CC BY
33Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Юридические науки. - 2019. - Т. 5 (71). № 3. - С. 192-199.
УДК 345.5
ПРОБЛЕМЫ СИСТЕМАТИЗАЦИИ СОСТАВООБРАЗУЮЩИХ И КВАЛИФИЦИРУЮЩИХ ПРИЗНАКОВ ФАЛЬСИФИКАЦИИ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
Хациев М. Р.
юридический факультет КБГУ
В данной статье, обосновывая и критически оценивая непоследовательность и бессистемность положений ч. 1, 2 и 4 ст. 303 УК Российской Федерации в части регламентации составообразующих признаков субъективной стороны и отягчающих обстоятельств фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности, автором формулируются предложения о внесении изменений и дополнений в обозначенные нормы УК России.
Ключевые слова преступления против правосудия; Статья 303 УК РФ; фальсификация доказательств; фальсификация результатов оперативно-розыскной деятельности; систематизация уголовного закона; составообразующие признаки; субъективная сторона преступления; цель совершения преступления; отягчающие обстоятельства; категории преступлений; совершенствование уголовного законодательства.
Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств регламентируется системой уголовно-правовых норм об ответственности за общий (ст. 303 УК РФ) и специальные виды фальсификации доказательств (ст. ст. 299, 300, 302, 304-307, 309 УК РФ).
Бессистемность и несогласованность в уголовно-правовом регулировании ответственности за перечисленные деяния, безусловно, приводят к нарушению принципа справедливости в процессе практического правоприменения, как основополагающей идеи правосудия, на причинение вреда интересам которого, в конечном итоге, и направлены все данные преступления.
Анализируя содержание общей уголовно-правовой нормы о фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности (ст. 303 УК РФ), можно отметить, что она содержит, по сути, три самостоятельных основных состава преступления: 1) Фальсификация доказательств по гражданскому, административному делу (ч. 1 ст. 303 УК РФ); 2) Фальсификация доказательств по уголовному делу (ч. 2 ст. 303 УК РФ) и 3) Фальсификация результатов оперативно-розыскной деятельности (ч.4 ст. 303 УК РФ). При этом отметим, что ч.4 не входила в первоначальную редакцию ст. 303 УК РФ и была «дописана» в рассматриваемую ному в результате принятия Федерального закона РФ от 29.11.2012 N 207-ФЗ [7].
Последнее представляется действительно необходимым дополнением статьи 303 УК РФ. Регламентация ответственности за фальсификацию результатов оперативно-розыскной деятельности в самостоятельном составе преступления, ранее, в первоначальной редакции УК РФ, по сути, не подлежала уголовно-правовому регулированию в главе УК РФ о преступлениях против правосудия, поскольку результаты ОРД (Оперативно-розыскной деятельности) на этапе их фальсификации (до призна-
ния их следователем доказательствами в процессуальном порядке) не являются доказательствами.
Обозначенные нововведения получили позитивные оценки со стороны научной общественности. В частности, канд. юрид. наук В. С. Минская отмечает, что «Нельзя не подчеркнуть, что этот запрет актуален и значим, так как обладает потенциалом для оздоровления ситуации, связанной с негативными процессами, имеющими место в деятельности органов правоохранительной системы, для укрепления законности. Его наличие в целом повышает защиту прав и законных интересов граждан» [11, с. 13-14]. Критикуя содержание данной нормы, В. С. Минская говорит лишь о поспешности редактирования санкции за фальсификацию доказательств по уголовному делу (ч.2 ст. 303 УК РФ): «такие «лоскутные» изменения нарушают стабильность и системность законодательства» [11, с. 14].
Вместе с тем, с нашей точки зрения, обозначенный недостаток уголовно-правового регулирования ответственности за фальсификацию доказательств является далеко не единственным, характеризующим «лоскутность» (по В. С. Минской), нарушающим стабильность и влекущим бессистемность уголовного законодательства России о преступлениях против правосудия.
Обозначенное дополнение УК России специальной нормой о фальсификации результатов ОРД, на наш взгляд, было осуществлено с излишней правовой регламентацией составообразующих признаков субъективной стороны преступления. В частности, мы имеем ввиду признаки, характеризующие обязательно-альтернативные цели фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, закрепленные в качестве составообразующих признаков в ч.4 ст. 303 УК РФ: либо цель «уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления», либо цель «причинения вреда чести, достоинству и деловой репутации» потерпевшего.
Исходя из конструкции рассматриваемого состава преступления, отсутствие ссылки на какие-либо иные цели совершения фальсификации результатов ОРД исключает возможность расширительного толкования целенаправленности преступной деятельности и, как следствие, существенно ограничивает пределы уголовно-правового регулирования, а точнее, исключает ответственность за причинение вреда интересам правосудия в процессе фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности с иными, нежели указанными, целями. Таким образом, преступность фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, на основании которых принимаются весьма значимые процессуальные решения, зависит не только от самого факта их фальсификации, как, безусловно, умышленного деяния, априори посягающего на интересы правосудия, но и от целей, преследуемых виновным в процессе фальсификации результатов ОРД. Наличие целей «уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, либо причинения вреда чести, достоинству и деловой репутации» потерпевшего позволяет привлечь виновного к уголовной ответственности, но отсутствие данных целей (даже при осознании виновным неизбежности наступления перечисленных последствий) - исключает преступность фальсификации результатов ОРД. С нашей точки зрения, обозначенный подход не вполне оправдан.
Необходимо отметить, что рассматриваемая норма явилась результатом обсуждения законопроекта №53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Рос-
193
сийской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части дифференциации мошенничества на отдельные составы)» [8]. Представляется, что, вышеназванные недостатки и замечания к конструкции рассматриваемого состава явились результатом именно того, что последний не подлежал самостоятельной разработке и обсуждению со стороны законодателя, а явился сопутствующим результатом обсуждения антимошеннического законопроекта. Так, в частности, предложения о дополнении ст. 303 УК РФ частью 4 об ответственности за фальсификацию результатов ОРД изначально отсутствовали в тексте законопроекта №53700-6 и в пояснительной записке[9] к проекту обозначенного «антимошеннического» закона, а появились в нем в процессе обсуждения законопроекта только лишь во втором чтении, благодаря предложению депутатов Государственной Думы П.В. Крашенинникова, Р. М. Мандаршина, А. А. Ремзкова, В. В. Пинского, А. И. Скоробогатько, О. И. Аршбы, В. П. Машкарина, Ю. А. Напсо, А. С. Кропачева, И. К. Сухарева и члена Совета Федерации А. П. Торшина [10, с. 23-24]. При этом, не смотря на принципиальные значимость и целесообразность самого предложения о дополнении УК РФ нормой об ответственности за фальсификацию результатов ОРД, законодатель, на наш взгляд, не уделил должного внимания оценке его проработанности с позиций логической и правовой обоснованности и систематизации в ряду иных норм об ответственности за фальсификацию, как способ посягательства на интересы правосудия.
С нашей точки зрения, цели «уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, либо причинения вреда чести, достоинству и деловой репутации», безусловно, могут обуславливать преступное поведение фальсификатора результатов оперативно-розыскной деятельности. Вместе с тем, представляется, что ни само наличие, ни отсутствие какой-либо в отдельности или даже совокупности вышеперечисленных целей не влияет на содержание характера общественной опасности фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, обуславливающего преступность данного деяния, зависящего лишь от самого факта фальсификации результатов ОРД, которая безусловно, т.е. в любом случае, посягает на интересы правосудия.
Так, в частности, в соответствии со ст. 15 УПК РФ «Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон». В соответствии со ст. 17 УПК РФ «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью». В соответствии с п.36.1 ст. 5 УПК РФ «результаты оперативно-розыскной деятельности - сведения, полученные в соответствии с федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда». Исходя из смысла ст. 89 УПК РФ, если результаты оперативно-розыскной деятельности отвечают требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к доказательствам, то они могут быть использованы в процессе доказывания. Таким образом, сфальсифицированные результаты оперативно-розыскной деятельности, формально отвечая требованиям, предъявляемым к доказательствам, будучи использованными в процессе доказывания, не просто ни-
чем не отличаются, а, фактически и даже юридически являются сфальсифицированными доказательствами.
При этом, в соответствии с ч. 1, 2 и 3 ст. 303 УК РФ регламентация преступности фальсификации доказательств (будь то любое - гражданское, административное или уголовное дело) не зависит от целей фальсификатора. В то же самое время регламентированные в ч.4 ст. 303 УК РФ обязательно-альтернативные цели фальсификации результатов ОРД непосредственным образом влияют на юридическую оценку преступности посягательства на интересы правосудия посредством фальсификации «сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суд».
С нашей точки зрения, обозначенные непоследовательность и бессистемность в регламентации преступности фальсификации сведений, на основе которых осуществляется правосудие в состязательном судопроизводстве, противоречит самой идее криминализации антиправосудных деяний со стороны должностных лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность. Коль правосудие осуществляется на основе совокупности представленных доказательств, которыми могут быть признаны результаты оперативно-розыскной деятельности, то и алгоритм криминализации фальсификации последних, как преступлений против правосудия, с нашей точки зрения, не должен отличаться от алгоритма криминализации фальсификации доказательств: в частности, не должен зависеть от целей, преследуемых виновным в процессе фальсификации.
Более подробный анализ содержания одной из рассматриваемых целей сквозь призму презумпции невиновности, с нашей точки зрения, вообще, если не исключает, то практически сводит к минимуму возможность обоснованного уголовного преследования за фальсификацию результатов оперативно-розыскной деятельности.
В частности, в соответствии с буквальным толкованием действующей редакции ч. 4 ст. 303 УК РФ лицо подлежит ответственности за фальсификацию результатов оперативно-розыскной деятельности «в целях уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления».
Учитывая, что в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством [6, ст. 14] и конституционным [4, ст. 49] принципом презумпции невиновности причастность или непричастность к совершению преступления, как и любое другое из обстоятельств, подлежащих доказыванию, устанавливается приговором или решением суда, т.е. актом, априори, последующим осуществлению оперативно-розыскной деятельности, можно сделать вывод о том, что лицо, осуществляющее фальсификацию результатов ОРД, может лишь с той или иной степенью уверенности предполагать, причастно ли лицо. В отношении которого осуществляется фальсификация, к совершению преступления или нет.
Кроме того, обвинительный приговор суда и признание лица виновным в совершении преступления, исходя из формулировки ч.4 ст. 303 УК РФ, исключает преступность фактически совершенной фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, поскольку в рассматриваемом случае преступность фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности напрямую зависит от заведомой непричастности потерпевшего к преступлению, инкриминируемому ему на основе, в числе прочего, сфальсифицированных результатов ОРД.
195
Таким образом, получается замкнутый круг: фальсификация результатов ОРД, признанных доказательствами, на основе которых потерпевшего признают виновным в преступлении, не является преступлением против правосудия, поскольку виновность потерпевшего установлена приговором суда на основе (в числе прочего) сфальсифицированных результатов ОРД.
Используемое в составе ч.4 ст. 303 УК РФ словосочетание «заведомо непричастного к совершению преступления», описывающее, по сути, субъективную сторону поведения фальсификатора результатов ОРД, исключает преступность их фальсификации при искренней убежденности фальсификатора в причастности потерпевшего к совершению инкриминируемого преступления (тем более в случаях действительного наличия достаточных данных полагать о такой причастности). С нашей точки зрения, подобный подход нарушает право каждого на справедливое и законное судебное разбирательство, и защиту от незаконного уголовного преследования [1, 2, 3].
Фактическая легализация фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности в отношении лица, действительно причастного к совершению преступления, с нашей точки зрения, сродни оправданию поведения Жеглова, подбросившего кошелек в карман Кирпичу, описанному в известном произведении братьев Вайнеров [12]. Такой подход, подобный моральному оправданию поступков героя романа, с нашей точки зрения, не может находить реализации в уголовном законодательстве России, поскольку попросту противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права, и российскому уголовно-процессуальному законодательству. Кроме того, с нашей точки зрения, преступность фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, равно как и преступность фальсификации доказательств по какой бы то ни было категории дел, не может и не должна зависеть ни от судебной перспективы дела на досудебных стадиях производства, ни от фактических результатов рассмотрения дела судом. Представляется, что в процессе оценки характера и степени общественной опасности (и, как следствие, преступности) фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности едва ли применимо правило «Цель оправдывает средства»: цель принятия правосудного решения, априори, не может быть достигнута неправосудными методами.
Таким образом, с учетом вышеизложенного, считаем, что цели уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, а также причинение вреда чести, достоинству и деловой репутации, как обязательно-альтернативные составообразующие признаки фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, являясь, безусловно, наиболее типичными целями, преследуемыми виновными в рассматриваемом преступлении, включены в рассматриваемую норму не вполне обоснованно. Их отсутствие в поведении фальсификатора не исключает общественной опасности посягательства на интересы правосудия в процессе фальсификации результатов ОРД, т.е. сведений, «о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда».
При этом, безусловно, мы согласны с законодателем, обратившим внимание на данные признаки, как типичные альтернативные цели, преследуемые фальсификаторами результатов ОРД, существенно влияющие на общественную опасность рас-
сматриваемого преступления. С нашей точки зрения, наличие таких целей в поведении виновного существенно повышает общественную опасность фальсификации результатов ОРД, влияя на характер и степень общественной опасности преступления. При этом, в конструкции рассматриваемого состава преступления такие цели, на наш взгляд, могли бы быть признаны отягчающими обстоятельствами, заняв место квалифицирующих признаков, соответственно, будучи исключенными из признаков основного состава. При этом рассматриваемые отягчающие обстоятельства, с нашей точки зрения, оказывают существенное влияние на общественную опасность не только фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, но и на общественную опасность фальсификации доказательств по уголовному делу.
С другой стороны, исходя из содержания рассматриваемого состава преступления, категория преступления, по которому осуществляется фальсификация результатов оперативно-розыскной деятельности, не влияет на квалификацию преступной деятельности фальсификатора, как, к примеру, в процессе дифференциации ответственности за фальсификацию доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении. С нашей точки зрения, тяжкая или особо тяжкая категория преступления, по которой осуществляется фальсификация доказательств или результатов ОРД, безусловно, влияет не только на общественную опасность фальсификации доказательств, но и повышает общественную опасность фальсификации результатов ОРД.
Учитывая вышеизложенное, предлагаем внести следующие изменения и дополнения в статью 303 УК РФ «Фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности»:
1. Часть 4 исключить;
2. Дополнить частью 2.1. в следующей редакции: «2.1. Фальсификация результатов оперативно-розыскной деятельности лицом, уполномоченным на проведение оперативно-розыскных мероприятий, - наказывается...»;
3. Часть 3 дополнить ссылкой на фальсификацию результатов ОРД и специальные цели фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности, изложив ее в следующей редакции (предлагаемые изменения подчеркнуты): «Фальсификация доказательств или результатов оперативно-розыскной деятельности_по уголовному делу о тяжком или об особо тяжком преступлении, а равно фальсификация доказательств или результатов оперативно-розыскной деятельности в целях уголовного преследования лица, заведомо непричастного к совершению преступления, либо в целях причинения вреда чести, достоинству и деловой репутации, либо повлекшая тяжкие последствия, - наказывается. ».
С нашей точки зрения, предлагаемые изменения и дополнения будут способствовать систематизации положений уголовного законодательства об ответственности за фальсификацию доказательств, а также справедливой регламентации и дифференциации ответственности за фальсификацию результатов оперативно-розыскных мероприятий и ее квалифицированных видов.
Список литературы
1. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948), ст. ст. 8, 10, 11 // МрУ/ц^ц. consultant.ru.
197
2. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН), ст.14 // Бюллетень Верховного Суда РФ, N 12, 1994.
3. Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (заключена в Минске 26.05.1995) (вместе с Положением о Комиссии по правам человека Содружества Независимых Государств, утв. 24.09.1993), ст.6// Бюллетень международных договоров, N 6, 1999.
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ), ст. 49 // http://www.pravo.gov.ru.
5. Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 27.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 08.01.2019) // http://www.consultant.ru.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 06.03.2019), // http://www.pravo.gov.ru.
7. Федеральный закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // «Российская газета», N 278, 03.12.2012.
8. Проект Федерального закона № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» // http://www.consultant.ru.
9. Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» №53700-6 // http://www.consultant.ru.
10. Приложение 1 к проекту федерального закона № 53700-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации» (в части дифференциации мошенничества на отдельные составы)/ Таблица поправок № 1, рекомендуемых Комитетом Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству к принятию, поправка № №23 // https: // docviewer.yandex.ru.
11. Минская В. С. Поправки в Уголовный кодекс Российской Федерации и их значение для противодействия преступности // Вестник академии генеральной прокуратуры Российской Федерации, №3(35) 2013, с. 9-14.
12. Вайнер А., Вайнер Г. Эра милосердия. Изд. АСТ, М., 2012 г., 384 с.
Khatsiyev M. R. The problem of systematization costanovamusic and qualifying signs of falsification of the results of operational-investigative activity and evidence in the criminal case // Scientific notes of V. I. Vernadsky crimean federal university. Juridical science. - 2019. - Т. 4 (72). № 3. - Р. 192-199.
Justifying and critically evaluating the inconsistency and unsystematic nature of the provisions of Part 1, 2 and 4 of Art. 303 of the Criminal Code of the Russian Federation in terms of the regulation of the constituent features of the subjective side and the aggravating circumstances of falsification of evidence and results of operational investigative activities, the author formulates proposals for amendments and additions to the designated norms of the Criminal Code of Russia.
Key words: Crimes against justice; Article 303 of the Criminal Code; Falsification of evidence; Falsification of results of operational investigative activities; Systematization of criminal law; Constituent signs; The subjective side of the crime; The purpose of the crime; Aggravating circumstances; Categories of crimes; Improvement of criminal law.
Spisok literatury
1. Vseobshchaya deklaraciya prav cheloveka (prinyata General'noj Assambleej OON 10.12.1948), st. st. 8, 10, 11 // http://www.consultant.ru.
2. Mezhdunarodnyj pakt o grazhdanskih i politicheskih pravah (Prinyat 16.12.1966 Rezolyuciej 2200 (XXI) na 1496-om plenarnom zasedanii General'noj Assamblei OON), st.14 // Byulleten' Verhovnogo Suda RF, N 12, 1994.
3. Konvenciya Sodruzhestva Nezavisimyh Gosudarstv o pravah i osnovnyh svobodah cheloveka (zaklyuche-na v Minske 26.05.1995) (vmeste s Polozheniem o Komissii po pravam cheloveka Sodruzhestva Nezavisimyh Gosudarstv, utv. 24.09.1993), st.6// Byulleten' mezhdunarodnyh dogovorov, N 6, 1999.
4. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s uchetom popravok, vnesennyh Zakonami RF o popravkah k Konstitucii RF ot 30.12.2008 N 6-FKZ, ot 30.12.2008 N 7-FKZ, ot 05.02.2014 N 2-FKZ, ot 21.07.2014 N 11-FKZ), st. 49 // http://www.pravo.gov.ru.
5. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii" ot 13.Q6.1996 N 63-FZ (red. ot 27.12.2Q18) (s izm. i dop., vstup. v silu s Q8.Q1.2Q19) // http://www.consultant.ru.
6. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 18.12.2QQ1 N 174-FZ (red. ot Q6.Q3.2Q19) // http://www.pravo.gov.ru.
7. Federal'nyj zakon ot 29.11.2012 № 207-FZ «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» // «Rossijskaya gazeta», N 278, 03.12.2012.
8. Proekt Federal'nogo zakona № 53700-6 «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i inye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» // http://www.consultant.ru.
9. Poyasnitel'naya zapiska «K proektu Federal'nogo zakona «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i inye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» №53700-6 // http://www.consultant.ru.
1Q. Prilozhenie 1 k proektu federal'nogo zakona № 53700-6 «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i inye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» (v chasti differenciacii moshennichestva na otdel'nye sostavy)/ Tablica popravok № 1, rekomenduemyh Komitetom Gosudarstvennoj Dumy po gra-zhdanskomu, ugolovnomu, arbitrazhnomu i processual'nomu zakonodatel'stvu k prinyatiyu, popravka № №23// https://docviewer.yandex.ru.
11. Minskaya V. S. Popravki v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i ih znachenie dlya protivodejstviya prestupnosti // Vestnik akademii general'noj prokuratury Rossijskoj Federacii, №3(35) 2013, s. 9-14.
12. Vajner A., Vajner G. Era miloserdiya. Izd. AST, M., 2Q12 g., 384 s.
199
