CC BY
108106
Вестник Российского УНИВЕРСИТЕТА КООПЕРАЦИИ. 2018. № 2(32)
судом было установлено, что моментом заключения договора розничной купли-продажи, заключенного посредством интернет-магазина, является момент получения продавцом сообщения о намерении покупателя приобрести товар [4]. Указанная позиция отражена и в иных судебных решениях [7].
Таким образом, момент заключения электронного договора розничной купли-продажи детально не урегулирован российским законодателем. Правомерно поэтому говорить, что при определении момента заключения электронного договора возникает некая неопределенность применимости соответствующих норм. На указанную выше проблему обращается внимание и в судебной практике. Так, Первый арбитражный апелляционный суд указал, что «пункт 20 Правил продажи предусматривает два различных момента заключения договора, но не указывает, в каких случаях договор считается заключенным с момента выдачи чека, а в каких - с момента получения продавцом сообщения покупателя. Такая формулировка не отвечает критерию определенности» [5]. В таком случае полагаем, что моментом заключения электронного договора розничной купли-продажи будет являться получение лицом, направившим оферту, ее акцепта.
Список литературы
1. О договорах международной купли-продажи товаров: конвенция Организации Объединенных Наций от 11.04.1980 г. // Вестник ВАС РФ. 1994. № 1.
2. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.05.2018).
3. Об утверждении Правил продажи товаров дистанционным способом: постановление Правительства Российской Федерации от 27.09.2007 г. № 612 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 41, ст. 4894.
4. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2011 г. по делу № А56-53274/2010. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.05.2018).
5. Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2011 г. по делу № А43-505/2011. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.05.2018).
6. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: в 2 т. Т. 1. (Части 1, 2 ГК РФ) / под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Ка-балкина. М.: ЮРАЙТ, 2011. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.05.2018).
7. Обзор судебной практики по гражданским делам президиума Нижегородского областного суда от 29.01.2014 г. // Бюллетень Нижегородского областного суда. 2014. № 2.
8. Халиков Р.О. Правовой режим электронного документа: вопросы использования электронной цифровой подписи: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2006.
БЕЛЬСКАЯ Анжелика Андреевна - магистрант. Саратовская государственная юридическая академия. Россия. Саратов. E-mail: [email protected].
BELSKAYA, Anjelica Andreyevna - Undergraduate. Saratov State Legal Academy. Russia. Saratov. E-mail: [email protected].
УДК 347.921(471)(09)
ПРОБЛЕМЫ ПЕРИОДИЗАЦИИ ИСТОРИИ АДВОКАТУРЫ В РОССИИ
В.А. Виссаров
В статье исследуются возникновение и развитие института адвокатуры в России, рассматриваются дореволюционные нормативные источники, регулирующие данный институт. Автор поэтапно освещает процесс развития адвокатуры в России, предлагает свою периодизацию становления и развития института отечественной адвокатуры, что позволяет сформулировать выводы и предложения по дальнейшему реформированию законодательства данной области.
Ключевые слова: адвокатура; периодизация истории адвокатуры; Псковская судная грамота; стряпчие; ябедники; поверенные.
V.A. Vissarov. PROBLEMS OF PERIODIZATION OF HISTORY OF ADVOCACY IN RUSSIA The origin and development of the institute of legal profession in Russia are investigated in the article. The pre-revolutionary standard sources regulating this institute are considered. The author steadily covers the development of legal profession in Russia, offers the periodization of formation and development of the institute of native legal profession that allows to formulate conclusions and offers on further reforming of the legislation of this area.
Keywords: advocacy; periodization of the history of advocacy; Pskov court charter; solicitors; slanders; attorneys.
История зарождения и развития адвокатуры является примером бесконечного столкновения многочисленных интересов. Первые упоминания элементов института адвокатуры в истории России имеются в Псковской судной грамоте XV в. [11]. В современных условиях адвокатура - это правовой институт, направленный на защиту прав и законных интересов граждан, и ей отведена ведущая роль в обеспечении прав человека. Вместе с тем вопрос о периодизации истории института адвокатуры является актуальным, поскольку способствует совершенствованию и доработке научного знания, а также имеет методологическое значение. Задачей статьи является изучение истории адвокатуры и правовых источников с XV по XIX в.
Исследователи считают, что критерий периодизации - это принятие нормативно-правового акта, регулирующего устройство и деятельность какого-либо института, полагая, что дата принятия нормативного документа есть хронологическая граница в периодизации [5; 6]. Мы, в свою очередь, полагаем, что указанной границей является наличие элементов прообраза института адвокатуры и его функционирование, а не момент издания отдельного нормативного источника, регулирующего адвокатскую деятельность.
Тема периодизации истории института адвокатуры в России уже исследовалась в современной юридической литературе. Так, С.Н. Гав-рилов на основе концепции «осевого времени» К. Ясперса выделял следующие периоды: «доистория» адвокатуры (с XV в. до 1864 г.); «осевое время» адвокатуры: период действия судебных уставов 1864 г. (1866-1917 гг.) [4]. На наш взгляд, подход С.Н. Гаврилова имеет ряд недостатков, которые подтверждают слабость и неполноту его позиции. В соответствии с теорией К. Ясперса, термин «осевое время», введенный немецким философом, обозначает время в истории развития человечества, в период которого произошло изменение мифологического мировоззрения и наступила эпоха рационального, философского мышления, воспитавшего тип человека, существующего и сегодня. Ученый считает, что «осевое время» -800-200 лет до новой эры. В соответствии с его
позицией, все учения «осевого времени» отличаются рационализмом и стремлением человека к переосмыслению имевшихся до этого обычаев и традиций. С учетом данной точки зрения, с позицией С.Н. Гаврилова об отношении 18661917 гг. к «осевому времени» сложно согласиться, так как данный период не относится к 800-200 гг. до новой эры. Кроме того, институт отечественной адвокатской деятельности XV в. сохранил некоторые функции и по настоящее время. Например, согласно Псковской судной грамоте XV в., услугами представителя могли воспользоваться женщины, дети, дряхлые старики, монахи и глухие [11], а в современных условиях порядок обязательного участия защитника в судопроизводстве регламентируется ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [1].
Другой отечественный ученый Р.Г. Мельниченко наиболее полно отразил периодизацию истории института адвокатуры, выделяя пять этапов его становления и развития: до 1866 г. - докорпоративная адвокатура; 18661917 гг. - присяжная адвокатура; 1917-1988 гг. -советская адвокатура; 1988-2002 гг. - вольная адвокатура; 2002 г. - современная (чиновничья) адвокатура [10]. Анализируя предложенный Р.Г. Мельниченко вариант периодизации истории отечественной адвокатуры, мы пришли к выводу о том, что автор отрицает существование института адвокатуры до 1866 г., в то время как С.Н. Гаврилов считает, что этот период является «доисторией» адвокатуры. Данная точка зрения вызывает сомнения, поскольку, на наш взгляд, предложенный автором период «докорпоративной адвокатуры» является не появлением адвокатской деятельности, а «завершением» эволюции развития исследуемого института с XV в.
Перед нами встает вопрос: к какому периоду следует отнести возникновение института адвокатуры в России? Из официальных источников известно, что впервые о поверенных (современный прообраз адвоката) упоминается в Новгородской и Псковской судных грамотах. Позже в Судебниках 1497 и 1550 гг. появляются упоминания о правозаступниках, которые вели работу с лицами, не обладающими необ-
ходимыми юридическими знаниями, занимаясь с ними подготовкой к судебному процессу.
На наш взгляд, началом формирования и развития исследуемого института является XV в., так как именно тогда впервые был закреплен институт защиты и представительства в органах власти. Кроме этого, в правовых источниках был закреплен перечень прав и обязанностей поверенных. К примеру, институт представительства в то время был развит настолько, что Псковская судная грамота содержала в себе и ограничения к участию представителей [11]. Следовательно, этот источник доказывает наличие первых зачатков законодательного оформления деятельности представителей или поверенных в судах.
В дальнейшем институт судебного представительства получил толчки развития в 1497 и 1550 гг., в Судебниках, а также в 1649 г. - в Соборном уложении, в соответствии с которыми стало возможным замещение лиц представителями в случае неявки сторон, а также появились нормы судебного процесса.
В процессе развития государства меняется и судопроизводство, которое приняло две формы (гражданскую и уголовную), и, естественно, это привело к изменению роли представителей и поверенных. Анализ Судебника 1497 г. позволяет отметить, что существенно изменилась категория лиц, которые могли прибегнуть к помощи поверенных, а также обязанность по возмещению убытков за работу поверенного возлагалась на проигравшую сторону. Подобные положения содержались в Соборном уложении 1649 г., где встречается неоднократное упоминание о поверенных как о действующем институте [12].
Правовой статус стряпчих был неоднозначным. Уложение 1649 г., с одной стороны, разрешало подвергать стряпчих телесному наказанию, а иногда и тюремному заключению, т.е. они полностью зависели от мнения и воли судьи. С другой стороны, сомнительные приемы и способы деятельности не приумножали уважение стряпчих в обществе, а снижали их репутацию. Вместе с тем в обществе увеличилась потребность в ходатаях, которые помогали в написании необходимой документации для судебного разбирательства, что, по нашему мнению, тоже доказывает общность с адвокатским делом.
Указ Петра I «О форме суда» от 5 ноября 1723 г., дал толчок к развитию представительства. Представители получили возможность кроме физической замены оказывать правовую помощь в рамках судебного производства.
В соответствии с Указом Екатерины II «Уч-
реждения о губерниях» с 1775 г. был оформлен институт губернских стряпчих, которые выступали в качестве помощника прокурора и защитника казенных интересов [4]. Функциями стряпчего являлись сбор и оформление бумаг, и основная цель их деятельности заключалась в умении запутать, заняться волокитой или растянуть принятие решения по делу либо повлиять незаконными инструментами на судебные документы. Только с такой позиции оценивалась компетентность стряпчего, и к нему обращались за помощью. Следующим участником, который представлял интересы подсудимого в ходе судебного процесса, являлись чиновники. Они имели привилегированное положение, и им запрещалось выступать в качестве поверенного лишь в тех судебных процессах и территориях, где они проходили службу. Третьим участником, который представлял интересы стороны, являлась так называемая уличная адвокатура, представители которой могли заниматься «правовой консультацией» в любом месте, даже могли осуществлять такую деятельность в кабаках. Данную категорию именовали ябедниками. т.е. участниками, достигающими противоправного решения с помощью тех или иных ухищрений, посредством непорядочных способов и приемов. Основной целью деятельности последней группы лиц было личное обогащение, и поэтому для получения своей выгоды они часто запутывали, обманывали людей.
В то же время государство не пускало на самотек деятельность стряпчих, а осуществляло над ними организационный контроль. В соответствии с Актом от 15 октября 1809 г. обязательная фиксация в Конторе адресов (подразделение полиции) осуществлялась в отношении всех лиц, занимающихся стряпничеством в Санкт-Петербурге и Москве. Им выдавали билет на жительство, выполнявший функции вида на жительство и одобрительного свидетельства. Другая часть представителей и поверенных не находилась в поле зрения государства.
В то же время большую роль в дальнейшем развитии института адвокатуры сыграли в начале XIX в. присяжные стряпчие, осуществлявшие свои задачи при появившихся коммерческих судах (Закон Российской империи от 14 марта 1832 г.). Акт накладывал на суд обязанность по обеспечению тяжущихся необходимым количеством присяжных стряпчих, и таким образом имелся свободный выбор. Суд контролировал деятельность судебных стряпчих, и последние во многом зависели от них. За свой труд стряпчие получали вознаграждение от доверителей.
Многие исследователи не признают связь
между «адвокатами» дореволюционного периода (т.е. до судебной реформы 1864 г.), поскольку правовая неопределенность положения «стряпчих» и «ходатаев» привела к распространению в этой среде коррупции в огромных масштабах. На тот момент отсутствовали принципы судебного разбирательства, такие как гласность, состязательность, а «стряпчие» и «ходатаи» выполняли свои правозащитные функции только перед нужными и властными людьми [8]. Например, ходатаи делились на два типа: к первому типу относились люди, которые не только брали плату за составление всех необходимых документов, но и занимались изготовлением поддельных документов и подписей; ко второму типу относились ходатаи аристократического происхождения, отличавшиеся «хорошими манерами и хорошо одевающиеся» [9]. Стряпчие, в свою очередь, занимали положение доверенных лиц. Однако в Пскове указанный институт не пользовался популярностью и допускался к участию в судебном процессе только при определенных обстоятельствах, к примеру, когда ответчиками являлись женщины, дети, чернец, черница, больной, старый, глухой и т.п.
Итак, первые источники института судебного представительства содержатся в законодательных сборниках Древней Руси XIV-XV вв., в Новгородской судной грамоте, в Псковской судной грамоте. В соответствии с первой грамотой судебных представителей могли иметь все желающие, в соответствии со второй - только дети, женщины, монахи, дряхлые старики и глухие. Этот нормативный документ закрепил перечень прав и обязанностей поверенных. Следовательно, указанные источники доказывают наличие первых правовых зачатков появления и законодательного оформления возможности осуществления деятельности судебных представителей или поверенных.
Представителями участников уголовного или гражданского процесса выступали стряпчие, чиновники, ябедники, поверенные. Деятельность стряпчих регулировалась различными нормативными актами. Чиновники имели привилегированное положение, они выступали в качестве поверенного лишь в тех местах, где они не состояли на службе. Ябедники достигали необходимого решения с помощью всевозможных противоправных ухищрений, применяя «судебные хитрости» посредством недобросовестных способов и приемов. Обязанность по возмещению убытков за работу поверенного была возложена на проигравшую сторону. Подобные положения содержались в Соборном уложении 1649 г., где содержится
неоднократное упоминание о поверенных как о действующем институте.
В России были приняты Новгородская судная грамота 1385 г., Псковская судная грамота 1467 г., Судебник 1497 г («Великокняжеский судебник»), Соборное уложение 1649 г., Указ Петра I «О форме суда» 1723 г., Указ Екатерины II «Учреждения о губерниях» 1775 г. и др., которые регламентировали деятельность представителей, поверенных. Их анализ позволяет сделать заключение, что до судебной реформы 1864 г в России имело место несистемное решение вопросов представительства, поверенного в судах, имелись противоречивые, формальные акты, регулирующие их деятельность. Суд не считался с их аргументами, их мнения не имели никакой силы. Но в то же время, нередко с опасностью для жизни, они осуществляли функции ходатаев в суде, судебных представителей, являлись правозащитниками.
Таким образом, мы считаем, что начальным этапом создания института отечественной адвокатуры является XV в. Мнения исследователей о том, что профессия представительства не имела правовой регламентации до судебной реформы второй половины XIX в., не подтверждается. Поэтому на основе проведенного анализа мы предлагаем следующий вариант периодизации становления и развития института отечественной адвокатуры:
1) XV в. - 1866 г. - период становления института адвокатуры;
2) 1866-1917 гг. - развитие адвокатуры в рамках судебной реформы. Данному периоду свойственна противоречивость;
3) 1917-1991 гг. - советский период. Характеризуется принятием Декрета № 1 «О суде» 1917 г., на основе которого упразднен институт присяжных заседателей, а также поверенной адвокатуры;
4) 1991 г - настоящее время - постсоветский период. Характеризуется борьбой адвокатов за свою независимость и самостоятельность от государства, принятие Конституции РФ 1993 г, закрепившей право на разбирательство дел судом присяжных в случаях, установленных законодательством.
Список литературы
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ, ст. 51. URL: http://www.consultant.ru/cons (дата обращения: 20.01.2018).
2. Васьковский Е.В. Организация адвокатуры. Ч. 1. Очерк всеобщей истории адвокатуры. СПб.: Юр. кн. маг. Н.К. Мартынова, 1893. 320 с.
3. Гаврилов С.Н. История адвокатуры в Рос-
сии: генезис и эволюция форм правозаступничест-ва и судебного представительства (XV - начало XX века) / под общ. ред. Е.В. Семеняко, Г.К. Шарова, А.В. Крохмалюка. М.: ИГ «Граница», 2009. 352 с.
4. Григорьев В.А. Реформа местного управления при Екатерине II. СПб.: Русская скоропечат-ня, 1910. 387 с.
5. Демичев А.А. Периодизация истории суда присяжных в России // Журнал российского права. 2001. № 7. С. 11-14.
6. Демичев А.А., Исаенкова О.В. Теоретико-методологические проблемы изучения российского суда присяжных: монография. Н. Новгород: Изд-во Нижегор. филиала МГЭИ, 2005. 187 с.
7. Дигесты Юстиниана. Кн. 3. Титул I. О предъявлении требований в суде / отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2002. 584 с.
8. История русской адвокатуры: Т. 1-3. М., 1914-1916. Т. 1. Гессен И.В. Адвокатура, общество и государство. М.: Советы присяж. повер., 1914.623 с.
9. Лохвицкий А.В. О наших ходатаях по делам // Русское слово. 1860. № 2.
10. Мельниченко Р.Г. Генезис и периодизация истории российской адвокатуры // Адвокатская практика. 2011. № 4. С. 34-37.
11. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 1. Законодательство Древней Руси / под общ. ред. О. И. Чистякова. М.: Юрид. лит., 1984. 430 с.
12. Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 года. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961. 431 с.
ВИССАРОВ Василий Анатольевич - слушатель. Нижегородская академия МВД России. Россия. Нижний Новгород. E-mail: [email protected].
VISSAROV, Vasily Anatolyevich - Listener. Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Russia. Nizhny Novgorod. E-mail: [email protected].
УДК 81:348.841
ЗАКОН КАК ЮРИДИЧЕСКИЙ ТЕРМИН И ЕГО СЕМАНТИЗАЦИЯ В НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОМ ЛЮТЕРОВСКОМ ЛЕКСИКОНЕ
В.А. Иванов
В статье рассматривается термин «закон» в процессе зарождения и развития на базе немецкоязычных источников, где приоритетной принимается позиция лидера эпохи Реформации просветителя Мартина Лютера, основателя современного немецкого литературного языка, чьи труды в объеме 127 томов (Weimarer Ausgabe) не обходят вниманием обязанности и права власть имущих. Представленная информация в качестве дополнительного материала может быть de facto использована будущими правоведами в общеобразовательном пространстве. Имея полувековой опыт обучения немецкому языку в вузе, автор считает полезным ознакомить студентов с приведенными примерами, что согласуется с традиционными культурно-экономическими связями России и Германии. Многолетнее сотрудничество с немецкими учеными в области образования подтверждает данную общепринятую истину, свидетелями которой являются студенты и преподаватели Чебоксарского кооперативного института (филиала) Российского университета кооперации.
Ключевые слова: закон; право; власть; помилование; болезнь; воспитание; наказание; вина; афоризм; концепт; комизм; обстановка; справедливость; басня.
VA. Ivanov. LAW AS A LEGAL TERMS AND ITS SEMANTIZATION IN THE GERMAN LEXICON OF M. LUTHER
The article discusses the term «law» in the process of origin and development on the basis of German-language sources, where priority takes the position of the leader of Reformation era - educator Martin Luther, founder of the modern German literary language, whose 127 volumes (Weimarer Ausgabe) do not ignore the duties and rights of representatives of power. The information presented as an additional material can be de facto used by future lawyers in the general education. Having half a century experience in teaching German at the university, the author considers it useful to acquaint students with the examples given, which is consistent with the traditional cultural and economic ties between Russia and Germany. Long-term cooperation with German scientists in the field of education confirms this
