CC BY
212УДК 340.1
ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО И Л.Н. ТОЛСТОГО
Е.В. Дутковский, Российская правовая академия
Министерства юстиции Российской Федерации, г. Москва E-mail: [email protected]
Аннотация: Статья посвящена анализу проблем юридической ответственности, затронутых в произведениях Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого. В ней исследуются цели, задачи и реализация юридической ответственности на примерах классических произведений.
Ключевые слова: право, ответственность, юридическая ответственность, социальные нормы.
Abstract: Article is devoted to the analysis of problems of legal responsibility in works F.M. Dostoevsky and L.N.Tolstoy. In article the purposes, tasks and realization of legal responsibility on examples of classical works are investigated.
Keywords: law, responsibility, legal responsibility, social norms.
Русские писатели-классики специально не занимались изучением проблем юридической ответственности, однако, в своих произведениях они нередко описывали ситуации, участники которых вступали в специфическое правоохранительное правоотношение - наступление юридической ответственности. Писатели описывали ситуации правонарушений, преимущественно - преступлений, за которые действующим на тот период законодательством были предусмотрены различные санкции. Юридическая ответственность относится к виду ретроспективной социальной ответственности, также, как и моральная ответственность. Юридическая ответственность - сложное многомерное и дискуссионное социальное явление. Это форма проявления общественных взаимодействий, где наиболее зримо, на законных основаниях государство может влиять на волю и сознание человека, а также жестко регламентировать его поведение. В настоящем исследовании будет рассмотрена уголовная ответственность как вид юридической ответствен-
ности. Уголовная ответственность - это сложное социально-правовое последствие совершения преступления, которое включает четыре элемента: во-первых, основанную на нормах уголовного закона и вытекающую из факта совершения преступления обязанность лица дать отчет в содеянном перед государством в лице его уполномоченных органов; во-вторых, выраженную в судебном приговоре отрицательную оценку (осуждение, признание преступным) совершенного деяния и порицание (выражение упрека) лица, совершившего это деяние; в-третьих, назначенное виновному наказание или иную меру уголовно-правового характера; в-четвертых, судимость как специфическое правовое последствие осуждения с отбыванием назначенного наказания.
Некоторые исследователи считают, что вряд ли можно согласиться с определением уголовной ответственности как реализации в форме охранительного уголовного правоотношения уголовно-правовой нормы, поскольку уголовно-правовая норма может реализоваться и вне уголовной ответственности.
При этом следует иметь в виду, что уголовное и уголовно-процессуальное законодательство никак не связывают привлечение к уголовной ответственности с вынесением приговора суда. По всеобщему признанию, субъектом привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК) могут быть следователь или лицо, производящее дознание, а момент окончания этого преступления связывается с вынесением постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого в соответствии со ст. 171 УПК.
Рассмотрим, как русские писатели понимали юридическую ответственность и отображали связанные с ней проблемы в своем творчестве.
Так, в творчестве Ф.М. Достоевского наиболее остро стоит вопрос об условиях наступления такой ответственности. Еще на каторге Достоевский приходит к выводу о том, что государственные наказания за преступления не заключают в себе всей полноты ответственности за совершенный проступок, не затрагивают психологических глубин души, а следовательно не дают подлинного осознания греха и не влекут за собой раскаяния. Это было подмечено религиозным философом Соловьевым В.С.: «Нарушение внешнего закона, - писал он, - получает законное возмездие извне в ссылке и каторге, но внутренний грех гордости, отделивши сильного человека от человечества и приведший его к человекоубийству, - это внутренний грех самообоготворения может быть искуплен только внутренним нравственным
подвигом самоотречения» [1, с. 237]. Тема преступления, и как следствие - юридической ответственности, посвящено значительно место в творчестве Ф.М. Достоевского. Причем писатель рассматривает разные виды социальной ответственности и активную (позитивную), и ретроспективную (негативную). Ретроспективная ответственность у Достоевского выступает и как юридическая ответственность, чему и будет посвящен анализ, и как ответственность за нарушение иных социальных норм. Юридическая ответственность в творчестве писателя выглядит как следствие нарушения норм уголовного права. Эту особенность творчества Достоевского отмечал Н.А. Бердяев. «Проблема преступления, - пишет Н.А. Бердяев, - занимает центральное место в творчестве Достоевского. Он не только антрополог, но и своеобразный криминалист. Исследование границ и пределов человеческой природы приводит к исследованию природы преступления. В преступлении человек переходит эти пределы и границы. Отсюда необычный интерес к преступлению. Какую судьбу претерпевает человек, преступающий границы дозволенного, какие перерождения в его природе от этого происходят? Достоевский раскрывает онтологические последствия преступления. И вот оказывается, что свобода, перешедшая в своеволие, ведет ко злу, зло - к преступлению, преступление с внутренней неизбежностью - к наказанию. Наказание подстерегает человека в самой глубине его собственной природы» [2, с. 5].
По мнению Достоевского, юридическая ответственность невозможна без осознания преступником своего деяния. Это очевидно из его размышлений о так называемом учение о среде. Он критикует учение и говорит о личной ответственности каждого за свои поступки, о необходимости формирования в человеке чувства долга: «Делая человека ответственным, христианство тем самым признает и свободу его. Делая же человека зависящим от каждой ошибки в устройстве общественном, учение о среде доводит человека до совершенной безличности, до совершенного освобождения его от всякого нравственного личного долга, от всякой самостоятельности, доводит до мерзейшего рабства, какое только можно вообразить. Ведь этак табаку человеку захочется, а денег нет - так убить другого, чтобы достать табаку» [3, с. 125]. Позиция Достоевского такова, что никакое тяжелое жизненное обстоятельство не может оправдать преступления. Эта позиция коренным образом отличается от размышлений героя другого выдающегося русского писателя - А.М. Горького: «В часы голода злости и тоски я
чувствовал себя вполне способным на преступление и не только против «священного института собственности» [4, а 59].
В романе «Преступление и наказание» писатель размышляет о наступлении ответственности личности за свои деяния. Следует сказать, что у Достоевского тема юридической ответственности самым тесным образом связана с ответственностью моральной. Так, главный герой романа Родион Раскольников тяжело переживает совершенное им преступление. Это обусловлено переживанием своей вины. Существенным признаком юридической ответственности является именно наличие вины. Вина здесь выступает в качестве одного из основополагающих правовых принципов, который относится к основам правопорядка и оказывает влияние на правовой статус физических и юридических лиц. Вина Раскольникова долгое время остается недоказанной, при этом переживание героем моральной ответственности за содеянное очевидно с первых глав романа. Ф.М. Достоевский подробно и тонко описывает формирование субъективной стороны совершенного Раскольниковым преступления. За полгода до совершения своего собственного преступления, вышедший из университета студент-юрист Родион Раскольников написал статью «О преступлении». В этой статье он рассматривает психологические аспекты преступления. Раскольников касается темы «разрешенного по совести» преступления, которое, по мысли Раскольникова, и не является преступлением (что, безусловно, в корне неверно с точки зрения правовой науки, поскольку состав преступления включает в себя не одну только субъективную сторону). Более того, Раскольников разделяет людей на две категории: склонных к послушанию и «имеющих право» преступить нравственный и законодательный запрет. По логике Раскольникова люди подразделяются на две категории: те, которые потенциально несут ретроспективную моральную ответственность за совершенное преступление, и те, кто сам себя от нее освобождает (и то, весьма относительно). Написание подобной статьи можно отнести к субъективным причинам формирования умысла на совершение преступления. Ряд событий, предшествовавших совершению Раскольниковым убийства, можно назвать главными объективными причинами формирования преступного умысла. Это, во-первых, встреча с Мармеладовым и рассказ последнего о своей семье и судьбе своей дочери Сони. Во-вторых, письмо матери, в котором излагалась судьба сестры Раскольникова, и наконец, встреча с пьяной обесчещенной девочкой. Все вышеперечисленные обстоя-
тельства завершили формирование преступного умысла Раскольникова. Можно сказать, что мотивом совершения преступления послужили объективные причины жизни Раскольникова, а процесс формирование умысла был длительным и сложным. Позиция Достоевского, отображенная в романе сводится к тому, что никакие тяжелые обстоятельства, никакое влияние среды, никакие теоретические размышления не освобождают человека от ответственности, как моральной, так и юридической. Достоевский проанализировал также психологическое состояние преступника после совершения преступления и логику рассуждений следователя, и его тактические приемы изобличения преступника. Раскольников вступает в борьбу с самим с собой, со своей совестью. Одновременно тонкий психолог - следователь Порфирий Петрович - подводит его к убежденности в том, что ему, следователю, известно о преступлении. На признание Раскольниковым в содеянном повлияло не столько убеждение в том, что следователю известна истина, сколько осознание своей вины, именно принятие на себя ответственности за происшедшее. Следует отметить, что в таком герое, как Родион Раскольников изначально существовал потенциал для признания вины, ему, в силу его психологических особенностей, присуще чувство ответственности. Однако ответственность юридическая в минимальной степени зависит от воли и сознания субъекта преступления. Она предусмотрена санкциями правовых норм и сопряжена с механизмом правового принуждения. Она выражает отрицательную оценку государством правонарушения и самого правонарушителя. Содержанием юридической ответственности является государственное принуждение. По мнению Достоевского, государственное принуждение подчас способно помощь преступнику если не исправиться, то хотя бы облегчить груз моральной ответственности. Писатель в своем дневнике рассуждает следующим образом: «Не хотел бы я, чтобы слова мои были приняты за жестокость. Но все-таки я осмелюсь высказать. Прямо скажу: строгим наказанием, острогом и каторгой вы, может быть, половину спасли бы из них. Облегчили бы их, а не отяготили. Самоочищение страданием легче, - легче, говорю вам, чем та участь, которую вы делаете многим из них сплошным оправданием их на суде. Вы только вселяете в его душу цинизм, оставляете в нем соблазнительный вопрос и насмешку над вами же. Вы не верите? Над вами же, над судом вашим, над судом всей страны! Вы вливаете в их душу безверие в правду народную, в правду Божию; оставляете его
смущенного... Он уходит и думает: «Э, да вот как теперь, нету строгости. Поумнели, знать. Боятся, может. Значит, оно можно и в другой раз так же. Понятно, коли я был в такой нужде - как же было не своровать» [3, с. 125]. Таким образом, Достоевский в своем рассуждении затрагивает вопрос о неотвратимости юридической ответственности. По поводу принципа неотвратимости юридической ответственности М.М. Рассолов пишет: «Неотвратимость юридической ответственности состоит в том, что ни одно правонарушение не должно остаться незамеченным, нераскрытым, вне обсуждения со стороны органов государства и общественности. Воспитательное и особенно профилактическое значение наказания или взыскания зависит не от тяжести, а от неотвратимости» [5, с. 601]. Достоевский старается донести до читателя мысль о том, что оставление правонарушения без должного реагирования со стороны государства порождает еще более углубленную деформацию правового сознания правонарушителя, его неверие в воздаяние по закону. Кроме того, осознание преступником своей вины без привлечения его к юридической ответственности разлагающе действует на моральный облик последнего. Слишком мягкие меры государственного принуждения приводят, по мнению писателя, к такому же результату: «И неужто вы думаете, что, отпуская всех сплошь невиновными или «достойными всякого снисхождения», вы тем даете им шанс исправиться? Станет он вам исправляться! Какая ему беда? «Значит, пожалуй, я и не виновен был вовсе» - вот что он скажет в конце концов. Сами же вы натолкнете его на такой вывод. Главное то, что вера в закон и в народную правду расшатывается» [3, с. 600].
Юридическая ответственность имеет несколько стадий реализации. Первая - это стадия объективного возникновения ответственности. Она начинается с момента совершения правонарушения. Следующая стадия - привлечение правонарушителя к ответственности. Следует, однако, отличать реализацию юридической ответственности, заключающейся в государственном принуждении, от реализации функций юридической ответственности. Выделяют следующие функции юридической ответственности: карательную, организующую, превентивную, восстановительную и воспитательную [8, с. 3]. А.В. Мацкевич считает, что реализация функций юридической ответственности начинается с момента формирования у человека умысла на совершение противоправного деяния, так как с этого момента начинается реализация превентивной функции ответственности и заканчивается позже правоотношения
юридической ответственности, так как воспитательное воздействие продолжает влиять на человеческую психику.
Возвращаясь к роману «Преступления и наказание», следует особое внимание обратить на то, как на примере моральных переживаний Рас-кольникова писатель подводит читателя к выводу о том, что привлечение к юридической ответственности необходимо в первую очередь для самого виновного. Раскольников от момента формирования умысла и до применения к нему наказания, а также в процессе отбывания наказания продолжает считать себя преступником и считает наказание заслуженным. Это означает, что примененная к нему юридическая ответственность достигает своей цели - исправления. Достоевский рассуждает о том, что именно осознание преступником моральной ответственности делает такое исправления возможным. Без должного отношения к необходимости наступления юридической ответственности преступник не может встать на путь исправления: «...да и ничего нет несчастнее такого преступника, который даже перестал себя считать за преступника: это животное, это зверь. Что ж в том, что он не понимает, что он животное и заморил в себе совесть? Он только вдвое несчастнее. Вдвое несчастнее, но и вдвое преступнее» [3, с. 609].
Ф.М. Достоевский также затрагивает в своем творчестве принцип справедливости юридической ответственности. Справедливость юридической ответственности, в связи с реализацией ее функций, особенно превентивной функции, состоит в том, что недопустимо вводить меры наказания или взыскания, унижающие человеческое достоинство. В современной Достоевскому пенитенциарной системе, к сожалению, этот принцип не соблюдался.
В творчестве русских писателей-классиков наряду с принципом справедливости юридической ответственности также звучит тема принципа неотвратимости юридической ответственности. В этом отношении очень показательно деяние Раскольникова и последствия этого деяния. Особенно показательны нравственные страдания героя, его ощущение разобщенности с родными, да и вообще с людьми. Достоевский на примере Раскольникова хочет донести до читателя мысль о том, что никто не вправе нарушать нравственные законы, что наказание за них неизбежно. Неизбежность, неотвратимость юридической ответственности резюмируются писателем. Неотвратимость юридической ответственности состоит в том, что ни одно правонарушение не должно остаться незамеченным, нераскрытым, вне обсуждения со стороны органов
государства и общественности [5, с. 603]. Писатель-гуманист Достоевский показал невозможность безнаказанно совершать преступления, показал также крах теории Раскольникова, допускающей такую безнаказанность. Страдая из-за убийства «никчемной старушонки», Раскольников доказывает себе, что нормальный человек не может безнаказанно совершить преступление, что жизнь намного сложнее любой теории. Осознание этого и приводят к героя к раскаянию, он признается в содеянном преступлении и несет наказание. Однако не каторга, а осознание краха своей теории вседозволенности становится первым и главным наказанием для Раскольникова. Из этого следует, что для Достоевского моральная ответственность за преступления, хотя и может быть тесным образом связана с юридической, но все же стоит выше нее. И только тогда юридическая ответственность за содеянное достигает своей цели, когда она является продолжением ответственности нравственной. Осознав и приняв это для себя, Раскольников принимает каторгу как благо, поскольку глубоко понял и прочувствовал, что нет более строгого судьи человеку, чем его совесть, и нет большего наказания, чем муки совести.
Тема ответственности звучит также в рассуждениях такого героя романа, как Аркадий Иванович Свидригайлов. Он-то и доказывает Рас-кольникову, что последний, преступив юридический закон, так и не переступил закона нравственного. Он говорит Раскольникову: «Понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственности, что ли? Вопросы гражданина и человека? А вы их побоку: зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще гражданин и человек? А коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое дело браться» [7, с. 331]. Таким образом, этот герой говорит, что ответственность присуща человеку изначально, до юридического закона, и даже независимо от него. Преступлением человек как правило нарушает и правовые нормы, и нормы морали. Внутренняя ответственность за нарушение норм морали рано или поздно приводит преступника к раскаянию и желанию понести ответственность юридическую - такова мысль Достоевского. Создавая образ Свидригайлова, писатель хотел, с одной стороны, показать рассуждения циничного человека, пытающегося убить в себе голос совести, с другой же - передать идею неотвратимости ответственности. Свидри-гайлов разделяет теорию Раскольникова: «Тут... своего рода теория, то же самое дело, по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша» [7 с. 137]. Однако, как
бы ни пытался Свидригайлов оправдать себя и многочисленные свои «единичные злодейства», моральная ответственность, - муки совести, все равно наступает. Видение Свидригайлова, так же как и сон Расколь-никова, - все это проявления мук совести.
Юридическая ответственность преследует две цели: защиту законности и правопорядка и воспитание граждан в духе уважения к закону. Жесткая власть, к которой призывает инквизитор, не учитывает потребности общества и, применяя юридическую ответственность, не может воспитать граждан в духе уважения к закону. Защита законности при таком подходе к пониманию юридической ответственности также сомнительна, поскольку законность следует понимать не только как требование государственной власти соблюдать закон, а скорее как «некое формальное соответствие деятельности участников общественных отношений предписаниям норм права». Следует также отметить, что законность следует понимать как правозаконность. В этом отношении интересна точка зрения М.М. Рассолова, который пишет: «Если говорить о верховенстве закона и господства принципа законности в правовом государстве, то имеется в виду не всякий закон и не всякая законность, но только - правовой закон и правовая законность - в их противоположности и противостоянии к неправовому (правонарушаещему, произвольному) закону и соответствующей законности» [5, с. 605]. Та «законность» которую пытается навязать людям Великий инквизитор не является правовой. В связи с этим, вопрос об ответственности людей за неисполнения навязываемых им требований остается открытым. Ответственность, по мнению Достоевского происходит из самой природы человека, обладающего свободой воли. Писатель уверен, что бунтарство заложено во внутренней природе человека, но победить в себе его - такова нравственная задача личности. И не слом и разрушение есть подлинный путь к свободе, а смирение и любовь. Достоевский, показывает любовь как силу очищающую и всепобеждающую на примере любви Сонечки Мармеладовой к Раскольникову. В чем, по Достоевскому, заключается ответственность? В первую очередь в необходимости смирения и следования путем любви. Подавить в себе бунт, не подвергнуться искушению и прийти к христианской добродетели - таковы нравственные ориентиры личности. Из этого вытекает неизбежность нравственной ответственности за поступки, уводящие личность от добродетели. Из этого вытекает и неизбежность ответственности юридической как справедливого воздаяния за нарушения законов, выражающих волю как
государства, так и личности. Достоевский ставит вопрос об антропологических корнях социального зла, о самоценности личности и свободы и необходимости прочного этического фундамента как средства защиты от социального произвола. Право, по мнению Достоевского, также должно быть направлено на защиту от социального произвола, и один из действенных механизмов такой защиты - институт юридической ответственности.
Следует сказать, что исследователи творчества Достоевского считают, что писатель внес огромный вклад в криминологию и девианто-логию, а также пенитенциарное - уголовно-исполнительное право. В его творчестве нашли отражение многие основополагающие институты уголовного права и процесса (сущность преступления, цели наказания, вменяемость и невменяемость, явка с повинной, неотвратимость наказания, достижение истины по уголовному делу).
С точки зрения подхода Достоевского к юридической ответственности, ее определение может быть сформулировано следующим образом: «Юридическая ответственность - это неблагоприятные последствия, наступающие вследствие виновного противоправного деяния лица, обладающего деликтоспособностью, нацеленные на воспитание и исправление виновного, а также на предотвращение правонарушений со стороны иных деликтоспособных субъектов, реализуемые с помощью государственного принуждения».
Л.Н. Толстой также в своем творчестве касается проблем юридической ответственности - ее сущности, принципов и условий наступления. В рассказе «После бала» затрагивается проблема нравственной ответственности человека, по долгу службы призванного приводить наказание в исполнение, а также проблема реализации юридической ответственности. Сцена наказания татарина свидетельствует о грубом нарушении принципа справедливости юридической ответственности, поскольку, как нам известно, этот принцип исключает введения мер наказания или взыскания, унижающих человеческое достоинство. Кроме того, из рассказа не ясно, является ли наказание татарина привлечением к юридической ответственности, поскольку основанием для привлечения к юридической ответственности является только правонарушение. И для реального наступления юридической ответственности необходим еще и приговор суда, постановление административного органа о наложении штрафа и т.д. Если же наказание не являлось следствием привлечение к юридической ответственности, правонарушение совер-
шено не было, то такое действие нарушает также принцип законности привлечения к юридической ответственности. Так или иначе, в рассказе «После бала» затронута сама идея ответственности человека, и эта идея, отражающая сущность ответственности, характерна в том числе и для ответственности юридической. Ведь и та, и другая ответственность представляет собой негативную оценку обществом (или государством) нарушения нормы поведения.
Большее внимание в творчестве Толстого уделено ответственности нравственной (моральной). Он считал, что справедливость может быть обеспечена только единством нравственных людей. Внутри подобного единства не может возникнуть и мысли о насилии. Моральная ответственность может относится к ответственности активной. Эта ответственность - активная жизненная позиция личности. Однако возможна и ретроспективная моральная ответственность, которая, хотя качественным образом и отличается от ответственности юридической, все же имеет общие черты с ней. Так, для наступления как ретроспективной моральной ответственности, так и юридической ответственности необходимо наличие вины. Вина наступает здесь в качестве основополагающего правового принципа, который относится к основам правопорядка и влияет на правовой статус физических и юридических лиц. Л. Н. Толстой никогда не отрицал важности среды для формирования личности. Но он не освобождает человека и от нравственной (моральной) ответственности. По мнению Толстого, ответственность личности состоит в том, что в любом случае она обязана делать свой выбор в сторону добра, и влияние среды в этом отношении становится вторичным. Показателен в этом отношении также роман «Воскресение». Так, в романе показан путь духовного совершенствования Нехлюдова, его поиск нравственного возрождения, формирование моральной ответственности. Путь духовного развития Нехлюдова, который от утонченного искусства обращается к насущным заботам настоящей жизни, полной страданий, отражает ход мысли и самого Толстого. «Чем больше мы отдаемся красоте, тем больше мы удаляемся от добра» [8, с. 45], - пишет Толстой. Это почувствовал и Нехлюдов. Пробудившееся нравственное сознание сделало его сильным, и он двинулся вперед огромными шагами, стал «открывать новые миры». В нем пробуждается мысль о том, что он в этом огромном мире лишь частица, но частица народа. Таким образом, в романе наглядно отображено, как нравственность и духовный поиск человека становятся средством социальной интеграции.
Вопрос преследования и наказания людей, отказывающихся от воинской повинности в силу нравственных убеждений, проблема выбора верного пути в жизни доминируют в неоконченной пьесе Толстого «И свет во тьме светит» (которую писатель не раз называл «Моя драма»). Героя пьесы заключают в тюрьму за отступничество от православной веры, потом, после попыток вернуть его в лоно православной церкви, отправляют в дисциплинарный батальон, а потом в сумасшедший дом. Одновременно другой персонаж пьесы из православного духовенства покидает церковь и присоединяется к духоборам. В произведении отображена симпатия Л.Н. Толстого к духоборам, которые по законодательству самодержавной России, считались преступниками и, соответственно, подвергались юридической ответственности. Л.Н. Толстой, таким образом, допускал противоречие ответственности нравственной и ответственности юридической. На основании ст. ст. 206, 207 и 212 Уложения секты и ереси подразделялись на три разновидности, понятие которых в законе не раскрывалось: 1) уже отпадшие от православной церкви и повреждающие веру; 2) особо вредные; 3) ереси, соединенные со свирепым изуверством и фанатическим посягательством на жизнь или с противонравственными гнусными действиями [9, с. 15] В ст. 207 Уложения определен открытый перечень особо вредных сект: духоборцы, иконоборцы, молокане, иудействующие, скопцы и другие. Объективная сторона преступления состояла в принадлежности к секте, распространении ереси, совращении к ней других. В качестве наказания к сектантам применялись лишение всех прав состояния и «дифференцированная» ссылка на окраины государства: в Закавказский край, отдаленные места Сибири, отдельно от других поселенцев и старожилов.
Л.Н. Толстой осуждал преследование людей, исповедующих иную веру, в частности - сектантов молокан и духоборов. В декабре 1900 г. Толстой обратился к Николаю II с письмом, в котором обратил внимание на тяжелое положение преследуемых правительством религиозных сектантов. Толстой предлагал царю «освободить всех... заключенных и изгнанных за преступление против веры... не казнить, как преступление, несогласие религиозной совести с требованиями государства» [10, с. 125] Таким образом, Толстой также приходит к пониманию вины как одного из существенных признаков юридической ответственности. Так, сложно выявить субъективную сторону деяния при исповедании человеком иной веры. Поэтому, с точки зрения Толстого, в данной ситуации невозможно ставить вопрос о юридической ответственности. Из
признания писателем приоритета нравственного регулирования человеческого поведения над правовым следует его вывод о большей значимости моральной ответственности для исправления человека, нежели юридической. Более того, Толстой ставит под сомнение саму возможность реализации принципа справедливости при привлечении человека к юридической ответственности. В конце романа «Воскресение» Нехлюдов приходит к горькому выводу: «Все то страшное зло, которое он видел и узнал за это время ... все это зло торжествовало, царствовало, и не виделось никакой возможности не только победить его, но даже понять, как победить его» [11]. Выход, который неожиданно для читателя и для самого себя находит Нехлюдов после всего им виденного и пережитого, вытекает не из тех картин жизни, которые прошли перед его глазами. Выход этот подсказан книгой, которая оказалась в руках у Нехлюдова, - Евангелием. Он приходит к убеждению, что «единственное и несомненное средство спасения от того ужасного зла, от которого страдают люди, - признавать себя неспособными ни наказывать, ни исправлять других людей» [11, с. 195]. Такой вывод вполне соответствует созданному Л.Н. Толстым учению о непротивлении злу насилием. Таким образом, Толстой не признает и за государством права судить и карать кого-то ни было.
Очень показательна в плане понимания ответственности, в том числе юридической, Л.Н. Толстым дуэль Пьера Безухова и Долохо-ва. Пьер вызывает Долохова на дуэль, предполагая, что последний является любовником его жены. При этом Пьер осознает недопустимость лишения другого человека жизни. Именно из рассуждений Пьера становится очевидной связь понятий «ответственность», «вина», «честь». Так Толстой описывает размышления героя: «Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека». «К чему эта дуэль, это убийство?» [12, с. 123], - спрашивает себя Пьер. При этом он сам вызвал на дуэль Долохова. Таким образом, герой берет на себя ответственность за возможное убийство своего обидчика, он не освобождает себя от нее, но и отказаться от дуэли не может, поскольку нормы морали того общества, в которое он входил, не позволяли этого. В данном случае речь идет о моральной ответственности, и, по мнению Толстого, юридическая ответственность должна также в первую очередь брать начало из
представления о морали. В первую очередь сам виновный должен осознать недопустимость противоправного поведения, ответственность за содеянное, только тогда привлечение к юридической ответственности имеет смысл. Пьер тяжело переживает дуэль, он берет на себя бремя моральной ответственности за содеянное. О том, как решиться вопрос относительно юридической ответственности героев писатель разъяснит позднее, а пока Толстой показывает как проявляется в поведении и размышлениях героя ретроспективная ответственность: «Глупо...глупо! Смерть... ложь... - твердил он морщась. /.../ «Что ж было? - спрашивал он сам себя. - Я убил любовника, да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого?» [12, с. 125] Из рассуждения героя видно, насколько глубоко Л.Н. Толстой понимает проблему ответственности. Он понимает ответственность Пьера не только за само деяние - выстрел на дуэли, но и за всю последовательность поступков, приведших к этой дуэли. Пьер анализирует свою жизнь, пытается найти корни соей вины: « «Но в чем же я виноват? - спрашивал он. - В том, что ты женился, не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее». Пьер берет на себя ответственность за отношение с Элен, приведшие к измене, и, как следствие - к дуэли. Несмотря на виновность Элен и Долохова в измене, Пьер раскаивается в своем поступке: «И теперь Долохов, - вот он сидит на снегу и насильно улыбается и умирает, может быть, притворным каким-то молодечеством отвечая на мое раскаяние!» [12, с. 132]. Пьер пытается успокоить себя рассуждениями о субъективном понимании вины: «Я виноват и должен нести. Но что? Позор имени, несчастие жизни? Э, все вздор, - подумал он и позор имени и честь - все условно, все независимо от меня. Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые умирали за него мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто» [12, с. 134]. Противоположное отношение к вине Пьера наблюдается в рассуждениях матери Долохова: «Ну, кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив - я понимаю, - ведь он прежде мог дать почувствовать, а то ведь год продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет с ним драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость!» [12, с. 142]. Старый масон, попутчик Пьера по дороге в Петербург, дает свое толкование
ответственности Пьера за содеянное: «...вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете бога и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой!» [12, с. 145]. Такое понимание вины противоречит сущности юридической ответственности, поскольку существенным признаком юридической ответственности является наличие вины, которое должно быть доказано в установленном законом порядке. Однако, поскольку Толстой понимал право (не позитивное, к которому он относился настороженно, а естественное) больше как мораль, внутренние принципы, нежели как государственную волю, то и понимание юридической ответственности у него складывалось на основании представлений о моральной ответственности. Все, что вкладывает Толстой, изображая рассуждения Пьера, в понятие вины, в большей степени относится к мотиву как элементу субъективной стороны деяния. Вина в собственно юридическом значении этого понятия писателем не раскрывается. Более того, Толстой привносит своим повествованием элементы субъективности в понятие вины. Это очевидно, поскольку сам Пьер, Элен, мать Долохова и старый масон по-разному оценивают и интерпретируют вину Пьера. Такое понимание вины допустимо, если речь идет о моральной ответственности. Однако недопустимо, если речь идет об ответственности юридической. Л.Н. Толстой показывает на примере этой дуэли, что в современном ему государстве принцип неотвратимости юридической ответственности реализовывался далеко не всегда: «Дело Пьера с До-лоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали» [12, с. 146] Однако, с точки зрения общества, Пьер стал считаться «безумным молодым человеком, испорченным развратными идеями века». Вступив в масонский орден, Пьер стал понимать личную ответственность не только за свои непосредственные деяния, но также и за судьбу своих крестьян, которых он решил освободить от крепостной зависимости. Одним из пунктов преобразований положения крестьян Пьер обозначил, «что наказания должны быть употребляемы увещевательные, а не телесные», что свидетельствует о взаимосвязи с точки зрения этого героя, а также самого Л.Н. Толстого, таких понятий как «человеческое достоинство» и «юридическая ответственность».
После проведенного анализа дуэли Пьера и Долохова, следует ответить на вопрос - наступила ли в данном случае юридическая ответственность виновных? Для того, чтобы дать ответ, следует еще раз вспомнить стадии реализации юридической ответственности, а также стадии реализации функций юридической ответственности. Первая стадия, на которой юридическая ответственность объективно возникает, начинается с момента совершения правонарушения [5, с. 607]. Правонарушение было совершено, следовательно, первая стадия реализации юридической ответственности уже наступила. Второй стадии (привлечения виновного к ответственности) не наступило. Таким образом, сама юридическая ответственность не реализовалась, однако реализовались некоторые ее функции. Следует выяснить, какие функции юридической ответственности реализовались. Карательная функция не реализовалась, поскольку никто из виновных не понес наказания. Организующая функция также не реализовалась, т. к. никакого реагирования со стороны государства на данное правонарушение не последовало. Не реализовалась также и восстановительная функция, т. к. нарушенные права в данном случае никак не восстанавливались ввиду упомянутого отсутствия государственного вмешательства. Представляется, что превентивная и воспитательная функции все-таки были реализованы. Пьер достаточно осознал не только противоправность, но и жестокость и неразумность дуэли, чтобы не повторить указанное правонарушение, тем самым реализовалась превентивная функция ответственности. Воспитательная функция также реализовалась, т. к. осознание своей вины влияло на Пьера в дальнейшем и помогло ему измениться. Таким образом, несмотря на отсутствие правоотношения юридической ответственности, некоторые функции последней были реализованы.
Из приведенного анализа сформулируем понятие юридической ответственности, наиболее близкое к пониманию сущности юридической ответственности Л.Н. Толстым. Если говорить об ответственности собственно юридической, ответственности перед государством, то понимание последней Толстым не будет отличаться от традиционного. Как известно, Толстой был невысокого мнения о ценности права, соответственно, институт ответственности с его точки зрения не имел большой социальной значимости. Толстой понимал юридическую ответственность как наступающие по приговору суда или в результате властного решения иного компетентного государственного органа неблагоприятные последствия для личности, являющиеся по своей сути карой за
совершенное правонарушение. Вина для Толстого не являлась необходимым признаком юридической ответственности, так как он понимал право исключительно как директивное веление, как «право насилующих оправдывать свое насилие», и любое, даже невиновное нарушение «директив», с его точки зрения, могло повлечь за собой юридическую ответственность. Если же рассматривать понимание юридической ответственности Толстым с точки зрения того, какой она должна быть (и каким должен быть, а не является позитивный закон), то можно дать следующее определение этому явлению: Юридическая ответственность - это неблагоприятные последствия виновного совершения правонарушения, имеющие цель вызвать у индивида осознание противоправности и виновности своего проступка, имеющие своим следствием совершенствование человека и развитие его в направлении постижения добра.
ЛИТЕРАТУРА
1. Соловьев В.С. Три речи в память Достоевского. Соч. в двух томах. Т.2. - М., 1988.
2. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского. В кн. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры, искусства. - М., 1994.
3. Достоевский Ф.М. Дневник. Собр. соч. в 15 т. Т. 15. - Л., 19881996.
4. Багаутдинов Ф.Б. Музы и право. - Казань, 2010.
5. Рассолов М.М. Теория государства и права. - М., 2010.
6. Мацкевич А. В. Реализация функций юридической ответственности органами государственной власти (на примере прокуратуры) Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. - Владимир, 2006.
7. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. - М., 2000.
8. Толстой Л.Н. Что такое искусство? 1897-1898 Собр. соч. в 22 томах. Т.15. [Электронный ресурс] URL: http://www.rvb.ru/tolstoy/01text/ vol_15/01text/0327.htm
9. Розенко С.В. Уголовно-правовая борьба с сектантством по Уложению о наказаниях Уголовных и исправительный 1845 г. [Электронный ресурс] URL: http://justicemaker.ru/view-article.php?id=21&art=888
10. Л.Н. Толстой. Собр. соч. в 22 т. Т. 20. - М., 1984.
11. Толстой Л.Н. Воскресение. - М., 1989.
12. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 2 - М., 1986.
