CC BY
36ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
ПРАВО НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
УДК 347 DOI: 10.31249 /iajpravo/2023.02.17
УЛЬЯНОВ А.В.1 ПРОБЛЕМЫ ПРИОБРЕТЕНИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ НА РЕЗУЛЬТАТЫ ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА. (Обзор)
Аннотация. В обзоре рассматриваются проблемы правового режима объектов интеллектуальной собственности, создаваемых искусственным интеллектом или с его помощью. Анализируются научные предложения относительно юридической судьбы этого интеллектуального продукта и возможных модификаций правовых институтов интеллектуальной собственности. Обосновывается приоритетный характер эволюционного развития доктрины интеллектуальных прав в сторону легализации творчества искусственного интеллекта.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность; исключительные права; авторство; авторские права; смежные права; личные неимущественные права автора; искусственный интеллект; творения искусственного интеллекта.
ULYANOV A.V. Problems of the acquisition of intellectual property rights on the results of creative activity of artificial intelligence. (Review).
1 Ульянов Алексей Владимирович, научный сотрудник отдела правоведения ИНИОН РАН, кандидат юридических наук.
185
Abstract. The review considers the problems of the legal regime of intellectual property objects, which are created by or with artificial intelligence. It analyzes the scientific proposals on legal fate of this intellectual product and possible modifications of legal institutions of intellectual property. It substantiates priority character of evolutionary development of the intellectual rights doctrine towards the legalization of artificial intelligence creativity.
Keywords, intellectual property; exclusive rights; authorship; author's rights; neighboring rights; author's moral rights; artificial intelligence; AI-produced works.
Для цитирования: Ульянов А.В. Проблемы приобретения интеллектуальных прав на результаты творческой деятельности искусственного интеллекта. (Обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература : ИАЖ. Сер. 4: Государство и право. -2023. - № 2. - С. 185-196. DOI: 10.31249 /iajpravo/2023.02. 17
Цифровизация, ставшая закономерным результатом научно-технического прогресса, обеспечивает условия для инновационного развития общества в XXI в. В цифровой экономике складываются инновационные отношения по поводу интеллектуального продукта, при создании которого задействованы технологии искусственного интеллекта (ИИ) \ Создание интеллектуального продукта человеком с помощью ИИ, используемого как инструмент (вспомогательное средство) в ходе научной или творческой работы, не влечет серьезных разногласий по вопросам определения человеческого авторства и интеллектуальных прав2. Между тем на нынешнем уровне техники перспективу имеет вариант взаимодействия человека и технического устройства (компьютера или робота), дающий ИИ возможность совершать творческую работу авто-
1 Под «искусственным интеллектом» (ИИ) в данном обзоре имеется в виду компьютерная система, обладающая возможностями, которые традиционно ассоциируются с человеческим интеллектом, такие как понимание языка, обучение, способность рассуждать или решать проблемы.
2 В данном обзоре понятие интеллектуальных прав охватывает гражданские права в отношении результатов интеллектуальной деятельности, определяемые в свете положения ст. 1226 ГК РФ: интеллектуальные права включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и др.).
номно. По поводу авторства нематериальных результатов функционирования ИИ и предоставления интеллектуальных прав на них существуют разные рекомендации: признать автором и правообладателем сам ИИ; считать автором или (первичным) правообладателем заинтересованное (физическое или юридическое) лицо либо относить интеллектуальный продукт к общественному достоянию. Критические замечания и предложения на этот счет изложены специалистами по интеллектуальной собственности, работы которых приводятся в данном обзоре.
М.В. Шматова, специалист отдела права промышленной собственности и договоров управления правового и кадрового обеспечения государственного учреждения «Национальный центр интеллектуальной собственности» (г. Минск, Республика Беларусь), в своей статье [2] рассматривает предпосылки признания авторства ИИ на его творения. По ее мнению, фактически ИИ является автором созданных им результатов, поэтому «...необходимо лишь решить данный вопрос с юридической точки зрения» [2, с. 262].
Как следует из статьи, препятствиями к указанному решению выступают отсутствие у ИИ правосубъектности (автором принято считать физическое лицо) и неопределенность в вопросе о соответствии работы ИИ критериям творчества, или оригинальности. Однако де-факто на предмет оригинальности оценивается, как правило, результат - нематериальный продукт, а не характер деятельности, в ходе которой этот продукт был создан. По таким соображениям деятельность ИИ должна быть признана творческой. Что касается статуса (физического) лица, то применительно к автору такое требование является сугубо формальным. Так, авторство юридически не зависит от когнитивных и ментальных способностей создателя произведения или изобретателя, в связи с чем функционирование ИИ обладает творческими признаками наравне с человеческой деятельностью [2, с. 262-264]. В итоге М.В. Шма-това приходит к выводу о необходимости внесения соответствующих изменений в законы об интеллектуальной собственности [2, с. 262-265].
Необходимо отметить, что предложенный «машиноцентри-ческий» подход к результатам творчества ИИ поддерживается далеко не всеми специалистами. В частности, Сальваторе Рокко, ма-
гистр права Университета Боккони (г. Милан, Италия), на основе норм австралийского права интеллектуальной собственности изложил в своей статье [9] более осторожную позицию относительно авторско-правовой охраны творений ИИ. С. Рокко отмечает, что по австралийскому праву условием авторства является наличие статуса физического лица: только человек, а не ИИ, будет способен выполнить требование оригинальности [9, р. 4].
Далее С. Рокко анализирует предложения по изменению австралийского законодательства, разработанные по образцу британского права1 и направленные на приписывание авторства, с предоставлением авторских прав, физическим или юридическим лицам в отношении интеллектуального продукта, созданного компьютерной программой или при ее помощи [9, р. 5]. Вместе с тем С. Рокко сомневается в возможности заинтересованного лица принять необходимые меры и тем самым внести творческий вклад в интеллектуальный продукт, если такой продукт будет автономно создан самим ИИ. Суды, по всей видимости, не склонны поддержать идею о фиктивном человеческом авторстве, а не-человеку авторство приписано не будет [9, р. 5-6].
Подводя итоги исследования, правовед констатирует, что авторское право Австралии предоставит юридическую защиту произведениям ИИ в тех случаях, когда вклад человека-автора в творческую работу имел значительное влияние на ее результат. При отсутствии решающего человеческого контроля над конечным результатом творчества ИИ ничье авторство произведения не устанавливается и, следовательно, авторские права не возникают [9, р. 7-8].
1 С точки зрения авторского права Великобритании, произведение, созданное компьютером, по определению автора иметь не может, и его автором признается лицо, которое обеспечило необходимые условия для создания произведения. (См.: Бентли Л., Шерман Б. Право интеллектуальной собственности: Авторское право / пер. с англ. В.Л. Вольфсона. - Санкт-Петербург, 2004. -С. 198-199). В подобных случаях оценка оригинальности интеллектуального продукта должна осуществляться по правилам, отличающимся от обычных (там же. - С. 180-181). В частности, критерию «необходимых условий» могут удовлетворять как лицо, которое управляет компьютером (пользователь), так и те, кто обеспечивает поставку компьютера и настройку программного обеспечения (там же. - С. 202-203), в связи с чем данный критерий не является достаточно определенным и нуждается в уточнении.
В том же духе рассматривает проблему интеллектуально-правовой охраны результатов творческой работы ИИ Джаянта Гхош, научный сотрудник Центра нормативных исследований, управления и государственной политики Западно-Бенгальского национального университета юридических наук (г. Калькутта, Индия). В его статье [6] легализация таких объектов исследуется сквозь призму индийского права интеллектуальной собственности.
Как пишет ученый, признание автором только человека предусматривается любой правовой системой. При этом решение задачи по определению авторства творческих работ, созданных с применением ИИ, приводящее к попаданию этих объектов в общественное достояние, объявлено наименее благоприятным из всех возможных [6, p. 102]. С другой стороны, прием приписывания авторства таких творений самому ИИ расценивается как «показной жест» (representative gesture), поскольку ИИ был бы подставным субъектом, не способным осуществлять права самостоятельно [6, p. 103-104]. Признание ИИ правообладателем существенным образом изменило бы режим объектов интеллектуальной собственности. Так, ИИ потенциально бессмертен и потому мог бы вечно обладать интеллектуальными правами на свои творения, вопреки их временному характеру [6, p. 109].
Далее Джаянта Гхош указывает на требования, содержащиеся в индийском авторском праве и касающиеся творческого характера охраноспособного объекта и правосубъектности автора. Произведение, претендующее на авторско-правовую охрану, должно заключать в себе хотя бы «малую толику творчества» («modicum of creativity»). Остается неясным, отвечает ли произведение ИИ этому стандарту. Человеческое же авторство этого произведения имеет место только при условии, что такой автор «обеспечивает создание произведения» («causes the work to be created»), т.е. воздействует на форму выражения интеллектуального продукта. В связи с этим действующее законодательство Индии об авторском праве не может эффективно регулировать создание произведений, фактический творец которых не является физическим или юридическим лицом, а авторство творческих работ ИИ будет юридически спорным [6, p. 111-112].
В то же время патентное законодательство Индии, по своему буквальному смыслу, не требует, чтобы изобретатель обладал пра-
восубъектностью человека. Но в правоприменительной практике сложилось положение, согласно которому изобретателем считается лишь физическое лицо. Развитие практики по данному вопросу будет представлять интерес в дальнейшем [6, p. 112-113].
Джаянта Гхош считает, что идея интеллектуальной собственности состоит в охране ценности творчества человека, а не машины или робота. В отношении правового режима результатов творчества ИИ наиболее практичным правоведу представляется решение о применении концепции интеллектуального продукта, «созданного по найму» («made for hire») - служебного, в ее пересмотренном виде [6, p. 114].
По сути, именно на основе пересмотра упомянутой концепции разработана теория «перехода авторства» («authorship transfer»), положения которой Бинбин Лу, профессор Юридического факультета Нанкинского университета (г. Нанкин, КНР), предлагает в своей статье [3] распространить на случаи использования творений ИИ. Ученый-правовед поддерживает тезис о сохранении принципа человеческого авторства, так как в существующих правовых системах исключительно люди способны обладать законными правами и брать на себя юридические обязанности. Соответственно, авторство творческих работ ИИ лучше поручить человеку, стоявшему за ИИ и осуществлявшему надзор или контроль в ходе формирования интеллектуального продукта. Для этого следует исходить из «перехода авторства» на результат творчества от его фактического создателя к (юридически) подразумеваемому («constructive») автору. Типичный пример подобного «перехода» представляет собой служебное произведение, как оно определено в законодательстве США об авторском праве [3, p. 6].
В обоснование «перехода авторства» юристы зачастую приводят доводы о вознаграждении за инвестиции: работодатель имеет существенную финансовую заинтересованность в создании служебного произведения и готов взять на себя риск коммерческого краха. Но Бинбин Лу отвергает соображения о поощрении инвесторов как противоречащие основным принципам авторского права. Взамен этих аргументов ученый считает нужным обратиться к концепции «контроля над творческим процессом» («control of the creative process»), присущей современной философии авторского права [3, p. 8-10].
Как указал Бинбин Лу, идея контроля, совместимая с природой авторства, всегда имела существенное значение для служебных произведений. Присвоение авторства подобных произведений является юридической фикцией, образующей исключение из общего принципа авторства фактического создателя [3 р. 10-11]. Статья раскрывает основные вехи новой версии «контроля», которые приводят к тому, что правосубъектный правообладатель считается лицом, контролирующим творческий процесс. По отношению к творениям ИИ данным лицом будет человек [3, р. 11-12].
Создание произведения обычно включает в себя несколько этапов, начиная с замысла и заканчивая фиксацией окончательной формы выражения. Согласно рассматриваемой новой концепции, «контроль» осуществляется над творческим процессом, а не над результатом, т.е. не над формой выражения произведения. Достаточность контроля Бинбин Лу оценивает следующим образом: контролер обеспечивает определяющий контроль над творческим процессом и разумно предвидит и ожидает результат [3, р. 12-13]. По мнению ученого, данный подход совместим с сущностью интеллектуального права как права контроля над нематериальными объектами [3, р. 14]. Кроме того, благодаря юридически значимому «контролю», результаты творчества ИИ будут отвечать требованию оригинальности [3, р. 18].
Тем не менее в связи с внедрением концепции «контроля над творческим процессом» возникает проблема выбора претендента на статус контролера и на все, что с этим связано. Как отмечает Бинбин Лу, в юридической литературе нет единой точки зрения на то, кто из правосубъектных лиц - разработчик ИИ или пользователь - должен приобрести интеллектуальные права на творчество ИИ, хотя аргументы в пользу того или иного решения и имеют рациональное зерно [3, р. 19-22].
В заключение китайский юрист коснулся проблем сравнительно-правового характера, связанных с предоставлением авторского права на творческие работы ИИ. В системе общего права практические вопросы охраны этих объектов могут быть решены относительно просто, если учесть опыт регулирования служебных произведений. В системе романо-германского права дела обстоят более сложно: там авторство и авторские права теоретически связаны с личностью-человеком [3, р. 22-23].
Сближению различных правовых культур способствует интеграция стран в единое пространство, каковым является, в частности, Европейский союз (ЕС). Вопросы охраны произведений ИИ авторским правом ЕС изучаются в статье [5] сотрудников Института информационного права Амстердамского университета (г. Амстердам, Нидерланды). С точки зрения авторского права ЕС, произведение признается результатом собственных интеллектуальных усилий автора, а охране подлежит оригинальная форма выражения, которая непосредственно исходит от человека-создателя. Международное право прав человека усиливает аргументы в пользу человеческого авторства, защищая имущественные и неимущественные интересы личности, которые являются результатом ее научного, литературного или художественного творчества [5, р. 1194-1195].
В статье подчеркивается, что интеллектуальный продукт, созданный ИИ без каких-либо интеллектуальных усилий со стороны человека, исключается из предмета авторско-правовой охраны. Данное предписание не касается творений, созданных авторами-людьми с помощью машин, если вклад человека в результат отвечает юридическому стандарту оригинальности (креативности) [5, р. 1196].
Понятие оригинальности, или креативности, не подразумевает требования к художественным достоинствам или эстетическому качеству. Данный стандарт будет соблюден в случае, если автор смог выразить свои творческие способности при создании произведения, сделав свободный и творческий выбор [5, р. 1197]. Как следует из прецедентной практики Суда ЕС, для достижения «креативности» может быть достаточно даже сочетания довольно очевидных вариантов выбора в разработке, исполнении и редактировании окончательной формы результата - «выходных данных», полученного при помощи ИИ [5, р. 1198-1199]. До тех пор, пока интеллектуальный продукт отражает творческий выбор человека на любой стадии творческого процесса, объект, созданный при помощи ИИ, скорее всего, будет подпадать под защиту авторского права как «произведение» [5, р. 1200].
С целью квалификации нематериального объекта, созданного при помощи ИИ, как «произведения» по смыслу авторского права ЕС, этот интеллектуальный продукт должен пройти через
следующие критерии проверки: 1) литературную, научную или художественную область; 2) интеллектуальные усилия человека; 3) оригинальность (креативность) - творческий выбор; 4) форму выражения. При этом творческий вклад человека-автора четко прослеживается, прежде всего, на этапах замысла и редактирования окончательной формы [5, p. 1200-1206, 1212]. В предполагаемом споре об авторстве на произведения ИИ между пользователями и разработчиками программного обеспечения предпочтение отдается первым, за исключением случаев сотрудничества в ходе работы над объектом, когда имеет место соавторство [5, p. 1209, 1213].
Заслуживают внимания стремления юристов к определению оптимальной конструкции интеллектуальных прав для творений ИИ. Например, предложения о разработке смежных прав1 на данный интеллектуальный продукт содержатся в статье, опубликованной европейскими юристами в журнале «International Review of Intellectual Property and Competition Law» [4]. Выбору в пользу смежных прав благоприятствуют отсутствие доктринальных разработок института таких прав (а значит, и менее жесткие догматические рамки), организационно-технический характер деятельности заинтересованного физического лица (правообладателя) и осуществление этим лицом инвестиций в ИИ [1, с. 106-107].
В упомянутой статье европейские юристы считают необходимым ввести на результаты творчества ИИ смежное право sui generis. По своей конструкции оно было бы более краткосрочным и узким по юридическому содержанию, чем авторское право. К примеру, под действие смежного права sui generis подпадало бы дословное копирование произведения ИИ [4, p. 1189-1190]. Столь «мягкая» защита посредством урезанного права объяснена необходимостью снизить риски футуристического сценария, по которому не зависящее от человека творчество роботов могло бы постепенно вытеснить человеческую изобретательность. При таком развитии событий снизилась бы мотивация творчества у людей [4,
1 Смежные права охватывают способы доставки потребителям, доведения до общественного сознания произведений, с которыми эти права связаны и которые являются объектами авторских прав (см.: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А.Л. Маковского. -Москва : Статут, 2008. - С. 437).
p. 1190-1191]. За счет приобретения «строгого» авторского права на произведения ИИ усилилось бы и без того доминирующее положение малочисленных компаний, разрабатывающих технологии ИИ [4, p. 1196].
Представляется, что с (человеческой) личностью неразрывно связаны не столько исключительные (авторские и патентные) права (они рассматриваются как имущество и могут отчуждаться либо изыматься у их обладателя), сколько личные неимущественные права автора. По проблемам установления указанных прав на результаты творчества ИИ сотрудниками кафедры коммерческого права Венского университета (г. Вена, Австрия) и Центра искусственного интеллекта и управления данными Сингапурского университета менеджмента (Сингапур) опубликована статья [8] в издании «AI & Society». Личные неимущественные права защищают, в первую очередь, интересы автора в признании его авторства и в сохранении неприкосновенности произведения - объекта авторского права. Суть рассматриваемой проблемы, по мнению специалистов, заключается в том, может ли ИИ иметь подобные интересы и считает ли закон таковые достойными защиты с учетом теоретической основы личных неимущественных прав автора [8, p. 322].
В статье поддержана точка зрения, согласно которой понятие «личность» тесно связано с неэкономическими интересами, поэтому предоставление личных неимущественных прав ИИ означало бы расширение основополагающих начал таких прав и нуждается в дополнительной аргументации. Если физическое лицо (разработчик компьютерных программ, пользователь) не прилагало творческих усилий к созданию интеллектуального продукта, между этим лицом и объектом нет тесной связи, которую охраняют личные неимущественные права [8, p. 323].
Следовательно, на творения, созданные ИИ, по действующим законам не должны предоставляться никакие личные неимущественные права автора [8, p. 326]. В дальнейшем было бы целесообразно предусмотреть в законодательстве лицо, выполняющее общественную функцию по охране подобных произведений ради общего блага [8, p. 327].
Соображения общего блага могут быть также положены в основу решения о признании творчества ИИ общественным досто-
янием. Именно такое решение обосновывает в своей статье [7] правовед из Саудовской Аравии Овайс Кинсара, магистр права Лондонской школы экономики и политических наук (г. Лондон, Великобритания). Как он пишет, возможности современного ИИ влекут за собой пересмотр доктрин авторского права для достижения правовой определенности [7, р. 72]. Неопределенность возникает в вопросе об авторе, в частности, о лице, обеспечившем необходимые условия для создания конкретного произведения [7, р. 73]. Юрист раскритиковал британскую норму о необходимых условиях, считая этот подход устаревшим и не учитывающим свойства автономного, «сильного» ИИ [7, р. 73-74]. Отвергнут также и тезис о применении концепции служебного произведения, так как переход авторства приемлем лишь в правоотношениях между правосубъектными лицами, к которым ИИ не относится [7, р. 79-80].
Правовед признал включение произведений ИИ в общественное достояние наименее проблемным решением. Овайс Кин-сара полагает, что предоставление авторских прав является далеко не единственным стимулом к творчеству. Этим стимулом может стать правовой режим, аналогичный тому, который действует в праве ЕС для неопубликованных произведений, находящихся в общественном достоянии. В результате ИИ остается фактическим автором произведений, хотя и не считается таковым по закону. Ради общей пользы обеспечивается открытый справедливый доступ к таким произведениям [7, р. 82-85].
Таким образом, современные достижения в сфере права интеллектуальной собственности приводят к выводу об отсутствии необходимости в радикальном, «революционном» преобразовании этой подотрасли права или создании «права роботов» с целью предоставления интеллектуально-правовой охраны творчеству ИИ. Вместо этого представляется более целесообразным формировать правовой режим этих специфических охраноспособных результатов путем эволюционных изменений в системе интеллектуальных прав и составах основания приобретения указанных прав. Признание нематериальных активов такого рода общественным достоянием должно компенсироваться механизмами экономической поддержки заинтересованных лиц, создавших необходимые условия для творчества ИИ.
Список литературы
1. Трынченков Н.А. Результаты функционирования искусственного интеллекта как потенциальные объекты смежных прав // Труды по интеллектуальной собственности (Works on Intellectual Property). - 2021. - Т. 38, № 3. - С. 104107;
2. Шматова М.В. О необходимости признания искусственного интеллекта автором // Интеллектуальная собственность в современном мире: вызовы времени и перспективы развития : материалы международной научно-практической конференции : в 2 ч. - Минск : Альфа-книга, 2021. - Ч. 2. - С. 260-266.
3. Bingbin L. A theory of «authorship transfer» and its application to the context of Artificial Intelligence creations // Queen Mary Journal of Intellectual Property. -2021. - Vol. 11, N. 1. - P. 2-24. - URL: https://www.researchgate.net/publication/ 349417426_A_theory_of_'authorship_transfer'_and_its_application_to_the_context _of_Artificial_Intelligence_creations (дата обращения: 11.01.2023).
4. Bonadio E., Lucchi N., Mazziotti G. Will technology-aided creativity force us to rethink copyright's fundamentals? Highlights from the platform economy and Artificial Intelligence // IIC - International Review of Intellectual Property and Competition Law. - 2022. - Vol. 53, N 8. - P. 1174-1200.
5. Hugenholtz P.B., Quintais J.P. Copyright and artificial creation: does EU copyright law protect AI-assisted output? // IIC - International Review of Intellectual Property and Competition Law. - 2021. - Vol. 52, N 9. - P. 1190-1216.
6. Ghosh J. Power play of Artificial intelligence upon intellectual property rights // Indian Journal of Law and Justice. - 2020. - Vol. 11, N 1 (Part 3). - P. 100-114.
7. Kinsara O.A. Clash of dilemmas: how should UK copyright law approach the advent of autonomous AI creations? // Cambridge Law Review. - 2021. - Vol. 6, N 2. - P. 62-85.
8. Miernicky M., Ng (Huang Ying) I. Artifcial intelligence and moral rights // AI & Society. - 2021. - Vol. 36. - P. 319-329.
9. Rocco S. Originality and authorship in AI-generated works: the Australian copyright law perspective // Law and Media Working paper series / ed. Oreste Pollicino ; editor-in-chief Marco Bassini. - Milan, 2021. - N 6. - P. 1-12. - URL: https://www.medialaws.eu/wps-2021-6-originality-and-authorship-in-ai-generated-works/ (дата обращения: 11.01.2023).
