CC BY
13
Литература и примечания
1. Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. С. 1.
2. Криминология: учебник для юридических вузов / под общ. ред. А.Л. Долговой. М., 1997. С. 203.
3. Яковлев A.M. Детерминизм и «свобода вопи» (перспективы изучения личности преступника) // Правоведение. 1978. № 6.
4. Шаргородский М.Д. Преступность, ее причины и условия в социалистическом обществе // Преступность и ее предупреждена. М., 1966. С. 30—44.
5. Алиев В.М. Легализация (отмывание) доходов, полученных незаконным путем: уголовно-правовое и криминологическое исследование. М., 2001. С. 25—47; Болотский Б.С., Волеводз А.Г., Воронова Е.В., Калачев Б.Ф. Указ. соч. М., 2001. С. 30—42; Коротков Ю.В. Уголовно-правовые и криминалогические аспекты борьбы с легализацией. М., 1998. С. 105—122.
6. Болотский Б.С., Волеводз А.Г., Воронова Е.В., Калачев Б.Ф. Борьба с отмыванием доходов от индустрии наркобизнеса в странах содружества. М.: Юрлитинформ, 2001. С. 30.
7. Макарова Н.Н. Отмывание денежных средств с использованием офшорных финансовых центров и юрисдикции банковской тайны // Налоговый вестник. 2000. № 7.
8. Соловьев И.Н. О легализации доходов, полученных незаконным путем, и их налогообложении // Налоговый вестник. 2000. № 7.
9. Соловьев И.Н. О легализации доходов, полученных незаконным путем, и их налогообложении // Налоговый вестник. 2000. № 1.
10. Волеводз А.Г. Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества (правовые основы и методика). М.: Юрлитинформ, 2000. С. 86—89.
11. Лукашук И.И. Преступность как глобальная проблема. М., С. 93—94.
12. Дугенец А.С., Макиенко А.В. Организованная преступность как социальный феномен России //Российский следователь. 1999. № 1. С. 13—14.
13. Российская организованная преступность. Дилемма для Президента В. Путина. Доклад Центра стратегических и международных исследований // Организованная преступность и коррупция. Исследования, обзоры, информация. Екатеринбург: Зерцало-Урал, 2000.№ 3. С. 62.
14. Соловьев И.Н. О легализации доходов, полученных незаконным путем, и их налогообложении // Налоговый вестник. 2000. № 7.
15. Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического медитирования. М., 1998.
Проблемы совершенствования
структурных подразделений уголовно-процессуального права
Лантух Н.В.*
In this article author describes problems that arise when some one tries to create and develop some structural departments and institutes in the penal procedural law. The specificity of the penal procedural institutes is very complicated because of the big and heterogeneous number of its subjects and objects.
В современных научных исследованиях по уголовно-процессуальному праву широко обсуждаются вопросы, связанные с принципиальными положениями уголовного процесса, его социальным назначением в обществе и государстве, внутренними целями и задачами, а также положениями, касающимися отдельных процессуальных стадий и процедур.
Многие вопросы остаются пока трудноразрешимыми в силу того, что инсти-туционализация уголовного процесса, осуществляемая с начала 90-х гг. прошлого века, совпала по времени не только с кардинальными поворотами в экономической, социальной и политической сферах в нашей стране, но и глобальными из-
менениями в жизни всего мирового сообщества. В большинстве правовых систем современности устанавливается приоритет прав и свобод человека и гражданина, защиты потерпевшего в уголовном процессе, необходимости международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере и другие.
Уголовное судопроизводство является особым инструментарием в реагировании государства и общества на преступность. Оно призвано установить истину по уголовному делу и вместе с тем не допустить нарушения неотъемлемых прав человека1. Поле поиска лежит между двумя обозначенными целями в сфере нахождения эффективной и законной про-
Доцент кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД РФ, кандидат юридических наук.
О)
Ol
Z
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о
ш у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
цедуры, ибо по выражению римских классиков, «процессуальная форма есть существенная форма». Тем не менее, она не должна быть превалирующей над искомой истиной по уголовному делу.
Многие «новеллы» отбросили позитивные традиции отечественного правосудия, фактически парализовали деятельность предварительного расследования. Отрицательное мнение юридической общественности обусловило принятие в течение только первого года действия УПК 13 законов, которыми было внесено более 500 изменений и дополнений, в том числе и существенных. Внесение изменений и дополнений продолжались и в последующие годы. За семь лет было принято почти 35 Федеральных законов о его изменениях и дополнениях. Кроме этого, Конституционный суд принял восемь важных постановлений, которыми признал не соответствующими Конституции РФ несколько статей кодекса. Всего же было внесено только в текст УПК (исключая приложения к нему) около 600 (!) изменений и дополнений.
Уголовно-процессуальный кодекс вызывает ожесточенную волну критики, главным образом со стороны сотрудников органов МВД и прокуратуры. УПК РФ создает большие трудности в работе органов расследования (закон заметно повысил уровень требований к качеству предварительного расследования и учредил судебный контроль за ним), часто выступает предпосылкой к противодействию расследования, предпринимаемому адвокатами, служит помехой к раскрытию преступления и т.п. 2
Ликвидация старых институтов российского уголовно-процессуального права (протокольная форма досудебной подготовки материалов, возвращение дела судом на дополнительное расследование, институт народных заседателей, прокурорское уголовное преследование) и создание новых (судебный контроль, суд с участием присяжных заседателей, производство у мирового судьи, особый порядок судебного разбирательства, отказ прокурора от обвинения) было обусловлено возникновением спроса на новые институциональные формы.
Характерным является тот факт, что в качестве всех перечисленных и иных новелл в уголовно-процессуальное право вводились не отдельные правовые нормы, а целые правовые институты, представляющие собой группу норм, регулирующих
комплекс однородных общественных отношений.
В современных условиях следует отметить появление множества точек зрения, по-разному объясняющих сущность, причины возникновения, развития и эффективность институтов в праве3. В юридической науке существует точка зрения, согласно которой в реальной жизни действительным объективным элементом юридической системы является институт. Он содержит субъективное начало, которое развивается в процессе персонификации; вместе с тем конструкция института выступает как объективный элемент, и по юридической силе гораздо значительнее, чем правовая норма. Именно институты порождают нормы права, но не нормы права — институты4. Потребность в объяснении различий в уровне институционального развития обуславливает необходимость применения междисциплинарного, в том числе социально-экономического подхода, методологической основой которого выступает анализ сущности институтов, их эволюции и специфики функционирования в разных правовых системах.
Новые правовые институты могут выделяться дискретно (революционный способ) либо складываться объективно (эво-люционно).
При эволюционном развитии институтов происходит легализация неформальных рамок, т.е. придание лежащим в их основе нормам силы закона и превращение этих рамок в формальные. Следовательно, факторами эволюционного изменения являются условия изменения неформальных институтов и наличие импульса по их легализации (например, политическая воля и изменение поведения индивидов под действием социальных факторов).
Революционные изменения в какой-то отдельной части институциональной системы имеют место в результате действия политического фактора в виде импорта правовых институтов (особый порядок принятия решения судом при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением), создание совершенно новых институтов (институт ходатайств и жалоб, международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства), восстановление ранее действовавших институтов (производство у мирового судьи, апелляция), легализация неформальных институтов со значительной коррекцией
или создание институтов по какому-либо идеальному описанию (реабилитация, особый порядок в отношении отдельных категорий лиц).
В этой связи важным является рассмотрение вопросов, связанных с процессуальной интеграцией (конвергенцией), при которой соединяются в правовые конструкции достижения различных систем права5. Достаточно вспомнить примеры распространения таких заметных процессуальных институтов, как процедура Habeas corpus или производство с участием присяжных заседателей. При этом следует учесть, что интеграция в уголовно-процессуальном праве должна иметь свои пределы, поскольку уголовно-процессуальное право отдельной страны — это взаимосвязанная, социально- и взаимообусловленная, комплексная система устоявшихся институтов. Механическое, не соответствующее многим институциональным факторам перенесение процессуальных институтов из одной правовой системы в другую может повлечь за собой неблагоприятные юридические, экономические и социальные последствия6.
Процессуальная система является сложной и многоуровневой институциональной системой, которая включает как организационно выраженные институты (институты — лица, учреждения), так и функционально оформленные регулятивные подсистемы права (объект процессуального права). Тесная связь и взаимозависимость правовых и государственных механизмов позволяет говорить о государственно-правовых институтах, в структуре которых можно различать институты организационного и функционального характера, которые, в свою очередь, могут быть выражены материальными и процессуальными нормами (например, обстоятельства, подлежащие доказыванию, основания, исключающие производство по уголовному делу) 7.
В последние годы все чаще предпринимаются попытки применить социально-экономический подход к теории и институтам права8. Для экономики права одним из основных является тезис, который применим для любого вида деятельности физических и юридических лиц — теория выбора. Представитель экономической школы права Д. Роббинсон, выразил сущность данного подхода к праву таким образом: «когда время и средства для достижения цели ограничены и возможны их альтернативные применения, а це-
ли могут различаться в зависимости от важности, то предполагаются различные формы выбора» 9. Данное высказывание имеет актуальное значение и для уголовно-процессуального права, где существуют проблемы защиты участников, представляющих противоположные интересы в уголовном судопроизводстве, необходимость разбирательства дела в разумные сроки и обеспечение этого положения возможностью выбора упрощенных и, наоборот, более сложных, процессуальных форм на стадиях досудебного и судебного производств.
С позиций институционального подхода к праву важным аспектом функционирования и эффективности институтов выступает принцип максимизирующего поведения, устойчивых предпочтений, сравнения издержек и выгоды (например, концепции «построения дерева стратегий и тактики», «количества ресурсов и качества институтов»)10. Главными факторами процессуальной деятельности здесь являются низкие издержки производства по делу, создание устойчивых правовых институтов и, как следствие этого, практически полное отрицание процесса только как технологии11.
В этом плане обозначена проблема отделения функциональных институтов в уголовно-процессуальном праве, образующими объекты уголовно-процессуальных правоотношений, от института субъекта, имеющего неоднородный состав — профессиональных участников и частных лиц, имеющих непосредственные функциональные задачи.
В первую очередь следует обозначить проблемы, связанные с регламентацией института субъекта уголовного процесса (который для процессуальных отраслей права имеет, на наш взгляд, определяющее значение). Заметим, что как раз в этой плоскости, например, лежат острые проблемы организации следственного аппарата, процессуальных полномочий органов дознания и следствия, процессуальной самостоятельности и независимости следователя (обеспечивающих реальную возможность осуществления эффективной деятельности в обеспечение поставленных уголовным процессом задач), объеме полномочий прокурора, процессуального положения потерпевшего, а также иных участников, статус которых законом вообще не определен.
Полагаем, что на сегодняшний день можно констатировать достаточно высо-
о>
OI
О) О О CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о
т ф
VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я *
<
*
S I
н
о ф
со
О)
Ol
Z
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
кий авторитет суда, играющего исключительную роль в уголовном судопроизводстве, но одновременно крайне неудовлетворительное положение публичных органов, осуществляющих досудебное производство и выполняющих довольно ответственные функции (в частности, собирание и исследование и проверку доказательств) в уголовном судопроизводстве.
Применив социально-экономический метод решения рассматриваемых проблем, можем сделать следующие выводы:
1. Существующая организация следственного аппарата громоздка и в некоторых процессуальных случаях допускает дублирование полномочий различных органов следствия (по подведомственности).
Вопрос о структуре и организации органов расследования, по нашему мнению, является краеугольным камнем в решении многих, в том числе и процедурных вопросов уголовного процесса, поскольку, перефразируя слова известного дореволюционного ученого-процессуалиста, «практически дурное» устройство правоохранительных органов приносит гораздо больше трудностей процессуального характера, нежели сами положения уголовно-процессуального закона. При решении вопросов, связанных с организационной структурой органов расследования, следует ориентироваться на собственный опыт, положительный опыт функционирования институтов зарубежного законодательства (Германия, Франция, Бельгия, скандинавские страны). Такие конфигурации участников процесса как «судебный следователь суд» либо «орган дознания прокурор = государственный обвинитель суд» гораздо более эффективны и экономичны, чем существующая российская система субъектов, осуществляющая дознание и следствие, над которыми «простирается» необъятными просторами ведомственный, прокурорский и судебный контроль. И перспективы создания Федеральной службы расследования не кажутся реальным решением проблем досудебного производства.
2. Самостоятельность и независимость следователя как процессуальной фигуры сведена законодателем к минимуму (учитывая в комплексе наличие
3.
4.
нескольких взаимосвязанных процессуальных полномочий — необходимости осуществления следователем широкого круга процессуальных действий и принятия ключевых решений в ограниченные процессуальные сроки при одновременном наличии ведомственного контроля, прокурорского надзора, судебного контроля). Именно поэтому многие ученые не раз призывали законодателей обратить внимание на институт судебного следователя, способного одновременно выполнять задачи следствия и обеспечивать права и интересы частных лиц. Трудности здесь заключаются в практической реализации данных положений, поскольку они «работают» на долгую перспективу, а огромных финансовых затрат потребуют сейчас. Кроме того, независимость этого участника должна обеспечиваться в том числе посредством адекватного вознаграждения за свою деятельность. По справедливому замечанию Л.М. Гам-бетта, «не обставленная должным почетом и плохо оплачиваемая полиция или судебная магистратура представляют собой печальное зрелище, к тому угрожающее превратиться в общественное бедствие». В настоящее время большое число правоохранительных структур, дублирующих друг друга, целесообразно заменить меньшим их количеством со значительно большей заработной платой сотрудников правоохранительных органов (любого уровня и ведомственной принадлежности).
Вопрос об институте прокурорского дознания следует оценивать положительно в том случае, когда по делам небольшой или средней тяжести функции собирания и исследования доказательств берут на себя органы дознания, но ответственность за все процессуальные решения несет прокурор, выступая затем лично (полностью владея информацией о фактической и юридической стороне дела) на судебных стадиях обвинителем от имени государства.
В настоящее время вызывает недоумение такой способ юридической техники, который допускает определение в законе понятия нового участника уголовного судопроизводства, но не устанавливает его процессуальный статус. Так, Федеральным зако-
ном от 02.12.2008 г. № 226-З в уголовный процесс был введен такой новый участник уголовного процесса, как следователь-криминалист. Однако его процессуальное положение, права и обязанности, а также характер взаимодействия с иными участниками судопроизводства (следователем, руководителем следственного органа, экспертом, специалистом) при производстве следственных действий обозначен очень прозрачно. 5. Федеральным законом от 6.06.2007 г. № 90-ФЗ Уголовно-процессуальный кодекс дополнен ст. 401 «Начальник подразделения дознания», где отражены полномочия указанного участника уголовного процесса. Однако остаются неразрешенными многие процессуальные вопросы, связанные с соотношением полномочий начальника органа дознания (его процессуальный статус также не определен достаточно четко) и начальника подразделения дознания по принятию процессуальных решений, а также соотношение полномочий этих должностных лиц с дознавателем, непосредственно осуществляющим расследование по уголовному делу. В первую очередь, как неоднократно отмечали многие процессуалисты, следует четко обозначить те задачи уголовного судопроизводства, с помощью которых будет реально достичь его конечных целей (ст.6 УПК РФ). Помимо этого, следовало бы еще и дифференцировать эти задачи в зависимости от стадий досудебного и судебного производств и процессуального статуса профессиональных и непрофессиональных участников судопроизводства. Задачами предварительного расследования по-прежнему остаются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и правильное применение закона в части, касающейся обеспечения прав и интересов участников процесса (обвиняемого, подозреваемого).
В числе задач, стоящих перед уголовным судопроизводством, важное место должны занять превентивные меры, которые в немалой степени обеспечивают эффективность борьбы с преступлениями и лицами, их совершающими (например, террористическими актами). Такие задачи законодателем отражены в разделах, посвященных доказыванию по уголовному делу очень прозрачно.
Отдельного обсуждения требуют вопросы, связанные с институтами доказательственного права. Доказательственное право — это ядро уголовно-процессуального права, поэтому проблемы, связанные с собиранием, проверкой и оценкой доказательств на любой стадии судопроизводства, а также качеством доказательств, фигурирующим в уголовном деле, и в настоящее время остаются наиболее актуальными.
Некоторые важные уголовно-процессуальные институты оказываются неэффективными в настоящее время либо недостаточно регламентированы уголовно-процессуальным законом, что создает трудности в правоприменении. Например, такой комплексный правовой институт, которым является гражданский иск в уголовном деле, требует четкой и правильной законодательной регламентации. Вызывает недоумение отсутствие отдельной статьи в современном УПК РФ, посвященной гражданскому иску (в отличие от ст. 29 УПК РСФСР), поскольку возмещение ущерба, причиненного преступлением, имеет большое значение, и в уголовном судопроизводстве должно осуществляться именно в рамках данного института. В связи с этим вопросом возникает и другой — каким образом реализуются положения УПК РФ, связанные с обеспечением гражданского иска посредством наложения ареста на имущество. Практические работники указывают на бесполезность положений ст. 115 УПК РФ, поскольку предварительная осведомленность обвиняемого (подозреваемого) о применении этой меры процессуального принуждения в связи с судебным рассмотрением данного вопроса приводит к беспрепятственному сокрытию этого имущества.
И это лишь некоторые замечания, касающиеся отдельных институтов уголовно-процессуального права. О.Я. Баев, например, говорит о проблемах качества уголовно-процессуального закона в целом, перечисляя десятки статей, которые требуют законодательных изменений. В свою очередь, такие изменения касаются не столько отдельных процессуальных норм, а именно институтов уголовно-процессуального права — уголовного преследования, профессиональной защиты от уголовного преследования, судебного контроля, обеспечения прав непрофессиональных участников судопроизводства, осуществления правосудия по уголовным делам и др. 12
О)
О!
О) О О
сч
о о о о.
со
н о
0
1
о я с о
т ф
ю
>5
о *
о ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
13
я <
I
н
о ф
со
О)
Ol
Z
О)
о о сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я *
<
S I
н
о ф
со
В целом, те формы процесса, что предлагает современный УПК РФ, сравнительно эффективны для борьбы с малым числом отдельных преступлений, но они не годятся для преодоления организованной преступности, для осуждения богатых преступников, а также криминальных элементов, нашедших нишу в самой правоохранительной системе.
Важным аспектом регламентации процессуальных институтов российского уголовно-процессуального права выступают географические факторы, ибо положения уголовно-процессуального закона часто по-разному реализуются, например, в условиях городов федерального значения и в отдаленных регионах нашей страны (Сибирь, республика Коми, Мурманская область и другие).
Необходимо отметить, что институциональное развитие в целом необязательно ведёт к наиболее эффективным институтам. Возникает вопрос, какие факторы определяют направление институционального развития. Д. Норт главную роль отводит обучению (механизм взаимодействия запаса знаний, институциональной системы
и организаций), объясняет дивергенцию13 различных институтов предельной адаптацией (выбором) в ответ на изменение внешних условий в конкретной исторической ситуации 14. Другие считают, что траекторию институционального развития изменить практически невозможно, т.к. даже революционные изменения могут лишь ускорить или замедлить движение по исходной траектории. Поэтому необходимо дополнительное изучение политического принятия решений и зависимости политического определения целей от действий конкретных субъектов права.
Таким образом, институциональный подход можно соотнести с уголовно-процессуальной деятельностью и правотворчеством. Безусловно, многие конкретные вопросы должны корректироваться с позиций системного, комплексного подхода, включающего в себя политическую, социально-экономическую, управленческую составляющие15. И среди этих элементов приоритет, безусловно, имеют свойства и признаки, отражающие юридическую специфику уголовно-процессуального права.
Литература и примечания
1. Лунеев В.В. Проблемы юридических наук криминального цикла // Государство и право. 2007. № 5. С. 51.
2. Быков В.М. Новый УПК РФ и проблемы организации, раскрытия и расследования преступлений // Вестник криминалистики. М.: Изд-во «Спарк». 2003. Вып. 3(7). С.4—9; Еникеев З.Д. УПК нуждается в коренном улучшении // Вестник криминалистики. М. 2003. Вып.2(6). С. 4—12; Михайлов В.А. Проблема конституционности УПК РФ // Вестник криминалистики. М. 2003. Вып. 4(8). С.4—15; Статкус В.Ф. Необходимость законодательного совершенствования стадий досудебного производства // Вестник криминалистики. М.: Изд-во «Спарк». 2004. Вып. 2(10). С.29—31; Статкус В.Ф. Кто в России обязан раскрывать преступления ? // Вестник криминалистики. М. 2006. Вып.3(19). С.54—58; Михайлов В.А. Проблема конституционности УПК РФ // Вестник криминалистики. М. 2003. Вып. 4(8).
3. Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. М., 1999. С. 124; Автономов А.С. Системность категорий конституционного права: автореф. дис. ... д.ю.н. М., 1999; Нерсесянц В.С. Философия права: учебник для вузов. М.,1997 и др.
4. Воротилин Е. А.Онтология права в теории институционализма // Правоведение. 1990. № 5. С. 43.
5. Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. М., 1999. С.225; Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002; Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России. СПб., 2006; Шестакова С.Д. Генезис метода российского уголовно-процессуального права в условиях конвергенции и дивергенции англосаксонской и континентальной правовых систем. СПб., 2004.
6. Бошно С.В. Прецедент, закон и доктрина (опыт социолого-юридического исследования) // Государство и право, 2007, № 4. С. 72-78.
7. Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 214; Воротилин Е. А. Онтология права в теории институционализма // Правоведение. 1990. № 5. С. 43.
8. Жалинский А.Э. Об экономическом подходе к уголовному правотворчеству // Государство и право. 2007. № 10. С. 58-67; Лесников Г.Ю. Институциональные аспекты уголовной политики // Вестник Академии права и управления. 2003. № 3. С. 39.
9. Цит по кн.: Берроуз Р., Вельяновский Ц. Экономический подход к праву // Экономическая теория преступлений и наказаний. № 6. С. 14.
10. Данный тезис, на наш взгляд, удачно проиллюстрирован следующей работой: Баев О.Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений: система и качество. М., «Юрлитинформ», 2007.
11. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
12. Баев О.Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений: система и качество. М., «Юрлитин-форм», 2007. С.45-68.
13. Дивергенция - общая закономерность эволюции, приводящая к образованию новых систематических категорий.
14. Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 6-17.
15. Тимошенко А.А. Юридико-технические проблемы совершенствования уголовно-процессуального законодательства // Юридическая техника. 2007. № 1. С.80-87.
