CC BY
40(раньше это было обязанностью басилеев). Для этой цели более всего подходили люди, происходившие от героев, а значит— и от богов; кроме того, практически каждый аристократический род имел свои культы, а аристократы исполняли жреческие обязанности. Например, в Афинах элевсинский культ осуществляли шесть знатных родов42: Эвмолпиды, Ке-рики, Филлиды, Крокониды, Койрониды и Эвдайнемы. Представитель рода Ликомидов Фемистокл перед Саламинской битвой принес в жертву Дионису Оместу трех знатных юношей-персов (Plut. Them. 13). Многочисленность и общеизвестность примеров этой важнейшей, по древним представлениям, функции военачальников очевидна и не нуждается в дальнейших доказательствах.
Подводя итоги, следует сказать, что греческая аристократия архаической эпохи играла в военной области руководящую роль, обусловленную целым рядом причин: ее социально-экономическим, политическим и религиозным лидерством, традициями и воспитанием. Военное дело было священным долгом всех граждан, но для аристократов оно являлось и основной профессией.
я. А. лисовоп
Проблемы развития архаической Греции в историографии ЧСФР
Одним из всесторонне исследуемых вопросов в марксистской историографии античности является возникновение и развитие древнегреческого полиса Заметно возрос к нему интерес в исторической науке стран социализма, в частности в ЧСФР. За последние сорок лет чехословацкие историки достигли определенных успехов в изучении архаической Греции. Однако их наблюдения специально не обобщались ни в чехословацкой 2, ни в советской историографии 3. Этим объясняется выбор настоящей темы.
42 Toef f er I. Op. cit. S. 24—112.
1 Ср.: Античная Греция. Проблемы развития полиса. М., 1983. Т. 1—2.
2 Tricet Let vyzkumu antiky v CSSR: 1945—1975. Praha, ¡976. S. 31—53.
3 Историография античной истории / Под ред. В. И. Кузищина. М., 1980. С. 381—383.
В первые послевоенные годы перед чехословацкой наукой, принявшей на вооружение марксизм-ленинизм, возникла острая необходимость воспитания генерации ученых с новым подходом к изучению античной истории и культуры. В начале 50-х гг. образуется Академия Наук ЧСФР и в ее системе Институт (Кабинет) по изучению греческих, римских и латинских древностей, создается ряд специальных кафедр в вузах страны, что вызвало заметный перелом в изучении античности. Существенное значение в этом процессе имело влияние достижений советской исторической науки, координирующая роль упомянутого Института, а также результаты рабочих и научных конференций по изучению античности в ЧСФР4. Все это создало благотворные предпосылки для всестороннего исследования в ЧСФР истории архаической Греции. Она исследовалась в следующих направлениях: формирование рабовладельческого общества и государства в Спарте и Афинах, раннегре-ческая тирания и великая греческая колонизация (апойкиза-ция); рассматривались также отдельные аспекты идеологии и культуры.
Этим вопросам уделил серьезное внимание один из ведущих историков страны П. Олива. Его монография о ранней греческой тирании явилась важным вкладом в чехословацкую историческую науку, нашла положительный отзыв в отечественной и советской литературе5. Так, Я. А. Ленцман, отмечая хорошее знание П. Оливой трудов классиков марксизма-ленинизма и работ советских историков, что, естественно, не смогло не отразиться на содержании работы, выделил то новое, что внес своим трудом П. Олива в концепцию о ранней тирании в марксистской науке: в ней подчеркнут момент закономерности исторической обусловленности ранней тирании; исследователь считает ее совершенно необходимым звеном на пути возникновения рабовладельческого строя и государства в экономически развитых полисах Эллады (отсутствие тирании в Спарте и на Крите он объясняет их отсталостью в экономическом развитии).
П. Олива полагает, что тирания повсеместно, за небольшим исключением, представляла интересы зародившегося
4 IV plenärni zasedäni Ceskoslovenske akademie v§d // Vestnik CSAV. 1954. R. 63. S. 1—98. Fialovä A. Pracovni porada Kabinetu pro
studia reckä, rimska a latinska // Vestnik CSAV. 1956. R. 65.
5 Oliva P. Ranä feckä tyrannis. Studie k otazce vzniku statu. Praha, Ред.: Ленцман Я. А. // ВДИ. 1955. № 1. С. 85—91.
класса ремесленников и торговцев, использовавших в широких масштабах труд рабов; кратковременность тирании в большинстве полисов он объясняет тем, что быстрые темпы экономического развития в VII—VI вв. до н. э. вскоре превращали тиранию в преграду для дальнейшего развития рабовладельческого производства (ремесла и торговли) 6. Возникновение и падение тирании П. Олива считает делом одной и той же социальной группы. Более того, важнейшим звеном в деятельности ранних тиранов он называет поддержку ремесленников и купцов как во внутренней, так и во внешней политике, однако недооценивает роль крестьянства в то время, полагая, что оно оставалось пассивной массой, в лучшем случае лишь содействующей богатым рабовладельцам в их борьбе против евпатри-дов.
Глубокое знание П. Оливой источников и литературы позволило ему дать всесторонний анализ тирании в Малой Азии и на островах Эгейского моря, на Коринфском перешейке и в Афинах. Исследователь приходит к выводу, что тирания создавалась в борьбе против родовой знати и поэтому выступала против неограниченного аристократического господства, В полисах Коринфского перешейка она носила антидорийский характер, стремясь ликвидировать привилегированное положение дорийских землевладельцев; в Афинах и в ионийских полисах Малой Азии тирания резко выступала против собственной родовой аристократии и в этом направлении немало со действовала ликвидации остатков родовой организации к укреплению возникающего рабовладельческого строя. Она сыграла важную роль в борьбе против родовой знати и ее опоры — родовых фил, в том числе и в области идеологии, например, введением новых культов (Диониса, Афины); в отдельных греческих полисах появляется научный взгляд на мир, на природу и на человеческое общество, возникает греческая материалистическая философия.
Ценным, на наш взгляд, в монографии П. Оливы является стремление выделить специфические особенности тирании в различных полисах Эллады. Исследователь прав, полагая, что тирания Писистрата не сыграла такой решающей роли в процессе образования рабовладельческого государства, как тирании в других высокоразвитых полисах Эллады. Продолжительность борьбы передовых общественных сил с родовой знатью в Афинах П. Олива объясняет тем, что они представляли собой гораздо больший земледельческий район, чем другие полисы,
6 Ленцман Я. А. Указ. соч. С. 88.
прошедшие ту же стадию тирании; поэтому позиции афинских евпатридов были гораздо сильнее, чем позиции аристократов в тех полисах, где сельское хозяйство играло менее значительную роль. Поэтому, развивает свою мысль П. Олива, в Афинах тирания и не устанавливается сразу: ей предшествует законодательство Солона, которое, с одной стороны, решало самый жгучий вопрос, освободив крестьян от рабства и запретив обеспечение долга личностью должника, с другой — вело осторожную политику по отношению к землевладельческой аристократии, устанавливая в качестве основания прав и обязанностей граждан ценз по величине получаемого ими с земли дохода, благодаря чему евпатриды еще сохраняли за собой сильные позиции. Серьезностью крестьянского вопроса в Афинах объясняется, почему Писистрат опирался в своем домогании тирании на обедневших и безземельных крестьян, требовавших раздела земли. Отсюда вытекает правильное суждение исследователя о том, что в отличие от истории других тираний, афинская не была еще последним словом, в процессе образования афинского рабовладельческого полиса.
Нужно отдать должное П. Оливе и в констатации того, что было бы ошибкой односторонне переоценивать значение ранней тирании в истории архаической Греции. Тирания была только этапом в развитии рабовладельческих полисов. Ее характерным признаком является ее сравнительно краткое существование. Вскоре она становится тормозом для дальнейшего экономического и общественного развития Эллады. Подобно коринфскому тирану Периандру, и сыновья Писистра-та в Афинах своим вмешательством в жизнь полиса только мешали развитию рабовладельческого хозяйства, в результате чего представители тирании вступают в конфликт с интересами тех общественных сил, которые до тех пор их поддерживали, и поэтому их власть падает.
Наблюдения о раннегреческой тирании П. Олива продолжил в последующих работах, активно дискутируя с зарубежными исследователями 7. Своеобразным итогом этой дискуссии явилась статья «Тирания в ранней Греции»8. Предполагая за-
7 Oliva P. Zur Problematik der frühen griechischen Tyrannis // ZG. 1959. Bd. 7. 869—874. Idem. Die Bedeutung der frühgriechischen Tyrannis // Klio. 1960. Bd. 38. S. 81—86.
8 Oliva P. Tyrannis v ranem Recku // LF. 1979. R. 102. S. 69—81. Idem. Die ältere Tyrannis // Wege der Forschung. Darmstadt. 1976. S. 226— 244. Idem. The early Tyranny // Dialogues d'histoire ancienne. 1982. T. 8. P. 363—380.
2 Заказ 2504
17
йМСтвовайие самого термина «тираний» йЗ малоазийскогО обихода VII в. до н. э., он рассматривает ее как важный этап в развитии древнегреческих полисов. Было бы ошибкой, подчеркивает П. Олива, видеть в тиранах архаической Греции социальных реформаторов; скорее всего, они пользовались существующей социальной напряженностью для достижения своих собственных целей.
Подтверждая высказанное в упомянутой монографии мнение о том, что педиэйи Аттики были аристократами-землевладельцами, паралии — торговцами и ремесленниками, а диак-рии, руководимые Писистратом,— малоимущими крестьянами и пастухами, П. Олива отрицает предположение буржуазных исследователей, считающих, что диакрии могут отождествляться с рудокопами Лаврийских рудников9.
Была отвергнута оценка Э. Клюве, данная им в отношении интерпретации тирании Писистрата П. Оливой. Последний подчеркивает, что Писистрат своими усилиями стабилизировать полис в экономическом и культурном развитии способствовал процветанию различных групп граждан, что, естественно, благоприятствовало его хорошей репутации и укрепляло его политическую власть. Исследователь считает также необходимым упомянуть о наличии не только противоречий между аристократическими родами в Аттике, но и о социальных конфликтах, о чем свидетельствует спор 580—579 гг. до н. э. об избрании архонта.
Таким образом, приходит к выводу П. Олива, было бы неправильным пытаться умалить причины, приведшие к тирании, а также саму природу этой формы правления. Общие причины следует, по его мнению, искать в структурных изменениях архаических обществ. Благодатной почвой для зарождения тирании послужили растущее общественное недовольство и распри между отдельными аристократическими родами. Что касается самих тиранов, они принимали такие меры, которые обеспечили бы их автократическую власть; вначале выступали против своих соперников — аристократов, в дальнейшем поддерживали, хотя бы косвенно, тенденции, совпадающие с интересами остальных граждан.
К вопросу о возникновении Спартанского государства обращался П. Олива в работах 60—70-х годов 10. В монографии
9 О I i V а P. The early Tyranny. P. 370.
10 Oliva P, On the Problem 'of the Helots (Critical study) // Histórica. 196! Т. III. P. 5—34. Idem. Die bürgerliche Gemeinschaft in Sparta // Antiquitas graeco-romana ac témpora nostra. Brno, 1968. S. 45—51; Idem. Das Lykurgische Problem // AAnt 1967. T. 15. S. 273—281.
«Спарта и ее социальные проблемы» 11 автор, ставя перед собой задачу анализа социального развития в эллинистической Спарте, рассмотрел также вопросы ее предыстории, в частности, дорийское вторжение на Пелопоннес, спартанскую диархию, землевладение, социальный статус населения, реформы Ликурга, а также Мессенские войны. Закономерно, что такая постановка вопроса вызвала оживленный интерес в марксистской и в зарубежной историографии. В. М. Строгецкий, положительно оценивая концепцию П. Оливы о дорийском переселении и его хронологии, о возникновении спартанского государства и формировании его общественного строя, отдал должное исследователю и в том, что существующие в Спарте категории зависимости (илоты и периойки) складывались под влиянием завоеваний в условиях еще недостаточно развитой формы частной собственности на землю, что спартанский режим, приписываемый созданию Ликурга, является результатом постепенного развития спартанского общества12.
Приняв точку зрения П. Оливы о том, что Ликургова ретра датируется VIII в. до н. э. и должна рассматриваться как выражение синойкизма, нужно согласиться с П. Оливой и В. М. Строгецким, что в ретре отразились качественно новые процессы по сравнению с гомеровским обществом, начавшие совершенствоваться в Спарте после синойкизма. Утвердившееся в марксистской историографии, в частности, в работах Ю, В. Андреева 13, мнение о том, что Спарта развивалась подобно Афинам по пути демократизации, проливает свет и на дискуссию П. Оливы с его рецензентом А. Эндрю14, проводившим параллель между ретрой и конституцией Клисфена. Правильнее, на наш взгляд, считать, как в свое время подчеркивал и В. М. Строгецкий, что ранние следы системы конституционного правления прослеживаются в Ликурговой ретре, согласно которой герусия стала пробулевтическим органом для спартанского общества; следовательно, принятие ретры знаменовало начало ограничения влияния родоплеменных отношений и формирования спартанского полиса.
Нельзя не согласиться также с мнением П. Оливы и В. М. Строгецкого в том, что чувство единства гражданского кол-
11 О liva P. Sparta a jeji socialni problemy. Praha, 1971.
12 Строгецкий В, ML Рец.: Oliva Р Sparta and her social Problems. Prague, 1971/ВДЙ. 1S74. № 3. C. 192—201.
13 Андреев Ю. В. Спарта как "тип полиса //Вестник Ленингр. ун-та. 1973. № 8. Вып.. 2. С. 48—56. Ант№ная Греция. Т. 1. С. 194—216.
14 Andrewes A. Rec.: Oliva P. Sparta and her social Problems // Eirene. 1974. Т. XII. P, 139—143.
2*
19
Лектива было в Спарте более выражено, чем в любом другом полисе Эллады, что могло быть обусловлено наличием еще сильных элементов родоплеменных отношений, а также тем, что в результате Мессенских войн спартанцы приобрели не только землю, но и власть над сельским населением, обрабатывающим эту землю. Наконец, необходимость сплочения спартиатов была вызвана опасностью восстаний порабощенного населения — илотов. Описание П. Оливой обострения социальных противоречий, особенно после I и II Мессенских войн, создания «общины равных» и важной роли в этом процессе эфората — традиционно для марксистской историографии. Однако его мнение о том, что в архаической Спарте лишь выкристаллизовывались тенденции к развитию рабовладельческого полиса, несколько упрощено.
Касаясь вопроса об особенностях спартанского общества, П. Олива считает нужным объяснить их не только военной необходимостью. Это касается и сисситий, участие в которых было обязанностью и правом всех граждан.
Чехословацкий ученый подверг критике теорию К. М. Краймса о «феодальном» веке в Спарте, а также его мнение о том, что в архаический период в сисситиях принимали участие только аристократы и члены их дружин, а простые граждане были допущены позднее 15. Аналогии можно найти и в других греческих полисах. Мужские союзы, например, известны в гомеровском обществе. Более тесные параллели с спартанскими сисситиями находим на Крите (согласно Аристотелю, спартанцы заимствовали этот институт на Крите, однако различие между ними было в том, что в Спарте в сисситии вносили вклад все граждане, а на Крите их покрывали из общественных средств) 16.
Анализируя состояние зевлевладения в Спарте, П. Олива считает бо^,ее правильной точку зрения В. Эренберга, полагавшего» вс^сн'а^танц^име^н .ррдаые наделы из общественной ' к,ром'е. того, отдельные из них обогащались за счет спартанской земли периойков 17. Здесь, как и в родовых отношениях, сохранились свои особенности. Их общественную основу создавали, по мнению П. Оливы, пережитки старых дорийских племенных отношений. Они проявлялись, в частности, в том, что спартддцы были не собственниками, а держателями клеров. ' ' "
15 Chrimes К. М. Т. Ancient 'Sparta.''MaiTche^er,'-í952. P. 245.
16 Ar ist. Pol. 2. 1271a. 28—30. 1272a. 2—4. 13.
17 Ehrenberg V. Spartiaten und Lakedaimonier // Hermes. 1924. Bd 50. S. 48.
Проблему илотии в современной историографии П. Олива обобщил в специальной статье 18, В монографии он обратился к наиболее известным теориям, дополнив их собственными наблюдениями. Как известно, в литературе илотов принято обозначать как рабов (иногда как государственных или общественных рабов), считают их и промежуточной между свободными и рабами категорией. П. Олива поддерживает мнение А. Б. Рановича, относящего илотию к «неразвитым типам рабовладельческого общества» 19, что, на наш взгляд, ближе к истине.
Свои наблюдения по становлению афинской рабовладельческой демократии и связанной с ним законодательной деятельности Солона П. Олива обобщил в научно-популярной книге «Солон» 20. Автор считает синойкизм Тесея, предшествовавший деятельности Солона, позднейшей литературной фикцией и относит его к рубежу «гомеровского» и архаического периодов. К подобной фикции П. Олива относит и современную интерпретацию о существовании в Аттике родовых фил. Особое внимание уделяет он сейсахтейе, тимократии, законам Солона и их роли в развитии афинской демократии. В книге дан также анализ тирании Писистрата и реформаторской деятельности Клисфена. Таким образом, книга П. Оливы делает попытку раскрыть проблему становления и развития афинской рабовладельческой демократии в целостном плане.
П. Олива продолжил исследование упомянутого круга вопросов в 70—80-е годы21. В частности, он подверг критике достоверность сведений античных авторов о встрече Солона с Крезом, а также сообщение Плутарха о разделении афинского населения Тесеем на три категории (евпатридов, геоморов и демиургов). Античные авторы, подчеркивает П. Олива, стремились соединить определенный этап развития афинского общества с наипопулярнейшим героем. Исследователь подтвердил также свое мнение о том, что синойкизм' имел место в позд-
18 Строгецкий В. М. Указ. соч. С. 192—201.
19 Р а н о в и ч А. Б. Эллинизм и его историческая роль. М.; Л., 1950. С. 17.
20 Oliva Р. Solón. Praha, 1971.
21 О 1 i v а Р. Solónova ústava // Déjny a soucasnost. 1964. R. 6. S. 38— 43. Idem. Solon und seine Seisachteia // ZA. 1971. R. 21. Sv. 1 S. 103—122. Idem. Solon im Wandel der Jahrhunderte // Eirene. 1973. Т. X. S. 31—65. Idem. Solon in der antike Komödie // Graecolatina et orientalia 1973 T. 5 S. 25—33 Idem. Kroisos a Solon .// Classica atque mediaevalia... Brno, 1975. S. 55—66; Idem. Die Geschichte von Kroisos und Solon // Das Alteraum. 1975. Bd. 21. S. 175—181. Idem. Gesetze Solons und die athenische Po-Iis // LF. 1983. R. 65—69,
негомеровской Греции или в начале архаического периода, и что он был длительным процессом, заключительным аккордом которого явилось присоединение Элевсина в VII в. до н. з.22. Тот же круг проблем, в частности, законодательство Солона, тирания Писистрата и реформаторская деятельность Клисфе-на, П. Олива обобщил в известной монографии «Возникновение греческой цивилизации», материал которой в значительной мере перекликается с содержанием книги о Солоне.
Историю ранней архаики затронул и Боузек, придя к выводу о том, что в конце VIII в. до н. э. в Аттике начинается застой, изоляция, и что власть там была полностью в руках евпатридов23.
Менее интенсивно, по сравнению с предыдущими вопросами, изучалась в историографии ЧСФР Великая греческая колонизация. В 70-х гг. она рассматривалась преимущественно в вузовских пособиях и научно-популярных изданиях, в 80-е гг. к ней обратился П. Олива. Определенное влияние, на наш взгляд, на исследование этой проблемы в ЧСФР оказали научные симпозиумы, проводившиеся в Цхалтубо, в которых принимали участие и чехословацкие специалисты. Так, на II Всесоюзном симпозиуме по истории Причерноморья (Í979) был заслушан доклад Я. Боузека «Кавказ, Греция и Галь-штатская Европа в VIII—VII вв. до н. э.»24, а на III симпозиуме (1982) — доклад П. Оливы «Древний союз между Македонией и Спартой»25.
Вопросы колонизации рассматривались в пособии по истории первобытного общества и древнего мира под ред. Я. Пе-чирки (он же автор раздела), однако только с точки зрения необходимости освоения новых земель и развития торговли 26.
В работе «Возникновение греческой цивилизации» П. Олива выступил против буржуазных историков, проводивших аналогию между Великой греческой колонизацией и политикой колонизаторов нового времени. Он определяет одну из причин раннего периода колонизационного процесса — демографиче-
12 Oliva P. Zrozeni fecke civilizace. S. 101—102. Срл idem. Vznik a vyvoi athénského statu // Déjepis ve skole. 1955. R. 2. S. 99.
23 Боузек Я. К истории Аттики XI—VIII вв. до н. э. // ВДИ. 1962. № 1. С. 113. Прим. 46.
"Гиголашвили Е. Г. II Всесоюзный симпозиум по древней истории Причерноморья // ВДИ. 1982. № 1. С. 222.
яГвголашаяли Е. Г. III Всесоюзный симпозиум по древней историй Причерноморья // ВДИ. 1984. Ш 2. С. 219.
»Jny prgviku a starovéku /J. Pecirka a kol. Praha, 1979. Т. 1. 1.
ский фактор и, в связи с ним, необходимость освоения новой территории; следующими причинами колонизации П. Олива называет необходимость торговли и классовую борьбу внутри полисов. Подчеркивая взаимопроникающую роль колонизационного процесса, П. Олива отстаивает фактор сильного влияния греческой цивилизации на этрусков начиная с конца* VIII в. до н. э. Подобное влияние, по его мнению, греки оказали и на местное население Сицилии и Южной Италии; в свою очередь, эллины заимствовали искусство металлургии, теорию музыки и некоторые культы у народов Востока 27.
Вопросы колонизации были предметом внимания Р. Гоше-ка и Я. Боузека 28. Они разделяют колонизационный процесс в ранней Элладе на три этапа. Начало второй колонизационной волны, направленной в Малую Азию, Южную Италию и на Сицилию, авторы датируют X—IX вв. до н. э. и считают ее продолжением старшей, микенской колонизации, основанной на системе факторий. Размах этой колонизации привел, согласно их мнению, к тому, что вместо факторий стали возникать эмпории, или города, подобные Метрополиям. Подобное явление повторилось и во время третьей колонизационной волны, называемой Великой греческой колонизацией.
В докладе П. Оливы на XVI Международном конгрессе исторических наук в Штуттгарте (1985) 29 автор стремился доказать, что все эмпории Причерноморья, предшествовавшие апойкиям, были вызваны необходимостью торговых отношений, а апойкии, возникшие на побережье Тирренского моря, диктовались сельскохозяйственными нуждами. П. Олива подтвердил высказанное раньше мнение о важной роли в колонизационном процессе демографического фактора и политической борьбы.
Исследователь коснулся также, в связи с колонизационным движением, проблемы сущности древнегреческих полисов и поддержал мнение Г. А. Кошеленко о существовании поляризации между городом («асти») и полисом (в смысле «город — государство»).
Что касается становления полиса в Афинах, П. Олива, по-
27 Oliva P. Zrozeni recke civilizace. S. 64—85. Cp.: idem. Kolonisation als Phänomen der frühgriechischen Geschichte // Eirene. 1982. T. 19. S. 5—16.
28 Hosek R. Zeme bohu a lidi. Pohledy do reckeho dävnoveku. Praha, 1972. S. 42—66: Bouzek J., Hozek R. Anticke Cernomori. Praha, 1978. S. 89—102.
29 Oliva P. Colonisation and the Rise of the Polis // History and Society. Published on the occasion of the XVIth International Congress of Historical Sciences in Stuttgart 1985. Prague, 1985. P. 205—232.
лемизируя с В. Эренбергом и некоторыми другими зарубежными исследователями, считает, что он возник на рубеже VIII— VII вв. до н. э., то есть задолго до реформ Солона, в период, когда была значительной роль греческих полисов в колонизации Средиземноморья. П. Олива не сомневается в том, что на протяжении VIII в до и. э„ или даже раньше, полис существовал, получив определенное экономическое, социальное и культурное очертание; о более раннем этапе мы знаем слишком мало, но можем предположить, что греки использовали и опыт развитых государств Ближнего Востока.
Таким образом, историки ЧСФР изучали проблемы развития архаической Греции всесторонне и достаточно глубоко. Их исследования отличает хорошее знание источников и литературы, убедительность аргументации и выводов. В целом эти работы вносят серьезный вклад в марксистскую историографию античной истории.
В. Г. БОРУХОВИЧ Агесилай в Египте
Египетская экспедиция престарелого спартанского царя Агесилая особенно интересна в том отношении, что позволяет оценить объективность образа, созданного Ксенофонтом стремившимся представить своего героя рыцарем без страха и упрека.
В действительности у Агесилая уже не оставалось и тени былых доблестей спартанских воинов, которыми они блистали во времена царя Леонида. И Агесилай, и его спартанское окружение превратились в худший сорт наемных вояк, готовых в любой момент предать нанявшего их патрона и перейти на сторону того, кто им больше заплатит. Агесилай был не столько полководцем (хотя он и обладал опытом ведения военных действий большого масштаба), сколько прожженным и бессовестнейшим политиканом. Пороки, которые ему уда-
1 См.: Фролов Э. Д. Жизнь и деятельность Ксенофонта // Учен, зап. Ленингр ун-та. Сер. ист, наук. 1958. № 251. Вып. 28. С. 41 сл.; См. также: М а р и н о в и ч Л. П. Греческое наемничество IV в. до н. э, и кризис полиса. М.„ 1975. Т. 24 сл.; B'reitenbach Xenophon // RE. 2 R. 1967. Hbd. 18. Sp. 1571—1578. Фролов Э. Д. Ксенофонт и его «Киропе-дия» // Ксенофонт. Киропедия / Изд. подг. В. Г. Борухович и Э. Д. Фролов. М„ 1976. С. 248; Лурье' С. Я. Ксенофонт и его «Греческая история» // Ксенофонт. Греческая история / Пер С. Лурье. Л., 1935. С. VIII.
