CC BY
414
ПРОБЛЕМЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ рецидивной преступности
А.И. Сорокин
(преподаватель кафедры уголовного права, криминологии и психологии Орловского юридического института МВД России, кандидат юридических наук; 8(4862) 41-47-13)
Статья посвящена совершенствованию деятельности органов внутренних дел по предупреждению рецидивной преступности. Принимая во внимание значимость этого направления уголовной политики, в статье рассматриваются некоторые пути и средства решения заявленной проблемы.
Ключевые слова: рецидив, социальная адаптация, профилактика.
Состояние преступности в Российской Федерации на протяжении последних 10-15 лет остается достаточно неблагоприятным. Кризис российской уголовной политики и неадекватность мер противодействия преступности обусловили целый ряд отрицательных тенденций, среди которых отмечается как абсолютный, так и относительный рост рецидивной преступности.
Рецидивная преступность, обладая качественными характеристиками преступности, имеет свои особенности, которые предопределяют необходимость комплексных исследований ее отдельных аспектов, выявление связей, закономерностей и тенденций изменения этого сложного и многогранного социального явления.
Ученые и практики уже давно указывают на повышенную общественную опасность рецидивной преступности, которая обусловлена тем, что совершение преступления лицом, ранее привлекавшимся к ответственности за уголовно наказуемые деяния (второй и более раз), свидетельствует о его упорном стремлении продолжить преступную деятельность, игнорировании моральных и нравственных норм, нежелании вести социально приемлемый образ жизни [1; 2; 3]. Указанные лица активно вовлекают в преступную деятельность иных граждан, особенно из числа молодежи, создавая преступные группы, в том числе организованные.
На фоне роста профессионализма преступников проявляют себя и негативные тенденции повышения интенсивности преступной деятельности рецидивистов. Так, за последнее десятилетие (1997-2007 гг.) темпы прироста регистрируемой преступности составили 65 %, рецидивная пре-
ступность выросла на 86 %! Несмотря на законодательное сужение рамок рецидива преступлений в 2002-2003 гг. (поправки, внесенные в УК РФ в 2003 г., привели к снижению числа зарегистрированных преступлений), стал возрастать удельный вес рецидивной преступности (доля рецидива колеблется в пределах 25-33,7 %): в 2004 г. - на 3,3 %, в 2005 г. - на 3 %, в 2006 г. - на 3,3 %. В 2006 г. ранее судимыми лицами было вновь совершено более 300 тыс. преступлений, четвертую часть которых составили тяжкие и особо тяжкие преступления. Исследователи отмечают, что более 40 % осужденных отбывают наказание второй раз и более [4, с. 18-19].
В начале 2007 г. на учетах в органах внутренних дел состояло 3 882 918 лиц, освободившихся из мест лишения свободы, 65 689 освобожденных от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, 84 647 освобожденных из мест лишения свободы, в отношении которых установлены ограничения в соответствии с законом, 539 272 осужденных к мерам наказания, не связанным с лишением свободы. Если суммировать указанные выше данные, основанные в большей мере на «виртуальной», «отчетно-бумажной» информации, то можно увидеть лишь надводную часть айсберга рецидивной преступности. Что же касается действительных ее масштабов, для этого потребуются не только математические расчеты.
Так, если брать за основу уголовноправовой подход, то параметры рецидива следует определять в соответствии с требованиями ст. 18 УК РФ, не учитывая обстоятельства, указанные в ч. 4 ст. 18 УК
Раздел 4. Уголовное законодательство и криминологическая наука
48
РФ, а именно: а) судимости за умышленные преступления небольшой тяжести; б) судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет; в) судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, либо по которым предоставлялась отсрочка исполнения приговора, если условное осуждение или отсрочка исполнения приговора не отменялись и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы, а также судимости, снятые или погашенные в порядке, установленном ст. 86 УК РФ. Действующее уголовное законодательство также резко сужает объем легального (юридического) рецидива за счет отсечения от него неосторожных преступлений.
С точки зрения криминологического подхода нужно принимать за основу и учитывать объективно не только фактический рецидив, или как его еще называют «латентный рецидив» (латентный рецидив преступлений - это совокупность не выявленных и не зарегистрированных умышленных преступлений, формирующихся в одну из множественностей преступлений) [5, с. 6], но и факты преступной деятельности ранее судимых лиц, которые подпадают под основания ч. 4 ст. 18 УК РФ. В таком случае реальные размеры рассматриваемой разновидности преступности могут превысить все вообразимые и невообразимые масштабы.
Данные официальной статистической отчетности и материалы конкретных криминологических исследований дают основание говорить о необходимости разработки более эффективных мер по снижению уровня рецидива. Важной концептуальной идеей совершенствования уголовной политики в этой сфере является, на наш взгляд, приведение в соответствие законодательной базы для борьбы с рецидивной преступностью. При этом оптимальным вариантом комплекса мер по совершенствованию правового обеспечения предупреждения рецидивной преступности является не только внесение изменений и дополнений в уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, административное
и иное законодательство, но и принятие целого ряда федеральных законов.
Следует подчеркнуть, что в известной степени неблагоприятные тенденции рецидивной преступности стали следствием необдуманных изменений нормативной базы, определяющей рецидив. Так,
Э.Ф. Побегайло неоднократно обращал внимание на то, что в УК РФ 1996 г. не получил должной правовой оценки специальный рецидив преступлений как обстоятельство, отягчающее ответственность [6, с. 14]. Криминологически необоснованной представляется реконструкция нормы о рецидиве преступлений (ст. 18 УК РФ) Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ. Ослаблена меткость репрессии и необоснованно занижена ответственность опасных и особо опасных рецидивистов, что на фоне тотальной криминализации общества противоречит интересам общественной безопасности.
Этому способствовали и изменения в регламентации института судимости. Ранее действовавшее законодательство предусматривало так называемое прерывание течения срока, погашающего судимость, если лицо в течение срока, установленного для снятия и погашения судимости, совершило новое преступление. К тому же после отбытия наказания, назначенного судом за новое преступление, начинали течь оба срока, погашающих судимость. Соответственно лицо считалось судимым за оба совершенных им преступления до тех пор, пока не истек срок погашения судимости за наиболее тяжкое из числа совершенных этим лицом преступлений (ст. 57 УК РСФСР 1960 г.). Таким образом, при прерывании срока, погашающего судимость, создавалась своего рода «цепочка», как бы подтягивающая одну судимость ко второй, третьей и т.д.
Новое уголовное законодательство (ст. 86 УК РФ 1996 г.) не предусматривает понятия «прерывание срока», погашающего судимость лица, т.е. этот срок течет самостоятельно по каждому преступлению, за которое оно было осуждено. В результате на практике нередко встречается такая ситуация: если судимости за ранее совершенные преступления были погашены, не-
Юридическая наука и правоохранительная практика смотря на то, что в сроки их погашения лицом было совершено новое преступление, нельзя признать последнее преступление совершенным при рецидиве, опасном или особо опасном. Вывод очевиден: необходимо воссоздать прежний порядок регламентирования течения сроков, погашающих судимость, и восстановить в законе понятие прерывания этих сроков.
Несмотря на то, что УК РФ 1996 г. в значительной мере усовершенствовал нормы о рецидиве преступлений, в частности, реализована рекомендация специалистов об определении трех видов рецидива: простого, опасного и особо опасного, некоторые новеллы вызывают существенные возражения. Так, трудно понять логику законодателя, перенесшего в ст. 18 УК РФ акцент с личности преступника на совершенные им преступления. Как известно, носителем отрицательных свойств и качеств, обусловливающих неоднократное совершение преступлений, является конкретное лицо, рецидивист. С целью нейтрализации криминогенных свойств личности именно рецидивист подвергается наказанию, именно с рецидивистом проводятся профилактические мероприятия и т.д. Замена понятия «рецидивист» понятием «рецидив преступлений» полностью игнорирует это обстоятельство.
Между тем совершенно очевидно, что ни корректирующее, ни профилактическое воздействие на «рецидив» преступлений невозможно: объектом такого воздействия всегда будет лицо, совершившее эти преступления. Поэтому разрыв понятий «рецидивист» и «рецидив преступлений» носит искусственный характер, затрудняющий теоретическое осмысление проблем рецидивной преступности. Некоторые авторы не видят здесь большой проблемы. Например, Ю.И. Бытко отмечает, что отказ от института особо опасного рецидивиста продиктован стремлением законодателя построить уголовное законодательство на новых концептуальных основах [7, с. 9].
Вместе с тем замалчивание проблемы не есть ее решение. В свое время у нас замалчивалась и сама проблема рецидива. В УК РСФСР 1926 г. термин «рецидив» был исключен и заменен термином «повторно».
До середины 50-х годов в учебниках уголовного права о рецидиве вообще не упоминалось. Больше того, говорилось, что у нас нет рецидива, так как его не должно быть. Рост специального рецидива, интенсивные процессы профессионализации преступной деятельности, увеличение удельного веса пенитенциарного и постпенитенци-арного рецидива являются свидетельством явного неблагополучия в сфере борьбы с профессиональной преступностью и требуют усиления репрессивной функции уголовной политики.
Негативные тенденции рецидивной преступности связаны, в частности, и с проблемой регламентации поведения ранее судимых лиц после освобождения от наказания, что требует принятия соответствующего закона. Необходимость содействия таким лицам в трудовом и бытовом устройстве бесспорна и подтверждается международными правовыми актами. Так, в ст. 64 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, одобренных ООН в 1957 г., указано: «Обязанности общества не прекращаются с освобождением заключенного. Поэтому необходимо иметь государственные или частные органы, способные проявлять действенную заботу об освобождении заключенных, борясь с предрассудками, жертвами которых они являются, и помогая им включиться в жизнь общества».
В то же время существующая система правового регулирования и практика трудового и бытового устройства лиц, отбывших наказание, не выдерживает никакой критики и не отвечает принципам гуманизма и социальной справедливости.
Согласно действующему законодательству трудовое и бытовое устройство освобожденных возложено на местные органы власти, однако порядок этой работы и ее механизм законодательно не определены. Вследствие этого выполнять данную функцию приходилось до последнего времени органам внутренних дел. Вместе с тем согласно приложению к приказу МВД России от 17.01.2006 № 19 «О деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений» в качестве основных
Раздел 4. Уголовное законодательство и криминологическая наука
50
задач органов внутренних дел такая функция не выделяется.
В настоящее время эта задача возложена на уголовно-исполнительные инспекции Федеральной службы исполнения наказаний Министерства юстиции России (приказ Министерства юстиции РФ от 13.01.2006 № 2 «Об утверждении Инструкции об оказании содействия в трудовом и бытовом устройстве, а также оказании помощи осужденным, освобождаемым от отбывания наказания в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы» не совсем ясно определяет субъектов, отвечающих за трудовое устройство осужденных после их освобождения), но и они, не обладая соответствующими властными полномочиями, не имеют реальной возможности решать ее, поскольку не располагают ни жилищным фондом, ни возможностями по трудоустройству, ни финансовыми средствами для оказания материальной помощи.
Другая причина, вызывающая трудности в трудоустройстве данной категории граждан, заключается в нежелании трудовых коллективов и руководителей предприятий брать на себя ответственность за «бывших зэков». И, несмотря на то, что ст. 16 Трудового кодекса РФ запрещает необоснованный отказ в приеме на работу в зависимости от пола, расы, национальности, языка, социального происхождения, имущественного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников, тем не менее в большинстве случаев нарушение данной нормы налицо [8, с. 40].
Для решения этой важной проблемы требуется создать правовую базу, обеспечивающую правовую регламентацию всего процесса социальной адаптации. Необходимость правового регулирования данного процесса обусловлена и заинтересованностью общества зафиксировать нормами права наиболее значимые отношения, возникающие после отбытия осужденными наказания, обеспечить реализацию ими своих конституционных прав на труд, жи-
лище, получение образования, медицинской, социальной и иной помощи.
Главным нормативным правовым актом здесь должен стать закон «О социальной адаптации лиц, отбывших уголовные наказания», общесоюзный проект которого был разработан еще в 1990 г., но ликвидация союзных структур не позволила тогда реализовать эту идею. Принятие такого закона станет залогом успешного прохождения процесса социальной адаптации лицами, освобожденными из исправительных учреждений (ИУ). Конечно, закон поможет только тем, кто стремится устроиться на работу и восстановить социально полезные связи на свободе.
Отметим, что опыт принятия законодательных актов, регулирующих порядок ресоциализации лиц, отбывших наказание, имеется во многих странах. Так, в Польше общее руководство и координацию деятельности по оказанию помощи в трудовом и бытовом устройстве лицам, отбывшим уголовные наказания, осуществляет Всеполь-ский Совет по вопросам постпенитенциар-ной помощи. При этом принципы, объем, и виды такой помощи устанавливаются на уровне правительственных решений. В них же определяются способы и формы распоряжения фондами, предназначенными для оказания помощи. В Японии вопросы трудового и бытового устройства освобожденных из заключения регламентируются Законом «О постпенитенциарной опеке». Ответственность за оказание реабилитационной помощи несет правительство, для чего специально создана служба пробации.
В дореволюционной России также создавались общества попечителей. Их благотворительная деятельность, помимо патронажа осужденных и лиц, отбывших наказание, включала опеку их семей, устройство детей, содержание приютов, ежедневных и воскресных школ, богаделен для престарелых, домов трудолюбия и т.п. В соответствии со ст. 104 ИТК РСФСР предписания исполнительных комитетов местных Советов народных депутатов о трудоустройстве лиц, освобожденных от наказания, были обязательны для руководителей предприятий, учреждений и организаций [9, с. 62].
Юридическая наука и правоохранительная практика Отсюда напрашивается вывод: необходимо либо реанимировать свой прошлый передовой опыт, либо принять за основу зарубежный. Так, в последнее время Федеральная служба исполнения наказания пытается внедрить новый способ контроля за лицами, отбывающими альтернативные лишению свободы наказания, - электронные браслеты. Эти браслеты, безусловно, будут отличать осужденных от обычных граждан.
В таких условиях, возможно, теория нака-зательной преступности, предлагавшаяся
О.В. Старковым, будет востребована [10, с. 46]. Предлагается также ужесточить контроль за фактическим передвижением освобожденных из ИУ осужденных, включая и возможность сопровождения их к месту жительства [11, с. 3]. Считаем, что будет снова востребованным ранее эффективно действовавший институт административного надзора. Проект федерального закона «Об административном контроле за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» уже внесен в Государственную Думу РФ депутатами A.M. Розуваном, А.И. Гуровым. Он определяет условия и порядок установления, осуществления, продления и прекращения административного контроля за определенной категорией ранее судимых лиц, права и обязанности органов и указанных лиц при осуществлении административного контроля, а также оказание социальной помощи освобожденным.
Изложенное выше свидетельствует о необходимости поиска новых путей и направлений борьбы с современной рецидивной преступностью, блокирования и нейтрализации криминогенных факторов, что в свою очередь предопределяет необходимость получения о ней более полной, достоверной информации об изменениях ее качественных характеристик. Главное, чтобы деятельность субъектов профилактики и социальной реабилитации осужденных представляла собой непрерывный, многоаспектный и многоуровневый процесс, предполагающий применение комплекса необходимых мер, различных по содержанию, объему и механизму действия.
В свою очередь, скорейшая доработка и принятие перечисленных проектов феде-
ральных законов, а также федеральных целевых программ социальной реабилитации освободившихся из мест лишения свободы и создание условий для исполнения наказаний, альтернативных лишению свободы, позволят эффективно решать проблемы профилактики правонарушений данной категории лиц как во время отбывания наказания, так и в постпенитенциарный период.
1. Рецидивная преступность: понятие и криминологическая характеристика / Л.Н. Пшенникова, A.M. Ниедре, Г.Г. Мен-берг, М.Э. Казмер; под ред. Э.Я. Стумби-ной. Рига, 1983.
2. Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., 1990.
3. Зелинский А.Ф. Рецидив преступлений: структура, связи, прогнозирование. Харьков, 1980.
4. Алексеев А.И., Овчинский B.C., Побегайло Э.Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М.: Норма, 2006. 88 с.
5. Горкин В.И. Рецидивная преступность и криминальная среда: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2007. 31 с.
6. Побегайло Э.Ф. Новый этап в развитии российского уголовного законодательства // Юрид. мир. 1997. № 1.
7. Бытко Ю.И. Учение о рецидиве преступлений в российском уголовном праве: история и современность: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. 27 с.
8. Андреева Ю.В. Постпенитенци-арная адаптация: постановка проблем и способы их решения (на примере Красноярского края) // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2006. № 6.
9. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР (с постатейными материалами) / под ред. Е.В. Жарикова. М.: Юрид. лит., 1994.
10. Старков О.В. Введение в криминопенологию. Уфа, 1997. 296 с.
11. Писарев В.Б. Ресоциализация освобождаемых от отбывания наказания // Исполнение наказаний и социальная адаптация освобожденных: сб. науч. тр. М.: ВНИИ МВД СССР, 1990.
