CC BY
94
Естественные и точные науки • • •
7
УДК 631.151
ПРОБЛЕМЫ ПЛОДОРОДИЯ ЧЕРНОЗЕМОВ ЮЖНЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ В ПЕРИОД ГЛОБАЛЬНОГО ПОТЕПЛЕНИЯ КЛИМАТА
® 2008 Степенев В.И.
Российский НИИ культурного и природного наследия
Показана важная роль научного и практического наследия В. В. Докучаева в современный период. Рассмотрены проблемы развития эффективного сельского хозяйства в южных черноземных регионах России и при продвижении его на север страны. Доказана необходимость широкого использования на практике базовых «докучаевских» принципов и моделей обустройства территории. Предложены меры стимулирования использования «докучаевского опыта».
The important role of V. V. Dokuchaev’s scientific and practical heritage in contemporary period has been shown. The problems of development of effective agriculture in Chernozems of southern regions and its advancement to north are considered. The necessity of wide use of “Dokuchaev's experience” fundamental principles and models for created of stable territory has been substantiated. The arrangements for improved use of “Docuchaev's experience” have been proposed.
Ключевые слова: наследие В. В. Докучаева, русский чернозем - царь почв, глобальное потепление климата, базовые принципы обустройства территории, «докучаевский опыт».
Keywords: V.V. Dokuchaev’s heritage, Russian Chernozem, tsar of soils, fundamental principles for creating the stable territory, “Dokuchaev’s experience ”.
В 2008 году - 116 лет Особой экспедиции В. Докучаева и его сподвижников, которые заложили опытные участки, где были созданы, вопреки климатическим, рукотворные условия для получения устойчивых урожаев в засушливой южной степной зоне. В России таким рукотворным оазисом, ставшим базовой
экологической моделью и прообразом российского степного земледелия, стала часть территории Каменной Степи в Воронежской области. Здесь с 1892 г. идет непрерывный эксперимент по рукотворному предотвращению засухи. Его научная и особенно практическая значимость в природопользовании, в частности черноземами, сейчас приобретает особую цену, которая определяется глобальным потеплением климата.
Хлебопашцам России чернозем издавна служил щедро и исправно. Все
города засечной линии, созданные как крепости от набегов крымчаков и калмыков, - Воронеж, Курск, Белгород, Тамбов, Оренбург - стоят на черноземе. Что и говорить, за столь изобильную и плодовитую землю стояли крепко. В 1889 г. на Всемирной выставке достижений науки и техники во Франции кубический монолит русского чернозема был признан эталоном плодородия. Неудивительно, что именно чернозем стал объектом особого внимания и в среде ученых. Основоположник мировой науки о почвоведении - наш соотечественник Василий Васильевич Докучаев - считал русский чернозем главным богатством страны: «Нет тех цифр, которыми можно было бы оценить силу и мощь Царя почв, нашего русского чернозема. Он был, есть и будет кормильцем России» [5]. Черноземы России и поныне, наравне с природным богатством
Аргентины - плодородными
черноземными почвами Пампы, считаются лучшими в мире.
Но тогда, почти одновременно с Парижской «презентацией» русского чудо-чернозема, в 1891 г. на Россию обрушилось страшное бедствие. Засуха опустошила поля 20 губерний центрального Черноземья с населением 30 млн человек. Люди здесь вымирали от голода целыми селениями, как от чумы. О неприглядной картине в
природопользовании того времени свидетельствует один весьма тревожный архивный документ «За-писки
Воронежского уездного комитета по выяснению нужд сельскохозяйственной промышленности». Он сообщает: «В
короткий пореформенный период (реформы 1861 г.) местность уезда изменилась до неузнаваемости: леса
поредели, и сократились их площади, реки обмелели или местами совершенно исчезли, летучие пески надвинулись на поля, сенокосы и другие угодья, поля поползли в овраги, и на месте когда-то удобных земель появились рытвины, водоемы, рвы, обвалы и даже зияющие пропасти; земля обессилила,
производительность ее понизилась; короче количество неудобий увеличилось, природа померкла, естественные богатства истощены, а естественные условия обезображены. Вместе с тем в самой жизни населения появились скудность, обеднение, вопиющая нужда».
Потрясающая картина. А ведь до этого Центрально-Черноземный край России по праву считался основным земледельческим районом страны. Тучному русскому чернозему завидовала вся Западная Европа. Россия тогда, может и не в угоду своему не всегда сытому люду, в снабжении земного шара пшеницей занимала первое место -более 200 млн пудов ежегодно.
Что же случилось за «короткий пореформенный период»? Ответ на этот вопрос дал В. Докучаев. Он сумел тогда убедить и русское общество, и правительство, что «оскудение житницы
- дело рук самого человека». Иными словами, засуха - явление не только природное, климатическое, но и в значительной мере социальное. Русское сельское хозяйство, по его мнению, находится в таком надорванном, надломленном состоянии потому, что зиждется не на местных физико-географи-ческих условиях, а
уподобляется азартной биржевой игре:
выпадет счастливый год - будет хлеб, грянет засуха - значит снова неурожай и голод.
Состояние русских черноземов начало резко ухудшаться сразу после реформы. Лучшие земли тогда отошли к помещикам, худшие получили крестьяне. В стремлении увеличить свои скудные наделы они вынуждены были распахивать крутые склоны, верховья и русла оврагов, легкие песчаные почвы -все, что можно распахать. И помещики, перейдя на новую систему взаимоотношений, усилили
эксплуатацию своих земель: чтобы
получить больше товарного хлеба, расширяли посевную площадь, не заботясь о повышении плодородия своих почв.
Хищническая распашка земель и вырубка леса дорого обошлись
чернозему, особенно в засуху 1891 г. Водный баланс степи резко ухудшился, изменился и ее микроклимат. Продолжительное летнее бездорожье
стало сопровождаться высокой
температурой, угнетающей жарой, низкой влажностью воздуха и знойными суховеями.
Именно в это время с проектом
коренного преобразования сельского хозяйства выступил основоположник отечественного почвоведения профессор Петербургского университета Василий Васильевич Докучаев. Свои соображения и рекомендации он изложил в замечательной, популярной книге «Наши степи прежде и теперь» [6]. И уже в 30-40-е годы прошлого столетия ученые -последователи Докучаева довели до
такого совершенства
агролесомелиоративный комплекс в Каменной степи, что принципы его обустройства легли в основу известного государственного Плана преобразования природы 1948 г.
Каменная степь с ее несокрушимыми «докучаевскими бастионами» и сегодня щит на пути засухи, оврагов и эрозии. Она стала живым рукотворным памятником великому ученому, настоящей цитаделью возрождения русского чернозема. Здесь создана классическая модель будущего земледелия степных районов страны, которая постоянно совершенствуется учеными НИИ сельского хозяйства Центрально-Черноземной полосы имени
В. В. Докучаева (институт - наследник Особой экспедиции). Сегодня Каменная степь - объект историко-культурного и природного наследия. В 1996 г. здесь, в
Таловском районе в 5 км на юг от поселка Таловая на землях ОПХ «Докучаевское», создана ООПТ - государственный заказник «Каменная Степь» федерального значения. Ее культурный ландшафт на площади 5232 га имеет все основания претендовать на включение в Список Всемирного наследия под эгидой ЮНЕСКО. Пожалуй, нигде в мире нет примера такого глубокого и благотворного влияния на природу, как здесь.
Поэтому сейчас, когда глобальное потепление признается не только исследователями Арктики, но уже весьма ощутимо для экономики и на суше многих стран, значение работ В. В. Докучаева по созданию искусственных моделей внешней среды для земледелия приобретает особый экологоэкономический смысл. Тем более для России, где потепление происходит в три раза быстрее из-за обширности суши, которая нагревается больше, чем водная поверхность. Особенно быстро среднегодовая температура планеты росла с начала 1980-х гг. А наиболее теплыми стали последние годы. Палящее солнце 2003, 2006 и 2007 гг. «подогрело» предсказания глобального потепления. Сценарии ожидаемых от него бедствий напоминают фильмы ужасов.
На месте наиболее густонаселенных районов планеты будет плескаться океан. Чуть ли не все страны Европы лишатся своих столиц - они окажутся на дне морей Атлантического океана. Целые регионы подвергнутся опустыниванию и станут непригодными для сельского хозяйства, которое будет смещаться на северные территории. Рисуются картины тропической
Великобритании, малярийной Франции, пустынной Испании. Прежде невинные виды насекомых превратятся в злостных вредителей. Небывалые засухи и
повышение температуры вызовут
нехватку питьевой воды. Вспыхнут эпидемии почти забытых инфекционных болезней, таких как диарея, дизентерия, холера, тиф, гепатит. По всей планете начнутся войны уже не из-за нефти и электроэнергии, а из-за пищи и воды.
Конечно, сегодня такие прогнозы для многих - «страшилки», не более. Тем не менее только за последние 20 лет из-за потепления климата страны ЕС
недосчитались уже около 40 млн т зерна. Зима 2006-2007 гг. в северных районах Европы стала самой теплой за всю историю континента. А небывалая жара в середине апреля 2007 года оказалась
симптомом засухи такой губительной силы и с такими опустошительными последствиями в странах юго-восточной Европы, которые живо напомнили последнюю засуху 2003 г. В декабре 2007 г. в Кенигсбергском ботаническом саду расцвели розы, и зима 2007-2008 гг. в Швеции стала самой теплой за последние 100 лет... Очевидно, что для противостояния такой погодноклиматической динамике необходимы превентивные меры. Ведь если трудно предвидеть последствия глобального потепления климата, то их все же можно предупредить и, по крайней мере, смягчить. Дана же человеку такая черта, как предусмотрительность.
В этом отношении интерес представляет творческое наследие Н. И. Вавилова. По его мнению, в сценарии потепления северные территории станут одними из лучших для полеводства. Он считал, что
географического и климатического
пределов «осеверения» сельского хозяйства не существует, и рассматривал продвижение земледелия на север как важнейшую часть создания продовольственной независимости страны. Напротив, двигаясь с
растениеводством на юг, доказывал Н. И. Вавилов, мы вступаем в зону «рискованного» земледелия [2]. База этой концепции - опыт развития сельского хозяйства наших северных соседей: Норвегии, Финляндии, Швеции, Нидерландов.
Однако сегодня трудности нашего северного земледелия не только из-за температуры. Их много и в ином, и в частности - в бедных почвах. Раньше малоустойчивые подзолистые почвы пахали сохой на глубину 10-12 см. Ниже лежали белесые подзолистые горизонты. Вывернуть их наружу - получить пустые закрома. С коллективизацией на эти почвы был запущен тяжелый трактор и разрушающий структуру плуг с
глубиной вспашки до 25 см. Коренное изменение основной технологии
обработки полей активизировало
процессы разрушения традиционной агрикультуры и деформации
агроландшафта. Поля стали
уподобляться дорогам - в сухую погоду они сплошная пыль, во влажную - грязь.
А как изменить быстро природу сельхозкультур короткого дня, при
котором они только и способны
максимально реализовать свой потенциал хозяйственной
продуктивности?! Кукуруза, например, в
условиях длинного северного дня способна обеспечить хороший урожай лишь зеленой массы, а не зерна. Но именно эта культура - мировой лидер среди зерновых по урожайности, и, как свидетельствует исторический опыт, агробизнесу трудно будет от нее отказаться на севере.
И сколько потребуется времени, чтобы «создать» нужное эффективное плодородие северных почв, способное обеспечить конкурентоспособное
производство? И если глобальное потепление будет наступать столь быстрыми темпами, то вполне очевидно, что естественным путем в условиях севера немного популяций почвенных микроорганизмов сможет
адаптироваться и нормально включиться в почвообразовательный процесс. Еще меньше эти возможности для организмов более высоких форм организации - растений и животных, не говоря уже о размерах тех затрат, которые потребуются для
окультуривания и, в частности, раскисления северных подзолистых почв.
В этом отношении преимущества богатых энергией черноземов перед бедными северными почвами -очевидны. Они тем более возрастают при производстве экологической продукции сельского хозяйства. Ведь без сравнительно высоких доз внесения органических и минеральных удобрений эффективное земледелие на севере невозможно практически. А это в итоге всегда в той или иной мере негативно сказывается на качестве продукции. Тогда как на черноземах такие же равновеликие урожаи могут быть получены при значительно меньших объемах внесения удобрений, то есть при условиях, наиболее отвечающих органическому земледелию.
Преимущества черноземов
становятся еще весомее, а их роль значимее, если учесть, что всего 13% территории России занято
сельскохозяйственными угодьями, а пашней и того меньше - всего 7%, и лишь половина пашни сосредоточена на черноземах. Но именно они
обеспечивают львиную долю
сельхозпродукции страны и по праву оцениваются как ее большое национальное богатство [9].
Однако преимущества черноземов могут быть реализованы в полной мере лишь при достаточном увлажнении. В засуху, без воды, не взойдут и лучшие семена, не покажет свою силу и обильное удобрение, не поможет увеличить урожай даже самая лучшая почва - чернозем. Засуха как бы «выключает» потенциал плодородия черноземов из сельского хозяйства на величину своей губительной силы, а вместе с этим и сопряженные с ним производственные и трудовые ресурсы. Целые сельские территории и поселения с их социальной инфраструктурой и культурой могут быть обречены на депопуляцию, исход с них населения. Следовательно, глобальное потепление может «отключить» не только природный (даровой) потенциал целых регионов. И наиболее уязвимы для засух
- Южный и Центральный округа РФ. Здесь МЧС не поможет. Поэтому нужны не только надежные прогнозы, но и такие же меры противостояния засухам. Отправная точка в этом деле, даже двигаясь на север - «докучаевский» принцип обустройства территории, предложенный 116 лет назад - разумное сочетание элементов ландшафта: лес -луг - пашня - водная поверхность.
Хотя, казалось бы, в России, где сосредоточена большая часть мировых запасов пресной воды, перед земледельцами поставлена не такая уж и сложная задача: напоить землю. Тем более что и известный арсенал агроприемов по влагообеспечению растений более чем широк. Но одной из главных заслуг ученых «докучаевской школы» является то, что их основные факторы улучшения влагообеспеченности в степной зоне -агро- и лесомелиорация, а не дорогостоящее орошение. Но сегодня и эту задачу решить на практике совсем не просто. Беда в том, что более трех четвертей степных сельхозугодий уже распаханы, почвы на больших площадях обесструктурены, уплотнены и плохо поглощают влагу. К тому же по территории Центрально-черноземной зоны проходят две возвышенности: Средне-Русская и Калачская. Тут трудно найти поле, которое не имело бы уклона. А к обработке склоновых земель нужно подходить строго дифференцированно и нередко специальной техникой. Однако сегодня по причине «экономии» средств, а
иногда и по невежеству во многих хозяйствах шаблонно применяется агротехника равнинных земель. В результате теряются и влага, и почва. В настоящее время в ЦЧО насчитывается более 4 млн га эродированных земель. Только в Воронежской области длина оврагов и балок достигает 63 тысяч км, что составляет полтора земных экватора. Все это приводит к снижению урожая, его удорожанию и в итоге - падению конкурентоспособности.
Ученые зонального НИИ имени В. В. Докучаева установили: если задерживать в степных и лесостепных районах страны хотя бы половину стекающих вод, это дало бы государству 25-30 млн т дополнительного зерна. И что один сантиметр утраченного чернозема - это как минимум десять недополученных будущих урожаев.
Есть в арсенале земледельца и еще одно могучее средство повышения продуктивности лугов и пашен,
успешной борьбы с засухой и эрозией почвы. Это - лес! Хлеборобы России давно замечали, что под сенью леса хлеба растут лучше и всегда урожайнее, чем в голой степи. Эффективность полезащитного лесоразведения доказана и опытом оазиса Каменной степи. В засушливые годы здесь всегда более высокая урожайность. И еще: в 1969 г. во время пыльной бури снос мелкозема здесь не превышал 1 см на гектаре, а в открытой степи, без защиты - сдуло почти весь пахотный слой. А это, соответственно, - 10 и 200
неполученных урожаев в будущем!
Однако отношение к полезащитным полосам у нас было разным еще тогда, а сегодня тем более. Они не приносят сиюминутной выгоды, а значит, и денег на это - нет. Но вот что на этот счет говорил еще Н. В. Гоголь, наследие которого просто поражает своей прозорливостью. Великий русский писатель во второй главе «Мертвых душ» устами помещика Платонова, сопровождавшего Чичикова в поездке по землям другого помещика Констанжогло, так объяснял пользу леса: «Лес у него, кроме того, что для леса, нужен затем, чтобы в таком-то месте на столько-то влаги прибавить полям, на столько-то унавозить падающим листом, на столько-то дать тени... Когда вокруг засуха, у него нет засухи; когда вокруг неурожай, у него нет неурожая». Сказано
это не для красного словца. Для делового Чичикова краснобаи были ни к чему! Кстати, Гоголь и Докучаев не были современниками. Но жили в одной стране
- России.
Могут сказать: зачем сейчас
вспоминать прошлое, доказывать общеизвестную пользу леса? Да затем, что оно постоянно связано с сегодняшним днем. Мы не знаем даже, чем закончится нынешний год, не говоря уже о ближайших будущих. Поэтому нужно всегда иметь в запасе надежный арсенал средств рационального природопользования, получения
стабильных урожаев в сельском хозяйстве. И если мы сегодня умеем разгонять облака, то это вовсе не означает, что скоро научимся также их и собирать, чтобы вызывать дожди. Куда реальнее и дешевле «привлечь» к созиданию облаков и дождей саму природу, как это описано в романе Л. Леонова «Русский лес», где облака рождает рукотворный лес, а сток воды регулируют пруды!
Но, чтобы противостоять черным бурям и суховеям, задерживать на полях влагу, полезащитные лесополосы должны быть «правильными» и по конструкции, и по уходу. Заросшая, непродуваемая лесопосадка во время пыльной бури превратится в бархан, который уже не будет защищать поля от ветра и удерживать на них влагу. Такими же не функциональными становятся и старые, изреженные, не обновленные лесополосы. А их все больше! Ведь уже свыше двух десятилетий о полезащитном лесоразведении словно забыли. За посадки леса на пашне и овражно-балочных землях в последнее время никого не только не поощряют, но по существу ни с кого и не спрашивают. Такое отношение к лесу и в центре, и на местах. Новый хозяин земли может сказать любому: «В условиях рынка я сам буду решать, что мне делать со своей землей: что захочу - то и посею или вообще продам». И сегодня он будет прав! Ну и кто станет сажать на своих или арендованных земельных паях лесополосы, ухаживать за ними?!
Не лучше ситуация и в прудовом хозяйстве. Многие пруды разрушены, заилились, зарастают болотной растительностью и все меньше становятся пригодными для того, чтобы отсекать
бесполезный сток воды, который приводит лишь к водной эрозии, а также регулировать уровень грунтовых вод. А это развитие оврагов, заболачивание, засоление и даже полное выбытие земель из оборота. Этому «способствуют» как наше законодательство, так и социально-экономи-ческие факторы. Согласно Водному кодексу, пруды теперь собственность тех немногих, на чьих землях они находятся. И если пруды на землях нынешнего небогатого фермера, то он по экономическим причинам часто не может использовать свой пруд даже для орошения, не говоря уже о том, чтобы «реанимировать» старый, построить новый и уж тем более современные ирригационные сооружения. В то же время глобальное потепление
актуализирует необходимость развития и орошения, а значит и прудового хозяйства.
Очевидно, особенности
национального администрирования мало изменились за последние 116 лет: ведь это так по-нашему - бросить на полпути блестящий эксперимент, оставить на произвол судьбы лучшие в мире защитные лесные насаждения. Та же картина и в донецкой степи Украины. В засуху 2007 г. Велико-Анадольский лес, словно магнит, притягивал дождевые облака, которые изливались в него и на близлежащии территории, тогда как на обезлесенных гремели лишь «сухие» грозы и падали капли дождя. В этом во многом и ответ на вопрос - какие ключи подобрали к своим эталонным территориям наследники Докучаева? Кудесничает здесь и преображает землю вот уже много лет обыкновенный лес. Он опоясал изумрудными ожерельями поля, пруды и водоемы, прошил своими корнями склоны и днища оврагов. Стал, образно говоря, становым хребтом, надежным каркасом в сложном здании плодородия земли. Такие рукотворные модели могут многому научить, от многих ошибок предостеречь и ныне - в период динамичного изменения климата, когда от плодородной силы наших черноземов, возможно, как никогда раньше, зависят мощь, жизнь и благополучие России.
Могут спросить: зачем так подробно говорить о пользе леса, лесных полос? Разве кто-то отрицает благотворное влияние древесных насаждений? Как ни странно, да. Вопреки здравому смыслу и
объективным данным науки и практики они зачастую недооцениваются, а то и вовсе оказываются в опале. И это приводит иногда к катастрофическим последствиям не только для целых регионов, но и континентов.
В Австралии из-за значительной потери лесов засухи теперь стали повторяться все чаще и чаще. Это привело к значительной потере площади пастбищ, катастрофическому обмелению рек, что поставило под угрозу существование многих ранее
благополучных фермерских хозяйств и целой отрасли - овцеводства. Даже засухоустойчивый ячмень уже не возделывают на континенте.
Противопоставить засухам
ирригационные сооружения сложно -они требуют многомиллиардных затрат, что фермерам не по карману. Поэтому недавние обильные дожди обнадежили, но решили далеко не все проблемы сельского хозяйства страны. А главное -они не разрешили проблемы перспектив стабильного развития природного комплекса. Тогда как глобальное потепление все больше дает о себе знать здесь, проявляясь в виде засух.
Не менее важен лес и лесные насаждения и для отдельных
территорий, а тем более особо ценных. В Кении в одном из чудес света - озере Неру, месте, где обитают розовые
фламинго, что привлекает множество туристов и дает немалые доходы
коммерческим организациям и в бюджет, из-за неорганизованной вырубки лесов по берегам впадающих в озеро рек - озеро стало высыхать. Это поставило под угрозу существование как самих рек, так и озера и, естественно, его обитателей. Поэтому сегодня предпринимаются срочные меры по рукотворному облесению рек для спасения озера и туристического бизнеса.
И у нас в ЦЧО в начале пятидесятых и шестидесятых годов ХХ века лесополосы погибли. Одна из главных причин этого -плановая система: на лесополосы
доводился план на урожайность. Сегодня у многих руководителей и хозяйственников на селе отношение к посадкам леса недальновидное. Хотя облесенность пашни во многих «актуальных» районах меньше установленной нормы - не достигает и
2%. А ростовчанам нужно увеличить долю лесополос на своей территории с
нынешних 3,8 до 6%.
Неслучайно изучением лесополос занимались не только ученые «докучаевской школы». Для увеличения их полезащитной мощности П. А. Костычев - глава Департамента
земледелия и крупнейший ученый-почвовед конца XIX - начала XX вв. предложил сажать в подлесок кустарник [7]. Это усилило их влаго- и ветрозадерживающие функции. Всемирно известный лесовод Г. Ф. Морозов, создавший неувядаемое учение о лесе, внес неоценимый вклад своими пионерскими работами по подбору пород деревьев для лесополос, наиболее
жизнестойких и эффективных в условиях засушливой степи [8]. Его дело продолжил ученый-лесовод Г. Н. Высоцкий. В 30-х гг. XX столетия А. И. Мальцев предложил прерывисто-блочную конструкцию
лесополос. Процесс совершенствования лесопосадок не прекращается и поныне.
В конце XX столетия, используя историко-лесокультурное наследие
Каменной степи и разработки научных и учебных заведений, в Таловском и Бутурлиновском районах Воронежской области были заложены новые системы полос смешанных древесных пород с преимуществом дуба, ясеня и их ближайших спутников. В ряде районов зоны созданы ландшафтные
агролесомелиоративные комплексы, где не мешают, а помогают друг другу и лес, и пашня, и луг, и водоем. Между ними установлен рациональный баланс на данной территории, как и завещал В. В. Докучаев: «Все пески, бугры и вообще почему-либо неудобные для пашни участки, особенно если они открыты для сильных ветров, засадить сплошным лесом» [6]. Оригинальные и еще более категоричные предложения об использовании различных элементов рельефа сделал в 30-х годах XX столетия академик В. Р. Вильямс: «Лес, сад -единственная растительная формация, посредством которой могут быть производительно использованы условия водоразделов» [4]. Но докучаевские
принципы обустройства архитектуры ландшафтов при этом не отрицались, а развивались. Но таких, докучаевских, агроландшафтов и сегодня в России немного. Здесь оказались пророческими
слова другого классика естествознания -основателя учения ноосферы В. И. Вернадского в его «Страницах из истории почвоведения», посвященных памяти В. В. Докучаева: «Достигнутые им результаты принадлежат к крупным приобретениям научного движения XIX века. Едва ли они до сих пор правильно оценены во всегда капризной и, по существу, очень исторически нечуткой научной среде...» [3].
Вместе с тем справедливо отметить, что к 100-летию Особой экспедиции в постановлении выездной научной сессии РАСХН в Каменной степи была отмечена возросшая актуальность ее научной и практической значимости и были вынесены предложения о создании в Поволжье, на Северном Кавказе, в Западной и Восточной Сибири, Южном Урале и Нечерноземье на базе опытных производственных научных учреждений эталонных (типа Каменной степи) систем агроландшафтов.
Однако ликовать по этому поводу не пришлось. Произошедшие события внесли в эти директивы свои, далекие от желаемых коррективы. И сегодня, говоря словами того же Л. Леонова, начался новый разгул торжествующего собственника, после которого в этот раз от наших черноземов могут остаться лишь одни воспоминания.
Нет, никто не против многоукладной экономики на селе. Пусть живут и здравствуют, соревнуются и конкурируют между собой коллективные и фермерские хозяйства, различные ассоциации и товарищества. Но при этом каждый владелец земли и землепользователь должен постоянно заботиться о том, чтобы от его хозяйствования она не оскудела.
Такие отношения четко определены в законодательных актах во всех развитых странах. В Англии, например, если с гектара поля за год смывается 50 тонн почвы, фермеру запрещается сеять на нем пропашные культуры. В США и Канаде действуют эффективные меры
материального поощрения земледельцев за посадки леса на своих угодьях и солидные компенсации за землю, пущенную под них, за посевы бобовых выплачивались премии. И в России до революции крестьяне и сельские общины поощрялись за разведение леса. За выращенные и сохраненные
землевладельцем 50 десятин леса ему
выдавался ценный 500-рублевый приз и золотая медаль.
Финансировать эту программу мог бы и национальный проект «Развитие АПК». Для этого необходим рациональный экономический механизм, который должен обеспечить не только разрешение проблемы повышения плодородия почв, но и комплекс мер по обновлению черноземного края, его культурного ландшафта. В частности, предусмотреть возрождение народных промыслов, фольклорных традиций, паспортизацию сохранившихся усадеб -центров русской культуры, обустройство постоялых дворов и другое.
Но без леса не спасти нам царя почв, не вылечить от навалившихся на него недугов. К сожалению, о многих лесопитомниках, которые выращивали миллионы саженцев, остались лишь воспоминания. Теперь они в лучшем случае занимаются производством пользующихся у населения спросом саженцев плодовых и декоративных пород деревьев.
Между тем все более очевидно: чем хуже и разнообразнее почвенноклиматические и погодные условия, чем ниже уровень техногенной оснащенности хозяйств, тем в большей мере
неадаптивность систем земледелия снижает величину и качество урожая, усиливает опасность загрязнения и
разрушения природной среды.
Многолетний опыт Каменной степи велик и бесценен и в другом,
Примечания
стратегическом, отношении. Ни для кого не секрет, что львиную долю ежегодных урожаев мы получаем за счет уменьшения плодородия черноземов, их удобряли менее всего: со времен
Докучаева в ЦЧО оно уменьшилось на треть, даже на половину [1]. Следовательно, чернозем - это важнейший энергетический ресурс страны, не менее важный, чем нефть, газ, уголь и другие полезные ископаемые, которые прямо или косвенно расходуются на создание необходимых продовольственных фондов. Именно о такой земле писал Докучаев: «Чернозем для России дороже всякой нефти, всякого каменного угля, дороже золотых и железных руд. В нем - вековечное русское богатство». Вот из такой-то земли и «утекает» гумуса ежегодно до тонны с гектара в тех районах, где лесомелиорация не проводилась. И здесь возникает вопрос: что разумнее -
тратить миллиарды долларов, полученных от продажи за рубеж невозобновляемых нефти и газа, опустошая тем самым наши подземные кладовые, или повернуть часть этих средств на то, чтобы не истощались бездумно бесценные черноземы, восстанавливать их силу лесом, многолетними травами, органическими удобрениями. Простое ожидание новой ситуации, новых данных динамики климата было бы самым неудачным способом развития представлений о повышении температуры.
1. Антропогенная эволюция черноземов / Отв. ред.: А. П. Щербаков, И. И. Васенев. - Воронеж: Воронеж, ун-т, 2000. -411 с. 2. Вавилов Н.И. Избр. труды / Ред. и коммент. Ф. X. Бахтеева, ст. о Н. И. Вавилове П. М. Жуковского. - М.: Наука, 1967. -Т.1, 2. 3. Вернадский В.И. Страницы из истории почвоведения. (Памяти В. В. Докучаева). - М., 1904. 4. Вильямс В.Р. Основы
земледелия. Неустойчивый водный режим водоразделов. - М.: Сельхозгиз, 1940. - 89 с. 5. Докучаев В.В. Русский чернозем. Изд. Императорского Вольного экономического общества. -СПб., 1883. 6. Докучаев В.В. Наши степи прежде и теперь. Издание в пользу пострадавших от неурожая. - СПб., 1892. 7. Костычев П.А. Почвы черноземной области России. - М., 1949. 8. Морозов Г.Ф. Учение о лесе. Вып. I. - С-Петербург, 1912. 9. Россия в окружающем мире: 2002 (Аналитический ежегодник). Отв. ред. Н. Н. Марфенин / Под общ. ред.: В. И. Данилова-Данильяна,
С. А. Степанова. - М.: Изд-во МНЭПУ, 2002. - 336 с.
Статья поступила в редакцию 09.10.08 г.
