CC BY
26
Проблемы экономики и юридической практики
2'2017
19. СУДЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ПРОКУРОРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ; ПРАВОЗАЩИТНАЯ И ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
19.1. ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГАРАНТИЙ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ГРАЖДАН ПРИ ПРИМЕНЕНИИ К НИМ
МЕР БЕЗОПАСНОСТИ
Волков Сергей Сергеевич, помощник прокурора Сковородинского района Амурской области Место работы: Амурский государственный университет
sergey1609@inbox.ru
Аннотация: В статье рассматриваются законодательные и правоприменительные проблемы, возникающие при применении к гражданам мер безопасности. Дается критическая оценка установленному порядку обеспечения конфиденциальности информации о лицах, в отношении которых реализуются меры государственной защиты. Вносятся предложения о совершенствовании действующего законодательства.
Ключевые слова: гарантии прав и законных интересов, меры безопасности, государственная защита, должностное лицо, информация.
SOME PROBLEMS OF IMPROVING THE GUARANTEES OF RIGHTS AND LEGAL INTERESTS OF CITIZENS WHEN APPLYING SECURITY MEASURES TO THEM
Volkov Sergey S., assistant to Public Prosecutor of the Skovorodinsky district of the Amur Region Work place: the Amur State University
sergey1609@inbox.ru
Annotation: The article deals with legislative and law enforcement issues arising when security measures are applied to citizens. Critical assessment is given to the established procedure for ensuring confidentiality of information about persons in relation to which state protection measures are being implemented. Proposals are being made to improve the current legislation. Keywords: guarantees of rights and legitimate interests, security measures, state protection, official, information.
Применение мер безопасности обусловлено, как правило, процессуальным (свидетель, потерпевший) или должностным (следователь, судья) статусом субъекта, жизни и здоровью которого угрожает опасность в связи с его участием в уголовном судопроизводстве. Действующее законодательство предусматривает комплекс положений, направленных на установление как перечня мер безопасности [1, 2], так и различных видов ответственности за разглашение информации об их применении к конкретным лицам [3, 4]. Кроме того, Уголовно-процессуальный кодекс РФ [5] содержит как общие положения об охране прав и свобод граждан в уголовном судопроизводстве (ст. 11), так и специальные нормы, регламентирующие порядок обеспечения личной безопасности участников уголовного судопроизводства на разных стадиях процесса (ст. ст. 56, 161, 239, 313, 317.9 и др.). В целом правовой инструментарий, необходимый для реализации мер государственной защиты, в современный период сформировался. Однако имеются как законодательные, связанные с недостатками правовой регламентации, так и правоприменительные особенности, снижающие эффективность данного правового института и степень защищенности граждан.
Так, до недавнего времени применение мер безопасности ограничивалось периодом производства по уголовному делу, т.е. не распространялось на стадию исполнения приговора. Положения ст. 20 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» хотя и позволяли только в исключительных случаях продолжать применять меры безопасности в случае прекращения уголовного дела или приостановления предварительного следствия, не имели гарантий реализации.
Между тем, степень угрозы жизни и здоровью при окончании производства по делу не только не снижается, но может приобретать тенденцию к увеличению. Осужденный, отбывающий наказание в местах лишения свободы, не изолируется от других осужденных; к тому же администрация исправительного учреждения, как справедливо указывают ученые, не всегда способна своевременно предупреждать возникновение агрессивных проявлений в среде спецконтингента [6, с. 150-153]. Жертвы преступлений и свидетели, с помощью которых были изобличены опасные преступники, оказываются по окончании производства по делу в достаточно уязвимом состоянии, и судебной практике известны прецеденты физической расправы или угроз в отношении таких лиц [7]. В связи с этим следует
Волков С. С.
ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГАРАНТИЙ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ГРАЖДАН ПРИ ПРИМЕНЕНИИ К НИМ МЕР БЕЗОПАСНОСТИ
положительно оценить изменения, внесенные в ст. 20 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» и ряд статей УПК РФ Федеральными законами от 7 февраля 2017 г. № 7-ФЗ [8] и от 28 марта 2017 г. № 50-ФЗ [9]. В результате внесенных изменений уточнен порядок продления применения мер безопасности в случае прекращения уголовного дела, приостановления предварительного следствия и в стадии исполнения приговора. Соответственно, помимо обязанности должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, своевременно разъяснить право заявления ходатайства о применении меры безопасности и обязанности суда выяснять мнение потерпевшего относительно сохранения ее применения, которые были охарактеризованы в постановлении Пленума Верховного Суда РФ [10], появилась совокупность правовых норм, устанавливающих формализованную юридическую процедуру, распространяющуюся на более широкий круг защищаемых лиц.
Другая проблема, связанная с усилением гарантий прав и законных интересов защищаемых лиц, относится к обеспечению конфиденциальности сведений о применяемых мерах безопасности. С одной стороны, обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице само по себе является мерой безопасности (п. 3 ст. 6 Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», п. 4 ст. 5 Федерального закона «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов»). С другой стороны, ст. ст. 311, 320 УК РФ, ст. 17.13 КоАП РФ содержат положения об ответственности за разглашение таких сведений.
Однако практика применения этих норм чрезвычайно редка (в России в 2011-2015 гг. был вынесен только 1 приговор по уголовному делу о преступлении, предусмотренном ст. 311 УК РФ, действия, квалифицированные по ст. 320 УК РФ, в судебно-следственной практике отсутствуют, данные о количестве дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 17.13 КоАП РФ, в отчетах Судебного департамента при Верховном Суде РФ не отражены [11]). Из этого можно заключить, что либо применение мер безопасности осуществляется на высочайшем уровне, либо, напротив, что соответствующие противоправные деяния обладают высокой латентностью и не выявляются. При этом и количество лиц, которым предоставляются меры безопасности, и количество мер безопасности, примененных на основании вышеназванных законов, имеют тенденцию к росту.
Так, в 2012 г. более 2800 участников уголовного судопроизводства воспользовались более чем 5600 мер безопасности [12], из которых первое место занимает обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице (для сравнения, в 2006-2008 г. таких лиц было только 3296, и к ним было применено 3842 меры безопасности [13, с. 23]). Начиная с 2013 г., МВД России фиксирует рост количества лиц, к которым применяются меры безопасности согласно Федеральному закону № 45-ФЗ и Федеральному закону № 119-ФЗ [14]. Кроме того, в связи с включением в 2017 г. в перечень защищаемых лиц отдельных категорий военнослужащих количество субъектов, нуждающихся в государственной защите, будет возрастать еще больше. При таких обстоятельствах достоверность фиксируемой низкой распространенности посягательств на конфиденциальную информацию о защищаемых лицах и примененных к ним мерах безопасности можно поставить под сомнение.
Причем необходимо учитывать и те случаи, когда данные о личности участника уголовного судопроизводства, к которому применены меры безопасности, изначально не являются тайной (например, семья потерпевшего и семья осужденного проживают в одном многоквартирном доме; свидетель работает вместе с родственником осужденного и др.).
В этой связи необходимо положительно оценить предложения, направленные на повышение состояния защищенности участников уголовного судопроизводства, нуждающихся в применении мер безопасности, за счет внепроцессуальных средств ограничительного характера [15, с. 150-155], сосредоточении функций по обеспечению безопасности в компетенции одного уполномоченного государственного органа [16, с. 249-253], расширении практики производства следственных и судебных действий в условиях, исключающих визуальное наблюдение за участником процесса, в отношении которого применены меры безопасности [17, с. 16-19]. Кроме того, представляется возможным определить некоторые перспективы развития законодательства о государственной защите.
Во-первых, в связи с тем, что в ряде случаев информация о защищаемом лице может быть изначально известной субъектам, заинтересованном в оказании давления на него, возможно поэтапное введение института судебного запрета (по аналогии с известной практикой судов США). Судебный запрет предполагает ограничение возможностей контакта с потерпевшим, свидетелем или иным участником уголовного судопроизводства под угрозой наказания. В данном случае обеспечения конфиденциальности сведений о защищаемом лице не требуется, поскольку необходимо контролировать исполнение возложенного запрета.
Во-вторых, представляется уместным отнесение в положениях Федерального закона «О персональных данных» к перечню сведений, не подлежащих обработке, информации об участии лица в уголовном судопроизводстве. Это позволит создать презумпцию неразглашения такой информации, поскольку условия для ее собирания будут ограничены. В настоящее время законодатель идет по пути ограничения распространения информации о ходе расследования и судебного разбирательства, объясняя это обеспечением прав и законных интересов участников процесса. Поэтому предлагаемая мера полностью отвечает такой тенденции и может стимулировать засекречивание сведений об участии граждан в уголовном процессе.
В-третьих, предусмотрев процедуру первичного получения информации от участника уголовного судопроизводства о том, что имеются основания опасаться возникновения угрозы его жизни, здоровью или имуществу, можно добиться таких результатов, как повышение защищенности граждан и упрощение применения мер безопасности. Так, при включении в гл. 19 УПК РФ норм, регламентирующих получение и фиксацию сведений об угрозе личной безопасности и проверку степени ее действительности и реальности, возникнет правовая основа для применения мер безопасности уже на этапе проверки заявления или сообщения о преступлении. Это будет способствовать своевременному осуществлению мер безопасности, создаст условия для ранней защиты жертв и свидетелей преступления.
В силу того, что отношения в сфере применения мер безопасности возникают между публично-правовым образованием и частным лицом, содействующим публичным или иным общественно важным интересам, требуется установить пере-
Проблемы экономики и юридической практики
2'2017
чень гарантий личной безопасности этого лица. Из этого следует, что механизм содействия правосудию будет жизнеспособным только в том случае, когда произойдет законодательное закрепление этих гарантий. Главным стимулом для содействия должна быть реальная возможность предоставления мер безопасности и создания условий для сотрудничества.
Подводя итог, можно заключить, что защита прав и законных интересов лиц, в отношении которых применены меры безопасности, привлекает внимание законодателя. Однако совокупность предпринимаемых усилий в данный момент не привела к существенному увеличению гарантий своевременной и всеобъемлющей государственной защиты. В этой связи имеется потребность в дальнейшем совершенствовании названного правового института.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 75,9%.
Список литературы:
1. О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов : Федер. закон от 20.04.1995 № 45-ФЗ [принят Гос. Думой 22.03.1995] (по сост. на 07.02.2017) // Рос. газ. - 1995. - 26 апр.
2. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства : Федер. закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ [принят Гос. Думой 31.07.2004] (по сост. на 07.02.2017) // Рос. газ. - 2004. - 25 авг.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ [принят Гос. Думой 24.05.1996] (по сост. на 07.04.2017) // Собрание законодательства Российской Федерации. -1996. - № 25. - Ст. 2954.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : Федер. закон от 30.12.2001 № 195-ФЗ [принят Гос. Думой 20.12.2001] (по сост. на 03.04.2017) // Рос. газ. - 2001. - 31 дек.
5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федер. закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ [принят Гос. Думой 22.11.2001] (по сост. на 03.04.2017) // Рос. газ. - 2001. - 22 дек.
6. Авакян, Л.А. Конфликтные отношения в среде отрицательно характеризующихся осужденных / Л.А. Авакян // Общество и право. - 2014. - № 3. - С. 150-153.
7. Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ по уголовным делам от 30.03.2009 № 12-009-8 // БВС РФ. - 2009. - № 11.
8. О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» и в Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» : Федер. закон от 07.02.2017 № 7-ФЗ [принят Гос. Думой 27.01.2017] // Рос. газ. - 2017. - 10 фев.
9. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части совершенствования порядка осуществления государственной защиты : Федер. закон от 28.03.2017 № 50-ФЗ [принят Гос. Думой 07.03.2017] // Рос. газ. - 2017. - 31 мар.
10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» // Рос. газ. - 2010. - 7 июля.
11. Данные судебной статистики // Судебный департамент при Верховном Суде РФ [электронный ресурс] - Режим доступа: URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 - Загл. с экрана.
12. Государственная программа «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2014-2018 годы» : утв. пост. Правительства РФ от 13.07.2013 № 586 // Рос. газ. - 2013. - 22 июля.
13. Резолюция по итогам слушаний на тему: «Система защиты потерпевших и свидетелей в Российской Федерации: перспективы и проблемы» от 01.12.2009 // Отчет о работе Общественной палаты Российской Федерации в 2008-2009 годах. - М.: ОП РФ, 2010. - 154 с.
14. Лебедев, А.В. На пути укрепления доверия общества / А.В. Лебедев // Профессионал: популярно-правовой альманах МВД России. -2013. - 12 дек.
15. Дмитриева, А.А. Проблемы применения мер государственной защиты и обеспечения безопасности участников процесса в стадии возбуждения уголовного дела / А.А. Дмитриева // Общество и право. - 2015. - № 2. - С. 150-155.
16. Журкина, О.В. Сравнительный анализ государственной программы защиты свидетелей в России и США / О.В. Журкина // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2014. - № 4. - С. 249-253.
17. Бородкина, Т.М. Проблемы и перспективы развития института государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства / Т.М. Бородкина // Мировой судья. - 2010. - № 4. - С. 16-19.
