CC BY
213
6.2. ПРОБЛЕМЫ СИСТЕМЫ НАКАЗАНИЙ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ ТАДЖИКИСТАНА
Тулиев Игорь Рустамович, преподаватель кафедры го-сударственно-правовых дисциплин, Российско-Таджикский (славянский) университет, Душанбе, Республика Таджикистан, стажер кафедры уголовного права и процесса Российского университета дружбы народов. Контакты автора: [email protected]
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы системы наказаний и пути их решения по уголовному праву Таджикистана. Определяется, что назрела настоятельная необходимость в совершенствовании системы наказаний, с тем, чтобы сделать ее более работоспособной и эффективной.
Ключевые слова: система, виды наказаний, целесообразность, совокупность, ссылка, высылка.
THE PROBLEMS OF THE SYSTEM OF PENALTIES AND POSSIBLE SOLUTIONS TO THE CRIMINAL LAW IN TAJIKISTAN
Tuliev Igor Rustamovich, lecturer of Chair of State-Legal Disciplines Russian-Tajik (Slavonic) University Tursunzade, Dushanbe Republic Tajikistan Trainee of Department of Criminal Law and Procedure of Peoples’ Friendship University of Russia.
Contacts of the author: [email protected]
Annotation. The article is dedicated to problems of the penalty system and solutions to the criminal law in Tajikistan. It’s determined that there is an urgent need to improve the system of penalties in order to make it more workable and effective.
Keywords: system, punishments, reasonability, cumulation, exile, expulsion.
Вопросам теории и практики системы и видов наказаний Таджикистана по существу никогда и не уделялось должного внимания. Достаточно отметить то, что в советский период лишь отдельные аспекты теории и практики наказания, в том числе системы наказаний были рассмотрены в статьях Г.С. Азизкуловой [2, 158161] и Х.К.Сангинова [19, 289-296]. Кроме того, в 1974 г. была опубликована одна рецензия на монографию о наказании [23, 204-207]. В последние годы ситуация несколько изменилась, появилось несколько работ, принадлежащих перу А. Абдурашидова [1, 106-109], С.Э. Бахриддинова [4, 94-99], З.А. Камолова [8, 79-93], М.М. Махмудова [13, 67-78] А.Ш. Розикзода [18, 9-12],
А.Г. Холикова [24, 103-114], Т.Ш. Шарипова [25], в которых рассмотрены отдельные вопросы теории, истории и практики наказания в таджикском уголовном праве. Но и в них вопросы теоретической и криминологической обоснованности системы наказаний в целом, видов наказаний как целостной системы, в частности, остались вне поле зрения.
В ранее действовавшем уголовном законодательстве ряд наказаний был исключен из системы без каких-либо видимых основании — о них не упоминалось ни в ст. 21 УК РСФСР 1960 г., ни в ст. 21 УК Таджикской ССР 1961 г. В перечне, содержавшемся в указанных
статьях, отсутствовали смертная казнь, условное осуждение и условное освобождение с обязательным привлечением, осужденного к труду, которые были включены в систему наказаний по ранее действовавшему законодательству.
Но с другой стороны, следует отметить, что ранее в перечень наказаний были включены меры, по своей социально-правовой сути наказаниями не являющимися (прежде всего ввиду отсутствия у них неотъемлемого качества всякого наказания — кары). Так, в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г. среди видов наказания назывались следующие: а) внушение; б) выражение общественного порицания; в) принуждение к действию, не представляющему физического «лишения» (например, пройти определенный курс обучения); г) объявление под бойкотом; д) исключение из объединения на время или навсегда (ст. 25). УК РСФСР 1922 г. относил к наказаниям, как общественное порицание, так и условное осуждение, УК РСФСР 1926 г. - предостережение, первый Уголовный кодекс Таджикской ССР 1935 г. - общественное порицание и предостережение (ст. 18), а УК РСФСР 1960 г. и УК Таджикской ССР 1961 г. - общественное порицание (ст. 21).
Однако главный изъян критикуемого подхода к системе наказаний заключается в том, что здесь отсутствует возможность оценить, насколько существующие в настоящее время наказания взаимодополняют друг друга и способны ли они к взаимозаменяемости [14, 151]. Взаимозаменяемость наказаний представляется особенно важным свойством, поскольку каждое наказание должно обеспечить реализацию двух главных принципов уголовного права, находящихся в диалектическом противоречии. Во-первых, это принцип справедливости, требующий всемерной защиты приоритетных для любого общества ценностей (личности, собственности, окружающей среды, конституционного строя и др.), во-вторых, принцип гуманизма (или как его еще называют - экономии репрессии), побуждающий суд назначить виновному по возможности мягкое, щадящее его интересы наказание.
Действующее уголовное и уголовно-исполнительное законодательство «далеко не всегда может обеспечить гармоническое сочетание этих принципов как раз в силу нарушения системности соответствующих норм» [20, 11-13; 152].
В этой части мы солидарны с С.Ф. Милюковым, который определяет систему наказаний, «как совокупность предусмотренных уголовным законом видов государственного принуждения, которые находятся в отношениях взаимосвязи, взаимозависимости и взаимозаменяемости, способны обеспечить достижение целей кары (восстановления социальной справедливости), общего и специального предупреждения, а также исправления преступника; назначаются судом за конкретные преступления, исходя из принципов уголовного права» [14, 152].
Именно такой подход к системе наказаний позволяет дать наиболее объективную, хотя и негативную оценку ее «реконструкции», предпринятой законодателями, как России, так и Таджикистана и других стран СНГ в 90-е годы XX в. При этом следует отметить, что эта «реконструкция» началась с принятия УК РСФСР 1960
г. и УК Таджикской ССР 1961 г. и выразилась в изъятии из системы наказаний таких видов, как: условное осуждение к лишению свободы и условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным привлечением осужденного к труду, ссылка, высылка и
направление в воспитательно-трудовой профилакторий.
Этот шаг, как правильно отмечает С.Ф. Милюков, «был опрометчивым, поскольку игнорировал реальные и потенциальные возможности перечисленных наказаний» [14, 152].
В России - уже через 3 года, в Таджикистане - через 5 лет, законодатель попытался исправить допущенную ошибку, реанимировав некоторые из наказаний под новым названием «ограничение свободы» (ст. 53 УК РФ, ст. 54 УК РТ). Однако за это непродолжительное время была полностью уничтожена соответствующая инфраструктура, утрачен кадровый потенциал, необходимый для реализации данного наказания. Так, государство, в частности в России, было вынуждено сначала отсрочить реальное применение ограничения свободы до 2001 г., а потом постановлением Государственной Думы России - на неопределенное время [7, 136-137; 152-153].
В настоящее время система наказаний Таджикистана включает в себя 12 видов наказаний. В литературе высказано иное мнение, а именно, что система наказаний включает в себя больше видов наказаний. В системе наказаний существует такой вид наказания, как установленный в п. «в» ст. 44 УК РФ (лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград), а в уголовном кодексе РТ - п. «г» ст. 47 (лишение воинских званий, дипломатических рангов, специальных чинов, званий, государственных наград и почетных званий Таджикистана). При этом некоторые ученые считают, что данный вид наказания включает в себя пять отдельных видов наказаний [11, 24]. Однако представляется, что это один вид наказания, включающий в себя тождественные разновидности прежних заслуг и званий, которых может лишиться виновный за совершение соответствующего преступления. Следует также отметить, что законодатель эти разновидности объединил в один вид наказания не только в ст. 47 УК РТ, но и в ст. 51, а также в санкциях статей Особенной части УК РТ. При конкретной же реализации этого вида наказания, как правило, применяется какая-либо одна из указанных разновидностей, именно та, которой был наделен (награжден) виновный. Таким образом, в системе наказаний установлено 12 видов наказаний. Из них пять видов можно назвать новыми: обязательные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, арест, пожизненное лишение свободы.
Кроме того, некоторые виды наказаний, предусмотренные УК Таджикской ССР 1961 г., были модернизированы. В частности, направление в дисциплинарный батальон было заменено содержанием в дисциплинарной воинской части, при этом содержание этого вида наказания не изменилось, а изменилось лишь его наименование; исправительные работы стали только лишь одного вида - по месту работы; лишение свободы по УК РТ оказалось разделенным на два вида - на определенный срок и пожизненное; впервые смертная казнь включена в общую систему в качестве наиболее строгого вида наказания.
Таким образом, система наказаний, предусмотренных ст. 47 УК РТ 1998 г., стала включать 12 видов наказаний, применяемых к взрослым преступникам: обязательные работы, штраф; лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; лишение воинских званий, дипломатических рангов, специальных чинов, званий, государственных наград и почетных званий Таджикистана;
исправительные работы; ограничение по военной службе; ограничение свободы; содержание в дисциплинарной воинской части; конфискация имущества; лишение свободы; пожизненное лишение свободы и смертная казнь.
Наряду с этой системой наказаний в УК РТ, в разделе, посвященном уголовной ответственности несовершеннолетних, установлена вторая система наказаний для несовершеннолетних (ст. 87), которая состоит из пяти видов наказаний: обязательные работы; штраф; лишение права заниматься определенной деятельностью; исправительные работы; лишение свободы. Таким образом, в этой системе в отличие от системы «для взрослых» не оказалось семи видов наказаний. Кроме того, все пять наказаний по своим срокам, размерам и содержанию имеют отличия от аналогичных наказаний «для взрослых». Не останавливаясь подробно на анализе различий этих видов наказаний, следует лишь сказать, что по действующему УК РТ установлена усеченная, более мягкая система наказаний для несовершеннолетних.
Несмотря на достаточное количество видов наказаний, установленных уголовным законом, судебные органы испытывают серьезные проблемы при выборе и назначении наказаний. Основной причиной такого положения является не полная «работоспособность» системы наказаний - установленная законом система наказаний в нынешних условиях не может реализовываться в полном объеме. Нарушение единства системы и взаимосвязь элементов этой системы происходят по разным причинам.
Во-первых, назначение двух видов наказаний (обязательные работы и ограничение свободы) было отложено первоначально до 2004 г., с 2004 года введены в действие, но назначаются очень редко. Во-вторых, наказания в виде смертной казни не применяется в связи с мораторием. В-третьих, в силу рыночных условий хозяйствования произошло сужение сферы применения отдельных видов наказаний (например, исправительных работ). Кроме того, можно указать и на необоснованное исключение некоторых видов наказаний, которые были в системе по УК Таджикской ССР 1961 г. и которые могли бы в современных условиях успешно применяться на практике. Нарушение единства системы и фактическое неприменение некоторых наказаний влечет излишнее (порой ничем не обоснованное) применение наказания в виде лишения свободы, что фактически сделало его «лидером» всей системы уголовных наказаний. Это обстоятельство усугубляется еще и тем, что другие виды наказаний, не связанные с изоляцией осужденного от общества, применяются редко.
Как свидетельствует судебная практика применения наказаний, из 12 видов наказаний «для взрослых» фактически применяются лишь семь, причем некоторые из них имеют тенденцию к снижению уровня применения. Следовательно, почти половина системы наказаний не работает.
Такое положение вызвано, прежде всего, тем, что при принятии УК РТ 1998 г. был впервые применен отлагательный метод в отношении двух видов наказаний: обязательных работ и ограничения свободы. Их введение было отложено до вступления в силу Кодекса исполнения уголовных наказаний РТ и создания необходимых условий для исполнения этих наказаний, но не позднее 2004 г. Что же сдерживает введение в действие каждого из двух перечисленных видов наказаний? Ответ прост: нет средств в бюджете государст-
ва, поскольку для отбывания ограничения свободы нужны исправительные центры, а их необходимо строить, так как подходящих (свободных) объектов для этого нет. А это стоит очень дорого, и в нынешней сложной экономической ситуации трудно найти необходимые финансовые средства. Обязательные работы, которые как вид уголовного наказания (ч. 1 ст. 481 УК РТ) заключаются в выполнении в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ, хотя и могут быть введены в действие, но требуют создания дополнительных рабочих мест, что требует вновь выделение дополнительных средств из бюджета Республики.
Следует отметить, что согласно (ч. 3 ст. 29) Кодекса исполнения уголовных наказаний РТ обязательные работы бесплатны только для осужденных, а организация, которая будет использовать труд осужденных, обязана оплачивать его по действующим расценкам и перечислять эту оплату в соответствующий бюджет. Таким образом, бесплатные обязательные работы превращаются в платные; при таком положении организовать обязательные работы с учетом их продолжительности (2—4 часа в день) крайне затруднительно. Поэтому большой заинтересованности у работодателей к таким работам нет. Выход из этого положения возможен, главным образом, за счет бюджета, в котором необходимо предусмотреть выделение средств для создания рабочих мест для данной категории работников.
Помимо этого, положение усугубляется еще и тем, что другие виды наказаний, не связанные с изоляцией от общества, применяются весьма редко. Например, штраф - наказание имущественного характера, размер которого, согласно ч. 3 ст. 49 УК РТ, определяется виновному с учетом его имущественного положения. В условиях рыночной экономики на этот вид наказания возлагались большие надежды. Однако это наказание применяется нечасто. Причин этому много: тяжелое материальное положение, отсутствие у осужденных работы, ценного имущества и денежных средств. При таком положении применение штрафа часто является нереальным: его просто невозможно взыскать. В связи с чем применение наказания в виде штрафа стало резко снижаться: если в 2004 г. к штрафу было приговорено всего 16% осужденных, то в 2005-2006 гг. -11,4%, а в 2007 г. - 9,3%, в 2008 г. - всего 8,1% [9, 103].
Примерно такое же положение и с исправительными работами. Как уже отмечалось, исправительные работы по уголовному праву Таджикистана могут быть назначены только тем лицам, которые имеют основное место работы. Применение исправительных работ ежегодно снижается, начиная с 2004 г. Так, исправительные работы в 2004 г. были применены к 13,6% осужденных, в 2005 г. - к 13,1%, в 2006 г. - к 10,5%, в 2007 г. - к 9,4%, а в 2008 г. - всего к 9% осужденных.
В системе наказаний установлены два вида наказаний (лишение специального звания, воинского классного чина и государственных наград и конфискация имущества), которые самостоятельно применятся не могут, поскольку являются только дополнительными видами наказаний. Доля такого наказания, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, составляла всего лишь 0,9% в 2007 г., а в 2008 г. - 0,7% [9, 36].
В этой связи следует вновь обратить внимание на то, что лишение свободы по-прежнему является самым распространенным наказанием, которое применяют
судьи в системе наказаний Таджикистана, в частности в санкциях его Особенной части. Поэтому говорить о высоком уровне гуманизации действующего уголовного законодательства не приходится, к тому же если учесть введение в систему видов наказаний пожизненного лишения свободы и установления по совокупности преступлений и приговоров максимального срока лишения свободы в размере 30 лет.
Так, например, как показывают результаты исследований, удельный вес лишения свободы, применяемого судами РТ, не остается постоянным: в отдельные годы он колеблется от 25 до 70%. Но лишение свободы вместе с исправительными работами и штрафом (которые в общей сложности составляют почти 90%) были, есть и, думается, будут самыми распространенными в судебной практике наказаниями, назначаемыми реально.
Можно согласиться с мнением Д. А. Шестакова, что при существующей уголовно-правовой политике, которая игнорирует диктуемую временем тенденцию к уменьшению репрессий, страну ожидает, по всей вероятности, сохранение психологической атмосферы, где допустимым является нарушение права человека на жизнь, со всеми вытекающими отсюда криминогенными последствиями [26].
В литературе также справедливо отмечается, что «при таком положении продолжится формирование криминального «народа в народе». С немалыми трудностями столкнется и пенитенциарная система, которая не сможет наиболее эффективно осуществлять свои функции в борьбе с преступностью. Преступность
- это не просто масса совершенных преступлений, и чрезвычайная суровость к преступникам не может оказать на нее существенного влияния» [6, 206].
В решении этой проблемы, на наш взгляд, важное значение имеет расширение сферы применения наказаний, не связанных с лишением свободы, и введение в систему новых наказаний, также не связанных с лишением свободы. В связи, с чем можно внести ряд предложений по совершенствованию системы наказаний.
Первое. Как известно, не были включены в УК РТ такие ранее существовавшие виды наказаний, как увольнение от должности и возложение обязанности загладить причиненный вред. Представляется, что исключение этих видов наказаний было недостаточно обоснованным и продуманным. В условиях рыночной экономики они могли быть достаточно эффективными мерами уголовного воздействия и служить альтернативой наказанию в виде лишения свободы, в частности, за преступления небольшой и средней тяжести. Эти виды наказаний для большей их эффективности целесообразно было бы увязать с определенными условиями: в случае их нарушения предусмотреть замену данных наказаний на более тяжкий вид наказания. Например, для увольнения от должности (с использованием которой было совершено преступление) необходимо установить срок, запрещающий занимать подобную либо схожую должность, скажем, в течение пяти лет. Наказание в виде обязанности загладить причиненный вред также должно содержать возможность его замены, например, наказанием в виде выполнения обязательных работ или ограничением свободы, в случае невыполнения этой обязанности в установленный срок.
Второе. Сделать конфискацию имущества не только дополнительным, но и основным видом наказания, предусмотрев ее в качестве санкции за совершение,
прежде всего, корыстных и корыстно-насильственных преступлений. Конфискация имущества по своей репрессивности гораздо значимее, сильнее по сравнению со штрафом, обязательными работами, исправительными работами. Конфискация имущества как основной вид наказания может стать реальной и эффективной альтернативой не только исправительным работам или ограничению свободы, но и реальному лишению свободы. Причем ее можно применять, по существу, за все категории преступлений независимо от степени их тяжести (естественно, за исключением насильственных деликтов), но в зависимости от материального положения виновного. В законе, можно было бы предусмотреть замену конфискации имущества даже лишением свободы на определенный срок в случае злостного сокрытия движимого имущества либо переоформления недвижимого имущества на других лиц в целях воспрепятствования его конфискации в тех случаях, когда конфискация в санкциях предусматривалась наряду с лишением свободы. Таким образом, виновному предоставлялась бы альтернатива -или идти в тюрьму, или вернуть государству похищенное.
Третье. Принять все необходимые меры для максимально быстрого введения в действие «отложенных» видов наказаний: обязательных работ и ограничения свободы, для того чтобы суды имели большую возможность применять наказания, не связанные с лишением свободы.
Четвертое. Пересмотреть максимальные сроки наказаний, назначаемые по совокупности преступлений и приговоров, так как сроки в 30 лет установлены в законе не обоснованно ни социально, ни экономически. Как отмечается в литературе, сверхдлительные (свыше 15 лет) сроки лишения свободы неэффективны и ведут к негативным последствиям, поскольку после 7-8 лет реального отбывания этого наказания происходит психологический срыв, ведущий к дальнейшему разрушению личности. При этом необходимо иметь в виду и реальные условия отбывания лишения свободы в исправительных учреждениях, которые превращают срок 30 лет фактически в пожизненное заключение, так как выжить при существующих условиях в местах лишения свободы, как правило, невозможно [17, 13]. При этом следует помнить, что такие сроки наказания могут быть определены при совокупности за преступления, вовсе и не связанные с посягательствами на жизнь человека, а совершенно другие, посягающие на собственность, свободу, порядок управления и иные объекты. В связи этим возникает противоречие: за убийство человека максимально можно назначить 20 лет лишения свободы (а как свидетельствует судебная практика, такой срок наказания далеко не всегда назначается), а пожизненное лишение свободы назначается лишь в случаях убийства нескольких лиц; за совершение ряда краж, грабежей, мошенничеств, похищений людей и т. д. по совокупности можно определить 30 лет. Где логика закона? Она явно отсутствует, поскольку такие сроки установлены в законе безо всяких расчетов и проработок. Поэтому в этих случаях следовало бы сократить максимальные сроки наказания по совокупности преступлений и приговоров, как минимум, до 15 лет.
Пятое. Целесообразно обсудить вопрос о включении в систему наказаний условного осуждения. Такой опыт российскому уголовному законодательству известен: в УК 1922 г. условное осуждение входило в систему наказаний и являлось самостоятельным ви-
дом наказания. Оно должно применяться лишь за преступления небольшой и средней тяжести. Кроме того, данный вид наказания должен быть соединен с другими условиями, возлагаемыми уголовным законом на осужденного, в частности со сроками лишения свободы, чтобы устранить возможность судейского корпуса «лавировать» и применять это наказание по своему субъективному усмотрению. Судебной практике известны нашумевшие случаи, когда за миллионные хищения определяли девять лет условно, а за кражу двух куриц - лишение свободы на пять лет. Подобная практика осуществления карательной политики, может привести к тому, что судопроизводство будет осуществляться не по закону, а по «целесообразности», как это уже бывало в России.
Российскому уголовному законодательству, в частности Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в редакции 1885 г., было известно весьма интересное, по нашему мнению, наказание -смерть политическая, которая могла применяться к сословным лицам и выражалась в публичном лишении их права занимать определенные должности или сословного положения.
Подобный вид наказания предусмотрен в настоящее время в уголовных законодательствах некоторых зарубежных стран. Так, например, ст. 54 УК Китая предусматривает такое наказание, как лишение политических прав. Оно заключается в лишении следующих прав: права избирать и права быть избранным; права публично выступать, публиковаться, участвовать в собраниях, путешествовать, публично отстаивать свободу прав; права занимать должности в государственных органах; права занимать руководящие должности в государственных компаниях, предприятиях, организациях, народных коллективах. Срок лишения этих прав устанавливается от года до пяти лет. УК ФРГ предусматривает § 45 дополнительные последствия к осужденным к лишению свободы на срок не менее одного года; они состоят в лишении права занимать определенные должности; права пользоваться правами, полученными в результате публичных выборов; права публично избирать или голосовать; права быть избранным и права голоса. При этом, как указано в законе, лишение этих прав может устанавливаться от двух до пяти лет.
Поражение чести было известно римскому праву. Поражение чести наступало или независимо от судебного приговора как необходимое последствие самого факта преступления, или же определялось судом как специальное наказание за определенные деяния. При императорах существовал особый вид поражения, так называемое «осуждение памяти лица». Это наказание применялось к политическим преступникам и приводилось в исполнение даже в случае смерти осужденного [22, 72-73].
С нашей точки зрения, подобный вид наказания в современных условиях Таджикистана было бы особенно целесообразно установить в отношении лиц, занимающих выборные либо государственные должности, являющихся общественными деятелями, бизнесменами и т. п. Нередко бывает так, что еще недавно человек находился за «решеткой» за общеуголовное преступление, а сегодня он уже избирается в Маджлиси Оли [12] или «сидит в кресле» какой-либо структуры органов государственного управления. Представляется, что именно к таким лицам можно было бы применять данное наказание. Это могло бы
«очистить» госаппарат от коррумпированного чиновничества.
Шестое. Представляется преждевременным отказ законодателя от ранее известного таджикскому законодательству наказания в виде возложения обязанности загладить причиненный вред. К сожалению, таджикское законодательство не восприимчиво к так называемым компенсационными видам наказаний, которые известны УК ряда зарубежных стран, например Киргизии.
Так, в Киргизии с принятием УК 1997 г. был введен вид наказания под названием «тройной айып» (ст. 45). Он представляет собой взыскание, налагаемое судом в трехкратном размере причиненного ущерба в денежном или натуральном выражении. Две части тройного айыпа взыскиваются в пользу потерпевшего в возмещение материального и морального ущерба, а третья часть — в пользу государства. Тройной айып применяется к лицам, впервые осуждаемым за совершение умышленного преступления. Данное наказание было характерно для дореволюционного обычного киргизского права. Ныне действующий уголовный кодекс позаимствовал не столько форму, сколько саму идею такого наказания с учетом современных социальных реалий [16, 157].
Седьмое. Еще более драматично сложилась судьба таких наказаний, не связанных с изоляцией от общества, как ссылка и высылка. Оба эти наказания, в первую очередь так называемая «колонизационная» ссылка, имеют многовековую историю применения и во многих странах мира, и в России [21, 1145-1180]. Однако с начала 70-х годов в советской уголовноправовой литературе они, прежде всего ссылка, зачастую стали получать негативную оценку [27, 48; 153].
Аргументы против ссылки сводились к тому, что ссылка: 1) неэффективна, так как среди отбывших ее лиц уровень рецидива выше, чем среди осужденных к исправительным работам; 2) ведет к разрушению социальных связей осужденного; 3) очень редко применяется судами; 4) неудовлетворительно исполняется.
Эти доводы можно опровергнуть, если принимать во внимание, что, во-первых, более высокий уровень рецидива сам по себе не может свидетельствовать о недостаточной эффективности того или иного наказания, поскольку, в частности, к ссылке приговаривались наиболее злостные преступники. Во-вторых, разрушение социальных связей преступника в ряде случаев не только не свидетельствует об ущербности данного вида наказания, но и весьма желательно, так как эти связи могут быть криминогенными (в этом, кстати, и заключается главное назначение ссылки). В-третьих, редкое назначение судами ссылки объяснялось как недооценкой карательного и воспитательного потенциала ссылки, так и несовершенством действовавшего уголовного закона. Наконец, в-четвертых, недостатки в исполнении ссылки могли быть устранены без ее ликвидации как вида наказания [14, 153].
Еще один аргумент, скорее эмоционального, чем рационального плана выдвинул Л. В. Багрий-Шахматов. Он писал, что направление ссыльных в районы Севера, Сибири, Дальнего Востока, Казахстана, где велось интенсивное строительство материально-технической базы коммунизма, «оскорбительно по отношению к патриотическому порыву передовых советских людей
- строителей нового, созидателей новых городов и поселков, гигантов энергетики и индустрии, открывателей подземных кладовых» [3, 169].
Вступать в спор по такому поводу в те времена было достаточно рискованно. И, тем не менее, в качестве возражения, в частности С.Ф. Милюковым, было отмечено следующее: «Если следовать линии рассуждений указанного автора, то еще более оскорбительным для честных тружеников является существование в крупных исторических и культурных центрах, городах-героях мест лишения свободы, где содержатся куда более опасные преступники. Наконец, нетерпимо в таком случае направление на стройки народного хозяйства несравненно большего количества лиц, условно осужденных и условно освобожденных» [15, 169]. Справедливости ради, следует сказать, что Л. В. Баг-рий-Шахматов все же считал необходимым сохранить ссылку в качестве дополнительного наказания для злостных рецидивистов, к тому же значительно усилив ее карательные свойства [3, 169-170].
В тот же период и несколько позднее ряд ученых призывали законодателя не только сохранить ссылку (как и высылку) в системе наказаний, но и значительно расширить сферу ее применения за счет лишения свободы [5, 51; 197; 123].
Кроме того, как отмечает С.Ф. Милюков «не следует забывать, что и Австралия, и российские Север, Урал, Сибирь, Дальний Восток были освоены человечеством в значительной степени именно за счет ссыльных, а также беглых (по существу - добровольно себя сославших) преступников» [14, 154]. Изъятие ссылки и высылки из арсенала уголовно-правовых мер без адекватной замены породило как для России, так и Таджикистана трудноразрешимую проблему. В условиях невиданного расцвета транснациональной организованной преступности и резкого повышения криминогенной активности иностранных граждан, прежде всего из стран ближнего зарубежья, государства лишились действенных инструментов пресечения межрегиональных преступных связей и миграции профессиональных преступников [14, 155].
Аналог для возможного законодательного решения обозначенной проблемы содержится в ч. 1, ст. 131-30 УК Франции: «В случаях, когда это предусмотрено законом, в отношении любого иностранца, виновного в преступлении или проступке, может быть назначено наказание, в виде запрещения находиться на французской территории, окончательно или на срок не более десяти лет» [10, 21].
Безусловно, и ссылка, и высылка с успехом могли бы применяться и к таджикским, и к российским правонарушителям. Это обусловливает необходимость незамедлительного возвращения их в отечественную систему наказаний.
Все изложенное позволяет утверждать, что фактическое сужение системы наказаний является негативным, поскольку утрачивается возможность выбора альтернативы при его назначении, затрудняется индивидуализация наказания. Все это в конечном итоге ведет к нарушению принципов справедливости и законности, и снижению эффективности борьбы с преступностью.
Список литературы:
1. Абдурашидов А. Развитие понятия наказания в Таджикском уголовном законодательстве // Труды Академии МВД Республики Таджикистан. Душанбе, 2006. Вып. 9.
2. Азизкулова Г.С. Два аспекта юридической ответственности // Совершенствование законодательства и
практики его применения в Таджикской ССР. Душанбе, 1989.
3. Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. Минск, 1916.
4. Бахриддинов С.Э. Штраф как альтернатива наказанию в виде лишения свободы // Меры уголовной ответственности, не связанные с изоляцией от общества. Душанбе, 2005.
5. Бышевский Ю.В. О возможности применения ссылки в борьбе с воровским рецидивом // Проблемы борьбы с преступностью. Омск, 1978.; Стручков И.А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1978.; Милюков С.Ф. Система наказаний в механизме реализации уголовной ответственности // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж, 1989.
6. Елизаров А. Б. О гуманизации уголовного наказания // Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000.
7. Зубкова В.И. Система наказаний по УК РФ. М., 2002.; Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство. СПб., 2000.
8. Камолов З.А. Понятие системы наказаний по уголовному законодательству Республики Таджикистан // Государство и право. Душанбе, 2003. № 3; Камолов
З.А. Исправительные работы - альтернативный вид уголовного наказания // Меры уголовной ответственности, не связанные с изоляцией от общества. Сборник научных статей. Душанбе, 2005.
9. Камолов З.А. Система наказаний по уголовному законодательству Республики Таджикистан. Дис. ...канд. юрид. наук. Иркутск, 2008.
10. Кузнецова Н.Ф., Побегайло Э.Ф. Новый Уголовный кодекс Франции. М., 1993.
11. Курс уголовного права. Общая часть. Учение о наказании. Под ред. А. И. Коробеева. М., 1999.
12. Маджлиси Оли является высшим представительным и законодательным органом Республики Таджикистан (ст. 48 Конституции Республики Таджикистан 1994 г.). Душанбе, 1994.
13. Махмудов М.М. Обязательные работы как вид уголовного наказания // Меры уголовной ответственности, не связанные с изоляцией от общества. Сборник научных статей. Душанбе, 2005.
14. Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство. СПб., 2000.
15. Милюков С.Ф. Уголовно-правовое значение криминологической характеристики преступника. Воронеж, 1980.
16. Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии // Сборник научных статей под ред. проф. Л.Л.Кругликова и проф. Н.Ф. Тяжковой. М., 2002.
17. Пономарев П. Г. Система наказаний по уголовному законодательству и проблема ее реализации // Развитие теории наказаний в уголовном и уголовноисполнительном праве. М., 2000.
18. Розикзода А.Ш. Формы наказания и тюрьмы в дореволюционном Таджикистане // Труды Академии МВД Республики Таджикистан. Душанбе, 2004. Вып. 7.
19. Сангинов Х. К вопросу об уголовной политике ЧДК Восточной Бухары // Ученые записки ТГУ. Душанбе, 1969. Т. 2.
20. Старков О.В. Наказание: уголовно-правовой и криминологический анализ. СПб., 2001.; Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство. СПб., 2000.
21. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. М., 1994.
22. Фойникий И. Я. Учение о наказании. М., 2000.
23. Франк Л.В., Курбанов Ю.А. Политико - юридическое исследование наказания // Актуальные проблемы применения советского законодательства. Душанбе, 1974.
24. Холиков А.Г. Система наказания и древнее право у таджиков // Труды Академии МВД Республики Таджикистан. Душанбе, 2003. Вып. 6.
25. Шарипов Т.Ш. Условное освобождение от отбывания наказания. Проблемы теории, законодательства и практики. Душанбе, 2003.
26. Шестаков Д.А. Российская уголовно-правовая политика под углом зрения исторической тенденции к смягчению репрессии // Правоведение. М., 1998. № 4.
27. Шлыков С.А., Гацихо О.И. Ссылка: наказания, не связанные с лишением свободы. М., 1972.; Кудрявцев
В. Н. Право и поведение. М., 1978.
РЕЦЕНЗИЯ
В статье Тулиева И.Р. рассматриваются проблемы системы наказаний и пути их решения по уголовному праву Таджикистана. Определяется, что назрела настоятельная необходимость в совершенствовании системы наказаний, с тем, чтобы сделать ее более работоспособной и эффективной.
Данная статья актуальна тем, что, несмотря на достаточное количество видов наказаний, установленных уголовным законом, судебные органы испытывают серьезные проблемы при выборе и назначении наказаний. Основной причиной такого положения является отсутствие возможности оценить, насколько существующие в настоящее время наказания взаимодопол-няют друг друга и способны ли они к взаимозаменяемости.
Автор справедливо отмечает, что фактическое сужение системы наказаний является негативным, поскольку утрачивается возможность выбора альтернативы при его назначении, затрудняется индивидуализация наказания, что в конечном итоге ведет к нарушению принципов справедливости и законности, и снижению эффективности борьбы с преступностью.
Статья выполнена на высоком научном уровне, содержит ряд выводов, представляющих практический интерес для таджикской науки, изложена простым и доступным для понимания языком. Данная статья может быть рекомендована к публикации.
Профессор кафедры уголовного
права и процесса Российского
университета дружбы народов
д.ю.н. Козочкин И.Д.
