CC BY
36ной Европы при энергичной поддержке США решали, когда дать отмашку движениям за национальное самоопределение, а когда нет. «Бумеранг истории» вернулся к тем, кто когда-то пытался замалчивать проблемы национального самоопределения.
Библиографические ссылки References
1. Mazover Mark. Dark continent: Europe's twentieth century. London. Penguin books, 2010.
2. 501 must - know speeches. Hong Kong, 2009.
3. Comej Petr, Pokorny Jiri. A brief history of the Czech lands. РгаЬа, 2003.
4. The Guardian. 2014, June 8.
Дата поступления: 28.05.2016 Received: 28.05.2016
УДК 340
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА В КОНТЕКСТЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СУВЕРЕНИТЕТА
ХАБИРОВ Радий Фаритович
кандидат юридических наук, заместитель начальника Управления Президента Российской Федерации о внутренней политике, г. Москва, Россия. E-mail: niippg@mail.ru
В статье предпринимается попытка реабилитировать марксистский материализм как методологический подход, к которому в настоящее время на волне мирового кризиса 2008 г. приковано внимание нацеленных на выяснение метафизики происходящих трансформаций ряда выдающихся зарубежных исследователей. Автор, настаивая на необходимости сохранения преемственности в том числе от периода социализма, утверждает, что марксизм как идеологию и огосударствленный советский проект номенклатурного капитализма нельзя сравнивать с методологией научного поиска первопричин происходящих явлений процессов и фактов и подменять одно другим, смещая таким образом акценты критики в негативную плоскость дискуссии. В работе анализируются взгляды ведущих ученых-теоретиков, марксистские и неомарксистские идеи, программные документы, высказывания партийных лидеров и отчеты поздней советской эпохи, эволюционные предпосылки к пониманию необходимости реализации концепции правового государства в Советском Союзе от осторожных заявлений к всемерному принятию уже на официальном уровне. Линейные простые внешние описательные модели автор признает ма-
THE PROBLEM OF THE RULE-OF-LAW STATE IN THE CONTEXT OF STATE SOVEREIGNTY
KHABIROV Radiy Faritovich
Candidate of Sciences (Law), Deputy Head of the
Russian President's Domestic Policy Directorate, Moscow, Russia. E-mail: niippg@mail.ru
In this paper, the author attempts to rehabilitate Marxist materialism as a methodological approach, which on the wave of the global crisis of 2008 draws the attention of a number of prominent foreign researchers focused on revealing metaphysics of ongoing transformations. By insisting on the need to maintain continuity including the period of socialism, the author states that Marxism as an ideology and the nationalized Soviet project of nomenclature capitalism can not be compared with the methodology of scientific research of sources of ongoing phenomena, processes and facts and we must not substitute one for another, shifting critical emphasis in the negative form of discussion. The author analyzes leading scientific theorists' views, Marxist and neo-Marxist ideas, policy documents, party leaders' statements and reports of the late Soviet era and evolutionary background to the understanding of the need to implement the rule-of-law state concept in the Soviet Union from cautious statements to full adoption on the official level. The author thinks that linear simple external descriptive models are unproductive in the analysis of seemingly insurmountable difficulties in the way to run the Russian rule-of-law state model, therefore accord-
лопродуктивными в вопросах анализа кажущихся непреодолимыми сложностей на пути реализации российского проекта правового государства, в связи с чем материалистические рациональные неомарксистские объяснения считает наиболее адекватными современной действительности. Все эти проблемы автор прямо или косвенно увязывает с вопросами государственного суверенитета.
ing to the author rational neo-Marxist materialist explanations are the most adequate to modern reality. The author directly or indirectly links all these problems to the question of state sovereignty.
Ключевые слова: материалистическая теория права, марксизм, методология, правовое государство, государственный суверенитет.
Key words: materialist theory of law, Marxism, methodology, rule-of-law state, national sovereignty.
Государственный суверенитет, правовое регулирование и национальные возможности по защите прав человека напрямую связаны с проблемой реализации идеи правового государства, обеспечения верховенства права, авторитета пронизанного духом справедливости законодательства. В настоящее время мы со всей очевидностью сталкиваемся с ситуацией, когда, отказавшись от всего советского наследия в объяснении метафизики существа правовых явлений, процессов и фактов, польстившись на внешне описательные модели того «как работает верховенство права в западных странах» излишне поверхностно и линейно подошли к реализации собственного проекта. В результате недооценка «подводных течений» и игнорирование первопричин привели к необъяснимым в простых линейных моделях сложностям.
По существу внешнеописательная канва концепции без погружения в экономический многое, если не все объясняющий базис, заложенное в ее основу самоограничение государства правом вызывало в теории государства и права советского периода, как и в отраслевых юридических науках, критику данного учения как буржуазного, чуждого марксистско-ленинскому подходу, ретуширующего истинное положение вещей. И эта критика именно с метафизических позиций в целом была справедлива. Принятие за основу концепции правового государства в дальнейшем общественно историческом развитии было ошибочно антагонистически противопоставлено марксизму, с которым, казалось, следовало покончить раз и навсегда, как и со всем советским наследием тоталитаризма. Смещение акцента к идеологии марксизма совершенно оттенило то рациональное и наиболее соответствующее действительности, что в настоящее время привлекает внимание зарубежных и твердо стоящих на материалистической основе собственных исследований отечественных специалистов. Более того, оказавшиеся в тупике любых других рациональных объяснений возникающих проблем верховенства права исследователи так же обратили внимание на материалистическую рациональность марксизма. Один из ведущих специалистов в области теории правового государства Ф.М. Раянов пишет: «Поскольку мы в России долгое историческое время жили под сильным влиянием марксистско-ленинской идеологии, то можно сразу отметить, что скоро, руководствуясь этой идеологией, к параметрам гражданского общества и правового государства выйти невозможно» [1, с. 28]. Это верно именно в отношении той идеологии, которая безраздельно господствовала как искажающее реальность обоснование развитого социализма, в действительности являвшегося государственным капитализмом. Тем не менее, рационализм материализма в марксистской, а современной ситуации неомарксистской трактовке чрезвычайно полезен для анализа экономической предопределенности происходящих социально-политических трансформаций. Иными словами, извращающая реальное положение вещей идеология не отменяет методологии исследования в той части, которая вне всяких сомнений валидна в современных условиях, т.е. прошла испытание временем.
Кризис 2008 г. привел к тому, что уже в цивилизованном западном мире к марксизму интерес возрос многократно: именно в этот период отмечается рост продаж в Германии, США и других развитых странах фундаментального труда К. Маркса «Капитал», интеллектуалы нео-
42
либералы переходят в стан неомарксистов (Жак Аттоли), набирает популярность книга неотроцкистов Теда Гранта и Аллана Вудса о философской диалектике и современной науке («Reason in revolt: dialectical philosophy and modern science»), которая была переведена на русский язык и вышла под названием «Бунтующий разум: Марксистская философия и современная наука» [2], а работы, не скрывающего своего признания авторитета марксизма, Юргена Ха-бермаса не только активно переводятся на русский язык, но получают один из самых высоких коэффициентов цитируемости в российских обществоведческих и многих других науках. Даже те, кто не прекратил позиционирования марксизма в одной ценностной нише с фашизмом, были вынуждены столкнуться с тупиковым агностицизмом. Главный редактор журнала «Wired» Крис Андерсон отмечает: «По таким критериям практически все, во что я верю, доказать невозможно. В том числе и то, что демократия, капитализм и другие рыночные системы (и эволюция!) лучше, чем их альтернативы. В самом деле, получается, что теперь я должен говорить «теория демократии», «теория капитализма» и согласиться с тем, что в школах нужно изучать и альтернативные учения - например, фашизм и марксизм» [3, с. 36-37].
Освобожденный от догматической концептуальной необходимости принимать все учение и в не меньшей степени идеологию в целом и без купюр марксизм уже не является чем-то неизменно «отлитым в бронзе», а отдельные его положения как в духе дня сегодняшнего, так и на вполне понятную близкую и отдаленную перспективу не выглядят бесспорными. Но тот весьма обстоятельный и многое объясняющий неомарксистский анализ первопричин происходящих экономических и политических общемировых тенденций, напрямую касающихся существа права и его институтов, метафизики проблем воплощения в реальность правового государства, как представляется, наиболее интересен.
Приняв за основу необходимость строительства вначале советского правового государства, а с развалом Советского Союза уже и без слова «советского», мы легко уверовали в то, что простыми политико-правовыми решениями ситуация не просто сдвинется с мертвой точки, но и приобретет однозначно конструктивное направление общественно-исторического развития. Уже в поздесоветское время декларации о необходимости построения социалистического правового государства выглядели лишь фасадом, за котором происходило главное: «К политической номенклатуре, прежде всего партаппарату, безраздельно распоряжавшемуся богатствами страны в силу неограниченности власти, пришло понимание того, что сохранить свое господство они могут только превратившись во владельцев государственного общенародного имущества на правах собственников» [4, с. 632]. Поэтому уже с поздесоветского времени действительность оказалась куда сложнее простых и линейных прогнозов, нереалистичных программных документов, а заявленные декларации настолько расходились с истинным положением вещей, что пессимизм и даже неприятие институтов правового государства преимущественно в просвещенной части общества накапливались по мере того, как не находилось адекватных объяснений происходящему и правильных решений к преодолению возникающих трудностей. В этой связи, реабилитация марксизма в его наиболее бесспорной рационалистической части для получения ответа на вопросы об истинных причинах возникающих сложностей с демократизацией постсоветского российского государства и произошедших ошибок советского прошлого без не имеющей особого смысла демонизации отдельных исторических персон представляется своевременной.
Повышенный интерес к марксизму в западном обществе и в первую очередь в среде интеллектуалов возникает всякий раз на волне случающихся имманентных капитализму кризисов, которые уже в транснациональном варианте угрожают стабильности всей мировой экономики. Одна из известнейших представителей западной неомарксистской мысли Р. Дунаевская, симпатиям которой к марксизму в немалой степени способствовала Великая депрессия 1930-х гг. в США, очень емко охарактеризовала степень несвободы в капиталистическом западном обществе и в странах советского социализма созвучно обобщениям Франкфуртской школы, по существу сведя воедино тоталитаризм государственного советского ка-
43
питализма с тоталитаризмом западных корпораций. Как представляется, справедливость выводов здесь не требует комментариев, но приведший к развалу советского государства кризис был связан именно с тем, что так называемый развитой социализм в действительности оказался государственным номенклатурным капитализмом с теми ему имманентными экзистенциальными конфликтами, которые оставили страны соцлагеря по существу наедине со своими проблемами. В заочной дискуссии с либертаристами, превозносящими священный статус права частной собственности выше всех прочих ценностей, Р. Дунаевская, опираясь на известное теории суждение К. Маркса о частной собственности как основы права капиталиста присваивать чужой неоплаченный труд или его продукт, отмечала: «Производство прибавочной стоимости - движущий мотив капиталистического производства. Отсюда настоятельная необходимость для капиталиста платить рабочему по минимуму и выжимать из него по максимуму» [5, с. 152]. Как известно, в своем классическом произведении «Капитал» К. Маркс называл промышленный капитал единственным способом существования капитала, «при котором функцией капитала является не только присвоение прибавочной стоимости, соответственно присвоение прибавочного продукта, но в то же время и ее создание» [6, с. 52]. Что здесь не соответствует реальному положению в любой современной действительности капиталистического производства? Разве что появились новые формы существования капитала в спекулятивно-финансовых транснациональных институтах и американского экономического империализма на основе гегемонии доллара в международных расчетах. Однако здесь не создается прибавочной стоимости, кроме расширения сферы присутствия спекулятивных финансов. Какое легитимирующее начало в теории правового государства это присвоение чужого труда мы можем обнаружить, и как в этой связи происходящее согласуется с либертарны-ми стенаниями о священности права частной собственности, коль скоро полученное собственным трудом и приращение собственного благосостояния столь легко присваивается? Что это за парадокс уживающихся с либертарными представлениями форм присвоения чужого, столь последовательно осуждаемого либертаристами применительно к священнодейству собственности? И наконец, почему либертаризм с его всепоглощающим приматом права частной собственности так прочно вошел в наше миропонимание и выкристаллизовался в отдельное политико-правовое направление, а марксизм практически без научно обоснованной аргументации, как и все советское наследие, был брошен штандартом побежденных к ногам победителей? Может потому, что описательные модели стали более удобными для создания видимости справедливости и низвержения необходимости определиться с первопричинами происходящего уже на фоне случившихся успехов? Однако на фоне того, как успехов не случилось, а неолиберальный проект реформ 1990-х гг. обанкротился, возникла насущная необходимость исследования причин того, почему к правовому государству мы никак не приблизимся, в чем основы возникающих общественно-политических кризисов, создающих угрозы существования постсоветским государствам разрушением фактического суверенитета («клиническая смерть» государства) и последующим нивелированием суверенитета уже юридического («биологическая смерть» политической организации общества). Нельзя не согласиться с М.Н. Марченко в том, что суверенитет государства в формально-юридическом смысле не подвергается сомнению даже в случае его материализованного деления и отчуждения до тех пор, пока существует само государство: «В юридическом плане суверенитет государства ... всегда един, неотчуждаем и неделим, независимо от того, идет ли речь о доправовом, или же о правовом государстве» [7, с. 207].
В действительности как учение марксизм методологически нисколько не противоречит исследованию проблем правового государства, а его критический потенциал, особенно широко развернувшийся на фоне последнего в ретроспективе, но, к сожалению, не в будущем мирового кризиса, может быть только полезен в анализе первопричин происходящего в их рационалистической трактовке. Марксизм опасен для Запада с его традициями и ценностями как антагонистический практический огосударствленный проект, но как наиболее близкое к ис-
44
тинным первопричинам рационализации институтов государства и права, экономическим вызовам капитализма на различных его стадиях учение вызывает неподдельный интерес. При этом нельзя не замечать тех трансформаций, которые вносят существенные корректировки в общественно-историческое развитие, и весьма спорные положения теории марксизма о классовой борьбе, о государстве как орудии в руках господствующего класса и пр. не находят своего всемерного подтверждения. Однако отдельные прогностические выводы об отмирании государства и права, об исчезновении денег по мере перехода к коммунизму уже не выглядят абсолютно утопическими, поскольку имеет под собой совершенно обратное выражение, если рассматривать все это уже без коммунистической перспективы: мировой капитал на неолиберальной основе в настоящее время стремится к новой утопии минимального государства для сокращения собственных издержек и выдвигает негосударственные институты принятия решений на перспективу общемирового развития (Римский клуб, Билдербергская конференция и пр.), которые, если и не заменяют национальных правительств, то в немалой степени определяют для них повестку дня сегодняшнего и даже обозримого будущего; право в контексте названной тенденции появления на авансцене политической жизни негосударственных акторов при гегемонии экономического неолиберализма уже не рассматривается в качестве ведущей силы, абсолютного императива, а международное публичное право, если еще и не похоронено под бомбардировками сил НАТО в Ираке или еще раньше в Югославии в рамках операции «Союзная сила», то пребывает в весьма плачевном состоянии; расширение сферы применения электронных обменных механизмов (крипто-валют) если и не упраздняет деньги, то существенно меняет представления о традиционных способах расчетов при прежде казавшейся нереальной децентрализованной эмиссии и т.п. Однако главное, что несет в себе марксизм в контексте дня сегодняшнего, так это то, что морксов «монтаж», как справедливо отмечал еще в 1977 г. Л.С. Мамут, делает невозможным наивный, механистический взгляд на политико-теоретические конструкции «как на простые зеркальные отображения лежащей под ними материально-социальной основы» [8, с. 2]. Удивительно, что неолиберальный посыл, уже обанкротившийся на фоне мировых кризисов и локальных военных конфликтов, априорной склонности мирового капитала к неправу, о чем убедительно свидетельствуют как процесс офшори-зации, так и в не меньшей степени обратный ему - решоризации, остается в системе ценностей российского общества едва ли не единственной путеводной звездой, а метафизика марксизма отодвигается далеко за формат отечественных политико-правовых исследований.
Метафизическое измерение институационализации правового государства в советской юриспруденции имело критический посыл о завуалированности такими представлениями скрытых смыслов общественно-политического устройства западных демократий, в которых экономический интерес много выше и действеннее. Право как орудие господствующего класса представлялось некой ширмой, за которой угадывались интересы гегемона буржуазного общества - капиталистов. Марксистко-ленинская теория права, по утверждению С.А. Голунского и М.С. Строговича, объясняет, что охраняющие капиталистическую частную собственность нормы появились в праве по причине господства в буржуазном обществе класса капиталистов, которые используют государственную власть для сохранения своего богатства: «Поэтому они и устанавливают соответствующие законы, обязательные не вследствие присущей им таинственной силы, а потому, что за ними стоит весьма реальная государственная власть с ее полицией, судами, войсками, тюрьмами» [9, с. 244]. Такое капиталоцен-трическое объяснение существа буржуазного права и его верховенства не признавало никаких других вариантов, поскольку претендовало на объективное рассмотрение сущности первоначальной природы реальности. Анализ динамики метаморфоз западного общества и выбора компромиссных форм в основании права был упущен из виду на долгие годы, и классовая теория становилась все более далекой от реальности. Вместе с тем, по мере расширения формата присутствия рядовых граждан в управлении страной, развития институтов гражданского общества, роста благополучия на основе реализации стандартов социального государ-
45
ства, прозрачности и справедливости правил игры на основе верховенства права классовая борьба перестает быть определяющей, но в авангард случающихся переворотов выдвигаются инспирированные по существу из-вне оранжевые революции и бессрочные военные конфликты уже на новом витке транснациональной фазы накопления капитала.
Если не принимать в расчет деклассированность современного западного общества и все чаще встречающуюся неадекватность выражения интересов конкретного человека принадлежностью к той или иной страте, например, в связи с расширением феноменологии си-мулякра власти, снижение остроты социальных конфликтов и довольно продуманный подход в выработке социальных «амортизаторов» по типу государства всеобщего благосостояния, то в остальном связь «мировой капитал - государство - право» в метафизическом смысле в марксистской трактовке если и претерпела изменения, то только в увеличении масштабов транснационального распространения. Отмечая большую степень удобства для буржуазии идеологии правового государства в сравнении с религией в том, что она хотя и не отражает полностью объективную действительность, но опирается на нее, Е.Б. Пашуканис писал: «Правовое государство - это мираж, но мираж весьма удобный для буржуазии, ибо он заменяет выветрившуюся религиозную идеологию, он заслоняет от масс факт господства буржуазии» [10, с. 138]. В свете сегодняшнего дня жизнеспособность и прогрессивный характер концепции правового государства с положительной миссией показывают, что выдающийся ученый заблуждался относительно эфемерности этого подхода, но был прав в том, что правовое государство - есть лишь внешняя форма происходящих много более сложных и в первую очередь экономических и политических процессов. В действительности миражем оказался марксизм, но только как огосударствленный проект, а вот как глобальное измерение современного права и межгосударственных отношений во многом подтверждает правоту общеизвестных положений о соотношении экономического базиса и его социально-политической надстройки. В этой связи в духе дня сегодняшнего наиболее значимые рассуждения на тему правового государства видного советского правоведа Е.Б. Пашуканиса не просто не кажутся утопическими, а, напротив, представляются пророческими: «Власть как «общая воля», как «власть права», постольку реализуются в буржуазном обществе, поскольку последнее представляет собой рынок» [10, с. 138].
Менее категоричен в своих суждениях был И.Д. Левин, хотя тема его посвященной проблемам суверенитета фундаментальной работы позволяла использовать более широкий формат критики. Тем не менее, среди существующих теорий буржуазной науки в деле отрицания суверенитета на первое место он ставил именно концепцию правового государства, но резкость его высказываний снижает фактор отказа от этого учения идейного вдохновителя фашизма К. Шмидта и его представлений о неправовом и даже противоправном характере суверенитета [11, с. 31, 30, 42]. Критика И.Д. Левина была более чем умеренной, если вообще являлась таковой: «Высказывания греческих авторов о «господстве закона» поэтому не могут пониматься в том смысле, какой данному термину придают буржуазные теоретики «правового государства». Закон здесь понимается не как общая норма, свободно устанавливаемая высшим органом государства, а как нерушимая норма, связывающая существенным образом и высший законодательный орган государства, а следовательно, и само государство» [11, с. 176]. По существу критика сводилась здесь к помещению словосочетания «правовое государство» в кавычки.
По мере либерализации взглядов в поздесоветский период к правовому государству стали относиться не просто с заслуженным практикой западных государств почтением, но и приняли за основу ключевые идеи. Особенно ярко в еще по существу доперестроечный период истинный гений привлечения внимания исследователей не к критике, а к конструктивному началу и принятию справедливости идеи правового государства в позднесоветский период продемонстрировал Л.С. Явич, который в 1985 г. писал о том, что «в условиях общедемократических завоеваний прогрессивных сил и их борьбы против реакции, тоталитаризма, импе-
46
риалистической политики внутри буржуазных стран и на международной арене идея правового государства способна играть положительную роль, по крайней мере в идеологическом плане, поддерживая выступления в защиту прав человека и гражданина (выделено - Р.Х.), законности и правопорядка»[12, с. 163]. В этом смысле юридическая наука опередила и предвосхитила политическую практику. Много позднее, только с 1988 г. Коммунистическая партия СССР берет курс на построение правового государства. В докладе М.С. Горбачева «О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС и задачах по углублению перестройки» на XIX Всесоюзной партконференции (г. Москва, 28 июня - 1 июля 1988 г.) отдельный раздел был посвящен именно строительству социалистического правового государства, при этом партийный лидер отмечал, как ему представлялось главное, которое заключалось в том, чтобы на деле обеспечить верховенство закона (именно закона, а не права, что свидетельствовало о позитивистской подоплеке подготовленного доклада): «Ни один государственный орган, должностное лицо, коллектив, партийная или общественная организация, ни один человек не освобождаются от обязанности подчиняться закону. Как граждане несут ответственность перед своим общенародным государством, так и государственная власть несет ответственность перед гражданами. Их права должны быть надежно защищены от любого произвола власти и ее представителей» [13, с. 374]. В Резолюциях XIX Всесоюзной конференции КПСС четыре раза говорится о правовом государстве: во-первых, в словах одобрения предложений М.С. Горбачева по реформе политической системы, во-вторых, в оценке непротиворечия такой формы организации политической власти социализму, в-третьих, в динамической характеристике процесса преобразований, как только начала связанной с формированием социалистического правового государства большой работы, в-четвертых, в сентенциях о конкретных мерах, среди которых формирование социалистического правового государства было поставлено на первое место, а реформа политической системы и внедрение новых методов хозяйствования - на второе и третье, соответственно [14]. После этого, М.С. Горбачев неоднократно говорил о необходимости строительства правового государства социалистического типа, но важно отметить, что в знаковом документе - Политическом отчете Центрального Комитета КПСС XXVIII съезду КПСС от 2 июля 1990 г. - слова о правовом государстве хорошо видны из контекста. Однако, не смотря на то, что отчет предполагал форму доклада о проделанной работе и конкретных пусть даже о промежуточных, но все же итогах, способ подачи материала выглядел скорее как программная речь на перспективу. Основным замыслом перестройки в отчете бала названа необходимость глубоко демократизировать и гуманизировать общество, сделать его свободным, создать достойные человека условия жизни и все это в рамках социалистического выбора. Разумеется, ретрансляция в позднее советское время на официальном уровне идеи правового государства, которая по небезосновательному убеждению реформаторов не противоречила социализму, стала знаковым этапом октроирования научной общественности возможности и необходимости развития этой концепции. В свою очередь, наука по существу обоснованием необходимости демократизации советского общества и государства подтолкнула бюрократию к такому выбору.
Для предотвращения возможных эксцессов на пути развития гражданского общества и правового государства и достижения желаемого результата необходимо прибегать не только и даже не столько к простым линейным проекциям и краткосрочным прогнозам, а опираться на метафизику происходящих трансформаций под углом зрения материалистической теории права. В основе такой теории, как справедливо пишет В.М. Сырых, «лежит идея о признании юридической формы экономических отношений в качестве объективного права, которое в процессе своего перехода в действительность, в систему конкретных правоотношений последовательно принимает четыре равноценные, равнозначные формы: позитивного, индивидуального, конкретного права и фактических правоотношений»[15, с. 46]. Смещение акцентов к классовому пониманию права в неомарксистской, а точнее крайне позитивистской трактовке советского периода, концентрация внимания на претенциозной идеологии, существенно ис-
47
казили главное достижение советской научной школы права - метафизику рационального в праве и имманентных этому явлений. Экономические основания правовой феноменологии являются тем движущим императивом, который в рациональной части трактовки их отношения наилучшим образом раскрыл именно марксизм.
Реабилитация неомарксизма в адекватной современности части и тех преимуществ, которые для отечественной правовой науки давали диалектический и исторический материализм, и обращение внимания на метафизику материалистической концепции права в вопросах анализа причин происходящего и корректировки движения правовой политики, например, в сторону уменьшения неправового произвола и откровенной некомпетентности законодателя, являются единственно возможными средствами выхода из тупика простых и схематичных объяснений.
«Гражданское общество и правовое государство, - пишет Ф.Х. Галиев, - нельзя рассматривать вне зависимости от правовой культуры, ибо она является одним из определяющих факторов их становления и дальнейшего развития» [16, с. 25]. Вместе с тем, «если перед страной стоит задача усиления позиций гражданского общества и дальнейшего развития правового государства, то очевидна необходимость наличия в общественном сознании знания исходных начал и основных понятий» [17, с. 21]. Марксистское материалистическое понимание права и связанные с ним явления есть часть нашей культуры, которая безальтернативно пронизывала всю советскую юридическую науку до позднесоветского периода, поэтому сродни с реализацией Эдипова комплекса. Разрыв с прошлым простым перечеркиванием и низведением его до априорной лженауки не просто не продуктивен, но не позволяет нам сегодня точно понять ошибки, с тем, чтобы с уверенностью смотреть в будущее.
Библиографические ссылки
1. Раянов Ф.М. Гражданское общество и правовое государство: проблемы понимания и соотношения : монография. М. : Юрлитинформ, 2015.
2. Вудс А., Грант Т. Бунтующий разум. Марксистская философия и современная наука / пер. с англ. М. : Канон+, 2015.
3. Брокман Дж. Во что мы верим, но не можем доказать: Интеллектуалы XXI века о современной науке / пер. с англ. А.Сативка. М. : Альпина нон-фикшн, 2011.
4. Мунчаев Ш. М., Устинов В. М. История Советского государства. 2-е изд., доп. и перераб. М. : Норма, 2008.
5. Дунаевская Р. Марксизм и свобода: С 1776 года до наших дней / пер. с англ. И.А. Рисмухамедова; под ред. A.B. Гусева. М. : НПЦ «Праксис», 2011.
6. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том 1. Книга 1. Процесс производства капитала. М. : Политиздат, 1983.
7. Марченко М.Н. Правовое государство и гражданское общество (теоретико-правовое исследование) : учебное пособие. М. : Проспект, 2015.
8. Мамут Л.С. Учение Карла Маркса о государстве: Актуальные историко-теоретические проблемы : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1977.
9. Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М. : Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1940.
10. Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М. : Изд-во «Наука», 1980.
11. Левин И. Д. Суверенитет / предисл. д-ра юрид. наук., проф. С.А. Авакьяна. СПб. : Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.
12. Явич Л.С. Сущность права. Социально-философское понимание генезиса, развития и функционирования юридической формы общественных отношений. Ленинград : Изд-во Ленинград. Ун-та, 1985.
13. Горбачев М.С. О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС и задачах по углублению перестройки. Доклад на XIX Всесоюзной конференции КПСС 28 июня 1988 года // В кн.: Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. Т. 6. М.: Политиздат, 1989. С. 323-397.
14. Резолюции XIX Всесоюзной конференции КПСС // История новой России / http://www.ru-90.ru/content/%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D0%B8-xix-%D0%B2%D 1%81%D0%B5%D 1%81%D0%BE%D 1%8E%D0%B7%D0%BD%D0%BE%D0% B9-%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D 1 %84%D0%B5%D 1%80%D0%B5%D0%BD%D 1%86%D0% B8%D0%B8-%D0%BA%D0%BF%D1%81%D1%81 (дата обращения: 22.08.2016).
15. Сырых В.М. Прощай, классика, вперед к материалистической теории права! // Правоведение.
2014. № 5 (316). С. 42-55.
16. Галиев Ф.Х. Правовая культура в информационном пространстве гражданского общества и правового государства // Юридическая мысль. 2011. № 3 (65). С. 25-33.
17. Галиев Ф.Х. Понятия «правовое государство» и «гражданское общество» в социокультурном измерении // Правовое государство: теория и практика. 2012. № 4 (30). С. 20-25.
References
1. Rayanov F.M. Grazhdanskoe obshchestvo i pravovoe gosudarstvo: problemy ponimaniya i sootnosheniya: monografiya (Civil society and the rule-of law state: problems of understanding and relations: monograph). M. Yurlitinform, 2015.
2. Vuds A., Grant T. Buntuyushchiy razum. Marksistskaya filosofiya i sovremennaya nauka (Rebellious mind. Marxist philosophy and modern science). Per. s angl. M. Kanon+, 2015.
3. Brokman Dzh. Vo chto my verim, no ne mozhem dokazat': Intellektualy XXI veka o sovremennoy nauke (In what we believe but can not prove: Intellectuals of the XXI century on the modern science). Per. s angl. A.Sativka. M. Al'pina non-fikshn, 2011.
4. Munchaev Sh. M., Ustinov V. M. Istoriya Sovetskogo gosudarstva (The history of the Soviet state). Sh. M. Munchaev, V. M. Ustinov. 2-e izd., dop. i pererab. M. Norma, 2008.
5. Dunaevskaya R. Marksizm i svoboda: S 1776 goda do nashikh dney (Marxism and Freedom: From 1776 to the present day). Per. s angl. I. A. Rismukhamedova; pod red. A.B. Guseva. M. NPTs «Praksis», 2011.
6. Marks K. Kapital. Kritika politicheskoy ekonomii. Tom 1. Kniga 1. Protsess proizvodstva kapitala (Capital. Critique of Political Economy. Volume 1. Book 1. The process of production of capital). M. Politizdat, 1983.
7. Marchenko M.N. Pravovoe gosudarstvo i grazhdanskoe obshchestvo (teoretiko-pravovoe issledovanie): uchebnoe posobie (Rule-of-law state and civil society (theoretical and legal research): tutorial). M. Prospekt,
2015.
8. Mamut L. S. Uchenie Karla Marksa o gosudarstve: Aktual'nye istoriko-teoreticheskie problemy (The doctrine of Karl Marx on the state: Recent historical and theoretical problems): avtoref. dis. ... dokt. yurid. nauk. M., 1977.
9. Golunskiy S.A., Strogovich M.S. Teoriya gosudarstva i prava (Theory of State and Law). M. Yuridicheskoe izd-vo NKYu SSSR, 1940.
10. Pashukanis E.B. Izbrannye proizvedeniya po obshchey teorii prava i gosudarstva (Selected works on the general theory of law and state). M. Izd-vo «Nauka», 1980.
11. Levin I. D. Suverenitet (Sovereignty). Predislovie dokt. yurid. nauk., prof. S.A.Avak'yana. SPb. Izd-vo «Yuridicheskiy tsentr Press», 2003.
12. Yavich L.S. Sushchnost' prava. Sotsial'no-filosofskoe ponimanie genezisa, razvitiya i funktsionirovaniya yuridicheskoy formy obshchestvennykh otnosheniy (The essence of law. Socio-philosophical understanding of the genesis, development and functioning of the legal form of public relations). Leningrad: Izd-vo Leningrad. Un-ta, 1985.
13. Gorbachev M. S. O khode realizatsii resheniy XXVII s''ezda KPSS i zadachakh po uglubleniyu pere-stroyki. Doklad na XIX Vsesoyuznoy konferentsii KPSS 28 iyunya 1988 goda (On the implementation of decisions of the XXVII Congress of the CPSU and the tasks to deepen the restructuring. Report on the XIX AllUnion Conference of the CPSU June 28, 1988), v kn.: Gorbachev M. S. Izbrannye rechi i stat'i. T. 6. M. Politizdat, 1989), pp. 323-397.
14. Rezolyutsii XIX Vsesoyuznoy konferentsii KPSS. Istoriya novoy Rossii (The resolution of the XIX AllUnion Conference of the CPSU. The history of the new Russia) http://www.ru-90.ru/content/%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D0%B8-xix-%D0%B2%D 1%81%D0%B5%D 1%81%D0%BE%D 1%8E%D0%B7%D0%BD%BE%D0%B9 %D 0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%84%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0% B8-%D0%BA%D0%BF%D1%81%D1%81 (accessed date: 22.08.2016).
15. Syrykh V.M. Proshchay, klassika, vpered k materialisticheskoy teorii prava! (Goodbye, classic, forward to the materialistic theory of law!), Pravovedenie. 2014. № 5 (316), pp. 42-55.
16. Galiev F.Kh. Pravovaya kul'tura v informatsionnom prostranstve grazhdanskogo obshchestva i pravovogo gosudarstvo (Legal culture in the information space of civil society and rule-of-law state). Yuridicheskaya mysl'. 2011. № 3 (65), pp. 25-33.
17. Galiev F.Kh. Ponyatiya «pravovoe gosudarstvo» i «grazhdanskoe obshchestvo» v sotsiokul'turnom izme-renii (The concepts of "rule-of-law state" and "civil society" in the socio-cultural dimension). Pravovoe gosudarstvo: teoriya ipraktika. 2012. № 4 (30), pp. 20-25.
Дата поступления: 18.06.2016 Received: 18.06.2016
УДК 331,5; 377
О НЕКОТОРЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ РАЗВИТИЯ СИСТЕМЫ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ
РОМАНОВ Антон Александрович
кандидат юридических наук, начальникредакци-онно-издательского отдела ФГКОУВО «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации», г. Уфа, Россия. E-mail:Romanov_anton@ramЫer. т
Образование занимает особое место среди сфер жизнедеятельности ребенка, так как именно оно в значительной степени определяет его дальнейшую судьбу, обеспечивает становление его как грамотной личности, выбор будущей профессии и т.п. Образовательной деятельности посвящено до половины суточного времени ребенка. Заложенный в образовании воспитательный компонент выступает условием профилактики девиантного поведения несовершеннолетних. Большое значение имеет дальнейшее совершенствование системы высшего образования, которое должно подразумевать повышение его качества, а также усиление творческой, научной и воспитательной составляющих. На основании проведенного анализа мы приходим к выводу, что основными ориентирами повышения качества высшего образования в России должны быть: сочетание фундаментальности знаний и прикладных навыков узкой специализации; интеграция образования и науки; интеграция науки и практики; воспитательное наполнение триединого (обучение,
ON SOME DIRECTIONS FOR THE DEVELOPMENT OF HIGHER EDUCATION
SYSTEM IN RUSSIA
ROMANOV Anton Aleksandrovich
Candidate of Sciences (Law), Head of the Printing and Publishing Department of the FSGEI HE "Ufa Law Institute of the MIA of Russia, Ufa, Russia.
E-mail: Romanov_anton@rambler.ru
Education holds a unique position among spheres of life of a child, which determines his/her destiny to a great degree, provides his/her achievement of per-sonhood and predetermines the choice of his/her career, etc. Half of a child's daily activity is dedicated to education. Pedagogic component embedded in education appears to be a condition for preventive measures against deviant behavior of the under-aged. Further improvement of the system of higher education, which should imply its quality increase and strengthening of its creative, scientific and pedagogical components, is of a very great importance. On the basis of the conducted analysis, it is possible to make a conclusion, that the main orienting points of improving quality of higher education in Russia should be: combination of fundamentally of knowledge and applicative skills of a focused specialization; integration of education and science; pedagogical filling of the triune (education, science, practice) vector of development of an educational process; development of interuniversity cooperation
