserves of natural resources so necessary for the fast-growing Chinese economy. But the implementation of the Chinese transport project has a huge impact on the economy of the region.
Keywords: Central Asia, China, "one belt, one road", Silk Road Economic Belt, foreign policy.
References
1. The Office of the steering working group for the promotion of the construction of "One Belt, One Road". Joint construction of "One Belt, One Road": the idea, practice and contribution of Chi-na.-Beijing: Publishing House of Literature in Foreign Languages of China, 2017. - 78 c. URL: https://www.yidaiyilu.gov.cn/ wcm.files/upload/CMSydylyw/201705/201705110545004.pdf (date of application: 07.07.2022).
2. The Silk Road Economic Belt Project. Prospects for the CIS (information and analytical note), 25 p.
3. García-Herrero A., Xu J.. Countries' perceptions of China's Belt and Road Initiative: A big data analysis// Working paper. 2019. No. 1. 18 p. URL: http://bruegel.org/2019/02/countries-perceptions-of-chinas-belt-and-road-initiative-a-big-data-analysis / (accessed: 01.03.2023).
4. Imomov I. Impact of "One Belt, One Road" project to the economy of Central Asian countries.p.402.
5. Zhabin D.A., Nogmova A. Sh., Shangaraev R.N. Counteraction of state bodies of the Russian Federation to international terrorism at the present stage // Diplomatic Service. 2017. No. 4. pp. 79-85.
C3
о
u~
IE
0
1
-1 У
"О
IE
u~
6. Zhiltsov S.S., Nogmova A.S., Shtol V.V., Zonn I.S. Water Resource Policy o Kazakhstan // The Handbook of Environmental Chemistry. 2018. Vol. 85. pp. 169-185.
7. Nogmov A.M., Shangaraev R.N. The role of regional integration associations in ensuring stability and security in Central Asian countries // Diplomatic service. 2018. No. 3. pp. 48-54.
8. Shangaraev R.N. Strategic interests of Russian-Chinese cooperation and national security issues within the framework of the SCO development // SCO: opportunities and prospects. materials of the international conference. 2016. pp. 129-140.
9. Iskhakov A.S., Shangaraev R.N. "Soft power" of Turkey in the CIS countries // Bulletin of International Scientists. 2022. No. 2 (20). pp. 160-178.
CO ■_
u
CM
