CC BY
691
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Питецкий В.В.
5.8. ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Питецкий Вадим Валерьевич, канд. юрид. наук. Должность: доцент. Подразделение: кафедра уголовного права. Место работы: Сибирский федеральный университет. E-mail: [email protected]
Аннотация: Статья посвящена актуальной проблеме толкования и соблюдения на практике принципа вины (от. 5 УК РФ). Автор анализирует общее определение требования виновного вменения в уголовном праве (ч. 1 от. 5 УК РФ). Рассматривает вопросы оценки содеянного при несоответствии объективных обстоятельств преступления и их субъективного восприятия виновным. Отдельное
внимание уделено понятию и содержанию объективного вменения (ч. 2 от. 5 УК РФ). В итоге автором предлагается собственное определение принципа вины и недопустимого объективного вменения, ориентация на которые в большей мере будет способствовать решению задач уголовного права.
Ключевые слова: принцип права, вина, объективное вменение, квалификация преступления, уголовная ответственность.
PROBLEMS IMPLEMENTING THE PRINCIPLE OF GUILT IN CRIMINAL LAW
Pitetskiy Vadim Valerevich, PhD at Law. Position: associate professor. Place of employment: Siberian Federal University. Department: Criminal law chair. E-mail: [email protected]
Annotation: The article is devoted to the urgent problem of interpretation and observance of the principle of guilt (Article 5 of the Criminal Code). The author analyzes the requirements of the general definition of imputation guilty in criminal law (Part 1 of Art. 5 of the Criminal Code). Considers the evaluation of the offense is a discrepancy between the objective circumstances of the offense and their subjective perception of guilt. Special attention is given to the concept and content of objective imputation (Part 2 of Art. 5 of the Criminal Code). As a result, the author offers his definition of the principle of guilt and unacceptable objective imputation orientation which will increasingly contribute to solving problems of criminal law.
Keywords: principle of law, wine, objective incrimination, qualification of the crime, criminal responsibility.
Несомненным достоинством действующего УК РФ является то, что уголовно-правовые принципы впервые закреплены в конкретных правовых нормах. Включение принципов имеющих прямое действие в содержание закона является правильным и прогрессивным шагом, облегчающим их понимание субъектами уголовного права. Поэтому исследование содержания правовых принципов, тем более принципа вины, выступающего важнейшей уголовно-правовой гарантией соблюдения прав и свобод граждан и одновременно средством защиты от необоснованной уголовной ответственности, имеет особую актуальность. В ч. 1 ст. 5 УК РФ говорится: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». Принцип вины является основополагающим в уголовном праве, так как достижение целей уголовного наказания и отдельных иных мер уголовно-правового характера возможно только при наличии определен-
ной упречности поведения субъекта, выраженной в отрицательном отношении к общественным ценностям при совершении деяния.
Казалось бы, с закреплением в ст. 5 УК РФ соответствующего принципа, проблема его реализации нашла свое логическое завершение, законодатель указал ориентиры, которыми необходимо руководствоваться, в принятии решения. Вместе с тем исследование показывает, что это далеко не так. Известно, что преступление представляет собой диалектическое единство объективной и субъективной стороны. Объективная сторона преступления обладает свойством качественно-количественной определенности и постоянства. Деяние, последствия иные обстоятельства совершения преступления либо проявляются в действительности, либо нет. Однако субъективное отношение лица к этим факторам может существенно различаться и эти различия должны отражаться при квалификации и назначении наказания. Поэтому для реализации задач уголовного права необходимо учитывать не только само наличие виновного поведения (это положение является основополагающим), но также характер и степень проявления в деянии отрицательного отношения субъекта к социальным ценностям. Последнее, к сожалению, не нашло отражение в действующей регламентации принципа вины.
Прежде всего, необходимо учитывать качественное различие в психологическом содержании умысла и неосторожности, которое обусловлено различием в ценностных ориентациях субъектов деятельности. В умышленном преступлении виновёный осознанно посягает на социальные ценности, непосредственно проявляет свое отрицательное к ним отношение, при неосторожном преступлении такая определенность проявляется в меньшей степени. Следовательно ценностные ориентации субъекта при умысле более деформированы, чем при неосторожности1. Степень вины определяется не только формой вины, но и иными особенностями сознательно волевой деятельности лица в процессе совершения преступления: видом виновного отношения, целями, мотивами, особенностями содержания объективной стороны, отразившимися в содеянном, и требующими соответствующего учета правоприменителем.
Учет характера и степени виновного отношения субъекта позволит избежать ошибок в случаях фактического несоответствия (расхождения) объективной и субъективной стороны деяния. Исходя из сущности принципа вины, предпочтение должно отдаваться субъективной стороне. Это положение в целом является общепризнанным в уголовном праве, однако реализуется не всегда последовательно. Так, в умышленных преступлениях лицо должно осознавать общественную опасность деяния (ст. 25 УК РФ), поэтому в сознании должны отразиться совершаемое им действие или бездействие, а также иные обстоятельства его совершения, то есть все предусмотренные законом признаки объективной стороны преступления. Осознание объективных обстоятельств может проявляться в уверенности их наличия (знании) либо в одобрительном допущении их наличия (предположении). Если какое-то объективное обстоятельство умышленного преступления не осознается субъектом, то учитывать его при оценке содеянного нельзя. Классическим является
1 Маркарян С.А. Значение субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве РФ // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 1. С. 272.
167
5'2014
Пробелы в российском законодательстве
случай разграничения кражи и грабежа, когда посторонние лица осознают характер происходящего, однако виновный полагает, что действует тайно. Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 29 от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указывает, что в тех случаях, когда собственник или иной владелец имущества видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное является тайным хищением чужого имущества. Аналогичное требование, направленное на реализацию принципа вины, содержится в п. 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 1 февраля 2011 г. «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» где указывается, что «необходимо устанавливать, осознавал ли взрослый, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления или совершение антиобщественных действий. Если взрослый не осознавал этого, то он не может привлекаться к ответственности по статьям 150 и 151 УК РФ». Полагаем, что иное решение будет свидетельствовать о нарушении принципа вины.
Требование осознания общественной опасности деяния необходимо учитывать не только при оценке преступления по признакам основного состава, но и при вменении квалифицирующих обстоятельств. Поэтому при совершении умышленных преступлений квалифицирующие признаки состава, не относящиеся к общественно опасным последствиям (в разных составах преступлений отношение к последствиям может различаться), вменяются лицу лишь в том случае, если оно знало о них или допускало. Показательными в этом плане являются изменения законодательства направленные на усиление борьбы с преступлениями, совершаемыми в отношении несовершеннолетних. Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних» исключил из «а» ч. 3 и «б» ч. 4 ст. 131 и 132 УК РФ указание на «заведомый» характер их совершения, что требовало при квалификации достоверного знания о возрасте потерпевших. Пленум Верховного Суда РФ внес соответствующие изменения в п. 14 постановления от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»: «Применяя закон об уголовной ответственности за совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера в отношении несовершеннолетних либо лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, судам следует исходить из того, что квалификация преступлений по этим признакам возможна лишь в случаях, когда виновное лицо знало или допускало, что потерпевшим является лицо, не достигшее соответственно восемнадцати либо четырнадцати лет». Поэтому, если виновный не знает о наличии данных обстоятельств или не допускает их наличия, хотя реально они существуют, преступление должно квалифицироваться как совершенное без соответствующего квалифицирующего обстоятельства.
Если виновный субъект исходит из предположения о существовании соответствующего квалифицирующего
обстоятельства, то есть стремится причинить вред в большем объеме, по нашему мнению, деяние следует оценивать по правилам ст. 30 УК РФ в качестве покушения на преступление с учетом данного дополнительного обстоятельства. Нарушение этого требования усматривается в постановлении Президиума Верховного Суда РФ по делу Кайсина.
Установлено, что после того как потерпевшая К. сообщила Кайсину о своей беременности и потребовала деньги, последний ударил потерпевшую бутылкой по голове и несколько раз ногой по лицу. Когда потерпевшая потеряла сознание, Кайсин накинул потерпевшей на шею петлю и привязал к ручке створки печи. В результате механической асфиксии потерпевшая скончалась на месте происшествия. Суд первой инстанции квалифицировал эти действия Кайсина по ч.3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 105 УК РФ. Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении просил изменить судебные решения, исключить из осуждения Кайсина ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст.105 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление прокурора по следующим основаниям. Согласно ч. 2 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений может быть признано одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК. Из приговора видно, что одни и те же действия Кайсина суд квалифицировал и как убийство, и как покушение на убийство, то есть по различным частям одной статьи УК РФ. Умысел Кайсина на лишение жизни потерпевшей был полностью реализован и в результате его действий наступила смерть потерпевшей. Квалификация действий Кайсина как покушение на убийство является излишней2. Таким образом, суд при квалификации не учел требования принципа виновного вменения и ст. 30 УК РФ, а исходил из фактически причиненного вреда, что представляется неверным. Следовало исключить не указание на ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а указание на ч. 1 ст. 105 УК РФ. Как справедливо указывает А.И. Рарог, в таком случае при квалификации «допускается юридическая фикция: фактически оконченное преступление квалифицируется как покушение. Эта фикция оправдана тем, что хотя общественно опасное последствие и наступило, но все же в реальной действительности оно не сопровождалось тем квалифицирующим обстоятельством, которое охватывалось сознанием виновного и которое в соответствии с направленностью умысла обосновывает усиление ответственности»3. Важным является и то, что оценка деяния в качестве покушения не повлечет нарушение принципа справедливости, на что ссылаются некоторые авторы, так как пределы наказания по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ будут строже, чем по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При назначении наказания это позволит учесть фактическое наступление последствий.
В случае, если виновное лицо лишь допускало существование объективного обстоятельства, которое в действительности отсутствовало, то есть не стремилось к причинению дополнительного вреда, содеянное
2 Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 361п04пр // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 1. Аналогичное решение было принято в постановлении Президиума Верховного Суда РФ № 420-П07. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2008 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 8.
3 Рарог А. И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практ. пособие. М.: ТК Велби, 2006. С. 142.
168
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Питецкий В.В.
нельзя признавать покушением на преступление. Квалифицировать необходимо в зависимости от фактически наступивших последствий.
Недопустимым нарушением принципа вины следует признавать и обратную ситуацию, когда при итоговой квалификации учитываются лишь намерения субъекта, объективно не причинившего качественно или количественно необходимого вреда, предусмотренного уголовным законом. В этой связи следует критически оценить некоторые положения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». Так, п. 10 названного акта разъясняется: «Если взяткодатель (посредник) намеревался (выделено нами - В.П.) передать, а должностное лицо - получить взятку в значительном или крупном либо в особо крупном размере, однако фактически принятое должностным лицом незаконное вознаграждение не образовало указанный размер, содеянное надлежит квалифицировать как оконченные дачу либо получение взятки или посредничество во взяточничестве соответственно в значительном, крупном или особо крупном размере». В силу того, что фактически, установленный законом вред не причиняется, по нашему мнению, содеянное образует покушение на преступление. Не соответствуют требованиям уголовного закона и положения п. 13 названного постановления, где говорится, что «Получение или дача взятки, ... если указанные действия осуществлялись в условиях оперативно-розыскного мероприятия, должны квалифицироваться как оконченное преступление вне зависимости от того, были ли ценности изъяты сразу после их принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации». Проведение законного оперативно-розыскного мероприятия влечет за собой изъятие предмета преступления, что исключает причинение вреда его объекту, соответственно при квалификации также необходимо ссылаться на ч. 3 от. 30 УК РФ.
В уголовном праве антиподом виновного вменения признается объективное вменение. В соответствии с ч. 2 от. 5 УК РФ объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается. Однако, как показало исследование, это положение закона также находит неоднозначное толкование и применение на практике. Объективное вменение усматривается в неправильном установлении субъективной стороны преступления на основе фактических обстоятельств дела, а также в установлении виновного отношения к содеянному при отсутствии такового (невиновное причинение вреда). Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия, отменяя решение суда первой инстанции, указала, что «при обсуждении вопроса о квалификации преступных действий С., суд ограничился лишь констатацией факта приведенных выше обстоятельств, исходя из объективного вменения, без должного анализа наличия или отсутствия прямого умысла на совершение убийства. При этом с учетом семейного положения и психического (эмоционального) состояния С., характера и локализации ударов, суд не дал оценки указанным обстоятельствам, которые в совокупности свидетельствуют, что осужденный мог безразлично относиться к последствиям от
своих действий»4. Очевидно, в указанном случае речь идет о неверном установлении вида вины. Как верно указывает Мустафаев М.Х.: «Ошибочное или предубеждённое установление психического отношения субъекта к своим действиям и их последствиям является не только наиболее распространённым, но и самым грубым, а при определённых условиях и уголовно наказуемым нарушением принципа субъективного вменения»5.
По делам о дорожно-транспортных происшествиях нередко суды не учитывают объективные и субъективные особенности ситуации и вменяют водителю в вину наступление последствий, которые он не только не должен был или не мог предвидеть. В частности, так иногда происходит при решении вопроса о том, должен ли водитель транспортного средства предполагать, что другой участник движения не выполнит правил безопасности движения. Верховный Суд РФ неоднократно разъяснял, что водитель, движущийся с соблюдением Правил дорожного движения, не обязан исходить из возможности грубого нарушения этих Правил другими водителями, если он не должен был и не мог предвидеть такое нарушение6. Выборочное исследование статистических данных, проведенное А.И. Коробеевым, привело выводу, что из 100 дорожнотранспортных происшествий с вредными последствиями только 30-35 явились результатом преступных действий водителя. Остальные происшествия возникли из-за неосмотрительных действий самих пострадавших или в силу случайного или неблагоприятного стечения обстоятельств, не охватываемых предвидением водителя или других лиц7.
Распространенным случаем признания объективного вменения является учет при оценке деяния фактических обстоятельств, которые не были доказаны в ходе судебного разбирательства. Так, в кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда указывается: «приговор по делу о выращивании запрещенных к возделыванию растений, а также о культивировании сортов конопли, содержащих наркотические вещества, изменен в части переквалификации действий осужденного с ч. 1 от. 30, п. "б" ч. 2 от. 228.1 УК РФ на ч. 1 от. 228 УК РФ, так как вывод суда о том, что осужденный осуществлял приготовления к сбыту наркотического средства, является объективным вменением, предположением (выделено нами - В.П.), которое не может быть положено в основу приговора»8. По другому делу: «Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан пришла к выводу, что, суд не установив (выделено нами - В.П.), кто, когда и при каких обстоятельствах изготавливал указанное выше количество наркотического средства, допустил объективное вменение в отношении Самойлова, что в
4 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда Республики Калмыкия от 11 августа 2011 г. Дело № 22 -360/111547 // Текст определения размещен на сайте справочно-правовой системы РосПравосудие
(https://rospravosudie.com).
5 Мустафаев М.Х. Субъективная сторона преступления как детерминант эффективности криминалистической методики // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 6. С. 257.
6 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997, № 10.
7 Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб., 2003. С. 136.
8 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 16 марта 2010 г. № 221547 // Текст определения размещен на сайте справочноправовой системы РосПравосудие (https://rospravosudie.com)
169
5'2014
Пробелы в российском законодательстве
соответствии со ст. 5 ч. 2 УК РФ не допускается»9. Полагаем, что подобных ситуациях речь идет не о нарушении принципа вины, связанного с надлежащим установлением субъективного отношения к содеянному, а о нарушении принципов всестороннего и полного судебного разбирательства, а также презумпции невиновности (ст. 14 УПК РФ), которое выразилось в предположении о существовании недоказанного в суде факта произошедшего события.
Интересными представляются и иные случаи упоминания в судебных актах положения об объективном вменении. Так, решая вопрос об условно-досрочном освобождении, Судебная коллегия по уголовным делам суда Ямало-Ненецкого автономного округа указала: «Доводы кассационной жалобы не основаны на правильном восприятии механизма правового регулирования проверки и оценки доказательств по уголовному делу частного обвинения, а также не основаны на принципах уголовного судопроизводства - равноправие сторон, состязательность, объективное вменение (объективная истина) (выделено нами -В.П.)»10 *. Очевидно, что в данном случае также объективное вменение понимается в ином, отличном от положений ст. 5 УК РФ смысле, как необходимый этап уголовно-процессуальной деятельности, связанный с установлением обстоятельств, подлежащих доказыванию, а именно события преступления, времени, места, способа и других обстоятельств совершения преступления (ст. 73 УПК РФ).
Не смотря на прямой запрет объективного вменения, в доктрине уголовного права высказывается точка зрения о допустимости и даже необходимости этого явления. Бавсун М.В. указывает, что несоответствие отдельных положений УК РФ складывающейся правоприменительной практике и ее формирование на основе целесообразности, а не законности, позволяет сделать вывод о реальном существовании объективного вменения, что противоречит принципу виновной ответственности (ст. 5 УК)11. Однако данный автор допускает возможность объективного вменения, оправдывая эту идею необходимостью реализации некоторых задач уголовного права на основе требования целесообразности. Он пишет: «Несмотря на выход его за рамки принципа законности, тем не менее, объективное вменение выполняет важную роль в уголовноправовом регулировании. У законодателя нет реальной возможности решить все вопросы уголовноправового характера, основываясь исключительно на принципе субъективного вменения»12. К сожалению, данную позицию поддержали и другие исследователи13.
Не вносит ясности в понимание недопустимого объективного вменения действующая законодательная его регламентация в ч. 2 ст. 5 УК РФ. Данная норма объективным вменением буквально признает ситуа-
9 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 31 января 2012 г. 1547 // Текст определения размещен на сайте справочноправовой системы РосПравосудие (https://rospravosudie.com)
10 Кассационное определение судебной коллегии по уголовным
делам Ямало-Ненецкого автономного округа 24 марта 2011 года. Дело № 22-352/20111547 // Текст определения размещен на сайте справочно-правовой системы РосПравосудие
s://rospravosudie.com)
Бавсун, М. В. Целесообразность в уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2002. С. 12-13.
12 Там же.
13 Бытко С.Ю. О допустимости и пределах объективного вменения в уголовном праве // Современное право. 2009. № 7.
цию привлечения к ответственности при отсутствии виновного отношения. Однако, во-первых, вывод о недопустимости такового логически вытекает из ч. 1 ст. 5 УК, которая допускает привлечение к уголовной ответственности только при наличии вины, а также иных норм - ст. 8, 14, 24 УК РФ, что следует признать избыточностью законодательства. Во-вторых, зачастую объективное вменение проявляется на более раннем этапе, как вывод о виновности при установленном факте причинения лицом вреда. В-третьих, как было показано выше, привлечение к ответственности при отсутствии вины, это лишь один из немногих, «крайний» вариант его проявления.
Таким образом, можно сделать несколько выводов. Определение недопустимого объективного вменения в
ч. 2 ст. 5 УК РФ не отражает всего многообразия этого явления, а сама дефиниция представляет собой проявление избыточности законодательства, так как прямо следует из принципа вины (ч. 1 ст. 5 УК РФ) и других положений уголовного закона. Требует корректировки и сам принцип вины, закрепленный в ч. 1 ст. 5 УК РФ, так как в действующей редакции он не отражает необходимости учета качественной и количественной характеристики отрицательного отношения лица, выраженного в совершении конкретного преступления. Это повлекло за собой неоднозначное толкование положений ст. 5 УК РФ на практике, а также необоснованный вывод о существовании допустимого объективного вменения.
В итоге предлагается следующее определение принципа вины:
1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. При привлечении к уголовной ответственности необходимо учитывать характер и степень виновного отношения лица, совершившего преступление».
2. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, а так же без учета характера и степени виновного отношения лица, совершившего преступление, не допускается.
Список литературы:
1. Бавсун, М. В. Целесообразность в уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2002.
2. Бытко С.Ю. О допустимости и пределах объективного вменения в уголовном праве // Современное право. 2009. № 7.
3. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 10.
4. Кассационное определение Судебной коллегии по
уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия от 11 августа 2011 г. Дело № 22 -360/111547 // Текст определения размещен на сайте справочноправовой системы РосПравосудие
(https://rospravosudie.com)
5. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 16 марта 2010 г. № 22-1547 // Текст определения размещен на сайте справочно-правовой системы РосПравосудие (https://rospravosudie.com)
6. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 31 января 2012 г. 1547 // Текст определения размещен на сайте справочно-правовой системы РосПравосудие (https://rospravosudie.com)
7. Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Ямало-Ненецкого автономного окру-
170
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
Питецкий В.В.
га 24 марта 2011 года. Дело № 22-352/20111547 // Текст определения размещен на сайте справочноправовой системы РосПравосудие
(https://rospravosudie.com)
8. Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб., 2003. С. 136.
9. Маркарян С. А. Значение субъективной стороны преступления в уголовном законодательстве РФ // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 1.
10. Мустафаев М.Х. Субъективная сторона преступления как детерминант эффективности криминалистической методики // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 6.
11. Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 361п04пр // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 1.
12. Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 420-П07. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2008 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 8.
13. Рарог А. И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений: практ. пособие. М.: ТК Велби, 2006.
Рецензия
На статью доцента кафедры уголовного права Юридического института Сибирского федерального университета Питецкого Вадима Валерьевича «Проблемы реализации принципа вины в уголовном праве».
Статья Питецкого В.В. посвящена актуальной проблеме уголовного права. Уголовно-правовой принцип вины является самостоятельной юридической категорией, обладает нормативной значимостью, обеспечивает реализацию задач уголовного права, оказывает непосредственное влияние на правотворческую деятельность законодателя и правоприменительную деятельность всех правоохранительных органов. Принцип вины занимает особое место, поскольку имеет самостоятельное этическое и конституционное происхождение.
Автор анализирует общее определение требования виновного вменения в уголовном праве (ч. 1 от. 5 УК РФ), при котором необходимо учитывать поведения субъекта, выраженную в отрицательном отношении к общественным ценностям при совершении деяния. Рассматривает вопросы оценки содеянного при несоответствии объективных обстоятельств преступления и их субъективного восприятия виновным. Отдельное внимание уделено понятию и содержанию так называемого объективного вменения (ч. 2 от. 5 УК РФ), которое в уголовном праве является недопустимым.
На основе различных точек зрения, а также примеров судебной практики Питецкий В.В. приходит к выводу о том, что действующая редакция нормативного принципа вины является несовершенной. Не отличается единообразием его реализация и в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по конкретным делам. Следует согласиться с мнением о том, что принцип вины предполагает требование учитывать при квалификации не только наличие самого отрицательного отношения, проявившегося в содеянном, но и характер, а также степень проявления этого отношения. Данное обстоятельство не отражено в действующей редакции от. 5 УК РФ. Интересными следует признать рассуждения относительно возможных вариантов проявления объективного вменения, ошибочно признаваемого некоторыми исследователями допус-
тимым. В итоге автором предлагается собственное определение принципа вины и объективного вменения, ориентация на которые в большей мере будет способствовать решению задач уголовного права.
Изложенное позволяет сделать вывод, что статья Питецкого В.В. «Проблемы реализации принципа вины в уголовном праве» представляет научный интерес и может быть рекомендована для публикации в рецензируемом издании, входящем в Перечень изданий ВАК по праву.
Заведующий кафедрой уголовного права Сибирского федерального университета, заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор А.Н.Тарбагаев
171
