CC BY
532
проблемы признания и приведения
в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных (третейских) решений
МУРАТОВА Ольга Вячеславовна, старший научный сотрудник отдела международного частного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук
ЩУКИН Андрей Игоревич, ведущий научный сотрудник отдела международного частного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук
В Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (далее — Институт) 14 ноября 2018 г. состоялся круглый стол на тему «Проблемы признания и приведения в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений», приуроченный к 60-летию принятия Конвенции Организации Объединенных Наций о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г. (далее — Нью-Йоркская конвенция 1958 г.).
Открыл работу круглого стола заведующий отделом гражданского законодательства и процесса доктор юридических наук, профессор В. М. Жуйков. Он подчеркнул актуальность избранной темы и исключительную важность Нью-Йоркской конвенции 1958 г. в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений на территории договаривающихся стран.
Заведующий кафедрой международного частного права Всероссийской академии внешней торговли доктор юридических наук, профессор А. С. Комаров отметил значимость проводимого в Институте мероприятия и непосредственно затронул ряд вопросов: цель принятия Нью-Йоркской конвенции 1958 г., основные ее положения и дальнейшие перспективы данного документа, являющегося сердцевиной международного коммерческого арбитража. Как подчеркнул выступающий, если бы не было Конвенции, то говорить о том уровне, которого достиг арбитраж как средство урегулирования международных коммерческих споров, было бы невозможно.
На сегодняшний момент 159 стран являются участниками Нью-Йоркской конвенции 1958 г., что составляет практически 80% всех государств, существующих на земном шаре. Данный документ, содержащий всего 16 статей (5 страниц текста), сыграл большую роль в том, чтобы арбитраж стал безальтернативным средством разрешения международных коммерческих споров. Проводимые в последние годы эмпирические исследования, в частности, опубликованные Лондонским университетом доклады свидетельствуют о том, что арбитраж действительно стал важным элементом современного регулирования не только международного коммерческого, но и экономического оборота в целом. По мнению специалистов, уже в 2019 г. число стран — участниц Конвен-
ции может увеличиться до 160, и в этом нет ничего удивительного.
Нью-Йоркская конвенция 1958 г., появившаяся на свет благодаря эффективной работе Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), предусматривает помимо норм о признании и исполнении иностранных арбитражных (третейских) решений очень важное для международного арбитража правило о признании арбитражных (третейских) соглашений, служащих основанием самой процедуры арбитражного (третейского) разбирательства.
Далее выступающий обратил внимание на проблему, касающуюся правильного и единообразного применения Нью-Йоркской конвенции 1958 г. Несколько лет назад Международный совет по коммерческому арбитражу издал специальное руководство для судей, подготовленное наиболее авторитетными специалистами, где подробно рассматриваются вопросы, связанные с применением Конвенции. В свою очередь, ЮНСИТРАЛ разработала руководство по применению Конвенции, оно доступно на сайте организации в сети Интернет. Кроме того, ЮНСИТРАЛ совместно с юридической фирмой "Shearman&SterHng" разработали эффективный сайт, дающий возможность ознакомиться со многими аспектами Конвенции и практикой ее применения.
Одна из главных задач, которую необходимо решить на практике, — научить российских судей правильно применять Нью-Йоркскую конвенцию 1958 г. Встречаются случаи, когда суд, например, рассматривая вопрос о признании и приведении в исполнение арбитражного (третейского) решения, вынесенного в г. Москве, т. е. решения Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, применяет Конвенцию (что суд считает основанием для применения Конвенции?). Редко встречаются ссылки на Закон РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже», чаще суды неправильно истолковывают цели Конвенции и решают дело таким образом, что может поставить в тупик любого человека, который знает этот документ.
Основная проблема состоит в том, что судьи, к сожалению, не обращаются (возможно, в силу своей занятости) к источникам, где можно найти ответы на многие вопросы. Но в данном случае, отметил профессор, им должны помочь представители сторон
спора. Если они будут ссылаться на авторитетные источники, связанные с толкованием и применением Конвенции, то тем самым уровень судейского решения значительно повысится.
Выступающий рассказал, в каком направлении сейчас обсуждается возможное изменение Нью-Йоркской конвенции 1958 г. В частности, наиболее авторитетный в рассматриваемой сфере специалист, профессор А. Я. Ван ден Берг считает, что действие Конвенции можно было бы распространить не только на признание и исполнение арбитражных (третейских) решений, вынесенных за рубежом, но и на арбитражные (третейские) решения, которые приняты внутри страны.
В заключение выступления А. С. Комаров выразил уверенность в том, что совместными усилиями при активном участии молодого поколения юристов, участвующих в арбитраже и в судебных разбирательствах, можно добиться правильного и единообразного применения Конвенции, чтобы, как и раньше, Россия считалась страной, где достаточно позитивно относятся к международному коммерческому арбитражу.
Профессор кафедры международного права Санкт-Петербургского государственного университета доктор юридических наук В. П. Талимончик затронула вопросы, связанные с рассмотрением Центром Всемирной организации интеллектуальной собственности по арбитражу и посредничеству (далее — Центр ВОИС) споров в сфере интеллектуальной собственности между невластными субъектами и исполнением решений данного учреждения. Особенность этого специализированного арбитража состоит в том, что он создан при межгосударственной организации, которая пользуется иммунитетом от применения национального законодательства. Центр ВОИС не подпадает под действие какого-либо национального законодательства о международном коммерческом арбитраже.
Центр ВОИС исходит из весьма широкой арбитра-бельности отнесенных к его компетенции споров: он рассматривает, в частности, споры из лицензионных и продюсерских контрактов, договоров о научно-техническом сотрудничестве. В одном из случаев Центр ВОИС рассмотрел дело между североамериканской компанией и азиатским производителем об использовании товарных знаков, зарегистрированных в разных юрисдикциях.
Кроме того, Центр ВОИС традиционно рассматривает дела, которые неарбитрабельны в других международных коммерческих арбитражах: это споры об условиях трудовых контрактов, касающихся интеллектуальной собственности, трансграничного патентования, прекращения правовой охраны объектов промышленной собственности и ее продления.
В то же время некоторые сложности возникают в связи с исполнением решений Центра ВОИС, в том
числе в рамках режима, предусмотренного Нью-Йоркской конвенцией 1958 г. Связано это, во-первых, с тем, что зачастую Центр ВОИС рассматривает споры, которые по законодательству страны, где испрашивается исполнение решения, не могут являться предметом арбитражного (третейского) разбирательства. Во-вторых, по Конвенции приведению в исполнение подлежат решения по торговым делам, в то время как Центр ВОИС берется рассматривать споры в том числе о нарушениях авторских прав.
Как считает В. П. Талимончик, деятельность Центра ВОИС заслуживает поддержки, поскольку существует объективная потребность в рассмотрении трансграничных интеллектуальных споров, их количество неуклонно растет, и эти споры Центр ВОИС стремится урегулировать не столько путем их разрешения по существу, сколько посредством примирения сторон, достижения ими мирового соглашения. И в этом аспекте особое значение приобретает деятельность ЮНСИТРАЛ по разработке проекта Конвенции о признании и приведении в исполнение мировых соглашений, которые заключены в рамках международной согласительной процедуры.
В докладе советника адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» кандидата юридических наук Д. В. Кайсина и юриста этого бюро М. О. Деминой была затронута тема экзекватуры решений международных инвестиционных арбитражей против государств и роли Нью-Йоркской конвенции 1958 г. в признании и приведении в исполнение таких решений. Среди основных источников, регулирующих рассмотрение международных инвестиционных споров, выделены Конвенция об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств от 18 марта 1965 г. (далее — Вашингтонская конвенция 1965 г.), правила ЮНСИТРАЛ, а также правила таких арбитражных институтов, как Международная торговая палата (Париж), Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма, Сингапурский международный арбитражный центр. Несмотря на то что Нью-Йоркская конвенция 1958 г. касается признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений, современная практика идет по пути применения данного документа к выдаче экзекватуры на решения инвестиционных арбитражей, которые вынесены по правилам ЮНСИТРАЛ либо по правилам упомянутых арбитражных учреждений.
По мнению Д. В. Кайсина, одно из существенных преимуществ Вашингтонской конвенции 1965 г., по сравнению с той же Нью-Йоркской конвенцией 1958 г., состоит в том, что арбитражное (третейское) решение по Конвенции 1965 г. признается внутренним решением национального суда, и оно проходит лишь простую регистрацию по месту, где испрашивается его исполнение.
Обе Конвенции не затрагивают вопрос о юрисдик-ционных иммунитетах государств, выступающих основным механизмом защиты государства от признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений. Этому вопросу посвящена Конвенция Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности от 2 декабря 2004 г., которая пока не вступила в силу, поскольку не набрала необходимого количества голосов.
М. О. Демина отметила, что в настоящее время международный арбитраж как форма рассмотрения инвестиционных споров подвергается активной критике, в том числе в связи с несовершенством системы назначения арбитров, завышенной стоимостью арбитража, отсутствием механизма прецедента и единообразия в практике разрешения таких споров. Также нет однозначной последовательной процедуры обжалования принимаемых решений.
Что касается признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений в рамках Нью-Йоркской конвенции 1958 г., то в этом случае высок риск того, что национальные суды сошлются на нарушение публичного порядка или наличие иммунитета у иностранного государства в качестве оснований для принятия отрицательного решения.
В связи с обозначенными проблемами высказан ряд предложений по реформированию системы международного инвестиционного арбитража. Одно из таких предложений, разработанных арбитром Габриэль Кауфман-Колер под эгидой ЮНСИТРАЛ, предусматривает создание постоянно действующего международного инвестиционного суда. Отличие данного суда от других учреждений будет заключаться в его статусе как международного суда, а не арбитражного центра. Другое предложение исходит от Европейского Союза: в сотрудничестве с ЮНСИТРАЛ он планирует создать надгосударственный постоянно действующий инвестиционный суд, который будет рассматривать инвестиционные споры между инвесторами и государствами Европейского Союза. Отчасти поводом к принятию такого решения послужило вынесенное в марте 2018 г. решение Суда Европейского Союза по делу Slovak Republic v. Achmea B.V. (№ C-284/16). В нем сделан вывод о том, что споры между инвесторами, вытекающие из двусторонних соглашений европейских государств, являются неарбитрабельными. Обозначенные предложения, по мнению докладчика, носят неоднозначный характер и требуют дополнительного обсуждения.
Адвокат, кандидат юридических наук С. В. Усос-кин обозначил ряд проблем, связанных с применением на практике оснований, предусмотренных Нью-Йоркской конвенцией 1958 г., для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений. Одним из таких «люби-
мых» российскими судами оснований, как заметил докладчик, служит оговорка о публичном порядке, не имеющая четких границ. В контексте нарушения публичного порядка порой встречается ссылка на принцип законности, использующаяся для пересмотра решений арбитража по существу вопроса. Иногда неправильное толкование арбитрами гражданско-правового договора также рассматривается судами в качестве несоответствия вынесенного ими арбитражного (третейского) решения публичному порядку. Подобная судебная практика, по мнению докладчика, не выдерживает никакой критики.
В ряде случаев происходит неоправданная подмена иных оснований, предусмотренных Конвенцией для решения вопроса о принудительном исполнении решения иностранного арбитража, на все тот же публичный порядок. Это встречается, например, в случае оспаривания одной из сторон арбитражного (третейского) соглашения в силу несоблюдения его письменной формы (дело Корейской национальной страховой корпорации V. компании «ВТБ Страхование», № А40-60583/2016) или несоблюдения претензионного порядка до обращения в арбитраж (дело компании «Груз-Логистика» V. индивидуального предпринимателя Куликовой, № А38-2183/2017). Подобная замена публичным порядком иного специального основания, предусмотренного Конвенцией, — это то, чего данный документ стремился избежать. То есть изначально вся логика документа посвящена тому, что круг оснований для приведения в исполнение арбитражного (третейского) решения или отказа в этом должен быть ограничен; оговорка же о публичном порядке является средством для защиты наиболее фундаментальных прав и интересов заинтересованного лица. Иной подход девальвирует достигнутые договоренности между государствами, к которым они пришли в рамках Нью-Йоркской конвенции 1958 г.
Как подчеркнул докладчик, правильное применение национальными судами Конвенции обеспечит дальнейшее соблюдение Россией принятых на себя международных обязательств, а также будет гарантировать определенность и предсказуемость в вопросе принудительного исполнения иностранных арбитражных (третейских) решений между участниками международных коммерческих споров.
Старший юрист фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» И. Мартвель, приведя в докладе подробный анализ статистических данных судебной практики, сделала вывод, что российские суды все чаще стали отказывать в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений, и очень «удобным» основанием для этого служит оговорка о публичном порядке. В связи с этим докладчиком отмечено два момента: первое — это заведомо расширительное толкование категории «публичный порядок», о чем уже говорили коллеги, и от-
сутствие ее четкой дефиниции; второе — неприведение в судебных актах мотивов принятого решения, почему при данных обстоятельствах суд сослался на публичный порядок.
При рассмотрении дел о признании и исполнении иностранных арбитражных (третейских) решений любые неустранимые сомнения в правовой позиции следует толковать в пользу легитимности арбитражного (третейского) разбирательства и вынесенного по его результатам решения.
Складывающаяся судебная практика по делам о признании и принудительном исполнении иностранных арбитражных (третейских) решений имеет негативные последствия: в практике зарубежных судов (в частности, в Великобритании) встречается применение стопроцентного обеспечения расходов ответчика в случае, если истец находится в России. Таким образом, признается затруднительность исполнения иностранных арбитражных (третейских) решений на территории РФ. Однако так быть не должно: в определенной мере это потеря имиджа в рамках международного сообщества, за которым стоит следить.
Доцент кафедры гражданского права и процесса и международного частного права Российского университета дружбы народов кандидат юридических наук Е. В. Ситкарева обозначила проблему приведения в исполнение иностранного арбитражного (третейского) решения в отношении должника-банкрота. Рассмотрение судом соответствующего заявления кредитора вне рамок дела о банкротстве, по мнению докладчика, может привести к необоснованному удо -влетворению требований одного кредитора за счет конкурсной массы должника в ущерб правам и законным интересам других кредиторов.
Младший юрист адвокатского бюро «Егоров, Путинский, Афанасьев и партнеры» М. В. Безрученков остановился на практике применения Нью-Йоркской конвенции 1958 г. российскими судами и отметил ряд сложностей, с которыми они сталкиваются. В частности, суды порой не разграничивают понятия «иностранное судебное решение» и «иностранное арбитражное решение», применяя Конвенцию к этим двум разным по своей природе правоприменительным актам. Между тем, как известно, на сегодняшний день отсутствует универсальный международный документ, на основании которого можно было бы признавать и приводить в исполнение решения иностранных судебных органов. Тем не менее российская Фемида считает, что таким документом является Нью-Йоркская конвенция 1958 г. Самое печальное, что этой позиции придерживаются не только суды первой инстанции, но и вышестоящие судебные инстанции, оставляющие данную ошибку без должного внимания. Эта проблема, как отметил докладчик, не только суда, но и участников разбирательства, ссылающихся в ряде случаев на Конвенцию в том случае, когда речь идет о признании судебного
решения иностранного государства, а не иностранного арбитражного (третейского) решения. В определенной мере это обусловлено несовершенством законодательной техники, поскольку в Арбитражном процессуальном кодексе РФ положения о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных (третейских) решений закреплены в одной главе.
Выступающий обратил внимание также на другую проблему — отказ российских судов в приведении в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений по мотиву ненадлежащего извещения стороны о третейском разбирательстве без учета положений Конвенции, допускающих, в частности, такие способы уведомления, как отправка корреспонденции курьерской службой, при помощи факсимильных сообщений или посредством e-mail переписки.
Преподаватель кафедры международного частного и гражданского права Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России К. С. Степанова остановилась на проблеме признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений, принятых по спорам с множественностью участников. Докладчик отметила, что сторона, против которой было вынесено арбитражное (третейское) решение по такому спору, может заявить возражение против его исполнения, ссылаясь на Нью-Йоркскую конвенцию 1958 г. Как правило, проигравшая сторона ссылается: 1) на отсутствие арбитражного (третейского) соглашения, которое бы связывало всех участников разбирательства; 2) тот факт, что арбитражное (третейское) решение содержит выводы по вопросам, выходящим за пределы арбитражного (третейского) соглашения, в силу которого проведено разбирательство между участниками спора; 3) тот факт, что состав арбитража (третейского суда) или арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон; 4) нарушение публичного порядка.
В заключение выступающая обратила внимание на инициативу Сингапурского международного арбитражного центра, суть которой сводится к созданию такого процедурного механизма, как межинституциональное объединение дел.
Специалист Исследовательского центра частного права им. С. С. Алексеева при Президенте РФ А. В. Шагалов затронул вопрос принудительного исполнения иностранных арбитражных (третейских) решений против неподписантов, т. е. сторон, которые фактически не подписали арбитражное (третейское) соглашение. По этому вопросу, в частности, отмечено: письменная форма арбитражного (третейского) соглашения может считаться соблюденной, даже если стороны фактически подписи под таким соглашением не ставили. В комментариях к ст. II Нью-Йоркской конвенции 1958 г. указывается на возможность заключения арбитражной (третейской) оговорки пу-
тем согласия со всеми условиями контракта конклю-дентными действиями. Если в предложенную редакцию контракта была включена арбитражная (третейская) оговорка, считается, что контрагент с ней согласился (при отсутствии возражений с его стороны).
Участие заинтересованного лица в арбитражном (третейском) разбирательстве без возражений относительно компетенции состава арбитров предполагает его согласие с данной формой защиты прав. Кроме того, подписание так называемого акта о полномочиях арбитров (terms of reference) равнозначно заключению в письменном виде соглашения для передачи спора в арбитраж (третейский суд).
Также докладчик обратил внимание на проблему выполнения формального требования подп. «Ь» п. 1 ст. IV Конвенции, которое заключается в обязанности стороны представить арбитражное (третейское) соглашение или его надлежаще заверенную копию для того, чтобы потребовать приведения в исполнение арбитражного (третейского) решения.
Преподаватель кафедры правового моделирования Университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА) кандидат юридических наук О. Ф. Засемкова проанализировала проект Гаагской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений («Судейский проект») (далее — проект Гаагской конвенции), указав, в частности, что вопросы, связанные с регулированием самой процедуры признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения, по-прежнему остаются на усмотрение национального законодателя. Вместе с тем в проекте Гаагской конвенции предусмотрены отдельные требования в отношении: 1) документов, которые должна представить заинтересованная сторона; 2) косвенной юрисдикции; 3) исключительной юрисдикции; 4) оснований для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения.
Отдельное внимание докладчик уделила перспективам принятия Гаагской конвенции («Судейского проекта») и ее значению для международного сотрудничества в сфере гражданского процесса.
Советник юридической фирмы "White&Case" П. Булатов в продолжение анализа проекта Гаагской конвенции коснулся вопроса ратификации и импле-ментации данного документа применительно к российской правовой системе. Выступающим были проанализированы следующие оговорки, которые допускает проект Гаагской конвенции при ее ратификации: 1) о неисполнении решений судов, общих для нескольких государств; 2) о недопустимости требования об обеспечении судебных расходов в отношении лица, испрашивающего признания иностранного судебного решения, на том основании, что оно является иностранцем; 3) об исключении из сферы признания судебных решений по делам, в которых место нахождения сторон и все элементы спорного право-
отношения, кроме места нахождения суда, относятся к тому государству, где испрашивается признание; 4) оговорки в отношении определенных категорий дел; 5) об ограничении признания и исполнения судебных решений по спорам с участием иностранного правительства; 6) о приоритете иных международных соглашений.
По мнению докладчика, в случае принятия решения о присоединении Российской Федерации к Гаагской конвенции следовало бы обсудить вопрос о принятии оговорок применительно к описанным выше случаям под номерами 3, 5 и 6.
Адвокат юридической фирмы «Хренов и партнеры» А. А. Костин рассмотрел вопрос о соотношении понятий признания иностранных судебных решений и их исполнения. На основании анализа действующего российского процессуального законодательства докладчик пришел к выводу о необходимости его дальнейшего совершенствования: сохранения в нем исключительно термина «признание» иностранного судебного решения», который должен соотноситься с наделением его свойствами исключительности и преюдициальной силы (независимо от того, требует иностранное судебное решение принудительного исполнения или нет).
Заведующий кафедрой гражданского права и процесса Сибирского института управления (филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ) кандидат юридических наук Е. П. Войтович привела результаты сравнительно-правового исследования процедуры признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в Российской Федерации и Китайской Народной Республике. Несмотря на сформулированное в законодательстве требование о необходимости наличия специального международного договора Российской Федерации для признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений, российская судебная практика последних лет сформировала по сути иную основу для экзекватуры таких решений на основе категорий «международная вежливость», «взаимность» и ссылки на международные соглашения общего характера. Хотя единства в применении этих оснований нет, схожая ситуация наблюдается и в практике судов КНР.
Доцент кафедры международного публичного и частного права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» кандидат юридических наук Е. В. Мохова затронула тему признания и исполнения иностранных судебных решений по делам о банкротстве в свете работы ЮНСИТРАЛ по подготовке нового типового закона по этому вопросу. Особое внимание докладчик обратила на обширный перечень оснований для отказа в признании и приведении в исполнение указанных судебных актов, среди которых, в частности, значатся: противоречие решения публичному порядку, его по-
лучение в результате обмана, несоблюдение стандартов судебной процедуры. Также отмечено, что при подготовке типового закона особое внимание уделено механизму проверки компетенции иностранного суда, а также вопросу предоставления кредиторам должника надлежащей защиты их прав.
В заключение выступающая указала на целесообразность учета российским законодателем работы ЮНСИТРАЛ в целях выработки адекватного инструментария для возможного формулирова-
ния иных оснований для отказа в признании и исполнении иностранных судебных решений, которые не тождественны публичному порядку, но по своей правовой природе направлены на защиту публичных интересов.
Работа круглого стола явилась ценным вкладом в обсуждение актуальных вопросов признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений и иностранных судебных решений.
♦
