CC BY
226
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
№ 301 Август 2007
ПРАВОВЕДЕНИЕ
УДК 343.775
С.К. Гаврилов
ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРОСТУПКОВ В ОБЛАСТИ НАРУШЕНИЯ РЕЖИМА ОСОБО ОХРАНЯЕМЫХ ПРИРОДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ И ПРИРОДНЫХ ОБЪЕКТОВ
Статья посвящена исследованию преступлений, предусмотренных ст. 262 УК РФ «Нарушения режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов», которую следует разграничивать с административно наказуемыми правонарушениями, предусмотренными ст. 8.39 КоАП РФ «Нарушение правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях». Автор поднимает проблемы разграничения экологических преступлений и административных проступков в области нарушения режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов.
Конкуренция уголовно-правовых и административно-правовых норм об охране природы - явление не редкое. Необходимость разграничения преступления и проступка возникает при применении 99% содержащихся в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ) норм экологического характера.
Объективные признаки преступления и проступка -нарушение одних и тех же правил: охраны особо охраняемых природных территорий и объектов, рыболовства, охоты, заготовки древесины, разработки недр, соблюдения пожарной безопасности в лесах, сохранения чистоты водного и воздушного бассейнов и др., поэтому при решении данной проблемы органы дознания, следствия и суды зачастую допускают ошибки. В то же время имеются факты, когда за незначительные нарушения правил охраны природы виновных привлекают к уголовной ответственности и, наоборот, вместо уголовной ответственности - к административной. Причина тому - несовершенство действующего уголовного, административного и экологического законодательства, не содержащего порой четких критериев разграничения преступления и проступка.
Таким образом, большое значение приобретает выявление научно обоснованных критериев разграничения преступных и непреступных видов правонарушений и сфере экологии. Большую важность как для кодификации уголовного и административного законодательства, так и для квалификации нарушения имеют определение и оценка обстоятельств, влияющих на общественную опасность деяния.
«В теории уголовного права по вопросу о разграничении преступления и проступка нет единой точки зрения, но преобладает позиция, согласно которой преступления и проступки разграничиваются по степени их общественной опасности или степени «вредности». Однако сами эти степени в количественном отношении не определены ни в литературе, ни в законе, и сделать это не представляется возможным, поскольку математически точными, четко определенными численными выражениями сущность преступления и проступка выразить нельзя.
На наш взгляд, общественная опасность присуща правонарушению независимо от того, указывает ли законодатель на нее как на признак деяния или нет.
Так, ст. 1.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), определяя административное правонарушение, не предусматривает общественной опасности в качестве признака административного проступка. Однако если он не содержит ее, если деяние не способно причинить вред, создать опасность охраняемым общественным отношениям, то зачем, спрашивается, законодатель устанавливает за это деяние ответственность? Как известно, общественная опасность проявляется в причинении или возможности причинения (поставления под угрозу причинения) вреда охраняемым законом общественным отношениям (социальным ценностям). Если же деяние безвредно, нет смысла объявлять его противоправным. Юридически же определять деяние можно по-разному. В американском уголовном праве, например, определение преступления в УК штатов (федерального УК как такового у них нет) носит так называемый формальный характер. В нем указывается зачастую лишь на противоправность деяния, однако подразумевается, что оно должно быть общественно опасным, наказуемым и по УК большинства штатов - виновным.
Определения правонарушения и преступления в законодательстве России относятся к так называемым материальным (точнее - к формально-материальным). Противоправность в этих определениях является выражением общественной опасности деяния, ибо только такое деяние законодатель объявляет проступком или преступлением.
Представляется, что общественная опасность - совокупное свойство всех признаков правонарушения, которые все вместе определяют характеристику деяния и оцениваться могут только во взаимосвязи с другими признаками. Такой же позиции придерживается законодатель. Конструируя состав преступления, он оперирует и количественными (повторность, неоднократность, рецидив), и качественными (место, время, способ, форма вины, наличие группы и т.д.) категориями» [1. С. 77].
Решение вопроса о разграничении экологических преступлений и проступков упрощается, когда факторы, влияющие на степень общественной опасности правонарушений, учитываются законодателем непосредственно в диспозициях уголовно-правовых норм.
УК РСФСР 1960 г. чаще всего в качестве таковых учитывал размер вредных последствий, повторность непреступных нарушений правил, наличие административной преюдиции, способ совершения преступления, форму вины.
Например, незаконная охота без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 166 УК РСФСР) признавалась преступной лишь в случае, если ранее за аналогичное нарушение лицо подвергалось мерам административного воздействия. Часть 1 ст. 169 УК РСФСР признавала преступной незаконную порубку леса независимо от размера причиненного вреда и группы лесов, в которых она произведена, если порубка совершена повторно. Единичная порубка леса, повлекшая ущерб меньший, чем указано и ст. 169 УК РСФСР, наказывалась в административном порядке по ст. 62-66 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в зависимости от вида правонарушения. Такой подход не принят в УК РФ 1996 г., и это правильно, ибо, по нашему мнению, проступок, сколько бы раз он ни повторялся, не может перерасти путем количественного накопления в новое качество - преступление. В современных условиях представляется необходимым крайне осторожно формировать политику применения уголовной ответственности. Предпочтение следует отдавать мерам воспитательного, экономического, пропагандистского характера.
Многие экологические правонарушения совершаются положительно характеризующимися людьми из-за элементарного экологического невежества, непонимания относительности и условности господства человека над природой, в частности того, что животный, растительный и «человеческий» миры - это по сути «параллельные» миры, в которых подход к оценке явлений и событий с человеческой точки зрения неприемлем.
При этом правовая оценка содеянного человеком также довольно сложна. Как уже говорилось, уголовный закон должен применяться за наиболее опасные правонарушения, уголовная репрессия не может быть массовой. В спорных случаях конкуренции уголовноправовых и административно-правовых норм предпочтение должно отдаваться административно-правовой норме. Такой вывод основывается на принципиальном положении уголовного права, что все сомнения должны толковаться в пользу виновного.
Административное законодательство, устанавливающее ответственность за экологические правонарушения и регулирующее деятельность субъектов в сфере экологии, само по себе представляет довольно сложный комплекс правовых норм и институтов, а также содержащих их нормативных правовых актов. Если принимать во внимание только нормы об ответственности за проступки экологического характера, то следует обратиться к нормам действующего КоАП РФ, к иным федеральным законам, законам субъектов Федерации, ведомственным нормативным актам, к которым нередко отсылают законы. В действительности же блок административного законодательства еще более велик. Он включает в себя законодательство, регулирующее права и обязанности природо-пользователей, государственных контролирующих органов, органов исполнительной власти; деятельность разрешительной системы (лицензирования); должностных лиц правоохранительных органов и органов, специально
уполномоченных в области охраны и использования природных ресурсов; режим закрытых административнотерриториальных образований и особо охраняемых природных территорий и объектов; порядок и условия осуществления экологической экспертизы; деятельность органов управления охраной и использованием природных ресурсов и др.
Поэтому при рассмотрении этого вопроса мы ограничиваемся анализом правовых актов, имеющих отношение к вопросу о разграничении уголовно-правовых и смежных с ними административно-правовых норм в области нарушения режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов.
В УК РФ 1996 г. в основу разграничения экологического преступления и проступка чаще всего кладутся размер причиненного вреда, а также место, способ совершения преступления, в меньшем числе случаев -предмет преступления, форма вины и другие признаки состава.
Пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» от 5 ноября 1998 г. разъясняет, что «в случае возникновения трудностей в разграничении уголовно наказуемого деяния и административного проступка особое внимание следует уделять выяснению всех обстоятельств, характеризующих состав экологического правонарушения, последствий противоправного деяния, размера нанесенного вреда и причиненного ущерба».
Преступное нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов предусматривается ст. 262 УК РФ («Нарушение режима заповедников, заказников, национальных парков, памятников природы и других особо охраняемых государством природных территорий, повлекшее причинение значительного ущерба, и наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо исправительными работами на срок до двух лет»), его следует разграничивать с административно наказуемыми правонарушениями, предусмотренными ст. 8.39. КоАП РФ «Нарушение правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях» («Нарушение установленного режима или иных правил охраны и использования окружающей природной среды и природных ресурсов на территориях государственных природных заповедников, национальных парков, природных парков, государственных природных заказников, а также на территориях, на которых находятся памятники природы, на иных особо охраняемых природных территориях либо в их охранных зонах (округах) - влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пяти до десяти минимальных размеров оплаты труда с конфискацией орудий совершения административного правонарушения и продукции незаконного природопользования или без таковой; на должностных лиц - от десяти до двадцати минимальных размеров оплаты труда с конфискацией орудий совершения административного
правонарушения и продукции незаконного природопользования или без таковой; на юридических лиц - от трехсот до четырехсот минимальных размеров оплаты труда с конфискацией орудий совершения административного правонарушения и продукции незаконного природопользования или без таковой»).
Как ст. 262 УК РФ по отношению к иным статьям главы 26 УК РФ «Экологические преступления», так и ст. 8.39 КоАП РФ по отношению к другим статьям главы 8 КоАП РФ является общей. Поэтому нарушение режима в виде, например, загрязнения или засорения, уничтожения или повреждения древесной или иной растительности на особо охраняемой территории наказываются по ст. 8.39 КоАП РФ, а в иных местах - по соответствующим статьям КоАП РФ, предусматривающим ответственность за эти деяния, если санкциями таких статей не предусмотрело более строгое наказание. В таком случае, на наш взгляд, содеянное следует квалифицировать по совокупности правонарушений. Например, на территории заповедника произведено загрязнение леса промышленными или бытовыми отходами. Деяние квалифицируется по ст. 8.39 и ч. 2 ст. 8.31 КоАП РФ, поскольку ч.2 ст. 8.31 КоАП РФ предусматривает более строгое наказание, чем ст. 8.39 КоАП РФ.
Различие между проступком и преступлением проводится по последствиям. Состав проступка сконструирован как формальный, наказуемо само нарушение, установленное законодательством об особо охраняемых природных территориях и природных объектах, режима этих территорий и объектов либо нарушение, повлекшее причинение им незначительного ущерба.
Состав преступления - материальный, его обязательный признак - последствия в виде причинения нарушени-
ем значительного ущерба. Между деянием, нарушающим режим особой охраны, и последствиями преступления необходимо установить причинную связь.
Обязательным признаком объективной стороны как преступления, так и проступка, характеризующим специфику данных правонарушений, является место его совершения: территории заповедников, заказников и иные особо охраняемые территории.
Рассмотренные судами уголовные дела об экологических преступлениях связаны в основном с нарушениями правил добычи водных животных, а также правил охоты, рубки деревьев и кустарников. Крайне редки случаи рассмотрения судами дел по иным составам преступлений, что прямо связано со сложившейся структурой экологической преступности и характеризует существенные недостатки в деятельности правоохранительных органов по борьбе с нарушениями в области охраны окружающей среды.
В целом более 90% выявляемых ежегодно нарушителей подвергаются штрафу. Практике подмены уголовной ответственности административной и наоборот способствует несовершенство действующего уголовного, административного и экологического законодательства, не содержащего порой четких критериев разграничения преступления и проступка.
Таким образом, большое значение приобретает выявление научно обоснованных критериев разграничения преступных и непреступных видов правонарушений в сфере экологии. Большую важность как для кодификации уголовного и административного законодательства, так и для квалификации нарушения имеют определение и оценка обстоятельств, влияющих на общественную опасность деяния.
Статья поступила в редакцию журнала 4 декабря 2006 г., принята к печати 11 декабря 2006 г.
