CC BY
353
УДК 336.2
1 2 3 3 3
В.Б. Сажин , И. Селдинас , О.С. Кочетов , Л.М. Кочетов , А.С. Белоусов ,
4 3 3 3
М.Б. Сажина , Л.Б. Дмитриева , Е.В. Отрубянников , Е.В. Бородина
Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева, Москва, Россия 2Высшая школа нетрадиционной медицины, Нью-Йорк, США
3Московский государственный текстильный университет им. А.Н. Косыгина, Москва, Россия 4Российский заочный институт текстильной и легкой промышленности, Москва, Россия
ПРОБЛЕМЫ РАЦИОНАЛЬНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ВОДНЫХ РЕСУРСОВ В РОССИИ
Обсуждаются проблемы рационального использования водных ресурсов. Так при нарастании в мире дефицита пресной воды в России 2% сточных вод загрязняется 98% пресного бассейна. Критично влияние городских смывов. Завышено водопотребление в сфере ЖКХ. Проанализировано состояние гидротехнических сооружений и проблемы речного транспорта России. Установлено, что состояние речного флота увеличивает вероятность существенного ухудшения качества воды поверхностных водоисточников. Проблемы водоиспользования усугубляются либеральностью нового Водного кодекса. В Подмосковном регионе бесконтрольное и непрофессиональное бурение артезианских скважин создает в ряде районов ситуации близкие к экологической катастрофе. Рассмотрена отраслевая структура экономики по отношению к нарушению экологии, а также к водным выбросам. Сделан вывод, что наибольший водный выброс - у энергетики. Проанализирована ситуация и возможные пути снижения техногенного воздействия предприятий энергетики. Сделан вывод о необходимости замещения паровых установок с КПД 2027% новыми парогазовыми установками с КПД 50-60%, что позволяет до 30% снижать объем водных выбросов.
В мире нарастает дефицит пресной воды. На планете живет 6,5 млрд. человек, им нужно развивать промышленность, обрабатывать поля. А водоемкость в сельском хозяйстве, в индустрии не уменьшается. Современные маловодоемкие технологии в аграрном секторе используются в очень малом количестве стран. По информации аналитика В. Чуприна, одна из причин дефицита воды в мире — в загрязнении природных источников. Сама по себе вода является возобновляемым ресурсом. Но чистая питьевая вода — случай особый. Человечество потребляет только 10% мирового стока рек, нетронутыми остаются 90%. Но эти 90% — грязные, они засорены теми 10%. что уже использовал человек и "выбросил" их после очистных сооружений снова в реки. Налицо классический пример ложки дегтя в бочке меда. В России, по авторитетному мнению руководителя Федерального агентства водных ресурсов Р. Хамитова, ситуация еще сложнее. Для своих нужд мы используем всего 2% стока рек. Но ими, прошедшими через наше жилищно-коммунальное и прочее хозяйство, загрязняем оставшиеся 98% общего стока. Вода составляет 90% массы всех растений,75% массы животных. Тело человека содержит 60—80% воды. Потеря 6% воды в организме человека сопровождается полуобмороком, 10% — галлюцинациями, 12% —смертью. Площадь орошаемых земель в мире в начале XX века составляла 40 млн. гектар, в 1970 г - 135 млн. га, а в 2000 г - 420 млн. га.
Проблемы дефицита пресной воды давно вышла за рамки отдельных государств. И в истории и в современном мире есть примеры совместного использования водных ресурсов, как когда-то было в междуречье Тибра и Евфрата, как современное использование Дуная, Рейна, откуда благополучно пьют воду по 8—9 стран. У России хорошо
работают соответствующие комиссии с Финляндией и Монголией, недавно подписано соглашение с Китаем — по пограничным водотокам.
Для решения проблемы питьевой воды в мире предлагается, например, транспортировать айсберги из Антарктиды в Южную Америку, Африку, Австралию. Но транспортировать надо по холодной воде — холодному Перуанскому течению к берегам Калифорнии. Однако, это сложно и дорого (особенно - транспортировать айсберги в Северном полушарии). Поэтому это пока проект.
Вместе с тем, по мнению Р. Хамитова, к засухам и маловодным годам наша страна не готова. Последние 20 лет мы живем в условиях избыточной воды. В 19201930-е годы в России были жесточайшие засухи, и мы от них не застрахованы и сейчас. Ведь распределение воды у нас неравномерно. Так, до 99% территорий обеспечены водными ресурсами. Дефицит питьевой воды имеет Калмыкия. Там есть крупные населенные пункты, куда воду привозят в цистернах. Перебои возникают на юге России: Саратов Волгоград, Астрахань. При этом мимо них течет огромная Волга с расходом 5 тыс. кубометров в секунду. Ставрополье, Кубань, Северный Кавказ, часть Оренбуржья Дагестана. Из-за воды здесь даже ссорятся населенные пункты.
При этом необходимо дополнительно учитывать состояние системы гидротехнических сооружений (СГТС) (рис. 1-3) и принимать во внимание уровень бюджетного финансирования СГТС в рамках подпрограммы «Внутренние водные пути. 2005-2010 гг.».
Рис. 1. Качественная характеристика уровня безопасности СГТС (по состоянию на 01.06.06 по данным Речной транспорт: «Водные объекты. Обеспечение ГЭС»)
В стране свыше 100 водохранилищ с объемом более 100 млн. кубометров каждое. К счастью, запас прочности у больших плотин на Волге, Каме, Енисее, Зее и др. -большой.
По мнению президента группы компаний Ра1таН (лидера профильного рынка грузового флота) М. Мансимова, речные перевозки всегда были и будут самыми выгодными. Сегодня ставки на такие перевозки минимум на 15-20% ниже, чем железно-
дорожный тариф (имеющий тенденцию к повышению). Когда выгоднее возить грузы по реке, их незачем пускать на «железку». Более того, железная дорога никогда не поднимет тот объем, который сегодня идет внутри России на порты Северного и Средиземного морей, а также в порты Прибалтики. И сколько бы трубопроводов ни построили, порты этот объем не поднимут. Есть порты с хорошими мощностями (например, Высоцк), но они не в состоянии в разы увеличить свою производительность. По информации аналитика А. Якимовского, даже в Европе возвращаются к речному транспорту. Для российского же транспортного флота есть неразработанный и богатый рынок прикаспийских государств, для транзитных перевозок из Каспийского в Черное море в летнюю навигацию. На такой логистике трейдерская компания зарабатывает $6-7 на каждой тонне нефтепродуктов. Кроме танкерных перевозок есть и другие отрасли— сельское хозяйство, промышленность. Их грузы тоже надо возить, им нужно доставлять оборудование.
более 100 лет
Рис. 2. Возрастной состав гидротехнических сооружений (по состоянию на 01.06.06 по данным Речной транспорт: «Водные объекты. Обеспечение ГЭС»
В России грузовой флот очень старый — 30-35 лет. Флот придется менять в любом случае. Нигде в мире, кроме как в странах бывшего Советского Союза, нет даже такого класса, как «река-море». Логичнее иметь только один морской класс, а уже внутри его может быть специальный пониженный класс, который разрешает судам работать в реке. Только в России можно взять тридцатилетний сухогруз и переделать его в танкер. Только по бумагам это будет танкером, а на самом деле скорее рано, чем поздно этот пароход ждет катастрофа. Вряд ли стоит говорить о негативных последствиях использования речного грузового флота для водных ресурсов России.
По мнению руководителя Федерального агентства водных ресурсов Р. Хамитова, Россия обладает солидными запасами пресной воды. Так, если говорить о речном стоке, то мы на втором месте в мире после Бразилии. Амазонка несет в год 6 тыс. кубических километров воды, а все реки России, вместе взятые (и Енисей, и Обь, и Ангара, и Лена, и какая-нибудь речушка Пехорка), — чуть больше 4тыс. У нас огромные запасы пресной воды сосредоточены еще и в озерах. Например, Байкал — 23% мировой воды,
годной для питья. Байкальскую впадину все реки России могут заполнить за 6 лет, Амазонка — за 4 года. Масштаб наших водных ресурсов огромен. Вместе с тем свою воду мы не сможем продавать другим странам, где её остро не хватает. Транспортировка воды из одного водного бассейна в другой — дело достаточно дорогое. А «перебрасывать» воду на такие дальние "концы" тем более невыгодно. Когда в СССР собирались поворачивать реки вспять, чтобы через сеть каналов поделиться сибирской водой с азиатскими республиками, это было экономически неэффективно: из каждых 10 кубометров до места назначения доходили бы только три-четыре. Вода была бы дороже нефти. Тем более невыгодно качать воду на другой край света. Чем завозить нашу воду в промышленных объемах в Австралию или, например, в Латинскую Америку, дешевле опреснять морскую воду, которой там в избытке.
Рис. 3. Объемы бюджетного финансирования государственных капитальных вложений в рамках реализации подпрограммы «Внутренние водные пути» в 2005-2010 годах
По информации аналитика В. Чуприна, к проблеме «водного голода» из-за «глобального потепления» следует относиться с осторожностью. Последние 20—30 лет средние температуры растут. Но многие ученые считают, что вслед за этим процессом начнется период похолодания («температурные качели»). Так бывало даже в нашей современной истории - в прошлом веке. В 1920-е годы также повышалась среднегодовая температура, отмечались жестокие засухи, а в 1950-60-е был период похолодания. Неправильно утверждать, что мы идем к «парниковой катастрофе», Исследования показывают, что температура в большей степени растет в Северном полушарии, причем, в основном, в зимние месяцы. Это, по мнению Р. Хамитова, приводит к увеличению стока рек и количества осадков. Зимняя межень — минимум расхода воды в реке — в последние годы в большинстве российских источников повышается, воды становится больше. Конечно, это относится, скорее, к крупным сибирским рекам нежели к «искусственным, или городским». Скажем, Москва-река сегодня — это река искусственная: по большому счету это Волга, в ней 60—70% волжской воды. Если бы не было канала имени Москвы, то Москва-река была в 4—5 раз меньше, чем сейчас. А Яуза, например, была бы вообще ручейком. В целом российские реки не претерпевают явных негатив-
ных изменений в связи с изменением климата. Наоборот, зимой воды в реках больше — значит, водозаборы работают поустойчивее.
Хотя дефицит чистой питьевой воды в мире нарастает, не стоит ожидать, что в обозримом будущем возникнет ее острая нехватка и начнутся войны.
Итак, самая главная проблема - качество воды. Двумя процентами мы загрязняем 98%. Одним из основных загрязнителей является жилищно-коммунальное хозяйство и стоки с территории городов, поселков и пр. Ситуация в этом плане не улучшается — нужно строить очистные сооружения, ремонтировать насосные станции
С 1 января 2007 года вступил в действие новый Водный кодекс. Кодекс в известной степени изменил существовавшие ранее правила. В частности расширены полномочия субъектов Российской Федерации. Москва в пределах города получила права на Москву-реку и Яузу. Однако, по мнению аналитика В. Чуприна, Водный кодекс не решил вопросы качества. Для этого нужен экологический кодекс или поправки в Закон об охране окружающей среды, которые бы ужесточили ответственность за загрязнение водных объектов. Сейчас платить за сброс грязных стоков выгоднее, чем строить новые очистные сооружения. Водный кодекс позволяет передать в частное владение пруды и обводненные карьеры, находящиеся на частной земле. При этом реки и озера (даже самые маленькие) остаются в федеральной собственности. Правда, пока нет четкого определения озера и пруда. Ведь пруд по новому кодексу может быть частным, а чем он отличается от озера — зачастую не разберешь. Разрешено строительством коттеджей в водоохранной зоне, причем требования к застройщикам стали намного мягче и либеральнее. Сегодня нельзя строить в прибрежной защитной полосе рек — это 30 метров вместо 100. Водоохранная зона водохранилищ также уменьшена с 200 до 50 метров. Правда, в Кодексе прописаны условия об обязательном строительстве в таких домах очистных сооружений, но механизма проверки нет. Следовательно, в лучшем случае их строят для отвода глаз. А ведь там должна быть биологическая, механическая очистка, станция осветления воды. Это - целая технология, за ней должен присматривать специалист. На деле часто поступают очень просто: канализацию выводят из особняка прямо в речку, пруд или водоем. Во всем мире территория вокруг питьевых водоемов закрыта для посещений. В России на питьевых водоемах строят дома, моют автомобили, льют грязь.
В Москве и в других крупных городах используется очень много противолёдных химических реагентов — все это стекает в реки. В московском регионе (Москва и Подмосковье) свыше 6 млн. автомобилей, грязь которую они переносят, оказывается в водоемах, пускай даже и после очистных сооружений. Смывы с территории городов дают до 60% (!) загрязнения рек.
Питьевую воду в России потребляют бесконтрольно и «от души». Например, в Москве, официально - пока 500 литров на человека в день, а реально - 170-200 литров. Разница идет на нелегальные заборы воды, потери в проржавевших трубопроводах и проч. В Европе среднее ежедневное подушевое потребление пресной воды —150—160 литров, в Берлине — 120—130. Тут многое зависит от цены на воду. В России кубометр (т.е. 1000 литров) стоит 0,2 - 0,3 евро, а на Западе — 3—4 евро, почти в 15 раз дороже. Следует отметить, чем меньше воды используется, тем меньше стоков и тем соответственно, меньше приходится их чистить. Уменьшение водопотребления для России — проблема актуальная.
По мнению аналитика С. Логвиновой, 15—20% всего водоотбора страны приходится на Московскую область при том, что ее площадь составляет всего 0,3% от общероссийской. Ежегодно из водохранилищ и подземных глубин для области качается 1,2 млрд. куб. м воды, что в десять раз больше, чем, например, пьет Тверская или любая другая область Центральной России. На каждого жителя Подмосковья в сутки приходится около 400 л воды. Причем на 80% это - вода из подземных артезианских источников. Без всяких ограничений снабжать губернию водой удается даже без использования знаменитой системы подмосковных водохранилищ. Они, прежде всего, ориентированы на водоснабжение Москвы, у которой собственных источников питьевой воды практически не осталось. По крайней мере, пока Подмосковье может позволить себе подобную расточительность, так как располагается на крупнейшем Московском артезианском бассейне, в котором, по самым примерным расчетам ученых, воды в пять раз больше (даже с учетом незаконной вододобычи), чем тратится на жизнеобеспечение 6-миллионного населения. По мнению главного специалиста «Гидроинжстроя», доцента Российского государственного геологоразведочного университета Г. Каменского, запасы артезианских горизонтов в Подмосковье таковы, что можно снабжать водой всю Европу. Однако пока нет понимания того, что вода — это самое главное природное богатство региона. Даже будь в Подмосковье месторождения нефти или золота, все равно на первом месте по степени важности находилась бы питьевая вода.
Однако, с каждым годом колодцы и родники мелеют, а качество воды часто не выдерживает никакой критики. Этому есть профессиональное объяснение. В деревенских колодцах не артезианская вода, а грунтовая, (её ещё называют верховодка). Это - горизонт, который питается атмосферными осадками. Причем, если раньше 30% осадков уходило в грунт, то сейчас только 15%. Активная застройка, вырубка лесов, всевозможная хозяйственная деятельность, включая массовое асфальтирование, не дают верховодке питаться в полной мере, а осадки испаряются быстрее, чем успевают впитываться. Что касается артезианской воды, то здесь проблема не в количестве, а в качестве. За последние 10—15 лет отмечается значительное ухудшение качества подземных вод Московской области. По мнению руководителя подмосковного Роспотребнадзора О. Гавриленко, более четверти подмосковной воды не соответствует санитарным нормам. Например, повышенное содержание железа видно уже невооруженным глазом. Характерный желтоватый цвет и "песочный" осадок на дне любой емкости стали признаком воды во многих городах и селах. Особенно сильное ожелезивание наблюдается в северных и северо-западных районах (Клинский, Истринский, Красногорский и др.), где вода залегает глубоко.
По данным доцента Г. Каменского, регион всегда имел подобную аномалию. Если для всей страны по ГОСТу действовала норма не более 0,3 мг железа на литр, то для Москвы и Подмосковья допускалось содержание 1 мг. Иными словами, считалась допустимой концентрация на уровне 2—3 ПДК. Сейчас она достигла 10-15 ПДК. Причем неумолимо идет повышение этого значения. Артезианские воды залегают под мощным глинистым пластом, чрезвычайно обогащенным железом. Грунтовая вода, отравленная нитратами и другими химикатами, выщелачивает из глины железо и прогоняет его в воду. Т.е. содержание железа повышается искусственно, вне зависимости от природных процессов. Тем не менее, процесс этот так просто не остановить. Сегодня в связи с некачественным проведением буровых работ в Подмосковье, содержание железа стало расти не только в верхних, но и в нижних горизонтах. Причина - в том, что
непрофессиональные бурильщики соединяют через скважины несколько горизонтов, и тогда загрязненная верхняя вода протекает еще ниже. Считать эту проблему локальной — большая ошибка. Вода — уникальное ископаемое еще и потому, что когда двигается, то из объекта загрязнения превращается в фактор загрязнения. Скорость идет на метры в сутки, а через год-два радиус "поражения" отходами человеческой жизнедеятельности может достигать десятки километров. Причем, ожелезивание достигло таких масштабов, что в области действует специальная программа по строительству станций обезжелезивания и установке фильтров. Но загрязнение идет быстрее, чем с ним успевают бороться.
Обычно для обезжелезивания воды в качестве коагулянта используют сульфат алюминия, с последующей фильтрацией воды на фильтрах с добавлением речного песка, уже покрытого смешанными оксидами железа и марганца, которые катализируют процесс окисления и обеспечивают контактную коагуляцию железа. Для этого нужна промышленная установка и достаточно дорогой реагент - сульфат алюминия. Профессор Московского авиационного института Б. Адамович в сотрудничестве с Институтом медико-биологических проблем предложил весьма оригинальный способ обезжелези-вания воды, добываемой из артезианских скважин. Воздух пропускается через воду с попутным окислением железа, причем, в качестве коагулянта используется дешевая, доступная и сравнительно легко восстанавливаемая доломитовая крошка.
Артезианская вода
т
Рис. 4. Установка по обезжелезиванию воды артезианских скважин конструкции проф. Б. Адамовича (пояснение в тексте)
Установка Б. Адамовича по обезжелезиванию воды - проста и функциональна (рис. 4.). Артезианская вода под давлением 1— 2 атмосферы поступает в водоструйный
насос (1), где обогащается воздухом и разбрызгивается в камеру №1, содержащую первый слой коагулянта (2). Камера в форме конуса выполняется из нержавеющей стали, имеет перфорацию и засыпана слоем доломитовой крошки (порядка 0,5 кг). Вода проходит через камеру, осуществляется предварительное окисление железа кислородом и нейтрализация избыточной углекислоты. По мере заполнения ведра (3) водой продолжается цикл аэрации и окисления. Затем вода поступает в камеру №2 — по сути, аналог первой (такой же дуршлаг, но с большей засыпкой доломита - порядка 3 кг) (4). На днище камеры установлена фильтрующая сетка из нержавеющей стали (5). Здесь в результате контактной коагуляции влага практически полностью освобождается от железа и избыточной углекислоты. Затем, уже вполне пригодная для использования вода через трубку (6) поступает в обычный домашний фильтр. По данным эксперта В. Попова, установка пригодна для артезианских скважин с любой степенью ожелезивания воды и обеспечивает получение 20 литров в час пригодной питьевой воды.
Одновременно в подмосковной воде стало снижаться содержание фтора. Копить на стоматолога жители неблагоприятных по фтору районов (Красногорского, Рамен-ского, Химкинского, Клинского и др.) могут начиная с раннего детства. Правда, здесь могут оказать помощь специалисты из столичного Института пластмасс им. Г.С. Петрова, где разработали установку для фторирования водопроводной воды. В столице содержание фтора в воде из-под крана находится на уровне 0,3 мг/л. По медицинским нормам его концентрация должна составлять не менее 0,6 мг/л. Недостаток фтора негативно сказывается на состоянии зубов. Аппарат представляет собой емкость из нержавеющей стали. В его состав входят манометр, счетчик воды и блок, в который вставляется картридж с полимерным материалом — катионит-фторатором, который более эффективен по сравнению с обычно используемыми в фильтрующих элементах этилцел-люлозой и фторидом кальция. Еще одно преимущество картриджа — его огромный ресурс. До момента замены он способен фторировать 6 тысяч литров воды. По словам разработчиков, в установке есть место для механического и бактерицидного фильтров. Использовать её можно как в домашних условиях, так и в больницах, детсадах, школах. Необходимо просто подключить ее к водопроводной трубе.
В Подмосковье проблема не ограничивается железом и фтором. Неочищенные стоки наполняют подмосковную воду сульфидами, органическими соединениями, стабильным стронцием, нитратами, бензолами, фенолами. В некоторых местах вода имеет запах сероводорода. Количество марганца, который, к примеру, используется при производстве бензина, практически повсеместно доходит до 2—3 ПДК. Больше всего опасений вызывает у специалистов вода в южных районах Подмосковья. Она отличается мелким залеганием: горизонт начинается всего в 20—30 м от поверхности. Поэтому здесь меньше железа, зато вся остальная таблица Менделеева представлена в пугающем объеме. Помимо техногенного загрязнения, непоправимый вред подземным источникам наносит огромное количество бесхозных скважин, через которые загрязняются водоносные горизонты. Кроме этих заброшенных «дыр» ежегодно появляются тысячи вновь пробуренных частных скважин, зачастую несанкционированных. По информации аналитика С. Логвиновой, из 150—170 тысяч различных скважин на территории Подмосковья только 11 (!) официально числятся у недропользователей. Заброшенных скважин, по подсчетам специалистов, — 30—35 тысяч, а все остальное — частные, несанкционированные, дренажные, разведочные и другие. Ежегодно их число растет на 10 - 12 тысяч единиц. Хорошо, если они грамотно ликвидируются, но чаще всего эле-
ментарно оставляются и бурятся новые. По мнению доцента Г. Каменского, можно говорить о нависшей в связи с этим экологической катастрофе, например, в отношении восточных районов, где в свое время активно развивалась промышленность. Поэтому там огромная концентрация неликвидированных скважин.
Нередко земли бывших водозаборных узлов (ВЗУ) взмахом пера несведущего ни в элементарной геологии, ни в экологии чиновника отдаются под коттеджную застройку. На них легко могут находиться свалки, АЗС, автосервисы и даже кладбища и скотомогильники. Так, по информации эксперта Г. Каменского, много брошенных ВЗУ в Воскресенском, Чеховском, Можайском, Лотошинском, Волоколамском, Раменском районах. Зачастую они находятся уже на частных территориях, куда специалистов попросту не пускают. Если старые отчеты о муниципальных скважинах еще остались, то военные городки —особый случай. Их командиры вообще не считали нужным отчитываться кому бы то ни было о своих геологических изысканиях. Притчей во языцех стала история о знаменитой "керосиновой линзе" в деревне Молоденово Одинцовского района. В свое время там ликвидировали военную часть, а на ее месте появились дома новых русских. Пить и мыться счастливым обладателям баснословно дорогой земли на Рублевке тоже хочется, поэтому встал вопрос подачи воды. У ликвидированной военной части здесь была своя скважина, вода из которой на поверку оказалась, по существу, разведенным керосином. Выяснилось, что военачальники санкционировали сбросы в пробуренную когда-то скважину списанных излишков нефтепродуктов. Изучение состава этой воды показало превышение нормы по предельно допустимым концентрациям в 200 с лишним раз. Проблема усугубляется тем, что число ликвидируемых в Подмосковье военных баз растет. Причем каждый из подобных ведомственных резервуаров загрязняет подземные воды, питающие Москву-реку. За два последних года компания «Гидроинжстрой» ликвидировала свыше 100 скважин на 28 площадках в разных районах Подмосковья. Из хорошо известных — на бывшем Щемиловском полигоне, в непосредственной близости от планируемой там коттеджной застройки. Но, к сожалению, это не решило и половину проблемы. Тампонаж скважины — весьма тяжелая и неблагодарная работа, ведь перед этим надо умудриться извлечь из нее самые различные предметы, например, обломки насосных частей, куски труб и другие инородные тела. Однако, финансовых средств Министерства природных ресурсов РФ хватает на квалифицированное устранение лишь части заброшенных скважин. По убеждению аналитика С. Логвиновой, ликвидация старых скважин — мартышкин труд, если ежегодно в области бурятся тысячи новых. Причем бесконтрольно, без соответствующих разрешений, строгого соблюдения технологий и правил. Самый большой "приплод" дает дачный сезон.
Как правило, частники бурят скважины по дешевке. Ладно, если из старых, «бэушных» труб, хотя о гарантии качества в такой ситуации говорить просто неуместно. Одно время в Подмосковье везли трубы из Калужской области. Там еще при советской власти строился очередной промышленный гигант, но не сложилось. Недострой растащили на "запчасти", в том числе и большое количество весьма качественных на вид труб с радиоактивным фоном 50 мкР/ч. Однократный контакт с такой трубой безопасен. Но если из нее сделать скважину и годами пить оттуда воду - быть беде. В других случаях применяют оцинкованные трубы, которые, разлагаясь в воде, дают двуокись цинка. Кустарные скважины - недолговечны. Нормальная стальная колонна должна простоять лет 25, а уж пластиковые — все 50, но у кустарных проблемы начи-
наются уже через два-три года. И зачастую ремонт скважины обходится дороже, чем ее изготовление. Материал уже не заменишь, разве что новую пробурить. Но тогда надо старую грамотно ликвидировать, иначе она превращается в загрязнитель будущей скважины. В результате - получаются двойные траты.
Отдельная история — официальные скважины для снабжения целых городов и поселков. В тендерах на бурение часто побеждают те, кто предлагает более низкую цену. Если частного инвестора еще интересуют нюансы и качество работ, то когда делится "госзаказ", не до них. По информации С. Логвиновой, технология успеха проста: нанимаются за полцены шабашники, закупаются (чаще всего - бывшие в употреблении) расходные материалы, а разница идет в личный доход чиновников и подрядчиков. У жителей остается возможность жаловаться на качество воды и растущие цены на услуги жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ), но другой воды нет, а игнорировать плату за ЖКХ - себе дороже.
Ситуация усугубляется хронической убыточностью комплекса ЖКХ России. Так, с точки зрения отраслевого сальдированного результата, наиболее проблемной отраслью в России по данным на 2007 год (рис. 5) остается ЖКХ — здесь сальдо прибылей и убытков остается отрицательным (-2,6 млрд. руб.).
Нужен жесткий контроль со стороны государства за хаотичным бурением скважин, превратившимся в стихийное бедствие. Однако как раз оно сквозь пальцы смотрит на эту проблему. Более того, отменено обязательное лицензирование бурения мелких скважин (до 100 м). При этом сами чиновники ФГУП «Геоцентр «Москва» признают, что с каждым годом отслеживать появление новых несанкционированных скважин становится все сложнее.
ОБРАБАТЫВАЮЩИЕ ПРОИЗВОДСТВА
ТОРГОВЛЯ -
ДОБЫЧА ПОЛЕЗНЫХ ИСКОПАЕМЫХ
ТРАНСПОРТ И СВЯЗЬ -
НЕДВИЖИМОСТЬ -
ЭНЕРГЕТИКА -
СТРОИТЕЛЬСТВО -
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО -
НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ -
ЖКХ -
РЫБОЛОВСТВО -
Рис. 5. Сумма убытков и прибылей Российских компаний в первом полугодии 2007 года (млрд. руб.) (по данным Росстата)
В Подмосковье необходимо создать структуру, действительно контролирующую производство любых буровых работ, а её предписания должны касаться как государственных компаний, так и частных фирм. Словом, правила для всех участников рынка должны быть едины. Подмосковная вода с каждым годом будет становиться все грязнее, если не вывести водозаборные узлы в экологически чистые места. Сегодня они за-
частую расположены вокруг промышленных центров, поэтому ожидать чуда не приходится. Кстати, скептики могут оставить свои сомнения по поводу, будет ли на новом месте достаточное количество воды. В Подмосковье разведано четыре крупнейших месторождения: Южное, Северное, Западное и Восточное. Они могли бы кардинально улучшить ситуацию не только в Подмосковье, но и в Москве, единственной из европейских столиц не имеющей альтернативного водоснабжения.
Конечно, освоение новых источников — удовольствие не из дешевых. Стоимость по одной только Южной системе, которая может снабжать чистейшей водой полМосквы, составляет около 11 млрд. рублей в ценах 1999 года, то есть в ценах 2008 года - порядка $1 млрд. И дело того стоит: на карту поставлено будущее не одного поколения жителей столицы и области.
По данным Росстата, экономический рост в России не сопровождается пропорциональным ухудшением экологической ситуации. В опубликованном в 2007 году докладе «Основные показатели охраны окружающей среды» отмечается, что вредные выбросы в атмосферу от стационарных источников (не включая автомобили) выросли всего на 1,5%, а сброс загрязненных сточных вод сократился на 1, 3%. Например, в 2006 году всего в атмосферу было выброшено 20,58 млн. т загрязнений, при этом «уловлено и обезврежено» 61, 08 млн. т (против 58, 75 млн. т - в 2005 году).
Сильнее всего загрязняет воздух обрабатывающая промышленность на нее приходится 34,8% всех выбросов (рис. 6). На втором месте добыча полезных ископаемых (29,3%), на третьем — энергетика, точнее, «производство и распределение электроэнергии, газа и воды» (21,2%). Впрочем, на последнюю отрасль приходится подавляющее большинство выбросов парниковых газов — 1,755 млрд. т СО2-эквивалента в год из 1954 млрд. т (данные за 2004 год).
Рис. 6. Отраслевая структура загрязнения окружающей среды (в % от всей экономики) (по данным Росстата)
Больше всего атмосферных выбросов улавливается там же, где и производится — в обрабатывающей промышленности. На втором месте энергетика. Она же — лидер по выбросам в воду: энергетика обеспечила 52,9% всего загрязнения вод в стране.
По оценке главы РАО ЕЭС А. Чубайса, за 1995-2000 годы ввод новых мощностей в России не превысил 3 тыс. МВт, в 2001-2005 гг. этот показатель достиг 8 тыс. МВт. Утвержденная же правительством среднесрочная программа развития энергетики до 2010 года и на период до 2015 года предполагает, что объем новых вводов вырастет в шесть раз: в 2006-2010 годах он должен составить 21,8 тыс. МВт, а к 2015 году—еще 37 тыс. МВт. Итого: 59 МВт за предстоящие десять лет вместо 11 тыс. МВт за прошедшее десятилетие. Цена вопроса: 2 трлн. руб. для традиционной энергетики, а также - до 400 млрд. руб. - на развитие атомной энергетики. В период 2006-2009 гг. РАО ЕЭС запланировало трехкратный рост строительства новой генерации и новых сетевых активов, для чего необходим двукратный рост производства паровых турбин и турбогенераторов и трехкратный — гидравлических турбин и гидрогенераторов.
Малая энергетика занимает менее 1% в объеме производства электроэнергии России. Немаловажным фактором, помешавшим развитию малой энергетики, по мнению экспертов Н. Гриб и Е. Гришковец, является незаинтересованность представителей большой энергетики в финансировании локальных объектов малой мощности. В последние 15 лет единая энергосистема России серьезно постарела: износ основных фондов РАО «ЕЭС России» давно перешагнул рубеж в 70%. Производители энергооборудования и инжиниринговые компании жалуются на отсутствие серьезных системных заказов на внутреннем рынке, которые подменяются текущим ремонтом отдельных агрегатов. Реформа энергетики так и не переломила ситуацию с устареванием оборудования. Износ отдельных станций составляет 90%, перешагнув критическую черту, до которой инженеры дают гарантию энергобезопасности объектов. Основными потребителями малой энергетики являются муниципальные образования, особенно в отдаленных от областных центров районах и на окраинах России. Почти в каждой области существует программа энергосбережения в жилищно-коммунальном хозяйстве (ЖКХ), которая подразумевает в том числе внедрение новых генерирующих установок малой мощности. Важно, что для экономии электроэнергии необходимо устанавливать новые парогазовые установки с КПД 50-60% вместо старых с КПД 20-27%. По заключению Н. Гриб и Е. Гришковец, проблема заключается в том, что удельные затраты на производство киловатт-часа у мини-станций намного больше, чем у крупных станций в энергосистеме. А поскольку электроэнергию с мини-ТЭЦ не допускают в единую энергосистему и станции работают не на полную мощность, инвесторы, как правило, не получают прибыль от продажи энергии. По мнению председателя ФГУП «ВО „Технопромэкспорт"» С. Моложавого, в отсутствие механизма гарантирования возврата вложенных средств со стороны государства, например концессионных договоров в энергетике или допуска локальных станций в единую систему энергоснабжения, которая позволяет загрузить мощности на 100%, оправданность таких вложений со стороны частного бизнеса невелика.
Сейчас в России одновременно существуют как избыток энергомощностей, так и целый ряд территорий, на которые невозможно подать электроэнергию из единой энергосистемы. Московский регион - один из лучших в части эффективности энергокомплекса. Однако, если включить в тариф «Мосэнерго» затраты на необходимое техпере-вооружение Московской области, надо в полтора раза увеличить платежи населению и держать их на этом уровне лет десять. Естественно, власти не согласятся с таким источником инвестиций. Частный бизнес вполне мог бы реализовать свои возможности в регионах, поставки энергии в которые сегодня дотируются из федерального бюджета: Коми, Ямало-Ненецкий АО, Камчатка. Малая энергетика в России может внедряться и
без господдержки при выполнении двух необходимых условий: удешевление капитала и увеличение сроков кредитования энергопроектов. Малая энергетика в России сегодня нужна только конечному потребителю электроэнергии. Практически невозможно представить себе ситуацию, когда мини-ТЭЦ подключена к сети и конкурирует с объектами «большой» энергетики, уже возместившими свою стоимость.
Эксперт В. Бражников отмечает любопытный парадокс энергетики Московского региона. Она представляет собой колоссальное хозяйство, эксплуатация которого приносит несколько миллиардов долларов в год. Помимо станции, сетей, ремонтных баз, административных здании, различных бюро, земельных участков оно включает, к примеру, собственные железнодорожные пути и, возможно, взлетно-посадочные полосы. До реформирования у «Мосэнерго» было порядка 35 тыс. объектов. Исторически эта отрасль в значительной мере была обособленной. Фактическое положение дел сейчас таково, что мощностей «Мосэнерго» не хватает для выработки потребляемых столицей объемов энергии, которые к тому же постоянно растут. Исторически мощности генерации строились со значительным запасом, но сегодня станции «Мосэнерго» производят чуть больше половины потребляемой энергии. Остальное приходится закупать в соседних системах—электростанциях Верхней Волги, у Тверской атомной станции. Причем получение этой дополнительной энергии ограничивается нехваткой сетевых мощностей. По той же причине сложно брать электричество из более удаленных энергосистем.
Сетевое хозяйство при реформировании «Мосэнерго» было поделено между выделяемыми компаниями. Крупный имущественный комплекс был передан в Московскую областную электросетевую компанию. Также в отдельные компании были выделены два бывших сетевых филиала. Это - Московская электросетевая компания и Московская теплосетевая компания. Хозяйство выделенных сетевых компаний большое и при этом в основном устаревшее. В московской энергосистеме более 200 электрических подстанций, стоимость современных (такой, как «Чагино») - 1-1,5 млрд. рублей. У энергетиков (как московских, так и региональных) подход общий: все, что еще способно работать, должно до конца выработать свои ресурс. Такая бережливость иногда приводит к системным авариям. Значительная часть оборудования московской энергетической системы работает с 1960-1970 годов. Логично развивать сети, получая плату за подключение строящихся объектов. Однако, привлечение средств от девелоперских проектов в развитие сетей требует четкого регулирования — иначе можно не достичь нужной эффективности. Когда энергетиков обвиняют в отсутствии вложений в реконструкцию и строительство новых объектов они ссылаются на отсутствие в тарифе инвестиционной составляющей, так как «Мосэнерго» — тарифицируемая организация, несущая совокупные затраты по производству энергии, передаче ее потребителям и обслуживанию оборудования. Эта сумма — базовая величина для формирования тарифов. Затраты на реконструкцию и строительство будут означать рост тарифа, чего по причинам социально-политического характера допустить нельзя. При всем этом по плану реконструкции и строительства новых энергообьектов «Мосэнерго» понадобится до 2010 года порядка 40 млрд. рублей (или $1,5 млрд.).
В Москве происходит лавинообразное повышение потребления энергии. Каждый год оно растет на 4-5% (рис. 7). Главная причина — московский строительный комплекс. К этому добавляется и рост строительства в Московской области, которая снабжается энергией из тех же источников. Программа развития «Мосэнерго» предусматривает увеличение к 2010 году мощностей компании примерно на 2 тыс. МВт. Од-
нако насколько к этому времени вырастет энергопотребление, точно предсказать невозможно. В этом положении трудно обвинять прежний менеджмент, так как практически невозможно более или менее точно определить, в какой именно момент развитие генерации и сетей стало отставать от потребностей мегаполиса.
По расчетам председателя комиссии по девелопменту и строительству общественной организации «Опора России» А. Кожевникова, 1 кВт присоединяемой мощности обходится примерно в €1000. Инвестор может купить себе сети, то есть профинансировать работы по подключению строящегося дома. Но затем возвращает их обратно энергетикам — потому что только они имеют право это хозяйство эксплуатировать. По сути, цена, которую устанавливают энергетики за подключение к энергосетям, это -спекулятивная цена дефицитного товара. Таков принцип естественной монополии, пусть и подвергшейся корпоративному реформированию, в действии.
Рис. 7. Энергопотребление в Москве, млн. кВт
Программа ввода энергетических мощностей в России в ближайшие годы составляет 29 тыс. МВт на 128 энергоблоках. По сведениям аналитика А. Аверьянова, только московские энергетики уже строят парогазовые установки на десяти электростанциях. Ведь ежегодно, по словам Ю. Лужкова, столице требуется увеличение энергомощностей на 600—700 мегаватт. Компания «Мосэнерго» в ноябре 2007 года ввела в строй самый крупный энергообъект в московском регионе - новый блок на ТЭЦ-27 (в районе Мытищ) мощностью 450 МВт. При этом новая парогазовая установка в два раза эффективнее, чем традиционные паросиловые. (Ее КПД 51 %, а не 38%), а топлива она потребляет на треть меньше. Энергоблок соответствует всем мировым стандартам. Такие парогазовые установки позволяют экономить 25—30% газа, а также на треть снизить вредные выбросы в атмосферу. В настоящее время, по данным 'Мосэнерго", ТЭЦ-27 является одной из самых экологически чистых электростанций в Европе, она была сдана в эксплуатацию в 1992 году, установленная мощность в настоящее время составляет 160 МВт. Парогазовый цикл обеспечивает КПД до 51,5%. Ввод в строй парогазового энергоблока на ТЭЦ-27 является частью реализации первого этапа инвестиционной программы "Мосэнерго", в ходе которого намечено построить и начать эксплуатацию четырех парогазовых блоков мощностью более 400 МВт каждый на трех ТЭЦ компании. В целом инвестиционная программа на период до 2011 года включает в себя три этапа и подразумевает строительство новых блоков мощностью 420 МВт каждый на ТЭЦ-12, ТЭЦ-16, ТЭЦ-20 и ТЭЦ-25, а также начало сооружения Петровской ГРЭС в
Шатурском районе, общая мощность которой может составить 4000 МВт. Кроме того, в планах "Мосэнерго" на 2012—2016 годы намечен ввод 4,94 тыс. МВт новых мощностей: парогазовые установки (ПГУ) на ТЭЦ-23 (420 МВт) и 27 (400 МВт), пылеуголь-ный блок на ТЭЦ-17 (120 МВт), а также пять угольных блоков по 800 МВт на Петровской ГРЭС.
Проблемы рационального использования водных ресурсов Подмосковья не носят локальный характер. Их анализ необходим для принятия правильных решений развития инфраструктуры в регионах России в части безопасного водопользования. Согласно опубликованной в марте 2008 года оценке Росстата, население России на 1 января 2008 года составляло 142 008 838 человек. Из них 73,08% проживало в городах, остальные — в сельской местности. Разумеется, никто не в состоянии посчитать население страны с точностью до человека на конкретный момент, это, в известной степени, условная оценка. Как и соотношение городского и сельского населения: например, жители окрестностей Рублевского шоссе учитываются Росстатом как селяне. Впрочем, официальная статистика позволяет обсуждать тенденции урбанизации и миграции в регионах России.
По информации эксперта М. Шишкина, наибольшая доля городского населения в России в 2007 году зафиксирована в Северо-Западном федеральном округе (82,3%, или на 9,3% больше, чем в среднем по стране), а наименьшая —в Южном (57%) При этом на Северо-Западе живет 13,5 млн. человек, а на Юге — почти 23 млн. (рис. 8). В большинстве регионов страны население сокращается, а на Юге - растет. Тип расселения, связанный с занятием сельским хозяйством, более свойственен Северу, чем Югу (Южный округ — это и республики Северного Кавказа, где уровень рождаемости значительно выше, чем в среднем по России).
Рис. 8. Население России по федеральным округам, млн. человек (по данным Росстата)
В долгосрочной перспективе развития России этим диспропорциям предстоит выравнивание — на протяжении ближайшего десятилетия Южный федеральный округ может столкнуться с бурной урбанизацией. Один из адресов уже известен. Большой Сочи практически обречен на то, чтобы превратиться в мегаполис. Олимпийский нацпроект дает шансы на то, что его развитие пойдет по пути современного города — с нормальной инфраструктурой, по крайней мере, успевающей за ростом численности населения и деловой активности.
